М.: Новый хронограф, 2012. 672 с. (Серия: "Социальное пространство")

Сепаратизм и сецессионизм в современном мире имеют весьма широкое распространение. Только в Европе и только в 2014 г. было отмечено несколько проявлений сецессионизма: в Крыму (голосование за присоединение к России), в Донбассе (стремление к выходу из состава Украины, которое привело к тяжелейшему вооруженному конфликту), в Великобритании (шотландский референдум о выходе из состава этого государства), в Каталонии (опрос о выходе из состава Испании). Конечно, процессы возникновения и распада государств проходят через всю человеческую историю, несмотря на сопутствующие им жертвы и разрушения1. В современную эпоху сецессионистские движения сосуществуют с выраженными тенденциями к созданию региональных интеграционных систем и процессами глобализации. Взгляд автора рецензируемой монографии на географию сецессионизма становится весьма актуальным, так как дает надежные основания для изучения явления.

Следует сразу же отметить уникальность книги по крайней мере в русскоязычной науке. На год публикации в ней охвачены все известные сецессионистские движения. Некоторые из них уже проявили себя в полной мере. Высокое качество и профессионализм работы полностью отражены в ее структуре.

Работа состоит из ряда связанных, но в то же время вполне самостоятельных и дополняющих друг друга блоков. В первой, "текстовой" части рассматриваются концептуальные вопросы исследования. В частности, здесь анализируется терминологический аппарат, например разница между сецессионизмом и сепаратизмом, исследуется типология движений, частично или полностью связанных с обособлением каких-то групп населения страны. Ф.А. Попов рассматривает зоны распространения сецессионизма; основные политологические концепции этого явления; факторы, способствующие возникновению сецессионистских движений; формы их деятельности; основные географические типы сецессионизма (их выделяется 12). К содержанию этого раздела я вернусь в дальнейшем. В нем есть и глоссарий, в котором приведены основные понятия и их определения.

Книгу сопровождают таблицы, приложения и карты, составляющие большую часть труда. Этот материал хорошо классифицирован автором по ряду параметров и, по сути, является своеобразным источником по данной проблематике. Так, в табл. 1 приводится классификация зон распространения всех сецессионистских движений по двум критериям: степень фактического контроля над территорией (минимальная, средняя, высокая) и уровень общественной поддержки сецессионистских целей (отсутствие поддержки, слабая, средняя и сильная поддержка). В табл. 2 приводятся названия и территория действия 96(!) сецессионистских и ирредентистских групп политического и общественно-пропагандистского характера на территории США. В табл. 3 сходная информация дана относительно 12 племенных автономистских движений Восточной Индии.

Весьма информативна приведенная в приложениях база данных, относящихся к зонам распространения сецессионизма в современном мире, причем автор насчитал 199 таких движений. Эти данные, занимающие половину книги, описывают сецессионистские движения по следующим параметрам: название зоны; государство; территория; характеристика территории; площадь территории; тип границ (например, административные); столица зоны; группа, от лица которой действуют сецессионисты; потенциальная численность этой группы; факторы, влияющие на развитие сецессионистской идентичности; экономические факторы, влияющие на развитие сецессионистской идентичности; степень общественной поддержки сецессионистских целей; степень фактического нелегитимного контроля над территорией; комплексный тип внешней формы (например, партизанское движение); географический тип сецессионизма; действия (например, террористические); численность вооруженных сил; провозглашение не-

1 Так, в 1920-е гг. в Лиге наций состояло 42 государства. Во время создания ООН, в 1945 г., в эту организацию вошло 51 государство. В начале 1990-х гг. ООН насчитывала 159 членов, в 2008 г. - 191, в 2015 -193 [http://www.un.org/ru/mеmbеrs/; Томсинов, 2015, с. 185; сайт: http://otvеt.mail.ru/].

стр. 211
зависимости (имело ли место); правительство в изгнании; политические субъекты; внешняя поддержка; краткая характеристика (история) движения; специфика механизмов формирования сецессионистской идентичности; экономическая характеристика; наличие официального статуса. Как показывает содержание таблицы и знакомство с некоторыми сецессионистскими движениями, этих параметров достаточно или почти достаточно для полноценного их описания.

Такой массив данных основан на огромном количестве источников как печатных, так и электронных, причем их список имеет вполне самостоятельное значение. Он включает: онлайн-энциклопедии, информационные порталы и сайты нецессионистских организаций; сайты сецессионистских организаций; монографии; электронные и печатные статьи; результаты переписей населения, выборов, социологических обследований и референдумов; правовые документы (всего 1143 наименования). Приложения включают указатель и перечень зон распространения сецессионизма. К книге прилагаются карты территорий, где распространены сецессионистские движения.

Важно, что Ф.Л. Попов основательно разбирается с терминами, которые используются для исследования данного проблемного блока: ведь не только обычные люди, но и принимающие решение политики часто путают важные понятия и потому принимают неверные решения. Так, нынешние власти на Украине в русле политической конъюнктуры называют свои действия в Донбассе антитеррористической операцией, хотя реально речь идет о гражданской войне и государственном терроризме. Вот список основных понятий и их определений (конечно, я по необходимости огрубляю логику автора):

Автономизм - политическое самоопределение этнических групп и территорий на основе создания автономий. Близко к этому понятие регионализм, т.е. сплочение граждан по территориальному признаку с целью процветания данного ареала и его защиты от внешних посягательств (с. 23). Любое стремление к обособлению территории, включая повышение его политического статуса, можно считать сепаратистским (с. 24). При таком определении сепаратизм не несет угрозы (или несет только потенциальную угрозу) территориальной целостности страны. Ведь все страны мира имеют разную территориально-политическую структуру и стремятся к ее оптимизации, особенно если общество неоднородно в пространственном отношении по этнокультурным или религиозным критериям. Так, большинство стран Европы федеративные или включают самоуправляющиеся автономии. Проблема заключается в том, что сепаратизм может перерасти в сецессионизм (нередко в результате неумелой государственной политики) и привести к тяжелейшим социальным конфликтам (случай современной Украины, а до этого примеры Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья и т.д.).

Термины "сецессионизм" и "ирредентизм" указывают на наиболее сложные ситуации в сфере административно-территориального устройства страны. Под сецессионизмом автор понимает политическое движение, целью которого является выход части территории государства из его состава (сецессия) и последующее формирование нового независимого государства или присоединение к существующему государству, или любое другое политическое движение, деятельность которого приводит к фактической сецессии (с. 36). При этом Ф. А. Попов отмечает, что, если какая-либо небольшая часть сепаратистов в течение какого-то времени (в рамках рассматриваемого периода) выступала за полное отделение, такое движение считается сецессио-нистским (с. 31). Ирредентизм часто сопутствует сецессионизму и означает (в самом широком смысле) любое движение, направленное на объединение под общей властью разделенные между несколькими государствами территории/общности (с. 25).

Выше было сказано о том, что территориальное устройство любой страны относится скорее к сфере политического искусства: ведь наличное многообразие ситуаций не может быть "уложено" в шаблонные политические формы. Но надо добавить, что именно роль элит (а они и есть основные субъекты государственной политики) заключается в том, чтобы предложить оптимальные формы уже в момент учреждения государства. Существует ряд случаев, когда элиты действовали "на опережение", а потому социальных конфликтов в форме развитого сецессионизма или ирредентизма не произошло. Типичный пример - Аландские острова в составе унитарной Финляндии (с. 309 - 310). Они населены шведами и имеют такой высокий автономный статус, что им незачем выходить из состава этого государства2. Поэтому здесь возможная сецессия не поль-

2 Конечно, решение вопроса об Аландских островах в составе Финляндии было достаточно сложным и потребовало вмешательства Совета Лиги наций в 1920 г. [Томсинов, 2015, с. 70].

стр. 212
зуется массовой поддержкой населения. Но ситуация ни в одной стране мира не может быть постоянной (возможны ослабление центральной власти, изменение этнодемографического состава населения страны/региона и т.д.), и поэтому только политическое искусство может сохранить целостность и стабильность в стране. Следовательно, необходимо рассмотреть идеи автора по поводу истока сецессионистских движений.

Ф.А. Попов вполне правомерно утверждает, что существуют три интегральных направления исследования сецессионизма: 1) работы, связанные с теорией "права на сецессию" ("права на самоопределение"3), 2) работы, связанные с исследованием национализма в контексте сецессионистских притязаний, 3) исследования фактической сецессии как глобального процесса (с. 50). В книге подробно рассматриваются основные положения этих исследовательских направлений (с. 51 - 88). На мой взгляд, наиболее убедительными выглядят концепции, связывающие сецессионизм с национализмом4. По этому поводу автор справедливо замечает: если сецессионизм есть одна из форм выражения национализма, то национализм есть инструмент моральной легитимации сецессионизма (с. 65).

Наиболее подробно эта проблема освещена в разделе 3.1 (с. 101 - 147) главы 3 "Факторы и закономерности распространения сецессионизма в современном мире". Ф.А. Попов справедливо указывает на тот факт, что любое общество неоднородно по многим критериям, а поэтому образуются разные формы групповой идентичности, или, со ссылкой на Б. Андерсона, "воображаемые сообщества"5. И здесь вступают в силу понятия "нации", "национализма", которые участвуют в формировании "сецессионистского самосознания", а это "признание принадлежности к некоторой группе на основе ощущения обладания значимыми для этой группы признаками" (с. 102). Подобным образом автор рассматривает не только этническую (национальную), но и территориальную идентичность.

По мнению Ф. А. Попова, формирование сецессионистского самосознания и территориальной идентичности - ключевой момент в становлении сецессионистских движений. Под территориальной идентичностью он понимает признание индивидуумами их принадлежности к группе, определенной по некоторой территории. Территория видится атрибутом группы (с. 103). Автор добавляет, что территориальная идентичность сосуществует или может сосуществовать с другими идентичностями этнолингвистической, конфессиональной, политической6 (с. 104).

3 Это направление восходит к большевистским проектам национальной политики (особенно В.И. Ленина), так называемым 14 пунктам американского президента Вудро Вильсона (8 января 1918 г.), а также к некоторым положениям основополагающих документов ООН: "Всеобщая декларация прав человека" (принята 10 декабря 1948 г.), "Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах", "Международный пакт о гражданских и политических правах" и т.д. Право на самоопределение (сецессию) и государственный суверенитет, зафиксированные международным правом, весьма противоречивы. Пожалуй, не вызывает особого сомнения лишь право на самоопределение в рамках данного государства, т.е. по терминологии автора, право на сепаратизм (подробнее см.: [Томсинов, 2015]).

4 Первый официальный документ, зафиксировавший эту связь, - "Декларация независимости США" (1776 г.), которая начинается со следующего положения: "Когда ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав мира, на которое он имеет право по законам природы и се Творца, уважительное отношение к мнению человечества требует от него разъяснения причин, побудивших его к такому отделению" [http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/indpndnc.htm (дата обращения 07.04.2015)].

5 Прекрасно переведенная на русский язык социологом В. Николаевым книга Б. Андерсона в оригинале в контексте своего содержания имеет другое название "Воображенные сообщества". И это совсем иная концепция, которая предполагает, что сообщества не "воображаются", а по ряду причин возникают и существуют в реальности, хотя и имеют определенную символическую "подпитку" в воображении граждан. Насколько я знаю, в этой подмене виноват не переводчик, а отечественный этнологический "конструктивистский" официоз. В контексте права на самоопределение слабую определенность понятия "народ" в 1972 г. Международная комиссия юристов постановила: "...Народ начинает существовать только тогда, когда он начинает осознавать собственную идентичность и подтверждает свою волю к существованию" (цит. по: [Томсинов, 2015, с. 139]).

6 Впрочем, со ссылкой на В.А. Тишкова, Ф.А. Попов склонен говорить не об этнических, а о "псевдо-этнических" группах и факторах (с. 108 - 113). Но в контексте его рассуждений о "размытости" собственно этнических характеристик этот тезис не выглядит логичным. В этом, строго говоря, порок всей антропологической конструктивистски: если на основе "псевдопризнаков" формируются "псевдогруппы", то каким образом они организуются для реальных действий? А если их действия реальны и скоординированны, то это уже не "псевдогруппы".

стр. 213
В книге приводятся примеры воздействия этих факторов на возникновение сецессионистских движений.

Кроме этих причин, порождающих групповую и территориальную идентичность, Ф.А. Попов выделяет ряд факторов, воздействующих на возникновение и распространение сецессионизма: внешнеполитический фактор, личный авторитет, наличие административных границ, территориальная изолированность, а также исторические и экономические факторы. Можно, однако, предположить, что вопрос заключается не только в формировании идентичностей, но и в том, что территория сама по себе представляет определенный ресурс, которым сецессионистские движения, коль скоро они возникли, стремятся или могут воспользоваться.

Надо указать на важную возможную причину сецессии, которую автор обходит стороной, - государственную политику центральной власти. Ведь она может как препятствовать развитию сецессионистских настроений (пример Аландских островов), так и провоцировать их возникновение и распространение (пример Украины). Кроме того, следует учитывать, что человек - существо не только социальное (стремится сплотиться в группу, мысленно проводит границы между "своей" группой и "чужой"), но и территориальное (считает территорию, на которой проживает группа, "своей"). А "свою" территорию надо в случае необходимости защищать. Это значит, что при неадекватной государственной политике сепаратизм и сецессия могут перерасти в гражданскую войну.

Ф.А. Попов выделил несколько региональных типов сецессионизма на основе как ключевых признаков (характер базисной идентичности, внешняя форма образующих их движений, специфика ссцессионных требований), так и других признаков (например, географическая близость очагов сецессионистских движений). Для последнего случая он ввел понятие индукция - влияние, оказываемое более или менее случайными и временными факторами на возникновение и развитие той или иной формы сецессионизма, выраженное через другое движение (с. 164 - 165). Рассмотрим эти выделенные им географические типы.

Западноевропейский тип включает 37 зон распространения сецессионизма (ЗРС), причем этот тип весьма монолитен по признакам сецессионистских движений. Его особенность - преобладание среди акторов политических партий (что придает движениям определенную респектабельность) и некоторая "стандартизация" их деятельности. Терроризм, хотя и распространен среди некоторых движений, не является типичным, а основные акценты смещены в сторону общественной пропаганды. Базовой идентичностью западноевропейских движений выступает этнолингвистический фактор при наличии в ряде случаев факторов конфессиональных, исторических и экономических. В значительной части эти движения имеют высокий уровень легитимности, но в подавляющем большинстве случаев до реальной сецессии еще далеко (с. 171 - 173). Парадокс: сецессионистские движения наиболее распространены там, где глубоки процессы развития региональной интеграции. Что это проявление "глокализации"?

Постсоциалистический тип охватывает 23 ЗРС в границах бывших СССР и Югославии (т.е. распавшихся полиэтнических федераций). Характерные особенности этого сецессионизма - крайне высокие показатели фактического нелегитимного контроля над территорией и общественной поддержки сецессионистских целей. В ряде случаев развитие сецессионистских движений привело к гражданской войне. Для движений этого типа не характерна "стандартизированная" политическая деятельность, хотя вполне выделяется пояс ЗРС, связанный с границей между христианством и исламом (с. 173 - 175).

Североамериканско-австралийский тип включает 13 ЗРС в Северной Америке (в том числе Гренландию) и Австралии. Этот тип ЗРС характерен всего для четырех, но очень крупных по территории государств: США, Канады, Австралии и Дании (с Гренландией). Для этого типа высок уровень индукции (взаимовлияния), особенно если говорить о США и Канаде. Характерной чертой для него является минимальный нелегитимный контроль над территорией, что связано и с сознательным отказом от радикальной борьбы за независимость. Это, вероятно, определяется возможностями для ведения легальной политической борьбы. Здесь в целом невысоки этнические и конфессиональные факторы сецессии, а в целом либеральная внутренняя политика помогает "выпустить пар" активистам (с. 175 - 177).

Карибско-атлантический тип включает 11 ЗРС в островном мире Атлантики (от побережья Америки до побережья Африки). Общая характеристика этого типа ЗРС фактор изоляции (за редкими исключениями), формирование колониального самосознания, иногда этнорасовая, этнолингвистическая или конфессиональная идентичность. Здесь преимущественно используются политические методы борьбы, но градус радикализма выше, чем у движений предыдущего

стр. 214
типа. Как полагает Ф. А. Попов, у ряда этих движений есть высокие шансы на успех в рамках деколонизации (с. 178 - 179).

Тихоокеанский тип охватывает 15 островных ЗРС. Особенность этого типа заключается в высокой роли этноплеменной и этнолингвистической идентичности в развитии движений наряду с факторами изолированного положения и колониального самосознания. В ряде случаев серьезной поддержкой сецессионистских движений является наличие на территории дефицитных природных ресурсов. Зачастую эти движения имеют умеренный политический характер, но автор предполагает, что эта картина отражает только временное положение вещей, а милитаризация движений (которая выше, чем у движений предыдущего типа) может и возрасти (с. 179 - 181).

Латиноамериканский тип включает 5 ЗРС, но большинство из них имеют автономистский (сепаратистский) характер, хотя по уровню своего развития близко подходят к сецессионизму и нередко возглавляются местными властями. Ф. А. Попов выделяет некоторые общие черты сецессионизма/сепаратизма в Латинской Америке: доминирование политической ориентации в качестве группообразующего фактора; повышенная роль фактора личной неприязни в развитии движения; почти полное отсутствие типового целевого сецессионизма; антиамериканизм; некоторое развитие индейских сепаратистских движений этнорасового характера (с. 181 - 183).

Африкано-малайский тип охватывает 11 ЗРС в Африке и 12 в Юго-Восточной Азии (всего 23). Заметным фактором этого типа сецессионизма является межконфессиональный разлом по линии ислам/христианство. Свою роль играют этноплеменная и этнолингвистическая составляющие, а в некоторых случаях и историческая память. Для малайской ЗРС свойственна минимальная или средняя степень контроля над территорией, для африканской зоны этот показатель имеет большее значение. При этом в африканском ареале преимущественно используются партизанские методы борьбы, а азиатскому больше свойственен терроризм (с. 184 - 186).

Африканский тропический тип ЗРС включает 12 единиц (автор исключил из перечня Судан и Нигерию, включенные в предыдущий тип). По мнению Ф. А. Попова, ведущей характеристикой этого типа сецессионизма является заметная роль "псевдоэтнического", т.е. племенного, фактора. Основная форма проявления сецессионизма - требование более или менее крупного племени независимости на "собственной", не вполне определенной территории. Причем некоторые полевые командиры на племенной основе создают армии, под контроль которых попадают территории, часто богатые ресурсами. Угроза сецессии "своей" территории часто играет важную роль во внутриполитической борьбе (с. 186 - 188). Этот тип ЗРС охватывает территории, на которых не были "естественным путем" созданы государства, то есть традиции государственности на этих территориях не укоренены, и до сих пор здесь доминируют племенные или квазиплеменные отношения. А поэтому борьба, вернее резня здесь имеет весьма кровавый характер и может приобретать экзотические формы, вплоть до создания детских армий.

Североафриканский тип включает всего 9 ЗРС, по мнению автора, весьма гомогенен в результате высокой конфессиональной однородности населения. Здесь ведущим фактором сецессионизма выступает "псевдоэтническая" принадлежность населения. Среди других факторов сецессии выделяются исторический (наличие в прошлом государственности) и ресурсно-экономический факторы. Однако в большинстве случаев сецессионистские идеи не пользуются заметной поддержкой населения. Особенностью такого типа сецессионизма является его повышенная милитаризация. При этом в большинстве случаев повстанцам удается достичь полного или частичного контроля над территорией (с. 188 - 190).

Западноазиатский тип охватывает 19 ЗРС. Этот тип обладает высокой степенью внутренней разнородности. В качестве причины сепаратизма здесь присутствует в своеобразной форме и религиозный фактор, чаще всего в рамках ислама (противостояние между шиизмом и суннизмом, между ханифизмом и шафиизмом в рамках суннизма). Однако доминирует "псевдоэтническое" самосознание. Для этого типа сецессионизма характерен большой разброс в методах достижения цели: от мирного политического диалога до высокой степени вооруженной активности с возможным достижением фактической сецессии (с. 190 - 192).

Южноазиатский тип объединяет 15 ЗРС, находящихся на территории Индии, Непала, Бангладеш и Шри-Ланки. "При изучении конфликтогенной структуры региона складывается ощущение, что едва ли не каждое племя в его пределах обладает собственным "уникальным" (в интересующем нас отношении) самосознанием и на этом основании чрезвычайно агрессивно настроено по отношению к другим племенам" (с. 192). Следует указать, что в Индии племена и группы племен обладают собственным "титульным" политико-территориальным образованием (штатом). В качестве основных факторов объединения в сецессионистское движение здесь

стр. 215
обычно выступают язык и религия. В этих условиях, как полагает Ф. А. Попов, любое движение, даже самое маргинальное, характеризуется повышенной степенью милитаризации и контроля над территорией. Специально в адрес Индии автор замечает: здесь государственная власть достаточно сильна и разумна, чтобы не допускать образования "безгосударственных регионов" (с. 192 - 194).

Индокитайский тип включает 12 ЗРС, причем в настоящее время 11 зон расположены на территории Мьянмы ("неудавшегося государства"), а одна - на территории Камбоджи. Так как эти страны буддийские, доля религиозного фактора в возникновении сецессионизма ничтожна. Ф.А. Попов считает, что функцию основного фактора в развитии сецессионизма играет предполагаемое кровное родство, так как население чрезвычайно раздроблено по племенному признаку, а территория имеет горный ландшафт. Как следствие, образовалось множество повстанческих армий, стремящихся к контролю над ресурсами (включая наркоторговлю). Определенную роль в движении играют эмигрантские ассоциации и "правительства в изгнании". Интересна политика центральной власти Мьянмы: не будучи в состоянии самостоятельно победить ту или иную повстанческую армию, она просто стравливает их друг с другом. Кроме того, центральная власть может проводить политику создания специальных регионов, т.е. предоставлять землю повстанцам в обмен на прекращение вооруженной борьбы. Аналогичная ситуация имеет место и в Камбодже (с. 194 - 196). Иными словами, слабость центральной власти провоцирует сецессию и вооруженную борьбу.

Можно предположить, что сейчас "вызревает" новый тип сецессионизма в рамках фундаменталистского направления ислама. Он связан со стремлением создать (воссоздать) халифат как форму шариатского государства. Одним из первых примеров подобного рода7 было создание Северокавказского Эмирата (Имарат Кавказ) в 2007 г. [Кавказский эмират]. Этот первый опыт фактически представлял собой сепаратистско-террористическое радикально-исламистское подполье и возник в результате войны в Чечне. Надо добавить, что на первом этапе сецессионистское движение в Чечне имело чисто этнический характер, а радикально-исламистский характер оно приобрело на заключительных этапах войны: религиозная мотивация сецессионистского движения оказалась сильнее.

Наиболее яркий и пока единственный пример сецессионизма подобного рода - создание Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ)8. Хотя обычно ИГИЛ называют исламистской террористической организацией, она вышла за эти пределы, т.е. с 2013 г. существует как исламистское непризнанное квазигосударство. Эта организация была образована в 2006 г. путем слияния 11 радикальных исламистских организаций. 29 июня 2014 г. ИГИЛ провозгласило создание всемирного халифата. ИГИЛ имеет все атрибуты непризнанного государства: территорию (часть земель Ирака и Сирии), правительство; население (причем каждый месяц сюда переселяется не менее 10 000 иностранцев-моджахедов); экономику (торговля энергоносителями); вооруженные силы и т.д. [Исламское государство Ирака и Леванта; Исламское государство Ирака и Леванта]. Если сектор Газа существует как квазигосударственная территория (а Афганистан под властью талибов был вполне государством), то подобное существование возможно и для ИГИЛ, и для других территорий Большого Ближнего Востока. Не исключено, что примеры подобного рода сецессии будут множиться.

Этот тип сецессионистского движения (условно исламский интегризм) имеет ряд характерных черт. В нем очень высока роль религии. Сецессионизм здесь сопровождается идеями ирредентизма - создания всемирного халифата. Чрезвычайно велика роль насилия по отношению ко всем, кто не придерживается соответствующих взглядов, в том числе и на роль насилия в форме терроризма. А так как политическая составляющая этого движения невелика (предпочтение отдается насилию), то преодолеть его на практике можно только силовыми методами. Исламский интегризм привлекает множество сторонников в различных странах (т.е. имеет международный характер), а также экономическую поддержку со стороны ряда государств.

Посмотрим, какой тип сецессионизма порождает наибольшее количество ЗСР: 1) западноевропейский 37; 2) постсоветский - 23; 2) африкано-малайский - 23; 3) западноазиатский -19; 4) тихоокеанский - 15; 4) южноазиатский - 15; 5) североамериканско-австралийский - 13;

7 Вероятно, все-таки первый пример - это та часть Палестинской автономии (сектор Газа), которой руководит ХАМАС.

8 Некоторые исследователи утверждают, что проект ИГИЛ, он же проект "Халифат", имеет американское происхождение Князев, 2015, с. 11].

стр. 216
6) африканский тропический- 12; 6) индокитайский - 12; 7) карибско-атлантический - 11; 8) североафриканский - 9; 9) латиноамериканский 5. При этом высокий уровень милитаризации конфликта характерен для следующих типов сецессионизма: постсоциалистического, африканских сецессионистских движений, а также для западноазиатского, южноазиатского и индокитайского9.

Можно предположить, что широкий размах сецессионистских движений в Европе связан как с этнической пестротой населения, так и с исторической "насыщенностью" территории. При этом здесь существуют только три конфликта, имеющих вооруженный характер - в Северной Ирландии, в Стране Басков и на Корсике. Вероятно, невысокий уровень милитаризации связан с демократическим/антимилитаристским характером местных обществ, оптимальным или близким к нему характером государственной национальной политики и вообще с прочностью государственных институтов. Сказанное относится к обеим Америкам и Австралии. На мой взгляд, постсоветская конфликтность связана не столько с федеративным характером СССР и СФРЮ, а с тем, что в ходе их распада произошло ослабление государственности, разрушение государственных институтов. Нельзя сбрасывать со счетов и внешнеполитический фактор ("холодная война"). Исключительно или преимущественно насильственный характер прочих сецессионистских движений вызван рядом причин. Основные среди них: племенной характер местных обществ (незавершенное формирование наций, трайбализм); внешнеполитическое влияние (особенно характерно для Ближнего Востока); слабость государственных институтов (случай с индокитайским типом сецессионизма).

В этом контексте большое значение имеет мониторинг сецессионистских движений для выработки адекватной внешней политики и политического курса в нашей собственной стране. Для мониторинга подобного рода книга Ф.А. Попова дает хорошие основания (хотя можно сделать некоторые добавления к предложенной им структуре анализа ЗРС).

Рецензируемая книга настолько полезна и интересна, что я предпочел вынести несогласия с автором в подстрочник. При этом перед читателем развивающийся практический проект, а не застывшая форма. Необходим постоянный мониторинг сецессионистских и сепаратистских движений, что даст хорошие основания для проведения российской внешней и внутренней политики.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Закон Ципфа // http://kontenta.ru/blog/zakon-tsipfa/ (12.02.2015).

Закон Ципфа // https://ru.wikipedia.org/wiki/ (12.02.2015).

Исламское государство Ирака и Леванта // http://www.dk.ru/wiki/islamskoe-gosudarstvo-iraka-i-levanta (12.02.2015).

Исламское государство Ирака и Леванта // http://ru.wikipedia.org/wiki/ (12.02.2015).

Кавказский эмират // http://caralho-voador.appspot.com/ru.wikipedia.org/wiki/ (12.02.2015).

Князев А.А. Проекты "Талибан" и "Исламское государство" недолговечны // НГ-дипкурьер. 2015. 2 мар.

Механик А. Язык, автономия, независимость // Эксперт. 2015. N 11. 9 - 15 марта.

Нормальное распределение // https://ru.wikipedia.org/wiki/ (12.02.2015).

Томсинов В.А. Украинский кризис и тайны современной геополитики. М: Вече, 2015.

Хайтун С. Как распознать объекты внеземной цивилизации // НГ-наука. 2015. 28 янв.

http://www.un.org/ru/members/.

9 Я попытался выяснить, скрывается ли под этими цифрами случайность или закономерность. Случайностями "заведует" нормальное распределение Гаусса, а осознанными закономерностями закон Ципфа. В результате подсчетов и построения кривой получилось, что все типы сецессионистских движений подчиняются закону Ципфа, т.е. имеют закономерную, связанную с человеческим сознанием природу. В этом, строго говоря, нет никакого откровения: вот только политические деятели должны догадываться о последствиях своей политики [Закон Ципфа; Закон Ципфа; Нормальное распределение; Хайтун, 2015, с. 15].

стр. 217

Permanent link to this publication: