Автор: В. КНОРИН



ЗНАЧЕНИЕ ПИСЬМА Т. СТАЛИНА ДЛЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ

Товарищи! Всего полгода назад закончилась дискуссия по вопросам истории Запада. Основной целью этой дискуссии было добиться поворота историков-марксистов к проблемам международного рабочего движения, к обслуживанию непосредственных нужд классовой борьбы пролетариата, что вместе с тем должно было означать усиление борьбы против с.-д. пережитков и уклонов от генеральной линии партии, усиление борьбы за партийность науки, за ленинизм как основу исследовательской работы. В этой дискуссии было указано, что важнейшей задачей историков является усвоить и целиком и полностью включить в свой железный инвентарь ленинские установки в исторических вопросах и вести за эти установки непримиримую борьбу против с.-д., троцкистской и брандлерианской историографии, против всех оппортунистических, полуменьшевистских и полутроцкистских установок в наших собственных рядах.

В этой дискуссии были достигнуты значительные успехи. Однако она как по своей цели, так и по своему предмету не могла захватить и не захватила всех проблем всего исторического фронта. Кроме того и в той области, которой она специально занималась, она далеко не раскрыла всех оппортунистических антипартийных установок.

Ее уроки до сих пор в совершенно недостаточной мере усвоены историками-марксистами. Основной политический дефект дискуссии по вопросам истории Запада заключался, однако, в том, что она в совершенно недостаточной мере связывала вопросы истории западноевропейского рабочего движения с вопросами истории большевизма и вопросами истории русской революции и вообще. Она недостаточно, подчеркнула тот факт, что все коренные вопросы русской революции вместе с тем являются коренными вопросами и международной классовой борьбы и мировой пролетарской революции.

Смысл обсуждения на фракции Общества историков-марксистов письма т. Сталина в редакцию "Пролетарской революции" заключается в том, чтобы добиться полного усвоения указаний т. Сталина, а также в проработке ряда проблем истории большевизма в применении как к русской, так и к западной истории и в доведении до конца разоблачения оппортунистических, замаскированных троцкистских, полутроцкистских и полуменьшевистских установок в области истории, в усилении борьбы за поднятие на большую высоту партийного характера исторической науки вообще.

Хотя это обсуждение в этом смысле, может быть, и является историческим, но оно, однако, затрагивает далеко не только вопросы исторической науки. Само то обстоятельство, что обсуждение исторических вопросов начато на основе письма т. Сталина, показывает, что вопросы исторической науки являются вместе с тем злободневными политическими вопросами. Обсуждая здесь вопросы, относящиеся к 1905 - 1912 гг. и являющиеся предметом истории, мы, однако, по сути дела обсуждаем острейшие политические проблемы сегодняшнего дня. Это является чрезвычайно ярким показателем того, как вопросы истории и теории вообще, как любой вопрос теоретической работы на историческом фронте являются злободневными вопросами сегодняшнего дня, как задачи исторической науки связаны с политическими задачами нашей партии.


--------------------------------------------------------------------------------
Стенограмма заключительного слова при обсуждении письма т. Сталина в редакцию "Пролетарской революции" на заседания комфракции Общества историков-марксистов 18 ноября 1931 г.
--------------------------------------------------------------------------------

В этом основные уроки обсуждения письма т. Сталина.

Письмо т. Сталина, конечно, является одним из важнейших теоретических документов нашей партии, но оно прежде всего является политическим документом. Оно дает чрезвычайно много указаний для историков-марксистов в их исследовательской работе, но прежде всего оно дает яркое освещение задач историков-марксистов (как политических работников) на современном этапе и яркое освещение важнейших политических проблем настоящего момента. Письмо т. Сталина направлено, конечно, не только против Слуцких и Волосевичей: со Слуцкими и Волосевичами дискуссировать нечего, и т. Сталин из-за Слуцкого и Волосевича не стал бы писать письма в редакцию "Пролетарской революции". Оно направлено в первую очередь против гнилого либерализма и примиренчества, которыми страдает ряд истоков-марксистов. Оно ставит своей целью поднять партийно-политический большевистский уровень нашей теоретической работы, добиться более тесной увязки теории с практикой и направить историков-марксистов на разрешение в своей теоретической работе основных проблем современного политического момента, т. -е. оно требует от теоретических работников, чтобы они были настоящими марксистами-большевиками.

БЕСПОЩАДНЫЙ ОГОНЬ ПО ТРОЦКИЗМУ И ГНИЛОМУ ЛИБЕРАЛИЗМУ

Редакция "Пролетарской революции", поместившая статью Слуцкого, совершила в своей редакционной и научной работе ошибку. Эта ошибка есть политическая и принципиальная, но безнаказанность Слуцкого и Волосевича, которые в течение ряда лет имели возможность пропагандировать свои взгляды без того, чтобы кто-либо из историков дал им политический и теоретический отпор, показывает, что дело далеко не в одной только редакции "Пролетарской революции", что дело гораздо глубже. Как могли быть допущены такие грубейшие политические и теоретические ошибки историками-марксистами, стоящими на генеральной линии партии, историками-марксистами, часть которых является активными работниками партии, - этот вопрос сегодня является основным.

На этот вопрос нужно дать ответ.

Во-первых, когда мы говорим о Слуцком и Волосевиче, нельзя говорить об ошибках. Просмотрите всю их продукцию и вы увидите, что это одно неразрывное целое. Просмотрите речи Слуцкого, которые он произносил на различных дискуссиях в Обществе историков-марксистов, и станет ясным, что во всей своей научной работе он проводил свою, отличную от линии партии, линию, свои антибольшевистские концепции. Ему и Волосевичу, а не только им двоим, но и Миронову и ряду других, это удавалось как на страницах "Пролетарской революции" и "Историка-марксиста", так и в теоретических дискуссиях в Обществе историков-марксистов, где их взгляды не получали ни теоретического, ни политического отпора. Это означает, что замаскированным троцкистским, полутроцкистским и полуменьшевистским элементам удавалось пользоваться трибуной наших научных учреждений и под флагом науки свободно протаскивать оппортунистические, антипартийные, антиленинские, полутроцкистские и полуменьшевистские взгляды и концепции. Это означает, что в Обществе историков-марксистов и в наших марксистских журналах не было достаточной большевистской бдительности, не было достаточной воинствующей партийности.

Во-вторых, для всех нас ясно, что большевистская наука есть партийная наука, что она тесно связана с задачами революционной классовой борьбы сегодняшнего дня, с задачами социалистического строительства в нашей стране и с задачами мировой пролетарской революции. Ошибка товарищей из редакции "Пролетарской революции" и тех, которые читали статью Слуцкого, знали его взгляды и не выступали против них, заключается в том, что они не заметили того факта, что статья Слуцкого направлена против партии большевиков и против нашей революции вообще. Это показывает, что в некоторых звеньях исторического фронта ослабела большевистская бдительность, произошел разрыв между теоретической работой и политическими задачами партии. В эту образовавшуюся щель между теоретической работой и политическими задачами партии пролезли Слуцкий я Волосевич. Это произошло потому, что у нас образовался кадр научных работников, которые, будучи коммунистами, отрывают свою научную работу от партийной работы, которые стали катедер-"коммунистами".

Даже и во время нынешней дискуссии эти настроения дали себя чувствовать, когда некоторые товарищи заявляли, что их ошибки об'ясняются тем, что они "хотели быть об'ективными", но не заметили, как разошлись с тем, что является политически целесообразным. Они еще здесь говорили так, как будто бы существует какая-то особая "об'ективность", расходящаяся с политической целесообразностью рабочего класса. (Аплодисменты). Единственная об'ективная наука есть большевистская, марксистская наука; никакой другой об'ективности кроме политически целесообразной марксистско-ленинской объективности не существует и не может существовать. Всякая попытка сконструировать другую об'ективность есть сползание с классовой партийной линии к позиции другого класса. Эти взгляды катедер-"коммунистов" открыто развивают те, которые здесь даже после письма т. Сталина говорят, что основное - это вопросы методологии. Типичным представителем таких катедер-"коммунистов" является Альтер, который здесь заявил, что основным вопросом является вопрос о методологии, что здесь вместо того, чтобы обсуждать политические вопросы, нужно ставить вопросы о методологии научной работы. Подобное противопоставление ее имеет ничего общего с большевизмом. Ленинская методология определяется партийностью, партийным, революционным подходом к историческим вопросам. Вне такого партийного подхода нет и не может быть большевистской методологии. Противопоставление "методологии" "политике" чисто меньшевистская идея, идея катедер-социалистов. Партийность науки вместе с тем определяет марксистско-ленинскую методологию научной работы.

В-третьих, ряд историков-марксистов скатился к недооценке и к непониманию роли партии большевиков во всей исторгав русской и международной революции. Иначе не могли бы иметь места такие ошибки, как, например, ошибки Кина, по которому выходит, что в начале 1917 г. партии большевиков не было. Установка Кина по истории ВКП(б) в 1917 г. является не большевистской. Он отрицает непрерывность и последовательность большевистской линии нашей партии за все время ее исторического развития. Установка Кина может послужить оружием для троцкистов и полутроцкистов в их борьбе против партии большевиков. Этим же непониманием и недооценкой роли партии большевиков об'ясняется целый ряд других ошибок тех "историков", которые утверждают, что до войны большевики не были большевиками, что до войны большевики ошибались в оценке расстановки сил германской с.-д. (Миронов, Альтер и др.). Этим же об'ясняются установки, что большевизм на международной арене появился лишь после победы русской революции или же в начале войны. Вопрос о партийности исторической науки в нынешних условиях является важнейшим и решающим вопросом.

Партийность науки вместе с тем означает готовность бороться орудием научного исследования за линию партии в сегодняшний день. Выступления Слуцкого доказывают, что троцкисты пытаются использовать наши научно-исследовательские учреждения как трибуну, чтобы протаскивать свои антибольшевистские взгляды. Троцкизм есть передовой отряд контрреволюционной буржуазии, главной задачей которой является борьба против социалистического строительства в СССР и против мировой революции. Троцкисты и полутроцкисты, опираясь на чуждые пролетариату элементы, пытаются использовать трудности социалистического строительства в нашей стране, недостаточную бдительность большевиков, чтобы распространять свои взгляды и влиять на отдельных неустойчивых работников и политически еще неопытную молодежь. С троцкистами наша партия разошлась по основным вопросам революции (вопрос о перспективах социалистического строительства, о возможности построения социализма в нашей стране, вопрос о роли партии, вопрос о крестьянстве и т. д.). Троцкизм - это прежде всего теория о невозможности

построения социализма в нашей стране и неизбежности гибели нашей революции. Каждое выступление Троцкого и его агентов, под каким бы флагом оно ни происходило, направлено против социалистического строительства в СССР и Октябрьской революции. Каждое выступление полутроцкистов и полуменьшевиков является попыткой помешать успехам социалистического строительства и дезорганизовать наши ряды. Поэтому необходима самая решительная и беспощадная борьба со всякими троцкистскими и полутроцкистскими взглядами и концепциями, со всякого рода троцкистской контрабандой. В нынешнее время, когда основные вопросы социалистического строительства широко раз'яснены трудящимся массам, троцкистские контрабандисты особенно пытаются использовать теоретический фронт, пользуясь наличием среди работников этого фронта все еще значительной прослойки выходцев из мелкобуржуазной среды, - поэтому особая бдительность требуется от работников теоретического фронта. Вопрос о борьбе против троцкистской контрабанды есть вопрос о мобилизации всей вашей партии на выполнение задач социалистического строительства. Эта задача стоит как перед теоретическим фронтом вообще, так и перед историками-марксистами в частности. Эта задача стоит перед историками во всей их научной работе, в том числе и в той, которая посвящена изучению и исследованию отдаленных периодов.

Оценка троцкизма, данная т. Сталиным, является оценкой партии, уставов ленной в основном с XV с'езда ВКП(б) принятой и записанной в целом ряде решений руководящих партийных органов. На XV с'езде мы называли троцкизм меньшевизмом. Но каждый большевик и тогда и сейчас понимает, что меньшевизм был тогда и является теперь контрреволюционным течением. В начале 1928 года Троцкий был выслан из Москвы как контрреволюционер, который борется против партии большевиков и диктатуры пролетариата. VI конгрессу Коминтерна Троцкий, Сапронов, Радек и др. подали апелляцию на их исключение из ВКП(б), но конгресс Коминтерна отказался рассмотреть эту апелляцию, мотивируя тем, что "конгресс не считает нужным дискуссировать с врагами Коминтерна о контрреволюционном политическом содержании троцкистской платформы после того, как все компартии в целом неоднократно осудили их позиции". На XVI съезде ВКП(б) т. Сталин дал следующую характеристику троцкизма: "Теперь троцкистская группа представляет антипролетарскую и антисоветскую контрреволюционную группу, старательно осведомляющую буржуазию о делах нашей партии". XVI с'езд ВКП(б) по докладу т. Сталина принял резолюцию, в которой сказано: "Только борьба на два фронта привела к полному разоблачению троцкизма, целиком скатившегося на контрреволюционные меньшевистские позиции".

Таким образом, партия большевиков давно уже охарактеризовала троцкизм не только как центризм и как разновидность меньшевизма, но и как меньшевизм. И после начала открытой борьбы Троцкого против диктатуры пролетариата наша партия во всех своих решениях и во всех выступлениях руководителей партии характеризовала троцкизм как контрреволюционное течение, старательно осведомляющее буржуазию о делах нашей партии. Формула, данная в нынешней статье т. Сталина, является дальнейшим развитием формул нашей партии и Коминтерна. Если сейчас находятся товарищи, которые считают формулу т. Сталина о том, что "троцкизм является не фракцией коммунизма, а фракцией контрреволюционной буржуазии и передовым отрядом контрреволюционной буржуазии", абсолютно новой оценкой троцкизма, то они тем самым хотят оправдать свой гнилой либерализм в прошлом как по отношению к полутроцкистам типа Слуцкого, так и по отношению к троцкизму вообще.

Год назад партия вынесла решение о право-"левацком" блоке Сырцова-Ломинадзе-Шацкина. Характеристика этого блока имеет также значение и для сегодняшней дискуссии и для оценки того гнилого либерализма по отношению к троцкизму, который мы могли наблюдать у ряда историков.

Необходимо мобилизовать внимание всех историков-марксистов против всех полутроцкистских, полуменьшевистских взглядов и установок и против гнилого либерализма по отношению к этим взглядам, который является не чем иным, как примиренчеством к прямым врагам революции.

ЗА БОЛЬШЕВИСТСКУЮ ИСТОРИЮ НАШЕЙ ПАРТИИ И КОМИНТЕРНА

Какой вопрос является основным при обсуждении статьи т. Сталина? Является ли основным вопрос о левом радикализме? Нет. О люксембургианстве? И это не является основным вопросом. Основной вопрос - это вопрос об истории нашей партии, о большевистской истории большевизма, которая бы ясно показала ту неоспоримую истину, что большевики всегда были большевиками как в России, так и на международной арене.

Теперь по вопросу, который у историков принято называть теорией о "двухкоренности".

Что означает эта "теория" в национальных республиках? Она оправдывает местный национализм и сепаратизм и является фундаментом для уклонов от линии партии в сторону местного национализма, преподносит массам нацреспублик большевизм как великорусское явление, не пригодное в его чистом виде для нацреспублик. Эта "теория" выступает против ленинизма в национальном вопросе, следовательно против ленинизма в целом, за примирение с национальной буржуазией. Следовательно теория о "двухкоренности" является теорией капитуляции перед национал-демократами, т. -е. буржуазными реставраторами в национальных республиках СССР.

Что означает теория о "двухкоренности" в международном масштабе? Она означает борьбу против большевизации компартий, борьбу против руководящей роли ВКП(б) в Коминтерне, поддержку центризма и капитуляцию перед с.-д. и буржуазией на международной арене. Что означает в этой связи выступление Слуцкого? Слуцкий доказывает, что большевизм не был большевизмом до войны, что большевики "не поняли" расстановки сил на международной арене, - тем самым он - Слуцкий - борется против большевизации компартий, против торжества ленинизма на международной арене, т. -е. за капитуляцию перед с.-д. Следовательно, установки Слуцкого являются троцкистско-меньшевистскими установками. Слуцкий доказывает, что большевизм "перевооружился" при помощи Троцкого. Теория о "перевооружении", так же, как и теория о "двухкоренности", есть теория для борьбы против большевизма, за капитуляцию Коминтерна и СССР перед буржуазией. Эта теория смыкается с другой "теорией", вводящей в определение ленинизма понятие об отсталости России (Зиновьев), чтобы превратить, как говорит т. Сталин, "ленинизм из интернационального учения в продукт русской самобытности", играя таким образом "наруку Бауэру и Каутскому, отрицающим пригодность ленинизма для других стран, капиталистически более развитых". Следовательно, теория о "двухкоренности" и перевооружении прежде всего означает борьбу против большевизма в международном масштабе, против ленинизма я против большевизации Коминтерна.

Что означает теория "двухкоренности" и "перевооружения" в наших условиях, в нашей Советской стране? Она означает борьбу против генеральной линия партии, против диктатуры пролетариата и социалистического строительства.

ЗА РЕШИТЕЛЬНУЮ, ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНУЮ БОРЬБУ С ЛЮКСЕМБУРГИАНСТВОМ!

В этой связи я должен сказать несколько слов по вопросу о левых радикалах. До сегодняшнего дня ошибки в вопросе об оценке левых радикалов шли по линии переоценки левых радикалов. Отсюда вытекало уравнение некоторыми историками левых радикалов с большевиками, отсюда вытекало, например, заявление Альтера в его брошюре о Розе Люксембург, что Роза Люксембург в течение двадцати лет боролась за большевизм во II интернационале. Тов. Радек здесь в своей первой речи сказал, что люксембургианство для многих рабочих еще ныне является мостом к большевизму. Он сегодня исправил эту свою политическую ошибку. Тем не менее это первое его выступление дает мне повод остановиться еще раз на некоторых частях этого вопроса. Тов. Сталин перечислил некоторые ошибки Разы Люксембург и левых радикалов вообще, которые не позволяли большевикам поддерживать их без серьезных оговорок. Не говоря о всей истории теоретических и политических расхождений Розы Люксембург с большевиками, возьмем письма Розы из тюрьмы: там формулируются основные ее разногласия с большевиками в 1918 г. Они - в крестьянском вопросе, в национальном вопросе, в вопросе об отношении к с.-д. и в вопросе о роли партии, т. -е. по всем основным проблемам революции. Следовательно, Роза разошлась с нами в Октябре (и летом 1918 г.) далеко не только по организационным вопросам, как пытается доказать Альтер.

Ошибки лета 1918 г. были самыми глубокими ошибками революционерки Люксембург, и неправоту свою в оценке Октябрьской революции она признала. Эти ошибки 1918 г., прежде всего в оценке русской революции, вытекали из ряда крупных политических, теоретических и тактических ошибок в течение всей политической деятельности Розы Люксембург. Они не были случайными. Эти ошибки нужно скрыть, чтобы на падении орла революции учиться. Признав эти ошибки, Роза Люксембург начала в конце 1918 г. подниматься вновь ввысь. Несмотря на эти ошибки, Роза Люксембург во главе союза "Спартак" вместе с рабочими массами, приведенными самой империалистической войной вплотную к пролетарской революции, вошла в компартию (хотя и еще в конце 1918 г. возражала против ее организации), согласилась на создание Коминтерна. Это было самым крупным политическим шагом Розы, которым она признала прежде всего диктатуру пролетариата в данной в России конкретной ее форме. "Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа" (Ленин).

Но в 1919 г. именно требовалось признать эту конкретную, существующую диктатуру пролетариата в СССР, осуществленную под руководством большевиков, а не говорить об отвлеченной теоретической еще диктатуре пролетариата. Сделавши этот шаг, Роза Люксембург должна была пойти по пути критики своих прежних теоретических установок. Но она этого не успела сделать до конца. Она в борьбе с с.-д. была убита руками с.-д. Германский рабочий класс чтит теперь не лево-радикальную Розу, а Розу, которая разорвала с с.-д., была убита с.-д. Когда Роза, не исправивши еще своих теоретических ошибок, однако, исправивши свои основные политические ошибки, умерла как коммунистка в открытой борьбе против с.-д. за коммунизм, за пролетарскую революцию, это было полным, хотя и запоздалым, признанием всей правоты большевиков. Поэтому Роза Люксембург - наша, поэтому каждый большевик идет на могилу Розы Люксембург и Карла Либкнехта, поэтому на Фридрихсфельде она лежит не в одном ряду с Фольмаром, Зингером, Ауэром, а в братской коммунистической могиле.

Но то, что она не исправила еще своих важнейших теоретических ошибок, которые привели ее, революционерку, к позору лета 1918 г., ее лево-радикальная теоретическая работа, ее прежняя лево-радикальная политическая позиция тянут назад ее бывших учеников. Многие из них остановились на том месте, до которого дошла Роза, а остановившись, потоптавшись некоторое время, пошли назад. То же самое произошло с представителями других левых групп. Леви, Браядлер, Тальгеймер ушли от нас, стали ренегатами, врагами пролетарской революции. Лучшие из союза "Спартак", как Эрнест Майер, оказались примиренцами. Только немногие из спартаковцев поднялись до большевизма. Возьмите голландских трибунистов. Никого из трибунистов в наших рядах не осталось, за исключением Вайнкопа, который уходил от нас, политически разошелся с нами, но год назад вернулся в Коминтерн. Он должен был убедиться в том, что нет другого пути, как возврат к нам. Возьмите шведских левых во главе с Хеглундом, он также давно от нас ушел к с.-д. Возьмите лучших из люксембургианцев, наиболее близких к большевикам, например, т. Барского, который здесь сидит, и он оказался в оппозиции в польской партии к польскому руководству. Почему? Потому что т. Барский по ряду вопросов еще не разошелся

со старыми установками люксембургианства.

Товарищи, все это не случайно, и если в центре вашего внимания стал т. Радек, то именно потому, что вопрос о значении пережитков люксембургианства в образовании оппортунистических уклонов в ВКП(б) и Коминтерне, о роли люксембургианства как ступеньки или моста для отходящих от большевизма, должен быть выяснен до конца. Неясность в этом вопросе препятствует переходу рабочих на сторону Коминтерна и сплоченности их вокруг компартии. Тов. Радек должен внести полную ясность в вопрос о его позиции еще по некоторым вопросам. Падение Розы Люксембург летом 1918 г. должно показать всю опасность недооценки ошибок люксембургианцев. В предисловии т. Радека к книге т. Ленца по истории II интернационала имеется такое место: "Он (Третий интернационал) представляет собой об'единение левых пролетарских течений, существовавших во II интернационале, об'единение на почве теории Маркса и Энгельса, обогащенной опытом революционной борьбы эпохи империализма и социалистической революции, и нашедших свое выражение в ленинизме". Я думаю, что вы со мной согласитесь, что т. Радек должен признать эту формулировку совершенно ошибочной.

Радек. Да, мы можем говорить здесь не о слиянии, а о внутреннем подчинении Ленину.

Кнорин. Вы хотите сказать, что в Коммунистический интернационал все эти группы вошли со своими теориями, со своими традициями?

Радек. Они вошли, но должны были их оставить.

Кнорин. Но если бы они эти свои теории не оставили, они должны были бы уйти из Коминтерна.

Радек. Правильно.

Кнорин. Следовательно, нельзя говорить о ручейках.

Радек. Правильно.

Кнорин. Нельзя говорить о слиянии.

Мне кажется, что т. Радек должен был подчеркнуть и то обстоятельство, что люксембургианство было полуменьшевизмом, полуцентризмом в германских условиях. Этот полуцентризм должен быть полностью изжит. Если товарищи, изживая его, быстро идут к ленинизму, то, не изживая остатков его, они в русских условиях должны были притти к Троцкому. Тов. Радек проделал путь от полуцентризма, от левого радикализма к центризму Троцкого, который стал передовым отрядом контрреволюционной буржуазии. Его позорное падение еще глубже, чем падение Розы Люксембург в 1918 г. Дошедши до контрреволюционных позиций буржуазии, т. Радек продумал свой путь и повернул назад, к партии, к большевизму. Перед ним должен встать вопрос о всей опасности сохранения чего-нибудь из этих лево-радикальных пережитков, которые его от левого радикализма привели к контрреволюционному троцкизму. Пересмотр лево-радикальных установок должен быть доведен до конца.

В этой связи еще одно замечание. Наша дискуссия в основном шла по вопросам борьбы с пережитками люксембургианства. Кое-кто начинает расценивать нашу дискуссию так: некоторые бывшие бундовцы например, говорят: "значит, Бунд был не так уж плох, ибо о нем не говорят." (Смех). Некоторые польские товарищи, бывшие левицовцы, говорят: "о ППС-левице не говорят, следовательно, с.-д. КПЛ-овцы были прохвосты, а мы люди хорошие" (Смех).

Конечно, дело не так обстоит. Мы не говорим о Бунде и ППС-левице, потому что они не могут быть какой бы то ни было силой, "ступенькой" или "мостиком"; их история не может никого запутать и обмануть. Ибо бундизм был самым ярки м. самым крайним оппортунизмом в довоенной социал-демократии. ППС-левица не была лево-радикальной группой, ППС-левицовцы были настоящими меньшевиками, доподлинными меньшевиками. Поэтому о них нечего говорить в этой связи.

ПРОТИВ ТРОЦКИСТСКОЙ ТРАКТОВКИ ИСТОРИИ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА

Теперь к вопросу о центризме. Конечно, смешно было бы, если бы я стал говорить о том, боролись ли большевики в 1905 - 1912 гг. против центризма. Всякий большевик будет смеяться над теми катедер-"коммунистами", которые будут искать резолюций, где большевики ставили вопрос о борьбе против центризма, чтобы

опровергать басни Слуцкого, Миронова, Альтера, что большевики якобы не боролись против Каутского или якобы переоценивали Каутского. Возьмите ленинскую постановку вопроса 1914 г., - когда он говорит о Каугском уже как "о жалком контрреволюционном болтуне" или говорит, что Каутский "гораздо хуже ренегата". Ясно, что у Ленина эти формулы выражают не что другое, как завершение развития Каутского от центризма к открытому ренегатству, к контрреволюции.

Если не подлежит также никакому сомнению, что каутскианство было основной формой центризма в Германии, то в нашей партии основным видом центризма был троцкизм. После войны троцкизм играет роль своеобразного типа центризма в международном движении. Как мы победили троцкизм в международном масштабе? Мы разбили троцкистов у себя, я это послужило предпосылкой для разгрома троцкистов в мировом масштабе. Как мы разбили установки правых в мировом масштабе? Мы разгромили правый оппортунизм у себя, и это послужило основой, чтобы он был разгромлен в мировом масштабе. Без этого ни троцкисты, ни правые в международном движении не могли бы быть разбиты. Наша борьба над разоблачением оппортунизма в нашей стране была и есть борьбой против оппортунизма во воем Коммунистическом интернационале.

Теперь о центризме в связи с выступлением Альтера.

Я уже сказал, что Альтер является типичным представителем катедер-"коммунистов", футлярных людей, которые не хотят понять, о чем идет здесь речь. Он говорит об "ошибках" Слуцкого. О каких "ошибках" Слуцкого может итти речь - может быть, он ошибся тем, что дал статью "Пролетарской революции"? Но и это сделал Слуцкий не по ошибке, ибо его задачей было протащить троцкистскую контрабанду. Но больше того, Альтер прямо выступает против всех основных положений письма т. Сталина. Альтер говорит о "методе", он говорит об "ошибках" Слуцкого и Волосевича. В этих вопросах он расходится с письмом т. Сталина. Альтер говорит, что необходимо "критиковать" Слуцкого, Волосевича, Миронова и др., конечно, критиковать их "методологию", но мы думаем, что нужно не толь к о критиковать, что не в критике дело. Дальше он замазывает ошибки Розы Люксембург, находя у нее только две ошибки: в крестьянском и организационном вопросах. Но для чего он замазывает ее ошибки? Для того, чтобы защищать Каутского. От примиренчества к ошибкам Розы Люксембург Альтер приходит к примиренчеству, к Каутскому. Вот политический смысл его выступления. Я не знаю, член партии он или не член партии, но центризмом, меньшевизмом так и отдает от всего его выступления. Он предлагает нам не отдавать Розы Люксембург меньшевикам, но не человеку с такими установками, не меньшевику рекомендовать нам не отдавать Розы Люксембург меньшевизму. Будучи примиренцем к открытому центризму, будучи примиренчески настроенным к ошибкам Розы Люксембург, именно он отдает Розу Люксембург центристам и меньшевикам. Только критикуя и вскрывая до конца ошибки Розы Люксембург, только так мы можем завоевать Розу, революционерку, для нас. Кто смазывает, прикрывает ошибки Розы, тот отдает Розу брандлеровцам, тот отдает Розу меньшевикам. (Голоса с места: Правильно, правильно!) Защищать Каутского - безнадежное дело. Разве мы говорим, что Каутский со дня своего рождения до сегодняшнего дня был совершенно тем же самым контрреволюционером и лакеем буржуазии? Конечно, нет. Но Альтер сейчас, когда у нас так остро стоит вопрос о борьбе против контрреволюционной с.-д. на Западе я против пережитков центризма и левого радикализма как у нас, так и на Западе, - ставя вопрос о реабилитации Каутского 1905 - 1909 - 1912 гг., впадает сам в каутскианство. Человек, специально изучающий Розу Люксембург и Каутского, мог бы знать, например, такое место из письма Розы к Тышке, где она передает свой разговор с Бебелем и Каутским, в котором Каутский поддакивал Бебелю: "Август обвинил меня (но по-приятельски) в ультрарадикализме и сказал: "Имейте в виду: когда придет революция в Германии, тогда Роза будет стоять на левой стороне, а я на правой". При этом прибавил шутливо: "Но мы ее повесим. Мы не позволим ей нам пересолить суп". На это я спокойно: "Вы, однако, еще не знаете, кто кого повесит". Характерно.

Бебель предвидел, что в грядущих революционных битвах реформисты и революционеры будут драться друг с другом с оружием в руках. Но если в этих битвах была убита Роза, это случилось в значительной мере и благодаря ее ошибкам, и благодаря тому, что она не могла и не хотела понять даже этого предупреждения Бебеля и Каутского.

И вот после этого находится человек, имя ему Альтер, который защищает центристские ошибки Розы от критики большевиков, чтобы ее сблизить с Каутским. И это называется бороться, чтобы Розу Люксембург не отдали меньшевикам. Если бы Альтер был большевиком, он не брал бы на себя задачи защищать Каутского 1905 - 1912 годов в 1931 г. Если большевик это делает сейчас, то нужно сказать, что у него чего-то не хватает в голове (смех); я сказал: если большевик это делает.

О ПОЛИТИЧЕСКИХ ОШИБКАХ В "ИСТОРИИ ВКП(б)" ПОД РЕДАКЦИЕЙ т. ЯРОСЛАВСКОГО

Теперь я подхожу к последней группе вопросов, к политическим ошибкам в книгах под ред. т. Ярославского. Тов. Ярославский сделал крупную политическую ошибку, не проявивши достаточной бдительности по отношению к работам своих сотрудников. Эти ошибки, связанные между собой, имеют тем более крупное значение, что именно благодаря тому, что книги вышли под редакцией т. Ярославского, что они имеют фирму т. Ярославского, а не только тт. Кина, Минца и др., - что именно поэтому они получают широчайшее распространение.

Среди ряда ошибок т. Минцем здесь было указано на отсутствие разработки вопросов о роли большевиков на международной арене и истории революционного движения в национальных областях. Первый вопрос нами уже разобран. Теперь по нацвопросу.

Национальный вопрос в ленинизме занимает видное место. Но национальная проблема в Советском союзе остается по сегодняшний день одной из острейших проблем. Недаром на XVI с'езде приняли решение о необходимости борьбы с уклонами в национальном вопросе. Что означает упущение национального вопроса? Это означает не подготавливать партию для выполнения задач, поставленных с'ездом нашей партии, не подготавливать партию для борьбы за линию партии в этом вопросе, открывать двери как для великодержавного шовинизма, так и для местного национализма. Люди, которые читают и изучают историю партии, должны в ней получить подготовку для выполнения актуальных задач нашей партии и для борьбы против уклонов и против правого оппортунизма, и против троцкизма, и против "левых" загибов.

То же самое в вопросе о "перерастании". Я не буду вдаваться сейчас в анализ этих ошибок. Они ясны. Здесь товарищи много говорили по этому вопросу. По соответствующим авторам выходит так, что Ленин в 1905 г. не ставил вопроса о перерастании, но всем ясно, что это клевета. По ним выходит так, что революция 1905 г. была обречена оставаться буржуазно-демократической революцией, что перспектив перерастания ее в социалистическую революцию не было и ввиду отсталости России не могло быть. Но с 1905 г. по 1917 г. прошло двенадцать лет. Так ли сильно изменилась экономика России за двенадцать лет? Не есть ли в этих постановках зацепочка не только для теории о "перевооружении", но и для людей, которые доказывают, что успешное социалистическое строительство и победа социализма в СССР невозможны. Так или не так? Тов. Минц, т. Кия, т. Пионтковский, мне кажется, так? Так дается зацепочка троцкистам, меньшевикам. Теперь по вопросу о 1917 г. Я не стану приводить здесь цитат по поводу того, как товарищи, касаясь 1917 г., ставят вопрос о позиции партии в 1917 г. Но основное в том, что они забывают, что большевизм имеет одну непрерывную и большевистскую историю, что нельзя разрывать историю большевизма. Попытка такого разрыва есть злонамеренная клевета на большевизм, на нашу партию. Нужно добиться, чтобы никогда в дальнейшем нигде такие ошибки не повторялись.

Тов. Минц говорил об об'ективности, он говорил, что нужно об'ективность поставить на службу политической целесообразности. По нему выходит, что как будто бы в истории большевизма об'ективные факты находятся или могут стать в противоречие с политической целесообразностью для большевиков сегодня. На самом деле таких противоречий не бывает я не может быть, это грубая клевета на партию на большевиков.

Я заканчиваю. Необходимо развернуть нашу самокритику. Нужна самокритика, непримиримая, постоянная. Если бы мы ограничивались только той самокритикой, какая была до сих пор, этого недостаточно. Сегодня на эту трибуну выходили товарищи и говорили: я сделал такую-то ошибку, я - такую-то, и т. д. Очень хорошо, что товарищи признают свои ошибки. Но не только в этом дело. На этом еще вопрос не решается. Суть вопроса заключается в основных политических установках. Необходима постоянная и тесная увязка теоретической работы с задачами сегодняшнего дня, необходима увязка исторических проблем, которые разрабатываются, с задачами социалистического строительства в нашей стране сейчас, в 1931 г., и с задачами мировой революции сейчас, в 1931 г. Вопрос заключается не в том, чтобы историкам брать материал сегодняшнего дня и заниматься вопросами текущей политики. Но вы должны, занимаясь вопросами истории, уметь связать проблемы истории с проблемами сегодняшнего дня. История только тогда имеет смысл, когда она работает для вопросов сегодняшнего дня, для социалистического строительства? для революции.

---

"Нужно по-большевистски, по-ленински подойти к истории прошлого, к истории вчерашнего дня, и подойти так, чтобы историю этого вчерашнего дня увязать с генеральной линией партии, с теми грандиозными новыми задачами, которые стоят перед нами сегодня и которые будут еще стоять завтра.

В этом - суть партийности в учебе, в этом - смысл марксо-ленинского воспитания, за это нужно по-большевистски бороться".

Л. М. Каганович

Постоянный адрес данной публикации: