В своей замечательной книге "Дорога к рабству" Фридрих фон Хайек обратил внимание на тот факт, что все социалистические течения обязательно организуют молодежные движения. В чем тут дело? Чем, по мнению великого экономиста, объясняется это странное явление? Почему именно социалисты еще в своей зародышевой мирной стадии, дофашистской, донацистской, докоммунистической, уже стали "организовывать спортивные занятия, игры и экскурсии", придумывать ритуалы и особые формулы общения между своими? Гитлерюгенд и пионерская организация не вдруг были созданы бесчеловечными режимами, исключительно вследствие их беспрецедентной бесчеловечности. Нет. Еще тот самый социализм, который был "с человеческим лицом", уже начал "работать с молодежью". И это получалось. Да, консер-

стр. 80

ваторы, озабоченные ситуацией, пытались позаимствовать идею и что-то свое противопоставить социалистическим молодежным массам. Однако, по правде говоря, ни движение католической молодежи, ни бойскауты не выглядят столь внушительно, как пионеры, комсомольцы или гитлерюгенд. Многотысячные шествия, энтузиазм, чувство единения юных социалистов впечатляют. И пугают. Хилые бойскауты никого не пугают. Нечего и говорить, что у либералов даже это не выходит. В чем дело?

Эффективность и успех сопутствуют делу тогда, когда оно вынужденное, когда без него, без этого дела, всему твоему предприятию грозит провал, а тебе - разорение. Эффективность и успех социалистических молодежных движений вызваны тем, что без "работы с молодежью" социалистам хана, как говорится.

У человека есть свои ценности. Индивидуальные ценности. Один привязан к музыке, другой к картошке, а третий вовсе предпочитает романы в обоих смыслах этого слова. Взгляд на моральные проблемы даже у одного человека меняется в течение жизни. Иногда очень радикально. Экономисты традиционно очень серьезно относятся к образованию. Но серьезность эта несколько иная, чем у педагогов. Так, в экономической литературе знания никак не связываются с нивелировкой индивидуальных ценностей. Наоборот, скорее повышение уровня знаний способствует расширению возможностей человека, а значит, и расширению выбора, то есть свобод и различий.

Но социалисты - это те, кто интересы общества ставит выше интересов отдельного человека. Такова суть социализма любого толка. Изводы могут быть совершенно разные. Что такое "выше"? Что такое общество? Что такое человек? Здесь может быть самый обширный набор трактовок. В зависимости от трактовки предполагается тот или иной план. Однако план есть план. И это не план стройки магазина. Это план жизни. А как же индивидуальные ценности? Тут-то и загвоздка. Должен быть сделан коллективный выбор в пользу сознательно разработанного плана.

Согласно теореме о возможности Кеннета Эрроу1 такой выбор на основе индивидуальных ценностей невозможен. При демократии всегда остаются недовольные. Они давят, лоббируют свои интересы, культивируют критические взгляды и дискредитируют общую идею, общий план. Четвертым условием теоремы Эрроу является следующее: "Функция общественного благосостояния не должна быть навязанной". Эрроу разбирает ситуации бытования социально-этических норм и диктатуры. Его последователи строят схемы олигархии, впрочем, употребляя этот термин скорее в платоновском смысле, чем в смысле малограмотной отечественной публицистики. Как выразился методолог экономики Марк Блауг, "мы ищем функцию общественного благосостояния там, где ее нет". Наверное, правильно было бы согласиться с Николаем Бердяевым, который считал, что один человек умнее и моральноприемлемей, чем группа,

1 Кеннет Эрроу (Kenneth Arrow) - американский экономист, специалист в области теории общего равновесия и благосостояния, лауреат Нобелевской премии по экономике 1972 года. Теорема Эрроу о невозможности постулирует несостоятельность общественного (коллективного) выбора. Согласно Эрроу, механизм перехода от индивидуальных предпочтений к общественным требует выполнения четырех критериев, связанных с осуществлением выбора. Однако не существует такой функции общественного благосостояния, которая одновременно удовлетворяла бы всем четырем критериям. В результате выработка подобного механизма невозможна. - Примеч. ред.

стр. 81

а тем более толпа. Что уж тут говорить об обществе в целом!

Как поступать тем, кто своей доктриной выбрал примат общества над человеком? Кто создал в тиши кабинетов или на митингующих площадях план достижения всеобщего счастья? Люди ведут себя как герои Достоевского. Сколько им ни объясняй, у них останутся, да еще и разовьются разные взгляды на моральные проблемы, возникающие при централизованном осуществлении плана всеобщего счастья. Обучение не сработает. За что ухватиться бедному социалисту?

Только за воспитание.

Экономисты и, в частности, такие столпы экономической мысли, как Хайек, Эрроу, Стиглиц с Беккером, крайне настороженно относились к воспитанию. Они видели в нем попытки ограничить свободу выбора некими социально-этическими нормами и таким образом навязать населению представления диктатора или коллектива об общественном благосостоянии. Они считали, что воспитание - это способ обеспечения единого мировоззрения и подавления индивидуальных ценностей, чтобы дать возможность кучке "единственно правильных идеологов" перераспределять доходы по своему усмотрению. Даже более того, они указывали, что воспитание любви к отеческой старине, благодарности и чувства вины перед старшими практикуется старшим поколением для обеспечения в будущем его, старшего поколения, материальной поддержки, "выкупа вины" со стороны повзрослевшей молодежи. Они даже отмечали, что более всего люди настаивают на почитании традиций и старости в тех странах, где плохо обстоят дела с пенсионным обеспечением.

Характер мировоззренческого единения молодежи практически подтверждает знаменитый тезис Хайека о том, что социалисты очень недолго задерживаются в области мирового равенства и справедливости. Быстро и споро наружу выползает чудовище "национальных интересов". "Наши" всегда должны иметь перед собой "ваших", и "наши" "вашим" зададут. Этот тезис заставляет обратить внимание на то, что венская экономическая школа возникла практически одновременно с венской психологической школой. Видимо, в одних кофейнях.

Борясь с олигархами (в гитлеровской Германии они назывались плутократами), молодежные движения не призывают к равенству. Они призывают к "большему равенству", а это совсем другая песня и совсем другой экономический смысл. Недаром же одним из первых и весьма благожелательных рецензентов "Дороги к рабству" Фридриха фон Хайека был Джордж Оруэлл, роман которого "1984" сам Хайек оценил как "самый действенный" из "более популярных обсуждений тех же проблем".

Здесь впору вернуться к молодежным движениям консерваторов. Социализм с его идеей "большего равенства", конечно же, отличается от консерватизма с его "признанной стратификацией", но не намного. И там, и сям в центре мировоззрения водружается план жизни. Никуда тут не денешься без воспитания, потому что человек по природе своей анархист, либерал и совсем не дурак. Именно поэтому так тяжела работа педагогов и политтехнологов. Но стоит ли уважать эту тяжелую работу? Рациональность экономистов не поверхностна. Иногда мне кажется, что именно иррациональность поверхностна.

С тоской думаю о тех временах, когда не только экономисты читали гуманитариев, но и гуманитарии читали экономистов. Ей богу, есть что почитать.

Постоянный адрес данной публикации: