Русским медиевистам дореволюционного времени принадлежит видная роль в разрешении такой сложной и важной проблемы, как вопрос о средневековой общине. Среди них почетное место принадлежит Максиму Максимовичу Ковалевскому (1851- 1916). Результаты, достигнутые Ковалевским в исследовании общинного вопроса, поныне сохраняют значительный интерес, тем более, что многие буржуазные социологи в поисках "теоретического" обоснования незыблемости существующего капиталистического общества нередко возрождают давно опровергнутые передовой буржуазией наукой самые реакционные антиобщинные "теории".

М. М. Ковалевский приступил к научным изысканиям в области истории общинного вопроса¹ в 70-х годах прошлого столетия. Это был период, когда западноевропейская буржуазная историография достигла значительного успеха в изучении общинного института, когда она уже успела накопить большой фактический материал и сделать некоторые важные обобщения (работы Кембля, Маурера, Нассе, Зома, Виоллэ, Богишича и др.). Одновременно были сделаны попытки обобщений в изучаемом вопросе, нашедшие свое отражение в трудах английского историка-юриста Мэна и бельгийского социолога-экономиста Лавелэ. Исследования Моргана, опубликование которых относится также к этому времени, еще больше утверждали и расширяли достигнутые успехи. Молодой русский ученый М. М. Ковалевский вступил, таким образом, на достаточно подготовленное научное поприще. Однако вскоре оказалось, что Ковалевский, работая над огромным материалом западноевропейских архивов, сумел не только расширить фактическую базу в изучении этого вопроса, но и открыть в нем новые стороны, решить или приблизиться к решению целого ряда связанных с этим вопросом проблем.

Вопросы происхождения и сущности отдельных общинных форм, место этих форм в историческом развитии и пути их разложения, роль колониальной политики в исторических судьбах общинного землевладения в зависимых и колониальных странах не были изучены тогдашней западноевропейской историографией. Не была исследована история испанской, итальянской общины. Западноевропейские историки не только не занимались изучением общинного института у славянских народов, но и не интересовались уже существующими ценнейшими исследованиями славянских историков² . М. М. Ковалевский одним из первых начал борьбу против игнорирования истории славянских народов. "Всякая новая попытка установить социологические истины, - утверждал он, - будет иметь научное значение в том лишь случае, если в поле наших изысканий будет включен Восток и, в особенности, мир славянских народов"³ . "Пора вывести из неизвестно-

¹ Вполне возможно, что обращение М. М. Ковалевского к аграрной проблеме произошло в значительной мере под влиянием его встреч с К. Марксом. Об этом писал сам Ковалевский в последние годы своей жизни. См. "Две жизни", "Вестник Европы". 1909. Т. IV, стр. 19, 22; ср. "Встречи с Марксом". Сборник "Воспоминания о Марксе". М. 1940, стр. 176 - 177.

² Важнейшее исследование сербского профессора В. В. Богишича "Sbornik sadasnjih prarvnih obicaja u juznih Slovena", открывшего одним из первых семейную общину у южных славян, долгое время было неизвестно широким научным кругам. Только благодаря Ковалевскому работа Богишича стала впоследствии популярной, а его выводы вошли в научный обиход.

³ М. М. Ковалевский Очерк происхождения и развития семьи и собственности. СПБ. 1896, стр. 12

сти многочисленные труды русских, польских и сербских исследователей..."⁴ - пишет Ковалевский.

Нужно указать и на то обстоятельство, что под влиянием обострения классовых противоречий и революционного подъема в Западной Европе (особенно Парижской Коммуны) в исторической науке начинается широкая реакция против общинных взглядов, Фюстель де Куланж, Сибом, Мэтленд, Мейцен, Инама-Штернегг и многие другие направили свои усилия на то, чтобы поколебать общинную теорию и доказать извечность института частной собственности. Именно в этот период Ковалевский своими монографиями показал существование общины почти у всех народов. Ковалевский являлся последовательным представителем либерально-буржуазного позитивизма. Его философская и методологическая основа идеалистична и эклектична и не имеет ничего общего с марксизмом. Однако в конкретном разрешении многих сторон рассматриваемой проблемы М. М. Ковалевский добился значительных результатов, заняв ведущее место в передовой буржуазной историографии. Деятельность М. М. Ковалевского можно разделить на два периода. Первый период, длившийся до начала XX столетия (точнее, до революции 1905 г.), является наиболее прогрессивным в методологических позициях исследователя, когда он исходит из широких социально-экономических предпосылок в разрешении любых исторических явлений. Во второй период, после революции 1905 г., Ковалевский как ученый становится приверженцем реакционных буржуазных исторических и философских школ, а как общественный деятель переходит на путь русской либеральной контрреволюционной буржуазии, Эта эволюция находит свое отражение и в его взглядах на общину.

Изучению общинного вопроса М. М. Ковалевский посвятил почти всю свою научную жизнь. Обладая богатой эрудицией и исключительной работоспособностью, он критически пересмотрел огромную литературу вопроса, уже существовавшую к тому времени, впервые поднял многочисленные архивы различных городов Европы, собрал живой этнографический материал среди многих народов Европы и Азии. Так, для подготовки своего первого фундаментального исследования⁵ М. М. Ковалевский собрал огромный материал, состоявший из официальных документов Лондона и Парижа, из редких мемуаров, ценных анкетных данных, полученных от общин различных кантонов Швейцарии, из картулярий и протоколов местных помещичьих судов, из описаний территориального состава поместий и списков оброчных повинностей крестьян и др. Свои монографии о кавказских народах⁶ Ковалевский построил на большом этнографическом материале, состоявшем из письменных источников и пособий, из личных наблюдений над фактами переживаний древнего права в период его длительных путешествий по Кавказу.

В 1898 г. Ковалевский публикует свое известное произведение "Экономический рост Европы...", представляющее итог всей его научной деятельности⁷ . На основе самостоятельного исследования богатейших источников с учетом последних достижений современной ему исторической науки автор показал в нем средневековую общину почти всех народов Западной Европы. Здесь, в частности, он впервые дал общую картину итальянской общины. Буржуазная историческая литература не знала еще равного этому исследования, которое при всей широте охвата и глубине рассмотрения изучаемых вопросов принадлежало бы перу одного автора⁸ .

⁴ Там же, стр. 11.

⁵ М. М. Ковалевский. Общинное землевладение. Причины, ход и последствия его разложения. М. 1879.

⁶ Имеем в виду "Современный обычай и древний закон". М. 1886. Т. I-II; "Первобытное право". Вып. I-II. М. 1886; "Закон и обычай на Кавказе". М. 1890. Т. I-II и ряд статей.

⁷ М. М, Ковалевский. Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства, Т. I. 1898; т. II. 19.00; т. III, 1903. Эту работу Ковалевский опубликовал в немецком издании под названием "Die okonomische Entwicklung Europas bis zum Beginn der kapitalistichen Wirtschaftsform"- Bd. I-VII, 1901 - 1914, Здесь автор расширил хронологические рамки, доведя исследование до XVIII века. Содержание этого издания М. М. Ковалевский кратко изложил в своем курсе лекций, читанных в Брюссельском университете И изданные в 1899 г. под названием "Развитие народного хозяйства в Западной Европе"

⁸ Общий перечень работ Ковалевского (их свыше 170) см. в сборнике статей "М. М. Ковалевский". ПТБ. 1917.

М. М. Ковалевский показал историю общины от момента зарождения до ее упадка на материалах почти всех народов мира. Раскрыв беспочвенность различных националистически-шовинистических, реакционно-консервативных антиобщинных "теорий", Ковалевский доказал универсальность общинного института и впервые определил историческое место различных его форм.

*

Наиболее эффективных научных результатов Ковалевский достиг в области изучения семейной общины. Впервые широкий интерес к семейной общине вызвали работы крупного сербского этнографа Валтасара Богишича (1834 - 1908)⁹ . Он показал южнославянскую семейную общину (задругу), оказавшуюся классическим образцом этой формы общинных отношений, еще сохранившейся в Европе. Однако как этнограф Богишич дальше широкого описания задруги не пошел. Генри Сомнер Мэн, ознакомившись со "Сборником" Богишича в изложении Демелича, также стал уделять семейной общине значительное внимание. Но, будучи последователем патриархальной теории, Мэн так и. не понял исторической сущности семейной общины, рассматривая ее как разросшуюся малую семью¹⁰ . Пытаясь определить историческое место семейной общины, Мэн смешал родовую общину с семейной, семейную с сельской и т. д., поставив семейную общину между так называемой исконной малой семьей и сельской общиной¹¹ . Этот вопрос пытался разрешить и Лавелэ, но и его попытка оказалась неудачной. В отличие от Мэна Лавелэ рассматривал семейную общину как результат разложения общины сельской¹² . Таким образом, первые попытки обобщений существовавшего уже значительного фактического этнографического материала ни к чему не привели. Острая полемика, развернувшаяся по этим вопросам между различными "школами" и направлениями, способствовала еще большему хаосу и углублению существовавших превратных представлений¹³ .

Располагая огромным фактическим материалом, характеризующим семейную общину у различных народов мира, Ковалевский установил три черты, свойственные этой общине в ранний период ее развития: общность производства и потребления, кровное родство и единство религиозного культа¹⁴ . Институт семейной общины представлялся во времена Ковалевского у большинства народов уже изжитым, сохранившимся главным образом в виде пережитков. Одним из наиболее типичных образцов семейной общины, сохранившей свои некоторые архаические черты вплоть до середины XIX в. и впервые, по существу, открытой и описанной Ковалевским, была осетинская община.

Эта община характеризовалась широким демократизмом и состояла из большой группы людей, объединявшей 20, 40, 60 и даже 100 человек. Во главе ее стоял хицау (начальник, хозяин) или унафаганаг (управитель), располагавший широкими правами. Он представлял интересы общины во всех внешних вопросах и руководил всей ее

⁹ V. Bogisic. Sbornik sadasnjih pravnih obicaja u juznih Slovena. Zagreb. 1874; Pisani zakoni na slovenskom jugu. Zagreb. 1872; Narodne pjesine. Beograd. 1878; "О научной разработке истории славянского права". СПБ. 1870 и ряд других. Пространное изложение и интерпретацию "Сборника" см. в статьях: Н. А. Попов "Журнал министерства народного просвещения". Отдел "Критика и библиография". 1875, март; Ф. Демелич. Обычное право южных славян по исследованиям д-ра Богишича. Пер. с французского В. Гецевича. "Юридический вестник". 1876, NN 10 - 12; см. также журнал "Знание". 1875, N 3.

¹⁰ Генри Сомнер Мэн. Древний закон и обычай. Исследования по истории древнего права. Пер. с английского А. Аммона и В. Дерюжинского, под ред. М. Ковалевского. М. 1884, стр. 187; ср. его же. О юридическом устройстве семьи у южных славян и раджпутов. Пер. Л. Иониной. М. 1882, стр. 9.

¹¹ См. Генри С. Мэн. Древнейшая история учреждений. Пер. с английского А. П. Нахимова. СПБ. 1876, стр. 64, 67; ср. его же. "Древний закон и обычай", стр. 201 и сл.

¹² E. Laveleye. De la propriete et de ses formes primitives. Цит. по русск. изд. под названием "Первобытная собственность". Пер Н. С. Кутейникова. СПБ. 1875, стр. 188 - 189.

¹³ Весьма пространная картина истории вопроса, особенно в русской историографии, представлена в статье М. О. Косвена. Семейная община (К истории вопроса). "Известия Академии наук СССР, серия истории и философии". Т. III, N 4, 1946.

¹⁴ М. М. Ковалевский. Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 153; Очерк... 1896, стр. 55 - 67; Очерк происхождения и развития семьи и собственности. Под ред. с предисл. и прим. проф. М. О. Косвена. М. 1939, стр. 69, 88; ср. Первобытное право. Выи. I, стр. 31.

религиозно-нравственной и экономической жизнью. Однако все действия хицау протекали под значительным контролем со стороны рядовых членов общины. Вторым руководящим лицом являлась авсин - тетка (как у южных славян домачиха), представленная всегда в лице старшей в общине - матери или жены хицау. Авсин возглавляла всю женскую половину общины. Она заведовала кладовой и кухней, заготовлением припасов для семьи, организацией и распределением всей домашней работы среди младших женщин. Все виды движимого и недвижимого имущества принадлежали общине и являлись нераздельным достоянием семьи. Пользование землей сохранило здесь яркие следы своего родового происхождения, что находит свое выражение в праве на выморочное имущество, признаваемом за всем родовым поселением¹⁵ . Ковалевский дал подробную характеристику религиозной организации осетинской семейной общины, в частности культа очага с целой системой ритуалов, усматривая его отражение во всей бытовой жизни семейной общины¹⁶ .

Ковалевский показывает семейную общину и у многих других кавказских народов того времени - сванов, пшавов, хевсур, тушин¹⁷ . Обращаясь к зарубежным странам, М. М. Ковалевский показывает наличие семейной общины в живом выражении или в пережитках у индийцев, курдов, афганцев¹⁸ , народов американского материка¹⁹ . Значительно труднее было показать семейную общину у западноевропейских народов. Однако Ковалевский справился и с этой задачей. Так, своеобразной интерпретацией работ античных писателей Цезаря и Тацита он впервые выразил весьма оригинальную и смелую для своего времени мысль о наличии семейной общины у древних германцев. На основе же анализа варварских правд, древних юридических документов различных народов Европы и этнографических исследований Ковалевский "воскресил" к жизни семейную общину или обнаружил ее в живых еще формах у аллеманов, баварцев, бургундов, франков, у народов Норвегии, Швеции, Дании, Исландии, у ирландских кельтов, в Уэльсе и во Франции²⁰ . "Итак, - заключает Ковалевский, - отправляясь от Индии и оканчивая западным берегом Атлантического океана, мы на протяжении сотен тысяч верст... всюду находим то еще вполне жизненные, то вымирающие следы общественного устройства, ни в чем не похожего на современные"²¹ .

В отличие от Лавелэ Ковалевский не был компилятором, составившим сводку уже существовавших данных. Он самостоятельно собрал богатый фактический материал и творчески, ломая во многом существовавшие традиции, обобщил его. Он представил семейную общину как институт, присущий всем народам, и убедительно раскрыл коллективистические и родственные начала семейной общины. Ковалевский не избежал при этом значительных ошибок. В своем стремлении к широким обобщениям он часто соединяет описание ряда народностей, находившихся на различном уровне общественного развития. Наличие семейной общины у франков Ковалевский аргументирует только тем, что во франкских правдах не обнаружены институт завещаний, наследование женщинами, право продажи земли частным лицам и т. д. Видимо, не случайным является весьма осторожное отношение Энгельса к представлению Ковалевским аллеманских "генеалогий" как семейной общины²² . Ошибки М. М. Ковалевского были обусловлены,

¹⁵ М. М. Ковалевский. Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 100 - 102, 106, 154 - 155; Первобытное право. Вып. I, стр. 10 - 13; Родовой быт в настоящем, недавнем и отдаленном прошлом. Вып. I. СПБ. 1905, стр. 12 - 15; Некоторые архаические черты семейного и наследственного права осетин. "Юридический вестник". 1885. Т. XIX, кн. 2 и 3 (июнь - июль).

¹⁶ М. М. Ковалевский. Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 77 - 96.

¹⁷ М. М. Ковалевский. Закон и обычай на Кавказе. Т. II, стр. 3 - 124.

¹⁸ М. М. Ковалевский. Первобытное право. Вып. I, стр. 13 - 19; Родовой быт... Вып. I, стр. 15 - 20, 47 - 54.

¹⁹ М. М. Ковалевский. Происхождение семьи, рода, племени, собственности, государства и религии. "Итоги науки в теории и практике". Т. X. М. 1914, стр. 107 - 119.

²⁰ М. М. Ковалевский. Родовой быт... Вып. I, стр. 45 - 46, 64 - 77; Очерк... 1896, стр. 52 - 62; Первобытное право. Вып. I, стр. 38 - 42; Экономический рост Европы. Т. I, стр. 33 - 40, 204 - 205, 223; Происхождение частного землевладения у аллеманов. "Юридический вестник". 1887. Т. XXIV, кн. 2, февраль, стр. 239 - 244; Развитие народного хозяйства в Западной Европе. СПБ. 1899, стр. 214 - 225.

²¹ М. М. Ковалевский. Родовой быт... Вып. I, стр. 46; ср. Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 13 - 14; Спор о семейной общине. "Вестник Европы", 1910, март.

²² См. Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Госполитиздат. 1953, стр. 139 - 140.

в частности, тем, что пережитки семейной общины он нередко принимал как живое ее бытование (особенно у кавказских народов).

При анализе внутренней организации семейной общины Ковалевский выдвинул ряд идеалистических положений. Прежде всего он преувеличил значение религиозного института в жизни семейной общины, предоставляя ему решающее место в возникновении и формировании экономических и общественных отношений в самой семье²³ . Конечно, нельзя отрицать значение религии в жизни народов, особенно в период их ранней истории. Но самое возникновение различных форм культовых институтов и их роль в общественном развитии обусловлены экономическими предпосылками. Культ предков, его локализация границами одной семейной общины и его исключительная живучесть являются результатом примитивности и ограниченности самого производства того времени. "Находившийся в полном расцвете родовой строй... предполагал, - пишет Энгельс, - крайне неразвитое производство, следовательно, крайне редкое население на обширном пространстве, следовательно, почти полное подчинение человека чуждой, противостоящей ему, непонятной внешней природе, что и находит свое отражение в детски-наивных религиозных представлениях"²⁴ .

Ошибочным нужно считать и взгляд Ковалевского на развитие отдельных общественных явлений в жизни большой семьи. Так, сопоставляя различные семенные общины и определяя большую или меньшую их архаичность, он исходит из наличия или отсутствия практики выборности их главы. В силу того, что у осетин формального выбора хицау уже нет, Ковалевский, сопоставляя осетинскую общину с задругой южных славян, где выборность домачина еще сохранилась, считает, что семейная община первых более архаична, чем последних²⁵ . Получается, что общественная жизнь в семейной общине развивается от отсутствия демократизма вначале к его проявлению и развитию впоследствии. На самом деле историческая закономерность прямо противоположна; общественное развитие шло от полного демократизма в ранний период человеческого общества к его неуклонному ограничению, а затем с возникновением классовой дифференциации и развитием классовой борьбы к его ликвидации²⁶ .

*

Из всех вопросов, изучавшихся Ковалевским, наибольший интерес и научную ценность представляют результаты его изысканий о путях разложения семейной общины и ее месте в историческом развитии. Впервые в исторической науке Ковалевский внес полную ясность в этот сложный вопрос, ликвидировав почву для существования различных консервативно-реакционных школ и "теорий". М. М. Ковалевский рассматривает семейную общину в органической связи с родом как ее главным источником. Семейная община есть "последнее из разветвлений рода или, вернее, предпоследнее, если считать завершением процесс образования малых семей путем разделов"²⁷ . "Род является первоначальною единицею, - пишет в другом месте Ковалевский, - ...семейная община не более как позднейшая представительница того же кровного начала"²⁸ , "не более как одна из ветвей родового древа"²⁹ . Возникновение и существование семейной общины не обязательно вызывает ликвидацию рода, ибо последний "уживается с фактом одновременного господства семейной общины или большой семьи"³⁰ .

²³ См., например, об осетинах в "Современном обычае и древнем законе". Т. I, стр. 77 - 96.

²⁴ Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, стр. 100 - 101.

²⁵ М. М. Ковалевский. Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 100, 153.

²⁶ О внутренней организации семейной общины см. недавнее описание на конкретном материале С. Ислями. Семейная община албанцев в период се распада (конец XIX - середина XX века). "Советская этнография", 1962, N 3. Здесь мы находим подтверждение наших критических замечаний.

²⁷ М. М. Ковалевский. Родовой быт... Вып. I, стр. 87.

²⁸ Там же, стр. 20

²⁹ М. М. Ковалевский. Первобытное право. Вып. I, стр. 67; ср. стр. 77; Родовой быт... Вып. I, стр. 68.

³⁰ М. М. Ковалевский. Первобытное право. Вып. I, стр. 67; Родовой быт... Вып. I, стр. 80.

Прослеживая эволюцию имущественных отношений в семейной общине, Ковалевский устанавливает два рода явлений, характеризующих процесс ее разложения: первое - образование частной собственности на базе применения личного труда вне семейного хозяйства, или семейного "капитала" (по выражению автора), и второе - семейные разделы. Так, изучая осетинскую общину, Ковалевский наряду с еще живыми ее архаическими формами вскрывает и начальные моменты ее разложения, выражающиеся в фактах формирования индивидуальной собственности. Приданое, например, принесенное женой, поступает в исключительное распоряжение мужа; все приобретенное в свободное от общесемейных дел время переходит в личное пользование приобретателя, и этот принцип позднее становится общим правилом. У осетин появляется и ряд других явлений, ранее не известных. Так, например, пряжа, не идущая на удовлетворение нужд семьи, остается в руках пряхи и ее мужа; военная добыча сохраняется в руках отважившегося идти за ней; частная заимка никем не занятой земли становится собственностью заимщика. У осетин же Ковалевский обнаружил и начальный процесс семейных разделов, наличие которых он иллюстрировал фольклорным материалом. Отражением начального процесса семейных разделов Ковалевский считал стремление каждой семьи удержать в личном владении результаты собственного труда. С развитием обмена этот процесс ускоряется и приводит к полной свободе каждого члена общины самостоятельно распоряжаться своей благоприобретенной собственностью. С прекращением семейного сообщества, благодаря разделу, наступает полная свобода сделок в отношении всех видов имущества³¹ .

Подобные факты, отражающие разложение семейной общины, Ковалевский вскрывает у индийцев. Но здесь он указывает и на другие признаки разложения: право сына требовать выдела, широкая практика свободы отчуждения, особенно в пользу духовенства³² . У сванов конца XIX в. Ковалевский констатирует широкое распространение семейных разделов под влиянием отхожих промыслов³³ . Большое место в процессе разложения семейной общины Ковалевский отводит также установлению права наследования и особенно распространению его на женщин³⁴.

Таков конкретный путь разложения семейной общины и торжества современной индивидуальной семьи, установленный Ковалевским. Показав семейную общину как исторически обусловленный институт, Ковалевский впервые в исторической литературе определил ее историческое место, поставив ее между материнской семьей и семьей индивидуальной. Последнее представляло большое научное открытие. Не случайно это открытие так высоко оценил Энгельс. "Мы обязаны Максиму Ковалевскому.., доказательством тоге, - пишет Энгельс, - что патриархальная домашняя община (patriarehalische Hausgenossenschaft)... образовала переходную ступень от семьи, возникшей из группового брака и основанной на материнском праве, к отдельной семье современного мира"³⁵ . "После того как Ковалевский... доказал широкое, если не повсеместное, распространение патриархальной домашней общины как промежуточной ступени между коммунистической семьей, с материнским правом, и современной изолированной семьей, вопрос не стоит уже больше так, - заключает в другом месте Энгельс, - как он ставился еще от Маурера до Вайца, - общая или частная собственность на землю, - теперь вопрос стоит о форме общей собственности"³⁶ .

Поднятый Ковалевским фактический материал, характеризующий процесс распада семейной общины у различных народов мира, сохраняет познавательную ценность и в нынешнее время. Однако многие положения Ковалевского в разбираемом вопросе неправильны. Так, зачатки разложения семейной общины он стремится усмотреть в каком-то прирожденном индивидуалистическом инстинкте человека³⁷ . Появление частной собственности в семейной общине он объясняет, по существу, с позиции

³¹ М. М. Ковалевский. Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 103 - 104, 155, 157- 159.

³² М. М. Ковалевский. Первобытное право. Вып. 1, стр. 50 и сл.

³³ М. М. Ковалевский. Закон и обычай на Кавказе Т. II, стр. 56.

³⁴ М. М. Ковалевский. Очерк... 1896, стр. 105 - 108.

³⁵ Ф. Энгельс. Происхождение семи, частной собственности и государства, стр. 58.

³⁶ Там же, стр. 145.

³⁷ М. М. Ковалевский. Очерк... 1896, стр. 99 - 101.

так называемой "трудовой теории". Ковалевский часто разбирает исторические явления в статике, а не в развитии и приводит примеры, относящиеся к семейным общинам различного уровня развития. Увлекшись обобщениями, Ковалевский не отличает существенных особенностей семейной общины у различных народов. Неправильно оценивая исторические явления, он часто принимает следствие за причину. Так, ссоры среди женщин он рассматривает как важную причину распада семейной общины. Ковалевский преувеличивает роль женщин в образовании частной собственности, роль религии в консервации семейной общины и т. д.

Советская историография добилась значительных успехов в изучении истории общины, значительно расширив фактический материал, открыв новые страницы в истории развития семейной общины, поставив изучение этого важного вопроса на подлинно научную почву. Ее достижения опираются и на работы Ковалевского. Многое сделанное Ковалевским в этом вопросе, как видим, выдержало испытание временем³⁸ . Большое значение для своего времени имело определение Ковалевским исторического места семейной общины среди других общинных форм³⁹ . М. М. Ковалевский установил три сменяющие друг друга общинные формы - родовую, семейную и сельскую⁴⁰ . Такое определение места общинных форм в истории развития общины имело большое значение для своего времени, особенно в борьбе с представителями реакционной антиобщинной теории.

*

М. М. Ковалевский особенно ярко выступает как прогрессивный ученый в разрешении вопроса о судьбах общины в условиях феодализма и развития буржуазии. Каков исходный момент в истории средневековой общины - свобода или зависимость? Каков путь ее развития? Каковы причины ее ликвидации в современном мире? Является ли община универсальным фактом для всех народов или только присущим отдельным народам и обществам? Вокруг этих вопросов шла ожесточенная борьба в буржуазной историографии между сторонниками реакционных взглядов и "общинниками".

Крупнейшие представители русской медиевистики являлись последовательными защитниками общинной теории. Виноградов, Савин, Петрушевский опубликовали известные монографии по истории английской и итальянской общин, подтвердившие правильность общинной теории. Лучицкий своими трудами впервые открыл испанскую общину, общину на Украине.

Особенно большую роль в обосновании общинной теории сыграл Ковалевский. Если указанные нами историки развивали свои положения и вели полемику со своими противниками на основе изучаемого ими локального материала, то М. М. Ковалевский вел эту борьбу на основе синтеза общеевропейского материала, подкрепленного богатейшими данными из истории общины многочисленных народов мира. Привлекая в своих исследованиях богатый материал, преимущественно варварского обычного права франков, англо-саксов, бургундов, аллеманов, вестготов и др., Ковалевский убедительно показал повсеместное господство свободной общины и отсутствие частной собственности на землю во всей раннесредневековой Европе. Свободная, а не крепостная община, свобода, а не зависимость - таков, по Ковалевскому, исходный пункт в истории раннего средневековья⁴¹ .

³⁸ Анализ современного состояния науки по данному вопросу см. М. О. Косвен. Семейная община. "Советская этнография", 1948. N 3. См. также И. Золотаревская. Обсуждение работ М. О. Косвена "Советская этнография", 1949, N 1.

³⁹ М. М. Ковалевский. Общинное землевладение..., стр. 5 - 7; Первобытное право. Вып. I, стр. 89 - 90; Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 109 - 115; Новое издание книги Маурера. "Русская мысль". 1896, кн. 7, стр. 39.

⁴⁰ В сельскую общину М. М. Ковалевский вкладывает понятие марки. Однако, как известно, Маркс отличает марку от сельской общины. Первая характеризуется Марксом как торжество собственности общинников на наделы и отсутствие периодических переделов. Последнюю же Маркс рассматривает как первую социальную группировку людей, не связанных кровным родством. Анализ взглядов Маркса на общину см. А. И. Неусыхин. Структура общины в южной и юго-западной Германии в VIII-XI веках. Сборник "Средние века". Вып. IV, 1953, стр. 31 - 36.

⁴¹ Об этом см. главным образом в работах: Экономический рост Европы Т. I, частично т. II; Древнегерманская марка (ответ Фюстель де Куланжу). "Юридический

Яркую социально-политическую картину рисует Ковалевский, когда он обращается к истории закрепощения средневековой общины. Он делает убедительные обобщения в данном вопросе, базирующиеся на документальных данных. М. М. Ковалевский определяет два обстоятельства, обусловившие закрепощение общины и установление господства крупного феодального землевладения. Первое - это тяжелое экономическое положение крестьян, их беззащитность в условиях феодальной раздробленности и политической анархии, что создавало главную предпосылку для широкого распространения института коммендации. Второе - насилие феодалов и феодального государства, выступавшего с широким применением бенефициальной политики. Ковалевский отмечает, что эти два фактора действовали не только в Западной Европе, но и в России и на Востоке⁴² .

Особенно большое место в закрепощении общины и росте крупного землевладения Ковалевский отводит церкви. Действуя в тесном союзе с феодальным государством и не брезгуя никакими средствами (подделкой документов, принуждением, экономическим закабалением), церковь быстро превратилась в крупного феодального землевладельца. Она служила также важнейшим идеологическим фактором в оправдании всего процесса феодализации и закрепощения крестьян⁴³ .

Ковалевский пишет, что в основе превращения свободной общины в крепостную "лежало нередко столько же физическое, сколько и нравственное принуждение"⁴⁴ . Далее Ковалевский показывает, что хотя и в феодальном обществе землевладельцы продолжали вести политику насильственного захвата общинных земель, однако община сохранялась на протяжении всего средневековья: "Феодализм не уничтожает, но уменьшает и порабощает общину"⁴⁵ . Это явление М. М. Ковалевский рассматривает как всеобщее, присущее всем народам мира в период установления и развития феодализма⁴⁶ . Сохранение общины в средневековую эпоху Ковалевский объясняет экономическими причинами. Рассматривая феодальное поместье как экономически изолированное и самодовлеющее хозяйство, он стремится доказать, что в данных условиях община была экономически необходима для существования самого поместья. Пахотная земля крестьян являлась определенной "оплатой" феодалом за их услуги, а общинные угодья составляли основное подспорье существования хозяйства самих общинников. Отсюда и длительное сохранение общинных отношений, так как в этом были заинтересованы как крестьяне, так и феодал. Не менее важное место в сохранении общины Ковалевский отводит и силе общинного обычая, служившего важнейшим ограждающим средством в руках крестьян от произвола помещика⁴⁷ .

Ковалевский относится с глубоким сочувствием к борьбе крестьян против захватнических устремлений феодалов, с острым сарказмом он высмеивает тех реакционных историков, которые в целях оправдания захватов общинных земель "доказывали" право собственности на эти земли только землевладельцев. Источником общинных сервитутов в большинстве случаев была не милость помещика, отвечает этим историкам Ковалевский, а унаследование тех обязательств, какие налагало сохра-

вестник", 1886, апрель; Развитие народного хозяйства в Западной Европе. СПБ. 1899; Происхождение частного землевладения у аллеманов. "Юридический вестник", 1887. Т. XXIV, кн. 2, февраль; Эволюция собственности. Исторический переход от коллективных форм землевладения к частной собственности. Оттиск из "Вестника всемирной истории" без указания года.

⁴² См. М. М. Ковалевский. Очерк... 1896, стр. 143 - 145; Общинное землевладение.., стр. 12 - 14, 128 - 129, 131 - 153; Развитие народного хозяйства Западной Европы, стр. 33 и ел.; Древнегерманская марка, стр. 687 - 688, 694; Экономический рост Европы... Т. I, стр. 324, 447, 511. 513, 532; т. II, стр. 251 - 252 и 278.

⁴³ М. М. Ковалевский. Экономический рост Европы... Т. I, стр. 71, 92 - 93, 186 - 189, 217 - 220, 223 - 224, 344, 402 - 407, 410 - 423, 456 - 457; Происхождение частного землевладения у аллеманов. "Юридический вестник". Т. XXIV, кн. 1, январь, стр. 5 - 9; кн. 2, февраль, стр. 254 - 256; Общинное землевладение..., стр. 12, 114, 115; Древнегерманская марка, стр. 9; Родовой быт... Вып. I, стр. 54 и сл.

⁴⁴ М. М. Ковалевский. Развитие народного хозяйства в Западной Европе, стр. 208 - 209; Эволюция собственности, стр. 115.

⁴⁵ М. М. Ковалевский. Эволюция собственности, стр. 114. Очерк... 1896, стр. 147.

⁴⁶ М. М. Ковалевский. Современный обычай и древний закон. Т. I, стр. 32 - 33.

⁴⁷ М. М. Ковалевский. Развитие народного хозяйства в Западной Европе, стр. 43

нение стародавнего обычая⁴⁸ . Само же поместье было "не более, как наростом на свободной земледельческой общине"⁴⁹ . Оперируя богатейшим материалом, Ковалевский неопровержимо доказал универсальность исторического пути общины - от повсеместного господства ее свободного положения с отсутствием частной собственности на землю до ее принудительного закрепощения и образования крупного феодального землевладения.

Однако ряд положений, выдвинутых Ковалевским, требует критики. Ковалевский идеализирует средневековую общину, в которой он усматривает образец построения будущего общества, "не знающего крайностей богатства и нищеты"⁵⁰ . Преувеличивая силу общинного обычая, Ковалевский, по существу, игнорирует значение борьбы крестьян против феодалов, за сохранение общины и умаляет этим самым факт, что последняя "сохранилась на протяжении всех средних веков в тяжелой беспрестанной борьбе с землевладельческим дворянством"⁵¹ . Ковалевский рассматривает средневековую общину в статике, вне развития имущественной дифференциации и классовой борьбы среди самих крестьян; для него община в эпоху средневековья - "мирный" экономический симбиоз не только между общинниками, но и между крестьянами и феодалом. Идеализация общины наиболее ярко выражена у Ковалевского в его взглядах на периодические переделы земли. Для Ковалевского периодические переделы - явление позднее, возникшее в практике сельской общины в период нехватки земля⁵² . Как известно, Маркс убедительно раскрыл обратное: периодические переделы были свойственны ранней истории общины; с ростом же неравенства наделов и глубокой дифференциации внутри общины периодические переделы становятся невозможными⁵³ .

*

Большое внимание Ковалевский уделял вопросу о судьбах общины в условиях капиталистического развития. "Если установление феодализма сузило и изменило характер аграрных общин, то торжество буржуазии стремилось и стремится к полному их разрушению. Установление капиталистического производства... имело решающее влияние на судьбу общинных владений"⁵⁴ . Это исходное положение Ковалевский подтвердил на богатых архивных материалах Англии и Италии. В своей ранней работе "Общественный строй Англии в конце средних веков", изданной в 1880 г. и дополненной позднее рядом других монографий и статей⁵⁵ , Ковалевский раскрывает весь процесс разложения английской средневековой общины под воздействием развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве. В его работах получили широкое освещение такие вопросы, как разложение средневекового английского землевладения и разорение английского крестьянства, аграрные преобразования в XVI в. и формирование крупного капиталистического хозяйства, политика принуждения господствующих классов и бедствия народных масс. Работы С. Мэна и Е. Нассе, посвященные этому вопросу⁵⁶ , выглядят скудными и бледными при сравнении с трудами Кова-

⁴⁸ М. М. Ковалевский. Экономический рост Европы... Т. I, стр. 513 - 521, 698 - 699, 705; т. II, стр. 70 - 73.

⁴⁹ М. М. Ковалевский. Развитие народного хозяйства в Западной Европе, стр. 48.

⁵⁰ Там же.

⁵¹ Ф. Энгельс, Марка. Партиздат. М. 1935, стр. 12.

⁵² М. М. Ковалевский. Очерк... 1896, стр. 126 - 127, 137; Развитие народного хозяйства в Западной Европе, стр. 191 - 197; Экономический рост Европы... Т. I, стр. 434 и сл.

⁵³ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXVII, стр. 694 - 696.

⁵⁴ М. М. Ковалевский. Развитие народного хозяйства Западной Европы, стр. 210; ср. Эволюция собственности, стр. 117, 122.

⁵⁵ М. М. Ковалевский. Секуляризация монастырской собственности в Англии и ее ближайшие последствия. "Русская мысль". 1888. Кн. I-II; Поворотный момент в истории землевладения и землевладельческих классов в Англии. "Историческое обозрение". 1891. Т. III; Исходные моменты в развитии капиталистического хозяйства. Лекции профессоров. "Русская высшая школа общественных наук в Париже". СПБ. 1905, и др.

⁵⁶ S. Maine. Village Communites in the East and West (есть русский перевод под ред, Кутейникова, СПБ. 1874); Е. Nasse. Zur Geschichte der mittelalterlichen Feldgemeinschaft in England. 1869.

левского. С присущими ему глубиной мысли и убедительностью доводов, разнообразием и богатством поднятых материалов Ковалевский впервые в мировой литературе представил связную картину истории итальянской общины. Здесь он сумел на основе впервые привлеченных им источников многих городских архивов Италии и личных наблюдений над различными общинными пережитками убедительно показать все разнообразие исторических судеб итальянской общины в каждой из областей Аппенинского полуострова и вскрыть общую тенденцию их развития - неумолимость разложения общинного института под воздействием развития капиталистического производства⁵⁷ .

Особый интерес представляет анализ Ковалевским истории общинного землевладения в колониальных и зависимых странах. Вопреки сплошной апологетике Мэна и реакционно-консервативной концепции Лавелэ, тогда еще молодой русский ученый Ковалевский в своей работе "Общинное землевладение. Причины, ход и последствия его разложения" вскрыл важные стороны колониальной политики у европейских государств. Под его пером воскресла мрачная история европейской колониальной политики с ее лицемерием и шантажом, с ее грабительским характером и со всеми ее тяжелыми последствиями для многомиллионных народов Америки, Африки и Азии ⁵⁸ .

Деятельность европейцев в начальный период колонизации, открытый морскими путешествиями XV в. и окончившийся половиной XVI столетия, Ковалевский именует политикой истребления⁵⁹ , Убедившись в полном крахе введенной сначала системы наследственного рабства, угрожавшей полным истреблением туземного населения, испанские колонизатор" вынуждены были ее отменить и ввести систему так называемого наследственного попечительства (encomiendas). Показывая организацию общественной и политической жизни в Мексике и Перу, Ковалевский раскрывает лицемерие европейских "попечителей", аргументировавших введение новой политики ссылкой на неспособность туземцев к самоуправлению. Новая система колониального управления являлась, по существу, продолжением политики грабежа и принуждений, захвата земель и разжигания внутренних раздоров, решивших и судьбу земельной общины. Так что уже в XVI в., заключает Ковалевский, в Мексике и Перу община во многих местах перестала существовать⁶⁰ .

Ковалевский показывает более сложную и тонкую политику, проводившуюся британскими колонистами в Индии и французскими - в Африке. Он анализирует три системы земельных отношений, введенных английскими колонизаторами. Это система заминдарства, проводившаяся в Бенгалии, система райотвари, введенная в Мадрасском округе, и земельная политика в Северо-Западных провинциях и Пенджабе. При первой системе все земли были объявлены собственностью так называемых заминдаров (бывших сборщиков налогов); таким образом, одним юридическим актом население Бенгалии было лишено своих исконных земельных прав. Сущность второй системы заключалась в том, что земли были обложены государственными налогами, а крестьяне рассматривались как обычные временные землепользователи, будучи превращены в индивидуальных и наследственных арендаторов казенных земель. Ковалевский отмечает, что эти две системы землеустройства могут быть подведены под два господствующих типа: крупного землевладения и мелкого фермерства.

М. М. Ковалевский подчеркивает, что, разрушая индийскую общину, английские колонизаторы преследовали не только экономические, но и политические цели. Это положение он особенно ярко показывает на английской земельной политике в Северо-Западных провинциях и Пенджабе. Англия идет здесь на раздробление крупных общественных организмов, что было равносильно их уничтожению⁶¹ . Общий процесс разложения индийской общины и массового обезземеления индийского крестьянства дополняется в Индии такими явлениями, как ростовщичество, тяжелые налоги и т. п.

⁵⁷ Этому вопросу Ковалевский посвящает значительную часть своей работы "Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства".

⁵⁸ Не случайно Маркс проявил особый интерес к этой монографии. Ковалевский сообщает, что Энгельс после смерти Маркса показал ему подробный конспект книги "Общинное землевладение...", составленный Марксом. См. "Вестник Европы". Т. IV. 1909, стр. 12.

⁵⁹ М. М. Ковалевский. Общинное землевладение..., стр. 20, 47.

⁶⁰ Там же, стр. 52 - 70.

⁶¹ Там же, стр. 179 и сл.

Несколько иной была колонизаторская политика французов в Северной Африке. Если Англия ставила себе цель сохранить Индию как рынок для сбыта своих товаров, то Франция, колонизуя Северную Африку, исходила из задачи приобретения новых земель для поселения излишка своего населения⁶² . Поэтому французские колонисты вели более открытое наступление на общину. Ковалевский убедительно раскрывает законодательную систему французских колонизаторов и их правителей в Европе, приведшую к полному упразднению существовавших здесь вековых общинных традиций и захвату земель местного населения. Лицемерие, произвол чиновников, обман и другие злоупотребления - такова картина господства французов в Африке, освещенная М. М. Ковалевским. Заключая свой анализ захватнической политики французских колонизаторов, Ковалевский пишет: "Это обезземеленье признается полезным по двум мотивам: во-первых, оно дает возможность европейским колонистам расширить пространство обрабатываемых ими полей, во-вторых, лишая арабов их естественной связи с землей, оно разрушает грозящие ежечасным восстанием родовые союзы и является залогом будущего бессилия покоренного населения"⁶³ .

Три четверти века прошло со дня опубликования рассматриваемой нами монографии Ковалевского. Однако она и теперь не потеряла своей ценности. Ковалевский здесь впервые показал систему экономического и политического насилия, шантажа и произвола, применяемую "цивилизованными" европейскими государствами в порабощенных странах. Картина страданий и лишений миллионов людей в колониях, нарисованная на основе богатейших источников, может быть научно аргументированным приговором над всей историей колонизации, проводимой "цивилизованными" государствами. Работа Ковалевского не лишена существенных погрешностей. Наряду с резкой критикой непосредственных проводников колониальной политики он допускает некоторую идеализацию политики капиталистических правительств⁶⁴ . Ковалевский преувеличивает значение юридического института в общественном развитии, нередко приписывая ему самостоятельную силу.

Нашему анализу подверглись работы Ковалевского, относящиеся к первому периоду его научной деятельности. Взгляды Ковалевского на общину, как и вся система его взглядов, резко меняются после революции 1905 г. в России. Если до того Ковалевский раскрыл убедительную картину неумолимого процесса разложения и упразднения общины в условиях развития капиталистического производства, то после революция он, вопреки своей предыдущей концепции, выступает с "научной" аргументацией возможности и необходимости сохранения русской общины. Ковалевский осуждает аграрную политику Столыпина, но не из-за сочувствия к многомиллионному крестьянству России, а из-за боязни его пауперизации как дополнительного источника роста русского пролетариата и расширения социального базиса самой революции. В. И, Ленин писал: "Поворот русского либерального "образованного общества" против революции, против демократии, есть явление не случайное, а неизбежное после 1905 года. Буржуазия испугалась самостоятельности рабочих и пробуждения крестьян. Буржуазия, особенно наиболее богатая, оберегая свое положение эксплуататора, решила: лучше реакция, чем революция"⁶⁵ .

Это ленинское замечание дает возможность правильно понять дальнейшую эволюцию взглядов М. М. Ковалевского.

⁶² Там же, стр. 24 - 25, 156.

⁶³ Там же, стр. 229.

⁶⁴ Там же, стр. 59, 156, 196; Закон и обычай на Кавказе. Т. 1, стр. 266 - 290.

⁶⁵ В. И. Ленин. Соч. Т. 19, стр. 52.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - П. Ф. ЛАПТИН:

Комментарии: