Этому человеку судьба уготовила совершенно необычный жизненный путь. Еще в 30-е годы нашего столетия он стал одним из самых известных ученых- этнографов Франции. Но его научные изыскания прервала вторая мировая война. Сустель присоединился к генералу де Голлю и всецело посвятил себя делу освобождения Франции. В период Четвертой республики он начинает политическую карьеру и становится одним из лидеров голлистского движения. На этом поприще Сустель достигает больших успехов и в период становления. Пятой республики назначается де Голлем государственным министром. Однако резко разойдясь с генералом во взглядах на "алжирскую проблему", министр, известный ученый, вынужден покинуть Францию. Долгие годы Сустель проводит в скитаниях по Европе и возвращается на родину лишь после отставки де Голля в 1969 году. Сначала он вновь включается в общественную и политическую жизнь страны, но потом, как и в годы молодости, посвящает себя главным образом научным исследованиям.

Сустель родился 3 февраля 1912 г. в Монпелье на юге Франции в небогатой семье. Когда он был совсем маленьким, его родители переехали в пригород Лиона. Вскоре отец покинул семью, и мать через несколько лет вторично вышла замуж. Она была протестанткой и часто рассказывала сыну о его предках, бесстрашно сражавшихся за утверждение новой веры. Уже с детских лет мальчик запомнил, что "не хлебом единым жив человек" и что смысл жизни должен состоять в борьбе за свои убеждения и идеалы.

В детстве и отрочестве Жак много читал. Библиотека стала для него настоящим "островом сокровищ", особым духовным миром, в который он с удовольствием погружался, а книги - лучшими друзьями. Еще будучи ребенком он мог предаваться чтению целые дни напролет. Ему доставляло огромное наслаждение просто держать в руках старые фолианты, осторожно перелистывать их страницы, перечитывать по несколько раз понравившиеся фрагменты. Когда Жак немного повзрослел, то стал регулярно ходить в публичную библиотеку. Он очень любил книги о путешествиях, географических открытиях. "Рассматривая гравюры в томах с красно- золотыми переплетами, - вспоминал Сустель много лет спустя, - я мысленно спускался на небольшом плоту по Амазонке, пробирался сквозь джунгли Ориноко или сидел у костра рядом с индейцами, высокомерно

Арзаканян Марина Цолаковна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

стр. 63

поднимающими голову, украшенную огромными орлиными перьями" ¹ . В школе Жак проявлял незаурядные способности к гуманитарным наукам. Он получил степень бакалавра в Лионе, где закончил филологический факультет лицея.

В 1929 г. 17-летний Сустель приезжает в Париж, чтобы учиться дальше. Он сдает вступительные экзамены в Высшую нормальную школу, одно из самых престижных учебных заведений межвоенной Франции, и проходит по конкурсу первым. Это был, несомненно, большой успех. Молодого Сустеля сразу заметили. Высшая нормальная школа, основанная Конвентом в 1794г., была призвана готовить преподавателей и исследователей по гуманитарным, естественным и точным наукам. Ее закончили известный философ А. Бергсон, писатель Р. Роллан, поэт Ш. Пеги, знаменитый врач Л. Пастёр, лидер социалистического движения Ж. Жорес, премьер-министры Л. Блюм, Э. Эррио, А. Жюппе, президент республики Ж. Помпиду.

Сустель вспоминал, что во время его учебы в школе царила приподнятая творческая атмосфера. После занятий ученики часто собирались небольшими группами и живо обсуждали различные научные и политические проблемы. Сам Жак постоянно посещал "кружок", который возник вокруг одного из самых известных преподавателей той поры, знаменитого французского физика П. Ланжевена. Однако блестящий ученый не смог повлиять на выбор творческого пути Сустеля. Тот сразу предпочел гуманитарную сферу знания. Он интересовался многими дисциплинами - философией, историей, литературой, лингвистикой, антропологией, палеонтологией. Но свою научную судьбу Сустель решил связать с этнографией народов Америки. Его учителями и наставниками в этой области стали три известных французских этнографа, преподававших в Высшей нормальной школе, - Л. Леви-Брюль, П. Риве и М. Мосс. В годы юности Сустель с симпатией относился к марксизму. Он посещал Клуб социальных исследований, созданный Р. Лефевром, и однажды выступил на его заседаниях с лекцией о французском социологе-позитивисте Э. Дюркгейме. В 1930-х годах в журнале "Les Masses", издаваемом Клубом, Сустель опубликовал несколько статей о происхождении семьи и частной собственности коренных народов Максики. Молодой Сустель бывал также на заседаниях Клуба новой России ² .

В 1931 г. Сустель женится на своей однокурснице Жоржет Фаго. А через год он блестяще завершает высшее образование, лучше всех сдав экзамен, дающий право преподавать философию в лицеях, и защитив дипломную работу по этнографии. Затем Сустель выбирает научную карьеру и в 1932 г. уезжает вместе с женой на два года в Центральную Америку. Здесь он изучает многовековую индейскую культуру, посещает самые глухие уголки региона, населенные индейцами, скрупулезно собирает полевой материал о материальной и духовной культуре коренного населения Америки. Круг его научных интересов сосредоточивается главным образом на народах, живущих в Мексике, - майя, ацтеках, отоми. "Мексика, - писал Сустель, - стала для меня буквально второй родиной. Я научился любить эту страну, любить ее горы, степи, пересеченные трещинами, ее таинственно покачивающиеся леса, ее народ, сохраняющий многовековые традиции, но в то же время постоянно устремленный к обновлению" ³ .

По возвращении во Францию Сустель начинает публиковать собранный материал. В 1935 г. вышла его первая книга: "Мексика - земля индейцев", в 1937г. - вторая: "Материальная культура индейцев лакандонов". В том же году ученый защищает в Сорбонне докторскую диссертацию, посвященную группе индейских племен отоми, населяющих Центральную Мексику. Так в 25 лет Сустель становится одним из самых известных этнографов-американистов в своей стране. Он не только серьезный исследователь, но и великолепный стилист. Его книги написаны прекрасным литературным языком, поэтому читаются легко и с интересом. Пройдут годы, десятки лет. Сустель напишет более 20-ти книг на самые разные сюжеты. И все они будут отличаться особой, яркой манерой изложения.

После защиты диссертации Сустель становится заместителем директо-

стр. 64

pa парижского Музея Человека. Его пригласил на эту должность сам директор музея, один из его бывших учителей - П. Риве. В 1938 г. молодой ученый начинает также преподавательскую деятельность - читает курсы по этнографии в Коллеж де Франс и в Колониальной школе. Один из них - "Космологическое мышление древних мексиканцев" - опубликован в 1940г. в виде небольшой книги. Итак, научная карьера Сустеля обещает быть блестящей. Однако он не становится "кабинетным" ученым и не замыкается исключительно на научной деятельности.

В середине 1930-х годов Франция переживает бурные события, ознаменовавшиеся массовыми выступлениями против фашистской угрозы. Сустель, как и многие другие представители французской интеллигенции, вносит свой вклад в эту борьбу. Еще в 1934г., находясь в Мексике, ученый узнал о создании во Франции Комитета бдительности интеллигентов- антифашистов, обнародовавшего свой "Манифест к трудящимся". Тогда он сразу же передал через Риве, что заочно присоединяется к Комитету, призывавшему все прогрессивные силы страны к солидарности перед лицом фашистской опасности ⁴ . Манифест подписали более 82 тыс. представителей французской интеллигенции. Имя Сустеля значится в списке одним из первых и стоит рядом с именами таких известных французских ученых, как П. Ланжевен, Ф. Жолио-Кюри, Э. Борель, Л. Леви-Брюль, П. Риве.

В 1936 г. Сустель приветствовал создание во Франции правительства Народного фронта, а также выступил сторонником молодой Испанской республики, сражавшейся против генерала Франко. Двумя годами позже ученый решительно осудил Мюнхенское соглашение и стал генеральным секретарем Союза французской интеллигенции, основной целью которого была провозглашена борьба против гитлеровской и расистской пропаганды. Так в предвоенные годы Сустель прочно завоевал себе репутацию человека, придерживавшегося левых политических взглядов. Однако его симпатии к Советскому Союзу постепенно ослабевали, а Германо-советский пакт о ненападении, подписанный в августе 1939 г., вообще положил им конец.

Вторая мировая война, начавшаяся в сентябре 1939г., поначалу мало сказалась на жизни Франции. На Западном фронте военные действия пока не развивались. Недаром такую ситуацию очень быстро окрестили "странной войной". И жизнь Сустеля тоже протекала в спокойном темпе. После объявления войны стоящий у власти кабинет Э. Даладье создал так называемый Комиссариат по информации, призванный выполнять роль официального правительственного телеграфного агентства. Комиссариат направил во многие страны мира своих представителей. В Мексику предложили ехать Сустелю, который был лейтенантом запаса. Он согласился и тут же отбыл за океан. Тем временем весной 1940 г. на Западном фронте началась настоящая война. Мало того, для Франции она обернулась катастрофой из-за стремительного наступления немецких войск. В Париже новый кабинет сформировал маршал Петэн, убежденный сторонник капитуляции. Вскоре он подписал печально известное перемирие с Германией.

Многие французы считали, что Петэн спас Францию - прекратил кровопролитную войну и вернул стране покой и порядок. Но были и другие, которые иначе восприняли сложившуюся ситуацию. В июньском перемирии они увидели разгром и унижение родины и мнимому спокойствию предпочли продолжение сопротивления фашистской Германии. Среди таких людей сразу оказался и Сустель.

Он твердо решил не возвращаться в Париж и начал думать, о том, что можно предпринять. И вот в конце июня ученый узнал от английского консула в Мехико, что в Лондоне сейчас находится какой-то генерал, который намерен продолжать сражаться. "Я спросил его имя, - вспоминал Сустель, - мне ответили: де Голль. Я никогда о нем не слышал" ⁵ . О 50-летнем генерале, будущем знаменитом политике, никогда не слышал не только Сустель, - он был почти не известен у себя на родине. Однако вторая мировая война подняла этого человека на гребень волны. Де Голль решительно отказался смириться с капитуляцией. Он вылетел в канун

стр. 65

перемирия в Лондон и произнес 18 июня ставшую знаменитой речь. Генерал призывал своих соотечественников присоединяться к нему, чтобы вместе на стороне непокоренной Англии начать борьбу за освобождение Франции. Для этой цели он основал в Лондоне организацию "Свободная Франция".

Уже в 1940 г. к де Голлю стали съезжаться французы, военные и гражданские, которых война застала в самых разных уголках планеты. Ехали из Африки, Азии, Америки и даже Австралии. Во что бы то ни стало добраться до Лондона решил и Жак Сустель. Из Мексики он отправился в США, оттуда - в Канаду, там добрался до одного из небольших портовых городов на атлантическом побережье, где ему удалось сесть на судно, отплывающее в Англию. На нем Сустель прибыл в Ливерпуль, а затем поездом - в Лондон. "Сколько я буду жить на свете, - писал он в своих воспоминаниях о войне, - столько я буду помнить первые месяцы существования "Свободной Франции" и мой приезд в Лондон под покровом ночи: зловещая тень катастрофы, нависшей над Францией, сумерки канадского порта, из которого я отплывал в Великобританию, "блак-аут" английских городов, над которыми носились улюлюкания сирен и гул вражеских самолетов". Сустель, так же как и любой француз, пожелавший присоединиться к де Голлю, явился в ставку "Свободной Франции" на Карлтон-Гарденс, 4. В глаза ему бросились две вещи: "Лотарингский крест (первоначально эмблема лондонской организации, а затем символ голлистского движения. - М. А.), прикрепленный у входной двери, и французская каска часового на посту. Да если бы он был и без каски, - подчеркивал Сустель, - сразу можно было понять, что это не англичанин, потому что по его лицу и виду было ясно, что он из наших. Увидеть этого солдата и эту эмблему для нас означало вновь обрести родину" ⁶ . В тот же день Сустель познакомился с де Голлем. Вскоре он стал одним из самых близких его соратников - "голлистом первого часа". Теперь известный французский этнограф, так же как и генерал, начинал новую, вторую, жизнь. О научных исследованиях пришлось надолго забыть.

Ученый и военный, два очень разных по характеру и темпераменту человека, Сустель и де Голль постепенно сближались. В ту долгую зиму 1940/1941 г. они часто оставались вдвоем в кабинете генерала на Карлтон- Гарденс. От обсуждения задач и проблем "Свободной Франции" и конкретных событий на фронтах войны разговор иногда переходил на более общие и даже философские сюжеты. Сустель с первых дней знакомства с де Голлем начал понимать, что перед ним не простой военный и не простой мятежный генерал. Ученый быстро убедился, что де Голль образованный и талантливый человек с давно сложившимися жизненными установками и идеалами. Главным в своей жизни он считал служение Франции.

Офицеры и солдаты "Свободной Франции" постоянно принимали участие в военных операциях, разворачиваемых союзниками. Гражданские лица выполняли самые различные миссии. В начале 1941 г. они работали главным образом в штабе и информационной службе лондонской организации. Сустель трудился в бюро информации. В марте 1941 г. де Голль решил направить в разные регионы мира своих людей с тем, чтобы они постарались добиться признания "Свободной Франции" со стороны различных иностранных держав. Сустель, конечно, не удивился, когда ему было поручено ехать в Латинскую Америку. Его другу, археологу Ж. Акену, предложили отправиться в страны Ближнего и Среднего Востока, в те места, где до войны он вел археологические раскопки. И Сустель, и Акен осознавали важность своих миссий. Два еще совсем молодых человека расстались в Лондоне мартовским вечером, обоюдно пожелав удачи и договорившись, что постараются не терять друг друга из виду.

Сустель добрался до берегов Америки. Первым городом, в который он прибыл, стал Мехико. И там он узнал, что Акен, покинувший Англию вслед за ним, погиб в пути. Судно, на котором тот отплыл, вскоре было торпедировано. Таковы были суровые реалии войны. Сколько имен она еще унесет! Они останутся только в памяти тех, кто доживет до долгожданного

стр. 66

мира. А ведь именно благодаря бесстрашной деятельности этих людей, которые предпочли спокойной жизни борьбу, Франция с невероятными усилиями продвигалась к победе. Недаром известный деятель французского сопротивления П. Броссолет, погибший в фашистских застенках в 1944г., сказал о них: "Поклонитесь им, французы! Они подпорки славы". Сустель пробыл в Латинской Америке почти год. Он буквально исколесил все ее страны. Ученый написал позднее, что порой во время его трудной миссии у него перед глазами как бы возникали картинки из детства. Он был еще мальчиком, когда в их город приходили проповедники. В их поклаже не было ничего, кроме Библии и брошюр о протестантской вере. И вот теперь он сам чувствовал себя таким проповедником "с легким багажом, но твердо убежденным в правоте своей веры и готовым без устали доносить ее до других людей". Поначалу дела у Сустеля складывались нелегко. Но постепенно ему удалось достичь неплохих результатов. Благодаря его деятельности в Центральной и Южной Америке узнали о де Голле и "Свободной Франции". А в некоторых странах пошли на прямое признание лондонской организации. Первой такой страной стала Куба ⁷ .

18 июня 1941 г. Сустель организовал в Мехико празднование годовщины знаменитого призыва де Голля. В своем письме-отчете в Лондон он писал: "В полдень я в окружении сторонников "Свободной Франции" возложил цветы, переплетенные в виде Лотарингского креста, к памятнику героям мексиканской Независимости. Целью этой акции было отдать дань эпопее освобождения Мексики и одновременно отметить исторический поступок генерала де Голля". Вечером того же дня большое количество людей, симпатизирующих "Свободной Франции", собралось в одном из публичных зданий Мехико. Сустель произнес перед собравшимися краткую речь. Затем, как он сам указывает далее в своем письме, были торжественно прочитаны знаменитая речь де Голля от 18 июня 1940 г., а также подписанные им Манифест и Органическая декларация. Все это происходило в большом зале, украшенном афишами "Свободной Франции" и большим портретом генерала, и произвело на присутствующих сильное впечатление. Сустель указал также, что подобные акции прошли в городах Оризаба, Веракрус и Толука в Мексике и в столицах Сальвадора, Пуэтро-Рико и Кубы. Он отправил свое письмо-отчет в Лондон - там его опубликовали в Информационном бюллетене "Свободной Франции" ⁸ .

В Мексике Сустель узнал, что правительство Виши лишило его французского гражданства и наложило арест на его имущество. Но его это мало взволновало. Он гораздо больше беспокоился, как бы власти не нанесли ущерба его родным, жившим в лионском пригороде. К счастью, такого не случилось. Уже после освобождения Сустелю стало известно, что как только его мать и отчим поняли, что их сын в Лондоне, рядом с де Голлем, они сразу одобрили его выбор ⁹ . Жена Сустеля почти всю войну была рядом с ним. При назначении его на новые места службы она всегда переезжала если не одновременно с мужем, то вскоре после этого. "Свободная Франция" постепенно утверждалась на мировой арене, главным образом благодаря твердому и решительному характеру де Голля. Осенью 1944г. генерал учредил так называемый Французский национальный комитет, временно осуществлявший функции государственной власти. Возглавил его работу он сам. Ему помогали комиссары, за каждым из которых были закреплены определенные функции. Зимой 1942г. де Голль отзывает Сустеля из Мексики. Сначала генерал хотел назначить его директором французского радиовещания со ставкой в городе Браззавиле во французском Конго, контролируемом "Свободной Францией". Об этом он сообщил ему официальным письмом от 18 февраля 1942 года ¹⁰ . Однако вскоре де Голль изменил свое решение и попросил Сустеля вернуться в Лондон. Он доверил ему более крупный пост - комиссара по информации.

Теперь в функции Сустеля входило курирование всех периодических изданий лондонской организации и установление контактов с представителями английской прессы. Он также принимал участие в подготовке всех радиопередач "Свободной Франции", осуществляемых через станцию Би-

стр. 67

Би-Си в Лондоне и другие радиостанции. Комиссар по информации работал без устали и делал все, чтобы передачи были интересными. Он приглашал для участия в них солдат, моряков, партизан, прибывших в Лондон из оккупированной Франции, и просил их рассказать соотечественникам через эфир о своем вкладе в общее дело борьбы против фашистской Германии. Журналист Ж. Марэн, один из редких свидетелей деятельности Сустеля на посту комиссара по информации в тот далекий военный год, так представил нам его портрет: "Пылкий, гораздо более живой, чем часто казался, забавный, остроумный. Он любил Свободную Францию и движение Сопротивления почти чувственной любовью" ¹¹ . "Отношения Сустеля с де Голлем становились все более тесными и доверительными. Они виделись, как правило, два раза в день и обсуждали как важнейшие политические проблемы, так и другие самые разные дела.

1943 год стал для "Сражающейся Франции" (она была недавно переименована) переломным. В самом конце 1942г. крупные англо- американские войска высадились в Алжире и Марокко, французских колониях, находящихся под контролем Виши. У. Черчилль и Ф. Рузвельт даже не сочли нужным поставить де Голля в известность о готовящейся операции. Мало того, они считали, что генерал слишком несговорчив и амбициозен. Английский премьер и американский президент вынашивали планы заменить его более покладистым человеком и прочили на его место французского генерала армии Жиро. Так в декабре 1942 г. весь довольно значительный контингент французских войск в Северной Африке перешел на сторону союзников. А генерал Жиро был назначен гражданским и военным главнокомандующим. В результате де Голль оказался просто перед фактом ловкой игры союзников за его спиной. Возглавляемая им "Сражающаяся Франция", первая зажегшая факел борьбы против немецких оккупантов, была оттесненена на задний план. И генерал опять начал упорную борьбу за свое признание. Он вызывает Жиро на своеобразную дуэль, которая продлится почти год. А "секундантами" де Голля стали его верные соратники, давно уже уверовавшие в политический талант и счастливую звезду своего лидера. Одним из них был Сустель.

Черчилль и Рузвельт выступали за объединение "Сражающейся Франции" и сил, находящихся под командованием Жиро. Тот не возражал против этого, но считал, что де Голль должен ему подчиниться. Глава же лондонской организации меньше всего хотел оказаться в зависимом положении. Он явился в Алжир и начал переговоры об объединении, только заручившись поддержкой внутреннего Сопротивления на территории Франции. Генерал привез с собой телеграмму от своего личного представителя в оккупированной Франции Ж. Мулена. В ней говорилось, что "французский народ... требует быстрейшего учреждения в Алжире Временного правительства под председательством генерала де Голля" ¹² . С таким крупным козырем в руках де Голль представал перед общественным мнением в качестве национального лидера, пользующегося поддержкой Сопротивления. 3 июня 1943 г. в алжирской столице де Голль и Жиро подписали ордонанс, учреждающий Французский комитет национального освобождения (ФКНО), и стали его сопредседателями.

Сразу после создания ФКНО де Голль начал борьбу за завоевание авторитета во французских войсках и за постепенное отстранение Жиро. Одну из самых трудных задач в этом деле он возложил на Сустеля. Еще летом 1943 г. генерал вызвал его из Лондона в Алжир, а в конце осени поставил во главе так называемого Центрального бюро осведомления и действия (БСРА), иными словами, секретных разведывательных служб. Жиро воспротивился этому назначению, полагая, что на таком посту может работать только военный. Но де Голль сумел настоять на своем. И Сустель смело приступил к исполнению новых обязанностей. Он создал сплоченную организацию со строго централизованной структурой. БСРА развернуло активную деятельность на территории оккупированной Франции. Она была направлена на то, чтобы поддерживать и всячески развивать контакты с движением все ширившегося Сопротивления. ФКНО помогал организаци-

стр. 68

ям Сопротивления деньгами, оружием и боеприпасами. Под руководством Сустеля на территорию Франции постоянно засылались преданные де Голлю люди. В их задачи входило привлечение на сторону ФКНО по возможности всех борющихся за освобождение сил.

Сустелевские разведывательные службы интенсивно работали вплоть до освобождения Франции. Но надо сказать, что деятельность БСРА не осталась незамеченной его же "коллегами" из СССР. Об этом свидетельствует несколько интересных документов, хранящихся в Архиве Коминтерна. Еще в мае 1944 г. в Москве было получено подробнейшее схематическое изображение и описание структуры голлистских полицейских и разведывательных служб, действующих на территории Алжира и Франции. В июле 1944 г. на имя Г. Димитрова, бывшего председателя Коминтерна, официально распущенного в мае 1943г., поступила секретная информация от начальника иностранного отдела НКВД П. М. Фитина. В его письме в частности говорилось: "Нами получены агентурные данные о том, что разведка де Голля БСРА в настоящее время усиленно занимается разработкой деятельности коммунистической партии Франции через своих людей в префектурах и полиции.., БСРА известно, что коммунисты в настоящее время ведут подготовку к восстанию, хотя и наталкиваются на оппозицию других групп сопротивления... Согласно данным БСРА, коммунисты ведут политику лавирования между де Голлем и группами сопротивления и надеются на победу СССР, "чтобы заговорить в полный голос"... По данным БСРА, коммунисты якобы перехватили английскую почту из Франции в Алжир, и из этой почты ЦК французской компартии узнал, что англичане рекомендуют проводить политику сотрудничества с ВИШИ и направленную против коммунистов". Письмо Фитина Димитрову от 16 августа 1944г. еще более любопытно. "Нами получены непроверенные данные о том, - пишет Фитин, - что разведкой де Голля (Б. С. Р. А.) якобы перехвачен циркуляр Парижского комитета французской коммунистической партии, которым коммунисты, состоящие в различных группах сопротивления, будто бы предупреждаются о том, что в случае высадки союзных войск во Франции они должны быть готовы к захвату власти... Один из руководителей разведки Сустель будто бы докладывал об этом циркуляре лично де Голлю" ¹³ .

В процессе освобождения и в последние месяцы второй мировой войны на секретные службы де Голлем были возложены новые функции. В своем письме Сустелю от 24 октября 1944г. генерал писал: "Мой дорогой Сустель, в результате успеха битвы за Францию наши Специальные службы, которые так ему способствовали, теперь завершили часть возложенной на них миссии: действия на территории метрополии. В настоящее время под Вашим руководством службы должны укрепиться и направить свою деятельность вовне. Такие функции для них не новы, но более широки. В то же время службам предстоит следить за военной безопасностью страны" ¹⁴ .

Сразу по окончании второй мировой войны во Франции началось бурное возрождение политической активности. Оно тут же буквально захлестнуло Сустеля. Не успел он сложить с себя полномочия начальника БСРА, как генерал де Голль назначил его комиссаром республики в Бордо. Комиссары должны были, по замыслу генерала, заменить по всей стране префектов, служивших при правительстве Виши. Однако едва Сустель приступил к исполнению новых обязанностей, де Голль, давно ставший главой Временного правительства Франции, в мае 1945 г. принял решение предложить своему верному соратнику портфель министра информации.

Любопытно, что назначением нового министра информации заинтересовались даже в Москве. В Архиве внешней политики Российской Федерации хранится документ, в котором дана его краткая, правда, совершенно неадекватная характеристика: "Сустель - это молодой человек 32-х лет. В 1936 году он заигрывал с коммунистами, но вскоре связался с троцкиствующими, в частности с Ривэ. Съездил в Мексику, оттуда вернулся с написанными там несколькими довольно серьезными трудами по этнографии (это его специальность). В 1938 году он выступает, как яростный мюнхенец. В 1939 году он участвует в кампании против германо-советского пакта

стр. 69

и против коммунистов. Отныне его политическая марка: "левый интеллигент, антикоммунист" ¹⁵ .

В октябре 1945 г. во Франции состоялись выборы в Учредительное собрание. Сустель захотел выдвинуть свою кандидатуру. Так как де Голль не возглавлял никакого политического объединения, его министру пришлось искать партию, от которой он мог бы баллотироваться. Сустель остановил свой выбор на Демократическом и социалистическом союзе Сопротивления (ЮДСР), небольшом объединении левого толка, возглавляемом Р. Плевеном и Ф. Миттераном. Друзья министра нашли для него "удобный" департамент Майенн на западе страны, где у Сустеля не могло оказаться сколько-нибудь серьезных соперников. Он быстро выдвинул свою кандидатуру и прошел в депутаты.

При переформировании правительства де Голля в конце 1945г. Сустель получил портфель министра колоний. Но пребывание на этом посту оказалось для него совсем непродолжительным. В январе 1945 г. генерал ушел в отставку, разойдясь во взглядах по внутриполитическим проблемам с представителями левых партий страны. Де Голль был сторонником сильной исполнительной власти. Большинство же депутатов Учредительного собрания считало, что главная роль в политической жизни Франции должна принадлежать парламенту. Именно в таком духе парламентской комиссией был разработан проект новой конституции. Но французы на всеобщем референдуме отвергли его. Тогда в июне 1946г. были опять проведены выборы и избрано новое Учредительное собрание.

Сустель, вновь выдвигавший свою кандидатуру, на этот раз не прошел в депутаты. А новое собрание снова взялось за разработку конституционного проекта. Согласно нему, реальное управление страной опять отводилось парламенту, а не сильному, независимому от партий президенту республики, как того желал де Голль. Тем не менее в октябре 1946 г. проект был одобрен французами.

В ноябре прошли выборы теперь уже в Национальное собрание страны. Сустель решил в них не участвовать, понимая, что не имеет шансов на успех. В политической деятельности бывшего молодого министра наступило некоторое затишье. Казалось бы, он мог возобновить этнографические изыскания и продолжить столь успешно продвигавшуюся до войны научную карьеру. Однако этого не произошло. Сустель увлекся другим занятием - он стал писать свои знаменитые мемуары о войне "Вопреки всему", в которых ярко и красочно обрисовал деятельность де Голля и его окружения в военные годы. Мемуары выдержали несколько многотиражных изданий и пользовались большой популярностью среди французов. Читать их и сегодня - истинное удовольствие.

Тем временем в начале 1947 г. де Голль решил возобновить политическую деятельность. Он пригласил в свое имение Коломбэ-ле-Дёз- Эглиз некоторых бывших соратников военных времен, среди которых был и Сустель. Генерал объявил им, что намерен создать объединение, целью которого будет борьба против политических институтов Четвертой республики. По его поручению Сустель и другие верные голлисты совершили ряд многочисленных поездок по Франции. Они оповестили бывших сподвижников "Свободной Франции" и участников движения Сопротивления о том, что генерал готовит создание нового политического объединения, и попытались подать это событие как повторение призыва 18 июня.

Так весной 1947г. в несколько этапов было провозглашено создание Объединения французского народа (РПФ), своеобразной оппозиционной режиму партии, требующей коренной реформы Конституции 1946 года. РПФ буквально вихрем ворвалось в политическую жизнь Франции. Объединение развернуло активнейшую пропагандистскую деятельность, постоянно организовывая митинги и манифестации по всей стране. Оно добилось небывалого успеха на муниципальных выборах в октябре 1947 г., собрав около 40 % голосов избирателей. В первый год существования РПФ насчитывало в своих рядах почти 1 млн. человек. Возглавлял объединение сам де Голль, он был его председателем. А пост генерального секретаря генерал

стр. 70

сразу предложил Сустелю. Таким образом, ученый-этнограф, ближайший соратник де Голля времен войны и Временного правительства стал фактически вторым лицом в партийной иерархии и одним из главных руководителей голлистского движения периода Четвертой республики. Некоторые друзья Сустеля, которых он знал еще до войны, упрекали его в том, что он принес в жертву свои левые политические убеждения ради удовлетворения амбиций одного человека. Сустель каждый раз отвечал им: "Да. Но какого человека!". Де Голль давно вызывал у него чувство некоего "зачарованного восхищения" ¹⁶ .

Итак, для Жака Сустеля опять начались интенсивные рабочие будни. Теперь он ежедневно осваивал роль профессионального политика в мирное время. Очевидцы вспоминают, что ему это удавалось хорошо. Пожалуй, главной отличительной чертой РПФ была его авторитарность. Председатель движения целиком осуществлял руководство, сосредоточив в своих руках всю полноту власти. Он формировал в общих чертах стратегию и тактику объединения. А вот их детальной разработкой и "запуском" в жизнь занимался генеральный секретарь. Товарищи Сустеля по РПФ утверждали, что он "с ходу мог предугадать намерения де Голля и с блеском воплотить в жизнь его замыслы". О конкретной повседневной деятельности генерального секретаря РПФ Сустель рассказывал: "Я работал по двенадцать часов в сутки. Я исколесил всю Францию, чтобы наладить работу местных комитетов, я председательствовал на собраниях, я пытался играть роль арбитра при мелких внутренних ссорах... Но я ко всему привык. Я знал, что нельзя терять самообладания. И хочу признаться, что в то время я пользовался полным доверием Генерала" ¹⁷ . ". Добавим к этому, что Сустель также выступал на проходивших раз в год съездах РПФ с основным докладом.

Те, кому довелось работать вместе с Сустелем в то время, отмечали, что он был скорее человеком рассудка, чем эмоций. "Он всегда носил очки с толстыми стеклами, - рассказывает о генеральном секретаре РПФ А. Асту, - его ум был проницательным и язвительным, но без чувственности. Теплота его сердца была скрыта за холодным рассудком. Его металлический голос не был лишен, однако, поющих интонаций, но таких строгих, что в них не оставалось места для сентиментальности" ¹⁸ . Многие голлисты до сих пор считают, что Сустель был личностью скрытной, холодной, человеком загадочным, замкнутым, со сложным характером ¹⁹ . Не всех он располагал к себе, не всем нравился. Иногда в отзывах о нем чувствуется уважительное отношение. "Он казался человеком таинственным и немного суровым, - отмечает О. Гишар, - и, как показала жизнь, натурой увлекающейся... Меня всегда восхищали его холодная трезвость рассудка, его удивительная способность обобщения и изложения фактов... Всегда, когда он думал о чем-то, имел привычку теребить прядку своих волос". Но есть, например, и такая характеристика, данная П. Лефраном: "Всегда непроницаем. Никогда невозможно было понять, доволен он или нет. Он мог сталкивать людей. В нем чувствовалась подозрительность. У него не было близких друзей" ²⁰ . Отметим еще, что в период РПФ Сустель получил от соратников по объединению прозвища, которые надолго закрепились за ним: "Большой Жак" или "Толстый кот".

РПФ требовало роспуска Национального собрания, рассчитывая на новых выборах получить большинство голосов избирателей и сформировать правительство во главе с де Голлем. Однако достигнуть такой цели объединению не удалось. Пришлось ждать очередных парламентских выборов, которые состоялись в 1951 году. Желанного успеха голлисты не добились. Они собрали только 22,3 % голосов и получили 118 мандатов в Национальное собрание. Возглавить коалиционный кабинет де Голль отказался, поэтому РПФ по-прежнему оставалось в оппозиции, правда, имея уже сильную парламентскую фракцию.

Жак Сустель вновь стал депутатом. На сей раз он баллотировался от департамента Рона в Лионском районе, с которым издавна его связывали семейные узы. Учитывая большой организационный опыт Сустеля, де

стр. 71

Голль решил, что именно он как никто другой хорошо справится с функциями председателя группы РПФ в Национальном собрании. Так летом 1951 г. бывший генеральный секретарь голлистского объединения опять приступает к новым обязанностям. В том же году в его жизни произошло еще одно событие. Наконец он после долгого перерыва возобновляет научную деятельность. Сустеля пригласили занять место профессора социологии в Высшей практической школе, престижном учебном заведении Франции. Правда, большую часть его времени по-прежнему занимала политика.

Парламентская деятельность пришлась Сустелю по душе. Однако быстро возникли и трудности. Де Голль, как всегда, требовал полного подчинения своей власти и строгого соблюдения дисциплины голосования в Национальном собрании. Под его руководством РПФ продолжало острую критику "режима партий" Четвертой республики. Но очень скоро депутаты голлистского объединения начали выражать недовольство чересчур строгой, на их взгляд, политикой руководства. Сустель вместе с другими голлистами даже специально ездил к генералу в Коломбэ, чтобы обсудить вопрос о дисциплине голосования и просить его отмены. Но де Голль наотрез отказался изменить свое решение. Мало того, он был явно недоволен тем, что Сустель вообще счел возможным ставить перед ним подобный вопрос.

А в январе 1952 г. впервые более чем за десять лет совместной деятельности у Сустеля с де Голлем возник серьезный конфликт. После очередного правительственного кризиса президент республики В. Ориоль пригласил Сустеля в Елисейский дворец и предложил ему начать консультации с целью формирования нового кабинета. Иными словами, президент наметил председателя парламентской фракции РПФ на пост премьер-министра. Бывший председатель голлистского объединения дал предварительное согласие и тут же отправился к де Голлю в Коломбэ. Он подробно объяснил генералу, почему не стал отвергать предложения Ориоля, хотя и понимал, что успехом его попытка формирования кабинета увенчаться не может. Среди главных причин Сустель назвал следующие: "Придать парламентской группе объединения уверенность в самой себе, попробовать наладить путем предложенных консультаций контакты с лидерами различных политических группировок, использовать в течение двух-трех дней недоступные ранее средства массовой информации, чтобы изложить перед общественным мнением наши цели и наши идеи, получить доступ к финансовым, военным и дипломатическим досье и таким образом иметь самые достоверные сведения о политической обстановке в стране". Де Голль слушал председателя фракции РПФ почти полночи. По словам Сустеля, он одобрил его действия ²¹ .

Через несколько дней претендент в премьеры действительно отказался от консультаций. Однако случившийся прецедент "встал клином" между Сустелем и де Голлем. Как заявил известный деятель голлистского движения Ж. Шабан-Дельмас, в их отношениях появилась первая трещина. Скорее всего, председатель РПФ и председатель его парламентской фракции не поняли друг друга или же, может быть, в первый раз не захотели прямо чего- то сказать. По некоторым свидетельствам, Сустель был одним из самых преданных сторонников генерала - подчинялся ему всегда и во всем и буквально "говорил его устами" ²² . В данной ситуации он, видимо, хотел сделать как лучше, но вызвал только раздражение генерала. И хотя де Голль ничего ему не сказал, он был явно недоволен тем, что Сустель сразу не заявил президенту республики, что только председателю РПФ можно предлагать формировать правительство. Вполне возможно, что генерал усмотрел в подобном поведении своего соратника некий "сговор" с Четвертой республикой. А ведь главная задача голлистского движения на данном этапе заключалась в том, чтобы всеми силами способствовать ее уничтожению.

В партийных кругах были буквально взбудоражены сложившейся ситуацией. Одни одобрили действия председателя фракции, другие же посчитали, что он поступил бестактно по отношению к генералу и проявил свои

стр. 72

личные амбиции. Некоторые голлисты до сих пор полагают, что в тот момент Сустель, по всей вероятности, действительно был бы рад стать премьер-министром ²³ . Сам председатель парламентской группы был явно раздосадован некоторым разладом отношений с де Голлем. Вскоре Сустель заявил, что совсем запустил свои этнографические исследования и попросил освободить его от занимаемой им в Национальном собрании должности.

Сустель и на самом деле начинает, а вернее, после долгого перерыва возобновляет, интенсивную научную деятельность. Бывший председатель парламентской фракции РПФ занимается со студентами в Высшей практической школе. Он пишет также одну из своих самых интересных этнографических книг - "Повседневная жизнь ацтеков". В работе над ней ученый использовал полевой материал, собранный еще до войны. Книга увидела свет в 1954г. и по сей день остается настольной для всех специалистов по древним цивилизациям Америки.

Некоторое "углубление" Сустеля в научные изыскания не означало, однако, его отхода от политики. Он был по-прежнему активным деятелем голлистского движения и продолжал депутатскую работу. Но РПФ вступило в полосу кризиса, и его деятельность начала клониться к упадку. После

стр. 73

явной неудачи объединения на муниципальных выборах 1953 г. де Голль решает постепенно распустить его и сам прекращает активную политическую борьбу. При такой ситуации многие голлисты оказались "безработными". И некоторые из них, особенно парламентарии, решили интегрироваться в политическую систему Четвертой республики. С середины 1953 г. сторонники де Голля начали систематически входить в состав правительственных кабинетов. В самом начале 1955г. своеобразный министерский портфель был предложен Сустелю. Премьер-министр Франции П. Мендес-Франс доверил ему пост министра-резидента Алжира.

На первый взгляд такое назначение не представляло ничего особенного. Тем не менее оно стало для Сустеля одним из ключевых моментов всей его жизни и оказало решающее воздействие на его последующую судьбу. Итак, в январе 1955 г. Сустель прибывает в Алжир. В то время вся полнота власти в этой колонии находилась в руках европейцев, главным образом французов. Юридически Алжир даже не считался ни колонией, ни протекторатом, а просто причислялся к "заморским департаментам" Франции. В течение долгих десятилетий многим поколениям французов со школьной скамьи внушалось, что Алжир - это неотъемлемая часть Франции и что защита ее интересов там - патриотический долг каждого гражданина республики. Именно поэтому, когда в ноябре 1954 г. в Алжире под руководством Фронта национального освобождения (ФИО) началось восстание против французских властей, правительство сразу же встало на путь его подавления. Однако повстанцы расширяли свои действия.

Сустель пробыл в Алжире один год. Сначала он был встречен там настороженно. Местная верхушка долго приглядывалась к присланному в Алжир интеллектуалу и голлисту. Однако новый министр-резидент постепенно сблизился с жившими здесь французами, отстаивающими так называемые ультраколониалистские лозунги: "Алжир - это Франция", "французский Алжир". Во время пребывания на своем посту Сустель написал книгу "Любимый и страдающий Алжир". В ней он рассказал о своей деятельности в "заморских департаментах", поведал обо всех ужасах колониальной войны, а также выдвинул идею интеграции Алжира с Францией. Она предусматривала улучшение социально-экономического положения алжирцев, ограниченную реформу землепользования, перестройку местного самоуправления, введение обучения на арабском языке, отделение мусульманской религии от государства, расширение доступа коренного населения к общественным и административным должностям. Вся эта система мер была направлена на то, чтобы постепенно полностью интегрировать алжирские территории в состав Франции и предоставить алжирцам равные права с французами. В результате во время работы на посту министра-резидента Сустель снискал себе большую популярность среди французов Алжира. Когда в январе 1956г. он был отозван в Париж и покидал алжирскую столицу, "ультра" устроили ему торжественные проводы. Его вышло провожать буквально все европейское население города. Толпа кричала бывшему министру-резиденту: "Не уезжайте!", "Мы не хотим прощаться!", "Это только "до свидания!" ²⁴ .

После возвращения во Францию Сустель создал "Союз за спасение и обновление французского Алжира" (ЮСРАФ) с целью распространения идеи интеграции среди французов метрополии. Первым делом он начал искать сторонников в голлистских рядах, и ему это удалось. К объединению примкнули М. Дебре, Ж. Помпиду, П. Пикар и др. В ЮСРАФ вступили также члены других политических партий, известные деятели науки и культуры. Деятельность организации заключалась в основном в проведении публичных митингов, конференций, лекций, в публикации статей и брошюр с целью пропаганды интеграции Алжира. Воплощение ее в жизнь сам Сустель стал теперь прибавлять ко всем основным голлистским требованиям. Отныне, как отметил О. Гишар, в его жизни было уже три страсти: "Ацтеки, Генерал и Алжир". По мнению многих голлистов, "проблема Алжира" так глубоко запала в душу бывшего министра-резидента, что буквально изменила и трансформировала всю его суть ²⁵ .

стр. 74

В начале 1956г. прошли выборы в Национальное собрание. Голлист- ское движение находилось в то время в глубоком упадке, переживая период "перехода через пустыню". На политической арене страны голлисты были представлены небольшой партией "социальных республиканцев", члены которой решили продолжать дело де Голля даже без него. На выборах сторонники генерала получили всего 21 мандат. Среди них в Национальное собрание был избран и Сустель. В 1957 г. премьер-министр страны Г. Молле посылает его в Нью-Йорк в качестве представителя Франции при ООН. А по возвращении Сустель опять включается в политическую борьбу.

К концу 1957 г. проблемой номер один для всей французской политики стала алжирская война. Французская армия в Алжире терпела неудачи в сражениях с повстанцами. Правящие же круги Парижа, с одной стороны, держались курса на подавление национально-освободительного движения алжирцев, а с другой, - вели секретные переговоры с ФНО. Поэтому в рядах армейского командования постепенно росло убеждение, что правительство просто не способно разрешить "алжирский вопрос". Такого же мнения придерживались алжирские "ультра". И те и другие к началу 1958 г. по существу перешли в оппозицию к официальным парижским властям.

Такие перемены в "заморских департаментах" вызвали оживление в рядах голлистов. Они приступили к решительным действиям, начав по всей Франции широкую кампанию за возвращение к власти де Голля. В самом начале 1958 г. сторонники генерала распространили ее также на Алжир, где разгорался очаг недовольства "слабым режимом". Руководящий комитет партии "социальных республиканцев" направил туда голлистов Л. Дельбека и Л. Нейвирта. Там они связались с представителями алжирских "ультра" и офицерами французской армии и попытались привлечь их на свою сторону. Сделать это сразу не удалось. В течение зимы и весны 1958 г. командование армии, "ультра" и голлисты оставались разрозненными, не имеющими общей цели группировками. Сустель принимал самое активное участие в кампании, развернутой голлистами. Он возглавлял группу "социальных республиканцев в Национальном собрании, продолжая таким образом отстаивать дело голлизма в парламенте. Его отношения с генералом не были уже столь доверительными, как раньше. И тем не менее Сустель все еще считал себя преданным сподвижником де Голля и время от времени навещал его в Коломбэ.

Обстановка в алжирской столице накалилась до предела, когда после очередного правительственного кризиса новый кабинет было поручено сформировать П. Пфлимлену, стороннику переговоров с ФНО. В ответ на это 13 мая 1958 г., в день утверждения кандидатуры премьера в Национальном собрании, "ультра" подняли мятеж. Их действия одобрили военные и по- прежнему находящиеся в Алжире голлисты Дельбек и Нейвирт. Мятежники образовали так называемый Комитет общественного спасения и потребовали создания в Париже правительства общественного спасения, не уточняя, что они под таковым подразумевают. Де Голль находился в Коломбэ и пока хранил молчание. А его сторонники тем временем сами приняли решение действовать.

В сложившейся ситуации голлисты хотели во что бы то ни стало воспрепятствовать утверждению Пфлимлена на посту премьера. 13 мая Сустель находился в Бурбонском дворце, чтобы принять участие в дебатах. Но как только он узнал, что в алжирской столице вспыхнул мятеж, он тут же решил отправиться на место событий. Бывший министр-резидент надеялся склонить мятежников выступить с призывом к де Голлю. Самолет был давно приготовлен его друзьями. Однако в правительственных кругах были готовы к тому, что Сустель может предпринять такой шаг и повлиять на мятежников. Поэтому за ним был установлен постоянный надзор. С большим трудом ему удалось ускользнуть от своих "сопровождающих" и незаметно покинуть Бурбонский дворец. Но оказалось, что правительство отдало распоряжение о прекращении всей почтовой, телеграфной и телефонной связи с Алжиром и запретило самолетам и судам покидать французские аэродромы и порты. Сустель уже направлялся в аэропорт, когда его машину остановил полицейский патруль и заставил вернуться в Париж ²⁶ .

стр. 75

В Алжире тем временем Дельбеку удалось убедить военных и "ультра" выступить с призывом к генералу де Голлю. Но положение оставалось нестабильным и нервозным, главным образом из-за того, что Пфлимлена все- таки утвердили в качестве премьера. Дельбек с нетерпением ждал подкрепления из Парижа. Ему нужен был рядом опытный, пользующийся в Алжире авторитетом человек. Разумеется, им мог стать только Сустель. Голлисты в Париже придерживались такого же мнения. Но как бывшему министру-резиденту, находящемуся под постоянным надзором, было выбраться из Франции? Для начала он объявил, что у него серьезный грипп с высокой температурой, и уже второй день не выходил из дома. А 15 мая решение было найдено. Оказалось, что хозяева особнячка, часть которого снимал Сустель, Гастон и Моника Дюфур были в приятельских отношениях с давнишним другом Сустеля Ж. де Ля Тур де Пеном. Машина хозяев всегда стояла во внутреннем дворике дома, удаленном от глаз полицейских. Самих Дюфуров полиция хорошо знала.

Утром 15 мая Г. Дюфур уехал за город играть в гольф. Вот тогда-то Ля Тур де Пен и явился к его очаровательной супруге с просьбой незаметно вывезти ее непоседливого жильца. Она не заставила себя долго уговаривать. В 2 часа дня Сустель залез под заднее сидение машины Дюфуров, его накрыли пледами, и уже через полчаса он был в парижском пригороде. Там он молниеносно перескочил в другую машину, которая понеслась к швейцарской границе. Поздно вечером Сустель с друзьями прибыл в Женеву. Весь следующий день они провели в поисках самолета для перелета в Алжир. И 17 мая небольшой частный самолет с бывшим министром-резидентом на борту уже приземлился в алжирской столице ²⁷ .

Как только в городе узнали о приезде кумира "ультра", через громкоговорители начали сообщать: "Все на Форум (главная площадь города. - М. А.)\ Человек, который для всех нас является олицетворением "французского Алжира", прибыл". Когда в 16 часов на балконе центрального здания площади появился Сустель, собравшаяся толпа встретила его бурной овацией. Все скандировали: "Сустель! Сустель!", "Французский Алжир!". Стоявший на балконе Нейвирт воскликнул: "Помните, вы кричали Сустелю: "Это только "до свидания!"? Вот он вновь перед вами". После этого бывший министр-резидент произнес краткую приветственную речь: "Еще три дня назад я заседал в Национальном собрании. Но я решил, что мой долг - находиться сейчас в Алжире. Моя единственная цель - восстановить национальное единство на том и другом берегу Средиземного моря" ²⁸ . Почти всю ночь Сустель провел за письменным столом. Писал он в первую очередь де Голлю, чтобы генерал знал, что Комитет общественного спасения Алжира целиком и полностью на его стороне. И действительно, с приездом Сустеля алжирский мятеж был окончательно и бесповоротно введен в голлистское русло. Под влиянием событий во французских правящих кругах также начали осознавать необходимость обращения к де Голлю. Сам генерал при поддержке соратников умело воспользовался этим и добился согласия Национального собрания на создание своего правительства на продиктованных условиях. Итак, он, наконец, вернулся к власти.

Одним из первых мероприятий нового правительства была поездка премьера в Алжир. Де Голль отправился туда, чтобы умиротворить армию и "ультра", только что переживших знаменательные события. С одной стороны, генерал сделал все, чтобы убедить французов Алжира и армию, что он полностью солидарен с их идеями. Но, с другой стороны, по некоторым нюансам той же поездки можно было догадаться, что в действительности де Голль не склонен разделять ультраколониалистские взгляды. Сустель, все время находившийся рядом с генералом в Алжире, несколько раз пытался заговорить с ним об "алжирской проблеме". Бывший министр-резидент очень надеялся получить в новом правительстве пост министра Алжира. Но глава кабинета однозначно отказал ему и дал понять, что "алжирской проблемой" займется он лично ²⁹ . Вот так опять между де Голлем и Сустелем возникла размолвка. Генерал был явно недоволен большой популярностью бывшего мини-

стр. 76

стра-резидента среди европейцев Алжира и, как становилось все очевиднее, не разделял его взглядов по поводу дальнейшего развития Алжира. Сус-тель, в свою очередь, был обижен недоверием де Голля. По возвращении в Париж он "замкнулся в своей скорлупе" и возобновил занятия этнографией, прерванные бурными майскими событиями. Сустель уже хотел улететь в Коста-Рику, чтобы принять там участие в международном конгрессе американистов, когда ему сообщили, что генерал включил еще несколько человек в свое правительство. Ему был поручен пост министра информации.

И вот Сустель опять берется за работу. В задачи его министерства входила подготовка к референдуму, который был намечен на 28 сентября. На суд французов выносился проект новой конституции. На протяжении трех месяцев Сустель и его помощники вели неустанную пропаганду в пользу проекта. Их усилия увенчались успехом. "Да" ответило почти 80 % голосовавших. Новая конституция целиком базировалась на голлистской идее о государстве. Ее главное отличие от Конституции 1946 г. заключалось в значительном расширении прерогатив президента республики за счет парламента.

Одновременно с работой по подготовке референдума Сустель боролся за сплочение всех голлистских сил страны. После референдума политические объединения Франции начали готовиться к новым выборам в Национальное собрание. Такая же задача встала и перед голлистами, которые, естественно, должны были выступить на выборах в рамках единой партии. Ее создание было провозглашено 1 октября 1958 года. Большая заслуга в этом принадлежала Сустелю. Партия получила название "Союз за новую республику" (ЮНР).

Лидеры ЮНР представили новое голлистское объединение как единственное всецело преданное идеям и личности де Голля. Однако сам генерал отказался возглавить партию и стремился представить себя арбитром всей нации в целом. Печальный опыт РПФ не давал себя забыть. Несмотря на заявления лидеров ЮНР голлисты смогли далеко не сразу действительно стать опорой де Голлю и тем самым укрепить его власть. Дальнейшие события показали, что серьезнейшей преградой на пути к этому явилась "алжирская проблема". Первый внутрипартийный конфликт возник сразу же после образования Центрального комитета, когда встал вопрос о том, должна ли партия иметь председателя. Сустель очень хотел создать и занять этот пост. Он надеялся, встав во главе партии, сделать ее независимой от правительства, проводящей самостоятельную политику, в первую очередь по "алжирской проблеме". Другие голлисты, не без влияния самого де Голля, считали, что ЮНР не должен иметь председателя. В конечном итоге так и получилось. ЦК партии принял решение избрать только генерального секретаря.

Однако на время о разногласиях было позабыто. Партия интенсивно готовилась к выборам. Она достигла на них большого успеха, получив 188 мандатов в Национальное собрание. В декабре де Голль был избран президентом республики. В голлистских кругах ждали, когда он назовет имя нового премьер-министра. Многие считали, что претендовать на этот пост имеет все основания Сустель ³⁰ . Он и сам еще не потерял надежды на такое решение генерала. Но этого не произошло. Премьер-министром был назначен другой известный голлист М. Дебре. Сустель же получил пост государственного министра при премьере без каких-либо четко определенных функций.

Очень тяжелым для голлистской партии стал 1959 год. Де Голль, заняв высший государственный пост, все более отдалялся от своих сторонников, объединившихся в ЮНР. А в партии тем временем не утихали споры. По существу, партийное руководство разделилось на два враждебные направления. Ожесточенная дискуссия развернулась по одному основному вопросу: какую позицию должен занять ЮНР по отношению к президенту и правительству. Одни члены руководства отстаивали идею безоговорочного подчинения главе государства. Такого мнения придерживался прежде

стр. 77

всего генеральный секретарь ЮНР А. Шаландон. Другие же считали, что партия имеет полное право на самостоятельную политику. Лидером этого направления стал Сустель. За спором двух партийных течений совершенно четко прорисовывалась все та же "проблема Алжира". Бывший министр- резидент и стоящие за ним многочисленные голлисты - сторонники "французского Алжира" выступали за поддержку партией этого лозунга. Вокруг генерального секретаря объединились члены ЮНР, решившие полностью поддержать президента республики, позиция которого явно расходилась с ультраколониалистской. В результате генеральный секретарь неустанно отстаивал свою точку зрения на страницах голлистских периодических изданий. А Сустель и его сторонники критиковали действия Шаландона. Государственный министр даже основал свой небольшой журнал "Void pourquoi", на страницах которого призывал всех голлистов отстаивать самостоятельную линию партии. В такой ситуации ЮНР пребывал до осени. А в сентябре обстановка в его рядах накалилась до предела. Причиной тому стало программное заявление де Голля по Алжиру.

В своей известной речи 16 сентября 1959 г. президент республики впервые провозгласил право Алжира на самоопределение. Наконец все точки над "и" были расставлены, все было сказано. Де Голль, талантливый и дальновидный политик, принял твердое решение о предоставлении суверенитета даже такой своеобразной французской колонии, как Алжир. Но не все сразу смогли "перестроиться" вместе с генералом и освободиться от воззрений, которые внушались десятилетиями. Французов очень волновала проблема миллиона европейцев Алжира, с которыми многих жителей метрополии связывали родственные узы. По отношению к ним ФНО вел крутую политику, сформулированную в одной фразе: "Или чемодан, или гроб". Все прекрасно понимали, что как только Франция покинет Алжир, европейскому населению придется тут же все оставить и уехать. В результате после заявления де Голля Франция разделилась надвое. В одном лагере одобряли политику президента, в другом - резко осуждали ее.

Сустель, разумеется, оказался в лагере противников де Голля. Предать идею "французского Алжира" ради продолжения своей политической карьеры он не мог. Напротив, он посчитал своим долгом отстаивать эту идею до конца. И вот впервые в жизни он начал открытую борьбу против самого де Голля. Вне всякого сомнения, закончиться она могла только трагически. Осознавал Сустель это или нет осенью 1959г., сказать трудно. Во всяком случае, он без промедления ввязался в бой. Среди голлистов у него было много сторонников, и он пользовался у них большим авторитетом. Прекрасно зная об этом, де Голль отправил своего министра в середине сентября с государственным визитом в противоположную часть света - Новую Зеландию и Полинезию. Генерал явно хотел таким образом отстранить его от работы на заседании ЦК ЮНР, собравшегося 18 сентября для обсуждения речи президента по "алжирскому вопросу". Сустель лишь успел оставить письмо, которое было зачитано перед открытием дискуссии. В нем автор выражал надежду, что ЦК примет "самое французское решение" ³¹ . После долгих и мучительных дебатов члены ЦК выступили за поддержку речи де Голля. В состав ЦК входило немало сторонников "французского Алжира". Одни из них просто решили подчиниться воле президента республики. Другие же, как некоторые члены ЦК, так и депутаты, объявили о своем протесте провозглашенной де Голлем политике. В ответ на это руководство приняло решение об их исключении из рядов ЮНР. Как только Сустель вернулся из поездки, он сразу же начал требовать восстановления в партии изгнанных депутатов. Всю осень голлистскую партию буквально лихорадило от происходящего. В такой сложной и неприятной обстановке ЮНР готовился к первому съезду.

Съезд собрался в середине ноября в Бордо. На его заседаниях опять развернулась дискуссия по "алжирскому вопросу". Жак Сустель стал одним из главных действующих лиц голлистского форума. По описанию современников, он был, как всегда, "невозмутимым, массивным, скрытным, почти не улыбающимся, желчным, пропитанным собственным величием".

стр. 78

Он выступил с речью, целиком посвященной Алжиру. Бывший министр-резидент считал идею создания "независимого алжирского государства" просто недопустимой и попытался доказать это в течение своего краткого выступления. "Если знамя Франции, - восклицал он, - к невообразимому несчастью будет опущено, то над ним поднимется черное знамя расизма, фанатизма и гражданской войны... Именно этим мы, политическое движение, должны руководствоваться при выборе своего решения. Мы не должны поступать, как подопытные голуби" ³² . Сторонники бывшего министра-резидента с восторгом приветствовали его выступление. Несколько раз они прерывали речь оратора аплодисментами и скандировали его имя.

Дебаты на съезде проходили очень напряженно и долго. В конечном счете по алжирской политике была выработана компромиссная резолюция. Вначале в ней отмечалось, что партия будет следовать курсу, провозглашенному де Голлем. Но затем было сказано, что ЮНР выступает "против любой формы отделения Алжира от Франции". Сустель, разгневанный на своих противников, писал позднее: "Понадобились целый день и целая ночь интриг, уловок и фальсификаций, проводимых Шаландо- ном, Шабан-Дельмасом и Терренуаром, чтобы аннулировать эффект моего выступления. После нескольких часов птичьих бесплодных споров комиссия, наконец, выдала "черно-белый" текст, в который я еле-еле смог вставить слова об осуждении любого отделения" ³³ .

После съезда отношения де Голля и Сустеля становятся просто враждебными. И окончательного разрыва долго ждать не пришлось. В январе 1960 г. в алжирской столице вспыхнул мятеж ультраколониалистов, направленный против правительства де Голля, подтвердившего право Алжира на самоопределение. Это была так называемая неделя баррикад, когда "ультра" при попустительстве сочувствующего им армейского командования соорудили в городе два кольца баррикад и в течение недели удерживали несколько кварталов алжирской столицы. Вскоре мятеж был подавлен. Действия мятежников в совете министров открыто и твердо решился поддержать только Сустель. Сразу после этого де Голль принял непреклонное решение об его исключении из правительства. 5 февраля он вызвал министра в Елисейский дворец и, как сказал Сустель, "ликвидировал за две с половиной минуты двадцать лет сотрудничества". Разговор был кратким. Генерал заявил, что их идеи относительно алжирской политики в корне расходятся и поэтому министр должен покинуть правительство. Сустель не стал возражать. Он лишь выразил сожаление, что президент не подождал с решением до июля. Тогда бы исполнилось ровно 20 лет с того момента, как он присоединился к де Голлю и начал служить его делу ³⁴ . Вот так "проблема Алжира" вмиг оборвала нить, на протяжении стольких лет соединявшую судьбы двух человек. Отныне навсегда разошлись их пути. Де Голль умел быть безжалостным даже к самым близким соратникам. Но и Сустель был человеком хладнокровным и решительным. Он тоже твердо решил до конца стоять за свои идеалы. Для него было просто немыслимым предать идею "французского Алжира". У каждого своя правда. И каждый имеет на нее право.

6 февраля уже бывший государственный министр заявил, что он исключен из правительства за то, что "вопреки всему остается верным идее "французского Алжира". Некоторые голлистские лидеры несмотря на расхождение во взглядах со своим товарищем по партии относились с уважением к его прошлому преданного и темпераментного защитника идей голлизма. Ж. Шабан-Дельмас, Р. Трибуле и др. побывали у него дома и попытались уговорить прекратить высказываться как устно, так и письменно в пользу "французского Алжира". Сустель не согласился. Тогда премьер- министр Дебре написал ему письмо с такой же просьбой. Она тоже была отвергнута. Только после этого ЦК голлистской партии сообщил, что "хотя и с грустью, но решительно исключает Сустеля из рядов ЮНР", так как его позиция более не соответствует интересам голлистского движения. "Могли ли друзья Сустеля, - писал впоследствии Л. Терренуар, - лелеять надежду на раскаяние блудного сына?". Но сам тут же добавил, что евангельская

стр. 79

притча скорее всего неприменима к этому человеку ³⁵ . И действительно, Сустель оказался верным своим взглядам относительно Алжира. Он решительно порвал отныне с голлизмом и встал на путь борьбы с президентом.

Никогда больше известный голлист и знаменитый ученый не скажет ни одного доброго слова о генерале. Его перо будет теперь выводить только гневные слова осуждения первого президента Пятой республики. А де Голль лишь через десять лет упомянет имя Сустеля в своих "Мемуарах надежды", посвятив ему небольшой достаточно бесстрастный отрывок: "С 1940 года и до момента, когда я через двенадцать лет отошел от дел, этот талантливый человек, блестящий интеллектуал и пылкий политик находился подле меня. Мое отдаление от политической деятельности предоставило его самому себе. Назначенный в 1954 году генерал-губернатором (то же, что министр- резидент. - М. А.), он видел, как разразилось восстание, как распространялся ужас, вызванный бойней, как к нему взывали "черноногие" (европейцы Алжира. - М. А.)... Из-за наших прежних отношений я назначил его министром. Однако события повернулись таким образом, что я не мог более оставлять его на этом посту" ³⁶ . И это все.

В начале 1960г. Сустель продолжает занимать твердую и активную позицию в деле защиты идеи "французского Алжира". Он создает Центр информации по проблемам Алжира и Сахары, который отстаивает перед общественным мнением права французского населения "заморских департаментов". Круг общения Сустеля теперь замыкается в основном на людях, придерживающихся таких же, как он, взглядов. Надо сказать, что в нем оказались многие известные политические деятели эпохи: представители партии "независимых" Р. Дюше и М. Андре, один из ведущих лидеров МРП Ж. Бидо, социалист Р. Лакост, который вслед за Сустелем занял пост министра-резидента Алжира и многие другие. Почти все они были депутатами и представляли в 1960 г. довольно мощную оппозицию де Голлю в Национальном собрании. Усилиями этих людей были организованы так называемые Венсенские коллоквиумы. Они собирались в Венсенском лесу близ Парижа в июне, а затем в ноябре 1960 года. В выступлениях всех ораторов отстаивалась все та же идея "французского Алжира" и критиковался курс правительства де Голля. Сустель был одним из активных участников обоих коллоквиумов.

В следующем, 1961 году конфронтация сторонников "французского Алжира" и правительства усилилась. Крайнего напряжения обстановка достигла в самом Алжире. В апреле был поднят новый мятеж. На сей раз его организовали военные, отставные генералы, ранее сражавшиеся в алжирской войне, - Салан, Жуо, Зеллер и Шаль. Они захватили алжирскую столицу и требовали сохранения Алжира под французским суверенитетом, а также свержения правительства де Голля. Мятеж был быстро подавлен. Однако после него власти приступили к самым решительным действиям в метрополии. Начались аресты подозреваемых в причастности к происшедшему. Сустель заявил впоследствии, что он узнал о мятеже, как и все, по радио. Но, по его же словам, он был уведомлен друзьями, что на его имя заготовлен ордер на арест. Поэтому как только мятеж начался, он тут же предпочел покинуть Францию ³⁷ .

Сустель уезжает в Италию. Там он остается до конца года, наблюдая за развитием событий. Провести это время спокойно ему не удается. Он пишет статьи, обличающие алжирскую политику де Голля. Их публикуют во Франции периодические издания "Le Combat" и "Le Journal du parlement". В ответ в итальянской и французской прессе появляются статьи о самом Сустеле. В них указывается, что, пребывая за границей, он связался с итальянскими и немецкими неофашистскими организациями. Бывший министр де Голля категорически отрицает это и опять дает материал в газету "Le Combat". В декабре он решает вернуться во Францию и 18 числа даже устраивает в Париже пресс-конференцию. Разумеется, она посвящена "алжирской проблеме". Сустель заявляет, что абсолютно все заинтересованные стороны должны организовать "круглый стол" и обсудить вместе создавшуюся ситуацию. А она была очень непростой. Правительст-

стр. 80

во де Голля уже давно вело переговоры с ФИО о прекращении колониальной войны и предоставлении Алжиру независимости. Но самые активные поборники "французского Алжира", как военные, так и штатские лица, в середине 1961 г. создали подпольную Секретную вооруженную организацию (ОАС). Они развернули во Франции и в Алжире широкую террористическую деятельность, пытаясь помешать образованию суверенного алжирского государства. Мало того, оасовцы неоднократно предпринимали покушения на жизнь президента республики, считая, что он просто обманул французов Алжира, которые помогли ему вернуться к власти, и заслуживает за это самой суровой кары. На пресс-конференции Сустель подчеркнул, что в "круглом столе" должны участвовать именно все, в том числе и ОАС. Он полагал, что имеет полное право свободно выразить свое мнение. Однако, по его собственным словам, это вызвало скандал ³⁸ . В результате ему вновь пришлось поспешно покинуть Францию. Теперь он уж не увидит родины семь долгих лет. Для него начинается настоящая ссылка.

Так опять Сустель оказался на крутом повороте своей судьбы. Конечно, он мог полностью погрузиться в научные исследования, например, уехать в Америку, в любимую им Мексику. Но Сустель этого не делает. Он остается в Европе. Свои впечатления об этом времени позднее он представил в одной из своих книг: "Рим с его бьющими жизнью улицами и величественными останками былой славы; дождливый Брюссель, где я нашел поддержку настоящих друзей; отблески вод и гудение церковных органов Амстердама; Кёльн с темным обрывистым силуэтом его собора; Цюрих, трудящийся, серьезный, хранящий столько сокровищ и секретов под покровом буржуазных фасадов Вокзальной улицы: приветливая Лозанна; космополитическое возбуждение Женевы, где меня ожидало надежное укрытие; Лиссабон с его арками Центральной почты, гудками кораблей на реке Тахо и гулко бьющимися о скалистые берега волнами. От Средиземного до Северного моря, от Альп до Рейна - таковы этапы моего вечного блуждания. При пересечении Европы завязывались тонкие нити, которые обвивали всех изгнанников: встречи на вокзальных перронах, в прокуренных пивных Голландии, на солнечных площадках Италии, в бедных меблированных комнатах, где останавливались на несколько ночей те, все имущество которых состояло из одного чемодана. Это была какая-то странная тайная Европа ссыльных, где новости невидимо перемещались от почтового ящика к почтовому ящику. Рушившиеся надежды, стирающиеся узы дружбы или, наоборот, крепнущие в несчастье, и новые знакомства, которые вдруг озаряли лучом надежды наш мрак" ³⁹ .

Что же заставило Сустеля скитаться по Европе? Что постоянно притягивало как магнитом к родной Франции, которую он вынужден был покинуть? Вне всякого сомнения, все та же "проблема Алжира", которая, -как бередящая рана, не давала ему покоя. Конечно, он считал, что должен еще что-то сделать, что-то сказать. Как именно? Разумеется, посредством своего великолепного пера. За семь лет ссылки Сустель пишет семь книг, из них только две научные, а остальные пять - политические. В 1962 г. он работает над книгой "Преданная надежда", в которой рассказывает о своей жизни и деятельности за последние три года. Центральной в ней представлена идея "французского Алжира". Де Голль обещал следовать ей, но не сдержал слова и предал надежды многих людей.

Но только ли за письменным столом работал Сустель? Сам он уверял, что никогда не был связан с ОАС, ни вообще с какой-либо подпольной организацией. Однако известно, что бывший министр-резидент Алжира находился в контакте с людьми из ОАС и пришедшего ему на смену так называемого Национального совета сопротивления (НСС). Эта организация так же, как и ОАС, вела террористическую деятельность и готовила покушения на де Голля. Ее основные руководители, как и Сустель, жили за границей. Один из них, полковник Аргу, в своих воспоминаниях указывал, что бывший министр де Голля присутствовал на совещаниях НСС и даже был согласен с мнением тех, кто считал необходимым уничтожить президента республики. Сведения об этом проникли в органы безопасности

стр. 81

Франции. Скорее всего, именно поэтому 22 сентября 1962 г. против бывшего министра было возбуждено дело, обвиняющее Сустеля в нанесении ущерба авторитету государства, и подписан ордер на его арест ⁴⁰ . В том же 1962 г. Алжир получил независимость. В течение следующего года французскими службами безопасности были захвачены почти все основные лидеры НСС, и деятельность организации постепенно сошла на нет. За Сустелем тоже "охотились", но ему удалось избежать ареста.

После 1963г. жизнь опального политика становится спокойнее. Он продолжает находиться за пределами родины, в основном предпочитая Швейцарию. Теперь Сустель очень интенсивно работает, буквально как в годы юности, выпуская одну книгу за другой. "Проблеме Алжира" и отстаиванию своих неизменных позиций по этому вопросу он посвятил еще два труда - "По новому пути" и "Страница еще не перевернута", появившиеся в 1964 и 1965 годах. И вот только затем, считая, видимо, что он уже сказал все, что мог, об Алжире и исчерпал эту тему, ученый после долгого перерыва решает вернуться к этнографическим исследованиям. Теперь он пишет две научно-популярные книги - "Искусство древней Мексики" и "Четыре солнца". Обе они были изданы французскими издательствами в 1966 и 1967 годах. Второй труд был выпущен известным издательством "Плон" в пользующейся большой популярностью серии "Земля и люди". Это лишний раз свидетельствует о том, что престиж Сустеля-ученого всегда был велик в научном мире, даже в самые сумрачные периоды его жизни.

В 1967г. Сустель опять обращается к политической тематике. Сначала он публикует работу "Долгий путь Израиля", в которой критикует политический курс де Голля по отношению к этой стране, провозглашенный после арабо-израильского конфликта 1967 года. Вторая книга- "28 лет голлизма", во многом автобиографична. Она посвящена развитию голлистского движения и идеологии голлизма начиная со второй мировой войны. В ней Сустель подверг острой критике некоторые аспекты государственной политики де Голля. Автор обвинял президента французской республики в узурпации власти, в фактическом запрещении свободного выражения мнений, если они расходились с его собственным, и нанесении таким образом ущерба демократии.

1968 год внес в жизнь Сустеля большие перемены. После бурных майских событий во Франции правительство решает объявить всеобщую и полную амнистию бывшим оасовцам и вообще всем, причастным к алжирским делам. Были выпущены на свободу те, кто отбывал наказание, а находящимся за границей было разрешено вернуться на родину. В их число попал и Сустель. Однако он не пожелал возвращаться в качестве амнистированного, так как не считал себя в чем-то виноватым. Бывший министр желал, выражаясь юридическим языком, прекращения возбужденного против него дела за отсутствием состава преступления. Только добившись этого, в октябре 1968 г. Сустель приехал во Францию.

Ему 56 лет. Он, как и прежде, энергичен, полон новых планов. С 1969 г. Сустель возобновляет свою работу в стенах Высшей практической школы. После ухода де Голля в отставку президентом республики стал Ж. Помпиду. Сустель был знаком с преемником генерала с давних пор. Оба они были выпускниками Высшей нормальной школы. Помпиду принял бывшего соратника де Голля в Елисейском дворце и заверил, что не склонен разделять мнение тех, кто считает его сколько-нибудь причастным к имевшим место покушениям на де Голля ⁴¹ . Таким образом, Сустель был практически полностью реабилитирован.

И вот ученый опять активно включается в политическую жизнь. В 1970г. он решил основать собственное движение "Прогресс и Свобода", отстаивающее незыблемость всех демократических свобод. В следующем году Сустель избирается муниципальным советником в Лионе и занимает эту должность в течение шести лет. А еще через два года после почти 15-летнего перерыва он вновь переступает порог Бурбонского дворца. Бывший министр де Голля - опять депутат Национального собрания.

стр. 82

В парламенте он примыкает к группе реформаторов, центристов и социал-демократов. Сустель остается депутатом пять 'лет. Помимо этого, он исполняет еще ряд обязанностей. В 1973 г. Сустель представляет Францию в Совете Европы. В конце следующего года он временно становится одним из советников в кабинете премьер-министра. На этом посту тогда находился представитель нового поколения голлизма, нынешний президент республики Жак Ширак. Сустель заседает также в региональном совете Рона-Альпы и некоторое время является его вице-председателем.

В конце 70-х годов бывший министр де Голля принимает решение отойти от активной политической деятельности и отныне посвятить себя главным образом научным изысканиям. Вполне вероятно, что тогда он, как и многие люди его поколения, почувствовал себя уставшим от политических баталий, а может быть, решил, что уже испил эту чашу до дна и полностью удовлетворил свои амбиции на данном поприще. Но если другим оставалось жить лишь воспоминаниями, то он мог снова начать, а вернее, возобновить в полную силу свою вторую жизнь - жизнь ученого.

И вот Сустель всецело и с удовольствием погружается в любимую им с юности этнографию. Как в далекой молодости, он совершил ряд поездок по странам Латинской Америки и вновь побывал в Мексике, а также Аргентине, Бразилии, Парагвае. Ученый словно заново открывал для себя край, к которому был так привязан когда-то. И снова масса впечатлений от региона древнейших таинственных индейских цивилизаций: "Огромная страна высоких плато с утренним леденящим ветром, сметающим все на своем пути, знойные джунгли, в которых внезапно начавшийся ливень громко стучит о лиственные крыши хижин индейцев лакандонов, ослепительный мир скульпторов и мудрецов индейской древности. Это просто другая планета со своими народами, своими богами, своей тысячелетней цивилизацией, своими поэмами и монастырями... она такая странная и мистическая, но в то же время такая близкая нам, потому что населяющие ее люди с кожей цвета меди принадлежат одной большой семье, а мы сами лишь небольшое ее ответвление" ⁴² .

Еще во второй половине 70-х годов ученый выпускает два новых научных труда - "Археология и антропология" и "Мир ацтеков". А после поездок по Латинской Америке он пишет еще две книги - "Ольмеки", которая увидела свет в 1980 г., и "Цивилизация майя", вышедшая двумя годами позже. Одновременно с исследовательской деятельностью Сустель ведет интенсивную преподавательскую работу. Он занимается со студентами в Высшей практической школе в Париже, а также в Лионском университете. Учиться к нему едут из других стран Европы и даже Латинской Америки.

Итоги научной деятельности Жака Сустеля были более чем впечатляющими. Его 12 научных книг, посвященных древним индейским цивилизациям, стали классическими трудами для этнографов-американистов всего мира. Довоенные работы ученого представляют бесспорную научную ценность своими уникальными полевыми материалами. Книги, написанные в 60 - 70-х и начале 80-х годов, - научно-популярные. Такая переориентация Сустеля вполне понятна - он долгие годы находился в эмиграции и был лишен возможности работать с материалами своего личного архива, оставшегося во Франции. Однако, на наш взгляд, подобная перемена научной ориентации ученого принесла большие положительные результаты. Сустель обладал великолепным пером и литературным талантом. Его книги читаются легко и с интересом. Поэтому они стали достоянием самого широкого круга читателей. Недаром в 1983 г. ученый был избран членом Французской Академии, войдя в число так называемых "сорока бессмертных" академиков Франции.

Несмотря на отход от политических дел Жак Сустель продолжал зорко следить за тем, что происходит во Франции и в мире. Время от времени он публиковал статьи в периодической печати по тем или иным вопросам французской и мировой политики, интересовался развитием ситуации на Ближнем Востоке и в Южной Африке. Сустель не оставался равнодушным

стр. 83

к проблеме иммигрантов во Франции, которая в последние годы стала одной из ключевых в его стране. Аналитические статьи ученого по этим сюжетам появлялись вплоть до 1990г. в таких известных французских журналах, как "Paris-Match" и "Le Figaro-Magesine".

Время многое стирает. Оценки бывшего министра де Голля стали менее категоричны, более гибки. Некоторые его соратники былых времен утверждают, что в конце жизни он понял, что выдвинутая им идея интеграции Алжира с Францией была ошибочна. До своих последних дней знаменитый ученый и политик был бодр и активен. Он не отказывался от встреч с историками и журналистами, делился с ними мыслями о прошлом и воскрешал в памяти давно ушедшие годы. Ведь ему было о чем рассказать. Прекрасную подборку воспоминаний Сустеля о де Голле, их совместной деятельности на разных этапах голлистского движения и его проблемах опубликовали в 1988 г. Ж. Лакутюр и Р. Мел в книге "Де Голль, или вечный вызов". В конце своего жизненного пути Сустель говорил, что он ни о чем не жалеет и что благодарен судьбе за все, что она ему преподнесла ⁴³ .

Он умер 7 августа 1990г., не дожив полтора года до своего 80-летия и оставив нам в наследство два десятка прекрасных научных и политических книг. Несомненно, грядущие поколения еще не раз вспомнят о нем.

Примечания

1. SOUSTELLE J. Les quatres soleils. P. 1967, p. 17.

2. DEVILLE P. Les deux vies de Jacques Soustelle. - Le Spectacle du monde, Octobre 1982; RACINE N. Jacques Soustelle. - Dictionnaire biographique du mouvement ouvrier frangais. T. XLI. P. 1992, p. 390.

3. SOUSTELLE J. Envers et centre tout. Vol. 1. P. 1947, p. 216.

4. RACINE N. Op. cit., p. 390.

5. DEVILLE P. Op. cit.

6. SOUSTELLE J. Envers et centre tout. Vol. 1, p. 15.

7. SOUSTELLE J. Op. cit., p. 202, 203. Подробнее о деятельности Сустеля в Латинской Америке см.: ROLLAND D. Vichy et la France libre au Mexique. P. 1990.

8. Экземпляр этого бюллетеня хранится в Центре хранения историко- документальных коллекций (ЦХИДК) в фонде N 7, в котором собраны документы французских разведывательных служб (оп. 5, д. 208).

9. SOUSTELLE J. Op. cit., p. 238.

10. GAULLE CH. DE Lettres, notes et carnets. Juillet 1941 - Mai 1943. P. 1982, p. 206. И. Цит. по: ULLMANN B. Soustelle. P. 1995, p. 75.

12. ГОЛЛЬ Ш. ДЕ. Военные мемуары. Т. 2. Документы. М. I960, с. 583.

13. Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), ф. 517, оп. 1, д. 1975, л. 35 - 37, 79 - 84; ф. 495, оп. 74, д. 531, л. 77, 81. Выдержки из обоих документов приведены в полном соответствии с текстом оригиналов, с имеющимися в них орфографическими неточностями. ,

14. GAULLE CH. DE. Lettres, notes et carnets. Jun 1943 - Mai 1945. P. 1983, p. 347 - 348.

15. Архив внешней политики Российской Федерации (АВПРФ), ф. 436, оп. 28, п. 194, N 4, л. 15об.

16. VIANSSON-PONTE P. Les gaullistes. P. 1963, p. 181.

17. GUICHARD О. Mon General. P. 1980, p. 235; цит. по: ULLMANN B. Op. cit., p. 156.

18. ASTOUX A. L'Oubli. De Gaulle. 1946 - 1958. R. 1974, p. 137.

19. Об этом автору рассказали во время бесед в Париже в декабре 1990 г. известные деятели голлистского движения - бывший министр Л. Терренуар, бывший технический советник Елисейского дворца П. Лефран, бывший генеральный секретарь Елисейского дворца Б. Трико.

20. GUICHARD О. Op. cit., p. 234 - 235; цит. по: ULLMANN B. Op. cit., p. 153.

21. SOUSTELLE J. Vignt-huit ans de gaullisme. P. 1968, p. 90.

22. LACOUTURE J., MEHL R. De Gaulle ou 1'eternel defi. P. 1988, p. 413; GUICHARD O. Op. cit., p. 234.

23. Беседы автора с бывшим министром Л. Терренуаром и бывшим министром Р. Трибуде в декабре 1990 года.

стр. 84

24. SOUSTELLE J. Aimee et souffrantc Algeric. R. 1956, p. 37. 234.

25. GUICHARD O. Op. cit., p. 234; Беседа автора с сенатором Л. Нейвиртом 28 ноября 1990 года.

26. SOUSTELLE J. L'Esperance trahie. P. 1962, p. 35.

27. Изложено по: BROMBERGER M. et S. 13 complots du 13 mai. P. 1959, p. 287 288.

28. ARRIGHI P. La Corse- atout decisif. P. 1958, p. 59, 60: пит. по: SER1GNY A. DE. La Revolution du 13 mai. P. 1958. p. 109.

29. SOUSTELLE J. L'Esperance trahie. p. 49.

30. Ibid., p. 81.

31. L'Annee politique 1959. P. 1960, p. 1066.

32. VIANSSON-PONTE H. Op. cit., p. 180; Courrier de la Nouvelle Republique, 1959, Numero special.

33. Courrier de la Nouvelle Republique, 1959, Numero special; SOUSTELLE J. L'Esperance trahie, p. 135.

34. SOUSTELLE J. L'Esperance trahie, p. 160 - 161; LACOUTURE J., MEHL R. Op. cit., p. 293.

35. L'Annee politique 1960, P. 1961, p. 41; TERRENOIRE L. De Gaulle et I'Algerie. P. 1964, p. 166.

36. GAULLE CH. DE. Memoires d'Espoir. Vol. 1. P. 1970, p. 91.

37. LACOUTURE J., MEHL R. Op. cit., p. 303 304.

38. SOUSTELLE J. Vignt-huit ans de gaullisme, p. 253 - 257. 258: LACOUTURE J., MEHL R. Op. cit., p. 320.

39. SOUSTELLE J. Vignt-huit ans de gaullisme, p. 260.

40. LACOUTURE J., MEHL R. Op. cit., p. 320 - 321; cm. ULLMANN B. Op. cit.. p. 318 - 349; Le Monde, 8.VII1. 1990.

41. LACOUTURE J., MEHL R. Op. cit., p. 324.

42. Цит по: Bulletin "Terre humaine", Fevrier 1979; беседа автора с бывшим министром Р. Трибуле 18 декабря 1990 года.

43. DEVILLE P. Op. cit.

Постоянный адрес данной публикации: