Введение

До недавнего времени разрешение на начало антропологической работы с определенной общиной требовало лишь устного одобрения со стороны лидеров общины и отдельных лиц, которые соглашались сотрудничать в рамках в определенном исследовательском проекте. Такое разрешение можно было получить при соблюдении освященной веками процедуры достижения взаимопонимания с местными участниками (информантами, если выражаться на более раннем антропологическом языке), на основе первоначального краткосрочного взаимодействия, которое в итоге, в случае успеха, приводило к договоренностям о долгосрочном исследовании. Полевые работники-этнографы прилагали усилия к тому, чтобы объяснить, насколько возможно хорошо, природу той работы, которая проводилась, каким образом все происходило, и, что самое трудное, почему эта исследовательская работа важна для людей, чье разрешение требовалось для ее осуществления. Мысль о согласии, основанном на предварительном информировании (PIC), упоминалась редко, а когда это случалось, то для разных участников она подразумевала разное содержание. Вполне ясно, что для качественной полевой работы необходима сильная поддержка со стороны сотрудничающих лиц, но такая поддержка обычно оказывалась на основе неформального соглашения, основанного на доверии и дружбе. Подобные неформальные соглашения подверглись в последние десятилетия драматическим изменениям, и презентация чьих-либо целей потенциальным местным участникам прозрачным и недвусмысленным образом превратилась в гораздо более формализованную процедуру. Это особенно относится к таким исследовательским задачам, которые включают биоперспективу - "исследование биоразнообразия в целях добывания представляющих коммерческую ценность генетических ресурсов" (Reid et al., 1993) - и связанным со спорными вопросами, возникающими в связи с доступом к биологическим ресурсам и справедливой компенсацией - вопросами, буквально вброшенными в мировое сознание с подписанием в 1992 г. Конвенции по биологическому разнообразию (CBD). С CBD практическая этнобиологическая работа в полевых условиях вступила в новую эпоху и стала навсегда другой.

В то время как CBD учредила требования, предъявляемые к процессу получения предварительно информационно обеспеченного согласия, важность этой конвенции в контексте биоперспективных исследований была значительно усилена с учреждением в США инновационной програм-

Профессор антропологии Брент Берлин возглавляет Центр латиноамериканских и карибских исследований в университете Джорджиа.

Элиз Энн Берлин - адъюнкт профессор антропологии и содиректор лабораторий этнобиологии в университете Джорджиа, проводила исследования пищевого статуса и здоровья среди Агуаруна, Уамбиса, и среди поселенцев-колонистов бассейна р. Амазонки в Перу в 1970-е гг.

С середины 1980-х гг. они совместно осуществили компаративное этнобиологическое исследование традиционной медицины высокогорных майя. E-mail:obberlin@uga.edu

стр. 113

мы национального института здоровья - Группы по международному сотрудничеству в области биоразнообразия (International Cooperative Biodiversity Groups, ICBG). Основанная на "Письме о намерениях" (1990), "Послании об объединении" (1992) и "Меморандуме о понимании" (1995) Национального института рака, программа ICBG с самого начала исходила из того, что поддерживаемые программой проекты должны отвечать самым высоким стандартам этического поведения vis a vis ко всем нациям и традиционным народам, вовлеченным в исследовательскую деятельность программы по получению новых лекарственных средств, консервации биоразнообразия, экономическому развитию.

К сожалению, правовые и политические структуры для претворения в жизнь этих добрых намерений часто отсутствуют. Некоторые страны, особенно Филиппины и Перу, заметно преуспели в продвижении навстречу CBD, учредив регулирующие рекомендации для согласительного информационно обеспеченного процесса, в целях биоперспективных исследований. Другие страны, такие как Мексика, недалеко продвинулись в этом направлении. Вследствие бездействия государства, неправительственные организации (НПО), противящиеся биоперспективным исследованиям в любой форме, воспользовались преимуществами, которые представились в связи с вакуумом регулирующих инструментов, для того, чтобы призвать к всемирному мораторию на такие исследования.

Практический опыт, который мы здесь представляем, обобщает усилия по получению информационно обеспеченного согласия на проведение биоперспективного проекта, предпринятых нами в Чьяпасе, Мексика. Проект получил известность как Группа по международному сотрудничеству в области биоразнообразия среди индейцев майя (далее: майя ICBG)¹. Мы описываем, как усилия исследователей подверглись атаке со стороны местных, национальных и межнациональных НПО (например, ETC group, ранее Международный фонд сельского развития [Rural Advancement Federation International], Глобальный обмен [Global Exchange], Centre de Investigaciones Economicas y Politicas de Accion Communitari). Используя этот опыт как конкретный практический пример, мы утверждаем, что эти НПО, неоправданно приравнивая легитимный доступ к биологическим ресурсам к тому, что они называют биопиратством, узурпировали справедливое право местных общин действовать от своего собственного имени в вопросах, касающихся использования их собственных ресурсов - ресурсов, которые все больше выступают в качестве наилучшего для этих народов пропуска в мировую экономику.

Согласие, полученное на основе предварительного информирования в биоперспективных разработках

Требования, предъявляемые для получения согласия на основе предварительного информирования (PIC), ясно изложены в Конвенции по биологическому разнообразию и последующих документах Конференции сторон (Conferences of the Parties, COP) Объединенных наций. Как указано в Конвенции, "разрешение на доступ к генетическим ресурсам должно стать предметом достижения предварительного информационно обеспеченного согласия той договаривающейся стороны, которая обеспечивает доступ к данным ресурсам" (CBD, Article 15, UNEP, 1992). Это требование воспроизводилось много раз, например, "Доступ к традиционным инновационным знаниям и практике туземных и местных общин должен предусматривать получение согласия, на основе предварительного информирования, со стороны носителей этих знаний, инноваций и практики" (СОР/5/6, 1997; см. также декларации, изложенные в статье 8(j), CBD, UNEP, 1992).

Если требования к предварительному информированию для получения согласия носят недвусмысленный характер, то ответы на основные вопросы, возникающие в процессе применения концепции PIC, далеки от ясности. К этим вопросам относятся следующие:

стр. 114

- Что такое согласие, основанное на предварительном информировании?

- Как можно его получить?

- Кто дает такое согласие?

- Чем доказывается получение такого согласия?

- Кто решает, что PIC достигнуто?

Что такое PIC? Понятие "предварительное" и "согласие" в формуле "согласие, полученное в результате предварительного информирования", легко поддаются определению. Тэн Кейт и Лэйрд (1999, p. 17) отмечают, что "согласие" означает ясное одобрение участниками начала биоперспективных исследований. Это согласие основано на "правдивой информации об использовании в будущем генетических ресурсов, адекватно изложенных для понимания местной общиной того, что подразумевается под таким использованием" (1999, p. 17). Однако совсем не очевидно, какого рода и в каком объеме "правдивая информация" должна быть предоставлена, или же в какой форме. Должны ли участники понимать, например, патентное законодательство и права на интеллектуальную собственность, особенно в применении к туземному знанию? Как много знаний о консервации в области биологии и исторической экологии необходимо для понимания необходимости обеспечения устойчивой урожайности видов. Насколько изощренной должна стать современная политическая экология, чтобы общины могли принять информационно обеспеченное решение о своем участии в проекте, имеющем биотехнологические цели?

Совершенно нереально было бы предположить, что с достоверной информацией такой сложности можно было бы оперировать адекватно, если рассматривать ЗШС как статичное, единичное событие, которое происходит в отдельно взятый момент времени в начале биоперспективного проекта. Нереально было бы также предположить, что местные общины сразу поймут такие вопросы и их значение. Мы утверждаем, также как и другие до нас (International Society of Ethnobiology, 1998; Ten Kate, Laird, 1999; Laird, 2002; Alexiades, Peluso, 2002), что PIC должен рассматриваться как находящийся в движении, интерактивный процесс, основанный на принципе "давать - принимать", который начинается с ясного и понятного объяснения действий, предпринимаемых в рамках проекта, и затем, уже признанный соответствующим, этот процесс продолжается. Раскрываются имеющие к нему отношение понятия консервации биоразнообразия, интеллектуальной собственности, содержание подходящих статей CBD и других международных соглашений о туземном знании.

Как можно его получить? Со времени встреч CBD в 1992 г. предложения, относящиеся к процессу получения согласия на основе предварительного информирования, стали обозначаться более четко, как можно видеть из различных рекомендаций, появившихся по итогам последних заседаний Конференции сторон по Конвенции (см., например, предложения в COP/5/8, 1999). Правительство Филиппин ввело регулирование этого процесса получения согласия на основе предшествующего информирования населения, которое обеспечивает практические правила для действий, и представляет в этом отношении самый доступный образец. В разделе 2 документа "Правила, регулирующие биоперспективную деятельность", исполнительный ордер 247, утверждается, что под согласием на основе предварительного информирования понимается "согласие, полученное соискателем со стороны местной общины... после того, как он полностью раскроет намерения и масштабы биоперспективной деятельности, на языке и способом, понятным этой общине, и до начала биоперспективной деятельности" (Philippines Implementation Regulations on Bioprospecting, 1996). Процедура включает предварительное публичное уведомление по поводу намерений вести биоперспективные исследования с полным раскрытием тех действий, которые будут предприняты, мест, где они будут проводиться (раздел 7.1.1.). После публичного уведомления и двухнедельного периода ожидания на легитимно созванной ассамблее представителей местных общин соискатели предлагают детальное описание предполагаемой деятельности (раздел 7.1.2).

В дополнение к устным презентациям, действующие на Филиппинах правила обя-

стр. 115

зывают также распространить краткое изложение подготовленного проекта на местном языке или диалекте, понятном для местных участников. Этот документ должен содержать ясные положения по организации раздела прибыли или выгоды. Он должен содержать "категоричное утверждение" о том, что "такая планируемая деятельность никоим образом не повлияет на традиционное использование их ресурсов" (раздел 7.1.2.). Нельзя предложить более ясных правил для процесса получения PIC.

Кто дает такое согласие? Тэн Кейт и Лэйрд отмечают, что "вызов для соискателя состоит в том, чтобы точно идентифицировать, на местном уровне, чье согласие требуется получить" (Ten Kate, Laird, 1999, р. 28)². Пока нет универсального ответа на вопрос о том, кто является заинтересованными участниками в процессе получения предварительно информационно обеспеченного согласия, но достигнут общий международный консенсус о том, что согласие должно быть получено от местной общины³. В последних рекомендациях CBD содержится положение о том, что "PIC зависит от ясного признания и защиты прав, знаний и инноваций и практического опыта туземных и местных общин" (COP/5/8 1999, § 161). В филиппинском законе о доступе утверждается, что согласие на основе предварительного информирования "должно быть получено соискателем от местной общины" (Филиппинское правительство, 1996). В статье 7, разделе 391 декларации Андийского сообщества (Andean Community of Nations) предусматривается, что: "Общий режим доступа к генетическим ресурсам" "признает и поддерживает права туземных, афро-американских и местных сообществ над их генетическими ресурсами и любыми продуктам, из них полученными" (Andean Community Declaration on Biodiversity, 1996).

Несмотря на прямо противоположные заявления, мексиканский закон в этом отношении носит недвусмысленный характер. В статьях 87 и 87bis государственного Общего закона об экологическом равновесии и защите утверждается, что "одобрение (секретариатом) сбора биологических данных может быть получено лишь после предварительного, выраженного согласия легитимного собственника земли, на которой встречаются биологические ресурсы, и, далее, названный легитимный собственник имеет право на равноценную компенсацию той выгоды, которая может быть извлечена от использования этих ресурсов" (SEMARNAP, 1977). Аграрное законодательство, регулирующее общую собственность туземных общин в Мексике, ясно указывает на то, что легитимным собственником земли, на которой встречаются биологические ресурсы, является местная община.

В 1996 г. в Сан Андресском соглашении была предпринята попытка усилить, de facto, легитимный статус местной общины через правовое признание, de jure, указав на "первостепенный статус общин во всех делах, имеющих отношение к их природным ресурсам" и на то, что "туземные общины выступают как законные общественные организации". Еще более важно, что соглашение предусматривает "преимущественное привилегированное право туземных общин на присуждение концессии в их пользу для получения выгоды от эксплуатации и использования (их) природных ресурсов" (Acuerdos de San Andres, 1996).

Давайте теперь вернемся к применению этих принципов в высокогорном Чьяпасе, регионе, в котором проживают около 8 тысяч туземных общин майя, представляющих 4 языковые группы майя. В то время как каждая из этих общин размещается в пределах границ законодательно признанных муниципалитетов (сильно напоминающих регионы или графства в других странах), муниципальные власти не обладают легитимным правом над решениями, принимаемыми этими общинами по вопросам местного управления или же о допуске к природным ресурсам, находящимся под контролем общин, и их использованию. Всегда добиваются разрешения определенного муниципалитета, но это разрешение не обязательно превращается в разрешение работать на уровне общин.

Также не представляется возможным добиться PIC на биоперспективные исследования у политических организаций, которые представляют больше этнических и

стр. 116

лингвистических объединений, более крупных по сравнению с муниципалитетами, например, "всех жителей муниципалитетов высокогорного Чьяпаса, говорящих на цоцильском языке" или "все общины майя в Мексике". Не существует такой представительской региональной политической организации, которая охватывала бы все народы майя, как это имеет место с народом куна в Панаме или Федерацией шуар в Эквадоре. Потребуются существенные социальные и политические изменения, если какая-либо подобная организация будет учреждена в будущем. Пока же это время на наступило, если оно вообще когда-либо наступит, местная община остается законно признанным социальным институтом, принимающим решение о доступе к использованию биологических ресурсов, обнаруженных в пределах границ проживания этой общины, в соответствии с местным, федеральным и национальным законодательством и положениями CBD⁴.

Признавая местные общины в качестве легитимных собственников биологических ресурсов, находящихся под их контролем, организаторы проекта майя ICBG инициировали процесс получения предварительного информационно обеспеченного согласия со стороны признанных общин майя в 28 высокогорных муниципалитетах майя.

Разрабатывая стратегию своих действий, мы задались целью представить достаточно информации, о действиях в рамках проекта способом и на языке, понятном местным туземным общинам, проживающим на изучаемой территории. В результате это приняло форму театрализованного представления на одном из трех языков майя - цельтальском, цоцильском и тохолабаль, на которых говорят в общинах, где мы планировали работать. Театральное представление рассказывало о каждой стороне деятельности в рамках проекта самым подробным образом - об общих целях нашей работы, планах и процедурах по сбору этноботанических коллекций, работе по медицинской антропологии и этнофармакологии индейцев майя, лабораторных процедурах по оценке биоактивности экстрактов растений, и о справедливом и оправданном плане по разделению выгод. С другой стороны, в театральных представлениях мы и не пытались объяснить, что такое патентное право, соглашение по передаче материалов, в чем состоят правовые сложности совместной собственности, или дебатировать о многонациональных торговых соглашениях (напр., TRIPS). Наш опыт показывает, что даже так называемые специалисты по этим вопросам иногда страдают непониманием и отсутствием связного восприятия. Экспертное знание никоим образом не гарантирует, что такие дискуссии будут прямыми, недвусмысленными и понятными для профессионалов, не говоря уже о неспециалистах. Это тем более справедливо в отношении неграмотного фермера майя и его семьи (формальное образование для туземных общин Чьяпаса носит минимальный характер, часто вовсе отсутствует, а средний уровень в штатах ниже четвертого класса) (INEGI, 2000). В итоге мы пришли к выводу, что обсуждение вопросов, относящихся к законодательству по патентному законодательству в области биоразнообразия, следует отложить до момента, когда такое обсуждение приобретет практический смысл, т. е. в случае, если определенные биоиспытания покажут, что какой-либо вид растений заслуживает дальнейшего лабораторного исследования. В такой момент и потребуется запросить согласие на основе предварительного информирования населения и начать переговоры о соглашениях. Такое решение мы приняли исходя из нашего понимания PIC как процесса, а не единичного события.

После презентации в театральной форме и периода вопросов и ответов для предполагаемых соучастников проекта из числа членов общины майя были организованы экскурсии в сопровождении гида в лаборатории, к оборудованию для гербария, на наш медицинский завод и аграрные экспериментальные сады в ECOSUR. В ходе этих туров темы, затронутые лишь схематично в ходе театральной презентации, обсуждались более подробно. Мы настаивали на том, чтобы члены общин обсудили свои собственные идеи и высказали предложения по будущему кооперативному предприятию.

Участникам, посетившим эти неформальные встречи, предоставили письмен-

стр. 117

ный вариант с изложением основных задач проекта, действий для его реализации и мероприятий по разделу выгод. Эти письменные материалы были доступны на испанском, цельтальском, цоцильском и тожолабальском языке. Они содержали ясное и членораздельное описание деятельности в рамках проекта Майя ICBG и указание на то, какие денежные выгоды выпадут на долю общин в результате коммерческого использования.

Если представители общины решали продолжить согласительный процесс, мы договаривались об организации презентации проекта на общей ассамблее сообщества в каждой соответствующей общине. Такие общие встречи и собрания происходили обычно спустя месяц после нашей оригинальной презентации. Руководители проекта обращались в адрес собраний с формальным письмом и получали в ответ формальное приглашение посетить общину со специальной целью представить обзор предполагаемой работы.

В ходе наших презентаций, как в ECOSUR, так и в общинах, мы излагали наши соображения по разделу выгоды в ясных и понятных терминах. Прибыль подлежала разделу поровну между сторонами (общинами майя, университетом Джорджиа, El Colegio de la Frontera Sur, Molecular Nature Limited). Четвертую часть выпавшей на долю общин майя прибыли предполагалось поместить в трастовый фонд под контроль представителей этих общин и правления доверенных лиц. Мы постоянно подчеркивали малую вероятность того, что в результате биоперспективных изысканий будут получены денежные выгоды. Открытие нового вещества, что могло бы привести к рыночному фармацевтическому успеху, приравнивалось к выигрышу в мексиканской лотерее - пример, который могли легко понять наши коллеги из числа майя.

Если общее собрание общины решало участвовать в проекте, это рассматривалось как соглашение о сотрудничестве. Чтобы облегчить согласительный процесс, мы разработали простую форму, которая доказывала согласие коммуны на основе предварительного информирования. Воспользоваться подготовленной формой можно было по выбору, и некоторые коммуны предпочитали подготовить собственный вариант. Подписи под соглашением собирались в соответствии с индивидуальными нормами и практикой общин. В большинстве случаев подписи под согласительными документами ставили избранные лидеры общин. В одной из общин подписались все семьи. В других подписи поставили избранные официальные лица и другие знатные представители.

В соглашении ясно утверждалось, что община может свободно выйти из проекта в любое время, просто уведомив персонал проекта о своем намерении сделать это. Из 47 общин, с которыми велись переговоры как с потенциальными участниками, 46 подписали соглашение об участии. Это были жители 15 муниципалитетов, носители одного из трех главных языков данной территории. По консервативной оценке число жителей, представленных в этих общинах, превышает 30 тысяч человек.

Чем доказать, что такое согласие получено? Кто решает, что оно получено? Отсутствие ответов на эти два вопроса сильно послужили закрытию проекта Майя ICBG. С нашей точки зрения, подписанные соглашения вне всякого сомнения подтверждали, что первый шаг в динамичном процессе получения согласия на основе предварительной информированности совершен. Вместе с тем лица, настроенные против проекта, сначала на местном, а затем на национальном и международном уровне, развернули кампанию по дискредитации этих мероприятий в отношении местных общин. НПО, состоящая из небольшого числа знахарей майя, опубликовала заявление Проект (Майя ICBG) не пытался заручится PIC в индейских общинах в соответствии с их культурой, практикой, обычаями, формами организации, руководители проекта также не сочли нужным включить в процесс все множество "pueblos", все сообщества, отдельных лиц, которые обеспечивают знание, инновации, практиков и ресурсы, которые выступают объектом для проекта (COMPITCH, 18 July 2000)⁵.

Международный фонд сельского развития (RAFI, теперь группа ETC) включился в эту кампанию и обеспечил СОМ-

стр. 118

PITCH юридическим консультантом-мексиканцем, который, по нашему мнению, старался саботировать все возможные переговоры между проектировщиками и группой знахарей. В этот момент, в начале 2000 г., мексиканское правительство прибегло к чрезвычайным мерам для того, чтобы рассудить стороны. В итоге и мы, и мексиканское правительство были вынуждены сделать заключение о том, что COMPITCH не выступал добросовестным переговорщиком.

Вопросы, относящиеся к тому, "что составляет консенсус", усиленно обыгрывались в ходе дебатов. В конце 1999 г. глава RAFI, Пэт Муни, поставил под вопрос процесс получения соглашения с общинами, заявив, вместо этого, о том, что COMPITCH, неправительственная организация, должна получить привилегированный статус в процессе соглашений на основе предварительной информированности. Муни вопрошает: "Что подтверждает консенсус? Не являются ли возражения 11 организаций под эгидой Консехо (Consejo, государственного совета) [COMPITCH] достаточным фактором для того, чтобы остановить проект? В соответствии с Консехо их члены являются выходцами из 101 общины и 24 муниципалитетов, где они также работают. (...) Руководители проекта Майя ICBG не сумели заручиться доверием местных туземных групп (...) Нет консенсуса между народами Чьяпаса о том, что проект должен состояться" (Mooney, 1999, 2000).

По мере того, как усиливалась кампания против проекта, увеличилось количество дезинформации и того, что мы называем умышленными усилиями противников проекта по введению в заблуждение местного населения. Ложные утверждения публиковались и циркулировали с постоянством о том, что руководитель проекта Майя ICBG вывез тысячи эндемических растительных видов в университет Джорджиа, где они подверглись культивации, засушиванию, из них готовили экстракты, проводились опыты по биоактивности.

Муни выступил с ничем не подкрепленным заявлением о том, что скоро станет возможно провести полномасштабную биоперспективную работу ни с чем иным, как с полученными таким образом образцами научного гербария в качестве растительного материала, поставив, таким образом, под сомнение даже наши базовые принципы ботанических изысканий и исследований, цель которых состоит в документировании разнообразия флоры данного региона. "Если раньше было недостаточно единичного образца для биоиспытаний и коммерциализации продукта, то теперь новые технологии постепенно приводят к тому, что исчезает необходимость в большом количестве образцов. Что можно сделать сегодня с единичным экземпляром гербария - больше 10 - 20 лет необходимо для исследований и клинических испытаний? Любой, кто заявляет о том, что единичного образца будет всегда недостаточно для фармацевтических исследований на последующее десятилетие, или пару десятилетий, или плохой ученый, или же не в курсе сегодняшней реальности" (Mooney, 2000).

Незадолго до этого проекту прицепили ярлык наихудшего примера биопиратства, нацеленного на обогащение многонациональных гигантов, занимающихся генетическими исследованиями, которые экспроприируют традиционное знание бедных туземных племен, чтобы удовлетворить свою корпоративную жадность. Серверы всемирной паутины начали размещать отчеты по проекту на регулярной основе, и к концу 2001 г. истории о "биопиратстве в Чьяпасе" можно было прочитать почти на 200 вебсайтах. И, наконец, институт, выступивший нашей базой в Мексике, не смог более сопротивляться общественному давлению, проект превратился для него в такое политическое бремя, что мексиканцы были принуждены выйти из проекта⁶.

В процессе самоутверждения своего привилегированного положения стража, заслоняющего путь проекту, НПО в своих атаках на проект подняли два вопроса в отношении взаимосвязи между разделенным традиционным знанием и использованием биологических ресурсов.

- Первое. Если традиционное знание, сопутствующее использованию определенных лечебных растительных видов, широко распространено, или же считает-

стр. 119

ся разделенным знанием, то каковы должны быть практические рекомендации и критерии для сборщика/исследователя в определении круга участников, с кем необходимо вести консультации в процессе PIC и переговоры о разделе выгоды в связи с этими видами?

- Второе. Если традиционное знание, сопутствующее использованию лечебных растительных видов, действительно широко распространено, или таковым считается, то какими практическими правилами должны руководствоваться сборщики/исследователи в случае, когда часть заинтересованного населения желает даровать предварительно информационно обеспеченное согласие, в то время как другая часть (пусть даже малая) решает не участвовать или же открыто противится предложенной биоперспективной деятельности?

В интервью местному радио в Сан Кристобаль де ла Касас, Рафаэль Аларкон, один из мексиканских советников COMPITCH, ставит первый вопрос таким образом: "лечебные растения не являются исключительной собственностью Чьяпаса, они принадлежат всей Мексике. Более того, в Чьяпасе произрастают такие растения, которые можно найти и в Гватемале. Если мы договоримся о том, что найденные здесь растения можно вывозить, патентовать и продавать, то это может стать предметом международного противостояния с Гватемалой, потому что растения, которые встречаются в Чьяпасе, встречаются и в Гватемале. Гватемальцы могут задаться вопросом, а почему это вы, мексиканцы, продаете растения, которые и наши тоже?" (Alarcon, 2000)⁷.

Молодой студент в США, обучающийся по программе культурного выживания, задает вопрос: "Являются ли виды и практический опыт, которые вы ищете в Чьяпасе, действительно присущими только этой местности, Чьяпасу? Создается впечатление о невозможности достичь должного согласия со всеми общинами майя, проживающими за разными международными границами, на таких участках земли, куда невозможно добраться. Но если эти виды и опыт действительно распространены среди всех племен майя, то не является ли здесь решающим моментом необходимость информировать всех равным образом, обеспечить участие всех в получении выгоды от программы?" (Бэн Кларк в письме Бренту Берлину, 4 августа 2001 г.)

Конечно же, такую аргументацию можно использовать далеко за пределами земель майя (в первую очередь в Мексике и Гватемале), включая всю территорию Латинской Америки или Европы, если согласиться с тем, что сотни видов растений европейского происхождения теперь широко распространены по всему Новому свету.

В отношении действующих степеней консенсуса для получения согласия на основе предварительного информирования, Муни провозгласил, что соглашение должно носить универсальный характер: "Те, кто занимается биоперспективными изысканиями, должны признать, что, при отсутствии доказательств противоположного, такие же или схожие растения и технологии могут использоваться различными общинами в этой же стране и, что очень вероятно, сообществами в других странах". В связи с тем, что такие знания характеризуются как разделенные, "соглашение должно заключаться с каждой общиной, прежде чем организации, ведущие биоперспективные исследования, могут считать, что получили разрешение заниматься такой деятельностью" (Mooney, 2000).

В ответ на аргумент Аларкона, мы хотели бы обратить внимание на то, что притом, что различные виды действительно встречаются в пределах разных государственных границ, никакие национальные либо международные законы никоим образом не предусматривают, что суверенное государство должно получить разрешение от другого государства на доступ к биологическим ресурсам, существующим на их собственной территории. Одна из главных целей международной конвенции по биоразнообразию как раз и состояла в том, чтобы изменить положение, в соответствии с которым биологические ресурсы земли воспринимались как часть патримониальной заботы всего человечества, и отнести контроль в этой области к ведению суверенных государств, которые в этом случае смогут реализовать права собственно-

стр. 120

сти на природные ресурсы в пределах своих границ.

В своих доводах о традиционном знании Муни не сумел провести различия между публичным, широко распространенным знанием и частным, защищенным знанием. Знание, распространенное среди многих сообществ, в разных государствах, по всей стране, или же через национальные границы, по самой природе своей распространенности должно признаваться как общественное достояние. Ни один разумный человек не станет утверждать, что необходимо получить особое разрешение всех (потенциальных) общин, которые могут использовать в лечебных целях общеизвестные растения, на доступ к таким видам, как, например, Asclepias curassavi. Этот вид встречается широко и известен в качестве народного кожного средства (по всей Латинской Америке, в Карибском регионе, Африке, Индии, Китае, Филиппинах, если перечислить наиболее важные территории).

Должен ли консенсус носить универсальный характер? Если один из индейцев майя будет против какого-либо биоперспективного проекта, в то время как большая часть общины выскажется "за", станет ли этот проект нарушением прав данного человека? В случае с проектом Майя ICBG, лишь одна община из 47, к которым мы обратились, высказалась против участия. Должен ли проект быть запрещен, если всего одна община решила отказаться? Если процитировать Бена Кларка, то вопрос стоит так: "Что делать, если некоторые общины, обладающие широко известными знаниями о лечебных растениях, не дадут своего согласия? Будет ли это просто означать, что их исключат из числа приобретателей выгоды? Или же их вето вообще закроет для вас путь к получению информации и растительному миру?". Этот вопрос можно было бы сформулировать по-другому. Может ли один человек, который противится проекту, при том, что этот проект представляет возможности для устойчивого развития, социальные и экономические выгоды, запретить всем остальным воспользоваться преимуществами таких возможностей? подпадает ли контроль над интеллектуальной собственностью под право вето всего лишь единичного индивида? Мы отвечаем на этот вопрос отрицательно.

И, наконец, что касается монетарных выгод, инициаторы проекта Майя ICBG заявили о том, что такие выгоды должны быть доступны как можно большему количеству причастных. Мы дали ясно понять, что от общин майя не требовалось в обязательном порядке участвовать в проекте для того, чтобы претендовать на денежные выгоды, которые могли бы появиться в результате работы проекта. При таком маловероятном развитии событий, когда денежные выгоды могли бы стать реальностью в результате важного открытия, все должны иметь равный доступ к трастовому фонду, который будет учрежден на деньги, полученные от коммерческого использования. К сожалению, наши клеветники цинично заявляют, что им смешно думать, что лица, участвующие в проекте, не будут иметь денежных преимуществ перед теми, кто отказался.

Заключение

Проект Майя ICBG продвигался успешно, как мы полагаем, был транспарантным в своих усилиях запустить процесс получения согласия на основе предварительного информирования, выполнялись многие из основных рекомендаций по наиболее строгим правилам из известных PIC. Однако местные и международные НПО, жестко противостоящие биоперспективной работе, отвергли легитимность соглашений, полученных руководителями проекта от местных общин. Проект майя ICBG был использован этими общественными организациями в качестве инструмента достижения более широких целей, направленных против биотехнологических исследований и развития. Те общины майя, которые подписали соглашения в рамках проекта, не имея зонтичных организаций, которые бы представляли их как целое, оказались не в состоянии оказать сопротивление и не стать жертвами едкой кампании хорошо организованных групп, выступивших против нас.

стр. 121

То, что произошло в Чьяпасе, составляет лишь часть того процесса, который набирает силу во многих частях мира, где более широкие вопросы о коммерческом использовании биоразнообразия стали главной темой для диспута. НПО присвоили себе роль стражей, закрывающих доступ к биологическим ресурсам, вторгаясь в политическое пространство, разделяющее автономные, независимые местные и туземные общины, и правительства как штатов, так и центральных властей, и, как это имело место в случае с проектом Майя ICBG, давая, извне, правовую оценку исследовательских проектов. Эти группы часто даже не разговаривают с местными общинами, но имеют быстрый доступ к прессе и Интернет, что обеспечивает им условия, позволяющие заявлять о себе как о рупоре всех индейских племен в мире⁸. Мировое общественное мнение с готовностью поверило в их обвинения в биопиратстве, построенные на стереотипном образе, который рождается как жалость к Давиду, против Голиафоподобных фармацевтических "генетических гигантов", которые нацелены на дальнейшую эксплуатацию бедного населения в развивающемся мире. Такая риторика оказалась настолько успешной, что в ходе дебатов в Мексике по вопросам доступа к биологическим ресурсам и их коммерческого использования НПО добились достаточной власти, чтобы парализовать национальную политику по биоперспективной работе. Такое положение дел необходимо изменить, если местные общины хотят выиграть от легитимных биотехнологических исследований, которые, в конечном счете, в долгосрочной перспективе, окажут самое положительное влияние на их благополучие. Только тогда станет возможным полностью решить задачи, поставленные Конвенцией по биологическому разнообразию, что приведет к равноправному и устойчивому развитию биологических ресурсов земли.

Примечания

¹ В качестве членов в проект были включены ученые из университета Джорджиа (UGA), El Colegio de la Frontera Sur (ECOSUR), нашего мексиканского партнера, и Molecular Nature Limited (MNL), небольшой молодой фармацевтической фирмы из Уэльса.

² Сложные проблемы касательно того, чьи знания включаются в процесс PIC, были обсуждены в отдельной книге (Berlin, Berlin, 1999). Последняя публикация Сары Лэйрд (в соавторстве) по биоразнообразию и традиционному знанию (Laird, 2002) особенно полезна в понимании этого предмета. Статья Рашель Вайнберг, написанная для этого тома ("Традиционное знахарство и биоразнообразие и перспектива в Южной Африке: преодолевая препятствия на пути значимого раздела выгоды", Rachel Wynberg) дает прямой ответ на вопрос "Кто дает согласие на основе предварительного информирования?"

³ Мы согласны с утверждением Брозиуса (Brosius) о том, что не дело антропологов решать, кого считать местной общиной, а кого нет (личная привязанность). Мы бы добавили, что это также не дело и НПО определять, кого принимать за местную общину. Наши рассуждения об общине (ранее этих людей называли parajes, и этот термин по-прежнему используется среди индейцев майя, когда они обсуждают свои племена и объединения на своем языке) основаны на терминологии, придуманной не нами. Эти общественные единицы признаются всеми сотрудничавшими с нами майя, с кем мы работали, а также властями, как в штатах, так и на федеральном уровне. Они включены как местные географические образования в федеральную перепись. Их правовой de facto статус, включая созыв собственных общих собраний и избрание своих собственных политических представителей, получил широкое признание, пока не был подвергнут сомнению со стороны НПО, противостоящих проекту.

⁴ Нигх как антрополог, проживающий в Чьяпасе, заявил, что местные общины, которые мы выбрали для работы, "всего лишь фикция, навязанная извне", просто "административные подразделения, которые могут иметь или не иметь отношения к местным жителям и племенам или общественным организациям... Репрезентативный статус 46 "общин", которые подписали соглашение в рамках проекта Майя

стр. 122

ICBG как законных, принимающих решение органов, весьма сомнителен" (Nigh, 2002, p. 473).

⁵ Хотя мы связывались с этими НПО до того, как приступили к проекту, сообщали им о наших планируемых действиях, приглашали участвовать, если они того пожелают, они не проявили никакого интереса. Позднее представители НПО посетили основные конференции по генетическим ресурсам, которые проводились в нашем ведущем институте в Мексике, где могли бы высказать свои возражения по поводу предлагавшейся работы. Они этого не сделали.

⁶ Несмотря на повторявшиеся требования со стороны RAFI и других, NIH не закрыл проект, а мексиканское правительство продолжало выдавать разрешения на работу с основными научными коллекциями. Проект закончился с уходом ECOSUR, что произошло в результате негативного политического давления, продолжавшегося в течение 15 месяцев.

⁷ Существует большое непонимание вокруг патентного дела по природным продуктам. Дело в том, что виды растений с половым размножением не подлежат патентованию, в то время как "новые растения, репродуктивность которых происходит очевидно бесполым образом", могут быть запатентованы (Manak, 1997, p. 2). Более того, "чтобы быть запатентованным в соответствии с патентным законодательством США, изобретение должно быть: а) новым [отличным от предшествующих достижений в этой области] (здесь предшествующие достижения охватывают традиционное знание); б) полезным (в практическом смысле, в противоположность чистому искусству); и в) неочевидным (т. е. не очевидным для обладающих ординарными навыками в этой области)" (Manak, 1997, p. 2). Многочисленные публикации о народной медицине высокогорных майя ясно говорят о том, что основные виды, составляющие туземную этнофармакологию, принадлежат к традиционному знанию (Berlin, Berlin, 1996). Обвинения в том, что в проект Майя ICBG входило намерение подвергнуть патентованию все растения, являются ложными. Более того, в рамках проекта ни один из растительных видов Чьяпаса не прошел биоиспытания.

⁸La Jornada, многотиражная ежедневная газета, выходящая в Мехико, опубликовала несколько статей с критикой проекта Майя ICBG. Источником дезинформации во многих случаях выступили COMPTICH и RAFI. Матильда Пере, основной автор этих критических публикаций, даже не пыталась взять интервью у кого-либо из организаторов проекта. Членам проекта Майя ICBG не предоставили возможности высказать свою точку зрения на страницах La Jornada и ECOSUR, а мексиканское правительство было вынуждено публиковать информацию об исследовательской деятельности на условиях оплачиваемых объявлений.

Библиография

Acuerdos de San Andres. Acuerdos sobre derechos y culturas indigenas. 1996. [Complete document at http://www.enlacecivil.org.mx/sanandres/ sanandrs.html.]

Alarcon R. Radio interview Radio Station XERA // San Cristobal de Las Casas, Chiapas Mexico, 2000, 10 August.

Alexiades M. N., Peluso D. M. Prior informed consent: the anthropology and politics of cross-cultural exchange // Biodiversity and Traditional Knowledge. Appendix 7 / Ed. Laird S. A. L.: Earthscan Publications, Ltd., 2002.

Berlin B., Berlin E. A. Whose knowledge? Whose property? Whose benefits? The case of OMIECH, RAFI, and the Maya ICBG. 1999. [http://guallart.dac.uga.edu/ICBGreply.html]

Berlin B., Berlin E. A. The Maya ICBG Project in Chiapas Mexico: A Past and Future History. Athens, Georgia: Laboratories of Ethnobiology, Univ. of Georgia (forthcoming).

Biodiversity and Traditional Knowledge / Ed. Laird S. A. L.: Earthscan Publications, Ltd, 2002.

COP/5/6. Conference of the parties to the Convention on Biological Diversity. UNEP/CBD, 1997.

COP/5/8. Conference of the parties to the Convention on Biological Diversity. UNEP/CBD, 1999.

GOVERNMENT OF THE PHILIPPINES. Prescribing guidelines and establishing a regulatory framework for the prospecting of biological and genetic resources, their by-products and derivatives, for scientific and commercial purposes, and for other purposes. Executive Order 247. Manila, 1995.

стр. 123

INEGI (Instituto Nacional de Estadistica e Informatica). National Census. Mexico City, 2000.

INTERNATIONAL SOCIETY OF ETHNOBIOLOGY. Principles of ethics of the International Society of Ethnobiology. 1998. [http://guallart.dac. uga.edu/ISE].

Medical Ethnobiology of the Highland Maya / Eds Berlin B., Berlin E. A. Princeton, N J: Princeton Univ. Press, 1996.

Mooney P. Messages from the Chiapas bioprospecting dispute // RAFI Geno-type, December 22. Rural Advancement Federation International, 1999.

Mooney P. Call to dialogue or call to 911? // RAFI Geno-Type, November 2nd, Rural Advancement Federation International, 2000.

NIGH, R. 2002. "Maya medicine in the biological gaze: bioprospecting research as herbal fetishism". Current Anthropology 43(3): 451 - 77.

Reid W. R., Laird S. A., Meyer C. A., Gamez R., Sittenfeld A., Janzen D. H., Gollin M. A., Juma C. Biodiversity Prospecting: Using Genetic Resources for Sustainable Development. Washington, D. C.: World Resources Institute, 1993.

SEMARNAP (Secretaria de Medio Ambiente, Recursos Naturales, y Pesca). Ley General de Equilibrio Ecologico y la Proteccion al Ambiente (LEGEEPA). Mexico City, Mexico, 1997.

Ten Kate K., Laird S. A. Commercial Uses of Biodiversity. London: Earthscan Publications, Ltd, 1999.

UNEP (United Nations Environmental Programme). Convention on Biodiversity. Nairobi: UNEP, 1992.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: