Понятие "керенщина" неоднозначно. Обычно так именуют режим личной власти А. Ф. Керенского (лето - осень 1917 г.)- В более широком смысле слова "керенщина" - это политическая система, посредством которой буржуазные круги России стремились в ту пору не допустить социалистической революции и стабилизировать свою власть. Сердцевиной системы был блок буржуазных и мелкобуржуазных, "социалистических" (эсеры и меньшевики) партий, которые ставили целью лавирование "между двумя враждебными классами и силами, более или менее уравновешивающими друг друга", в этом лавировании В. И. Ленин усматривал основной исторический признак "бонапартизма" и подчеркивал, что "министерство Керенского, несомненно, есть министерство первых шагов бонапартизма"¹ .

Конец керенщины хорошо известен² . В результате Великой Октябрьской социалистической революции она рухнула, попытка самого Керенского, бежавшего из Петрограда в Псков, организовать антисоветский мятеж, провалилась³ . 30 октября (здесь и ниже - по ст. ст.) в бою под Пулковом отряд Керенского - Краснова был разбит и отброшен к Гатчине. Когда же 1 ноября в Гатчинском дворце шли переговоры о перемирии между представителями красновских и советских войск, Керенский исчез...

Именно на гатчинском рубеже следы Керенского в исторической литературе обычно прерываются⁴ . Бывший премьер Временного правительства и главковерх - битая карта. Он практически перестает привлекать внимание историков, ибо как политический деятель прекращает существование как раз после Гатчины⁵ . В целом это справедливо, хотя факты свидетельствуют о довольно активных его попытках "играть роль" и после вынужденного ухода с политической сцены. Но суть не в этом: послегатчинские дела Керенского поучительны прежде всего как эпилог керенщины, проливающий свет на причину политической изоляции этой системы и ее несостоятельность как антисоветского инструмента в последовавшие затем месяцы гражданской войны и империалистической интервенции. После краткого периода, в течение которого контрреволюционные элементы, модернизируя систему, пытались гальванизировать ее уже без Керенского, идея керенщины была контрреволюцией вообще отброшена, ибо ее заменила идея открытой белогвардейско-монархической диктатуры (деникинщина, колчаковщина).

...Итак, все осталось позади. Бегство из Петрограда утром 25 октября; бешеная езда на автомобиле в Псков; отмена главкомом Северного фронта генералом В. А. Черемисовым приказа об отправке частей на Петроград⁶ ; встреча в Пскове с генералом П. Н. Красновым, согласившимся повести казаков 3-го конного корпуса против Советской власти; взятие Гатчины, где Керенского, как в мартовские дни 1917 г., шумно приветствовали дамы с цветами; разгром красновцев... Закрыв глаза, экс-премьер лежал на кушетке в одной из комнат верхнего этажа Гатчинского

¹ Ленин В. И. ПСС. Т. 34, с. 49.

² Подробнее см.: Старцев В. И. Крах керенщины. Л. 1982.

³ Обстоятельно эти события раскрыты в труде: Минц И. И. История Великого Октября. Т. 3. М. 1979.

⁴ См. Старцев В. И. Бегство Керенского. - Вопросы истории, 1966, N 11, с. 206.

⁵ Минц И. И. Ук. соч., с. 166; Грунт А. Я., Старцев В. И. Петроград - Москва. Июль - ноябрь 1917. М. 1984, с. 237 - 238.

⁶ Поликарпов В. Д. Пролог гражданской войны в России. М. 1976, с. 73 - 90.

стр. 92

дворца, напряженно прислушиваясь к неясным голосам внизу. Ему уже сказали, что там идут переговоры красновцев с прибывшими в Гатчину матросами во главе с П. Е. Дыбенко. Был известен ему и предмет переговоров: Керенского доставят в Петроград для предания гласному суду, а казаков пропустят на Дон с оружием и лошадьми.

Отворилась дверь, без стука вошел Краснов. Заговорил о том, что дела плохи, и стал убеждать Керенского ехать в Петроград, чтобы "договориться". Краснов уверял, что даст охрану, иначе ни за что нельзя поручиться: имя Керенского вызывает озлобление среди казаков. В таких условиях нельзя отказаться от перемирия⁷ . Когда же подойдут с фронта пехотные части, борьба возобновится.

В Гатчинском дворце как бы повторялась псковская "черемисовщина": в Пскове в ночь на 26 октября главком Северного фронта, уклоняясь от посылки войск на Петроград, советовал Керенскому ехать в могилевскую Ставку и формировать там новое правительство, "хотя бы из случайных людей"⁸ , чтобы оттуда вести борьбу с большевиками. Вряд ли Черемисов сомневался в нереальности своего совета. Но для него важно было избавиться от Керенского и "выпихнуть" его из Пскова куда угодно⁹ . Теперь в Гатчине Краснов тоже всеми силами стремился отделаться от него. Керенский слушал его, почти не реагируя. Краснов ушел, в комнате остался личный секретарь Керенского Н. Э. Винер. Впоследствии Керенский стремился представить события 1 ноября 1917 г. в Гатчинском дворце чуть ли не в стиле античной трагедии: бывший властелин и его молодой преданный слуга поклялись не сдаваться живыми и покончить жизнь "самоубийством, как только враги подойдут к двери"¹⁰ .

Но до самоубийства дело не дошло. Керенский утверждал позже, что решение исчезнуть из дворца созрело у него внезапно ("Я ушел, не зная еще за минуту, что пойду")¹¹ . Мысль же о побеге, вероятнее всего, родилась после устроенного Керенским 30 октября "военного совета". Обсуждался вопрос, продолжать военные действия или соглашаться на перемирие. Большинство высказалось за перемирие, и Керенский понял, что крысы вот-вот побегут с корабля. Так и произошло. Б. В. Савинков, назначенный командующим "обороной Гатчины", потребовал подписать ему бумагу о командировке в Ставку для сбора подкрепления. Получив такой документ, он быстро "убыл". Затем начало постепенно исчезать и "свитское" окружение Керенского. А разговор с Красновым, по-видимому, укрепил экс-премьера во мнении, что бежать ему надо немедленно...

В дверь комнаты, где находились Керенский и Винер, вошли некто "гражданский" и "матрос Ваня"¹² . Керенскому дали "матросский костюм", он надел темные очки¹³ и вместе со спутниками вышел из дворца. Их уже ждала машина. Через мгновение она помчалась по направлению к Луге¹⁴ .

⁷ См. Октябрьская революция. Мемуары. М. -Л. 1926, с. 81, 189, 308 - 309.

⁸ Голос России, Берлин, 9.IV.1921.

⁹ В сентябре 1918 г. Черемисов эмигрировал, после чего жил в Дании. В эмигрантских кругах его обвиняли в том, что, запретив отправку войск на Петроград, он "помог большевистскому перевороту", а позднее "сотрудничал" с Советской властью (Ветлугин А. Черемисовщина. - Общее дело, Париж, 30.IV.1921). Черемисов протестовал (Последние новости, Париж, 29.IV; 1.V.1921).

¹⁰ По другой версии, Керенский просил Винера, а до того - поручика В. О. Данилевича застрелить его. Они отказались, и Керенский "впал в черную меланхолию" (Поликарпов В. Д. Ук. соч., с. 87 - 88).

¹¹ Октябрьская революция, с. 202.

¹² Kerensky A. F. Russia and the History's Turning Point. N. Y. 1965, p. 446.

¹³ Керенский, склонный к актерству, вообще любил и умел переодеваться. Бывший московский городской голова М. В. Челноков рассказывал, как в марте 1917 г. Керенский, тогда министр юстиции Временного правительства первого состава, приехав в Москву, остановился у Челнокова. На митинги и собрания он неизменно выезжал в потрепанной, засаленной тужурке. Когда жена Челнокова, не спросившись, приказала прислуге привести тужурку в порядок, Керенский рассердился: оказывается, "демократическую" тужурку он специально держал для "выходов" в рабочую и солдатскую аудиторию (Коллекция ЦГАОР. Челноков М. В. Воспоминания (рукопись).

¹⁴ Краснов был арестован в Гатчине, доставлен в Петроград, но освобожден под честное слово, что не будет вести борьбу с Советской властью. Однако весной 1918 г. Краснов возглавил белоказачье движение на Дону, стал атаманом Войска Донского, воевал с Советской Республикой. После гражданской войны - эмигрант, усердно сочинявший антисоветские романы. С началом Великой Отечественной войны открыто со-

стр. 93

За Гатчиной машина свернула на проселок и поехала к деревне Ляпунов Двор. Там у "матроса Вани" жили родственники, муж и жена Болотовы. В их доме Керенский и укрывался 40 дней. Он отрастил бороду, усы и, по собственному кокетливому описанию, стал похож на студента-нигилиста 1860-х годов¹⁵ . Из этого убежища он установил связь с "политическими друзьями" в Петрограде, которым было передано его "Открытое ПИСЬМО" С призывом к борьбе против Советской власти. 22 ноября оно было напечатано в эсеровской газете "Дело народа". Под низким потолком болотовской избы, при свете керосиновой лампы рождались в те дни невероятные планы. Уже почти собрались переправиться в Могилев к генералу Н. Н. Духонину. Однако деятельность контрреволюционной Ставки оказалась непродолжительной¹⁶ .

Между тем "политические друзья" Керенского, в частности правые эсеры, члены Учредительного собрания Б. Н. Моисеенко (бывший комиссар 8-й армии) и В. М. Зензинов¹⁷ решили "связать" Керенского с другими членами Учредительного собрания. Контрреволюционные элементы всех мастей возлагали надежды на то, что "Учредилка" заставит Советскую власть капитулировать. Был разработан план переброски Керенского в Новгород или его окрестности, затем в Петроград. Осуществление операции поручили эсеру В. О. Фабриканту. Взяв рекомендательные письма в местную эсеровскую организацию и к городскому голове, тот выехал в Новгород. Там по рекомендации неких братьев Новак решили перевезти Керенского на хутор Щелкалов (в 18 км от Новгорода, на р. Малая Битера), с чем Фабрикант и вернулся. Вторая половина декабря 1917 г. прошла для Керенского в скитаниях по отдаленным селениям. Сначала Фабрикант и Моисеенко перевезли его в Заплотье, принадлежавшее лесоторговцу Беленькому, сын которого служил солдатом в Лужском гарнизоне и был одним из тех, кто помогал Керенскому бежать из Гатчины. Потом переехали в Щелкалов, оттуда - в психиатрическую лечебницу доктора Фризена под Новгородом. Наконец остановились в имении Лядно, принадлежавшем бывшему народнику Л. К. Каменскому.

В Лядно, занимаясь между делом рубкою дров, Керенский разрабатывал очередной план борьбы с Советской властью, приуроченный теперь к созыву Учредительного собрания 5 января 1918 года. Излагая его приезжавшим к нему Моисеенко, Зензинову и Фабриканту, он убеждал их срочно приступить к формированию вооруженных сил, с помощью которых "Учредилка" поведет борьбу с большевиками. В известном смысле эта идея летом 1918 г. была осуществлена самарским Кому-чем - Комитетом членов Учредительного собрания - с помощью белочешских штыков. Керенский же, сидевший в подполье и располагавший лишь собственными воинственными планами, наводил "политических друзей" на печальные мысли о том, что их шеф близок к полной утрате ориентации. В учредиловско-эсеровских кругах засомневались в целесообразности переезда Керенского в Петроград для "внезапного появления" на Учредительном собрании. Похоже было, что праврэсеровские вожди не прочь были отделаться от Керенского, как когда-то Черемисов и Краснов¹⁸ .

Поскольку экс-премьер настаивал, под Новый год его на поезде тайно привезли в Петроград и поселили на Петроградской стороне. 2 января к нему явился Зензинов. Керенский, пребывавший в большом волнении, потребовал, чтобы к 5 января ему доставили членский билет депутата, ибо он решил прибыть в Таврический дворец, "открыться" и возглавить новый антибольшевистский фронт. Зензинов обещал довести это требование до сведения лидеров эсеровской фракции, а на сле-

трудничал с гитлеровцами. Был в 1946 г. пленен и по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР казнен (см. Неотвратимое возмездие. М. 1974, с. 146).

¹⁵ Kerensky A. F. Op. cit., p. 456.

¹⁶ Поликарпов В. Д. У к. соч., с. 226 - 259.

¹⁷ Моисеенко на Уфимском государственном совещании в сентябре 1918 г. был избран секретарем и вскоре прибыл в Омск, куда должна была перебраться избранная В Уфе Директория. При нем находилась касса съезда членов Учредительного собрания - 3 млн. рублей. В 20-х числах октября он был убит, став жертвой черносотенной организации, в ноябре 1918 г. участвовавшей в свержении Директории. Зензинов, избранный в число "директоров", был арестован в ходе колчаковского переворота и выслан за границу, где продолжал антисоветскую деятельность.

¹⁸ Коллекция ЦГАОР. Фабрикант В. О. Керенский в России после Октябрьского переворота (рукопись).

стр. 94

дующее утро вернулся с категорическим "нет!". Отказ явно исходил от В. М. Чернова, еще в канун Октября и в первые послеоктябрьские дни выступавшего против коалиции и выдвигавшего идею создания "однородного" социалистического правительства, но безусловна без Керенского. Корниловско- духонинская Ставка отвергла Керенского еще раньше, а теперь уже и ее самой не существовало. Учредительное собрание, с которым эсеро-меньшевистская контрреволюция связывала свои надежды, тоже отказалось от "услуг" Керенского. К тому же 6 января оно вообще прекратило существование. Серьезных антисоветских политических центров в России еще не было. Впоследствии ходили слухи, что Керенский якобы прибыл из Петрограда на Дон, где генералы М. В. Алексеев и Л. Г. Корнилов формировали Добровольческую армию, ударный кулак которой составляло монархическое офицерство, но был оттуда выдворен. Эти домыслы проникли и в печать. Даже в энциклопедиях говорится, что после поражения под Гатчиной Керенский бежал на Дон к атаману Каледину и там принимал активное участие в борьбе белогвардейцев против Советской власти¹⁹ . Между тем Керенский, знавший настроения корниловцев, понимал, что поездка на юг может стоить ему головы²⁰ . Имеется и любопытное свидетельство тогдашнего британского представителя в Советской России Б. Р. Локкарта. В своих мемуарах он писал, что в июне 1918 г. получил письмо от генерала Алексеева, выразившего готовность сотрудничать с кем угодно, но только не с Савинковым или тем более с Керенским²¹ .

Из Петрограда Керенский перебрался не на Дон, а в Финляндию: его загримировали, после чего в сопровождении Фабриканта и с фальшивым паспортом на имя врача-шведа он покинул столицу. Некоторое время скрывался в имении Франкенгейзера, затем в доме офицера Бойе. Когда в конце января в Финляндии началась революция и местная реакция, вступившая в сговор с Германией, развязала гражданскую войну, хозяева предупредили Керенского, что им придется сообщить немцам, кто у них проживает. Керенский нелегально вернулся в Петроград и поселился на квартире некоей А. Подгузской. Там он занялся подготовкой для печати стенограммы своих показаний (с комментариями) в Чрезвычайной следственной комиссии по делу генерала Корнилова и его сообщников, которую учредили в конце августа 1917 г., после подавления корниловского мятежа²² . Почему же именно теперь Керенский потянулся к делам "давно минувших дней"?²³ . Им руководил политический расчет. Весна 1918 г. стала временем резвого оживления антисоветского подполья и формирования новых контрреволюционных организаций на "межпартийной" основе для создания единого антибольшевистского фронта: эсеро-меньшевистская контрреволюция пыталась действовать совместно с кадетско-монархической. "Делом Корнилова" Керенский как бы работал на идею такой коалиции, предупреждая об опасности повторения "ошибок" корниловцев, своим выступлением ослабивших фронт "февральской демократии" и тем самым якобы открывших путь большевистскому

¹⁹ БСЭ. Т. 32. 1936, с. 213; БСЭ. Т. 20. 1952, с. 553; БСЭ. Т. 12. 1973, с. 58.

²⁰ Не только прибывший на Дон Савинков (летом 1917 г. сыгравший чуть ли не главную роль в выдвижении Корнилова), но даже откровенные монархисты М. В. Родзянко и А. И. Гучков встретили там суровый прием. Дело не раз доходило до "оскорбления действием" и угроз убийства. Савинков вынужден был уехать в Москву (Семенов Е. Савинков на Дону. - Вечернее время, Белград, 9.IX.1924). Родзянко пытался оправдаться, доказывая, что всячески хотел спасти монархию (Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 2. Париж. 1922, с. 315). О Гучкове в белогвардейских газетах писали, что ему за участие в Февральской революции "надо взойти на Лобное место" (Коллекция ЦГАОР. Дневник А. А. Лампе).

²¹ Lockhart R. H. B. Memoirs of a British Agent. Lnd. -N. Y. 1932, p. 291.

²² Сохранились воспоминания члена комиссии военного прокурора Н. П. Украинцева о поведении тогдашнего премьера во время дачи показаний. Председатель комиссии И. С. Шабловский задавал вопросы, стоя перед Керенским, который полулежал в кресле, "упираясь в подлокотники спиной и ногами". Когда вопросы не нравились Керенскому, он кричал, что комиссия злоупотребляет его согласием на допрос. Дело кончилось тем, что думская стенографистка сказала Керенскому: "Мне стыдно за вас, Александр Федорович!" (Коллекция ЦГАОР. Украинцев Н. П. У колыбели контрреволюции. Воспоминания (рукопись). Частично эти воспоминания опубликованы в газете "Возрождение" (Париж. 16, 19 и 20.IX.1932).

²³ Книга с показаниями Керенского вышла под названием "Дело Корнилова" (М. 1918).

стр. 95

Октябрю. Спустя много лет Керенский прямо писал: изданием этой книги "я намеревался нейтрализовать наиболее мощное оружие большевистской пропаганды, направленное на раскол единства демократических сил"²⁴ .

К тому времени, когда столицей Советской Республики весной 1918 г. стала Москва, в городе подпольно уже действовали две политические организации, соответствовавшие двум флангам контрреволюции: "левому", эсеро- меньшевистскому, и правому, кадетско-монархическому. Они так и назывались: Левый центр (позднее - "Союз возрождения России") и Правый центр²⁵ . "Политические друзья" Керенского дней его подполья (Зензинов, Н. Д. Авксентьев, "бабушка русской революции" Е. К. Брешко-Брешковская), по- видимому, связали будущее бывшего премьера с Союзом возрождения. В начале мая 1918 г. Керенский перебрался в Москву, где поселился на квартире Е. А. Нелидовой у Смоленского рынка, а затем Е. А. Хенкиной на Патриарших прудах (ныне Пионерские пруды). На какое-то время он опять было начал ощущать себя политическим деятелем, призванным "спасти Россию": по его словам, старики Болотовы на прощание будто бы вручили ему икону и сказали: "Иди, Александр Федорович, спасай Россию!" Теперь же ему представлялось, что за его спиной стояла сильная организация. Но, как и в случае с Учредительным собранием, члены ЦК эсеров сказали свое "нет!". Правые эсеры, устанавливавшие связь с иностранной агентурой²⁶ и готовившие контрреволюционные выступления в единении с прямыми белогвардейцами, явно не желали раздражать последних "керенской тряпкой". Экс-премьер уже не годился для "внутреннего употребления". Но совсем от него не отказались. Оставалась еще внешнеполитическая арена.

Керенский вспоминал: "Я принял предложение, сделанное Союзом возрождения, в соответствии с которым я должен был выехать за границу и вести переговоры с союзниками на условиях, разработанных Союзом"²⁷ . Условия эти известны: союзные войска должны были действовать в России якобы "на основе равного партнерства"²⁸ . Но и тот, кто посылал Керенского, и он сам знали истинную цену такого партнерства, хотя даже в мемуарах продолжали позднее делать хорошую мину при плохой игре. Нельзя, впрочем, поручиться, что Керенский задним числом не преувеличил свое официальное представительство и что Союз возрождения с правоэсеровским ЦК, отправляя его за границу, с "особой миссией", не хотел заодно избавиться от него как от лица, потерявшего политический кредит.

За организацию отъезда взялись Союз возрождения и Национальный центр²⁹ . Кадет Н. М. Кишкин и правый эсер Авксентьев вступили в переговоры с английским консулом О. Уордропом. Керенский направлялся в Англию. Через сербского военного атташе полковника Лондкевича достали паспорт, с помощью которого А. И. Лебедев (под этой фамилией Керенский жил в Москве) превратился в серба Милутина Марковича. Но требовалась английская виза, и тут произошла осечка: английский консул заявил, что не может ее выдать без предварительного согласования с Лондоном, на что требовалось время. А его не было: эшелон с эвакуируемой на запад группой сербских солдат, с которым мог уехать Керенский, вот-вот должен был отправиться в Мурманск, где находились войска интервентов, высадившиеся там в марте 1918 года.

...В один из июньских вечеров 1918 г. в Хлебный переулок, на квартиру Локкарта, явился гладко выбритый человек. Он назвался Романом Романовичем. Локкарт не узнал его. Тогда гость прикрыл подбородок и рот ладонью, и Локкарт вспомнил: перед ним стоял Фабрикант, ранее носивший бороду. Тот рассказал о Керенском.

²⁴ Kerensky A. F. Op. cit., p. 475.

²⁵ Подробнее см.: Иоффе Г. P. Крах российской монархической контрреволюции. М. 1977, с. 96 - 115; Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР Кн. 1. М. 1978, гл. 3.

²⁶ Руководство Союза высказывалось за иностранную интервенцию (Коллекция ЦГАОР. Фабрикант В. О. Ук. соч.).

²⁷ Kerensky A. F. Op. cit., p. 480.

²⁸ Ibid., p. 481.

²⁹ Он был создан в результате выхода из Правого центра кадетов, которые разошлись с монархистами и националистами главным образом в вопросе о внешнеполитической ориентации: первые ориентировались на Антанту, прочие - на Германию (Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром. М. 1981; Непролетарские партии: урок истории. М. 1984).

стр. 96

Решение Локкарт принял мгновенно: взяв сербский паспорт Керенского, принесенный Фабрикантом, поставил на нем печать со своей фамилией. Виза, разумеется, юридически ничего не значила, но другого Локкарт предложить не мог³⁰ .

Через несколько дней из дома на Патриарших прудах вышли несколько человек - ничем не примечательная компания прогуливающихся москвичей. Это были Керенский, Фабрикант, его сестра и зять. В квартире знакомых на Мясницкой (ныне ул. Кирова) переждали, потом двинулись на Ярославский вокзал. На перроне Керенского встретил Лондкевич и провел в вагон сербской военной миссии. Теперь экс-премьер покидал Россию навсегда. А 20 или 21 июня 1918 г. на английском крейсере "Адмирал Об" он прибыл в Лондон.

Керенскому, как в его "лучшие времена", вновь предстояло вести переговоры "в верхах". А поскольку лидеры Союза возрождения рассматривали себя чуть ли не как будущее правительство России, Керенский был преисполнен чувства собственной значимости. Вскоре состоялась его встреча с английским премьером Д. Ллойд Джорджем. Она, однако, стала очередным ушатом холодной воды, которым обдали Керенского "в Европе". Сохранилось письмо последнего союзовозрожденцу народному социалисту Н. В. Чайковскому³¹ , написанное из Лондона где-то в конце августа 1918 года³² . "Как Вы знаете, - писал Керенский, - я поехал в Западную Европу (а потом предполагал и в Америку) для того, чтобы добиться немедленной интервенции в условиях, выработанных Левым центром (Союзом возрождения) по соглашению с представителями французской дипломатии в Москве, представлявшими, по их словам, как Вам известно, союзные правительства. Вместе с тем я должен был отстаивать перед правительствами необходимость закрепить еще прочнее соглашение с Левым центром и действовать с ним солидарно как с единственной силой, представляющей всю антибольшевистскую негерманофильскую и нереакционную Россию"³³ . Предполагалось, что антантовские правительства, уже осведомленные о характере соглашения между Левым центром и их дипломатами в Москве, благожелательно отнесутся к миссии Керенского. Но теперь Ллойд Джордж неожиданно заявил, что Лондон не имеет "серьезного представления о положении в России и ничего не знает о Левом центре", окончательный же ответ Керенскому он сумеет дать после свидания с французским премьером Ж. Клемансо в Париже, куда приглашает и Керенского.

В середине июля Керенский уже был во французской столице. Именно французские представители вели с эсерами переговоры в Москве, и уж они-то должны были располагать сведениями о Левом центре. Но повторилась лондонская история. И Клемансо, и французский министр иностранных дел С. Пишон пожимали плечами при упоминании о Левом центре. Почему же? В кругах российской контрреволюции произошли перемены: возросло влияние Национального центра, отвергавшего идею восстановления Учредительного собрания и выступавшего за прямую контрреволюционную военную диктатуру. Это сомкнуло его с монархическо-белогвардейскими формированиями в Сибири и Добровольческой армией на юге России. Эсеры и меньшевики, игравшие главную роль в Союзе возрождения и продолжавшие цепляться за восстановление Учредительного собрания, за "новую керенщину", оттеснялись на второй план. Буржуазные политики Запада учитывали эти изменения в антисоветском лагере: не отказываясь от интервенционистских планов, осуществление их связывали теперь не столько с "демократической" контрреволюцией, сколько с кадетско-монархической, опиравшейся на белогвардейские армии. Антанта делала ставку на более правые группировки³⁴ . Делясь с Чайковским своими наблю-

³⁰ Lockhart R. H. B. Op. cit., p. 278.

³¹ Чайковский в то время возглавлял в Архангельске белогвардейское Временное управление Северной области. Позднее его заменил там генерал Е. К. Миллер. Чайковский уехал за границу. В Париже он стал одним из членов Русского политического совещания, представлявшего на Версальской конференции антисоветские "правительства".

³² Ранее частично использовалось в литературе С. П. Мельгуновым в его книге "Н. В. Чайковский в годы гражданской войны" (Париж. 1924). Керенский упоминает его в сборнике статей "Издалека" (Париж. 1921) и в последних мемуарах.

³³ Коллекция ЦГАОР. Письмо А. Ф. Керенского Н. В. Чайковскому. Август 1918 г.

³⁴ В своих последних мемуарах Керенский утверждал, что еще по приезде в Лондон получил из надежных источников сведения о том, что англичане планируют напра-

стр. 97

дениями, Керенский констатировал: "Во всяком случае Союз возрождения России должен знать, что его переговоры и соглашения с представителями союзников в России здесь, в Париже и Лондоне, никакого значения не имеют... С другой стороны, мне известно, что существуют особые сношения с монархическими антантофильски настроенными группами, в частности с группой Алексеева (Добровольческая армия и Национальный центр. - Г. И .), которая особо субсидируется"; в Лондоне уже действует организованная "реакционная клика из понаехавших сюда чиновных refugie's (беженцев. - Г. И.)", которая направляет в Россию "монархически настроенных офицеров, особо их инспирируя"³⁵ . "Правая рука" Керенского в Лондоне А. Гавронский также извещал Чайковского о промонархической ориентации Антанты: французские дипломаты в Москве пытались установить связь с великим князем Михаилом Александровичем³⁶ , англичане же считали "необходимым опираться на монархистов, т. к. почти вся кадетская партия, в которой произошел сдвиг вправо, состоит из монархистов"³⁷ .

Однако провал миссии Керенского был обусловлен не только переменами в политической игре Антанты. Сам факт, что миссия была поручена обанкротившемуся лицу, тоже повлиял на ее исход. Напрасно Керенский подчеркивал, что он является официальным представителем Левого центра, действующего "в порядке государственной организации". При отъезде Керенского из Москвы ему сказали, что для связи с Союзом возрождения он получит возможность пользоваться дипломатическим шифром. Однако в Лондоне и Париже ему в этом отказали. Керенский попытался добиться обещанного через прежнего посла Временного правительства в Англии К. Д. Набокова. Последний запросил Омск - столицу "всероссийской Директории", где главную роль играл видный деятель Союза возрождения бывший член Временного правительства Авксентьев. Ответ, который Набоков получил в 20-х числах октября 1918 г., был таков: пребывание Керенского за границей является его "частным делом", мандата от Союза возрождения он не имеет, поэтому Набоков вправе отказать ему в использовании дипломатических каналов связи³⁸ . Авксентьев, который летом 1918 г. придавал такое "большое значение поездке Керенского за границу", теперь фактически дезавуировал его, а в тот момент не предполагая, что через месяц сам окажется в почти идентичном положении. После колчаковского переворота в Омске монархическое офицерство при поддержке правых кадетов и представителей иностранных миссий арестовало эсеровскую часть Директории³⁹ . В Сибири установилась прямая военная диктатура⁴⁰ . Авксентьев и другие эсеровские лидеры едва избежали отправки "в республику Иртыш" (так колчаковцы называли расправу с политическими противниками) и в 48 часов были выдворены из России.

Во Франции уже вместе с Авксентьевым и другими представителями "демократической контрреволюции" Керенский еще пытался вести политическую борьбу за некую "третью Россию" под демагогическим лозунгом "ни Ленин, ни Колчак". Бывший военный агент в Англии генерал Ермолов доносил в Омск, что Керенский, Авксентьев, Зензинов и др. "ведут пропаганду против верховного правителя" (Колчака), ибо он имеет целью "вернуть Россию к старому режиму", и сообщал далее, что весной 1919 г. эсеры создали Совет шести (Керенский, Авксентьев, Савинков, Фундаминский и пр.), который будто бы мешал официальному признанию Колчака

вить на Дальний Восток адмирала А. В. Колчака и оказать ему помощь для выдвижения в качестве лидера антисоветской борьбы (Kerensky A. F. Op. cit., p. 499).

³⁵ Коллекция ЦГАОР. Письмо А. Ф. Керенского Н. В. Чайковскому. Август 1918 года.

³⁶ После Октябрьской революции брат Николая II великий князь Михаил Александрович был отправлен в Пермь и расстрелян там мотовилихинскими рабочими в июне 1918 г., когда Урал оказался в огне гражданской войны. Известно об этом стало позднее (Каевинов М. Двадцать три ступени вниз. М. 1982, с. 494 - 495).

³⁷ Коллекция ЦГАОР. Письма А. Гавронского Чайковскому. 5, 11.IX.1918.

³⁸ Nabokoff C. The Ordeal of Diplomat. Lnd. 1921, pp. 258 - 259; Kerensky A. F. Op. cit., p. 502.

³⁹ Подробнее о Директории см.: Гармиза В. В. Директория и Колчак. - Вопросы истории, 1976, N 10; Думова Н. Г. Ук. соч., с. 192 - 227.

⁴⁰ Лившиц С. Г. Колчаковский переворот. - Вопросы истории, 1982, N 3; Иоффе Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах. М. 1983, с. 122 - 147.

стр. 98

Антантой, а затем якобы принял решение о терроре против "вождей русских армий" (т. е. белых), причем организация убийства Колчака поручена бывшему агенту царской охранки в Париже некоему Кобылковскому; другое решение Совета шести касалось финансирования эсеровской деятельности в России: деньги, по словам Ермолова, этот Совет получал от "масонских организаций"⁴¹ .

Сейчас нелегко сказать, что в этих сообщениях соответствовало истине, а что являлось плодом фантазии. Очевидно, однако, что крах колчаковского и других белогвардейских режимов определился не зарубежной возней Керенского, а борьбой трудящихся Советской России во главе с Коммунистической партией, тем, как Красная Армия громила врагов. Именно это отправило все антисоветские режимы в небытие. Победное окончание Страной Советов гражданской войны и разгром империалистической интервенции означали одновременно фактический конец политической деятельности Керенского. Последовали годы белоэмигрантских дрязг, склок, сведения счетов. Керенский судорожно пытался держаться за идею коалиции буржуазных и правосоциалистических элементов. Когда в начале 1921 г. один из лидеров кадетов, П. Н. Милюков, провозгласил "новую тактику" борьбы с Советской властью - подрыв "изнутри"⁴² , Керенский тут же оказался в числе "примкнувших"⁴³ .

В 1922 г. Керенский возглавил редакцию эсеровской газеты "Дни", издававшейся в Берлине и Париже до 1932 года. Главной его темой стало самооправдание в глазах белой эмиграции, обвинявшей его в "революционности", и активная антисоветская пропаганда. Как многие другие эмигранты разных эпох, Керенский ничего не понял и ничему не научился. Локкарт упомянул, как в 30-е годы он и газетный магнат лорд Бивербрук (У. М. Эйткен) беседовали с Керенским в Лондоне. На вопрос Бивербрука, почему пало Временное правительство, Керенский ответил: "Мы были слишком наивными!"⁴⁴ Позднее экс-премьер взялся за мемуары, ораторствовал перед эмигрантскими аудиториями, причем нередко подвергался оскорблениям со стороны монархистов. Нападение гитлеровской Германии на СССР застало Керенского в США. Он развернул проповедь "двойной задачи": прежде всего поражение гитлеризма, затем - "обновление России". В конце 1941 г. Керенский широковещательно заявил, что "большевизм уже в прошлом", впереди лежит "программа реконструкции" России, в которой примет участие "демократическое" крыло эмиграции. В свои последние годы Керенский (умер в 1970 г.) продолжал писать мемуары и готовил публикацию о деятельности Временного правительства⁴⁵ .

Напомним об исторической реальности. В классовой борьбе, развернувшейся в России после Февральской буржуазно-демократической революции, могло быть только два исхода: "Либо диктатура Корнилова,.. - писал Ленин, - либо диктатура пролетариата - об ином выходе для страны, проделывающей необычайно быстрое развитие с необычайно крутыми поворотами, при отчаянной разрухе, созданной мучительнейшей, из войн, не может быть и речи. Все средние решения - либо обман народа буржуазией, которая не может сказать правды, не может сказать, что ей нужен Корнилов, либо тупость мелкобуржуазных демократов, Черновых, Церетели и Мартовых, с их болтовней о единстве демократии, диктатуре демократии, общедемократическом фронте и т. п. чепухе. Кого даже ход русской революции 1917 - 1918 гг. не научил тому, что невозможны средние решения, на того надо махнуть рукой"⁴⁶ . Болтая о "третьем пути", о классовом мире с буржуазией, Керенский в свое время открывал на деле путь прямой реакции, белогвардейщине. И вместе с ними он обрек себя на политический крах. Таков главный исторический урок, керенщины и ее эпилога.

⁴¹ Коллекция ЦГАОР. Рапорт генерала Ермолова начальнику штаба Верховного главнокомандующего в Омск, 30.VIII.1919.

⁴² Подробнее см.: Мухачев Ю. В. Крах буржуазного реставраторства в СССР. - Вопросы истории, 1982, N 8.

⁴³ Шкаренков Л. К. Агония белой эмиграции. М. 1981, с. 37 - 38, 179.

⁴⁴ Lockhart R. H. B. Op. cit., pp. 180 - 181.

⁴⁵ The Provisional Government, 1917. Vol. 1 - 2. Stanford. 1961.

⁴⁶ Ленин В. И. ПСС. T, 36, с 194 - 197.

Постоянный адрес данной публикации: