Идеализация Ивана IV имеет свою историю. У многих либерально настроенных историков и даже у крайних монархистов типа Карамзина и Иловайского¹ преобладало отрицательное отношение к Ивану IV, в частности к его жестокостям и зверствам. Эти историки развивали отрицательные оценки Ивана IV, которые были ему даны еще его современниками² .

Однако отношение монархистов к Ивану IV стало меняться накануне, а затем в период февральской и особенно Великой Октябрьской социалистической революции. Многие из монархистов для подавления революции начинали мечтать о таком царе, как Иван IV, с его дикими, варварскими методами расправы с противниками. Незадолго до падения царского самодержавия, 14 декабря 1916 г., тогдашняя царица Александра Федоровна писала Николаю II; "Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом - сокруши их всех"³ .

Историческое обоснование роли и значения жестокой монархической диктатуры Ивана IV нашло свое выражение и в работах некоторых историков, в частности в работах Р. Ю. Виппера.

В период революции 1917 г. и в последующие годы Р. Ю. Виппер, не будучи специалистом по истории нашей страны, обратился к изучению деятельности Ивана IV и дал до крайности идеализированный его образ, настоящий его апофеоз. Виппер к историческим исследованиям подходил с идеалистических, субъективистских позиций. В работе "Иван Грозный", вышедшей в 1922 г. (изд. "Дельфин"), Р. Ю. Виппер пишет: "Воздействие на исследователя того, что мы называем мировоззрением, настолько сильно, что в литературных источниках, в исторических памятниках он как будто читает и видит то, что хочет прочитать и увидеть, выделяет и оценивает то, что совпадает с его вкусами и направлением интересов" (стр. 108 - 109).

Исходя из своих тогдашних политических настроений, Виппер хотел показать в лице Ивана IV царя, который даже после поражения в Ливонской войне сумел спасти и царство и династию. "Московское царство, - писал Виппер, - спаслось от угрожавшей ему гибели, спаслась и династия, сохранилась в неприкосновенности власть царя, остались спокойны классы общества" (там же, стр. 104).

Виппер хотел на примере Ивана IV показать "настоящего царя", который может спасти господствующие классы от революции. "Что же избавило московскую военную монархию, - спрашивал Виппер, - от немедленной катастрофы, отчего за войной не последовала по пятам революция?" На этот вопрос Виппер и отвечал всей своей книгой. Именно он писал "о политическом разуме и слаженности учреждений, об искусстве династии, умевшей стать над (?!) классами и держать их в строгом повиновении (!) и порядке (!)".

¹ Н. М. Карамзин. История государства Российского. Т. X. СПБ. 1892; Д. И. Иловайский. История России. Т. III. Московско-царский период. Первая половина, или XVI век. М. 1890.

² "Сказания князя Курбского". Изд. 3-е. Н. Устрялова СПБ. 1868, см. также "Сочинения князя Курбского". Т. I. СПБ. 1914. Издание Русской исторической библиотеки Т. XXXI.

³ Переписка Александры и Николая Романовых. "Красный архив". 1923. Т. IV, стр. 158.

Даже в конце царствования Ивана IV, в период поражений в Ливонской войне, по словам Виппера, "еще работает великолепная (!) старинная школа, правящие круги не растерялись (!), не утратили самообладания (!) и уважения к себе". Тут же Виппер поет дифирамбы и "долготерпению" русского народа, "бедного потребностями" и, главное, "покорного царям": "Не успел также истратиться и разладиться и тот изумительный человеческий материал, который зовется русским народом, та крепкая, бедная потребностями, долготерпеливая, привязанная к родному краю раса, которая составляла основу и оборону империи"⁴ . Такое изображение русского народа Виппер воспроизвел и в последующих изданиях своей книги⁵ .

Виппер резко критикует всех, кто отрицательно оценивал Ивана IV. Он осуждает современных Ивану IV московских критиков, нападавших "на самое понятие самодержавия". По словам Виппера, "московская оппозиция XVI века, обвиняя Грозного в неистовых зверствах, относит их происхождение к его порочной натуре, видит в них особенное несчастье, ниспосланное небом за грехи. Никому из судей не приходит в голову видеть в казнях и погромах Ивана IV цельную обдуманную систему политики"⁶ . Виппер сокрушался, что обвинение самодержавия в крайностях, в нарушении меры повторяется из поколения в поколение. Из историков XIX века за отрицательную оценку Ивана IV Виппер особенно обвиняет Карамзина. Он критикует взгляды Ключевского, Платонова и других, в основном отрицательно оценивавших деятельность Ивана IV. Виппер открыто становится на сторону защиты самодержавия, даже против более чем мирной оппозиционно-либеральной его критики.

Образование Московского государства и деятельность московских царей Виппер рассматривает в довольно трафаретном плане дореволюционных помещичье-буржуазных исторических концепций. По существу, он воспроизводит представления так называемой юридической государственной школы с ее преувеличенными понятиями о якобы самодовлеющей роли государства и всяких правовых - юридических - институтов и норм. Виппер повторяет трафаретные установки дореволюционной помещичье-буржуазной историографии о "борьбе со степью" и вообще с внешней опасностью, что якобы определяло чуть ли не всю историю создания централизованного государства в России, и т. д.

В плане указанных концепций Виппер высоко оценивает деятельность московских князей, особенно Ивана III и Ивана IV. Он характеризовал Ивана III и Ивана IV как "двух гениальных организаторов и вождей крупнейшей державы своего времени"⁷ . Достоинства Ивана IV по созданию абсолютизма Виппер особенно подчеркивает на фоне Польши и Литвы, где "король превратился как бы в президента коллегии вельможных сановников"⁸ .

Виппер высоко оценивал роль Ивана IV в укреплении царского самодержавия. С этой стороны Виппер особо положительно оценивал опричнину и вообще, по определению К. Маркса, "период сумасбродств Ивана"⁹ . Виппер рассматривает опричнину как "военную реформу, вызванную опытом новой труднейшей войны"¹⁰ .

Несмотря на все панегирики Ивану IV, Виппер все же вынужден признать фактическое банкротство всей политики, которую проводили Иван IV и его окружение в период опричнины. Виппер вынужден поставить Ивану IV в упрек, что он "не смог вовремя бросить неудавшееся предприятие" (Ливонскую войну), что он "сокрушал в Ливонии лучшие силы своей державы". Виппер не может обойти молчанием и тот факт, что в результате и войны и особенно опричнины страна оказалась разоренной.

"Несчастье Ивана IV, - пишет Виппер, - в том, что ему пришлось пережить слишком ранние свои успехи; слава его, как завоевателя, померкла, дипломатические и организаторские таланты его забылись, он попал в другую историческую рубрику, под титул "тиранов", присоединился к обществу Калигулы, Нерона, Людовика XI и Хри-

⁴ Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. М. 1922, стр. 104, 105.

⁵ Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. М. -Л. 1944, стр. 142.

⁶ Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. М. 1922, стр. 110, 112.

⁷ Там же, стр. 21.

⁸ Там же, стр. 28.

⁹ "Хронологические выписки". Архив Маркса и Энгельса. Т. VIII, стр. 165.

¹⁰ Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. М. 1922, стр. 53.

стиерна II, в проблеме его личности психиатрические мотивы выступили чуть ли не на первое место"¹¹ .

Первое издание работы Р. Ю. Виппера не нашло сколько-нибудь благоприятного отзвука и вскоре было почти забыто. Но указанная книга возродилась и приобрела большое влияние в обстановке расцвета так называемого культа личности. В 1942 и затем в 1944 г. она была переиздана, и ее концепции получили широкое распространение.

Переиздавая работу об Иване Грозном в тяжелые годы Великой Отечественной войны, Виппер прежде всего сдобрил книгу общими патриотическими фразами, ссылками на марксизм и авторитет И. В. Сталина. Но в основе Виппер не только повторил свои прежние характеристики Ивана IV, но поднял последнего на еще более высокий пьедестал.

Царскую монархию, царское самодержавие Виппер рассматривает как надклассовую организацию. Он считает, что самодержавие подчинило себе дворянство: "Подчинение дворянства самодержавной власти вырисовывается в самых отчетливых чертах в Московской державе"¹² . Также и крепостное право Виппер рассматривает как результат в значительной мере юридического закрепощения крестьянства, в плане общего закрепощения сословий государством. Таким образом, Р. Ю. Виппер повторяет довольно избитые представления дореволюционных помещичье-буржуазных историков. Виппер отрицательно оценивает те республиканские конституции, которые "были созданы дворянством" в ряде европейских стран. Он противопоставляет им абсолютистскую политику "Московской державы". Так же, как и в первом издании своей работы. Виппер резко осуждает критику Ивана IV как современниками последнего, так и многими историками, даже монархистами. Виппер восхищается "умом и талантом" Ивана IV, а главное, его уверенностью в "своем монархическом призвании". Анализируя ответное письмо Ивана IV Курбскому, Виппер пишет: "Перед нами встает во весь рост крупная фигура повелителя народов и великого патриота"¹³ . Виппер даже не ставит вопроса, принадлежали ли разбираемые им тексты перу лично Ивана IV или соответствующих его приближенных. Как известно, до нас не дошло ни одной строчки, написанной лично Иваном IV, не осталось даже "никакого его автографа"¹⁴ . Дипломатическая переписка и все прочие послания, которые направлялись от имени Ивана IV, не дошли до нас в подлинниках. Действительное их авторство неизвестно.

Виппер положительно относится к доказательствам "в пользу "самодержства", мощной и передовой светской власти"¹⁵ . О том, что самодержавие осуществляло диктатуру помещиков-крепостников, что в основе ее лежало величайшее насилие над народными массами, прежде всего над крестьянством, об этом Виппер, понятно, ничего не пишет.

В новом издании Виппер еще более высоко оценивает опричнину. Он резко критикует тех историков, которые отрицательно к ней относились. Он рассматривает ее как "крупнейшую военно-административную реформу", вызванную "трудностями великой войны за доступ к Балтийскому морю"¹⁶ . Он полностью оправдывает зверства Ивана IV. Говоря о необходимости различать "политические и колдовские процессы", Виппер фактически полностью оправдывает и те и другие.

Виппер даже не пытается проанализировать, как это случилось и чем это можно объяснить, что вдруг в 60-х годах XVI в. всюду проникла измена, что этой измены в таком масштабе не было ни в предшествовавшие, ни в последующие периоды. Он даже не задумывается над тем, что здесь дело было не только и не столько в измене, хотя последняя, несомненно, была, сколько в прикрытии борьбой якобы с изменой вопиющих насилий и грабежей со стороны царя и его опричников в целях уничтожения

¹¹ Там же, стр. 112, 106.

¹² Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. М. -Л. 1944, стр. 14.

¹³ Там же, стр. 57.

¹⁴ С. Ф. Платонов. Иван Грозный. Изд. Брокгауз-Ефрон. Петербург. 1923, стр. 5 - 6; см. также Д. С. Лихачев и Я. С. Лурье. Археографический обзор посланий Ивана Грозного; "Послания Ивана Грозного". М. -Л. 1951, стр. 520 и сл. К сожалению, в этом издании нет анализа авторства напечатанных "посланий". Все огульно дано, как "послания Ивана Грозного".

¹⁵ Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. М. -Л. 1944, стр. 57.

¹⁶ Там же, стр. 58.

своих противников и овладения их имуществом, прежде всего их землями и работавшими на них крестьянами и т. д.

Виппер много пишет о предательствах и изменах. "Открываются все новые и новые предатели, которые подготовляли передачу Новгорода и Пскова Литве; другие изменники, которые помогали крымцам подойти незаметно к Москве". Конечно, предатели были. Это все всякого сомнения. Но нельзя же, например, изображать весь Новгород и тысячи новгородцев, включая и детей, как предателей. А ведь именно такое обвинение и послужило поводом для дикого разгрома Новгорода Иваном IV и его опричниками. Для тенденциозности Виппера характерно, что он подвергает сомнению даже самый факт разгрома Новгорода. "Осуждению Грозного более всего служили известия о походе в 1570 г. на Новгород, куда он явился во главе большого отряда опричников и где он будто бы (?!) открыл полный простор насильничеству и разбою участников карательной экспедиции. В этом отношении невыгодную роль сыграло то обстоятельство, что о новгородских событиях не сохранилось объективных документальных показаний современников. Рассказ новгородского летописца, проникнутый глубокой симпатией к своей родине, звучит горькой жалобой и является обвинительным актом, исходящим из среды друзей и сторонников погибших в 1570 г. людей"¹⁷ . Между тем достаточно прочесть хотя бы в "Синодике"¹⁸ Ивана IV указание об убийстве в Новгороде 1505 человек, - а эта цифра была крайне заниженной, - чтобы оценить ту "кровавую баню"¹⁹ , которая, по словам К. Маркса, была учинена в Новгороде.

Виппер особенно подчеркивает "первоклассный талант" Ивана IV как дипломата. "Я назвал бы его одним из величайших (?!) дипломатов истории всех (?!) времен. Величие его дипломатии не только в техническом искусстве, но и во вдохновляющей его патриотической идее"²⁰ . Виппер положительно оценивает "заносчивость" Грозного, его высокомерие в дипломатических взаимоотношениях с другими государствами, те дерзости, которые писал Иван IV своим противникам, точнее, писались от его имени. Однако сомнительно, чтобы все это могло считаться положительными сторонами в деятельности дипломата, тем более что сам Виппер вынужден признать провал дипломатических мероприятий Ивана IV по всем линиям²¹ . Но чем же тогда обоснована оценка Ивана IV как "одного из величайших дипломатов истории всех времен"? Факты резко противоречат этой оценке.

Факты опровергают также и те похвалы, которые расточает Виппер военному искусству Ивана IV. Виппер никуда не может уйти от признания факта "трагического завершения великой войны" (то есть Ливонской войны). Полный провал всей военной кампании в Ливонии бесспорен. Даже и в отношении приемов ведения войны факты также говорят против Ивана IV я его сподвижников. Описывая походы Ивана IV в 1575 - 1576 гг., Виппер пишет: "Воители не знали теперь никакой пощады: страну жгли и разоряли, чтобы не оставлять противнику никаких опорных пунктов. Шел двадцатый год адской, неслыханно длинной войны. Забыты были все средства привлечь расположение местного населения. Осталась лишь одна мысль о завладении территорией, хотя бы только с остатками народа. Перед опустошительным ужасным налетом все никло, все бежало в отчаянном страхе"²² .

Не может скрыть Виппер также тяжких последствий всей политики Ивана IV и его опричников и в отношении внутренней жизни страны. Он должен признать упадок хозяйства. Вот красочное описание разорения страны в результате и Ливонской войны и опричнины, описание, которое приводит Виппер из текста одного иностранного автора: "Так кончилась Московская война, в которой царь Иван плохо поддержал репутацию своих предков и свою собственную. Вся страна по Днепру до Чернигова и по Двине до Старицы, края Новгородский и Ладожский были вконец разорены. Царь потерял более трехсот тысяч человек, около 40000 были отведены в плен. Эти потери

¹⁷ Там же, стр. 63, 79.

¹⁸ "Синодик царя Иоанна Васильевича Грозного". Приложение к опубликованным Н. Устряловым "Сказаниям князя Курбского", стр. 377; см. также С. Б. Веселовский. Синодик опальных царя Ивана, как исторический источник. "Проблемы источниковедения". Т. III. М. -Л. 1940, стр. 245 и сл.

¹⁹ "Хронологические выписки" Архив К. Маркса и Ф. Энгельса. Т. VIII, стр. 165.

²⁰ Р. Ю. Виппер. Иван Грозный. М. -Л. 1944, стр. 109.

²¹ Там же, стр. 118, 119.

²² Там же, стр. 121.

обратили области Великих Лук, Заволочья, Новгорода и Пскова в пустыню"²³ . Народ действительно разбегался "куда глаза глядят". Только совершенно некритическим отношением к эпохе, к общей обстановке террора, созданной Иваном IV и его опричниками, можно объяснить рассуждения Виппера о якобы "великой популярности" Ивана IV и "сильной к нему любви народа".

В 1945 г. Р. Ю. Виппер опубликовал небольшую брошюру "Иван IV" (Государственное библиотечно-библиографическое издательство. М. 1945). На книге стоит марка "Комитет по делам культурно-просветительных учреждений при Совнаркоме РСФСР. Центральное лекционное бюро. В помощь лектору". В этой брошюре Р. Ю. Виппер, продолжая восхвалять Ивана IV, пишет: "Советская историческая наука восстановила подлинный образ Ивана IV, как создателя централизованного государства, и крупнейшего политического деятеля своего времени"²⁴ . Безоговорочное утверждение Виппера о роли Ивана IV как якобы "создателя централизованного государства", конечно, неверно. Создание централизованного государства - это сложный и длительный процесс²⁵ . Приписывать его Ивану IV нет никаких оснований. Создание централизованного государства было начато задолго до Ивана IV и закончилось в значительно более позднее время.

*

В значительней мере повторением ошибочных установок Р. Ю. Виппера об Иване IV являются работы С. В. Бахрушина. В 1942 г. была напечатана его книга "Иван Грозный", которая была переиздана затем в 1945 г. отдельным изданием и вошла во II том научных трудов Бахрушина. В 1945 г. в "Исторических записках" N 15, издаваемых Академией наук СССР, С. В. Бахрушин опубликовал статью "Избранная рада Ивана Грозного". Затем Бахрушин напечатал статью "Иван Грозный в свете новейших исследований" в сборнике Академии наук СССР, посвященном 30-летию Великой Октябрьской социалистической революции (Ч. II. М. -Л., 1947, стр. 655 - 666). Все эти работы вошли во II том научных трудов Бахрушина, изданных в 1954 году. Кроме того, разделы об Иване IV Бахрушиным были написаны в учебниках как для средней, так и для высшей школы. Для С. В. Бахрушина, так же как для Виппера и вообще для всех историков, стоявших и стоящих с ними на одних позициях, характерно, что во всем очерке истории Ивана IV основное внимание он уделяет собственно личности Ивана IV и затем рассмотрению отдельных правовых сторон создаваемых учреждений, рассмотрению реформ в плане чисто правовом - юридическом - и рассмотрению общеполитических событий. Для многих историков, включая и Бахрушина, было характерно непонимание того сдвига в сторону развития барщинного крепостного хозяйства, который имел место в XVI веке. Отсюда вытекало непонимание или недопонимание сущности складывавшегося государства как диктатуры помещиков-крепостников, как особой формы господства над крестьянством. У Бахрушина все это затушевывалось общими рассуждениями о создании централизованного многонационального феодального государства²⁶ . Соответственно образование централизованного государства рассматривается в значительной мере под влиянием внешних факторов, именно потребности самообороны против нашествия степняков - турок, монголов и других. Он рассуждает только о боярах, среднем и мелком дворянстве, крестьяне находятся почти вне поля его зрения. Опричнина рассматривается С. В. Бахрушиным не в плане военной и финансовой реформ, а главным образом в плане борьбы против боярства. С. В. Бахрушин, даже указывая на зверства Ивана IV и опричников, описывая дикий разгром Новгорода, всерьез принимает все версии об измене, которые фигурировали во времена царя Ивана IV²⁷ .

Для работы С. В. Бахрушина характерно то, что он объективистски описывает "жестокое опустошение сельских местностей". Для него, повидимому, это только результат злоупотреблений опричников, которые "использовали новгородский поход для

²³ Там же, стр. 148.

²⁴ Р. Ю. Виппер. Иван IV. М. 1945, стр. 31.

²⁵ См. В И. Ленин. Соч. Т. 1, стр. 137.

²⁶ С. В. Бахрушин. Научные" труды. Т. II. М. 1945, стр. 355.

²⁷ Там же, стр. 309; см. также учебник "История СССР". Т. I. С древнейших времен до конца XVIII века. Под ред. акад. Б. Д. Грекова. М. 1947, стр. 334 - 335.

личного обогащения". Что это была определенная система насилий над крестьянством со стороны развивавшихся помещиков-крепостников и их царской власти, об этом С. В. Бахрушин даже не задумывается. О классовой направленности мероприятий Ивана IV и его опричников в отношении крестьянства С. В. Бахрушин даже не ставит вопроса.

Хотя С. В. Бахрушин и заявляет, что ему "нет нужды идеализировать Ивана Грозного, нет нужды затушевывать отрицательные черты его личности и деятельности"²⁸ , фактически он идеализирует последнего. С. В. Бахрушин изображает Ивана IV как якобы народного царя. "Его реформы, обеспечившие порядок (?!) внутри страны и оборону от внешних врагов, встретили горячую (?!) поддержку (?!) русского народа (?!), Дворянство, крестьянские массы (!) и городское население выигрывали от проведения в жизнь государственной централизации. Таким образом, в лице Ивана. Грозного мы имеем не "ангела добродетели" и не загадочного злодея мелодрамы, а крупного государственного деятеля своей эпохи, верно понимавшего интересы и нужды своего народа и боровшегося за их удовлетворение. Поэтому народ в своих песнях и сохранил яркую память "о грозном царе Иване Васильевиче" и о его времени, как о "поворотном моменте в истории Русского государства"²⁹ . Формулировка действительно "замечательная" по своей ошибочности.

Что это был за "порядок", можно судить по тому разорению страны, которое явилось результатом деятельности Ивана IV и его опричников, по тем насилиям над народными массами, которые они учиняли. В свете сказанного не выдерживают, конечно, критики утверждения С. В. Бахрушина о якобы положительном отношении народа к Ивану IV, о том, что народ якобы сохранил "яркую память о грозном царе Иване Васильевиче". Народ ведь состоял из разных классов и социальных слоев, которые по-разному относились к Ивану IV и его опричникам. С. В. Бахрушин, И. И, Смирнов и др. из народных песен тенденциозно берут лишь те, в которых положительно оценивается "время Ивана Грозного", и умалчивают о тех, в которых дается отрицательная оценка, особенно опричнины и одного из главных ее представителей - Малюты Скуратова.

*

Явная идеализация Ивана IV, самодержавия и опричнины имеется в работе И. И. Смирнова "Иван Грозный", изданной в Ленинграде в 1944 г., и в ряде его же статей, помещенных в журналах. И. И. Смирнов в основном исходит из тех же оценок Ивана IV, что и Р. Ю. Виппер, которого Смирнов сочувственно цитирует в своей брошюре³⁰ . И. И. Смирнов не жалеет розовых красок для восхваления Ивана IV. Он воспроизводит следующие похвалы современников Ивану IV: "муж чюднаго разсуждения", блестящий оратор и писатель, патриот своего отечества, смелый завоеватель, защитник и покровитель русского воинства (стр. 4). И. И. Смирнов пытается отдельными цитатами из народных песен и сказаний изобразить Ивана IV как якобы народного героя, как народного царя. "Грозный царь выступает не просто как историческое лицо, а именно как герой, деяния которого воспеваются и прославляются в песнях" (стр. 5). Все это И. И. Смирнов приводит без всяких оговорок и критики. Прославлению Ивана IV, идеализации его, собственно, и посвящена вся работа И. И. Смирнова и все его статьи о Грозном.

И. И. Смирнов пишет вообще "о русском национальном государстве". Лишь мельком в одном месте он говорит о социальной природе Русского государства как крепостнического государства, но никаких выводов из этого он не делает. Эта фраза остается только фразой, мало связанной со всем содержанием брошюры. Смирнов даже не пытается показать организацию царского самодержавия, как особую форму насилия прежде всего над крестьянством. Более того, И. И. Смирнов пишет о поддержке этого государства со стороны "широких народных масс" - тех самых народных масс, против которых и было направлено острие крепостнического государства. В последнем Смирнов выпячивает только одну сторону, направленную на ликвидацию остатков

²⁸ С. В. Бахрушин. Научные труды. Т. II, стр. 319.

²⁹ Там же.

³⁰ И. И. Смирнов. Иван Грозный. Л. 1944, стр. 48 и 49.

феодальной раздробленности: "В сноси борьбе за создание и укрепление русского национального государства московские государи опирались на поддержку самых широких народных масс, заинтересованных в ликвидации феодальных усобиц и устранении политических перегородок между отдельными частями русской земли". Оказывается, "московские государи" опирались на поддержку "самых широких народных масс", а противостояли им якобы стоявшие за феодальную раздробленность "мощные враждебные силы в лице князей и бояр" (стр. 17). В этом плане вся история классовой и групповой борьбы в XVI в. изображается Смирновым крайне упрощенно и тенденциозно, в явном противоречии с фактами. В угоду надуманной схеме, связанной с восхвалением царского самодержавия, И. И. Смирнов вступает в явные противоречия с исторической правдой. С неправильным пониманием классовых отношений, а также борьбы за власть разных групп в среде господствовавшей верхушки связаны и другие ошибки И. И. Смирнова. В брошюре И. И. Смирнова армия Ивана IV характеризуется как якобы народная армия: "Так, Уложение 1555 г. разрешало проблему создания московской народной армии при сохранении руководящей роли в этой армии за дворянами" (стр. 41).

И. И. Смирнов ничего не говорит о том, что церковь была опорой крепостничества, сосредоточением мракобесия и суеверия. Значение церкви подается И. И. Смирновым в идеализированных тонах. Характерно, что И. И. Смирнов всерьез, без кавычек, пишет о "святителях (!!) церкви" (стр. 4). И. И. Смирнов восхваляет церковь и ее представителей, например, митрополита Макария, как одного из идеологов и защитников самодержавия (стр. 24).

В плане общей апологии, без всякой критики, Смирнов пишет о развертывании строительства в "эпоху Ивана Грозного национальной русской церкви". Он особо подчеркивает значение "канонизации святых на церковных соборах". "Создавался, таким образом, общерусский культ святых, символизировавший национальное единство русского народа" (стр. 49). Он восхваляет произведения церковников даже без попыток критического к ним подхода. Так, он восхваляет "Великие Четьи-Минеи", особенно в связи с развиваемыми в них идеями сторонников "самодержавной власти".

Собственно народ является у Смирнова лишь объектом воздействия со стороны царского самодержавия и церкви. О росте недовольства действиями наместников среди посадских людей и крестьян, доходившего до открытого неповиновения наместнической власти и даже до самочинной расправы с ее представителями, Смирнов говорит лишь мельком.

Явно приукрашивает Смирнов также и расцвет культуры при Иване IV. О тогдашней культуре и культурных деятелях Смирнов говорит в таком же примерно духе, как мы говорим о нашем советском культурном строительстве. И здесь опять-таки фактически он восхваляет роль церкви и ее деятелей. "Руководящую роль в вопросах культурного строительства в это время приобретает группа выдающихся политических деятелей во главе с митрополитом Макарием" (стр. 51). В стиле явного бахвальства, без понимания отсталости России, И. И. Смирнов излагает развитие культуры. Даже в отношении Домостроя, который стал нарицательным названием у прогрессивных людей как проявление средневековья в нашей жизни, у него не находится ни одного критического замечания. Он ограничивается только восхвалением его "прогрессивного значения". И. И. Смирнов неправильно излагает историю завоевания Казани. Народы Поволжья он рассматривает лишь как объект политики царского самодержавия. В чисто апологетическом плане восхваления Ивана IV изображена и история Ливонской войны. В том же апологетическом плане, примерно как у Р. Ю. Виппера и С. В. Бахрушина, изложена и история опричнины. Из брошюры Смирнова более или менее положительно может быть оценена глава 8-я, "Развитие крепостного права". В этой главе И. И. Смирнов пишет о значении опричнины как нового этапа в развитии крепостного права. К сожалению, здесь Смирнов пишет не о развитии крепостного хозяйства, а лишь о развитии крепостного права, то есть подходит ко всему вопросу о развитии крепостничества в известной мере с правовой, юридической точки зрения. Но все же, несомненно, положительным в этой главе является то, что он все-таки подчеркивает факт разорения крестьян в результате опричнины, борьбу "за крестьянина как рабочую силу". Но опять-таки его интересует здесь прежде всего "широкое распространение юридической формулы, предоставлявшей помещикам право определять размеры крестьянских повинностей по своему усмотрению" (стр. 99).

*

Я остановился только на работах Р. Ю. Виппера, С. В. Бахрушина и И. И. Смирнова потому, что в них наиболее ярко проявились ошибочные взгляды в отношении Ивана IV. За последние полтора десятилетия восхвалению Ивана IV был посвящен ряд других брошюр, статей, лекций, соответствующих разделов в учебниках и учебных пособиях. Переоценка роли Ивана IV и опричнины имеется, например, в "Очерках истории СССР. Период феодализма. Конец XV в. - начало XVII в." (М. 1955). Идеализированный образ Ивана IV создан в ряде произведений литературы и искусства.

Идеализации личности Ивана IV способствовали высказывания о нем И. В. Сталина. О некоторых из них рассказал в своих мемуарах народный артист СССР Н. К. Черкасов³¹ . 24 февраля 1947 г. он и кинорежиссер С. М. Эйзенштейн были приняты И. В. Сталиным в связи с постановкой второй серии фильма "Иван Грозный".

"Говоря о государственной деятельности Грозного, товарищ И. В. Сталин, - рассказывает Н. К. Черкасов, - заметил, что Иван IV был великим и мудрым правителем, который ограждал страну от проникновения иностранного влияния и стремился объединить Россию. В частности, говоря о прогрессивной деятельности Грозного, товарищ И. В. Сталин подчеркнул, что Иван IV впервые в России ввел монополию внешней торговли, добавив, что после него это сделал только Ленин. Иосиф Виссарионович отметил также прогрессивную роль опричнины, сказав, что руководитель опричнины Малюта Скуратов был крупным русским военачальником, героически павшим в борьбе с Ливонией.

Коснувшись ошибок Ивана Грозного, Иосиф Виссарионович отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что да не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных феодальных семейств, не довел до конца борьбу с феодалами - если бы он это сделал, то на Руси не было бы смутного времени... И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что "тут Ивану помешал бог": Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает "грех", тогда как ему нужно было бы действовать еще решительнее!.. В конце беседы Иосиф Виссарионович спросил, как мы думаем заканчивать фильм. Я ответил, что, как и предполагалось по первоначальному варианту сценария, фильм должен заканчиваться ливонским походом и победоносным выходом Ивана IV к морю. Иван IV в окружении военачальников, знаменосцев и воинов стоит на берегу моря, перед набегающей волной. Сбылась его заветная мечта увидеть "море синее, море дальнее, море русское", - и, вглядываясь вдаль, он заканчивает фильм словами: "На морях стоим и стоять будем!". Товарищ И. В. Сталин улыбнулся и весело воскликнул: "Ну что же!.. Ведь так и получилось, - и даже намного лучше!..". Заканчивая беседу, Иосиф Виссарионович пожелал нам успеха". "Записки" Н. К. Черкасова были подготовлены к изданию при жизни И. В. Сталина. Никаких возражений ни со стороны последнего, ни со стороны лиц, присутствовавших при указанной беседе, не последовало. Очевидно, изложение беседы считалось правильным.

Понятно, что приведенные высказывания И. В. Сталина об Иване IV и опричниках, сравнение Ивана IV и В. И. Ленина, рассуждения И. В. Сталина об "ошибках" Ивана IV и соответственно понимание им причин и сущности так называемого "смутного времени" и т. п. никак не могут быть признаны марксистскими.

В работах некоторых историков личность Ивана IV заслонила народ, заслонила эпоху. Народу позволяется выступить на историческую сцену лишь для того, чтобы проявить "любовь" к Ивану IV и восхвалять его деятельность. Между тем народные восстания и вообще проявления народного недовольства того времени были прогрессивными. Они выражали народный протест против господства крепостников, против развития крепостничества, против создания варварского абсолютистского крепостнического государства, против царского самодержавия. В рассмотренных нами работах не уделено достаточного внимания тем экономическим процессам, которые в XVI в. происходили в Московском государстве. Рассмотренные нами авторы не поняли ленинских положений о крепостном барщинном хозяйстве, не поняли марксиста" ленинского учения о сущности царского самодержавия как диктатуры крепостников. Несомненно,

³¹ Н. К. Черкасов. Записки советского актера. М. 1953, стр. 380 - 382.

в XVI в. имел место ряд объективно прогрессивных явлений в развитии нашей страны. Но надо отличать ленинское отношение к этой прогрессивности от струвистского. Достаточно напомнить ленинскую критику струвистского отношения к оценке развития капитализма в России, ленинскую критику объективно прогрессивных сторон в реформе 1861 г., в столыпинской аграрной реформе, в деятельности Бисмарка по объединению Германии и т. п.

Отбрасывая ошибочные, явно тенденциозные оценки Ивана IV, надо исследовать те процессы, которые происходили в тогдашнем хозяйстве, в политической жизни, в культуре. При этом особенно важно подчеркнуть решающую роль во всех этих процессах народных масс, тех простых людей, которые были подлинными творцами истории. В то же время надо показать, как развивалась эксплуатация народных масс со стороны их угнетателей, как последние развивали барщинное крепостное хозяйство, развивали свою государственную власть в лице царского самодержавия, и т. д., и т. п. Деятельность Ивана IV необходимо рассмотреть правдиво, всесторонне, во всей конкретно-исторической обстановке как царя помещиков-крепостников со всеми типичными для него чертами.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - С. М. ДУБРОВСКИЙ:

Комментарии: