В который раз уже за последние несколько лет в центре внимания мировой общественности оказались "голубые каски", миротворческие силы ООН. На сей раз - в связи с непредвиденным поворотом событий в Боснии, захватом сербами более грех сотен военнослужащих ООН в качестве заложников. Впрочем, в полной мере непредвиденной такую ситуацию назвать нет оснований.

Здесь нужно принимать во внимание тот очевидный факт, что сложившаяся на сегодняшний день практика применения формирований по поддержанию и обеспечению мира в значительной степени основана на изначальной заложнической роли подразделений "голубых касок". Ведь рота или батальон, даже несколько батальонов под голубым флагом ООН, вооруженные лишь легким стрелковым оружием, к тому же не имеющие права на его применение, кроме как для самозащиты, не обладают тем собственно военным потенциалом, который способен остановить враждующие стороны. Стало быть, главным "оружием" миротворцев является авторитет выделивших их держав, эффективно работающий в сочетании с искренней доброй волей воюющих к миру, как минимум - к перемирию.

Подкрепить потенциал ооновских подразделений могла бы и неотвратимость возмездия со стороны направивших их в конфликтную зону держав в случае нападения на "голубые каски". Такой точки зрения, в частности, придерживаются государства-участники НАТО. Однако ее не поддерживают многие другие члены ООН, в том числе и Россия.

Между тем невозможность миротворцев реально повлиять на развитие событий, в том числе и предотвратить их переход в активную боевую фазу, если у вовлеченных в конфликт сторон отсутствует стремление к миру (классический пример - обстановка в сегодняшней Боснии и Герцеговине), сводит на нет эффект использования "голубых касок" и ставит под большой вопрос саму идею миротворчества как действенное средство по прекращению или предотвращению войны или вооруженных конфликтов. Что же делать в таких случаях?

Предлагается несколько вариантов разрешения этой проблемы. В частности, два из них огласили применительно к боснийской ситуации соответственно госсекретарь США Уоррен Кристофер и премьер-министр Великобритании Джон Мейджор. Первый вариант - предоставить коллективным самоубийцам полную свободу действий, поскольку желающих истребить друг друга остановить практически невозможно. Второй вариант заключается в обеспечении охраны миротворцев "настоящими", боевыми формированиями. Британцев мощно поддержали Франция и Голландия. Хотя понятно, что такое решение тоже далеко не лучший выход. Содержать при каждом миротворце охранников- телохранителей попросту смешно и глупо, смысл деятельности собственно "голубых касок" при этом теряется.

Еще один вариант выхода из нарождающегося тупика в деле миротворчества предлагает генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали. Еще три года назад он выдвинул идею "добра с большими кулаками" - создания постоянных воинских формирований Сообщества наций, нечто вроде многонационального корпуса быстрого реагирования, подчиняющегося штаб-квартире ООН. Такие формирования могли бы, по замыслу генсека, оперативно и эффективно влиять на конфликты еще в период их зарождения, с корнем вырывая сорняки этнической, межнациональной вражды (именно она в подавляющем большинстве случаев лежит в основе современных локальных и внутренних, гражданских войн).

Фактически подобные отряды умиротворителей- интержандармов создавались на период войны с режимом Саддама Хусейна, во время попыток пресечения межплеменных сражений в Сомали, при восстановлении режима Аристида на Гаити. В каждом эпизоде, получив от ООН (остававшейся "безрукой", без собственных инструментов влияния на события) соответствующий мандат на право действий от ее лица, многонациональные силы создавались на основе американских войсковых частей. Правда, здесь есть свои проблемы. На передачу под юрисдикцию ООН своих войск, на сегодня - пожалуй, наиболее боеготовых и обеспеченных материально - американцы категорически не соглашаются, особенно после бездарного их применения в качестве миротворцев в Сомали. А на постоянное нахождение на вторых ролях, подручными у вашингтонских политических и военных стратегов все чаще не соглашаются прочие суверенные державы.

Какой же вариант действий выбрать миротворцам в бывшей Югославии? Ведь даже если "голубые каски" не станут сами комбатантами, то силы, выделенные на их защиту, освобождение, охрану, обеспечение эвакуации, будь-то войска НАТО в целом, франко-британско-голландский экспедиционный корпус или другой многонациональный контингент, - наверняка окажутся новой связкой хвороста, брошенной в постоянно тлеющее кострище. Покинуть же землю бывшей единой Югославии войска ООН едва ли смогут. Во-первых, тогда мировому сообществу придется расписаться в своем бессилии урегулировать подобные конфликты. Во-вторых, едва ли на это согласится Москва (хотя ее позиция, и ранее не страдавшая последовательностью, ныне стала и вовсе расплывчатой и неопределенной), а Россия - постоянный член Совета Безопасности с правом вето. В-третьих, существуют сильные и в значительной степени, по-видимому, оправданные опасения существенного усиления на Балканах мусульманских экстремистских сил. Наконец, именно здесь столкнулись претенденты на роль новых региональных лидеров Европы, индивидуальные и коллективные, и до окончательного выяснения: кто же в новой Европе "хозяин" - сцену они не покинут.

Последнее обстоятельство особенно трагично. И возможно, именно оно лежит в основе неудач миротворческих сил ООН в бывшей Югославии. Ведь на практике получается, что в Боснии или Хорватии о благородных принципах сохранения мира, защиты мирного населения мало кто печется искренне. По существу, речь идет о пробе сил отдельных кандидатов в лидеры и возникающих коалиций. При этом Британия вкупе с Францией противостоит Германии. Россия - НАТО в целом, но в союзе то с Британией, то с Германией, то с Америкой. США, кстати, также не прочь сохранить за собой роль первой скрипки в Европе. При этом о задачах собственно миротворчества вспоминают преимущественно тогда, когда одно или другое государство ставит вопрос о выводе своего контингента, тем самым пробуя на прочность саму ООН, ее Силы по охране (в бывшей Югославии), идеи международного контроля за сохранением стабильности и правопорядка в мире.

А тем временем конкретные исполнители этих идей - "голубые каски" - вынуждены играть прозаическую роль "прокладки между кулаком и лицом, по которому этот кулак бьет", по образному выражению английской газеты "Индепендент". Есть ли смысл пересмотреть статус миротворческих войск? Наверное, да. Но дать ли им право действовать по усмотрению командира в соответствии с обстановкой? Или выход в частичном сочетании нынешних идей миротворчества с повышением статуса, усилением боевитости "голубых касок"? Хотя и здесь в ответ наверняка раздадутся обвинения в интервенционизме, во вмешательстве во внутренние дела. Оставить все как есть (пусть, мол, одни варвары уничтожают других)? Но неужели те, кто считают себя цивилизованными, смогут взирать на это спокойно? В конце концов именно умиротворяющее влияние "голубых касок" позволило уменьшить число жертв войны в Боснии со 130 тысяч в 1992 году до 2,6 тысячи человек в 1994...

То, что стратегия миротворчества, в своем нынешнем виде исчерпавшая свои возможности, а равно и принципы формирования международных миротворческих сил и методов их применения, нуждается в экстренном и глубоком пересмотре, очевидно. У автора нет готовых рецептов (иначе сидеть бы ему не за редакционным столом, а в штаб-квартире ООН минимум). Однако таковые рецепты при наличии решимости и желания могут и должны быть найдены совместными усилиями государств-членов ООН.

Постоянный адрес данной публикации: