Предлагаемое сообщение не претендует на полное раскрытие обозначенной темы. Скорее, это только подход к теме, так как содержит преимущественно предположения и гипотезы. Имя Каспара Хаузера ни разу не встречается в тех текстах Достоевского, которые дошли до нас и составили академическое Полное собрание сочинений и писем. Надо отметить, что имя таинственной и загадочной личности почти неизвестно в современной России в отличие от Германии, где Каспар Хаузер являлся фигурой настолько популярной, что стал героем романов, театральных постановок и кинофильмов. В России XIX в. это имя было достаточно известно. На русской сцене даже шли переводные пьесы о Каспаре Хаузере.¹

К. Хаузер (Hauser) - таинственный найденыш, обнаруженный 26 мая 1828 года на рыночной площади в Нюрнберге. Ему было на вид 16 - 17 лет, он почти не умел говорить и имел при себе письмо на имя офицера одного из стоявших в городе полков. В письме сообщалось, что юноша еще младенцем был подкинут автору письма, бедному поденщику, 7 октября 1812 года и воспитывался у него в полной тайне. В записке матери подкидыша, приложенной к письму, сообщалось его имя, дата рождения - 30 апреля 1812 года, а также, что отец его умер. Сам Хаузер мог рассказать только, что содержали его в каком-то темном чулане, куда по ночам приносили еду. Позднее некто, кого Хаузер не знал, приходил к нему, учил его ходить, говорить и писать. Личность Хаузера вызвала много толков о его происхождении. Его считали сыном какой-то важной персоны, жертвой споров из-за наследства. Несмотря на премию в десять тысяч гульденов, объявленную баварским королем за сведения о Хаузере, сведений этих никто не смог предоставить. Хаузера отдали на попечение профессора Даумера, который занялся образованием и воспитанием подкидыша, но способности юноши оказались очень ограничен-

Статья написана на основе доклада, прочитанного 7 октября 2001 г. на XI симпозиуме Международного общества Достоевского "Достоевский и Германия" в Баден-Бадене.

¹ Сообщено Р. Г. Назировым.

стр. 108

ными. Через год Хаузер подвергся нападению: кто-то ранил его в голову, но преступника не нашли. Хаузеру назначили специальную охрану. Его перевели в г. Ансбах, где он стал служить писцом в канцелярии апелляционного суда, так как, несмотря на умственную отсталость, обладал превосходным каллиграфическим почерком. 14 декабря 1833 года кто-то пригласил Каспара Хаузера на свидание в дворцовый сад, обещая открыть тайну его происхождения. На этой встрече он был ранен ножом и через три дня скончался. После его смерти появились сочинения, авторы которых пытались доказать, что несчастный подкидыш - сын баденского великого герцога Карла (1786 - 1818) и его первой жены Софии Богарнэ, племянницы Наполеона I.² Вторая жена герцога - графиня Хохберг, желая передать престол своему сыну, подменила Каспара другим, тяжело больным ребенком, который умер через несколько дней. Споры о происхождении Каспара Хаузера велись весь XIX в. Тема принадлежности его к Баденской династии до сих пор исследуется немецкими учеными.³

Как уже отмечалось, таинственность этой личности привлекала многих. Заинтересовала она, вероятно, и Достоевского. И хотя прямых указаний на знакомство писателя с биографией Хаузера нет, я попытаюсь показать, что история этого человека, его темная и загадочная судьба отразились в художественном творчестве русского романиста.

В 1867 году Достоевский должен был начать работу над новым романом для журнала "Русский вестник". Получив от М. Н. Каткова аванс в 2000 р., Достоевский на эти деньги уезжает вместе с молодой женой за границу 1 мая (19 апреля) 1867 года. Достоевские прибыли в Дрезден, где писатель, еще не приступив к роману (он работал в это время над не дошедшей до нас статьей о В. Г. Белинском), прилежно ходил в библиотеку и изучал литературу, часто недоступную в России, в частности издания А. И. Герцена. А. Г. Достоевская в своем "Дневнике 1867 года" под 30 апреля (12 мая) сообщает об очередном посещении библиотеки: "...мы взяли опять три N "Полярной звезды" и Фейербаха, отдали в залог 2 талера".⁴ Возможно, что здесь речь идет не о сочинениях Людвига Фейербаха, как следует из именного указателя к изданию "Дневника", а о книге его отца, известного криминалиста Пауля Иоганна Ансельма Фейербаха, "Несколько важ-

² О Баденской династии и браке Карла с Софией Богарнэ см.: Эфферн Р. Трехглавый орел: Русские гости в Баден-Бадене. М., 1998. С. 32 - 33, 56, 57; на с. 176 - генеалогия Баденской династии.

³ См.: PriesH. Kaspar Hauser. EineDokumentation. Ansbach, 1966; Keuler P. J. Der Findling Kaspar Hauser (17.12.1833) als medizinisches Phanomen: Eine medi-zinhistorische Analyse der uberlieferten Quellen. Bochum, 1997; Weckmann B. Kaspar Hauser: die Geschichte und ihren Geschichten. Wiirzburg, 1993.

⁴ Достоевская А. Г. Дневник 1867 года. М., 1993. С. 25.

стр. 109

ных сведений, относящихся к несчастному подкидышу Каспару Хаузеру" (Берлин, 1831).⁵

В самом деле, сочинениями Людвига Фейербаха Достоевский не очень интересовался. Имя это встречается у писателя один раз в статье "Старые люди" (1873) в ироническом контексте (см.: 21,11). Имя же криминалиста Ансельма Фейербаха могло быть известно Достоевскому и могло его интересовать. Возможно, во время работы над "Преступлением и наказанием" писатель познакомился с известной тогда книгой А. Бернера "О смертной казни", вышедшей в Петербурге в 1865 году и обратившей на себя внимание прессы. В книге приводилось суждение А. Фейербаха о психологическом состоянии убийцы: "Человек, однажды обагривший свои руки кровью такого же индивидуума и помирившийся со своей совестью, всегда останется для общества таким же ужасным и страшным, как и опасным явлением (...). Кто совершил такое кровавое дело, тот должен или сойти с ума, или в одной смерти искать спокойствия; или же - если ни одно из двух, - то кровавая смерть, нанесенная им ближнему, нравственно убивает его самого. Такое преступление походит на образ Медузы: здесь окаменевает не тело, но нравственная часть души".⁶ Эта мысль была вложена Достоевским в уста Раскольникова, который признается Соне: "Разве я старушонку убил? Я себя убил" (6,322). Это подтверждает предположение о знакомстве Достоевского с суждениями А. Фейербаха, и потому, встретив в дрезденской библиотеке его книгу о Каспаре Хаузере, имя которого ему, вероятно, было известно, Достоевский заинтересовался этой книгой и прочел ее.

Если Достоевский в мае 1867 года действительно познакомился с книгой А. Фейербаха о Каспаре Хаузере, то интерес писателя к личности таинственного подкидыша мог впоследствии удовлетворяться получением каких-то дополнительных сведений о нем. В июле- августе 1867 года Достоевский побывал в Баден-Бадене. Здесь его интерес к К. Хаузеру, возможному представителю Баденской династии и наследнику престола, злодейскими происками лишенному наследства, мог укрепиться.

В конце августа того же года Достоевские перебираются в Женеву, где начинается систематическая работа над романом для "Русского вестника" - будущим "Идиотом". Первый план романа датирован 14 (2) сентября. Но еще до приезда в Женеву Достоевский обдумывал будущий роман и его план, о чем сообщил в письме к

⁵ Feuerbach P. J. A. Einige wichtige Actenstiicke den ungliicklichen Findling Caspar Hauser betreffend: In 2 Bd. Berlin, 1831. За это указание приношу свою благодарность проф. Эрхарду Хексельшнайдеру (Лейпциг).

⁶ Бернер А. О смертной казни. СПб., 1865. С. 33. См.также: 7, 392 (примеч. Г. Ф. Коган).

стр. 110

А. Н. Майкову 16 (28) августа: "Я приехал в Женеву с идеями в голове. Роман есть..." (28₂ , 212).

Однако наброски сентября-октября 1867 года показывают, что первоначальный замысел романа, как это обычно бывало у Достоевского, сильно отличался от его окончательного текста. Герой этой первоначальной редакции романа назван Идиотом, но он совсем не похож на будущего князя Мышкина. Это нелюбимый сын в каком-то большом разорившемся и внутренне распавшемся семействе. Потом, в ходе дальнейшей работы, Идиот превращается в пасынка, потом в незаконного сына какого-то родственника описанного семейства. В планах середины октября появляется такая запись, озаглавленная "Новый план": "Забитый (...) NB . Просто забитый - ничего не будет кроме забитого" (9, 156). Разрабатывается характер какого-то изгоя, злобного и мстительного. 18 - 20 октября Достоевский записывает: "План на Яго. При характере Идиота - Яго" (9, 161). Т. е. подразумевается иной поворот характера - злодея и интригана, который затем должен духовно переродиться.

На каком-то этапе развития сюжета появляются новые мотивы: Идиот приезжает "в семейство" то ли из Москвы, то ли "из деревни". Отец разорившегося семейства оставил его и живет где-то за границей. Эти мотивы, не реализованные в окончательном тексте романа "Идиот", попали потом в роман "Подросток": разорившееся семейство, отец за границей, незаконный сын приезжает из Москвы и т. д.

В начале ноября 1867 года в планах романа возникают эпизоды, приближающиеся к окончательному тексту: "Идиот у генералов. Идиот пленяет всех детскою наивностью" (9, 174). В записи от 2 ноября впервые появляется Швейцария: "Швейцария - темно и грустно" (9, 177). Теперь Идиот приезжает из Швейцарии.

В эти же дни октября-ноября среди черновых записей к "Идиоту" появляются наброски другого замысла. Достоевский озаглавил их: "Одна мысль. (Поэма). Тема под названием "Император"" (9, 113). Это замысел исторического произведения, посвященного трагической судьбе русского императора Иоанна Антоновича (1740 - 1764), которого императрица Анна Иоанновна объявила своим наследником. Он родился незадолго до ее смерти, после кончины Анны Иоанновны был провозглашен Иоанном VI, но через несколько месяцев, в 1741 году, свергнут в результате дворцового переворота, приведшего на престол Елизавету Петровну, и заточен в Шлиссельбургскую крепость. Он не знал своего имени и ничего не ведал о своем происхождении. В 1764 году Иоанн Антонович был убит стражей при попытке его освобождения офицером В. Я. Мировичем, который хотел снова возвести Иоанна на трон.

Как установил Г. М. Фридлендер в своих комментариях к публикуемому им тексту "поэмы" "Император", Достоевский получил

стр. 111

сведения об Иоанне Антоновиче главным образом из статьи В. И. Семевского "Иоанн VI Антонович (] 740 - 1764). Очерк из русской истории".⁷ Однако интересно, почему осенью 1867 года Достоевский обратился к этой не характерной для него теме. Замыслы на исторические темы мы находим у писателя только в юности. Это задуманные под влиянием Ф. Шиллера или А. С. Пушкина "Мария Стюарт", "Борис Годунов", о которых ничего не известно, кроме заглавий. Зрелый Достоевский писал только о современности, что всегда подчеркивал, относя себя к писателям, "одержимым тоской по текущему" (13,455). Рискну предположить, что на возникновение этого замысла повлияло знакомство Достоевского с биографией Каспара Хаузера. Узнав подробности его жизни, писатель вспомнил о русском варианте "железной маски" - несчастном Иоанне Антоновиче. Следует отметить, что Достоевский, видимо, разделял мысль о принадлежности Хаузера к Баденской династии.

Писателя заинтересовала проблема формирования человеческой личности, находящейся в полной изоляции от внешнего мира и развивающейся имманентно. Подчеркну, что Иоанн интересовал его не как исторический персонаж, а как психологический феномен.

"Подполье, мрак, юноша, не умеет говорить", - записывает Достоевский в набросках к "Императору". И далее: "Описание природы этого человека. Его развитие. Развивается сам собой, фантастические картины и образы, сны (...)" (9, 113). Писателя занимало, каким явится подобный человек при первом столкновении с внешним миром. Из набросков к "Императору" следует, что он сохраняет в неприкосновенности свою детскость, наивность, неиспорченность. Здесь можно проследить связь с многочисленными детскими образами Достоевского. Писатель был убежден, что душа младенца чиста и непорочна, он любил повторять евангельское изречение: "А иже аще соблазнит единого малых сих верующих в мя, уне есть ему, да обесится жернов осельский на выи его, и потонет в пучине морстей" (Мф. 18: 6). И лишь подвергаясь испытанию внешним миром, уже в переходном (подростковом) возрасте душа ребенка становится озлобленной и противоречивой. Писатель великолепно показал эту сложную противоречивость на примере образов "трудных" подростков: Нелли Валковской, Аркадия Долгорукова, Лизы Хохлаковой, Коли Красоткина и др.

Иоанн Антонович еще вполне дитя. При первом столкновении с людьми он проявляет наивность, кротость, любовь к ближнему (он так полюбил Мировича, что говорит ему: ""Если ты мне не равен, я не хочу быть императором" - т. е. чувство, чтоб не потерять его дружбу" (9,113)), ужас перед страданием живого существа ("страшное впечатление" производит на него смерть кошки: "Я не хочу

⁷ См.: Отечественные записки. 1866. N 4.

стр. 112

жить" - 9, 114). Когда "комендант закалывает Императора шпагой", "тот умирает величаво и грустно" (9, 113).

Таким же, возможно, представлялся Достоевскому и Каспар Хаузер, человек настолько наивный и доверчивый, что сам, подобно Иоанну Антоновичу, пошел навстречу собственной смерти.

Все эти размышления о человеке-"младенце" коренным образом повлияли на трансформацию сюжета и главного героя романа об Идиоте. О том, что замысел "Императора" отразился на создании образа князя Мышкина, писали публикаторы и комментаторы этого текста - Н. Л. Бродский и Г. М. Фридлендер. "Биография героя этой "поэмы" - юноши, который почти до 20 лет воспитывался "во мраке", в "темнице", и "не умеет говорить", а затем, впервые столкнувшись с ними, умирает, познав человеческие страсти и страдания, по своему внутреннему трагическому смыслу близка биографии Мышкина", - отмечено в комментариях к "Императору" (9, 484). Однако, подчеркнув неготовность узника к реальной жизни и тот факт, что он стал жертвой обстоятельств, комментаторы оставили в стороне положительное, светлое, доброе начало этой личности. Для Достоевского же, думается, именно это было главным. Можно предположить, что образ Каспара Хаузера послужил для писателя толчком к творческим размышлениям. Герой будущего романа - Идиот - представляется теперь не злодеем (Яго), не забитым и хитрым интриганом, а "положительно прекрасным человеком", о чем Достоевский и сообщил в письме к А. Н. Майкову от 12 января 1868 года (см.: 28₂ , 241).

Чтобы стать таким героем - незлобивым, кротким, любящим и прозорливым, - Идиот должен был иметь особую биографию, он должен был сохранить свою детскость и неиспорченность, т. е., подобно Каспару Хаузеру и Иоанну Антоновичу, находиться в изоляции от внешнего мира. Биография К. Хаузера могла дать материал для наполнения образа Идиота в его новом варианте какими-то деталями и подробностями. В ноябре 1867 года Достоевский приступает к созданию связного текста романа, но этот первоначальный вариант был автором уничтожен.⁸ Поэтому мы не можем судить о том, как сказалась биография К. Хаузера на этой стадии разработки "Идиота". В декабре (22/10) Достоевский начинает диктовать Анне Григорьевне уже окончательный вариант романа, а 24 декабря (5 января) отсылает в "Русский вестник" первые пять глав первой части "Идиота".⁹

В это время (декабрь 1867 года) сюжет романа еще не был окончательно разработан, но характер главного героя уже определился

⁸ См.: Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского. СПб., 1994. Т. 2. С. 149 (Ноябрь, середина), с. 150 (Ноября 19).

⁹ См.: Там же. С. 154,155.

стр. 113

(что подтверждает уже упоминавшееся письмо к А. Н. Майкову от 12 января 1868 года).

Достоевский, как это вообще характерно для его творческого процесса, продолжает разработку сюжета романа наряду с написанием окончательного текста начальных глав и частей. Сюжет видоизменяется, отходит от первоначального замысла, отчего возникают некоторые сюжетные "нестыковки" в тексте первых и последующих глав. Эти "нестыковки" - отдельные персонажи, сюжетные мотивы, о которых автор как бы забывает впоследствии, - мы встречаем во многих романах Достоевского. Есть они и в "Идиоте". Подобным рудиментом первоначального варианта текста представляется мне наделение Мышкина особым каллиграфическим талантом. Черта эта взята из биографии Каспара Хаузера, каллиграфические способности которого поражали современников и помогли ему исполнять должность писца в г. Ансбахе.

Мышкин также, несмотря на свою продолжительную болезнь и отсутствие систематического образования, поражает необычайными способностями каллиграфа. В ходе романа эта его черта никак не проявляется и никакой роли в характеристике князя не играет. Но в III главе первой части описанию каллиграфического таланта своего героя Достоевский отводит большое место.

Что касается образа князя Мышкина в окончательной редакции "Идиота", то биография его наталкивает на некоторые аналогии с биографией Каспара Хаузера. Мышкин - это человек не от мира сего, это особенный человек, не похожий на других. Он попадает в петербургское общество внезапно, приходит издалека, из другого мира, и некий ореол тайны окружает его.¹⁰ Добавим, что, являясь в начале романа никому не известным, одиноким и абсолютно нищим человеком всего с несколькими копейками в кармане и с сопроводительным письмом некоего Павлищева, Мышкин оказывается представителем древнего рода, имеет высокое происхождение, в чем, возможно, сказались отзвуки легенды о К. Хаузере. Но главное, что осталось в романе и что, возможно, присутствовало уже в ноябрьском первоначальном варианте текста, это то, что герой, находясь в изоляции от внешнего мира, смог сохранить в неприкосновенности свою детскую душу, открытую всем впечатлениям бытия, и это помогает ему быть чутким и прозорливым, ощущать истину подобно ребенку.

Однако детскость приводит его к гибели, так как он не подготовлен к реальной жизни, не защищен, не имеет сил и опыта для активной борьбы со злом. Это объединяет Мышкина с Иоанном Антоновичем и Каспаром Хаузером, которые погибли не только потому, что

¹⁰ См. об этом: Лотман Л. М, Реализм русской литературы 60-х гг. XIX века. Л., 1974. С. 251.

стр. 114

казались кому-то опасными, но и потому, что, согласно легенде о них, были не защищены, неопытны и слишком доверчивы.

Примечателен факт "обратного" влияния образа князя Мышкина на восприятие характера Каспара Хаузера. Речь идет о романе Я. Вассермана "Каспар Хаузер, или Леность сердца" (1908), который Г. М. Фридлендер в своей работе "Достоевский и немецкий роман XX века" сближает с "Идиотом". "Создавая образ Каспара, - подчеркивает исследователь, - Вассерман находился под обаянием "Идиота". Подобно Достоевскому, он стремился нарисовать свой вариант образа наивного, гармонически прекрасного человека (...). Чистый душой и органически чуждый всякой лжи, наивный и благородный Каспар противостоит в романе и мещанско-бюргерской и дворянско-чиновничьей Германии своего времени".¹¹

И хотя в целом роман Вассермана не столько развивает реалистическую традицию литературы XIX в., сколько, по замечанию Г. М. Фридлендера, сближается "с написанными вскоре романами Кафки, литературой и философией послевоенного западного экзистенциализма",¹² сходство его героя с князем Мышкиным очень показательно.

В существующей литературе об "Идиоте" много говорится о предшественниках князя Мышкина, его прототипах и литературных источниках. Помимо Христа, на которого ориентировался Достоевский, создавая своего "положительно прекрасного человека", называют Дон-Кихота Сервантеса и Пиквика Ч. Диккенса, героев Ж. -Ж. Руссо и "новых людей" Н. Г. Чернышевского.

Думается, что к прототипам этого великого образа можно отнести и Каспара Хаузера - таинственного подкидыша с трагической судьбой.

¹¹ Фридлендер Г. М. Достоевский и мировая литература. Л., 1985. С. 337.

¹² Там же. С. 338.

Постоянный адрес данной публикации: