В N 9 "Вопросов истории" за 1997 г. опубликовано письмо академика Н. Н. Болховитинова "Можно ли так публиковать архивные документы?", в котором отмечались существенные недостатки сборника документов "Россия и США: торгово- экономические отношения. 1900 - 1930", вышедшего под редакцией академика Г. Н. Севостьянова (М. Наука. 1996). Критика была весьма аргументированной. Она привлекла мое внимание также и по той причине, что во многом может быть отнесена к другому археографическому труду, также выпущенному издательством "Наука" в 1995г. под заголовком "Дневник русской комплексной академической экспедиции в Бразилию в 1824 - 1826 гг. под началом академика Г. И. Лангсдорфа" (Научное наследство. Т. 23. Отв. ред. чл.-корр. РАН С. Р. Микулинский, сост. Н. М. Осипова; авторы вступ. статей и комментариев Н. М. Осипова и Б. А. Старостин). В моей рецензии на эту книгу уже указывалось на несоответствие названия книги и содержания источника, незнание предшествующих публикаций и литературы по теме а также на цитирование чужого текста без ссылок, ненаучный, характер комментариев и т. д. ¹ .

Столь заметное падение уровня работы некоторых авторских коллективов, а как следствие и качества продукции ведущего научного издательства страны побудило меня еще пристальнее ознакомиться с критикуемым Болховитиновым сборником. Прежде всего возникло сомнение в том, понимали ли его составители, что такое археографическое произведение и какова методика его подготовки. Ведь документальная публикация не может базироваться на простом перечне источников. Как историографическое явление она непременно должна быть основана на определенной научной концепции; работа историка- исследователя должна предшествовать труду археографа. Только концепция, построенная на объективно-научных принципах, может служить руководством для отбора документов, позволяет понять иерархию их значимости, адекватную сути и ходу исторического процесса. Например, фундаментальная публикация о русско-американских отношениях в конце XVIII и начале XIX в. ² , на которую ссылается в предисловии к сборнику академик Севостьянов (с. 5), появилась в результате многолетних исследований, заложивших основу для разработки соответствующей концепции ³ .

Однако Севостьянов, похоже, считает, что можно обойтись и без концепции. Он не навязчиво противопоставляет, так сказать, "писанную" и "документальную" истории, причем предпочтение явно отдает второй. "Памятуя, что документальная история является наиболее правдивой и достоверной, время повелительно побуждает усилить внимание к публикации архивных документов в целях приобщения к новым многочисленным и разнообразным материалам, ранее не известным, чтобы сделать их доступными не только для специалистов, но и широкой общественности. Это важно для расширения наших представлений о характере и масштабности российско- американских отношений, их специфической особенности в различные периоды истории", - пишет ответственный редактор публикации (с. 5). Несмотря на несовершенство стиля, смысл этого пассажа вполне прозрачен.

Не исключено, что может возникнуть какая-то "критическая масса" источниковой базы (как с точки зрения ее содержания, так и численности составляющих ее документов), которая, возникнув как следствие реализации какой-либо концепции, способна повлиять на нее, уточнить, усовершенствовать, изменить. То есть возможно возвращение

стр. 164

к концепции на новом уровне, во всеоружии этой самой "критической массы" и выход, таким образом, на более совершенное понимание прошлого, но упование на то, что источники сами (без предварительной аналитической и синтезирующей работы историка, обусловленной не только источниковой базой, но и его предшествующим опытом, окружающей общественной ситуацией, успехами историографического осмысления проблемы и другими обстоятельствами) способны выстроить "документальную историю", нереально, непродуктивно.

Поэтому не стоить гадать, какой концепцией руководствовались составители сборника, когда определяли его хронологические рамки. Почему за их нижнюю границу взят 1900 г.? Что означает именно этот год для отношений России и США? Разве 1912 г., когда прекратилось действие единственного торгового договора между ними, заключенного еще в 1832 г., имеет меньшее значение? "1917 г. стал как бы водоразделом в российско-американских отношениях", - пишет Севостьянов (с. 6), и это верно. Не говоря уже о социально-политическом размежевании двух стран, их финансовые контакты между концом 1917г. и августом 1919 г. в стоимостном выражении "подешевели" на 99,9% и соотносились как 1,5 млрд. и 9 млн. долларов. Тогда почему 1917 г. оказался скрытым в хронологических рамках сборника?

Верхнюю хронологическую границу - 1930 г. - Севостьянов объясняет тем, что тогда "упала торговля и сократились экономические связи" (с. 9), но это не представляется убедительным и еще раз демонстрирует отсутствие какого- либо концептуального подхода, поскольку при периодизации отношений любых стран следует исходить не из одного-двух факторов, а из их комплекса. В этой связи нельзя было не учесть рубежную дату - 16 ноября 1933 г., когда были установлены дипломатические отношения между СССР и США. Если ответственный редактор публикации все же настаивает на 1930-м годе, то как объяснить данную им формулировку цели публикации: "Показ а основе архивных документов отношений России и США в области торговли, промышленности, финансов как в дооктябрьский период, так и в годы развития взаимоотношений этих стран от полного непризнания Советской России до официального признания Союза ССР Соединенными Штатами" (с. 6). Так или иначе, мы не можем не констатировать, что научная периодизация подменяется в сборнике формальной тематической рубрикацией.

Ответ на поставленные выше недоуменные вопросы лежит на поверхности. При систематизации документов за основу был взят тематико-экспозиционный план, использованный на "выставках, организованных в 1992 - 1993 гг. Росархивом совместно с Гуверовским институтом войны, революции и мира" (с. 10). Таким образом, сборник оказался документальным приложением к выставочному каталогу ⁴ . Подобная "археографическая методика" не нуждается, думается, в комментариях.

Обратимся теперь к качеству публикации и экспертизе новизны помещенных в сборнике материалов. В предисловии указано, что он "содержит не публиковавшиеся ранее документы из государственных архивов Российской Федерации" и выражается сожаление, что из-за ограниченности объема издания публикации удалось "включить в нее не все документы, представляющие определенную ценность и научную значимость" (с. 10). Севостьянов пишет, что "сборник открывается большим официальным докладом Департамента таможенных сборов (ДТС) о торгово-экономических отношениях между Россией и США на протяжении почти всего XIX в. - от заключения первого торгового договора 1832 г до 1912 г." (с. 6). Однако на с. 12, с которой начинается публикация этого источника, составители сборника указывают, что он охватывает 1827 - 1910 годы. Это явствует и из его содержания. Причем публикуется вовсе не доклад ДТС, а "Материалы к пересмотру русско-американского торгового договора", подготовленные по распоряжению министра финансов В. Н. Коковцова редакцией периодических изданий этого ведомства - "Вестника финансов" и "Торгово-промышленной газеты". Группу по подготовке "Материалов" возглавлял Е. С. Каратыгин. Каждый из входивших в нее сотрудников подбирал данные об определенных отраслях торговли:

Я. Я. Полферов (кожевенные товары, шерсть, пушнина, сельскохозяйственные машины), А. В. Изенберг и Н. И. Малаховский (американский хлопок и интересы русской хлопчатобумажной промышленности), И. А. Корзухин (металлы, руды, продукты горной промышленности и металлические изделия). Представитель же ДТС А. А. Ломакин готовил лишь статистические материалы и подводил общие итоги товарообмена. Было бы уместно сообщить об этом в комментариях.

В комментариях следовало бы также указать, в связи с чем появились "Материалы". Посол США в России К. Гилд 4 декабря 1911 г. сообщил российскому МИДу, что его правительство намерено прекратить действие русско- американского торгового договора от 6(18) декабря 1832 года. Согласно ст. 12 упомянутого договора срок его действия истекал 19 декабря 1912 г. (1 января 1913 г.). Одновременно Гилд известил, что его правительство предлагало правительству России приступить к переговорам о заключении нового торгового договора. МИД России согласился с этим предложением, о чем и уведомил нотой от 5 декабря 1911 года. После этого и последовало распоряжение подготовить "Материалы".

Составители сборника датировали "Материалы" не ранее 1913 г. лишь на основании их содержания (с. 12). Между тем из дела 1155 (Российский государственный исторический архив, ф. 560, оп. 28) совершенно очевидно, что этот источник

стр. 165

относится именно к 1912 году. Болховитинов выразился несколько неопределенно, заметив, что составителям следовало бы знать, что еще в 1912г. были изданы соответствующий обзор и сопутствующие ему приложения. Занявшись типографским оттиском "Материалов", содержащемся в названном деле, составители сборника не обратили внимания на предшествующие печатному тексту машинописные документы и не предприняли элементарных библиографических разысканий. В результате под N 1 оказался целиком переиздан вып. 1 "Материалов" ⁵ . Следует при этом заметить, что переизданный текст составляет более 15% общего объема документов, помещенных в сборнике. Была ли проведена проверка на "неопубликованность" еще 12 документов, имеющих помету "Типографский экз." (NN 2, 3,9, 34, 39,47, 55 - 87, 61, 90, 99)? Ведь вместе с N 1 их суммарный объем равен уже 22% всех материалов сборника. А Болховитинов в своем письме упоминает, что переизданы документы и лишенные такой пометы.

Невысокий научный уровень комментариев очевиден. Но бросается в глаза и тенденциозность при их составлении, сознательное замалчивание многих фактов репрессий 20 - 50- х годов. Множество встречающихся в документах имен, причем российских деятелей, не комментируется вовсе, а в ряде случаев дается неверная информация. Так, Н. П. Ланговой отсутствует в списке глав российского министерства торговли и промышленности (с. 435), И. Л. Горемыкин возглавлял министерство внутренних дел до 1899, а не до 1898 г. (с. 436).

Не могу еще раз не упомянуть и о литературном стиле предисловия. Манера письма Севостьянова не просто несовершенна, а отличается какой-то тотальной небрежностью. Выражения типа "заметно проявилось расширение экономических отношений" (с. 6), "США пытались удержать Россию в войне" (с. 7), "новый этап в российско- американских отношениях наступил... с возникновением Советской России, с глубокими в ней социально- экономическими преобразованиями, разразившейся гражданской войной, проведением ее правительством новой экономической политики" (с. 8), "при приходе в Белый дом президента Гувера и в период наступившей Великой депрессии в стране отношение официального Вашингтона к Советскому Союзу ужесточилось" (с. 9) встречаются на каждом шагу.

В сборнике много опечаток: на с. 5 указано, что сборник 1980 г., посвященный русско-американским отношениям, охватывает 1775 - 1815 гг., тогда как на самом деле он открывается материалами 1765 г.; на с. 10 среди составителей упомянута Г. И. Аниканова, а на обороте титула - Т. И. Аниканова; перечисление можно продолжить.

К сожалению, к вышедшему из печати в 1997 г. в Москве в том же издательстве и тоже под редакцией академика Севостьянова сборнику документов "Россия и США: экономические отношения. 1917 - 1933" правомерно предъявить почти те же претензии. Отсутствие концептуального подхода сказывается и на его качестве. Предисловие ответственного редактора вызывает недоумение. На с. 5 он пишет, что советское правительство "последовательно, целеустремленно и настойчиво призывало к созданию атмосферы взаимопонимания и доверия между двумя государствами в интересах сотрудничества и сохранения всеобщего мира", сетует, что этому правительству "пришлось преодолевать большие препятствия, воздвигнутые официальным Вашингтоном". Однако из текста на с. 8, если исходить из здравого смысла и норм международного права, можно заключить, что "препятствия" воздвигала скорее Москва, поскольку условия признания советской власти Соединенными Штатами сводились к отмене "декрета об отказе выплаты компенсации американским гражданам за их собственность, национализированную в России", и прекращению "революционной пропаганды". Трудно признать необоснованным и то, что США не намеревались "вступать в контакты с правительством, которое отказывается от международных обязательств" (с. 8). Между тем на этой же странице звучит знакомый рефрен: "советское правительство последовательно и настойчиво выступало за нормализацию отношений..." и т.д.

Пренебрежение теоретико-концептуальной стороной дела приводит к ущербности содержания сборника. Авторы "Археографического предисловия" А. Ю. Бахтурина и Е. В. Хандурина справедливо отмечают, что советское руководство стремилось "завуалировать участие государства в коммерческой экспортно-импортной деятельности синдикатов, кооперативных объединений, российских торговых обществ, зарегистрированных в Соединенных Штатах" (с. 12). Вот эта- то, "двухэтажная" политика - на уровне политбюро ЦК РКП(б) и на уровне "среднего управленческого звена" - была характернейшей особенностью советско-американских отношений в годы непризнания. Как было бы интересно, используя документы, продемонстрировать и одновременно глубже исследовать существо такой политики! Так ведь для этого нужен концептуальный подход, привлечение всех необходимых материалов, в том числе и из Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории. Но составители сборника избрали другой принцип отбора и расположения документов: "поархивный", хронологический перечень. В данном случае на 93% избраны материалы фондов Российского государственного архива экономики (РГАЭ), образовавшихся в результате деятельности главным образом исполнительных органов.

Сборник 1996 г. тоже содержит документы РГАЭ. Как они соотносятся с источниками из этого архива, вошедшими в сборник 1997 года? Как вообще соотносятся материалы двух этих сборников? Очевидно, об этом никто не думал. Документ N 55

стр. 166

в сборнике 1997 г. (из РГАЭ) уже был опубликован в предыдущем под N 72. В сборнике 1996 г. целый раздел посвящен документам, касающимся Американской администрации помощи (АРА). В сборнике 1997 г. документы, связанные с АРА (NN 17, 18, 25, 26, 50, 58) и тяготеющие к упомянутому разделу, опубликованы среди других в общей хронологической последовательности. Документ N 1 (из Государственного архива Российской Федерации) в сборнике 1997 г. есть и в сборнике 1996 г. под N 49.

На с. 14 указано, что "в состав научно-справочного аппарата" кроме других структурных частей входят комментарии и указатель имен. Бросается в глаза, что они не отвечают научным критериям. Десятки имен, встречающиеся в публикуемых документах, не прокомментированы, сотни имен (более 46% их общего числа) даны в указателе без инициалов (включая имена сенаторов и членов палаты представителей США, послов и многих других известных лиц). Составители могли бы использовать опыт публикации "Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных дел" (тт. I-XVI. М. 1960 - 1995). Почему мы должны в этом отношении сдавать свои позиции?

Обращает на себя внимание противоречивый характер некоторых комментариев. Так, в комментарии к N 33 сообщается о грустной истории американского тракторного отряда в совхозе Тойкино Пермской губернии, случившейся в июле 1922 - январе 1923 гг.: отсутствовали бензин, семена, гараж, наконец, отряд против воли его членов превратили в структурную часть совхоза Кизел-копей (с. 393). А из комментария к N 37 без каких-либо пояснений узнаем, что "Президиум ВЦИК 9 октября 1922 г. принял предложение В. И. Ленина и вынес постановление: "признать образцовыми пермское хозяйство "Тойкино" и другие (с. 394).

Сборник 1997 г. подготовлен так же небрежно, как и его предшественник. В предисловии Севостьянов пишет, что на отношениях России и США в первой половине XX в. сказались "две глобальные войны", а затем добавляет: "Кроме того Россия пережила три революции и две войны" (с. 5). Авторы "Археографического предисловия" предупреждают, что отмечены отточием и оговорены в текстуальных примечаниях "случаи невозможности восстановить пропуск в тексте" (с. 14). В комментарии к N 85 Е. Ф. Язьков превратился в "Языкова", а в ссылке на его книгу "Фермерское движение в США (1918 - 1919 гг.)" (М. 1974) отсутствуют выходные данные. И т. д. и т. п.

Бахтурина и Хандурина утверждают, что "сборник является тематическим изданием научного типа" (с. 11). Не могу с этим согласиться. И упоминавшиеся сборники документов, и 23 том "Научного наследства" - наукообразные (и то лишь на первый взгляд!), но отнюдь не научные издания. Создается впечатление, что издательство "Наука" видимо поставило перед собой цель собрать все возможные виды археографических, издательских и редакционных ошибок.

(Санкт-Петербург)

Примечания

1. Вестник Санкт-Петербургского университета, 1997, сер. 2. Вып. 1, N 2.

2. Россия и США: становление отношений. 1765 - 1815. М. 1980.

3. БОЛХОВИТИНОВ Н. Н. Становление русско-американских отношений. 1775 - 1815. М. 1966; его же. Россия и война США за независимость. 1775 - 1783. М.1976.

4. Чтобы дела шли. Российско-американские экономические отношения, 1900 - 1930 гг. Каталог выставки исторических документов. Стенфорд, Калифорния. Изд. Гуверовского института. 1992 (Stanford, Calif. 1992).

5. Материалы к пересмотру русско-американского торгового договора. Вып. I. СПб. 1912, с. 24. В этом же году были опубликованы также вып. II и III.

Постоянный адрес данной публикации: