Установление новых правовых порядков на Северном Кавказе, в том числе и в горских округах Кубанской области, занимало важное место в системе российской правовой политики. Чиновников прежде всего волновал вопрос, как подготовить постепенный переход к единому российскому законодательству. Как отмечал сенатор Н. М. Рейнке, дело осложнялось тем, что "....покорение Кавказа, происходившее исподволь, при колеблющихся успехах оружия, исключало возможность немедленного и единовременного принятия и притом единообразных мер к насаждению русской гражданственности, в особенности же к введению русского суда"¹ .

Наряду с этим осуществление намеченных задач затруднялось спецификой местных юридических норм, строящихся на переплетении адата и шариата с традиционными формами управления и власти, характерными практически для всех горских народов региона, но существенно отличавшихся в сфере устройства судебных органов. Речь идет о 45 этносах, говорящих на 70 наречиях, с жизненным укладом которых русские завоеватели, естественно, не были знакомы. В этой связи сначала потребовалось детальное изучение норм обычно-правовой системы горцев, а затем создание во второй половине XIX в. в Северокавказском регионе так называемых народных и словесных судов.

Эти суды в разных частях Северного Кавказа назывались по-разному. К примеру, в Кубанской и Терской областях они именовались "Горские словесные суды", в Дагестанской, Карсской, Батумской областях и в Закатальском округе - "Окружные словесные суды", иногда эти же суды назывались "Народными судами".

"Положение" 1871 г. вводило у горских народов гражданское управление. Горцы Кубанской области вместе с русским населением вошли в состав уездов, на которые была поделена Кубанская область: Баталпашинский, Майкопский, Екатеринодарский, Ейский, Темрюковский² . Одновременно с гражданским управлением в горских округах вводились и новые судебные учреждения - Горские словесные суды. Новые суды вводились временно, до полного "распространения русского законодательства". В соответствии с этим, для руководства работой судов 18 декабря 1870 г. было обнародовано постановление о введении в Кубанской и Терской областях "Временных правил Горских Словесных Судов", утвержденных кавказским наместником. Но это были "временные" правила "впредь до полного введения судебных уставов 20 ноября 1864 года в местностях, занимаемых горским населением Кубанской и Терской областей"³ .

Сенатор Рейнке, тщательно изучивший состояние судоустройства в Кавказском крае, в связи с введением новых судебных учреждений писал: "Основная точка зрения закона на горские и народные суды, как на учреждения временные, определенно выражена в ст. 761 законов судопроизводства гражданского, в которой отмечается, что горские суды сохраняются временно, в зависимости от успеха гражданственности. Поэтому в местностях, занимаемых горским населением, определение времени введения мировых учреждений, на одинаковых основаниях с занятыми русским населением местностями, представлено усмотрению наместника"⁴ .

Магаяева Патия Исмаиловна - кандидат исторических наук, доцент Карачаево-Черкесского государственного университета.

стр. 152

Чтобы несколько упорядочить судоустройство в Северокавказском регионе российская администрация разработала ряд положений. Первым документом такого рода следует признать "Проект положения об управлении Дагестанской областью"⁵ , утвержденный кн. Барятинским 5 апреля 1860 года. Особое место в проекте занимает § 53, в котором предполагается "подробное учреждение о порядке рассмотрения и решения дел" в народных судах Дагестана. Однако, даже в начале XX в. народные суды продолжали функционировать согласно нормам адата и шариата, сочетая их с различными инструкциями, изданными в разные периоды.

Этот же проект был распространен и на Закатальский округ и действовал до 29 января 1874 г., когда вступило в силу специальное "Положение об управлении Закатальским округом"⁶ . Из 28 статей этого документа 20 определяли круг деятельности народных судов, устанавливали подсудность дел, рассматривали порядок судопроизводства.

Важное место в системе инструкций и положений занимал циркуляр начальника гражданской части на Кавказе от 12 февраля 1892 г. N 491⁷ . Данный правовой документ пытался разрешить судебные дела, касающиеся особо тяжких преступлений в зависимости от национальности и места их совершения. Горские словесные суды Терской и Кубанской областей продолжали функционировать согласно указаниям (84 статьи), содержащимся в специальных "Правилах для горских словесных судов Кубанской и Терской областей", утвержденных наместником великим князем Михаилом Николаевичем 18 декабря 1870 года⁸ .

Вся деятельность российских чиновников в этом направлении сводилась "обыкновенно к неудачной попытке привить горским и народным судам начала русского судопроизводства"⁹ . Наряду с руководящими инструкциями и положениями деятельность народных судов регламентировалась многочисленными распоряжениями самого разнообразного содержания, отзывами, указами, издававшимися местными губернаторами, представителями высшей администрации Кавказского края. Нередко отрывочные, несогласованные, неточно отредактированные положения и правила в своем большинстве разрабатывались лицами, не имевшими юридического образования, не подготовленными к законодательной деятельности, особенно по судебной части, практически не знакомыми с обычной правовой системой горских народов.

В Кубанской области были созданы три Горских словесных суда: Екатеринодарский, Майкопский и Батал паши некий, охватывавшие места компактного проживания горского населения. В ведомстве Екатеринодарского Горского словесного суда находились г. Екатеринодар и 33 селения Кубанской области Екатеринодарского отдела, а также одно селение Темрюкского отдела, в которых проживали темиргоевцы, бжедуховцы, шапсуги, натухаевцы.

Председателем Екатеринодарского Горского словесного суда являлся младший помощник атамана Екатеринодарского отдела, титулярный советник Е. В. Капустин. Кроме председателя в состав суда входили еще двое судей - депутаты Абубагир Тлехас и Камбулат Бжегаков, а также кадий Магомет Совмис. Депутаты получали в год по 200 рублей жалования, а кадий - 300 из сметы штаба Казачьих войск. Делопроизводство в суде велось по уголовным, гражданским и опекунским делам, именным спискам лиц, подвергшихся денежным штрафам за разные проступки, алфавитам лиц, подвергшихся наказаниям по приговорам Горского словесного суда.

Поступившие в Горский суд дела рассматривались по истечении одного года с момента получения ("например, дело номер 199 - 1909 г., отложенное 8 апреля 1909 года подругой очереди, не назначено до сего времени", - писал Рейнке в 1912 году)¹⁰ . Все поступавшие в суд уголовные дела рассматривались судом в коллегиальном составе, а статья 11 "Временных правил", которая гласила: "Совершенные горцами и предусмотренные уставом о наказании судебные проступки: против порядка управления (ст. 29 - 34), против благочиния, порядка и спокойствия (ст. 35 - 51), против общественного благоустройства (ст. 52 - 7), против народного здравия (ст. 102 - 116) - и все нарушения уставов: о паспортах, строительного и путей сообщения, пожарного, почтового и телеграфного (ст. 58 - 161) - решаются одним председательствующим в Горском словесном суде, без участия депутатов"¹¹ .

Для деятельности Екатеринодарского Горского словесного суда в целом была характерна запутанность судопроизводства и процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, подлежащих рассмотрению той или иной судебной инстанцией.

В ведомстве Майкопского словесного суда находилось 13 аулов Майкопского отдела, в которых проживали кабардинцы, абадзехи, темиргоевцы, абазины. В течение года Майкопский Горский словесный суд рассматривал примерно 443 гражданских и 151 уголовное дело. Председателем Майкопского Горского словесного суда был назначен младший помощник атамана Майкопского отдела, надворный советник А. И. Альшанский. Кроме того, в состав суда входили двое судей - депутаты Омар Сиюхов и Келемет Кунжев, а также кадий Джанхот Хатков. Майкопский Горский словесный суд отличался образцовым ведением дел благодаря опыту его председателя.

стр. 153

Давая характеристику работе этого суда, Рейнке отмечал, что "...движение дел в Майкопском Горском Словесном Суде быстрое, и несмотря на то, что в июне, июле и августе (время полевых работ), по принятому порядку, дел совсем не назначается, замедления в общем течении дел не наблюдается. Канцелярский порядок, равно как и ведение дел в судебных заседаниях, следует признать образцовым, что и должно быть приписано исключительно личным качествам, трудолюбию и служебной опытности председателя суда надворного советника А. И. Альшанского"¹² .

Одновременно с Екатеринодарским и Майкопским в Кубанской области функционировал и Баталпашинский Горский словесный суд, в ведомстве которого находилось 34 аула, населенных кабардинцами, абазинами, карачаевцами, бесленеевцами, ногайцами и абадзехами, численность которых составляла 71 562 человека. Баталпашинский Горский словесный суд был более загружен делами, чем другие суды Кубанской области. Из-за отсутствия опытного руководителя дела в этом суде шли очень медленно. Из года в год большое количество дел оставалось нерассмотренным и переносилось на следующий год.

Председателем Баталпашинского Горского суда был назначен младший помощник атамана Баталпашинского отдела титулярный советник И. К. Литевский. Судьями были депутаты Мусса Ахлов и Идрис Батчаев, кандидаты к этим депутатам Якуб Карданов и Таугери Урусов и два кадия: от карачаевского народа - хаджи Джагафар Хачиров, а от зеленчукских горцев - хаджи Исса Ионов.

В отличие от Екатеринодарского и Майкопского судов, кадии Баталпашинского суда получали по 150 рублей. Поступающие в Баталпашинский суд дела разбирались в течение двух-трех лет. Заседания суда для разбора дел назначались лишь в определенные месяцы, поэтому в течение года накапливались нерассмотренные дела. К примеру, за 1910 г. сотрудники Горского суда провели всего два заседания. Первое проходило с 7 по 15 апреля в а. Хумара, второе - с 1 мая по 1 июля в а. Эльбурган. В следующем, 1911 г., Горский словесный суд собирался только один раз - с 1-го февраля по 25 мая в а. Хумара. Впрочем, когда этот же суд возглавлял надворный советник А. И. Альшанский (затем председатель Майкопского суда), деятельность суда была гораздо эффективнее. К сожалению, крайне халатное отношение к своим должностным обязанностям председателя Баталпашинского суда Литевского и его заместителя Борисенко способствовало накоплению огромного количества нерассмотренных дел. В связи с их постоянным отсутствием на рабочих местах всю накопившуюся работу пытались проделать писцы канцелярии суда. Исходящую документацию для подписи один раз в месяц отвозили заместителю председателя Борисенко в а. Хумару. Сложившаяся ситуация в судебных органах Баталпашинского отдела негативно отражалась не только на деятельности суда, но и зачастую приводила к совершенно незаконным действиям со стороны сотрудников канцелярии суда. Отмечалось, например, что "...когда вместе с полицейским дознанием, присылаемым в суд, приводили и задержанное лицо, обвиняемое в том или другом преступлении, то канцелярия суда недоумевает как поступить, за отсутствием председателя и кого-либо из депутатов, и в конце концов разрешает вопрос как ей заблагорассудится" ¹³ .

О полной неосведомленности в судебных вопросах начальников Баталпашинского суда свидетельствует тот факт, что при встрече с сенатором заместитель председателя суда Борисенко так и не сумел вспомнить, в каком ауле - Хумаре или Эльбургане - на тот момент находились судебные дела.

Заседания в Горских судах должны были проводиться ежедневно или в устанавливаемые начальником области сроки, за исключением воскресных и табельных дней, а также времени полевых работ. В местностях с мусульманским населением суды не собирались по пятницам и во время праздника Курбан-Байрам. Статья 22 "Временных правил" гласила: "Горский Словесный суд разбирает дела устно и публично. При закрытых дверях разбираются дела о поступках против прав семейственных, об оскорблении женской чести и других соединенных с соблазном действиях, а также дела о проступках, преследуемых не иначе, как по жалобам частных лиц, и дела исковые, когда обе стороны просят о негласном разбирательстве дела, и суд найдет их просьбу уважительной"¹⁴ .

Дальнейшие исследования показали, что в отличие от судов, действовавших в Закавказье и Закатальском округе, в Терской и Кубанской областях второй судебной инстанции для горцев не существовало. Жалобы на решение Горских судов рассматривались и разбирались только начальником области. В случае возникновения затруднений в этом направлении судебные дела для окончательного рассмотрения отправлялись исключительно наместнику, которому их передавали через штаб Кавказского военного округа. Такой подход к решению вопросов судопроизводства можно считать подтверждением зависимости суда от администрации, несовместимой с содержанием судебных Уставов 1864 года.

Как уже указывалось выше, Горский словесный суд состоял из председателя, назначаемого администрацией, депутатов (судей) и одного кадия¹⁵ . Члены Горских судов избирались на три года двустепенными выборами: каждое сельское общество

стр. 154

выбирало доверенных, а они, после принесения клятвы, закрытым голосованием избирали депутатов и кадия¹⁶ . Окончательное утверждение членов суда производилось начальником Кубанской области. По действующим правилам того времени председателем Горского словесного суда мог быть назначен начальник округа, его заместитель, заместители атамана отдела, начальник участка. Нередко на эту должность допускались и другие лица. К примеру, в Карсском словесном суде под председательством канцелярского работника было рассмотрено 113 судебных дел, в Грозненском функции председателя суда осуществлял подпоручик, помощник командира сотни милиционеров. Аналогичной была ситуация и в судах Кубанской области, где председательствовал младший помощник атамана отдела.

Наблюдаемая картина поражает не только составом председательствующих лиц в различных судах Кавказского края, но и их деятельностью, в процессе которой не выполнялась ни одна государственная задача, поставленная перед судебными учреждениями. Не удивительно, что привлеченные из военных, лишенные какой-либо судебной практики, они не могли привнести никаких культурных начал (по терминологии того времени) в Горские словесные суды Кубанской области. Наиболее добросовестные из этих сотрудников, осознавая свою некомпетентность в судебных вопросах, тяжело переживали свое несоответствие занимаемой должности.

Если определять достоинство суда исключительно степенью его дешевизны для казны и для тяжущихся, то Горские и народные суды были близки к идеалу: девять Горских судов Терской и Кубанской областей обходились казне в 9720 рублей. Сам порядок избрания депутатов Горских и народных судов был настолько несовершенным, что в судебную коллегию очень редко попадали достойные люди. Никаких общих для всех Горских судов судопроизводственных правил не существовало, хотя это было необходимо.

В своей деятельности большинство Горских судов сочетало элементы российского судопроизводства и местного феодального права. Широко были распространены в суде такие пережитки родового быта, как соприсяжничество, очистительные присяги, материальная ответственность родственников за нанесенный ущерб и прочее. Основания для вынесения решений по-прежнему оставались неясными и двойственными. Например, отменяя приговор или решение Горского суда, начальник области мог лично вынести собственное решение или вернуть дело обратно в тот же суд для пересмотра, причем состав судей сохранялся в прежнем виде. В этой связи Горский суд на основании уже вынесенного решения вынужден был принять "по внутреннему убеждению" новое решение, абсолютно противоположное прежнему. Такой необычный порядок апелляционного производства, "при котором апелляционная инстанция принимает на себя роль кассационной, основан по-видимому, на недоразумении... продиктован необходимостью, ибо во многих случаях для чиновника канцелярии начальника области, обремененного работой, гораздо легче передать дело для нового рассмотрения в тот же суд, чем постановить свое решение"¹⁷ , - отмечал Реинке.

Многие гражданские и уголовные дела продолжали решаться по нормам обычного права горцев (кражи, похищение женщин, увечья). Шариат рассматривал только дела о разводе, калыме, законности рождения и правах наследования¹⁸ . Бракоразводные процессы совершались вне суда лично кадием. Кроме того, наказания, которые мог налагать Горский словесный суд, сводились или к уплате вознаграждения (по гражданским делам), или к штрафу (по уголовным). Сумма штрафов обычно не превышала 100 рублей.

Дела, решения которых обычай не предусматривал, рассматривались по законам Российской империи и не подлежали ведению Горских словесных судов. Это были в основном иски, связанные с интересом казенных управлений или иски, в которых участвовали в качестве истца или ответчика лица, не принадлежавшие к горскому населению. В обоих случаях дела решались мировым или окружным судом в зависимости от рода и цены иска.

Маловажные дела решались аульными судами. Для всех судебных инстанций было характерно крайнее равнодушие к нуждам горцев и бюрократическая волокита. Военные в любое время могли отстранить судей от должности. В горских округах отсутствовали присяжные поверенные и адвокаты.

Правила для каждой области вырабатывались без согласования с подобными же правилами, установленными в других областях, без предварительного обследования быта местного населения.

Горские словесные суды были настолько несовершенны, что в администрации Кубанской области был поставлен вопрос об их коренной реформе или полном упразднении.

Основными недостатками этих судов, по мнению администрации, были отсутствие юридического образования у председателя Горского словесного суда и полная неподготовленность к юридической деятельности судей - депутатов от горского населения, подчас совершенно незнакомых с местными обычаями. Многонациональ-

стр. 155

ное горское население такого отдела, как Баталпашинский, было представлено только двумя депутатами, тогда как каждое горское поселение отдела представляло собой отдельный народ, имевший свои особые обычаи, практически неизвестные депутатам от другого народа. Как недостаток Горских словесных судов фигурировало и отсутствие апелляционной инстанции.

19 июня 1911 г. в ауле Бибердовском Кубанской области по распоряжению сенатора Рейнке было созвано совещание должностных лиц судебных органов и представителей местного горского населения для выяснения вопроса о недостатках организации существующих Горских судов. На совещании к обсуждению были предложены три возможных решения вопроса: а) оставить Горские суды как есть; б) упразднить эти суды, передав все дела единоличным мировым судьям; в) реформировать Горские суды так, чтобы дела решал мировой судья при участии двух выборных от населения депутатов, с правом совещательного голоса. Внимательно выслушав сенатора, участники разделились во мнениях. Большинство высказалось за сохранение Горских судов или же замену их мировыми судами с участием в их работе представителей местного населения с правом совещательного голоса. Представитель Баталпашинского округа предложил создать съезд кадиев в качестве апелляционной инстанции по шариатским делам.

Активное участие в решении вопросов, вынесенных на обсуждение, принял председатель Майкопского Горского словесного суда Альшанский, который указал как на один из серьезных недостатков в деятельности судов, на отсутствие апелляционной инстанции. Имея большой опыт работы в этом направлении, он отметил, что "начальник области почти никогда не постановляет своего решения по делу, а обычно, если не оставляет жалобу без последствий, отменяет решение Горского суда и возвращает дело для нового рассмотрения в тот же суд, не стесняясь никакими сроками на обжалование, благодаря чему дело зависит вполне от усмотрения начальника области"¹⁹ .

С оправданием вопиющей безответственности чиновников на совещании выступил старший помощник управляющего канцелярией начальника области Д. Д. Кучеров, пытавшийся объяснить ситуацию следующим образом: просроченные жалобы начальник области не рассматривает вообще, так как не имеет возможности в силу загруженности разобраться во всех поступивших жалобах. В этой связи обязанности возлагаются на работников канцелярии, которые "...встречая иногда неразрешимые для них затруднения... разрешают таковые, как Бог на душу положит"²⁰ .

Таким образом, в конце XIX - начале XX века судебные учреждения в том виде, в каком они функционировали, не могли отвечать требованиям времени, но кавказская и центральная администрации не стремились к преобразованиям, специально задерживая введение более прогрессивных судебных институтов, и тем самым невольно способствуя дальнейшему сохранению старых правовых норм, не противоречивших интересам царизма и местной феодальной верхушки.

Удерживало центральную администрацию от быстрых нововведений и то, что при любой системе суда необходимо было учитывать особенности общественного строя, традиции, нравы, нормы обычного права, а также религиозные убеждения горского населения. В начале XX в. на местах стало ясно, что медлить с нововведениями уже невозможно.

Примечания

1. РЕЙНКЕ Н. М. Горские и народные суды Кавказского края. СПб. 1892, с. 8.

2. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК), ф. 452, оп. 1, д. 1036, л. 411.

3. РЕЙНКЕ Н. М. Ук. соч., с. 10, 8.

4. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 38, оп. 7, д. 369, л. 48; д. 387, л. 1 - 10.

5. РЕЙНКЕ Н. М. Ук. соч., с. 10.

6. Там же, с. 49.

7. Там же, с. 10.

8. Там же.

9. РЕЙНКЕ Н. М. Горские словесные суды Кубанской области. СПб. 1912, с. 49.

10. Терский календарь на 1895 год. Владикавказ. 1894, с. 139.

11. РЕЙНКЕ Н. М. Горские словесные суды Кубанской области, с. 10.

12. Там же, с. 49.

13. РЕЙНКЕ Н. М. Горские и народные суды Кавказского края, с. 35.

14. Терский календарь на 1895 год, с. 139 - 140.

15. ЭСАДЗЕ С. Историческая записка об управлении Кавказом. Т. II. Тифлис. 1907, с. 89.

16. Государственный архив Северного Кавказа (ГАСК), ф. 249, оп. 3, д. 708, л. 9.

17. РЕЙНКЕ Н. М. Горские словесные суды Кубанской области, с. 23.

18. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1268, оп. 15, д. 143, л. 13.

19. РЕЙНКЕ Н. М. Горские словесные суды Кубанской области, с. 44.

20. Там же.

Постоянный адрес данной публикации: