Города, как и люди, имеют разные и непохожие судьбы. Одни из городов теряются в своей незначительности и безвестности; громкая слава других, прокатившись по всему миру, становится достоянием веков, если не тысячелетий. В период эллинизма (условно 334 - 30 гг. до н. э.) в просторах Азии и Африки возникало множество городов, которые были заложены при Александре Македонском и его непосредственных преемниках -

диадохах, позднее царях могущественных эллинистических государств Селевкидах, Птолемеях и Атталидах.

Многие из таких городов носили имя самого Александра. Был построен город Александрия на берегах реки Инда; другая Александрия (нынешние Мары) возникла в Средней Азии; современные города Афганистана Герат и Кандагар были основаны как Александрия-Арион (Александрия в Арее) и Александрия- Агахотум (Александрия в Арахосии). А в окрестностях сегодняшнего Ленинабада стояла в древности Александрия Крайняя. 70 городов, по Плутарху, учредил царь македонян во время своих азиатских походов. Часть из них с течением лет пришла в запустение, другая продолжала расти и процветать. Из большого числа Александрии особенно выделялся город в дельте Нила. Этот город до сих пор служит величественным и живым памятником труду безвестных строителей древности.

Известный античный ученый и рассказчик Афиней (II - III вв. н.э.), живший некоторое время в Александрии Великой, называет ее "золотым городом". А в одном диалоге, который содержится в дошедшем до нас папирусе¹ , некий собеседник в порыве безграничного восхищения восклицает, что Александрия подобна всему миру, а вся остальная Земля - ее городская окрестность и все прочие города - только ее деревни.

Александрия строилась на месте египетского поселения Ракотиды по проекту архитектора Дейнократа согласно обычному для эллинистических городов прямоугольному (гипподамовому) плану. Облик эллинистической Александрии известен главным образом по XVII книге "Географии" Страбона² . Археологические раскопки дают данные прежде всего о римском времени. Город пересекает с востока на запад центральная улица длиною в 7,5 км и шириною в 30 м, которая под прямым углом перекрещивается с другой, идущей с севера на юг. Вдоль всей магистральной линии, по ее середине, были высажены деревья, которые разделяли дорогу как бы на две аллеи. Улицы в Александрии (обычная их ширина 6 м) имели названия; некоторые носили культовые или царские имена, например, Арсинои II, птолемеевской царицы. Александрия вскоре сделалась самым крупным городом Средиземноморья. Через 50 лет после основания в ней числилось уже 300 тыс. жителей, а к началу нашей эры число проживавших достигло одного миллиона! К концу античного периода город занимал площадь приблизительно в 100 кв. километров. Александрию можно разделить на три больших района: царскую резиденцию, занимавшую четверть или даже треть городской территории; собственно город из пяти кварталов; гавань с портовыми сооружениями.

Самой великолепной частью Александрии был царский квартал Брухейон. Здесь располагались царские дворцы, ансамбль которых постоянно дополнялся новыми постройками. Ведь "всякий царь из любви к пышности обычно прибавлял какое-нибудь украшение к фамильным памятникам"³ . Здесь находились также здания всемирно известной библиотеки и знаменитого Музея. В открытых колоннадах по садовым аллеям прогуливались члены царской семьи и придворные; тенистые портики приглашали отдохнуть. Александрия, кстати говоря, отличалась приятным климатом, и летняя жара из-за заметных ветров, которые дули с севера, со стороны открытого моря, легко переносилась. Частью дворцовых сооружений являлись храмы, могилы Птолемеев и так называемая Сема, или Сома, - гробница, в которой покоились останки Александра. Она еще в римское время считалась священной, и римские императоры ездили сюда на поклон. Весь царский городок был окружен стеной и походил на крепость. Птолемеевские цари очень боялись выступления населения. Аристократ Полибий, описывая очередной взрыв народного возмущения, с негодованием отмечает, что даже "дети не меньше мужчин принимают участие в подобных смутах"⁴ . Царская гвардия должна была надежно охранять александрийский двор. Палаты наемников стояли вблизи дворца, тесно примыкая друг к другу, и выходили на одну сторону города. Вооруженных сил в Александрии было много, что становилось особенно заметным в дни праздников, когда "от солдатских сапог, от хламид - ни пройти, ни проехать"⁵ . Войска, находившиеся в столице, выпол-

¹ Papyri aus den koniglichen Museen zu Berlin, Invent. N 13045.

² Страбон. География в семнадцати книгах. Л. 1964, XVII, 1, 6 - 13, 16.

³ Ibid., XVII, 1, 8.

⁴ Полибий. Всеобщая история. М. 1890. Т. I, XV, 30, 9 - 10.

⁶ Theokritos. Works. Cambridge. 1950, XV, 9 (см. также Феокрит. Идиллии и эпиграммы. М. 1958).

няли две задачи, внутреннюю и внешнюю, о чем красноречиво свидетельствует александрийская цитадель, которая являлась не только сильным укреплением, но и служила тюрьмой,

В центре города находились административные постройки - канцелярия, где размещались центральные ведомства государственного управления. Главную улицу, которая тянулась от западных ворот до так называемых Канобских, окаймляли лавки и базары. Жилые дома в Александрии, известные нам по изображениям на мозаиках и терракотовым моделям, часто были многоэтажными (в два, три и больше этажей), а квартиры в них сдавались в аренду. Город украшался большим количеством впечатляющих зданий. Гимнасия с нарядным убранством изящных колонн поражала зрителей своей красотой. Она была культурным центром греческой образованной части общественности Александрии. Сюда сходились мужчины-греки, чтобы гимнастическими упражнениями развивать свое тело, совершенствовать его естественную красоту и закалять свою волю. В гимнасии же молодые александрийские граждане - эфебы учились владеть оружием.

В западной части города, ближе к центру, возвышался искусственно созданный холм в форме еловой шишки со святилищем Пана. Путешественникам, посещавшим египетскую столицу, с этой возвышенности, на которую вела винтообразная лестница, открывалась вся панорама Александрии.

Город выходил за пределы стен (их длина - 16 км). На западе находился египетский квартал. За ним лежал "город мертвых" (некрополь) с рощами, гробницами и подвалами, где приготовляли умерших для бальзамирования и наряжали их в последний путь в "подземное царство". За восточными воротами были разбиты сады богачей, находились ипподром, место состязаний смелых водителей колесниц, стадион и амфитеатр. Другой театр, меньший по размерам, находился непосредственно в городе, над искусственной гаванью, рядом с храмом богу моря Посейдону.

Александрия как крупнейший портовый город тогдашнего мира являлась своеобразными воротами Египта в Средиземное море. Александр Македонский, сознавая все выгоды подобного расположения для морской торговли, с большим вниманием отнесся к строительству портовых сооружений. По его указанию была воздвигнута дамба в семь стадий (приблизительно 1,3 км), которая соединяла остров Фарос с материком. Создавались как бы два бассейна: восточный - Большая гавань и западный - Эвност (порт "счастливого возвращения"). В восточном бассейне была расположена еще искусственно выкопанная и закрытая гавань, являвшаяся частной собственностью царей; к западному был пристроен военный порт Кабот ("ящик"), связанный через канал с Мареотидским озером. На последнем находилась египетская гавань, через которую осуществлялась связь Александрии с Египтом по Нилу. К портам прилегали амбары для зерна, склады всевозможных товаров и верфи, где ремонтировались старые корабли или строились новые. Корабельный лес приходилось ввозить из Киликии, с Кипра или с Ливанских гор.

Стражем александрийского порта был Фаросский маяк, который причислялся к семи чудесам света. Снабженный всеми техническими достижениями тогдашнего времени, он гордо возвышался на вышине в 150 метров. На его фундаменте сохранилось вырезанное на камне имя создателя этого величественного и гуманного сооружения - греческого архитектора Сострата. Вначале оно скрывалось под слоем штукатурки, где было написано имя царя, при котором строился маяк. Позднее она отвалилась под воздействием солнца и ветра, и имя талантливого и смелого зодчего стало известно миру. На верхней платформе маяка, под куполом, горел сильный огонь, сияние которого усиливалось зеркалами из полированного гранита, так что его видели на расстоянии 90 километров. Огонь сиял столь ярко, что моряки часто принимали его за новую звезду. Колоссальные статуи увенчивали башню. Одна, вращаясь вокруг собственной оси, вытянутой вперед рукой следовала за ходом солнца; другая оповещала о приближении вражеских кораблей. Фигура Посейдона, которая стояла на самом верху маяка, была обнаружена археологами в 1962 г. и поднята со дна моря. Фаросский маяк стал символом всей Александрии. Как ныне в Париже продают в качестве сувениров статуэтки Эйфелевой башни, так на улицах древней Александрии продавали сувениры, изображавшие Фаросский маяк. Полтора тысячелетия он верно указывал правильный путь морякам, пока его не уничтожило в 1375 г, землетрясение. Гранитные же зеркала сбросили

в море еще раньше: человеческая алчность искала под ними сказочные сокровища Александра Македонского и Птолемеев.

Широкую известность как культурный центр Александрия получила благодаря двум учреждениям при птолемеевском дворе: Музею и александрийской библиотеке. Под Музеем ("мусейон") следует понимать общество ученых при храме Муз. Птолемеи собирали в свою столицу всякого рода ученых не столько ради содействия процветанию наук, сколько из-за тщеславного желания иметь при своем дворе весь цвет учености тогдашнего мира. Эти ученые, находясь на полном попечении египетских царей, превращались в исполнителей запросов и желаний господствующего класса. Недаром странствующий философ-скептик Тимон ехидно называл Музей "птичником муз", где "откармливают легионы ручных книжных червей". Правда, ученые имели возможность заниматься там беспрепятственно наукой, что было весьма важно. Ведь серьезная научная работа и в то время требовала больших расходов. Но часто их труд, особенно математиков, архитекторов, врачей, поэтов, музыкантов, оригинальные выдумки организаторов празднеств обслуживали лишь потребности двора и усиливали международную славу птолемеевского государства. Философские взгляды александрийских ученых были отнюдь не материалистическими. Чаще всего они стояли на платоновских, академических или стоических позициях, которые препятствовали дальнейшему прогрессу науки. Не случайно Музей славился не своими философами, а достижениями в ряде других отраслей науки. В нем работал крупнейший математик и астроном того времени Конон из Самоса. Здесь занимался выдающийся математик, географ, грамматик и философ Эратосфен. В Александрию приехал и Архимед, уроженец Сиракуз, чтобы в Музее усовершенствовать свои знания. Врач Герофил, член александрийской коллегии ученых, стал известен тем, что он, анатомируя трупы, открыл роль человеческого мозга как центра нервной системы. Он опроверг бытовавшее прежде мнение, что артерии наполнены воздухом, а не кровью.

Среди поэтов Музея самыми известными были Каллимах и Феокрит. Творчество первого не представляло особой литературной ценности. Большей его заслугой было образование грамматической школы в Александрии. Феокрит из Сиракуз, современник Каллимаха, тоже находился одно время при птолемеевском дворе. Он писал изящные стихи, отличавшиеся чистотой языка и точностью наблюдений. Славу он завоевал своими идиллическими произведениями. Одно из них, до неприличия хвалебное, посвящено Птолемею II Филадельфу. Буколики Феокрита, где он прославлял красоту природы и прелести сельской жизни, явились, возможно, своеобразной реакцией на шумную и суетливую столичную жизнь. В александрийском Музее занимались также литературоведением и лингвистическими исследованиями. Корифеи античной литературы, такие, как Гомер, Гесиод, Эсхил, Еврипид, Пиндар, а из историков - Геродот, Фукидид и другие, уже тогда были выделены в "классику". Проведенная классификация называлась "Александрийским каноном".

В здании Музея имелись аудитории и комнаты, где жили ученые. В отдельном доме находилась столовая, где они вместе обедали. Музею принадлежали также ботанический и зоологический сады, обсерватория и анатомические залы. Многие ученые античности получали или усовершенствовали там свои знания, особенно в точных науках. Пожалуй, не будет преувеличением назвать Музей первым университетом или первой Академией наук. Он прекратил свое существование во время гражданских смут в годы правления римского императора Аврелия.

Непосредственно с Музеем связана знаменитая александрийская библиотека, в которой были собраны все накопленные античностью знания. Она помещалась в двух зданиях: в собственно библиотеке (в царском квартале), где к концу правления Птолемея II хранилось уже 400 тыс. свитков, и в Серапеуме (храме бога Сераписа), где нашли место 42 тыс. книг. Среди них была и библиотека Аристотеля, приобретенная по поручению Птолемея Филадельфа. Когда Юлий Цезарь осадил Александрию, то по вине его солдат сгорела большая часть библиотеки. Об этом пожаре, как известно, упоминается в знаменитой пьесе Бернарда Шоу "Цезарь и Клеопатра". Как раз Клеопатра возместила в какой-то мере понесенную потерю, обогатив библиотеку в Серапеуме Пергамской, которую она получила в подарок от Антония. В силу этого библиотека сохранила свое прежнее значение. Ученые и другие заинтересованные лица продолжали ездить в Александрию, чтобы обогащаться теми сведениями, которые содержали многочисленные

папирусные и пергаментные свитки. Но все это светлое, тысячами человеческих умов собранное знание не смогло устоять перед мрачной фанатичностью разъяренной толпы христиан, предавших в конце IV в. н. э. бесценные свитки пламени. Сгорели любовная лирика Сапфо, жизнелюбивые стихи Анакреонта, "Персы" Эсхила; огонь мракобесия уничтожил философские труды Платона и Демокрита; превратилась в пепел "История" Геродота. Бытующее мнение, которое приписывает уничтожение александрийской библиотеки исключительно арабам, неточно: от руки халифов в VII в. погибли уже остатки той научной сокровищницы, которая являлась когда-то гордостью не только столицы птолемеевского государства, но и всего античного мира.

Экономическое значение Александрии для птолемеевского Египта было огромным. Она являлась важнейшим торговым посредником в эллинистическом мире. Сюда отовсюду сходились торговые пути. Из разных стран поступали всевозможные товары, чтобы из александрийских портов быть отправленными дальше - в Италию, Карфаген, Малую Азию, Сирию, вверх по Нилу, морским путем в Индию. Транзитная торговля через Александрию обогащала в первую очередь Птолемеев. Взимались двойные пошлины: на ввоз и вывоз⁶ . В Схедии, в поселении неподалеку от столицы, где находился пункт сбора пошлин на товары, идущие снизу и сверху по Нилу, был для этой цели построен специальный мост через реку⁷ . Даже пешеходов, шедших из Александрии, подвергали обыску. Производство и продажа ряда предметов и продуктов были монополизированы государством (масло, ткани и др.). Надзор над производством ладана был настолько строгим, что рабочих, занятых его изготовлением, раздевали и обыскивали после окончания работы⁸ .

Значителен был вывоз из Александрии египетских ремесленных изделий и продуктов сельского хозяйства. В столицу птолемеевского государства, по словам историка Иосифа Флавия, "привозится все то, в чем нуждается страна, а вывозятся и рассылаются по всему свету излишки собственного производства"⁹ . В III в. до н. э. особенно много экспортировалось хлеба, главным образом в область Эгейского моря. Может быть, именно вывоз столь громадного количества зерна послужил поводом для возникновения легенды, которую Страбон рассказывает в связи с основанием Александрии. Архитекторы стали отмечать мелом контуры будущего города, но так как запас мела истощался, пришлось разбивать улицы при помощи муки, что было воспринято как благоприятное предзнаменование¹⁰ .

Особенно тесными были отношения города с Египтом. По нильским каналам в Александрию "ввозилось гораздо больше товаров, чем с моря, так что гавань на озере в действительности богаче морской"¹¹ . Это вполне естественно, ибо Александрия снабжалась почти полностью из египетской хоры (провинции), а туда шла значительная часть александрийской ремесленной продукции. Кроме того, по Нилу осуществлялась почти вся юго-восточная торговля птолемеевского государства.

Какие же виды ремесла процветали в самой Александрии? Изготовляли папирус, спрос на который существовал во всем эллинистическом мире (ведь он тогда был важнейшим писчим материалом). Александрийское литое стекло знали на всех рынках. Из льна и шерсти, часто привозной, ткали не только тонкие ткани, но и грубое полотно. В ювелирных мастерских обрабатывались египетские аметисты¹² , драгоценные камни из Индии и африканская слоновая кость. Процветало гончарное дело, как и вообще все отрасли ремесленного производства, обслуживавшие александрийское население.

Многое, что известно об экономической деятельности в Александрии, относится к римскому времени. Однако некоторые восхищенные возгласы очевидцев от более позднего периода в какой-то степени характеризуют и птолемеевскую Александрию, тем более для III в. до н. э., когда эллинистический Египет переживал расцвет. Позднее римский император Адриан, преувеличивая, писал своему шурину, будто в Александрии нет праздношатающихся: все заняты, даже слепые и страдающие подагрой. Нет, впро-

⁶ Страбон. Указ. соч., XVII, 1, 13.

⁷ Там же, XVII, 1, 16.

⁸ C. Plinii Secundi. Naturalis histonae libri XXXVII. Lipsiae. 1892, XII, 59.

⁹ Иосиф Флавий. Иудейская война. СПБ. 1900, IV, 10, 5.

¹⁰ Страбон. Указ. соч., XVII, 1, 6.

¹¹ Там же, XVII, 1, 7.

¹² C. Plinii... Op. cit., XXXVII, 121.

чем, ничего удивительного в той деловитости, которая царила в египетской столице. Там встречались люди разных племен и народов, чтобы торговать друг с другом или приобщаться к эллинистической культуре. Александрия, где, как в фокусе, собирались торговые пути почти всего тогдашнего цивилизованного мира, была своеобразным центральным рынком. Там можно было, "кроме снега, все купить", как восклицает греческий оратор II в. н. э. Аристид в одной из своих речей.

В Александрии жило пестрое в этническом отношении население. Принято считать, что отдельные этнические группы объединялись в своеобразные земляческие союзы, так называемые политевмы. Их ядром являлась община полноправных граждан - александрийцев¹³ . Права гражданина получали не только македоняне или греки, но и представители других народностей - евреи, сирийцы, персы. Гражданский коллектив александрийцев, хотя в нем преобладали греки, по-видимому, носил не столько этнический характер, сколько социальный. В его состав входила наиболее состоятельная, зажиточная часть горожан независимо от их этнического происхождения. Гражданская община превращалась в классовую корпорацию.

Впечатляющую картину образа жизни александрийских богачей рисует христианский писатель II в. н. э. Климент Александрийский¹⁴ , который зло обличает утопающую в роскоши аристократию египетской столицы. Многое поражает ныне даже искушенного человека, несколько ошеломляет и заставляет сомневаться, да было ли это на самом деле? Туалеты александрийских аристократов отличались необыкновенной пышностью и изысканностью. Мужчины наряду с женщинами облачались в дорогие заграничные ткани, носили наряды из пурпурного сукна с золотым шитьем. Особым предпочтением лиц женского пола пользовалась тончайшая льняная материя с острова Аморгоса и из Индии, а также китайский шелк и мягкая воздушная милетская шерсть (овец из Милета специально ввозили в Египет). В одежде преобладали красные и зеленые тона. Дорогостоящие кольца и перстни были рассыпаны на пальцах богачей, браслеты с имитацией змей (такая была тогда мода) украшали руки и ноги женщин. Даже некоторые солдаты щеголяли золотыми украшениями. Обувь была не менее драгоценной: сандалии с золотыми цветочками. Туфли тогдашних модников оставляли на песке и глине следы с изображениями эротических сцен. Столичные дамы, уже тогда проводившие многие часы перед зеркалом, прибегали ко всякого рода ухищрениям, чтобы либо подчеркнуть свою красоту, либо скрыть свои недостатки. Любое средство было приемлемо, лишь бы поразить мир внешним видом. Мазь, изготовленная из крокодилового помета, должна была непременно улучшить цвет кожи. Считалось модным красить волосы в светло-русый цвет. Высший свет египетской столицы, жадный к наслаждениям, предавался бесконечной праздности и веселью. Пригородное поселение Элевсин было излюбленным местом "для желающих кутить, как мужчин, так и женщин"; а легкомысленная "Канобская жизнь" вошла даже в поговорку¹⁵ . На пиршествах александрийские гурманы услаждались всевозможными яствами и дорогими винами. По свидетельству папирусов из архива Зенона, весь античный мир обслуживал немыслимые прихоти и вкусы александрийской аристократии. Привозились мед из Карий и с острова Фасос, мясо и понтийские орехи из Византии, фиги с острова Родос, сыр с островов Хиос и Китнос, вино из Сицилии и с острова Лесбос. В приведенном Климентом Александрийским меню перечисляются угри из реки Меандр (в Малой Азии), устрицы из Абидоса (город в Троаде), Морская камбала из Аттики, мидийские павлины и т. д. Знали в Александрии и зернистую икру.

Кто же сделал возможным это беспечное и праздное существование александрийской аристократии? Откуда те богатства, которые она бездумно прожигала? Их создавал труд многочисленных рабов, занятых в александрийских эргастериях; они выжимались из свободных тружеников, которые, чтобы заработать на хлеб, нанимались к владельцам ремесленных мастерских. Это были также плоды цветущей торговой деятельности. Столичная аристократия наживалась за счет эксплуатации свободного, полу-

¹³ W. Schubart. Die Griechen in Agypten. Beihefte zum "Alten Orient". Hf. 10. Leipzig. 1927, S. 17; В. Тарн. Эллинистическая цивилизация. М. 1949, стр. 173.

¹⁴ Clemens Alexandrinus. Paedagogus (hrsg. von O. Stahlin). Bd. 1 - 2. B. 1960.

¹⁵ Страбон. Указ. соч., XVII, 1, 16.

свободного и рабского населения и в египетской хоре и во внешних владениях Птолемеев (особенно в III в. до н. э.). Вся эта верхушечная прослойка, которая к тому же обслуживалась большим количеством домашних рабов, покоилась на плечах тысяч и тысяч эксплуатируемых тружеников, будь то раб или свободный бедняк. И если дома богачей были полны прекрасной мебели из редких и ценных пород дерева, часто даже благовонных, если их столы украшали золотые и серебряные кубки, бокалы, чаши и блюда, то большинство александрийцев обходилось куда более скромной посудой, обычно состоявшей лишь из глиняных горшков. Аристократия наслаждалась изысканными винами, а простой люд пил пиво и так называемое ливийское вино, содержавшее большей частью морскую воду¹⁶ . Отношения рабовладения зашли в Александрии дальше в своем развитии, чем во всем остальном Египте. Птолемеевская столица являлась местом расцвета рабовладельческих общественных отношений, которые, в свою очередь, определяли социально- экономический облик города, лежали в основе существовавшей среди его населения социальной поляризации.

Полноправные александрийские граждане были организованы сначала как в греческом полисе и разделялись на филы и демы¹⁷ . В Александрии действовали народные собрания и городской совет, в существовании которого сейчас уже нет сомнений¹⁸ . Особую роль в политической жизни Александрии играли, очевидно, коллегия пританов и герусия. Гражданская община имела свои законы, выработанные при участии центральной власти и утвержденные ею. Выбирались городские магистраты. Развитой полисный строй Александрии не следует отождествлять с государственным устройством классического греческого полиса, города-государства. Он являлся по крайней мере выражением того ограниченного самоуправления, которым по соизволению центральной власти могли пользоваться полноправные граждане Александрии.

Александрия, основанная как рядовой греческий полис, вскоре стала столицей эллинистического Египта, и это обстоятельство должно было коренным образом изменить сущность города. Здесь находилась царская резиденция, а также все центральные ведомства, занятые управлением обширным государством Птолемеев; здесь размещались и значительные военные силы. Присутствие органов центральной власти и самого царского двора в городе не могло не наложить свой отпечаток на политическую жизнь Александрии. Через специально назначенных для этой цели чиновников центральная власть активно участвовала в экономической и политической жизни города. Высший ранг среди этих царских должностных лиц занимало лицо, носившее название "Тот, кто в городе", градоначальник, своего рода наместник царя¹⁹ . В круг его обязанностей входили прежде всего задачи военного характера и политического надзора. Он являлся своеобразным связующим звеном по политической линии между городом (как коллективом полноправных граждан) и царем.

Задача снабжения египетской столицы, которая превосходила скромные силы городской магистратуры, лежала в руках другого царского чиновника - эксегета²⁰ . Жизнь Александрии была немыслима без ежедневного привоза продовольствия из египетской хоры. В интересах государства было наладить хорошо действующую систему снабжения Александрии. Эксегет руководил составлением полного списка жизненных средств для города и передавал его диойкету, главе финансового ведомства и непосредственному помощнику царя в хозяйственных делах, который распределял номенклатуру списков по номовым экономам, а те должны были прилагать все усилия, "чтобы предписанное снабжение... доставлялось в Александрию не только правильно по количеству, но и качественно проверенное и годное для употребления".

Характерное для Александрии сосуществование гражданского коллектива с некоторым самоуправлением, с одной стороны, царского двора, центрального аппарата государственного управления и войска - с другой, обусловило постоянное противоречие

¹⁶ Там же, XVII, 1, 14.

¹⁷ W. Schubart. Alexandrinische Urkunden aus der Zeit des Augustus. "Archiv fur Papyrusforschung" (AfP), Bd. V, 1909, S. 82 - 104.

¹⁸ G. Plaumann. Ein Volksbeschlufi von Alexandria. "Klio", Bd. XIII, 1913, S. 480; H. Kortenbeutel. Гυμνaσιoν und βoυλη. Eine ptolemaische Inschriit. AfP, Bd. XII, 1936, S. 45 ff.

¹⁹ Полибий. Указ. соч., V. 39, 3.

²⁰ Страбон. Указ. соч., XVII, 1, 12.

между этими двумя неравными политическими силами. Правда, оно не всегда лежало на поверхности и лишь порой приобретало острый характер. Противоречия классового и политического характера создавали в общественной жизни Александрии ту беспокойную атмосферу, которая не могла остаться незаметной для древних историков²¹ , а особенно усилилась к концу эры Птолемеев.

Сегодняшняя Александрия не забыла своего античного прошлого. Улицы и площади современного города носят имена Клеопатры, Антония, Августа. Сохранились остатки Серапэума и гак называемая Помпеева колонна. Проводятся археологические раскопки. В Музее греко-римских древностей хранится много памятников искусства и материальной культуры, богато иллюстрирующих историю города. Здесь находится одно из лучших в мире собрание Танагрских статуэток.

Пронеслись и канули в Лету бурные столетия. Возникали и исчезали целые цивилизации. Ушли в прошлое имена многих могущественных правителей. Всевластное время по-своему царствовало и над Александрией: оно вынуждало ее многократно менять свой внешний облик, но так никогда и не смогло отнять у этого поистине "вечного города" жизнь и имя.

²¹ Страбон. Указ. соч., XVII, 1, 11; Полибий. Указ. соч., XXXIV, 14; Cassii Dionis. Cocceiani. Historiarum Romanorum quae supersunt. Berolini. 1895 - 1931, XXXIX, 58; LI, 17.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. ЕЙНЕ:

Комментарии: