После первой мировой войны Соединённые Штаты Америки стали центром финансового могущества и финансовой эксплуатации всего мира. Это обусловило быстрый рост их империалистической агрессивности. Стремясь обеспечить себе максимальные прибыли, американские монополии развернули широкую экономическую и политическую экспансию во всех частях света.

Ведя ожесточённую борьбу за мировое господство, американский империализм всё глубже проникал в Южную Америку, являющуюся одним из важнейших мировых рынков. Южноамериканские страны были в то время уже в большой степени закабалены крупными империалистическими державами и являлись, по существу, их аграрно-сырьевыми придатками. Они принадлежали к тому типу государств, о которых В. И. Ленин, приводя в пример Аргентину, говорил как о политически, формально самостоятельных, на деле же опутанных сетями финансовой и дипломатической зависимости¹ .

Активное проникновение американского империализма влекло за собой дальнейшее закабаление южноамериканских государств. Все американские капиталовложения, куда и в какой форме они бы ни направлялись, носили колонизаторский характер и превращали южноамериканские страны в вотчины таких монополий, как "Betlehem Steel Corporation", "Standard Oil", "United Fruit Company" и др., и банков "Pirpont Morgan and Company", "National City Bank", "Dillon, Read and Company" и др. Одновременно с экономическим проникновением американский империализм любыми средствами добивался политического подчинения южноамериканских республик. Такое подчинение давало наибольшие выгоды финансовому капиталу США.

Главным соперником Соединённых Штатов в Южной Америке (как и в других частях света) была Англия. В 1929 г. её капиталовложения в Южной Америке вдвое превышали американские, однако по темпу роста вложений США оставили Англию далеко позади. Основной поток американских капиталов направлялся как раз в те страны Южной Америки, в которых английские империалисты были наиболее заинтересованы² .

Несмотря на упорное сопротивление, Англия постепенно уступала завоёванные ранее позиции своему более сильному конкуренту. Англо-американское соперничество усиливалось по мере расшатывания частич-

¹ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 22, стр. 250.

² Американские капиталовложения составляли 2294 млн. долл., английские - 4486 млн. долларов. С 1913 по 1929 г. прирост американских капиталовложений составил 1225%, а английских - только 16,9%. Самые крупные английские капиталовложения находились в Аргентине и Бразилии; с 1913 по 1929 г. капиталовложения США в этих странах выросли с 40 и 50 млн. долл. до 611 и 476 млн. долл. и явились самыми крупными американскими вложениями в южноамериканских странах (см. "Новые материалы к работе В. И. Ленина "Империализм, как высшая стадия капитализма". М. 1935, стр. 177).

ной стабилизации капитализма. К 1929 г., то есть к началу мирового экономического кризиса, американский капитал занимал преобладающие позиции в Боливии, Венесуэле, Колумбии, Перу, Эквадоре. Однако английский капитал ещё прочно удерживался в Уругвае, Парагвае и Перу, а особенно в Аргентине и Бразилии - ведущих в экономическом и политическом отношении южноамериканских республиках.

В 1929 - 1933 гг. капиталистические страны были охвачены самым глубоким, по сравнению с предшествующими, мировым экономическим кризисом, развернувшимся на базе общего кризиса капитализма. Промышленный кризис совпал и переплёлся с сельскохозяйственным кризисом. Особая острота кризиса в странах Южной Америки обусловливалась их зависимостью от иностранного капитала и наличием докапиталистических форм хозяйства. Ухудшению экономического положения и напряжённости политической обстановки в южноамериканских республиках способствовала хищническая политика иностранного империализма.

По мере углубления кризиса и ухудшения экономического положения южноамериканских стран капиталистические противоречия всё больше обострялись. Они вели к усилению борьбы внутри местных правящих классов. Между олигархическими бандами, поддерживаемыми той или иной империалистической державой, происходили вооружённые столкновения, приводившие к государственным переворотам. В условиях резкого недовольства народных масс усиливавшейся эксплуатацией и антинациональной политикой господствующих классов в странах Южной Америки росло массовое революционное движение. Группировки господствующих классов, захватившие власть, стремились найти выход из кризиса за счёт усиления эксплуатации народных масс и различных военных авантюр. Обязанные своим приходом к кормилу правления иностранным империалистам, они обеспечивали им условия для получения максимальных прибылей.

Наиболее яркими и важными проявлениями резкого обострения империалистических противоречий в Южной Америке в 1931 - 1932 гг. - в период наивысшей точки мирового экономического кризиса - явились события в Аргентине и Бразилии, война между Колумбией и Перу и война между Боливией и Парагваем. Рассмотрению этих событий и посвящена настоящая статья.

*

Углубление мирового экономического кризиса привело к некоторому изменению в соотношении сил главных империалистических противников в Южной Америке. Произошло это оттого, что "кризис сильнее всего поразил главную страну капитализма, его цитадель, САСШ, сосредоточивающие в своих руках не менее половины всего производства и потребления всех стран мира"³ . Первым признаком указанного изменения являлось значительно меньшее сокращение торговли южноамериканских стран с Англией, чем их торговли с Соединёнными Штатами. В 1929 г. США занимали в торговле стран Южной Америки первое место; сумма товарооборота между южноамериканскими странами и США равнялась в круглых цифрах 1166 млн. долларов. В 1930 г. товарооборот упал до 796 млн. долл., или на 32%. Товарооборот стран Южной Америки с Англией за тот же период упал с 785 до 601 млн. долл., то есть на 23%⁴ .

Условия, создавшиеся в результате затянувшегося экономического кризиса, дали возможность английским монополистам, несмотря на проамериканские перевороты в Бразилии и Аргентине⁵ , восстановить там свои позиции и начать наступление на конкурентов. Своё наступление

³ И. В. Сталин. Соч. Т. 12, стр. 245.

⁴ "Bulletin of the Pan-American Union". March 1932.

⁵ В сентябре и октябре 1930 г. в Аргентине и Бразилии произошли государственные перевороты, в результате которых к власти пришли диктаторы, проводившие проамериканскую политику.

англичане начали с Аргентины, где находились их главные капиталовложения, откуда в Англию шёл основной приток южноамериканских сельскохозяйственных продуктов.

Английские капиталовложения в Аргентине оставались преобладающими, а экономические и политические связи с правящими кругами страны - весьма прочными. В первый год кризиса английские капиталовложения в Аргентине составляли 2140 млн. долл., а американские - 611 млн. долларов⁶ . Англия, вынужденная в связи с кризисом сократить свои закупки в Аргентине, осталась всё же основным покупателем аргентинских продуктов, что имело огромное значение для англо-аргентинских отношений. Характер производства Аргентины (Аргентина - крупный производитель зерна, мясопродуктов и сельскохозяйственного сырья) при резком снижении в годы кризиса её экспорта⁷ , который являлся основой её экономической и финансовой жизни, ставил страну в непосредственную и всё большую зависимость от главного торгового клиента - Англии.

Соединённые Штаты Америки не смогли полностью воспользоваться победой своего ставленника в Аргентине - диктатора Урибуру, пришедшего к власти в результате государственного переворота 1930 года. Несмотря на льготы, которые в результате этой победы получили монополисты США, кризис приостановил приток американских капиталов в Аргентину, что лишило Соединённые Штаты сильнейшего рычага в деле дальнейшего закабаления этой страны. Установлению прочных торговых связей препятствовал американский таможенный тариф, введённый в 1930 году. Он сильно ограничил ввоз в США продуктов, являвшихся главными предметами торговли южноамериканских стран. Этот тариф особенно сильно задевал Аргентину, так как увеличение пошлин распространялось на 80% её экспортных товаров. Законом о тарифе предусматривалось кроме того введение более жёстких санитарных правил на ввоз мяса⁸ .

Противоречие между протекционистской политикой Соединённых Штатов Америки и стремлением аргентинских предпринимателей проникнуть на их рынок проявилось в первые же дни существования нового аргентинского правительства.

В одной из первых же официальных бесед Урибуру заявил, что хотя он, конечно, не берёт на себя смелость что-либо советовать правительству США, но он должен заметить, что высокие американские тарифы затрагивают интересы Аргентины. 21 сентября 1930 г. аргентинский посол Мальбран при вручении верительных грамот сообщил американскому президенту Гуверу, что его правительство дало ему "точные инструкции" добиться "возможного роста торговых отношений"⁹ . В конце сентября 1930 г. министр сельского хозяйства Аргентины в специальной йоте, направленной государственному департаменту США, просил приостановить обложение пошлинами зерна и выражал надежду, что Соединённые Штаты разрешат свободный ввоз его в размере минимум 500 тыс. метрических тонн, "что явится доказательством их дружбы и доброй воли"¹⁰ . Разумеется, эти просьбы были оставлены правительством американских монополий без последствий.

Чтобы углубить аргентино-американские разногласия и крепче привязать к себе Аргентину, туда из Англии отправилась комиссия про-

⁶ См. "Новые материалы к работе В. И. Ленина "Империализм, как высшая стадия капитализма", стр. 177.

⁷ С 1929 по 1930 г. её экспорт снизился с 925 до 529 млн. долл., то есть почти вдвое. См. "Bulletin of the Pan-American Union". August 1932.

⁸ Если раньше таможенные власти располагали правом запрещать ввоз мяса в Соединённые Штаты из той части экспортирующей страны, где обнаружено заболевание животных, то теперь эмбарго должно было распространяться на всю страну (Phelps. The International Economic Position of Argentina. Philadelphia. 1938, p. 187.).

⁹ "Bulletin of the Pan-American Union". January 1931, p. 1.

¹⁰ "The New York Times". 27 сентября 1930 года.

мышленников Шеффильда. Комиссия провела в Аргентине, а потом в Бразилии, Чили, Уругвае и Перу всю осень 1930 г., исследовала конкурентоспособность английских товаров и содействовала установлению непосредственного контакта английских экспортёров с южноамериканскими импортёрами.

Комиссия должна была также помочь организации в Буэнос-Айресе уже давно готовившейся английской промышленной выставки; разрешение на неё было выговорено у Урибуру в первые же дни его прихода к власти. Для открытия выставки 16 января 1931 г. в Южную Америку вылетели принц Уэльский и принц Георг. Английский король отправил послание аргентинскому президенту. Английские банкиры предоставили Аргентине кредит в 5 млн. фунтов стерлингов. Для большей пышности и весомости визита английских принцев в Аргентину туда отплыли четыре военных корабля. Их орудия должны были служить напоминанием о том, что Англия, если ей это понадобится, сможет использовать и крайние средства воздействия. Так английский империализм начал контрнаступление на своего главного противника в Южной Америке.

Манёвры англичан не были оставлены без внимания в Соединённых Штатах Америки. Поездку принцев-"послов торговли", как их называла "The New York Times", - и промышленную выставку здесь расценили, как мероприятия, направленные к расширению британской торговли в Аргентине. Чтобы предельно ограничить эффективность английской попытки расширить торговлю с Южной Америкой, органы финансового капитала США всеми способами стремились дискредитировать поездку принцев и предстоявшую выставку. Накануне открытия выставки "The New York Times" по поводу ожидаемого торжественного шествия к выставке принца Уэльского писала: "Он будет идти вдоль новых улиц, проложенных американскими дорожными машинами... Американские громкоговорители, установленные местными американскими компаниями, будут передавать его голос в дюжину или более павильонов, построенных главным образом из досок, сделанных американцами, и американская радиокомпания будет передавать его слова в Канаду"¹¹ .

Английские посланцы в Аргентину не были простыми коммивояжёрами, предлагающими образцы товаров. На выставке в Буэнос-Айресе были экспонированы товары, которые южноамериканские страны обязаны были покупать "даже в том случае, если их цены будут несколько выше цен конкурентов"¹² . Таково было условие предоставления английского рынка для экспортёров республик Южной Америки. На это недвусмысленно намекнул принц Уэльский во время посещения выставки¹³ .

В качестве средства принуждения была использована протекционистская политика. Так как английский рынок для стран Южной Америки, особенно для Уругвая, Парагвая и Аргентины, был главным местом сбыта сельскохозяйственной продукции, что при общем сокращении экспорта имело особенно большое значение, то зависимость этих стран от английского рынка была использована британскими монополистами для извлечения максимальных выгод.

Во время выставки в Буэнос-Айресе английский парламент и деловые круги Англии горячо обсуждали вопрос об издании запретительного таможенного закона и о созыве имперской конференции по вопросу о торговых преференциях в рамках Британской империи. В качестве условия для допуска продукции южноамериканских стран на английский рынок было выдвинуто предоставление Великобритании существенных льгот в сбыте её товаров на рынках этих стран. Английский империализм стремился возместить за счёт этих стран свои потери, связанные с кризисом.

¹¹ "The New York Times", 14 марта 1931 года.

¹² "The Times", 10 марта 1931 года.

¹³ См. "Правда", 7 августа 1932 года.

Угроза закрытия английского рынка оказала своё действие. В середине февраля 1932 г. сменивший Урибуру президент Аргентины Хусто, определяя политику правительства, говорил, что оно будет стремиться особенно укрепить связи с теми странами, с которыми Аргентина имеет торговые договоры (имея при этом в виду Англию). Несколько позже в Аргентине были сокращены на 50% пошлины на ввоз английского виски¹⁴ .

В своём наступлении английский империализм использовал ещё один козырь. Южную Америку посетил генеральный секретарь Лиги наций англичанин Друмонд. В его задачу входило доказать, что южноамериканские республики "не могут дальше жить... под изолирующей эгидой доктрины Монро" и что их трудности вызваны пренебрежением европейскими (то есть прежде всего английскими. - Л. С .) экономическими и политическими связями¹⁵ . Вскоре после этого аргентинское правительство заявило, что намерено активно участвовать в работе Лиги наций (где Англия имела преобладающее влияние). Это наносило удар панамериканской политике США.

Аналогичные явления происходили в Бразилии. Несмотря на проамериканские тенденции нового бразильского правительства, вскоре после его прихода к власти в Бразилию приехал английский финансовый эксперт Отто Нимейер для проведения "реорганизации" финансов. Он был послан Ротшильдом, который вместе с компаньонами вложил в кофейную промышленность Бразилии, являвшуюся осью экономики страны, 100 млн. долларов¹⁶ . Основными "рекомендациями" Нимейера были объявление моратория и организация Центрального банка с несколькими иностранными (английскими) членами правления. Финансовый эксперт, располагая таким рычагом давления, как капиталовложения в 100 млн. долл., добился существенных льгот для банкиров Сити. Когда в июле 1931 г. Бразилия приостановила платежи по иностранным долгам, было сделано исключение для английских займов, предоставленных Кофейному институту в Бразилии.

В Соединённых Штатах уже через полгода после проамериканского переворота в Бразилии вынуждены были признать, что "займы Ротшильда и работа сэра Отто увеличили британский престиж в Бразилии и теперешние власти для будущего финансирования склонны скорее ориентироваться на Лондон, чем на Нью-Йорк"¹⁷ .

Значительно укрепив положение в своих главных опорных пунктах южноамериканского рынка, добившись ряда льгот в Аргентине и Бразилии и имея прочные доминирующие позиции в Уругвае и Парагвае, английский империализм продолжал наступление на своего соперника. Наступление облегчалось зависимостью стран Южной Америки от английского рынка сбыта. 1 марта 1932 г. в Англии вошёл в силу новый таможенный акт. Он не распространялся на такие продукты, как мясо, пшеница, хлопок, кожа, лён, каучук, а также олово, фосфаты и ряд других¹⁸ . Таким образом, английская тарифная система почти не касалась основных экспортных товаров стран Южной Америки. Однако в условиях всё сокращавшегося экспорта введение пошлин на овощи, фрукты, овёс, ячмень и некоторые другие продукты существенно задевало эти страны. В перспективе же им грозила ещё большая опасность - установление имперской системы преференциальных тарифов.

В июле 1932 г. в столице Канады Оттаве открылась конференция, на которой обсуждался вопрос о создании таможенного союза британ-

¹⁴ "Внешняя торговля", 1932, N 22, стр. 20.

¹⁵ "The Economist", 28 февраля 1931 г., стр. 435.

¹⁶ "The New York Times", 29 мая 1931 года.

¹⁷ Там же.

¹⁸ "The Economist", 20 февраля 1932 г., стр. 401.

ских владений на условии предоставления взаимных льгот при установлении тарифных барьеров. Для Южной Америки, в первую очередь для Аргентины, создание такого таможенного союза представлялось бедствием, так как английские колонии и доминионы производили те же продукты, что и южноамериканские страны, и являлись их главными конкурентами. На конференции английская делегация проявила исключительное внимание к "интересам южноамериканских стран" и специально - к вопросу о ввозе аргентинских продуктов. После долгой борьбы с представителями доминионов англичане добились внесения в решения конференции оговорок, дающих Англии возможность расширения торговли со странами Южной Америки за рамки оттавских соглашений.

Англия была кровно заинтересована в ввозе аргентинской пшеницы и мяса, стоивших дешевле, чем пшеница и мясо доминионов. Кроме того, что было особенно важно, сокращение торговли с Аргентиной привело бы к свёртыванию основных отраслей её производства, в которые были вложены огромные английские капиталы¹⁹ . Таковы были мотивы "дружелюбия" английского империализма в отношении стран Южной Америки и его "заботы" о "развитии" их торговли. Обеспечивая выгодные для себя позиции, английские монополисты требовали от Аргентины новых уступок. Для нажима на неё они использовали настойчивые требования доминионов передать им ту долю английского ввоза, которая покрывалась продуктами южноамериканских стран. В Аргентине понимали, что, если требования доминионов удовлетворят, стране будет грозить большая опасность. Экспорт Аргентины и без того сокращался²⁰ . Поэтому аргентинский министр иностранных дел заранее выступил с заявлением: "Аргентина готова предложить Великобритании более выгодные условия, чем может предложить какая-либо другая страна"²¹ .

В ноябре в Лондон в поисках возможностей для расширения торговли отправился аргентинский вице-президент Рока. Знаменательна встреча, оказанная аргентинскому посланцу английской прессой, "Теперь Аргентина прибыла к нам для защиты своей торговли. Но нашей первостепенной задачей является защита нашей торговли в Аргентине..."²² , - писала газета "The Daily Express". В начавшихся переговорах между Рока и английским представителем Ренсименом англичане за право торговли на своём рынке требовали предоставления обещанных "выгодных условий". Заключённый в 1933 г. в результате переговоров англо-аргентинский договор, получивший название "пакта Рока - Ренсимена", более походил на договор между побеждённым и победителем, чем на торговое соглашение.

Согласно договору²³ , Аргентина предоставляла Англии огромные преимущества в области торговли. Все суммы, полученные в уплату за

¹⁹ Характерны в этом отношении замечания буржуазной прессы. Капиталисты, вложившие деньги в производство аргентинского масла, боялись, что "повышение пошлин означало бы гибель этой отрасли аргентинского хозяйства, в которой размещены крупные британские капиталы". Выражали своё беспокойство и капиталисты, заинтересованные в мясной промышленности: "Положение в мясной торговле далеко не удовлетворительно, и чувствуется определённое беспокойство в отношении вероятного направления событий в Великобритании в связи с тем, как конференция в Оттаве выскажется по вопросу внутриимперской торговли". "При более чем 2 млн. долл., инвестированных в Аргентине, сохранение экспорта этой страны является важнейшим делом для британских владельцев ценных бумаг". См. соответственно "Внешняя торговля", 1932, N 26, стр. 28; "The Economist", 18 июня 1932 г., стр. 1356; "The New York Times", 21 августа 1932 года.

²⁰ С 1931 по 1932 г. экспорт Аргентины упал в количественном выражении с 18,5 до 16 млн. тонн и в денежном выражении - с 640 до 566 млн. песо ("Revista Parlamentaria", 1932, N 9, p. 131).

²¹ "The New York Herald Tribune", 17 июля 1932 года.

²² Цит. по "Правде", 13 февраля 1933 года.

²³ Изложение торгового договора см. "Правда", 5 мая 1933 г.; "Внешняя торговля", 1933, N 10, стр. 22; Альберди. Кризис экономики Аргентины. М. 1950. стр. 61 - 62.

аргентинские поставки Англии, должны были идти на погашение аргентинского внешнего долга (глазным образом Англии), на выплату прибылей английским компаниям, находившимся в Аргентине, а также для оплаты английского экспорта в Аргентину. Были снижены или отменены пошлины на английские товары (уголь, кокс и другие). Аргентина обязалась покупать в Англии всё необходимое количество угля. Договор предписывал "благожелательное" отношение правительства Аргентины к английским предприятиям в этой стране, а именно: принятие арбитражным судом решений, направленных против рабочих на железных дорогах, принадлежавших английским компаниям (снижение заработной платы, интенсификация труда), координацию путей сообщения в интересах английских железнодорожных компаний и создание транспортной корпорации для оказания поддержки английским трамвайным компаниям. Англия предоставляла Аргентине заём, предназначенный... для "размораживания" британских прибылей, которые ввиду финансового кризиса не могли быть переведены за границу. Заём был заключён из 4% годовых и давал возможность английским предприятиям при торговых операциях не прибегать к трансферу. "Преимущества", которыми пользовалась Аргентина, были следующие: ей предоставлялась определённая квота на экспорт мяса и некоторые льготы на ввоз квебрахо, льняного семени и злаков. При этом квота была установлена в размере квартального вывоза 1932 г. - года наименьшего вывоза. Из этого количества аргентинским фирмам выделялось для экспорта всего 15% (на деле же меньше), остальная часть передавалась на монопольных началах "пулу" иностранных мясохладобоен.

Используя вызванное кризисом бедственное положение Аргентины, английский империализм закабалил её ещё больше, чем прежде²⁴ . Одновременно он нанёс чувствительный удар по американскому империализму. Подобные удары, правда, в меньшей степени, США ощущали почтя во всей Южной Америке²⁵ . В результате затянувшегося мирового экономического кризиса позиции США на южноамериканском рынке были до некоторой степени ослаблены, и английскому империализму удалось потеснить соперника, главным образом в области торговли.

Обогащение английских империалистов велось за счёт обнищания трудящихся. Оно осуществлялось путём непосредственного усиления эксплуатации трудящихся масс города и деревни, путём отказа от золотого стандарта (отменён в 1931 г.) и путём демпинга, повышавших конкурентоспособность английских товаров, создавая им возможность перешагивать через тарифные барьеры. Это гибельно отзывалось на промышленности южноамериканских стран, увеличивало в них безработицу, разрушало их финансовую систему, связанную с фунтом стерлингов, ускоряло инфляцию и дальнейшее обнищание народов Южной Америки. Политика протекционизма и монопольные цены тяжело отражались и на положении населения самой Англии.

Несмотря на усиление позиций Англии в Южной Америке, мы не должны, однако, забывать, что это не означало общего роста могущества английского империализма, а лишь относительные и кратковременные победы, явившиеся результатом того, что Англия понесла меньшие, чем США, потери в связи с мировым экономическим кризисом и в ущерб южноамериканским странам использовала их зависимость от ан-

²⁴ Один депутат в английском парламенте посоветовал Аргентине даже отказаться от суверенитета и сделаться британским доминионом (см. Альберди. Указ. соч., стр. 60).

²⁵ Доля США в торговле стран Южной Америки (не считая Боливии) составляла в 1929 г. (в круглых цифрах) 33%, в 1933 г. она упала до 25%; доля Англии за то же время возросла с 13 до 17%. В частности, для Аргентины доля США в её экспорте с 1929 по 1933 г. упала (в круглых цифрах) с 26 до 8%, а доля Англии возросла с 32 до 36%. См. "Мировое хозяйство". Ежегодник, 1938 - 1939 г., стр. 447 - 451.

глийского рынка. Вместе с тем, теряя в торговле, американский империализм сохранял равенство со своим английским соперником в латиноамериканских инвестициях, соотношение которых мало изменилось за годы кризиса.

Положение главных конкурентов в Южной Америке осложнилось в связи с появлением нового и очень активного соперника - Японии. Военно-инфляционная конъюнктура, сложившаяся в результате грабительской, агрессивной войны против Китая, приостановка экспорта капиталов в Южную Америку из США и Англии, поиски южноамериканскими странами рынков сбыта и т. п. открыли японскому империализму пути для более активного проникновения на американский материк. В Южной Америке появились японские товары, продававшиеся дешевле английских и американских. Япония расширяла закупки в южноамериканских странах²⁶ . Она закупала мясо и шерсть в Аргентине и Уругвае, хлопок в Перу и Бразилии, нефть в Венесуэле, селитру и медь в Чили. Японские капиталисты пустили в Аргентине несколько пустовавших мясохладобоен, в большом количестве закупали консервы, организовали пароходную компанию "Лаплата-Мару", обслуживавшую аргентино-японскую торговлю, снизили фрахты на вывоз ряда товаров из Южной Америки. В июле 1932 г. в Токио было организовано аргентино-японское общество под председательством принца Сонетака Ишихо. Установление торгового контакта Японии с Аргентиной наносило ущерб Англии и увеличивало трудности в экспансионистской деятельности американских монополий.

Одним из методов экспансии японского империализма в Западное полушарие являлось использование потока японских эмигрантов, направлявшегося в страны американского континента. Японская эмиграция в Южную Америку в годы кризиса сильно возросла, особенно в Бразилию и Перу, которые являлись главными базами Японии в южноамериканских странах²⁷ . Всего в Южной Америке находилось до 160,5 тыс. японцев. Многие из них были посланы для организации шпионских центров. Японская эмиграция стала представлять такую угрозу, что правительство Соединённых Штатов предложило Бразилии ввести для японцев иммиграционную квоту (не более 3 тыс. человек в год)²⁸ . Укрепление экономических связей, рост эмиграции и использование англо-американского соперничества усиливали позиции Японии в политической жизни Западного полушария. Некоторые группировки правящих кругов южноамериканских стран пытались опереться на помощь Японии в своей борьбе за власть. Активное проникновение японского империализма в Южную Америку, которую он стремился использовать не только в качестве рынка, но и в качестве плацдарма в назревающей войне с Соединёнными Штатами²⁹ , накаляло и без того напряжённую обстановку.

"Усиление борьбы за внешние рынки, - говорил И. В. Сталин на XVII съезде партии, - уничтожение последних остатков свободной торговли, запретительные таможенные пошлины, торговая война, война валют, демпинг и многие другие аналогичные мероприятия, демонстрирующие крайний национализм в экономической политике, обострили до крайности отношения между странами, создали почву для военных

²⁶ Торговля Японии со странами Латинской Америки с 1931 по 1933 г. выросла почти в три раза, с 17 до 44 тыс. иен. Удельный вес Японии в импорте южноамериканских стран (исключая Боливию) с 1929 по 1933 г. вырос с 0,8 до 2% ("Мировое хозяйство". Ежегодник, 1938 - 1939 г., стр. 450 - 459; J. Normano. The Japanese in South America. New York. 1943, p. 15).

²⁷ В Бразилию и Перу в 1931 г. выехало 5864 японца, а в 1933 г. - 23779 японцев (J. Normano. Указ. соч., стр. 6).

²⁸ Аварии. Борьба за Тихий океан. М. 1947, стр. 202 - 204.

²⁹ Она была настолько вероятна, а возможность того, что она распространится на Западное полушарие, так велика, что США официально запрашивали Канаду и ряд стран Латинской Америки об их позиции на случай войны с Японией. ("Правда". 25 февраля 1932 г.).

столкновений и поставили на очередь войну, как средство нового передела мира и сфер влияния в пользу более сильных государств"³⁰ . Об этом убедительно свидетельствует, в частности, обстановка, сложившаяся в Южной Америке в начале 30-х годов.

Промышленность большинства капиталистических стран достигла наибольшего упадка около середины 1932 года. К этому времени война как средство борьбы за рынки выдвинулась на первый план. Если в первые годы кризиса для политической жизни Южной Америки характерным явлением были государственные перевороты, то в 1932 году на первое место выступили прямые вооружённые столкновения, внутренние и внешние войны, инспирированные империалистическими державами. Особенно крупные размеры и разрушительный характер приобрели гражданская война в Бразилии, война между Колумбией и Перу, а также война между Боливией и Парагваем.

Мы уже отмечали, что вскоре после проамериканского государственного переворота в Бразилии английским империалистам удалось в значительной степени восстановить свои прежние позиции в этой стране. Вместе с тем они стремились поставить у власти такое правительство, которое дало бы возможность контролировать жизнь страны и возложить на народ Бразилии часть кризисного 'бремени. Самым удобным для Англии было бы возвращение к власти тесно связанных с ней плантаторов и торговцев штата Сан-Пауло, главного штата, производящего кофе - основную культуру Бразилии. Желание английских империалистов совпадало со стремлениями господствующих классов Сан-Пауло. В результате вызванного кризисом крушения валоризационной системы³¹ они понесли значительные убытки. Лишившись после упоминавшегося государственного переворота 1930 г. доступа в правительство, паулисты потеряли возможность в какой-то мере покрыть эти убытки, используя в своих корыстных целях государственный аппарат. Чувствительным ущемлением интересов купцов и плантаторов штата Сан-Пауло в период кризиса было введение для него экономических ограничений³² . Всё это способствовало усилению оппозиции правящих классов этой части страны федеральному правительству в Рио-де-Жанейро. Паулисты активно готовили государственный переворот.

Между тем экономический кризис всё сильнее сжимал экономику страны, принося неслыханные бедствия и лишения народным массам. Правительство Варгаса не выполнило обещаний, данных трудящимся два года назад, об улучшении их положения. Сразу же после переворота были отменены конституционные гарантии, и диктатор обрушился на трудящихся со свирепыми репрессиями, одновременно предоставив иностранному империализму, и в первую очередь американскому, новые возможности к дальнейшему закабалению и ограблению страны³³ . Непосильные тяготы кризиса и реакционная политика правительства вызывали в стране народное возмущение. Этим воспользовались паулистские заговорщики: Они требовали восстановления конституции. Они выступали под флагом созыва учредительного собрания. Известный прогрессивный писатель Бразилии Жоржи Амаду отмечает, что "речь шла об учредительном собрании, созы-

³⁰ И. В. Сталин. Соч. Т. 13, стр. 291.

³¹ Система мероприятий по искусственному поддержанию высоких цен на кофе, субсидируемая английским капиталом.

³² Была, например, установлена двухпроцентная пошлина с общей суммы экспортируемого кофе и кроме того пошлина в 15 шиллингов с каждого мешка ("Известия", 12 сентября 1932 г.; "The Times", 3 сентября 1932 г.).

³³ Через неделю после прихода к власти правительство Варгаса издало Органический закон, согласно которому отменялись все конституционные гарантии и в котором давалось обещание выполнить "все обязательства, связанные с займами или другими операциями общественного кредита", чем подчёркивалась верность империалистическим хозяевам. Специально для США - главного покупателя бразильского кофе - было сделано заявление министра финансов: "Все ограничения на кофейном рынке будут в конечном счёте устранены" ("The New York Times", 2 ноября 1930 г.).

ваемом уже после победы реакции. При этом они даже и не пытались вести в прессе и на собраниях пропагандистскую камланию за конституцию. Если бы эта кампания была начата, то в создавшейся обстановке она приняла бы широкий народный характер и пришлось бы считаться с чаяниями масс... Олигархия собиралась дать "конституцию", но лишь после, победы над революционными силами. Нельзя обойти молчанием эту глубоко контрреволюционную сторону переворота 1932 года...

За всем этим скрывались интересы английских империалистов, под дудку которых плясали "конституционалисты". Англичане стремились отвоевать позиции, захваченные американцами во время переворота 1930 года"³⁴ .

Паулистский переворот произошёл в первых числах июля 1932 года. Захватив власть в городе Сан-Пауло, паулисты рассчитывали с помощью, воинских частей, заранее сосредоточенных для этой цели у северо-восточной границы штата, захватить федеральную столицу - Рио-де-Жанейро. Паулисты просчитались в главном: они, несмотря на свою демагогию, не смогли завоевать сочувствия трудящихся своего штата и не получили ожидаемой поддержки со стороны других штатов, которые не хотели вновь подпасть под власть господствовавшей долгие годы паулистской олигархии, тем более, что за счёт кофейных пошлин, взимаемых с Сан-Пауло, они получали государственные дотации. Однако значительные ресурсы штата Сан-Пауло и английская помощь повстанцам определили затяжной характер войны и её ожесточённость.

Воюющие стороны субсидировались каждая своим империалистическим патроном. Американская фирма "Aircraft and Company" доставляла Варгасу военное имущество и оружие. Из США приходили самолёты. Сообщая о налётах правительственной авиации на города штата Сан-Пауло, американский посол в Бразилии Морган писал: "Бомбардирующие самолеты - американского происхождения, недавно полученные из Соединенных Штатов"³⁵ . Усилиями американской военно-морской миссии была в значительной мере обеспечена поддержка правительства бразильским флотом. Разведчиком Варгаса в паулистском тылу был консул Соединённых Штатов в Сан-Пауло, который давал подробнейшие сведения своему посольству о состоянии войск, действиях администрации, результатах бомбардировок и т. д. Эти сведения, несомненно, становились достоянием правительства в Рио-де-Жанейро.

В ответ на предложение французского посла о прекращении снабжения оружием воюющих сторон из государственного департамента США ответили, что Соединённые Штаты ни в коем случае не будут доставлять его паулистам, но что они имеют полное право отправлять оружие "законному" правительству³⁶ . На просьбу паулистов признать их воюющей стороной государственный секретарь Стимсон откровенно ответил, что этому мешают "интересы Соединенных Штатов"³⁷ .

Так же ревностно помогали своим ставленникам английские империалисты. Англия послала в Бразилию крейсер. Английский морской атташе в первые же дни переворота отправился в Сан-Пауло под предлогом заботы о жизни британских подданных, где, разумеется, хлопотал об империалистических интересах Англии в Бразилии.

Три месяца - с начала июля до начала октября - продолжалась в Бразилии гражданская война, по признаниям очевидцев, "самая кровавая в южноамериканской истории"³⁸ . В ней участвовало более 500 тыс. человек³⁹ . Только за первые полмесяца боёв с обеих сторон насчитыва-

³⁴ Жоржи Амаду. Луис Карлос Престес. М. 1951, стр. 226.

³⁵ "Papers Relating to the Foreign Relations of the US". Vol. 5. 1932, p. 417.

³⁶ Там же, стр. 414 - 415.

³⁷ Там же, стр. 408.

³⁸ "Time". 10 октября 1932 г., стр. 16.

³⁹ "The New York Times", 11 сентября 1932 года.

лось до 10 тыс. убитых и раненых⁴⁰ . После упорных боёв паулисты капитулировали. Атака английского империализма и его бразильских ставленников была отбита. Английские империалисты и господствующие классы штата Сан-Пауло проиграли войну, но могли себя несколько утешить тем, что за время военных действий цены ни кофе повысились вдвое. Американские империалисты могли сетовать на убытки от повышения кофейных цен, но зато они вместе с Варгасом выиграли войну, что должно было им обеспечить возмещение убытков и новые прибыли. В результате империалистической политики США и Англии и борьбы группировок господствующих классов пострадал бразильский народ, на плечи которого легла вся тяжесть войны.

Не успели ещё отгреметь выстрелы в Бразилии, как в Южной Америке началась новая война - между Колумбией и Перу. Для тогдашнего положения Перу были характерны кризис, развал экономики, империалистическое вмешательство иностранных государств, рост народного движения. К середине 1932 г. восстал перуанский военный флот. В стране происходила всеобщая стачка железнодорожников. Народное движение охватило всю страну.

В июле 1932 г. на севере Перу, в городе Трухильо, вспыхнуло восстание, получившее широкий размах. Оно приняло характер борьбы за землю, за демократические свободы, против империализма. Недостаточная классовая сознательность пролетариата, отсутствие прочной связи с крестьянством, мелкобуржуазное руководство, перевес сил на стороне контрреволюции привели к поражению восстания. Однако оно показало, что власть правящих кругов страны непрочна.

В таких условиях правительство Перу пошло на военную авантюру. Оно объявило спорной часть территории Колумбии. Захват этой территории означал бы переход к Перу всего верховья Амазонки - единственного пути в этой бездорожной части Южной Америки, - а также расширение района, где добывался каучук - драгоценное сырьё, разработку которого можно было сдать в концессию иностранным капиталистам. Кроме того имелись некоторые данные, что на указанной территории находятся залежи нефти. Война за попранные "национальные права", по замыслам правящих кругов Перу, должна была отвлечь ненависть народа от эксплуататоров и направить её на "внешнего врага", укрепить их власть. Война была бы поводом к принятию жестоких мер, направленных на подавление революционного движения.

Во главе правительства Перу в то время стоял президент Санчес Серро. Его внешняя политика отличалась самыми резкими поворотами. Придя к власти в 1930 г. с помощью английского империализма и не получив от него ожидаемой финансовой поддержки, он взял проамериканский курс, но американские империалисты тоже не предоставили ему необходимых средств. Потеряв надежду на поддержку США, он переориентировался на Японию, которая в связи с военными потребностями увеличила закупки в Перу стратегического сырья - нефти, хлопка, меди, свинца, цемента.

Удар по Колумбии - одному из опорных пунктов Соединённых Штатов в Южной Америке⁴¹ , - могущий пошатнуть позиции американского империализма в этой стране, был наруку Японии. Вот почему и она поддерживала авантюру, предпринятую перуанским президентом. По этой же причине политику Серро поддерживал английский империализм, который готов был сотрудничать с Японией в борьбе против общего противника - США.

⁴⁰ "Berliner Tageblatt", 27 августа 1932 года.

⁴¹ В 1929 г. американский капитал в Колумбии составлял 80% иностранных капиталовложений в эту страну. На долю США приходилось 80% колумбийского импорта. В руках американских компаний находились основные отрасли хозяйства страны - добыча нефти и золота, производство кофе и бананов.

Соединённые Штаты, в свою очередь, укрепляли Колумбию, готовя её к войне против Перу, чтобы с помощью войны вытеснить из этой страны своих соперников и усилить свои позиции в Южной Америке.

В ночь на 1 сентября 1932 г. группа вооружённых перуанцев заняла речной порт Летисию - главный город колумбийского округа Амазон. Были арестованы местные власти, над правительственным зданием вывешен перуанский флаг. В ответ на это колумбийское правительство снарядило флотилию из шести кораблей, погрузило на них десантные войска и направило их в район Летисии⁴² . Правительство Перу заявило, что не имеет ничего общего с нарушителями границы Колумбии. Когда же колумбийские власти попытались расправиться с перуанцами, вторгшимися в Колумбию, на помощь последним были посланы перуанские войска.

Тем временем к Летисии подошли колумбийские военные корабли. Находившийся в городе командир пятой перуанской дивизии полковник Рамос: тотчас послал телеграмму колумбийскому консулу в Белем-до-Лара, предупреждая, что прибытие флотилии он считает началом враждебных действий и что он применит оружие, чтобы защитить соотечественников⁴³ . Началась война, грозившая втянуть в свою орбиту и другие страны Южной Америки. В район боёв бразильским военным министерством были посланы войска. На границе с Перу сосредоточились воинские части Эквадора.

Англия и Япония усиленно снабжали Перу военным снаряжением. Япония дала Серро заём в 20 млн. долларов, из которого часть предоставлялась в виде оружия⁴⁴ . Американские банкиры помогли Колумбии разместить военный заём в 10 млн. долларов. Крупнейшие оружейные фирмы США, в частности "Remington Arms Company", предоставили ей вооружение. Корпорация "Consolidated Aircraft" снабжала Колумбию самолётами. Американские судовладельцы продали Колумбии пароходы для амазонской экспедиции. Эти суда были переделаны в военные корабли, вооружены и отправлены в Южную Америку под командой американских капитанов. В начале 1933 г. военный атташе США в Рио-де-Жанейро вылетел на фронт в Летисию для руководства военными операциями колумбийских войск.

25 января 1933 года государственный секретарь США Стимсон направил правительству Перу ноту, в которой в категорической форме требовал покончить спор, "обязав лиц перуанской национальности, которые сейчас узурпируют власть в зоне Летисии, признанной правительством Перу колумбийской, не препятствовать восстановлению там колумбийской власти"⁴⁵ . На другой день в конфликт вмешалась Лига наций, за спиной которой стояла Англия. В связи с нарушением Перу зарегистрированного в Лиге наций договора последняя выступила с "порицанием" агрессивных действий перуанского правительства. Но вместо решительного требования приостановить агрессию и прекратить военные действия Лига наций лишь посоветовала Перу "воздерживаться от всякой насильственной интервенции", а Колумбии - "избежать нарушения перуанской территории" и "показать перуанскому правительству, что Колумбия не имеет никакого намерения совершить нарушение подобного рода"⁴⁶ .

Ободрённый тоном послания Совета Лиги, министр иностранных дел Перу Мансанилья в своей ответной ноте государственному департаменту США писал: "Моё правительство... не может относиться безразлично к судьбе перуанцев, которые занимают Летисию..."⁴⁷ . Вскоре государст-

⁴² "Differend entre la Colombie et le Peroti. Appel de la Colombie...". Geneve. 1933, p. 2.

⁴³ "El Conflicto de Leticia". Bogota. 1935, p. 24.

⁴⁴ "Правда", 7 января 1933 года.

⁴⁵ "El Conflicto...", p. 238.

⁴⁶ "Differend entre la Colombie et le Perou", p. 6 - 7.

⁴⁷ "El Conflicto...", p. 242 - 246.

венный департамент США сделал ещё одну попытку разрешить спор в пользу Колумбии. 31 января 1933 г. Стимсон направил правительству Перу ноту, требуя разрешения конфликта в "окончательной" форме⁴⁸ . Правительство Перу не осмелилось вторично противиться грозному окрику могущественного соседа. Однако, чувствуя за собой поддержку его сильных противников - Англии и Японии, - оно лишь внешне подчинилось требованию США, выставив такие условия перемирия, на которые не могли пойти Колумбия и её американские хозяева. Как только американскому империализму стало ясно, что одной дипломатии здесь недостаточно" США активизировали военные действия. 14 февраля командир колумбийской флотилии направил перуанским частям, оккупировавшим Летисию, ультиматум, требуя их эвакуации. В тот же день перуанские самолёты атаковали флотилию. 15 февраля колумбийские войска захватили пост Тарапака. Военные действия развивались. Перуанский военный флот прошёл Панамский канал, направляясь к устью Амазонки. 28 марта колумбийцы взяли город Гепи на правом берегу реки Путумайо.

Девять месяцев продолжались военные действия между Перу и Колумбией. Девять месяцев фирмы Англии, Японии и США получали громадные прибыли от поставок воюющим государствам, а в это время в болотистых дебрях Амазонки погибали перуанские и колумбийские солдаты - жертвы ещё одного вооружённого столкновения в Южной Америке.

*

Вслед за гражданской войной в Бразилии и перуано-колумбийским вооружённым столкновением империалисты подготовили и развязали в Западном полушарии многолетнюю кровавую войну, в которой особенно ярко нашло своё отражение соперничество главных претендентов на господство в Южной Америке. Это была война между зависимой от США Боливией и зависимым от Англии Парагваем за богатую нефтью область Чако⁴⁹ .

Спор между Боливией и Парагваем по поводу области Чако был давним спором. Ещё в декабре 1928 г. в связи с этим спором между обеими странами возник вооружённый конфликт. После долгих переговоров стороны прекратили военные действия, но спор окончательно урегулирован не был. В начале 1931 г. положение вновь обострилось. Стычки в Чако стали носить почти непрерывный характер. В конце июля 1932 г. боливийские войска перешли в наступление. Боливия требовала себе смежную территорию вплоть до столицы Парагвая - Асунсьон и свободного выхода к морю через реки Пилкомайо и Парагвай.

Война против Парагвая не вызывалась национальными интересами Боливии⁵⁰ . Чакская нефть была нужна американскому империализму. К 1932 г. приобретения американских нефтяных компаний в Боливии были весьма значительными. Помимо 7,5 млн. акров земли, которыми располагала "Standard Oil" к 1928 г. в южной части страны, прибави-

⁴⁸ Там же, стр. 246.

⁴⁹ В 1929 г. американские капиталовложения в Боливии составляли 133 млн. долл., а английские - 13 млн. долларов. С другой стороны, английские капиталовложения в Парагвае равнялись 88 млн. долл., а американские - 15 млн. долл. ("Новые материалы к работе В. И. Ленина "Империализм, как высшая стадия капитализма", стр. 177).

⁵⁰ В условиях кризиса, когда цены на нефть падали и проводились всяческие меры по сокращению её добычи, а в главной южноамериканской нефтедобывающей стране - соседней Венесуэле - продукция нефти резко сократилась, Боливия не могла поправить свои дела широкой разработкой нефти Чако, которая была менее удобна для добычи чем нефть других районов Боливии. Такая разработка не осуществлена в Чако и до настоящего времени. Требование выхода к парагвайским рекам, которое мотивировалось надобностью транспортировки нефти, также не могло являться для Боливии острой необходимостью. Но даже если бы в самом деле возникла надобность транспортировки к ним нефти через непроходимые и необитаемые дебри Чако, постройка железной дороге или нефтепровода, без которого транспорт был бы невозможен, потребовала, бы многих

лись концессии в северной части Чако и в департаменте Кочабамба. В городе Тариха американцами был открыт нефтеочистительный завод. Возросшая во время кризиса борьба за рынки и сферы влияния, за дальнейшую монополизацию нефтяной промышленности, позволяющую удерживать высокие цены, усиливала стремление американских нефтяных компаний обладать всей областью Чако. Стремление американских нефтяных монополий стать хозяевами этой территории (особенно после открытия здесь в 1932 г. новых запасов нефти) и не дать английским конкурентам воспользоваться боливийской нефтью было одной из важнейших причин боливо-парагвайской войны.

Об этом было официально заявлено на заседании конгресса США в мае 1934 г. одним из сенаторов: "С тех пор как "Standard Oil Company" пожелала иметь нефтяную концессию, она сочла нужным приобрести территорию Чако... Оказалось, что подвести нефть "Standard Oil Company" к глубокой воде будет стоить... значительных денег, и тогда Боливия нашла для себя необходимым построить нефтепровод к судоходным парагвайским рекам... "Standard Oil Company" в Соединённых Штатах и её филиальные интересы виновны в развязывании этой войны..."⁵¹ .

Но в этом виновны были не только нефтяные монополии. Американские компании, державшие в своих руках 80% добычи боливийского олова (в первую очередь Гуггенгеймы), были также заинтересованы в развязывании войны. Они хотели установить полный контроль над добычей в Боливии этого важного стратегического сырья, чтобы ослабить монополию Англии, контролировавшей около 80% мирового производства олова. Выход к морю был не менее выгоден владельцам боливийского олова, чем их коллегам из нефтяных монополий. Американские транспортные и дорожные компании надеялись во время войны уничтожить преобладающее влияние в Боливии английских железнодорожных фирм⁵² . Строительным, оружейным, нефтяным, металлообрабатывающим и другим американским монополиям война сулила повышение спроса на их услуги и продукцию, а банкирам - повышенный процент по займам. По замыслам американских правящих кругов, война должна была привести к вытеснению английских конкурентов из Боливии и Чако и к ослаблению влияния Англии в Парагвае и других странах Южной Америки.

Таковы были причины непосредственной заинтересованности американских империалистов в войне между Боливией и Парагваем. Американская буржуазная пресса беспрестанно внушала Боливии, что её прогресс "не может развиваться регулярно, пока не разрешится вопрос о собственности (Чако. - Л. С .) между Боливией и Парагваем"⁵³ .

Боливия не производила ни самолётов, ни танков, ни автомобилей. Она была закабалена долгом в 61 млн. долл.⁵⁴ ; цены на основной продукт экспорта Боливии - олово - всё время падали. Уже в 1931 г. она претерпела финансовое банкротство. Понятно, что с помощью своих средств Боливия не могла подготовиться к войне. Её подготовили к войне США. Американские монополисты снабдили её оружием и деньгами, построили дороги и обеспечили запасами продовольствия.

лет и вызвала бы серьёзные финансовые затруднения. Сама Боливия в условиях кризиса и развала экономики, конечно, никаких дополнительных расходов на большое строительство нести не могла. Следует также учесть, что реки Пилкомайо и Парагвай являются притоками реки Параны, впадающей в Ла-Плату, и что обе последние на протяжении тысяч километров расположены в Аргентине, которая являлась, по сути дела, союзницей Парагвая.

⁵¹ "Congressional Record". Vol. 78, pt. 9, p. 9942 - 9943. Специальное разбирательство в марте 1936 г. подтвердило приведённые факты. Ireland. Boundaries, possessions and conflicts in South America. Cambridge. 1938, p. 94.

⁵² Англичанам принадлежала почти вся железнодорожная сеть Боливии. См. "The Times", 28 июня 1930 года.

⁵³ "The New York Times", 24 июля 1932 года.

⁵⁴ Боголепов. Кризис и государственное банкротство. М. 1933, стр. 35.

На вооружение и стратегическое строительство Боливия израсходовала заём 1928 г. в 23 млн. долл., предоставленный ей банкирским домом "Dillon, Read and C^о "⁵⁵ . Кроме того, по некоторым данным, американские банкиры для тех же целей ссудили Боливии ещё 20 млн. долларов⁵⁶ . "Standard Oil" снабжала Боливию деньгами и ежемесячно по низким ценам доставляла ей 400 тыс. литров бензина для нужд авиации и 800 тыс. литров для автотранспорта⁵⁷ . Эта же компания отдала Боливии весь заранее завезённый туда автомобильный и гужевой транспорт. Американцы проложили дороги к Чако, построили новые форты, снабдили боливийскую армию обмундированием. В течение всей войны американцы транспортировали в Боливию оружие. В этом вынужден был, хотя и косвенно, признаться президент Гувер в своём послании конгрессу 10 января 1933 года⁵⁸ .

Когда началась война, вся мировая пресса отмечала высокую оснащённость боливийской армии новейшими образцами оружия, танками, самолётами, снаряжением и продовольствием. Как писала испанская газета "El Sol", это обеспечило "огромное превосходство" боливийской военной техники и, как сообщала "The New York Times", сделало "боливийскую армию мобильней, чем прежде, и способной продвинуться дальше к реке Парагвай..."⁵⁹ . Бывший английский посол в Ла-Пасе заявил в 1932 г., что "Боливия располагает всем, что есть самого нового в области разрушения и войны"⁶⁰ .

Американская буржуазная пресса и специально созданная в США пропагандистская организация развернули большую антипарагвайскую кампанию, подстрекая Боливию к войне против Парагвая. В Боливию посылались американские врачи для организации бригад Красного Креста. Правительство Соединённых Штатов Америки отказалось признать за Парагваем право даже на часть территории Чако⁶¹ . Перед началом военных действий, в апреле 1932 г., посол Соединённых Штатов в Чили вёл переговоры по вопросам доставки оружия для Боливии по линии Арика - Ла-Пас, а 5 мая государственный департамент США заблаговременно высказался против защиты пакта Келлога средствами бойкота. Правительство США всей своей политикой содействовало развязыванию войны. Следовательно, виновными в развязывании войны между Боливией и Парагваем были как американские монополии, так и находящееся у них в подчинении правительство. Американский империализм - вот кто являлся действительным зачинщиком войны.

Английский империализм также был заинтересован в обладании Чако. Англичане располагали здесь большой концессией "Concession Limited". Они построили порт на реке Парагвай, предполагали начать строительство в Чако железной дороги и радиостанции. В начале 1928 г. было издано обращение к английским переселенцам с предложением колонизировать территорию концессии. Англичане контролировали боливийскую нефтяную компанию "Petrolifero Sacobo Bacus", занимавшую территорию около 1 млн. га. Английские интересы в Чако сталкивались с американскими интересами. Кроме того английский империализм боролся в Боливии и Парагвае за олово, за преобладание в мясохладобойной промышленности Парагвая, на транспорте и в других отраслях хозяйства этих стран.

⁵⁵ Л. Денни. Америка завоёвывает Британию. М. -Л. 1930, стр. 164; "The Times", 4 августа 1932 г.; "The New York Times", 9 октября 1932 года.

⁵⁶ Ireland. Указ. соч., стр. 78.

⁵⁷ "Congressional Record". Vol. 78, pt. 9, p. 9945; vol. 79, pt. 1, p. 563.

⁵⁸ "Congressional Record". Vol. 76, pt. 2, p. 1448.

⁵⁹ "El Sol", 18 октября 1932 г.; "The New York Times", 9 июня 1932 года.

⁶⁰ "Dispute... 1934. Memorandum from the Bolivia", p. 9.

⁶¹ Прежде оно считало это право неоспоримым. См. "The New York Times", 15 августа 1932 г.; "Congressional Record". Vol. 78, pt. 9, p. 9943; vol. 79, p. 563, 571

Правительство Парагвая было орудием английского империализма. Англия снабжала Парагвай оружием сама и через другие государства. Это доказывают материалы прессы, а также обращение комиссии Лиги наций. Английская буржуазная печать изощрялась в доказательстве того, что не боливийцы, а парагвайцы должны рассматриваться как "менее агрессивная из двух партий"⁶² . В деле подготовки войны английский империализм использовал своё влияние на Аргентину и её экономические связи с Парагваем⁶³ . Члены аргентинской военной миссии помогали Парагваю готовиться к войне. 12 июля между правительствами Парагвая и Аргентины был подписан торговый договор⁶⁴ . Подписание этого договора в условиях уже начавшихся военных действий свидетельствовало о том, что Аргентина будет оказывать Парагваю поддержку в войне.

Аргентину непосредственно затрагивал и вопрос о Чако, так как она граничила с этой областью. Удовлетворение боливийских притязаний на спорную территорию должно было неизбежно столкнуть интересы Боливии и Аргентины, так как последняя владела выходом к морю рек, протекающих через спорную область. Приобретение Боливией, а следовательно "Standard Oil", нефти и порта на судоходных реках послужило бы угрозой аргентинской нефтяной промышленности. Источники нефти в Аргентине находились далеко от водных путей, а железнодорожный транспорт был намного дороже водного. Недаром аргентинское правительство отказало Боливии в просьбе разрешить провести нефтепровод через территорию своей страны. Аргентина и Боливия кроме того вели пограничный спор о территории Пуна-де-Атокама.

Когда началась война между Боливией и Парагваем, Аргентина объявила о своём нейтралитете. Но это было дипломатической формальностью, так как в то же время в печати появились сведения, что аргентинское командование "для поддержания нейтралитета" послало войска к боливийской границе и сосредоточило там 20 батальонов. Аргентина снабжала Парагвай оружием и продовольствием. В парагвайской армии сражались аргентинские солдаты и офицеры. Аргентинское правительство оказывало Парагваю самую широкую дипломатическую поддержку.

"Война между Парагваем и Боливией - отражение англо-американских противоречий"⁶⁵ , - писала "Правда". "The Daily Worker" охарактеризовала войну как "отражающую борьбу империалистических держав, САСШ и Англии"⁶⁶ . "Настоящий конфликт - одна из форм вооружённой борьбы фунта стерлингов и доллара"⁶⁷ , - писала газета "L'Humanite". Малые страны, душимые кризисом, ради интересов английских и американских империалистов подвергали себя военным лишениям и посылали на смерть своих солдат. Это не значило, что правящие круги названных стран были только жертвами злой воли их хозяев. Не менее последних они были виновниками развязывания войны. Они действовали в угоду иноземным империалистам, предавая национальные интересы своих стран. Правящие круги Парагвая и Боливии рассчитывали на то, что они заработают на распродаже территории своих стран империалистам. С помощью войны они хотели задушить революционное движение трудя-

⁶² "The Economist", 1 октября 1932 года.

⁶³ Доля Аргентины в торговле с Парагваем, который вывозил и ввозил товары через аргентинские порты, составляла к 1933 г. 61,3% в импорте и 92,4% в экспорте. ("Мировое хозяйство". Ежегодник. 1938 - 1939 г., стр. 499). При этом большая часть торговли приходилась на Англию, так как аргентинские купцы зачастую являлись только посредниками. В парагвайском сельском хозяйстве и промышленности первое место принадлежало английским капиталовложениям, а потом аргентинским. В июне 1932 г. новый президент Парагвая, Еусебио Айала, продлил англичанам концессию на центральную железную дорогу.

⁶⁴ "Мировое хозяйство и мировая политика", 1933, N 10, стр. 131.

⁶⁵ "Правда", 6 августа 1932 года.

⁶⁶ Цит. по "Известия", 7 августа 1932 года.

⁶⁷ "l'Humanite", 25 августа 1932 года.

щихся масс, вызванное кризисом и антинациональной политикой правительств, отвлечь трудящихся от борьбы за своё освобождение.

Боливо-парагвайская война задевала интересы всех стран Южной Америки. Война приостановила и осложнила окончательное разрешение спора Бразилии с Боливией о территории Акре-Абукаи и с Парагваем о территории Апа. Боливия требовала выхода к Тихому океану через территорию Такна-Арика, что вооружало против неё Перу и Чили, которые, совсем недавно поделили эту территорию между собой. К этому прибавлялись неразрешённые пограничные споры между Перу, Колумбией и Эквадором, Аргентиной и Уругваем, Бразилией и Венесуэлой, Колумбией и Венесуэлой. Эти, а также другие разногласия южноамериканских стран и борьба главных империалистических конкурентов за господство в Южной Америке грозили распространить военный пожар на весь континент.

Активные военные действия между Боливией и Парагваем начались 31 июля 1932 года. Боливийские войска заняли форт Бокерон и начали атаку на форт Касадо. С обеих сторон имелись десятки убитых. В Парагвае была объявлена всеобщая мобилизация. На парагвайскую часть Чако боливийцами были произведены воздушные налёты, в результате которых были жертвы среди мирного населения.

Война между Боливией и Парагваем возникла в напряжённой международной обстановке. Версальская система трещала по всем швам. В Германии нарастала фашистская угроза. На Дальнем Востоке Япония уже зажгла очаг войны. Многолетняя боливо-парагвайская война являлась одним из проявлений углубления противоречий капитализма, вызванного затянувшимся экономическим кризисом. Англо-американские империалисты развязали эту войну, когда тиски кризиса сжали экономику капиталистических стран с особенной силой. "Маленькая война" в Западном полушарии за Чако, за нефть, за олово и т. д. была шагом на пути развязывания большой войны, к которой готовились правящие круги империалистических государств, надеясь в ней найти выход из создавшегося положения.

В дипломатической сфере расстановка сил, участвующих в развязывании боливо-парагвайской войны, была следующей: Лига наций, возглавляемая Англией, осуществляла "посредничество" с таким расчётом, чтобы помочь Парагваю; комиссия "нейтральных" государств, возглавляемая Соединёнными Штатами Америки (туда входили ещё Колумбия, Куба, Мексика и Уругвай), "умиротворяла" спорящих так, чтобы в выигрыше осталась Боливия. "Посредничество" первых и "умиротворение" вторых служили покровом для интервенции и способствовали дальнейшему разжиганию войны.

За два дня до начала наступления боливийцев на форт Бокерон (29 июля 1932 г.) председатель Совета Лиги наций обратился с письмом к делегатам Боливии и Парагвая, предлагая, чтобы правительства этих стран "оказали всякую возможную поддержку другим американским республикам, стремящимся восстановить мирную атмосферу в духе пакта Лиги"⁶⁸ . 1 августа председатель Совета вновь пытался склонить спорящих согласиться на посредничество Лиги путём принятия "процедуры мирного разрешения в соответствии с Уставом (Лиги. - Л. С .)". Характерно, что Парагвай на другой же день дал согласие на это предложение, а правительство Боливии заявило, что примет процедуру примирения, "только предложенную комиссией нейтральных стран в Вашингтоне"⁶⁹ . На помощь Совету Лиги наций пришло английское министерство иностранных дел, которое поручило своим послам в Боливии и Парагвае передать соответствующим правительствам, что Англия окажет "всякую возможную

⁶⁸ "Dispute... 1934. Report of the Chaco Commission", p. 26.

⁶⁹ "l'Humanite", 7 августа 1932 года.

поддержку действиям председателя Совета"⁷⁰ . Подпевая Лондону, в Буэнос-Айресе заявили, что спор был бы решён скорее, если бы его разрешение было поручено "какому-нибудь государству Европы"⁷¹ .

Одновременно развернул свою деятельность государственный департамент США. 1 августа 1932 года к исполняющему обязанности государственного секретаря Уайту для соответствующего внушения были вызваны дипломаты латиноамериканских стран. Сразу же после этого под его председательством "нейтралы" послали телеграмму всем членам Панамериканского союза, призывая объединиться "в усилиях установить мир". На самом деле это делалось для того, чтобы вырвать инициативу из рук европейских государств, и главным образом Англии, помешать им использовать Лигу наций для укрепления своего влияния на американском континенте, а также для того, чтобы лишить возможности южноамериканские страны, не являвшиеся членами нейтральной комиссии, выступить самостоятельно и раньше Соединённых Штатов. Как выяснилось, Аргентина, Бразилия, Перу и Чили собирались сделать совместное заявление о том, что они не признают изменений в Чако, которые могут произойти в результате военных действий. В дальнейшем это могло служить стимулом к более тесному их сотрудничеству и лишило бы США взятой ими на себя фарисейской роли главного "миротворца" в Западном полушарии.

Чтобы ликвидировать эту опасность и одновременно показать американскую "сплочённость", государственным департаментом было организовано общее выступление членов Панамериканского союза, причём нота от 3 августа, в которую оно вылилось, по содержанию почти полностью совпадала с предполагавшимся заявлением четырёх южноамериканских государств. Боливийское правительство сочло ноту незаконной. Парагвай же выставил требования, на которые заведомо не могла согласиться Боливия. Война продолжалась.

29 августа "нейтралы" предложили Боливии и Парагваю "немедленно дать полномочия своим делегатам в Вашингтоне подписать 1 сентября на период в 60 дней соглашение о полной приостановке военных действий" при сохранении на фронте существующего положения⁷² , то есть оставляя за Боливией, армия которой наступала, захваченные ею позиции. Последняя, разумеется, приняла предложение, так как, выполнив с выгодой для себя волю США, она могла использовать это как прецедент для обоснования своих притязаний. Однако для перемирия она считала вполне достаточным срок в 30 дней. Парагвай категорически отказался вести переговоры. 9 сентября парагвайцы начали широкое наступление и к концу месяца после долгой осады вновь овладели фортом Бакерон. К концу года они замяли около 30 фортов и среди них форт Арсе - главную квартиру боливийской армии в Чако. К этому времени парагвайские войска продвинулись на 56 миль в северном направлении и на 50 миль в западном.

Американский империализм поспешил на выручку своему сателлиту. Как только стало известно об успехах парагвайцев (14 сентября), комиссия нейтральных государств предложила Боливии и Парагваю в форме, напоминающей ультиматум, немедленно прекратить военные действия и установить между находящимися в соприкосновении частями демилитаризованную зону шириной в 20 километров. Аргентинское правительство, поддерживая наступление парагвайской армии дипломатическим вмешательством, немедленно откликнулось нотой от 26 сентября, в которой заявляло, что "нейтралы" "не имеют права использовать силу или принуждение" и что их усилия "должны ограничиваться использованием добрых

⁷⁰ "The New York Times", 4 августа 1932 года.

⁷¹ "The New York Times", 6 августа 1932 года.

⁷² "The New York Times", 30 августа 1932 года.

услуг и морального влияния"⁷³ . В Чили новое правительство английского ставленника Алессандри в конце сентября временно отказалось пропускать в Боливию оружие через Арику и Антафагасту.

После ощутительного нажима со стороны соседей - Аргентины и Чили, - после потери ещё 12 фортов и связанных с этим двух смен правительства Боливия 26 октября согласилась на переговоры о перемирии при условии отвода войск из зоны боёв, демобилизации резервов, сокращения армии и посылки нейтральной комиссии в Чако. Во время переговоров боливийское правительство заявило, что оно согласно на создание комиссии по примирению "только с одним условием, чтобы штатская комиссия возглавлялась военным командиром высокого ранга из США"⁷⁴ . Условием согласия на арбитраж Боливия выставила предоставление ей порта на реке Парагвай. Аппетиты её начали возрастать с приостановкой 10 декабря парагвайского наступления и с развитием наступления боливийской армии, начавшегося 13 декабря 1932 года.

Считая, очевидно, что наступление боливийцев в Чако принудит Парагвай к уступкам, "нейтралы", как это в своё время сделала Аргентина в отношении Парагвая, оказали дипломатическую поддержку боливийскому наступлению. 15 декабря в качестве условий перемирия они предложили отвод боливийских войск к линии фортов Бальивиан - Витрионес, а парагвайских - к реке Парагваю. Иначе говоря, Парагваю предлагалось очистить всю спорную территорию и оставить половину её за Боливией. 19 декабря парагвайский делегат покинул Вашингтонскую конференцию по примирению; "мирные" переговоры были прерваны.

Предложения нейтральной комиссии были манёвром, с помощью которого США, используя первые успехи войск своего вассала, пытались вынудить парагвайское правительство к капитуляции и уступке Чако. В случае неудачи предпринятого вмешательства и отказа Парагвая от предложенных условий американские империалисты хотели ввести в игру решающий козырь - генеральное наступление боливийской армии. Для осуществления этого генерального наступления из Германии приехал фашистский генерал Кундт, бывший начальник штаба боливийской армии, вынужденный покинуть страну после государственного переворота в мае 1930 года⁷⁵ . По пути в Боливию Кундт заехал в Соединённые Штаты, где он получил необходимые инструкции. 10 декабря он отправился из Ла-Паса на фронт, а 13 декабря под его командованием началось наступление боливийской армии, снабжённой всем необходимым американскими империалистами.

После того, как боливийцы развернули наступление и у американских империалистов появилась уверенность, что война приобретает нужный для них характер, правительство Соединённых Штатов сделало очередной "миротворческий" манёвр. 10 января 1933 г. президент Гувер в послании конгрессу демагогически предложил ратифицировать конвенцию от 17 июня 1925 г. о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств или, "если бы это было невозможно", принять закон, дающий президенту право "ограничивать или запрещать вывоз вооружения для военных целей"⁷⁶ . Боливия тогда применяла на войне газы, которые она получала из США.

Конгресс не ратифицировал конвенцию. Гувер был уверен в этом. Мало того, он застраховал американских империалистов от всякой опасности ограничения для них возможностей использовать во время войны

⁷³ Ireland. Указ. соч., стр. 76.

⁷⁴ "The New York Times", 2 декабря 1932 года.

⁷⁵ Поездка Кундта являлась одновременно вылазкой германского империализма, всё больше втягивавшегося в борьбу империалистических хищников за Южную Америку.

⁷⁶ "Congressional Record". Vol. 76, pt. 11, p. 1605.

газы или бактериологическое оружие, а также возможности сбывать военную продукцию. В послании президента введение ограничения обусловливалось предварительным соглашением по этому вопросу "с главными странами, производящими оружие". Правительство Соединённых Штатов и тогда и по сей день препятствовало и препятствует всякой возможности договориться по вопросу о разоружении и совсем недавно, в ходе войны в Корее, преступно использовало запрещённые виды оружия.

Пацифистское выступление Гувера, как и все прочие фарисейские акты правительства США, должно было явиться прикрытием интервенционистской политики и гонки вооружений. В Южной Америке оно служило маскировкой развязанной американскими империалистами войны и, в частности, начавшегося наступления боливийской армии. Своим выступлением американский президент стремился также помешать деятельности аргентинского министра иностранных дел Сааведры Ламаса, который хотел создать блок южноамериканских государств, чтобы с его помощью "разрешить конфликт между Боливией и Парагваем из-за Чако без вмешательства США"⁷⁷ .

В первых числах февраля Сааведре Ламасу, за спиной которого стояли английские империалисты, удалось склонить министра иностранных дел Чили подписать южноамериканский план прекращения войны в Чако. Позже к этому плану присоединились Бразилия и Перу. 24 февраля он был сообщён Боливии и Парагваю. Вошедший в историю под названием Мендоского акта, по месту его подписания, план предусматривал: немедленное прекращение военных действий, вывод войск из зоны соприкосновения и их демобилизацию, созыв экономической конференции по вопросам облегчения транзита для континентальных стран, разрешение вопроса об арбитраже⁷⁸ .

25 февраля 1933 г. правительства Англии и Франции опубликовали совместный меморандум, в котором столь же лицемерно, как и Гувер, предлагали Совету Лиги рассмотреть вопрос об ограничении ввоза оружия в воюющие страны. Все эти разговоры о прекращении военных действий и запрещении торговли оружием имели целью прикрыть продолжение и дальнейшее распространение войны, развязанной и разжигаемой империалистами.

Целый месяц шли разговоры о прекращении войны и одновременно продолжалось боливийское наступление на фронте в Чако при участии 40 тыс. человек. 10 мая 1933 г. президент Айала объявил, что Парагвай находится в состоянии войны с Боливией и что на всей территории страны вводится осадное положение. Война между Парагваем и Боливией шла в очень трудных условиях. Даже комиссия Лиги наций, стремившаяся представить описываемые события как незначительный и маловажный эпизод, вынуждена была признать, что "война в Чако особенно жестока и ужасна. Солдаты сражаются в зарослях, далеко от населённых пунктов. Больные и раненые получают недостаточную помощь ввиду трудностей снабжения и ограниченных ресурсов медицинской службы, несоизмеримых с большим числом воюющих. Кроме того позади боевых линий, в то время как идут бои, обе страны всё более нищают, и их будущее кажется всё мрачнее и мрачнее... Война в Чако представляется истинной катастрофой..."⁷⁹ .

Пятьдесят пять тысяч боливийцев и 45 тыс. парагвайцев были убиты на войне, 83 тыс. боливийцев и 67 тыс. парагвайцев стали инвалидами⁸⁰ . В то же время война между Боливией и Парагваем за нефтеносный пограничный район Гран-Чако вызвала "ажиотаж" на мировых биржах⁸¹ .

⁷⁷ "Правда", 6 февраля 1933 года.

⁷⁸ "Dispute... 1934. Report of the Chaco Comission", p. 29.

⁷⁹ Там же, стр. 57.

⁸⁰ Ireland. Указ. соч., стр. 94.

⁸¹ См. "Правда", 23 августа 1933 года.

Американские империалисты за время войны сумели получить у Боливии новые концессии, намного увеличив там свои владения. Империалисты Англии после победы Парагвая в 1935 г. получили контроль над перешедшим к нему Чако.

Экономический кризис в Боливии и Парагвае принёс трудящимся этих стран голод, нищету и вымирание. Война, развязанная американским и английским империализмом, привела к гибели многих тысяч солдат. Огромные страдания, которые вызывали войны, поднимали к активной борьбе широкие массы трудящихся. В странах Южной Америки, несмотря на жесточайший террор и насилия, широко развёртывалось антивоенное и антиимпериалистическое движение, направленное против антинародной политики правящих классов и развязывания войны. По всему континенту проходили антивоенные демонстрации. Портовые рабочие отказывались грузить оружие. Бастовали рабочие на предприятиях. Участились восстания крестьян, не желавших терпеть дальнейшие поборы, реквизиции и мобилизации. Воинские части отказывались идти на фронт, братались с солдатами противника. Борьбу против войны возглавляли коммунистические партии. В марте 1933 г. на основе единого фронта был созван латиноамериканский антивоенный конгресс в Монтевидео, которому сопутствовали многочисленные митинги, демонстрации и стачки на всём континенте.

В то время как боливо-парагвайская война (так же, как гражданская война в Бразилии и перуано-колумбийский вооружённый конфликт) несла трудящимся смерть и обнищание, английские и американские империалисты увеличивали свои прибыли. История англо-американского соперничества в Южной Америке в 1931 - 1932 гг., в период наивысшей точки мирового экономического кризиса и дальнейшего обострения всех капиталистических противоречий, является яркой иллюстрацией того, как конкурентная борьба капиталистических стран за рынки сбыта и максимальные прибыли неизбежно приводит к истребительным войнам.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Л. Ю. СЛЁЗКИН:

Комментарии: