J. KUCZYNSKI. Die Geschichte der Lage der Arbeiter In Deutschtand von 1800 bis in die Gegenwart. Bd. 1, 354 S.; Bd. II. 292 S. Berlin. 1947.

Рецензируемая книга немецкого экономиста проф. Ю. Кучинского вышла в 1945 г. на английском языке как третий том его восьмитомного труда "A short history of labour conditions under industrial capitalism". В немецком издании в первоначальный текст внесён ряд изменений. Автор, как он пишет, не мог не поставить себе новую, особую задачу - дать острую самокритику прошлого Германии (т. I, стр. 9). Книга в первую очередь обращается к рабочему классу, который рассматривается автором как ведущая сила в деле создания новой, демократической, миролюбивой Германии.

Первый том охватывает период с 1800 по 1932 г., второй - тринадцать лет господства фашизма (1933 - 1945). Периодизация, принятая автором, не во всём совпадает с научной периодизацией новой истории и недостаточно чётка. Грань между первым и вторым периодами намечена в основном верно - 1870 год, - но грань между вторым и третьим периодами взята не правильно: 1914 год вместо 1918 - великого всемирноисторического рубежа.

Книга Кучинского направлена против реформистских лжетеорий положения рабочего класса при капитализме. Как известно, реформисты или совершенно игнорировали закон абсолютного и относительного обнищания пролетариата в условиях капитализма, глубоко и исчерпывающе обоснованный Марксом на английском материале, или же задавались целью доказать, что закон этот будто бы уже утратил своё значение. В результате изучения огромного фактического

материала по истории условий труда в Германии автор констатирует, что имевшие место те или иные улучшения условий труда являлись временными и частичными и кроме того перекрывались другими, неблагоприятными для рабочих факторами. Даже в период наибольшей организованности и активности рабочего класса эти улучшения только более или менее приближались к крайнему пределу, допускаемому законом обнищания. Вместе с тем Кучинский подтверждает, что закон абсолютного и относительного обнищания перестает действовать тая, где основные средства производства изъяты из частной собственности; он указывает, что в восточной зоне оккупации Германии, где капиталистические отношения ещё существуют, тем не менее "закон обнищания... уже сломлен, и это - одно из величайших событий в истории Германии" (т. I, стр. 230). Такова основная постановка проблемы в книге Кучинского.

Развернув перед читателем вполне убедительную картину абсолютного обнищания немецких рабочих в первой половине XIX в., когда "условия труда ухудшались непрерывно и быстро" (т. I, стр. 67), Кучинский подвергает критике широко распространённое среди экономистов и статистиков представление о том, будто огромное повышение производительности человеческого труда является специфическим, непременным признаком капитализма и, так сказать, его заслугой. Ю. Кучинский подчёркивает, что хотя в период раннего капитализма во многих отраслях промышленности, особенно в текстильной, производительность труда действительно возрастала, далеко не весь рост продукции являлся результатом технического прогресса и роста производительности труда. Во многих других отраслях, особенно в тяжёлой индустрии, увеличение объёма продукции достигалось исключительно экстенсивными методами, а производительность труда оставалась стабильной,

Кучинскому удаётся уловить и показать с большой наглядностью на совершенно новом материале переход от экстенсивных методов производства и эксплоатации к интенсивным. В прусской каменноугольной промышленности в течение 70 с лишним лет (1787 - 1859) производительность труда оставалась на одном уровне, потому что ряд факторов (переутомление рабочего как результат удлинения рабочего дня, снижение заработной платы и, следовательно, ухудшение питания и жилищных условий) тормозил развитие производительных сил, сводил на нет технические усовершенствования. Дед, отец и сын из года в год добывали одно и то же количество угля на человека, между тем как общий объём добычи вырос за этот период почти в 20 раз. Увеличение продукции было достигнуто исключительно увеличением числа рабочих. Дальнейшие цифры, приведённые Кучинским, иллюстрируют внезапный скачок, резкое повышение производительности труда после семидесятилетнего периода стабильности: во всей Пруссии - больше чем на треть, в Дортмундском округе - почти на 50%. Скачок этот приходится как раз на 60-е годы - период, когда несколько возросла заработная плата (около 10%), рабочий день сократился до 12 часов и были введены законодательные ограничения женского и детского труда. Это означает, говорит Кучинский, что был достигнут предел экстенсивной эксплоатации, произошёл переход к более утончённым методам её.

Следует ли из этого, что, как говорят реформисты, в новом периоде положение рабочих улучшилось и открылись перспективы мирного сотрудничества труда и капитала? В ответ на этот вопрос автор приводит ряд таблиц, составленных по материалам прусской статистики горной промышленности за 1821 - 1870 гг., и дополнительно более подробные данные по каменноугольной промышленности за 1852 - 1870 годы. В таблицах приведены ежегодные данные о количестве несчастных случаев со смертельным исходом на тысячу рабочих. Кучинский подчёркивает при этом, что для историка эти цифры представляют огромную ценность (т. I, стр. 124). Они говорят о том, что в 50-х годах процент несчастных случаев со смертельным исходом несколько увеличился, а в 60-х годах он исключительно возрос, что было результатом новых методов эксплоатации рабочих. При сравнении данных, относящихся к периодам 1852 - 1856 и 1867 - 1870 гг. можно установить приблизительно одинаковое увеличение - примерно на 50% - и производительности труда, и количества несчастных случаев со смертельным исходом. В этой связи Кучинский пишет: "Трудно переоценить значение этих процессов для характеристики нового периода в развитии капитализма и для характеристики условий труда. Пусть вдумается читатель: сокращение рабочего дня, повышение реальной заработной платы, уменьшение занятости женщин и детей, повышение образовательного уровня рабочих (удлинённый срок школьного обучения), применение более усовершенствованных машин " при всём том увеличение числа несчастных случаев на производстве!" (т. I, стр. 127).

Сводные данные о движении реальной заработной платы в Германии с 1820 по 1914 г. позволяют конкретно представить себе, много ли мог дать рабочим тот небольшой рост реальной заработной платы, значение которого так раздували реформисты. "Без сомнения, - говорит Кучинский, - результат исследования движения реальной заработной платы в Германии является совершенной неожиданностью для всякого, кто занимался этими вопросами. Общепризнанным было до сих пор представление, будто при капитализме реальная заработная плата значительно возросла. Факт тот, что в Германии в первые годы XIX века реальная заработная плата была примерно та же, что и на грани XX столетия" (т. I, стр. 174 - 175).

С особым вниманием Кучинский исследует отрезок времени о 1900 по 1914 г. и констатирует первые признаки перехода к новым, ещё более изнурительным для рабочих методам эксплоатации. В комплексе условий, характерных для второго периода (рост ре-

альной заработной платы, сокращение рабочего дня и рост интенсивности труда), наступает изменение: один из двух факторов, благоприятных для рабочего, - сокращение рабочего дня - пока ещё остаётся незатронутым, но в отношении второго наблюдается перемена к худшему: стабилизация заработной платы. Уже намечаются, таким образом, пока ещё в слабой степени, специфические особенности методов монополистического капитала. В дальнейшем, в условиях третьего периода, они будут развиваться гораздо быстрее, чему благоприятствуют два обстоятельства: наличие огромной армии безработных и изменения в структуре рабочего класса, определившиеся в 20-х годах XX века. Прежний "обученный", высококвалифицированный рабочий уступает место "подученному" рабочему, обслуживающему машины нового типа. И по мере того, как отпадает необходимость сохранить высококвалифицированного рабочего в качестве предпосылки для повышения производительности труда, всё сильнее, всё больше проявляется бесчеловечность капиталистического строя. И всё-таки, говорит Ю. Кучинский, эти методы - лишь "слабые предвестники того, что принесёт с собою фашизм и немец кому народу и угнетённым им народам" (т. I, стр. 332).

Второй том начинается с общей характеристики фашизма, его целей и методов. Ю. Кучинский разоблачает две разновидности лжетеорий (английских, американских, французских, немецких авторов), проникающих, как он указывает, и в немецкое рабочее движение. Первая разновидность - попытки изобразить фашизм как "органический продукт империализма", якобы неизбежно из него вырастающий как его дальнейшая стадия. Этой лжетеории, которая на руку фашистам, так как сеет в антиимпериалистическом лагере фаталистические, пораженческие настроения, Ю. Кучинский противопоставляет марксистский анализ фашизма как диктатуры реакционнейших элементов монополистического капитала, вырастающей на почве империализма отнюдь Не неизбежно, а только при наличии особых обстоятельств. Эти обстоятельства Кучинский подвергает конкретно-историческому анализу.

Вторая разновидность лжетеорий - попытки изобразить фашизм как государство нового, совершенно своеобразного, некапиталистического типа. Этой маскировке фашизма Ю. Кучинский противопоставляет обстоятельную, основанную на статистическом материале характеристику фашистской экономики, показывая, что фашистскому хозяйству присущи все основные черты капиталистического хозяйства.

В своей характеристике рабочей политики фашистов Кучинский прежде всего показывает процесс постепенного закрепощения немецкого рабочего класса при помощи целого ряда мероприятий, осуществлявших шаг за шагом прикрепление рабочих, сначала сельскохозяйственных, а затем и промышленных, к географическому пункту, профессии, даже предприятию. Процесс этот получил окончательное завершение в 1938 году.

Каково же было экономическое положение рабочих в этих условиях? Чтобы ответить на этот вопрос, Ю. Кучинский рассматривает реальную заработную плату рабочих, продолжительность рабочего дня, интенсивность труда, количество несчастных случаев на производстве, заболеваемость. При этом он отмечает, что фашистские методы эксплоатации - лишь разновидность методов эксплоатации, вообще свойственных периоду монополистического капитала. Для капиталистов Англии, Франции, Германии, США одинаково характерно стремление комбинировать новые методы господства и эксплоатации со старыми: предприниматели всеми способами увеличивают интенсивность труда и одновременно воскрешают один из основных методов раннего капитализма - снижение реальной заработной платы. Германский фашизм идёт дальше, он осуществляет комбинации старых и новых методов в чудовищных масштабах. Он не только сочетает увеличение интенсивности труда со снижением заработной платы, но пытается сверх того всё больше и больше удлинить рабочий день. Не довольствуясь этим, он применяет самые жестокие методы рабовладельцев глубокой древности и доводит до последнего предела методы эксплоатации, применяемые империалистами в колониальных странах.

Итог своих исследований условий труда немецких рабочих в 1932 - 1937 гг. Кучинский формулирует следующим образом: "В среднем рабочий получал реальную заработную плату, которая держалась более или менее близко к уровню кризисного 1932 года; но чтобы её получить, он должен был работать дольше и интенсивнее, чем в 1932 году. В целом ряде отраслей промышленности реальная заработная плата была ниже, а продолжительность рабочего дня и интенсивность труда были выше уровня 1932 года" (т. II, стр. 132).

Уже к 1937 - 1938 гг. фашистская экономика зашла в тупик. Основной её принцип - "пушки вместо масла" - дал свои результаты: резкое ухудшение питания, жилищных условий и т. д. Налицо было огромное увеличение числа несчастных случаев на производстве и заболеваемости в. результате всё возрастающей спешки и интенсификации труда. Но производительность труда уже не увеличивалась. "Немецкий рабочий При фашизме, еще да начала войны, истощён физически и морально... он уже не в состоянии дать в час ту производительность, которую давал в наихудшие времена кризиса 1932 года" (т. II, стр. 209).

При достигнутом пределе интенсивной и экстенсивной эксплоатации рабочего класса задача увеличения общего объёма производства (главным образом производства вооружения, что являлось основной целью экономической политики фашизма) была разрешена другим способом. С 1938 г. (захват Австрии) началось выкачивание рабочей силы из оккупированных стран. "Элемент рабского труда начинает играть весьма заметную роль в Германии" (т. II, стр. 206). С лета 1940 г. питание немецких рабочих определённо улучшается за счёт ограбления оккупированных стран. Впрочем, замечает Кучинский, даже в это время неквалифицированные рабочие и

вообще рабочие невоенной промышленности питались недостаточно, а в годы войны против Советского Союза их положение резко ухудшилось. Нажим на немецких рабочих в отношении интенсификации труда и удлинения рабочего дня продолжался.

С 1939 г. значение для фашистской экономики рабского труда иностранных рабочих всё увеличивалось. Численность их с 3 млн. чел. в мае 1941 г. возросла (вместе с военнопленными) до 7,1 млн. чел. в мае 1944 года. Изложение Кучинского даёт конкретное представление о фашистской системе неравной оплаты за равный труд. В отношении заработной платы высококвалифицированный иностранный рабочий - француз, бельгиец, голландец, - используемый по специальности, приравнивался к немецкому неквалифицированному рабочему. В соответствии с расистскими "теориями" Из заработной платы славянских рабочих делались громадные вычеты; в итоге польские и русские рабочие не получали почти ничего. "Смертность иностранных рабочих была так чудовищна, что ... фашистам потребовалось пригнать из разных стран приблизительно 14 млн. иностранных рабочих и военнопленных для того, чтобы " маю 1944 г. иметь в Германии в круглых числах 7 млн. работающих иностранцев" (т. II, стр. 244). Ю. Кучинский даёт правдивую картину сознательного истребления иностранных рабочих немецкими рабовладельцами: он говорит о моральном влияния рабского труда иностранцев на немецких рабочих.

Так, автор показывает последнюю из изученных им форм проявления закона обнищания - фашистские методы эксплоатации. Он квалифицирует их как капиталистические методы, доведённые до крайнего предела, до физического уничтожения рабочих масс.

Третья часть второго тома, озаглавленная "Положение рабочих в новой Германии", содержит краткий обзор состояния германской экономики непосредственно после капитуляций Германии и перечисление ближайших задач её восстановления. Автор указывает, что в советской зоне в результате земельной реформы и уничтожения господства монополий сломлен закон обнищания и происходит повышение жизненного уровня трудящихся, медленное, но прогрессирующее. При этом он отмечает, что темпы повышения жизненного уровня в значительной мере зависят от степени сознательности и усилий самих трудящихся. Тревогу автора вызывает положение в западных зонах, и, конечно, действительность 1949 г. намного превзошла эти опасения, высказанные в 1947 году. Говоря о предстоящей борьбе за единую демократическую, миролюбивую Германию, автор ещё раз напоминает о ведущей роли германского пролетариата в этой борьбе я о том, что больше всего необходимо немецкому рабочему классу, - об единстве рабочего движения.

В "Приложениях" к трём главам первого тома аз гор даёт подробный критический обзор литературы и источников. Круг источников, привлекаемых им, широк. Так, при составлении индексов реальной заработной платы, кроме официальных статистических изданий, публикаций профсоюзов и ряда других более или менее общеизвестных источников, он использует и совсем ещё не тронутый материал: отчёты торговых палат (автором проверено около б тыс. отчётов, из них он признал годными и использовал 500) и большое количество годовых отчётов промышленных предприятий, главным образом акционерных обществ металлопромышленности. Для характеристики положения рабочих в первой половине XIX в. Ю. Кучинский привлёк в качестве дополнения к крайне скудному статистическому материалу этого периода обширную публицистическую литературу, преимущественно 40-х годов. Для второго тома использованы данные немецкой статистики, а также некоторые статистические материалы, изданные в других странах, большей частью американские, английские, а также статистические материалы Лиги наций. Глава четвёртая - "Жизненный путь немецкого рабочего в 1933 - 1937 гг." - носит документальный характер. Здесь приведены большие выдержки из отчётов прусской и имперской инспекций труда за 1935 - 1936 гг. с кратким комментарием Кучинского. Для характеристики фашистских методов насильственного захвата иностранных рабочих и условий их труда в Германии использованы материалы Нюрнбергского процесса.

Историю положения рабочего класса нельзя представить без истории рабочего движения. Между тем автор лишь бегло коснулся этой темы, что он сам отмечает в предисловии как наиболее серьёзный пробел своей книги. В капитальном труде Кучинского по истории положения рабочего класса в Германии совершенно отсутствуют конкретные факты истории рабочего движения, нет статистики стачечного движения, хотя бы в том объёме, в котором этот материал, вообще представляющий исключительный интерес, дан тем же автором в книгах по истории условий труда в США и Великобритании. Только на стр. 132 - 138 первого тома имеется добавление к главе второй, в котором речь идёт о рабочем движении; на стр. 232 - 236, в главе третьей, - отдельный параграф (единственный в книге), озаглавленный "Немецкое рабочее движение в 1870 - 1914 гг.", и кроме того несколько отдельных замечаний, разбросанных в тексте. Во всех этих высказываниях содержатся лишь самые общие характеристики, утверждения и оценки, во многих случаях более чем спорные. На стр. 136 - 137 первого тома дана совершенно неверная схема общего развития рабочего движения во всех странах, которую можно рассматривать как показательный пример замены конкретно-исторического анализа отвлечённым конструированием по образцу гегельянских "триад". О Лассале во всей книге имеются лишь два кратчайших упоминания (т. I, стр. 11, 133). В параграфе "Немецкое рабочее движение в 1870 - 1914 гг." немецкая социал-демократия 1870 - 1900 гг. показана в чересчур розовых красках (стр. 233) и переход руководства к реформистам в начале XX в. остаётся необъяснённым. Автор нигде не даёт последовательного исторического анализа социальных корней рефор-

мизма, ограничиваясь указаниями то на рабочую аристократию (т. I, стр. 183 - 184), то на "колеблющиеся, незрелые, зачастую буржуазные элементы движения" (т. I, стр. 234). Следовало бы но крайней мере точнее указать на начальный период в развитии германского реформизма, о котором Маркс писал ещё в 70-х годах¹ , и гораздо полнее охарактеризовать значение рабочей аристократии как главной базы реформизма в период империализма.

Политическую роль реформистского руководства Ю. Кучинский квалифицирует правильно как предательство рабочего класса, хотя и склонен иногда смягчать формулировки, употребляя неопределённые или же образные выражения и обороты. Например, простое я ясное слово "verraten" он заменяет, как правило, имеющим разные значения словом "verfuhren", применяя его к Лассалю (т. I, стр. 133) и много раз - к реформистским руководителям рабочего движения. Другие примеры смягчённых и уклончивых формулировок можно найти на стр. 205, 235, 271 - 274, 297 первого тома.

Автор не даёт характеристики практической деятельности реформистских руководителей рабочего движения. Нет даже упоминания о таких явлениях, как переплетение и сращивание социал-демократической и профсоюзной бюрократии с аппаратом предпринимательских организаций и буржуазного государства, чему мы знаем столько ярких примеров из практики реформизма в Англии, США и Германии.

Третий период новой истории, являющийся началом новой эры в истории человечества, открытой Великой Октябрьской социалистической революцией, предъявляет к историкам особые требования. На этом отрезке времени историк не может, какой бы частной темой он ни занимался, искусственно ограничивать свой кругозор пределами одной страны; он обязан хотя бы несколькими штрихами дать более широкую картину. Ю. Кучинский в ходе своего изложения неоднократно сравнивает общие тенденции и темпы экономического развития, а также судьбы рабочего класса в разных странах (Германия, Франция, Англия, США) и, таким образом, выходит за национальные рамки. Но в третьей и четвёртой главах первого тома, при рассмотрении периода 1870 - 1914 гг. и периода после 1914 г., он отстраняет проблемы взаимодействия германской экономики с экономикой других стран. Им даны содержательные замечания о раннем и своеобразном развитии германских монополий, но об их теснейших связях с монополиями США и Англии почти ничего не сказано. Не показано усиленное проникновение в Германию после 1918 г. иностранного, преимущественно американского, капитала, - тот золотой дождь американских долларов, который "оплодотворил тяжёлую промышленность гитлеровской Гермами и, в частности, военную промышленность"² .

Говоря о приходе фашистов к власти, автор даёт правильный анализ классовых корней фашизма, но не показывает, что германский фашизм был вскормлен реакционнейшими элементами германского монополистического капитала при мощной поддержке со стороны мировой реакции, в первую очередь американских миллиардеров.

Что касается параллелей из истории Германии и истории других стран, то нельзя не отметить фальшь того сравнения, которое дано на стр. 72 - 73 второго тома. Уничтожение промышленности оккупированных стран фашистами автор сопоставляет с уничтожением индийской текстильной промышленности англичанами 150 лет тому назад и... отдаёт предпочтение последнему. Это странное сравнение даёт автору повод самым неожиданным образом заговорить об "известном техническом и социальном прогрессе" (в виде железных дорог и капиталистической текстильной индустрии), который за эти 150 лет якобы принесло Индии английское господство. Перед нами разительный пример живучести нелепой, псевдоисторической легенды о "цивилизаторской" роли английских колонизаторов, легенды, остатки которой ещё не полностью изжиты даже в некоторых работах прогрессивных историков.

Новый капитальный трудно, истории положения рабочего класса в Германии имеет большие достоинства: в нём налицо ценнейший материал, живая исследовательская мысль; с основными выводами проф. Кучинского нельзя не согласиться. Отмеченные недостатки автор может без труда преодолеть, поскольку в его распоряжении имеется богатый материал. Будут, повидимому, и помощники для разработки этого материала - молодые силы немецких прогрессивных историков и экономистов, - о чём упоминается в книге (т. I, стр. 237). Что касается направления дальнейшей работы автора, то его указывает сама жизнь, история наших дней, которая убедительным языком фактов говорит историкам антиимпериалистического лагеря о стоящих перед ними задачах.

¹ Ср. письма Маркса к Зорге от 19 октября 1877 и от 19-сентября 1879 гг., а также известное "Циркулярное письмо" Маркса и Энгельса и "Критику Готской программы".

² "Фальсификаторы истории (Историческая справка)", стр. 12. Огиз. Госполитиздат. 1948.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Д. ЗАНДБЕРГ:

Comments: