12 сентября 1999 г. исполнилось бы 65 лет В.М. Иллич-Свитычу (1934 -1966), замечательному ученому, которого по праву можно считать крупнейшим лингвистом-компаративистом XX столетия. В краткой статье, конечно, невозможно даже бегло обозреть результаты его научной работы в области сравнительно- исторического языкознания, которая была трагически прервана, когда ему не исполнилось и 32 лет. Еще труднее показать значимость их для компаративистики в настоящее время, когда результаты его исследований, идеи и методы, выдвинутые им или непосредственно связанные с результатами его исследований, все в большей степени пробивают себе путь в мировой компаративистике, на наших глазах меняя фактически ее научную парадигму. Поэтому я коснусь лишь очень кратко двух направлений, в которых Владиславом Марковичем были получены самые значительные результаты. Это балто-славянская сравнительно-историческая акцентология (или, точнее, индоевропейская акцентология, так как результаты его исследований ввели балтославянский материал в индоевропеистику как равноправный и послужили толчком к глобальному пересмотру индоевропейской просодии) и проблема отдаленного родства языковых семей - в этом направлении им было осуществлено построение сравнительной грамматики ностратических языковых семей (семито-хамитской, картвельской, индоевропейской, уральской, алтайской и дравидийской).

В монографии "Именная акцентуация в балтийском и славянском. Судьба акцентуационных парадигм" (М., 1963) В.М. Иллич-Свитыч доказал генетическое тождество балтийской и славянской именной акцентуации с индоевропейской акцентуацией имени, реконструируемой на основании показаний древнеиндийского, греческого и германских языков, и сформулировал правила их соответствия. Эта работа определила дальнейшее направление исследований по балтийской и славянской акцентологии, доведя степень достоверности выводов в данной отрасли компаративистики до степени достоверности,

Дыбо Владимир Антонович - д-р филол. наук, чл.-корр. РАН, академик РАЕН, зав. кафедрой славянского языкознания ФТиПЛ РГГУ.

Вариант этой статьи опубликован в Вестнике Московского университета. Серия 9. Филология. 6, 1996. С. 56-78.

стр. 3

достигнутой сравнительно-исторической сегментной фонетикой. Непосредственно в области балтославянского сравнения эта работа, установив тождество праславянской а.п. б литовской 2 а.п., подтвердила выдвинутое незадолго перед этим предположение о дополнительном распределении двух славянских акцентных парадигм: а.п. а и а.п. б. Одновременно она поставила перед акцентологией проблему того явления, которое позднее было названо "архаизмом Иллич-Свитыча", или а.п. d. В отличие от бывших имен среднего рода неподвижного акцентного типа, которые в славянском регулярно давали имена мужского рода а.п. б, а в литовском - имена мужского рода 2 а.п., старые имена мужского рода неподвижного акцентного типа в славянском, как правило, давали а.п. с, а в литовском обнаруживали по диалектам колебания между 2 и 4 а.п. Лишь в двух небольших диалектных областях (чакавские диалекты северо-восточной Истрии и о. Суска и галицкий украинский диалект в основном по материалам, опубликованным Ганушем [1]) В.М. Иллич- Свитычем были обнаружены следы особой смешанной акцентной парадигмы, которая по основным своим параметрам была близка к а.п. б. Указав на периферийный характер диалектов, В.М. Иллич-Свитыч выдвинул предположение о том, что именно эта смешанная парадигма была первичным рефлексом старого неподвижного типа о-основ мужского рода. В настоящее время это положение подтверждено новыми материалами всех трех славянских языковых групп, а тип рефлексации а.п. d в славянских диалектах является одним из признаков праславянского диалектного членения.

В.М. Иллич-Свитыч явился фактическим создателем новой отрасли языкознания - сравнительной грамматики ностратических языков (основной труд: "Опыт сравнения ностратических языков", [т. I, II, III.], М., 1971, 1976, 1984. Далее - Опыт). Проблема отдаленного родства ряда языковых семей Старого Света: индоевропейской, семито- хамитской (афразийской), картвельской, уральской, алтайской и дравидийской, - занимала многих исследователей. Да и сама идея глобального сравнения нескольких языковых семей была выдвинута еще в 1903 г. X. Педерсеном. И все же заслуга создания сравнительной грамматики ностратических языков принадлежит В.М. Иллич-Свитычу. Дело даже не в количестве материала, который он учел (этот материал был значителен и до него и все время увеличивается) и не в подробностях и точности разработки сравнений (в этом плане В.М. Иллич-Свитыч, конечно, создал нечто уникальное, но и эта точность и детализация уже становятся недостаточными и, безусловно, будут значительно превзойдены в ближайшем будущем). Заслуга В.М. Иллич-Свитыча заключается прежде всего в том, что ему удалось обнаружить в сравниваемом ностратическом материале ряд нетривиальных соответствий, то есть таких, проявление которых в одной языковой семье объясняется лишь в результате извлечения информации о характере их окружения в этимологически связанных рядах морфем в других родственных семьях. Так расщепление индоевропейских гуттуральных (k-образных фонем) на три ряда (велярные - k, g, gh; лабиовелярные -

палатальные -

получает объяснение в результате их дополнительного распределения по отношению к уральскому или алтайскому вокализму, лучше отражающему общеностратический вокализм [2]. Можно привести еще множество такого рода соответствий. Именно такие соответствия являются основой любой сравнительно-исторической грамматики, решающим аргументом ее необходимости. Не случайно тезисы доклада В.М. Иллич-Свитыча о генезисе индоевропейских рядов гуттуральных получили восторженную оценку Б. Коллиндера, который писал: "Исследование Иллич- Свитыча ... означает решающий успех в области индоевропейско-урало-алтайского языкового сравнения .... Могут возразить, что число опорных этимологических сопоставлений недостаточно для того, чтобы они имели полную доказательную силу" Но в ответ скептикам мы можем воскликнуть вместе с Орестом: "Советую тебе: не слишком люби солнце и звезды; спустись вслед за мною в темное царство"" [3].

стр. 4

Важность этой работы В.М. Иллич-Свитыча для сравнительно-исторического языкознания в целом трудно переоценить. В предисловии к своему труду "Опыт сравнения ностратических языков" автор писал: "в... передовых областях компаративистики ... в последнее время обнаружилась определенная переоценка возможностей метода внутренней реконструкции, применение которого без жесткого контроля внешнего сравнения приводит к построению многочисленных одинаково вероятных и в равной степени произвольных протосистем. Подобная ситуация диктует необходимость выхода за рамки одной какой-либо семьи. Лишь внешнее сравнение обеспечивает соответствующий контроль и позволяет выбрать единственный максимально приближающийся к реальности вариант исторической реконструкции из многих принципиально возможных. В этом смысле само существование "ностратического языкознания" оправдывается тем, что оно призвано не только использовать достижения индоевропеистики, уралистики, алтаистики и т.д., но и само должно во многом способствовать развитию этих разделов компаративистики, так же как, например, индоевропеистика способствует развитию германистики, славистики, иранистики" (т. I, с. 2).

Такая постановка задачи вытекала из того, что ностратическая теория не является по преимуществу концепцией, основная цель которой доказать родство шести больших языковых семей Старого света. В сущности такое доказательство было приведено В.М. Иллич-Свитычем в его первых ("предварительных") публикациях: 1. "Материалы к сравнительному словарю ностратических языков"; 2. "Соответствия смычных в ностратических языках"; 3. "Генезис индоевропейских рядов гуттуральных в свете данных внешнего сравнения"; 4. "Реконструкция уральского вокализма в свете данных внешнего сравнения".

Но важно, что даже первые исследования В.М. Иллич-Свитыча, посвященные собственно доказательству отдаленного родства указанных семей, спровоцировали его к "вторжению" в сравнительно-исторические грамматики этих семей. Это вызывалось необходимостью выбора между альтернативными решениями, предлагавшимися в рамках этих сравнительно-исторических грамматик, даже в тех случаях, если эти альтернативы более поздними исследователями были отклонены или не учитывались. Так было в случае с алтайским языкознанием, когда внешние соответствия потребовали возвращения к концепции З. Гомбоца в области алтайского консонантизма [4] и после тщательно проведенного внутриалтайского сравнения - к реконструкции трех рядов смычных. З. Гомбоц восстанавливал в алтайском троичное противопоставление дентальных: *t- (тюрк. *t-, монг. *t-, тунг. *t) - *d- (тюрк. *t-, монг. *d-, тунг. *d-) - *о- (тюрк. *j-, монг. *d-, тунг. *d-). Эта концепция, которую в начале принимал и Н.Н. Поппе [5], в дальнейшем была отклонена, точнее, молчаливо забыта, так как фактически никакого строгого анализа сопоставлений З. Гомбоца не было проведено. Этому в значительной степени способствовало, по-видимому, то, что ни в одной группе алтайских языков не находили отражения постулируемого троичного противопоставления дентальных (1): и З. Гомбоц и Н.Н. Поппе специально подчеркивали, что огузский d-, возникший, по их мнению, вторично из тюрк. *t-, не имеет непосредственной связи с алт. *d- (2). Исследуя алтайские соответствия ностратическим языкам с тремя рядами смычных В.М. Иллич-Свитыч столкнулся со следующим распределением:

1 Следует заметить, что хотя подобная ситуация складывается в сравнительном языкознании не редко (ср. три ряда гуттуральных в индоевропейском или три ряда сибилянтных спирантов и аффрикат в картвельском), однако она как правило вызывает сомнение у компаративистов и повторяющиеся попытки доказать вторичность "дополнительного" члена.

2 Характерно, что связь огузского d- с алт. *d- впервые была замечена сторонником языкового моногенеза А. Тромбетти в его разборе примеров З. Гомбоца ([6]).

стр. 5

стр. 6

стр. 7

Две группы соответствий хорошо согласовались с "классической" алтайской реконструкцией Рамстеда-Поппе (группы с начальными ностратическими t и d). Но группа соответствий с ностратическим t явно указывала на алтайский материал, объединяемый рядом алт. *d- (тюрк. *t; монг. *d; тунг. *d-) З. Гомбоца. Замечательным образом именно в этой группе огузские соответствия довольно последовательно давали d-. Это побудило В.М. Иллич-Свитыча специально заняться проблемой огузских звонких. Заметим, что от решения этой проблемы ни ностратическое сравнение, ни алтайская реконструкция никак не зависит. Это довольно "чистый" случай, когда внешнее сравнение определило направление поиска в сравнительной фонетике одной из сравниваемых семей и привело к

стр. 8

важным результатам. Историческое исследование огузской дихотомии t- и d- показало ее значительную древность (она отражена в Лейденской рукописи словаря 1245 г. и в материалах Ибн-Муханны начала XIV в.), она в значительной степени совпадает с аналогичной тувинско-карагасской дихотомией, наконец, исследуя заимствования из булгарского языка в венгерский и в пермский (не позднее VIII века), В.М. Иллич-Свитыч убедительно показал наличие в древности этой дихотомии и в булгарской группе. Это привело к необходимости реконструкции соответствующей дихотомии и для пратюркского, что было подтверждено и алтайским сравнением [7]. Аналогичное исследование было проведено В.М. Иллич- Свитычем и в области алтайских гуттуральных [8]. Эти результаты В.М. Иллич- Свитыча сейчас прочно вошли в алтаистику. И хотя сохраняются определенные неясности в области начального консонантизма, они относятся к разному пониманию позиций нейтрализации установленных В.М. Иллич-Свитычем противопоставлений.

Похожая ситуация сложилась и в уральском языкознании, где соперничали две концепции уральского вокализма: концепция Э. Итконена и концепция В. Штейница. Реконструкция Б. Коллиндера, в сущности, была вариантом реконструкции Э. Итконена, отличаясь от последней лишь трактовкой ряда соответствий, в которых Б. Коллиндер усматривал рефлексацию особой уральской фонемы 6. Проблема последнего ряда, как мы увидим в дальнейшем, будет занимать В.М. Иллич-Свитыча в ходе всей его работы над "Опытом сравнения ностратических языков". Внешнее сравнение явно подтвердило реконструкцию Э. Итконена, о чем В.М. Иллич-Свитыч сообщил в указанных выше кратких тезисах "Реконструкция уральского вокализма в свете данных внешнего сравнения" (Вопросы финно- угорского языкознания, вып. IV, Ижевск, 1967). К сожалению, 38 сближений на 7 фонем, представленные в этой статье, не могут в полной мере характеризовать ни степень доказательности проведенного сравнения, ни уровень его обработки. Чтобы хотя бы немного прояснить указанные моменты, отмечу только, что подготовительные материалы автора по уральскому вокализму содержат 260 урало- алтайско-дравидийских сближений, из них на гласный а - 50, о - 39, и - 35, а - 20, e- 31, i-33, й - 18, случаев с осложнениями в рефлексации - 16. Исследователь, знакомый с материалами по уральскому вокализму, легко представит себе степень полноты такой проверки.

Такое "широкомасштабное" вторжение в компаративные грамматики сравниваемых семей уже на этапе доказательства родства было вызвано тем, что В.М. Иллич- Свитыч не сводил ностратическую теорию лишь к доказательству родства шести больших языковых семей Старого света, а ставил задачу построения сравнительно- исторического ностратического языкознания, сравнительно-исторической фонетики, морфологии и словообразования ностратических языков. Доказательство же родства языков данной макросемьи рассматривалось им как производное от решения этой основной задачи. Естественно, что построение ностратического сравнительно- исторического языкознания требовало тщательной проверки вводимых в сравнение материалов, проверки точности и надежности реконструкций в каждой из вводимых в сравнение языковых семей.

Мне уже приходилось писать, что в этимологии каждой группы родственных языков существует тенденция превратить корпус предложенных этимологических решений в замкнутую систему, при помощи которой можно было бы решать все этимологические задачи, возникающие в процессе изучения языков этой группы. Такая тенденция вполне правомерна, и отказ от нее был бы равнозначен отказу от одного из основных принципов этимологизации. Однако при отсутствии жесткого контроля со стороны внешнего сравнения эта тенденция приводит к положению, при котором в компаративистиках с развитыми этимологиями корпус этимологических предложений оказывается перегруженным версиями с весьма незначительной степенью вероятности. Характерным

стр. 9

примером является индоевропейская этимология, в которой мы встречаемся с весьма значительным и все увеличивающимся количеством таких версий. Особенно это относится к массе корневых этимологии с недостаточными словообразовательными, грамматическими и семантическими мотивировками. Поэтому, например, для введения в ностратическое сравнение индоевропейского материала было совершенно недостаточным обращение к Словарю Ю. Покорного, а требовалась тщательная проверка и этимологическая переработка каждой соответствующей статьи. Обращение к "Опыту..." убеждает, что такая переработка в той или иной степени была В.М. Иллич-Свитычем произведена. На основании собственного опыта могу утверждать, что такая проверка и переработка для индоевропейского материала необходима не в меньшей степени, чем для любой другой из ностратических дочерних семей.

Как будто стремясь избежать ошибок и крайностей своих коллег-индоевропеистов, этимологи-уралисты как правило избегают корневых этимологии и рискованных в семантическом отношении сопоставлений. В тех же случаях, когда такие сопоставления в ходе сравнительно-исторического исследования появляются, они обычно не допускаются в "респектабельные" этимологические собрания. Этой строгостью, аккуратностью и умеренностью уральская этимология выгодно отличается от индоевропейской. Однако эта умеренность и аккуратность не уберегла уралистику от другой крайности.

Начиная с конца "золотого века" уралистики в ней наблюдается тенденция к упрощению общей картины уральской реконструкции, исключению из нее элементов, недостаточно мотивированных предшественниками, плохо укладывающихся в структурные схемы, зачастую без какого-либо более или менее тщательно проведенного сравнительно-исторического исследования. В уральской этимологии эта тенденция сопровождается стремлением к предельному отождествлению этимологической "картины" с "картиной" реконструкции. Чаще всего это выражается в отклонении того или иного сближения лишь из-за несоответствия его в одной какой-либо детали рефлексации сравнительно- фонетическому ожиданию, при том, что уральская фонетическая реконструкция еще далеко не завершена. Богатую коллекцию таких сравнительно-фонетических пуризмов можно собрать в новом уральском этимологическом словаре Кароля Редеи (Karoly Redei. Uralisches etymologisches Worterbuch. Budapest, 1986-1989), где, например, сближение может быть отклонено из-за несоответствия в рядности.

В.М. Иллич-Свитыч с его значительным уже к началу шестидесятых годов опытом сравнительно-исторических и этимологических исследований в области славянских и индоевропейских языков быстро понял как сильные, так и слабые стороны уралистической традиции и определил тот уровень, до которого дошла собственно компаративистская процедура. В качестве основы для ностратического сравнения им была взята классическая финно-угорская реконструкция Э. Сетэлэ и его школы в максимальном объеме. Этот выбор свидетельствует о глубоком понимании автором тактики сравнительно-исторического исследования. Ибо как бы ни были красивы реконструкции, скоррелированные в структурном, фонологическом и типологическом планах, практик-компаративист нуждается в первую очередь в максимально расчлененной сетке рефлексации, какую и давала классическая финно- угорская реконструкция.

Не следует думать, впрочем, что к принятию "классической" реконструкции В.М. Иллич-Свитыча побуждали исключительно "тактические" соображения. Чтобы дать некоторое представление о том, насколько подробно была проведена им "внешняя" и "внутренняя" проверка результатов классической компаративистской процедуры, приведу один пример. Вслед за Ю. Тойвоненом В.М. Иллич-Свитыч проводит проверку рефлексации аффрикат в саамском и по чисто внутренним соображениям останавливается на варианте с тремя рядами инлаутных аффрикат. В черновике сравнительной

стр. 10

фонетики ностратических языков он пишет: "Существование в той же позиции в саамском третьего рефлекса аффрикат - сибилянтов делает вероятным предположение, что здесь исходным было троичное противопоставление, аналогичное соответствующему противопоставлению у смычных (геминаты, простые аффрикаты и спирантизованные аффрикаты *с1 и *с1)". И далее: "Восстановление для уральского на основании саамских данных троичного противопоставления аффрикат по характеру смычки в интервокальной позиции как будто подтверждается несколькими сравнениями:

И так во всех случаях: когда тонкости классической уральской реконструкции, отличающие ее от принятых современных представлений, принимались В.М. Иллич- Свитычем, это происходило не потому, что внешние сравнения в большей или меньшей степени подтверждают их, а потому, что в современной уралистике отсутствует убедительная компаративистская мотивировка для отказа от этих классических результатов.

Конечно, не во всех таких случаях решения В.М. Иллич-Свитыча окончательны. Проблемы аффрикат, латеральных, интервокальных смычных продолжают оставаться крайне сложными, и их решение зависит еще и от состояния реконструкции сравниваемых праязыков. Однако это означает, что в уральском данная проблематика не может считаться снятой и что остаются возможности решений, альтернативных наиболее часто принимаемой в настоящее время "упрощенной" уральской реконструкции.

Наиболее интересными и перспективными для дальнейших исследований по реконструкции прауральского представляются мне результаты, полученные В.М. Иллич-Свитычем в области уральского вокализма. Исследования в этой области продолжались им до его трагической гибели в августе 1966 г., результаты рассеяны в различных статьях Словаря и крайне лаконичны. Черновики статьи "Долгий а в уральском" и упорядоченные списки сравнений относятся к более раннему времени и не отражают конечных результатов автора, поэтому моя сводка последних является, к сожалению, реконструкцией, и в ней остаются неясности.

Проведя проверку реконструкции уральского вокализма внешним сравнением, В.М. Иллич-Свитыч подтвердил надежность реконструкции Итконена. Уральская система оказалась наиболее архаичной из всех сравниваемых восточноностратических систем, ср.:

стр. 11

Эта вокалическая реконструкция относится исключительно к гласным первого слога. Однако внешнее сравнение, в основном урало-алтайское, требовало решения проблемы вокализма второго слога. В алтайском для второго слога основы В.М. Иллич-Свитычем реконструировался тот же набор гласных, который встречался в первом слоге. На поверхностном уровне сравнения он был распределен по ряду гласного первого слога по законам алтайского сингармонизма. Однако работа по алтайской этимологии привела В.М. Иллич-Свитыча к выводу, что строй алтайского праязыка не был изначально сингармоническим, т.е. к реконструкции досингармонического состояния алтайского. Возможность реконструкции такого состояния автор усматривал в наличии в алтайских языках многочисленных сингармонических вариантов, т.е. основ, различающихся исключительно рядностью состава гласных, которые, по его мысли, должны были возникнуть в результате разнонаправленных процессов фонетического выравнивания гласных по ряду в разнорядных основах. В ностратическом словаре имеется несколько таких слов, я в своем Предисловии ("Опыт..." Т. I. С. IX) привожу представительную их выборку.

Проблема реконструкции вокализма второго слога основы в уральском специфически трудна. Лишь прибалтийско-финские языки позволяют реконструировать во втором слоге две фонемы:

В остальных же уральских языках второй слог почти полностью утрачен или преобразован. Как показали исследования по истории вокализма первого слога в различных уральских языках, характер утраченного гласного второго слога оказал значительное влияние на рефлексацию гласных первого слога. Однако все исследователи, занимавшиеся историей уральского вокализма до В.М. Иллич- Свитыча, исходили из презумпции наличия во втором слоге в уральском лишь той пары гласных фонем, которая реконструируется на прибалтийско-финском материале. Внешнее же сравнение указало на возможность иного представления, что прибалтийско-финский сохранил лишь незначительные остатки некогда богатого вокализма второго слога, редуцированного и в ряде языковых групп полностью устраненного в ходе самостоятельной истории отдельных уральских языковых групп. О том же свидетельствуют многочисленные нерегулярности в отражении вокализма первого слога, остающиеся даже при учете влияния на него какой-либо из двух реконструированных гласных второго слога, особенно в восточных уральских группах.

Анализ уральских этимологических статей "Опыта сравнения ностратических языков" позволяет утверждать, что В.М. Иллич-Свитыч видел возможности решения проблем уральского исторического вокализма в реконструкции досингармонического состояния прауральского с полным набором гласных вокализма второго слога, тождественным набору гласных вокализма первого слога. На это указывает реконструкция (в дополнение к обычным) основ двух типов:

стр. 12

И подобные. В предисловию к "Опыту..." (С. Х - XI) я предложил 14 таких примеров, но их можно представить и больше.

Реконструированное таким образом уральское ауслаутное *-о соответствовало алт. *-и и восходило, по мысли В.М. Иллич-Свитыча, к ностратическому -и. Однако в одной из последних по времени написания статей (т. II, N 315) В.М. Иллич-Свитыч восстанавливает ностр. nato 'свойственница' по урал. nato 'сестра мужа или жены' с фин. nato, характеризуемым им как "один из редких случаев сохранения урал. *о в ауслауте". Так как это о не отпало и восходило к иному звуку, чем звук, характеризуемый предшествующим рядом соответствий (его иной характер подчеркивается тем, что отпадение этого звука вызывало в дравидийском компенсаторную долготу предшествующего слога, ср.: "Долгота в драв. является, по- видимому, результатом редукции широкого гласного 2-го слога (ср. урал. -о)"), следующим шагом автора следовало бы ожидать переинтерпретацию предшествующего ряда соответствий как урал. -и, однако сделать это он не успел.

С проблемами вокализма второго слога оказались тесно связанными в работах В.М. Иллич-Свитыча и проблемы уральских количеств. Классическая реконструкция долгих гласных в уральском подверглась в последнее десятилетие интенсивной атаке. Однако

стр. 13

стр. 14

В наброске незавершенной статьи "Долгий *а в уральском" В.М. Иллич-Свитыч выдвинул предположение о наличии в уральском наряду с *о, долгого *а. Это предположение основывалось на том же ряде соответствий, на основании которого Б. Коллиндер восстанавливал долгое *о. Однако в дальнейшем В.М. Иллич-Свитыч от него отказался, и в словаре "Опыт..." неоднократно подчеркивается, что *-а- в уральском не было. Имеются, по-видимому, как внутриуральские основания для такого отказа, так и внешнесравнительные. К первым принадлежит проступающее в материале распределение, которое можно интерпретировать как дополнительное. Те основы, которые образуют ряд соответствий, интерпретированный первоначально как отражающий *а, по показаниям как прибалтийско-финских, так и саамского являются е-основами, противоречащие показания отсутствуют. Основы же, в которых В.М. Иллич-Свитыч восстанавливал урал. *o (при распространении в большинстве случаев -е в финском, что характерно вообще для долготных основ) обнаруживают *-а в саамском, мордовском, марийском и пермском, что заставляет предполагать в них древние a-основы; ср.:

стр. 15

Таким образом, как, надеюсь, видно из выше изложенного, обработка В.М. Иллич- Свитычем уральского материала, вводимого им в сравнительную грамматику ностратических языков, представляла собой многостороннее научное исследование, в ходе которого были сделаны глубокие наблюдения и намечены пути разрешения важнейших проблем уралистики. Отмечу также одну частную проблему: проблему венгерских долгот, позиций их появления, решение которой я обнаружил в черновиках в виде списка основ с долготой и без таковой, расположенных по финским и саамским основам, и библиографической карточки со схемой, опубликованной мною на с. XXXIII предисловия к "Опыту..." (к сожалению, с опечаткой: в форме *wet над е должен стоять знак долготы -*wet). В дальнейшем это наблюдение В.М. Иллич-Свитыча было детально разработано и уточнено в работе Е.А. Хелимского.

Своей обработкой уральского материала В.М. Иллич-Свитыч блестяще продемонстрировал тезис, приведенный мною в начале статьи.

В отличие от уралистики, в дравидологии обработка материала, произведенная В.М. Иллич-Свитычем, затронула по преимуществу проблемы консонантизма. Большинство новых положений в этой области, введенных им, касается предыстории ряда дравидийских фонем. Так им было показано, что два драв. r (r и r) являются результатом фонологизации первоначальных аллофонов, распределенных по характеру (ряду) конечного гласного ностратических основ:

Аналогичным нетривиальным результатом внешнего сравнения явилось объяснение ряда количественных отклонений в вокализме первого слога от ожидаемых как компенсаторных удлинений вследствие редукции конечного гласного, например:

стр. 16

драв. ir-/ir- 'тащить, волочить' (при алт. irа), и под. (в "Опыте" т. I - II таких сопоставлений семь) при том, что в случае ожидаемого узкого гласного удлинения не наблюдается.

В других случаях внешнее сравнение вынудило В.М. Иллич-Свитыча внести изменение в дравидийскую реконструкцию. Так оказалось, что внешние соответствия в области сибилянтов, выделяющие ряд, реконструируемый им как латеральный, совпали с классом морфем с драв. с-/-сс-, дающих в севернодравидийских и брагуи рефлекс k-, что заставило отказаться от представления о вторичности и позиционности или спорадичности этого рефлекса и реконструировать особую дравидийскую фонему с1. На подобных же основаниях была предложена реконструкция драв. р1 (р- слабое, рефлексы характеризуются наличием вариантности: р- -v-).

Во всех таких случаях, как мы видим, внешние соответствия побуждали к проверке отброшенных или пропущенных в ходе внутреннего для дочерней семьи сравнения альтернатив и к восстановлению строгости компаративистской процедуры.

Дравидийские языки вошли в сферу ностратических исследований В.М. Иллич- Свитыча относительно поздно (позднее остальных групп), этим объясняется то, что мы сейчас обнаруживаем много неучтенных В.М. Иллич-Свитычем дравидийских параллелей даже в DED'e первого издания. С другой стороны, новые поступления дравидийского материала, особенно из центрально-дравидийских языков, в значительном количестве случаев подтвердили общедравидийский характер дравидийских параллелей В.М. Иллич-Свитыча, предложенных им на основе одной из групп. Примером может служить 160-е сближение (*kаjwл 'жевать'), в которое в настоящее время с полным правом должна входить и дравидийская морфема, введенная В.М. Иллич-Свитычем на основе лишь известного тогда южнодравидийского материала.

Как я постарался здесь показать, исследования В.М. Иллич-Свитыча по отдаленному родству языков не строились на голом сближении реконструированных сравнительными грамматиками праформ и тем более на сближении отдельных лексем, почерпнутых из словарей, как это пытаются иногда утверждать его критики. Его работа отличалась исключительным вниманием ко всей полноте содержания частных компаративистик и той строгостью метода, которой часто недостает многим его критикам.

И еще один вывод, который напрашивается при изучении работ В.М. Иллич- Свитыча по ностратике, - это тот, что лишь обеспечение сугубой строгости, точности метода и всесторонности охвата фактов может обеспечить исследованиям отдаленного родства действительный успех.

С того момента, как исследование В.М. Иллич-Свитыча было трагически прервано, прошло более 30 лет. За эти годы были достигнуты значительные успехи в сравнительно-историческом изучении почти всех ностратических семей.

Уральское языкознание пополнилось рядом этимологических исследований, охвативших фактически все подгруппы семьи. Появилась системная реконструкция прасамодийского. Предложены новые решения в области обско-угорского вокализма, структуры уральского корня и морфологической системы праязыка.

В дравидийском языкознании сразу же за выпуском дравидийского этимологического словаря, которым еще смог воспользоваться В.М. Иллич-Свитыч, вышел том дополнений. Полевые работы по дравидийскому языкознанию выявили несколько новых центрально-дравидийских языков, материал которых составляет теперь основу этимологических работ. К настоящему времени относительно полному и всестороннему исследованию подверглись почти все части систем дравидийских языков.

В области алтайского языкознания выделяется многолетняя работа российских специалистов по тунгусо-маньчжурским языкам (двухтомный сравнительный словарь этих

стр. 17

языков, содержащий колоссальные материалы для этимологических работ). Выпущены и продолжают выпускаться тюркские этимологические словари. Доказана принадлежность к алтайской семье японского и корейского языков. Установлен ряд нетривиальных соответствий между алтайскими языками, что вывело этимологическую работу в области алтайского языкознания на качественно более высокий уровень. В настоящее время составляется большой алтайский этимологический словарь.

Заметно возросли работы по афразийскому языкознанию. Наряду с публикациями результатов многочисленных полевых исследований ведется работа по изучению сравнительно-исторической фонетики отдельных афразийских языковых групп. Изданы три выпуска сравнительно-исторического словаря афразийских языков (под руководством И.М. Дьяконова). Вышел из печати "Хамито-семитский этимологический словарь", составленный В.Э. Орлом и О.В. Столбовой, по ряду важных решений отличающийся от словаря группы И.М. Дьяконова. Работа над этими словарями сопровождалась существенным пересмотром многих положений сравнительно-исторической фонетики этой семьи.

В области картвельского языкознания важным событием явилось издание нового этимологического словаря картвельских языков ([9]). В настоящее время готовится новое значительно расширенное издание этимологического словаря Г.А. Климова. Сейчас, после публикации обширных исторического и диалектологического грузинских словарей, дальнейший прогресс картвельской этимологии в значительной степени зависит от поступления новых материалов по занской и сванской лексикографии.

Эти годы не прошли бесследно и для индоевропейского языкознания.

Однако все эти исследования в области отдельных языковых семей, многие из которых были собственно стимулированы ностратической теорией или в той или иной степени отталкивались от результатов, полученных В.М. Иллич-Свитычем, отнюдь не поставили ее под сомнение. Можно утверждать, что ностратическая теория прошла проверку, продемонстрировав правомерность своего существования и способность описывать и объяснять новые (неизвестные еще В.М. Иллич- Свитычу) факты языков-потомков. Тем самым еще раз была подтверждена надежность и действенность сравнительно-исторического метода в языкознании и отвергнуто представление о том, что этот метод имеет хронологические ограничения и не может применяться при изучении древнейших языковых связей.

Сама проблематика отдаленного родства в настоящее время значительно расширилась, так как удалось получить строгое доказательство существования еще одной макросемьи - синокавказской. Опубликованы зимологический словарь северокавказских языков (С.Л.Николаев, С.А.Старостин) и этимологический словарь синотибетских языков (И.И.Пейрос, С.А.Старостин). Большие успехи достигнуты в изучении истории не-ностратических языков Сибири - совсем недавно появился из печати этимологический словарь чукотско-камчатских языков (О.А.Мудрак). Отсюда новые возможности уточнения границ ностратической языковой общности. Общее количество макросемей, по которым делятся языки мира сейчас оценивается порядком десятка. Родство макросемей - проблема будущего (3).

3 Что касается современного состояния ностратической проблемы, см. подробную библиографию И. Хегедюш, а также статьи в 1-м томе "Московского лингвистического журнала" (М., РГГУ, 1995).

стр. 18

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Hanusz J. Ueber die Betonung der Substantiva im Kleinrussischen // AfslPh. 1883. Bd. 8.

2. Иллич-Свитыч В.М. Генезис индоевропейских рядов гуттуральных в свете данных внешнего сравнения. //Проблемы сравнительной грамматики индоевропейских языков. Тезисы докладов. М., 1964. С. 22-26. Подробный обзор относящегося к этой проблеме материала, введенного В.М. Иллич-Свитычем, см.: Дыбо В.А. Ностратическая гипотеза (Итоги и проблемы). //Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. Т. XXXVII, вып. 5. М., 1978. С. 400-413; дальнейшее обсуждение этой проблемы см.: Долгопольский А.Б. Судьба ностратических гласных в индоевропейском языке. //МЛЖ, 1995, N 1. С. 14-15; Manaster Ramer A. On indo- european triune velars and nostratic front rounded vowels. //МЛЖ, 1995, N1. С. 41-50.

3. Collinder Bjorn. Hat das Uralische Verwandte? Eine sprachvergleichende Untersuchung. //Acta Universitatis Upsaliensis. Acta Societatis Linguisticae Upsaliensis. Nova series, 1:4. Uppsala, 1965, S.I 72.

4. Gombocz Z. Zur Lautgeschichte der altaischen Sprachen // Keleti szemie, 1912-1913, XIII.

5. Poppe N. Altaisch und Urturkisch. //UJb, 1926, 6, S. 100-101.

6. TrombettiA. Elementi di glottologia. Bologna, 1923. P. 390.

7. Иллич-Свитыч В. М. Алтайские дентальные: t, d, o, // ВЯ, 1963, N 6.

8. Иллич-Свитыч В. М. Алтайские гуттуральные *k', *k, *g. // Этимология. М., 1964.

9. Фенрих Г., Сарджвеладзе З.А. Этимологический словарь картвельских языков. Тбилиси, 1990 [на груз. яз.].

Постоянный адрес данной публикации: