Сирил Бэрт, умерший в 1971 г., был возможно, самым выдающимся английским психологом своего поколения. Его исследования (более чем полстолетия назад) по проблемам умственно отсталых детей, детской преступности и неравенству в области образования имели чрезвычайно большое значение, равно как и его вклад в методологию, например в разработку факторного анализа и в определение коэффициента умственного развития. Его называли "отцом английской психологии образования". Его слава нашла официальное признание в присвоении ему рыцарского звания: он стал сэром Сири-лом Бэртом. Но недавняя статья в "Санди таймс"(1) положила начало ожесточенным спорам, которые нашли отражение в продолжительном обмене читательскими мнениями на страницах лондонской "Таймс" по поводу его научной честности. Этот скандал, по самой своей сути, ставит перед социологией крупные вопросы.

Центральная мысль проделанной Бэр-том работы состояла в том, что различия в умственном развитии (наряду с другими различиями у людей) определяются главным образом генетическими факторами;он отводил сравнительно малую роль социальным факторам и факторам окружающей обстановки и, следовательно, вмешательству, направленному на то, чтобы уменьшить различия. Этот вечный спор об относительном влиянии наследственности в противоположность влиянию окружающей обстановки (или "природа в противоположность воспитанию") явным образом важен не только в пределах социологического сообщества, но и в более широком обществе, где его политическая актуальность очевидна. Бэрт пользовался двумя основными рядами данных для обоснования своих взглядов. Один опирался на сравнения "оцениваемых" умственных способностей родителей и их детей, а другой - на подобные сравнения умственных способностей близнецов.

И вот зимой 1971-1972 гг. (вскоре после смерти Бэрта) психологи в Принстоне (в Соединенных Штатах) и независимо от них в Халле (в Соединенном Королевстве) впервые стали вскрывать некоторые тревожащие черты работы Бэрта. Американец Леон Дж. Кэмин, недвусмысленно обеспокоенный политическим влиянием работ по наследственности, расовой принадлежности и уровню умственного развития, принадлежащих перу таких психологов, как Артур Дженсен, присмотрелся к соответствующим исследованиям. Последние включали в себя различные исследования по близнецам; среди них были исследования Бэрта. В своей вышедшей в 1974 г. книге "The Science and Politics of IQ"(2) Кэмин пришел к такому выводу: "Цифровые данные, оставленные сэром Сирилом Бэр-том, просто не достойны внимания современной науки". Между тем и сам Дженсен уже был озабочен результатом своей тщательной проверки работы Бэрта по взаимоотношениям между близкими родственниками(3).

стр. 81

Примерно в то же время, когда Кэмин работал над своим исследованием, два психолога в Университете Халла - профессор Алан Кларк и доктор Энн Кларк приступили к подготовке третьего издания их учебника "Умственная неполноценность: меняющаяся точка зрения". Основную часть его глав было необходимо коренным образом переписать, поскольку они (особенно в главе о взаимодействии факторов генетики и среды) полагали, что требуется довольно основательный пересмотр относящейся к делу работы, а это вело к тому, чтобы заново присмотреться к исследованиям Бэрта. Проводя проверку, Кларки пришли в уныние от работы Бэрта - как по близнецам, так и по взаимосвязям родитель - ребенок. При написании одного раздела соответствующей главы к ним присоединился их коллега по Университету Халла Майкл Макаски. Их книга была издана в 1974 г.(4) Подозрение по поводу качества работы Бэрта было тем фактором, который побудил доктора Энн Кларк и Майкла Макаски взяться за основательный пересмотр исследований взаимозависимостей между коэффициентами умственного развития родителей и коэффициентами их детей. Сообщение об этой работе появилось в 1976 г.(5) Их статья с обзором 50 лет исследований исключила только исследования Бэрта; хотя они отвергли работу Бэрта с присущей ученым осторожностью в выражениях, Макаски и Кларк дали ясно понять, что они считают ее не имеющей ценности.

Эти разные нити собрал воедино журналист-медик доктор Оливер Гилли, который сам в то время готовил книгу о спорах на тему "природа и воспитание"(6). Статья Гилли в "Санди таймс", в основу которой легли его собственные изыскания, прочтение им Кэмина и беседы с Кларками (наряду с другими), раскрыли для более широкой аудитории то, что прежде было сдержанным ученым спором. При нынешнем положении дел критика работы Бэрта распадается на четыре главных направления.

Первое: некоторые из его выводов были настолько удивительными, что могли быть лишь выдуманы либо неприличным образом подтасованы. Один пример - цифра, приводимая в опубликованной в 1943 г. статье: это 153,2 для среднего коэффициента умственного развития родителей из профессиональных групп "специалистов высокой квалификации" или "управленцев". Эта цифра, по всеобщему признанию, подозрительна, если не чрезмерно высока; во всяком случае, трудно увидеть, как к ней пришел Бэрт, поскольку в то время не существовало стандартизированных проверок для определения у взрослых, относящихся к верхним слоям общества, коэффициента умственного развития. Бэрт назвал свой метод "оценкой" - словом, которое не предполагает научной точности. Его предполагаемое признание того, что она была слишком высокой, и легкость, с какой его "оценки" могли быть исправлены, показывает тот факт, что эта цифра была пересмотрена в сторону уменьшения (до 139,7) в статье, опубликованной в 1971 г.

Еще один пример сомнительных выводов Бэрта - постоянство в предоставляемых им соотношениях, которые обязаны были проявить статистически какое-то варьирование. Гилли выразил это так: "Миллионы против одного, что цифра для статического соотношения коэффициента умственного развития у близнецов, воспитывавшихся порознь, остается прежней до трех десятичных знаков (0,771) в каждой из трех статей, которые он написал в 1955, 1958 и 1966 гг. Тем не менее приводившееся количество близнецов изменилось в этих статьях с 21 до "более 30", потом до 53. Мало того, цифра для соотношения коэффициента умственного развития у близнецов, воспитывавшихся вместе (0,444), тоже чудесным образом остается прежней до трех десятичных знаков, несмотря на три изменения в количестве близнецов".

Кэмин (первый, кто указал на эти удивительные итоги) выявил 20 таких примеров, когда соотношения оставались постоянными, невзирая на изменения в количестве выборочных совокупностей. Он заметил: "Двадцать таких примеров дают чрезмерную нагрузку на закон случайности и могут означать только ошибку".

Второе, связанное с первым, критическое замечание состоит в том, что, по обычным нормам социологии, Бэрт давал

стр. 82

очень мало объяснений насчет источников его данных или методов примененного анализа. Профессор Джек Тизард отметил недавно, что основной части проделанной Бэртом работы "присущ тревожащий недостаток сведений относительно данных"(7). В письме Макаски и Кларков, опубликованном в "Таймс" дан конкретный пример уклончивости Бэр-та(8).

"В часто цитируемой статье "Умственные способности и социальная мобильность" (1961), в которой не хватает минимальной научной информации о сборе данных относительно черт сходства в умственных способностях у родителей и детей при очень крупной подборке, читателю предлагают обратиться к другим источникам. Путь через ссылки оказывается пройденным впустую, и более того - более ранняя статья, представляющая данные о родителях и ребенке, дает меньше подробностей, чем эта последующая".

Третье критическое замечание состоит в том, что в его последующие годы Бэрт злоупотребил своим положением редактора "British Journal of Statistical Psychology". Есть сведения, что он занимался плагиатом, а также вносил изменения в статьи, представляемые в журнал, порою искажая их выводы таким образом, чтобы подгонять их под свое заранее составленное мнение.

Четвертое: существует обвинение, что в период между 1952 и 1959 гг. Бэрт пошел еще дальше, вписав имена двух соавторов, которые, вероятно, не видели этих статей, а может быть, и вовсе не существовали. Предположительно он сделал это по двум соображениям. Во-первых, он знал, что будет выглядеть неприличным, если он будет единственным автором слишком многих статей в редактируемом им журнале. Во-вторых, он знал, что его материал, будь он проверен соавтором, был бы открыт для таких критических замечаний, которые высказываются в настоящее время, и поэтому ему необходимо было писать статьи самому; но в то же время он понимал, что включение имен других, как выразился Гилли, "придаст доверие научному диспуту".

Гилли основательно взялся за то, чтобы найти следы этих исследователей. Он проверил документацию университетского колледжа в Лондоне (где они, как говорили, работали), самого университета и других мест, где прежде работал Бэрт. Гилли обратился также к документации Британского психологического общества и связался с людьми, которые раньше знали Бэрта или работали вместе с ним при его жизни. Один бывший коллега припомнил одного из пропавших исследователей. Но ни поисками, ни последующим преданием этого дела гласности не удалось обнаружить другого.

Есть видные ученые, которые защищают Бэрта от этих обвинений, заявляя" что ошибки позволительны всем нам, что жалобы на его редакторскую работу преувеличены и что неудача предпринятых до сих пор попыток обнаружить соавторов не доказывает, что их вовсе не существовало. Конечно, трудно вынести окончательное суждение по всем этим моментам, особенно по двум последним. Но нужно сказать, что разумный мужчина или разумная женщина, рассматривая все эти факты, вероятно, придут к выводу, что веские доводы не в пользу Бэрта. Каким бы ни был взгляд на его поведение как редактора или на его соавторов, два первых критических высказывания (опирающихся на данные, что содержатся в его собственных опубликованных трудах) имеют под собой твердое основание. К настоящему времени не должно быть большого сомнения в том, что Бэрт действительно виновен не просто в том, что допускал ошибки, а в том, что преднамеренно искажал или придумывал данные (а также, вероятно, придумывал людей) для того, чтобы подкреплять собственную точку зрения.

Это не означает, что вся работа Бэрта не имеет ценности и что его следует весьма сурово осудить как человека. Хотя есть критики, которые с подозрением относятся даже к его ранней работе, нынешняя критика касается в основном более поздних его лет - с конца 40-х и далее.

К 1948 г. Бэрту было уже 65 лет. Более того, один журналист отметил: "В последние 30 лет своей жизни он страдал от болезни

стр. 83

Меньера, от которой страдал Юлий Цезарь и которая приводит к глухоте, звону в ушах и приступам головокружения и рвоте"(9). Представляется вероятным, что с начала или середины 40-х болезнь и особенно глухота все больше и больше отсекали Бэрта от общества; в то же самое время он все больше утверждался в правоте своих взглядов, которые он так долго отстаивал.

Каким бы ни было сочувствие к старому больному человеку и каким бы ни было желание защитить репутацию ученого, который проделал оригинальную и ценную работу, репутация самой социологии, безусловно, важнее. По самым минимальным нормам социологии, нужно осудить работу Бэрта последнего времени - в лучшем случае как небрежность, а в худшем как нечестность. А гласность, хотя она и неприятна, надо приветствовать, потому что правильно, когда действия по притязаниям социологии подлежат открытой проверке, а также открытой критике, когда обнаруживается, что она ошибается.

А насколько значимо это дело для спора на тему "природа или воспитание"? Конечно, ясно, что гипотеза не опровергается только потому, что некоторые из доводов, положенных в обоснование ее, оказались несостоятельными. В некотором смысле этот вопрос остается в настоящее время таким же открытым, каким он был всегда. Тем не менее разоблачения в отношении работы Бэрта неизбежно ослабляют позицию тех, кто придерживается более крайней "генетической" точки зрения. При отсутствии лучших доказательств наиболее разумные люди отвергнут такое характерное крайностью толкование точно так же, как они отвергнут толкование с чрезмерным акцентом на "окружающую обстановку". Они будут доказывать, что это в любом случае фактически невозможно по причине влияний столь многих иных факторов, и скажут в заключение, что определенный процент уровня умственных способностей объясняется наследственностью наряду с факторами окружающей обстановки и что при имеющихся ныне данных должна преобладать сбалансированная точка зрения.

История Бэрта важна, поскольку представляется вероятным, что в силу его "доказательств" центристский взгляд оказался в прошлом несколько слабее, чем иначе мог бы быть. Несомненно, заслуживающие доверия исследования Бэрта склоняли поколения психологов к выводу (часто вопреки их собственному суждению), что генетические факторы и в самом деле имеют первостепенное значение. Влияние оказывалось и на взгляды других и, как следствие, почти наверняка - на направление действий тоже. В Соединенном Королевстве работы Бэрта, как полагают, в немалой мере отразились на двух официальных докладах об образовании и на концепциях, определивших Закон об образовании (1944 года), поэтому кажется вероятным, что на английскую образовательную политику и практику оказала влияние работа, которая прежде считалась научно авторитетной, а ныне оказалась дискредитированной.

Именно это потенциальное влияние социологии на более широкое общество делает тем более необходимой честную работу. Можно заявить, что дело Бэрта не имело бы такого значения, если бы целиком касалось того, что происходило в ограниченном профессиональном мире - мире университетских факультетов психологии и научных журналов. Даже внутри этого мира, конечно, стоит вопрос о нормах порядочности. Но если, как считает большинство социологов, конечная цель должна иметь какую-то ценность за пределами этого мира, тем важнее настаивать на том, чтобы царила честность, а неблаговидные дела разоблачались.

стр. 84

Примечания

* Эта статья, опубликованная в ISSJ, Vol. XXIX, No 2, 1977, написана, когда Питер Уил-лмот был корреспондентом в Лондоне.

1 Gilli О. Sunday Times, 24 October 1976.

2 Kamin L.J. The Science and Politics of IQ, L.: Wiley, 1974.

3 Jensen A.R. Kinship Correlations Reported by sir Syril Burt // Behaviour Genetics. 1974. V. 4. P.1- 28.

4 Clarke A.M., Clarke A.D. Mental Deficiency: The Changing Outlook. Methuen and Free Press, 1974.

5 McAskie М., Clarke A.M. Parent-offspring Resemblances in Intelligence: Theories and Evidence // Brit. J. Psychol. 1976. V. 67. P. 243-273.

6 Gillie 0. Who Do You Think Are? Man or Superman, the Genetic Controversy. Hart-Davis: McGibbon, 1976.

7 Makins V. The Times Educational Supplement, 20 October 1976.

8 The Times, 13 November 1976.

9 Makins V. Op. cit.

Permanent link to this publication: