Кандидат исторических наук Валерий ПЕРХАВКО, заместитель главного редактора журнала "Преподавание истории в школе"

В первой половине XVII в., после изгнания польских и шведских интервентов, на Руси одновременно с расцветом ремесла и торговли начался подъем культуры, характеризовавшийся развитием во всех ее сферах мирских, светских, демократических элементов и ослаблением связи с церковью. Важный вклад в этот процесс внесли не столько поместные дворяне (не имевшие тогда достаточных средств и времени, так как несли военную службу), сколько представители купеческой верхушки. Мироощущение этих людей, крепко стоявших на земле, отразилось в творчестве отечественных архитекторов, художников, писателей: зарождавшийся интерес к человеку, его житейским потребностям и окружающей действительности определил усиление в искусстве реалистических мотивов.

стр. 83

Самой высшей категорией торговцев, формирование которой восходит в нашей стране к XVI в., были гости. Обычно самодержец жаловал таким чином тех, кто оказывал государству услуги - сбыт за рубежом казенных товаров, закупку изделий, сырья, продуктов для нужд властей, организацию чеканки монет, таможенную и кабацкую службу, управление царскими заводами, промыслами и т.д. Численность привилегированной прослойки была небольшой: например, на Земском соборе 1598 г. присутствовал всего 21 человек. В отличие от остальных посадских (торговцев, ремесленников, живших в городах и посадах - поселениях городского типа) они освобождались от ряда повинностей, нередко владели поместьями, хотя права приобретать крестьян не имели. Вместе с тем несли и немало обременительных обязанностей: собирали налоги с населения, делали из своих средств чрезвычайные взносы в казну и т.д. Основным "источником" пополнения этой особой корпорации служила гостиная сотня - второй по знатности разряд предпринимателей, куда входили зажиточные члены посадских общин и выходцы из государственного и монастырского крестьянства.

Люди, принадлежавшие к купеческому "бомонду", и образом жизни отличались от своих менее успешных собратьев: бывали на парадных обедах у патриарха, поддерживали тесные связи со средой бояр, приказной бюрократией. Но главное, общаясь с иноземными коллегами, приезжавшими в нашу страну, и выезжая за ее пределы, они знали международную экономическую конъюнктуру, политическую обстановку, обычаи и хотя бы в минимальном объеме языки других народов. Поэтому, естественно, их кругозор был гораздо шире, а представления об окружающем мире - разнообразнее, чем у мелких торговцев-ремесленников, никогда не покидавших родные пределы.

Одна из самых характерных черт отечественной культуры XVII в. - массовое возведение каменных особняков, в том числе и по заказам состоятельных негоциантов, стремившихся не отстать в роскоши от феодальной знати. Их высокие и просторные хоромы, несомненно, выглядели величаво на фоне преобладавшей тогда в городах деревянной застройки. Вот какое впечатление, например, произвел дом Григория Никитникова у приехавшего из Сирии архидиакона Павла Алеппского: "Мы видели в Москве роскошное жилище этого купца, которое обширнее, чем палаты министров. Он выстроил у себя чудесную церковь, подобно которой мы не видели даже у царя".

Речь идет о хорошо сохранившемся до наших дней шедевре древнерусской архитектуры - красивейшем пятиглавом храме Живоначальной Троицы в Никитниках (1631 - 1634 гг.). Его воздвигли из кирпича, искусно декорировали полихромными поливными изразцами и

стр. 84

белокаменной резьбой, в особенностях которой чувствуется опытная рука мастеров, отделывавших царский Теремной дворец в Московском Кремле (1635 - 1636 гг.). В асимметричную композицию церкви впервые в практике столичного культового зодчества включили шатровую колокольню. Подклет традиционно использовали для хранения товаров, а южный придел Никиты Воина стал фамильной усыпальницей Никитниковых. Внутреннее оформление здания к середине 1650-х годов, уже после смерти главы рода, завершили его внуки, кое-что доделывал правнук по линии дочери Иван Булгаков.

Самые известные изографы того времени, в том числе Иосиф Владимиров, Яков Казанец, Гавриил Кондратьев, Симон Ушаков (чей каменный особняк находился неподалеку), написали для храма иконы. Среди них - прекрасные образцы древнерусского барокко "Троица", "Благовещение с акафистом", где люди, растения, горные массивы, морские волны, здания, облака получили затейливые орнаментальные очертания, а складки одежд, пряди волос показаны причудливыми завитками. С этими изображениями резко контрастируют лики вселенских святителей во втором ярусе иконостаса, которым Ушаков, готовый порвать с традиционной манерой письма своих учителей и коллег, попытался придать округлые пластические формы, живые человеческие черты.

Для храма Троицы в Никитниках знаменитый художник выполнил и одно из наиболее выдающихся своих произведений - "Насаждение древа государства Российского". Запечатленные на иконе собиратель русских земель Иван I Калита (1325 - 1340 гг.), первый московский митрополит Петр (1308 - 1326 гг.) поливают и оберегают пышное дерево, отягощенное богатыми плодами, представляющими великих князей и других видных деятелей Отечества. Еще одна особенность этой церкви - расписывавшие стены художники в своих творческих поисках впервые на Руси обратились к гравюрам из вышедшей тогда Библии Пискатора*, переработав их в соответствии с собственными замыслами. А на одной из фресок можно увидеть групповой портрет Никитниковых.

В середине XVII в. по заказу государева дьяка Аверкия Кириллова, выходца из купеческой среды, на набережной Москвы-реки, ныне именуемой Берсеневской, выстроили из большемерного кирпича дом и храм Святого Николы Чудотворца (1656 - 1657 гг.), стоящие и поныне. Вот какое впечатление новое жилище и его владелец произвели в 1665 г. на члена голландского посольства Николааса Витсена: "Большая и красивая ка-

* Николас Иоаннис Пискатор (Класс Висхер) - голландский издатель и гравер, выпустивший в 1650 г. "Лицевую библию" с резцовыми гравюрами по рисункам нидерландских художников (прим. ред.).

стр. 85

менная палата, верх из дерева. Во дворе у него собственная церковь и колокольня, богато убранные, красивый двор и сад. Обстановка внутри дома не хуже, в окнах немецкие разрисованные стекла (витражи)..., прекрасные стулья и столы, картины, ковры, шкафы, серебряные изделия и т.д. Он угостил нас различными напитками, а также огурцами, дынями, тыквой, орехами и прозрачными яблоками, и все это подали на красивом резном серебре, очень чистом. Не было недостатка в резных кубках и чарках. Все его слуги одеты в одинаковое платье, что не было принято даже у самого царя. Он угощал нас очень любезно, беседовал о недавно появившейся комете; русские об этом рассуждают неправильно. Он показал нам книгу предсказаний будущего, переведенную на русский язык, будто в ней истинные предсказания, и спросил мое мнение об этом". Словом, иноземного визитера принимал не только состоятельный, но и хорошо образованный для своего времени, культурный человек.

От столичного купечества не отставало именитое провинциальное. Несколько примечательных особняков выросло в Пскове*, самый известный из которых - Поганкины палаты, возведенные в 20 - 30-е годы XVII в. Именно эти постройки (многие из них сохранились до наших дней) определяли характер гражданского зодчества города тех времен: первые два этажа, как правило, каменные, третий деревянный и непременная "веселая палата" - парадная горница для приема гостей.

Нередко богатые посадские хоромы, поделенные на мужскую и женскую половины с двумя раздельными сенями, имели Г-образную форму (т.е. глаголем), а в углу обычно располагалось "красное" крыльцо. К концу XVII в. распространение получила менее сложная планировка: например, нарядно декорированный двухэтажный особняк Коробова в Калуге (ныне там размещается Областной краеведческий музей), есть подобные в небольшом городке Гороховец под Владимиром и в Чебоксарах. "Знатные люди и первейшие торговцы живут в каменных палатах, которые начали строить тридцать лет назад", - писал тогда пребывавший в нашей стране хорватский ученый и мыслитель Юрий Крижаничок. 1618 - 1683).

В распоряжении историков почти нет данных о купеческом быте. Тем большую ценность представляет, скажем, завещание Гаврилы Фетиева, проводившего в Вологде* и далеко за ее пределами крупные торговые операции. Согласно последней воле знатного гостя, скончавшегося в 1683 г., служившие ему 12 серебряных чарок и 4 стенных шандала достались боярину Голицыну, а "солонница серебряная, попугай да канарейка" - гостю Воронину. В местном музее хранится портрет негоцианта, выполненный маслом на холсте, пожалуй, са-

* См.: В. П. Даркевич. Псковская твердыня. - Наука в России, 1996, N 5 (прим. ред.).

* См.: В. П. Даркевич. В сердце русского Севера. - Наука в России, 1998, N 4 (прим. ред.).

стр. 86

мое раннее живописное изображение представителя русского торгового сословия.

Богатейшие коммерсанты строили каменные культовые постройки не только при своих усадьбах. В той же Москве, в ремесленно-торговом посаде - Китай-городе, еще в начале XVII в. по заказу Фомы Булгакова возвели храм Воскресения Христова, а в 80-х годах на средства выходцев из Архангельска Филатьевых - церковь Николы Большой Крест, один из лучших памятников московского барокко. Это новое для своего времени архитектурное направление органично сочетало русские и украинские строительные приемы, черты западно-европейской ордерной системы*, к тому же отличалось исключительной пышностью. Нарядные белокаменные резные наличники, порталы дверей, многочисленные гребешки красиво сочетались с красным фоном стен и золочеными куполами. А великолепный семиярусный иконостас храма, ныне украшающий трапезную палату Троице-Сергиевой лавры в подмосковном городе Сергиев Посад, демонстрирует виртуозное мастерство резчиков по дереву.

На средства богатых купцов вырастали храмы в Нижнем Новгороде**, Костроме, Великом Устюге и других городах. Интересно, что многие из них нередко напоминали сооружения Московского Кремля, однако лучшие зодчие не копировали, а перелагали их основные формы и украшения на различные лады, создавая оригинальные композиции, полные причудливой и живой игры.

Отдельного рассказа заслуживает посадская архитектура Ярославля* XVII в., отличавшаяся своеобразным демократизмом, в чем, несомненно, сказалось влияние заказчиков - торговых людей. К примеру, на средства братьев Вонифатия и Иоанникия Скрыпиных в 1650 г. возвели храм Ильи Пророка, ставший усыпальницей этого богатого рода, а для потомков - замечательным памятником культуры. В росписи его стен (1680 - 1681 гг.) участвовали 15 мастеров, в том числе Гурий Никитин и Сила Савин, живопись которых замечательна богатством фантазии, декоративной красочностью и интересом к реалиям жизни. Именно конец XVII в. ознаменовался поворотом изобразительного искусства к окружающему миру и его красоте. Так, сцена "Житие пророка Елисея" рисует картину летних полевых работ: нарядные, богатырского сложения люди в русских рубахах жнут тучную ниву, вяжут снопы. Рядом - "Труды прародителей": в пышно цветущих долинах и горах пасутся стада, а "Явление ангела Агари" показывает нам зеленые луга и играющих отроков. Кроме того, среди сюжетов фресок есть весьма редкие для того времени -

* Ордерная система - структура и художественная отделка несущих и несомых частей стоечно-балочной конструкции (прим. ред.).

** См.: В. П. Даркевич. У слияния великих рек. - Наука в России, 1998, N 2 (прим. ред.).

* См.: В. П. Даркевич. Славный город Ярославль. - Наука в России 1998, N 1 (прим. ред.).

стр. 87

земной глобус, меридианы и экватор, заметно и влияние гравюр из вышеупомянутой Библии Пискатора.

Многое в развитии русской культуры в рассматриваемый период связано с выходцами из поморских крестьян, известными с XVI в. крупнейшими купцами и промышленниками Строгановыми, воздвигшими немало каменных культовых и светских построек. По-видимому, из числа художников, укрывшихся в их поместьях в пору разорения Москвы - польско-шведской интервенции, в конце XVI - начале XVII в. сложилась так называемая строгановская живописная школа (Прокопий Чирин, Истома, Никифор и Назарий Савины, Емельян Москвитин). По мере ее развития иконы этих изографов приобрели исключительную филигранность. Благодаря необычайной тщательности выписанных золотом деталей родились шедевры, ныне занимающие почетные места в Государственной Третьяковской галерее.

Новые веяния в культурном развитии страны не могли не отразиться и в литературе XVII в. Откликом на потребность времени стало появление произведений нравоучительного характера, формировавших образ добродетельного коммерсанта. Безымянные авторы осуждали нередкие в торговой среде алчность и лихоимство. Лейтмотив "Береги честь смолоду", обращенный к наследникам отцовского дела, звучит как в переводной "Повести о купце", так и в оригинальной "Повести о Савве Грудцыне", также не свободной от западно-европейского влияния. Последняя, появившаяся, очевидно, в посадской среде, описывает похождения непутевого купеческого сына, нарушавшего заветы старших и за это наказанного, причем дошла до нас в 80 списках XVII-XVIII вв., что говорит о ее широкой популярности. А "Повесть о Карпе Сутулове" превозносит образ бойкой и предприимчивой купчихи, сумевшей не только сохранить супружескую верность и честь, но и получить "прибыток" от одураченных воздыхателей: мужниного "друга" - богатого гостя, попа и архиепископа.

Надо сказать, кое-кто из торговых людей уже тогда имел неплохие собрания рукописных и печатных книг, в том числе весьма редких, XVI в. Скажем, в каталоге домашней библиотеки ярославского купца Егора Лыткина указана "Малая подорожная книжка", выпущенная в 1522 г. в Вильно (ныне Вильнюс, Литва) белорусским издателем и просветителем Франциском Скориной. "Апостол литовский", "Псалтырь литовская", также вышедшие из его типографии, имелись и в библиотеке Аники Строганова (1495 - 1570), основоположника упомянутого рода Строгановых. Кстати, книгособирательская деятельность представителей этой семьи заметно выделялась на общем фоне: их каталоги еще в первой половине XVII в. насчитывали до 2000 трудов богословского, исторического и познавательного содержания. Они сформировали даже походную библиотечку из 20 - 25 томов - постоянную спутницу в бесконечных разъездах по предпринимательским делам. К тому же делали немало книжных вкладов в храмы.

Примечательно, что продукцию Московского печатного двора в 30 - 50-е годы XVII в. (как свидетельствуют материалы Приказа книгопечатного дела, писцового и таможенного делопроизводства) приобретали 75 семей

стр. 89

негоциантов. Причем немало купцов, собиравших и передававших книги, иконы из поколения в поколение, было среди старообрядцев*.

В XVII в. в России распространилась постоянная книготорговля, чему мы обязаны, несомненно, коммерсантам, среди которых, впрочем, было много полуграмотных людей. Однако встречались и заказчики рукописных трудов, авторы интересных деловых дневников, знатоки иностранных языков. Например, Вторко Леонтьев из Холмогор (Архангельская губерния) бойко переводил с голландского, новгородец Кошкин даже составил словарь-разговорник шведского языка. А гости, выполнявшие дипломатические поручения за рубежом, нередко описывали свои странствия. В числе таких литературных памятников - "Хожение купца Федота Котова в Персию" (1623 - 1624 гг.), "Житие и хожение в Иерусалим и Египет казанца Василия Яковлева Гагары" (1634 - 1637 гг.). Котов рассказал о том, что встретил по пути, о восточных городах и обычаях, грузинском, персидском и турецком счете, армянской азбуке, знание которых могло пригодиться его собратьям по торговому делу. Яковлев совершил не коммерческую поездку, а паломничество в Палестину, Египет, Синай через Грузию и оставил любопытное повествование о нильских крокодилах, египетских пирамидах, природных богатствах дальних краев, Кавказских горах, грузинских городах Тифлис (Тбилиси) и Мцхета.

Посадская среда выдвинула много незаурядных людей. Из нее, например, происходил ученый, просветитель и поэт, наиболее вероятный составитель первого русского библиографического труда "Оглавление книг, кто их сложил" Сильвестр (Симеон) Медведев (1641 - 1691) - ученик белорусского и русского общественного и церковного деятеля, писателя Симеона Полоцкого (1629 - 1690). Как отметил позднее в "Книге о скудости и богатстве" (1724 г., издана в 1842 г.) экономист и публицист, поборник интересов предпринимателей, развития промышленности и торговли Иван Посошков (1652 - 1726), "царство воинством расширяется, а купечеством украшается".

Несомненно, в XVII в. связь русской культуры с религией была крепка. По меньшей мере еще два столетия протекало болезненное размежевание этих сфер духовной жизни человека, где новые элементы тесно переплетались со старыми, патриархальными, но уже бессильными остановить ход истории.

* См. статью "Островок Древней Руси" в этом номере журнала (прим. ред.).

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: