Введение

Общепринятым является тот факт, что знание находится в центре развития. Только страны, способные производить, отбирать, адаптировать, коммерциализировать и использовать знание, могут экономически развиваться и предоставлять своему населению достойные условия жизни. Исследование является привилегированным способом приобретения знания и в силу этого движущей силой современного развития. Значимым в этом отношении является то, что доклад Программы развития ООН за 2001 год "О развитии человека" вращался вокруг темы, озаглавленной "Заставляя новейшие технологии работать на развитие человека". 32-я Генеральная конференция ЮНЕСКО в 2003 году сфокусировалась на проблеме "Формирование информационных обществ", а проблема "Наука, технология и инновация" стала одной их десяти приоритетных задач Проекта "Миллениум ООН" и считается инструментальной, дабы отвечать целям развития данного проекта. И все же исследовательская деятельность повсюду в мире характеризуется явной асимметрией между развитыми и развивающимися странами, и есть данные свидетельствующие о том, что этот разрыв расширяется. Таким образом, хотя доход на душу населения в 5% самых богатых стран в 1997 г. был в 74 раза выше, чем доход в 5% самых бедных стран, средние научные и технологические затраты первых были в 250 раз больше (UNIDO, 2002). В 1998 г. 29 стран Организации экономического сотрудничества и развития затратили на исследования и развитие больше, чем составил экономический доход 30 самых бедных в мире стран (UNDP, 2001).

В результате необходимость развития исследовательской способности на Юге получила широкое одобрение и была по праву принята в 1990-е годы в качестве приоритета международного содействия развитию (Crossley, Graham, 1996; Nchinda, 2002). Существует также консенсус между международными донорами (в том числе многосторонними, двусторонними и филантропическими агентствами) относительно того, что исследовательская способность была достигнута лучше и быстрее, несмотря на партнерство со странами Севера. Этот консенсус единодушно поддержан в соответствующей литературе, включающей в себя и наиболее критические анализы достижений партнерства (Fukuda-Parr et al., 2002). Сотрудничество между Севером и Югом

Леа Велхо - профессор научной и технологической политики в Университете Кампинас (UNICAMP), Бразилия, в настоящее время она откомандирована в Университет Объединенных Наций (Институт новейших технологий, Маастрих, Нидерланды); защитила диссертацию в Сассекском Университете (Англия) и была приглашена в качестве ученого-стипендиата в Эдинбургский Университет, Государственный Университет Огайо, Корнельский Университет (стипендия Фулбрайта) и Университет Индианы. Ее работы публиковались в главных латиноамериканских и международных журналах, она также была консультантом в разнообразных многосторонних и двусторонних организациях по развитию. E-mail: Velho@ intech.unu.edu

стр. 83

стало, таким образом, современным орудием укрепления исследовательской способности в развивающихся странах и считается чрезвычайно важным в поощрении развития. Однако этот процесс чреват также проблемами, многие из которых вытекают из того, что это партнерство часто поддерживается официальной структурой и бюджетом, предоставляемым Севером. В результате ресурсы и вклады (квалификация человеческих ресурсов, финансирование, оборудование, аппаратура, доступ к каналам публикации и т. д.), ставшие доступными каждому партнеру, часто асимметричны и являются, таким образом, выгодами, проистекающими из инициативы. Литература изобилует результатами конференций, семинаров, оценочных упражнений и исследований, заключающих, что, несмотря на некоторые успехи в формировании исследовательской способности, исследовательское партнерство между Севером и Югом имело крайне ограниченное влияние на развитие Юга (Velho, 2002).

Причины этого различны и сложны, но важное объяснение заключается в доминирующей роли Севера, - аргумент, выдвинутый Полом Стритеном на инициаторской презентации на конференции в Белладжио, Италия, в 1974 г. (Streeten, 1974) и впоследствии подтвержденный многочисленными исследованиями (Velho, 1996; Gaillard, 1998). Эта роль проявляется в установлении исследовательской программы, принятии решений, касающихся аналитических и методологических рамок исследований, управлении исследовательскими фондами и в ключевой роли в публикации и распространении результатов - короче, в том, что жаргон развития условно относит к праву собственности сотрудничества. Равным образом важен и тот факт, что Север часто игнорирует социальный и экономический контекст, в котором будет вестись исследование на Юге, так что подобное сотрудничество и его результаты слабо засчитываются, выражаясь языком местной значимости (KFPE, 2001).

В данной статье исследуется инновационная форма исследовательского партнерства между Севером и Югом, основанного на иностранном сотрудничестве и помощи, предоставляемой Нидерландами и предназначенной благоприятствовать социально-научному исследованию по развитию в Боливии. Инновационный аспект заключается в ясном признании донором обозначенных выше проблем и, следовательно, принятии мер по их избеганию. Это вылилось в создание многолетних мультидисциплинарных исследовательских программ (далее - ММИП), одна из которых, проведенная в Боливии под названием Programa de Investigation Estrategica de Bolivia (стратегическая исследовательская программа Боливии - PIEB), представляет главный интерес данной статьи. Эта программа показывает, каким образом можно иначе внедрять успешные проекты исследовательского сотрудничества, наиболее яркий пример - путем предоставления Югу права собственности. Вдобавок к этому она является примером того, как можно благоприятствовать социально-научному исследованию, которое одновременно отвечает критериям научного качества и социальной значимости.

Остальная часть данной статьи делится на пять разделов. В следующем разделе представлена общая информация о нидерландской политике по развитию сотрудничества в начале 1990-х годов, что относится к пониманию главных принципов, лежащих в основе ММИП. Аргумент данной статьи таков, что подобные основополагающие принципы входят в современные концепции производства и использования знания. В третьем разделе предоставляются сведения об истории PIEB, фокусируется внимание на том, как боливийские партнеры понимали, оговаривали и внедряли концепцию ММИП. В разделе четвертом представляется и анализируется концепция PIEB на практике, акцентируется внимание на стратегических рабочих линиях, построенных, в частности, на усилиях по структурированию институциональной модели социально-научного исследования в Боливии. В разделе пятом обсуждаются достижения и влияние PIEB в свете принципов ММИП, находится подтверждение тому, почему PIEB считается успешной в создании институциональной модели, которая выражает критерии качества и социальной значимости исследования в социальных науках. Эта модель, что аргумен-

стр. 84

тируется в настоящей статье, входит в новые теории производства и использования знания. В последнем разделе представлены основные выводы.

Многолетние мультидисциплинарные исследовательские программы

ММИП вначале были спроектированы и представлены в политическом документе 1992 года, озаглавленном "Исследование и сотрудничество в развитии", разработанном Генеральной дирекцией по сотрудничеству в развитии Министерства иностранных дел Нидерландов (далее - DGIS) и одобренном парламентом Нидерландов в том же году (DGIS, 1992). Новая политика, претворяемая в жизнь в рамках ММИП, оформилась на двух международных конференциях по исследованию и развитию, проходивших в городе Гронингене в 1989 и в 1992 гг. под председательством Яна Пронка, назначенного в 1989 г. министром сотрудничества в развитии (Schweigman, Bosma, 1992; Schweigman, van der Werf, 1994).

Участники обеих конференций, приехавшие из разных стран и имевшие различную профессиональную квалификацию, представляли и обсуждали как свои проблемы и опыт по исследовательскому сотрудничеству, так и задачи, с которыми они столкнулись, с тем чтобы сделать процесс более подходящим для развития на Юге. Толчок полемике придало то, что относящееся к развитию исследовательское сотрудничество не было направлено на нужды Юга, но было движимо, главным образом, научными интересами Севера. Главная рекомендация, принятая в политическом документе, состояла в том, что приоритет должен быть отдан укреплению отечественной исследовательской способности внутри развивающихся стран, сдвинув фонды и ответственность за исследование в сторону Юга.

В рамках этой политики ММИП были задуманы как автономные исследовательские программы, спроектированные с учетом запросов или нужд стран, получающих иностранную помощь. Было также признано, что автономия и право собственности Юга это - главные, но недостаточные вещи. Чтобы гарантировать, что исследование сделает значимый вклад в поддерживаемое развитие, ММИП должны привести свою деятельность в соответствие с пятью главными требованиями: упор на устойчивое развитие; ориентация на спрос; вовлечение пользователей и политическая значимость; местная специфика; мультидисциплинарность; укрепление индивидуальной и институциональной исследовательской способности. Применение данной политической концепции, как и ее требований (названных также "объединяющими связями") было предоставлено отдельным странам. В виду этого ожидалось, что сама программа, ее руководство и операционные схемы примут различные форматы, сформированные как местным историческим контекстом, так и вовлеченными акторами.

Развитие ММИП включало следующие шаги: 1) DGIS устанавливала целевых партнеров в отдельных странах, отобранных на базе существующих отношений развития с Нидерландами; 2) после предварительного диалога партнеры Юга сами были ответственны за постановку целей и проектирование, внедрение и управление программой; 3) исследовательская программа избиралась на базе внутреннего диалога между посредниками (исследователями и неисследователями); 4) затем формулировалась особая исследовательская программа под наблюдением руководящего органа, включающего в себя только отечественных представителей; и 5) для достижения программных целей была придумана разнообразная, подлежащая финансированию деятельность (Waardenburg, 1997). Значимой чертой данного устройства было то, что на практике ММИП функционировали бы как исследовательское финансируемое агентство, управляющее исследовательскими фондами на базе конкуренции согласно исследовательской программе, чьи деятельность и процедуры оговорены и согласованы с посредниками на Юге.

Автономия, предоставленная Югу, ее инновационный характер, поставили ряд

стр. 85

задач как перед самими партнерам Юга, так и перед донором. Первые, привыкнув получать ясные директивы от Севера, должны были привыкнуть к мысли, что ничего не случится до тех пор, пока они сами не предпримут инициативу. Таким образом, был создан "вакуум власти", который местным партнерам предстояло заполнить. Природа ответов на данные задачи каждой включенной страны значительно отличалась. Для некоторых, таких, например, как штат Керала в Индии, это был естественный переход, потому что партнеры обладали значительными исследовательскими традициями и привыкли брать на себя лидерство. В других странах, таких как Замбия, скованность местных посредников мешало ММИП сдвинуться с мертвой точки (Lange, 1999).

Другие проблемы, с которыми столкнулись и реципиенты и донор, исходили из одной из требуемых черт ММИП: ориентация на спрос при установлении исследовательской программы. Так как у разных посредников - исследователей, правительства, неправительственных и массовых организаций - были разные интересы, и, следовательно, разное восприятие того, что является важным, возникла "дилемма Гануза": на чьи спросы отвечать (Ganuza, 1992). По иронии судьбы, были такие случаи, как случай ММИП в Никарагуа, когда проблемы в умиротворении расхождений между местными посредниками вынудили их для решения спора призвать доноров - роль, которую донор отказался играть (Toni, Velho, 2000).

Со стороны агентства-донора ММИП требовали, помимо всего прочего, реорганизации роли исполнителей, которые теперь должны были быть "пособниками" и протагонистами процесса развития в каждой стране, то есть делать то, в чем прежде у них не было опыта. Внедрение подобного изменения было непростым, не только потому что оно игнорировало стандартные бюрократические процедуры внутри DGIS, но и потому что новая политика встретила значительное сопротивление внутри нидерландских академических кругов, для которых исключение из ММИП значило бы меньшее исследовательское финансирование сотрудничества с коллегами в развивающихся странах. Также нидерландскими исследователями часто выражалось беспокойство по поводу отсутствия "контроля качества" исследования, которое было ориентировано на спрос, востребовано, отобрано и выполнено исключительно исследователями из бедных стран¹.

Эти задачи были поставлены вместе с принятием процессуального подхода, означающего, что с самого начала покорно приняты были только цели и всеобщая стратегия ММИП. Уточняющие детали стратегии вырабатывались шаг за шагом на базе практического опыта, саморефлексии, инсайтов и информации, которыми делились в рамках ММИП и между ММИП и DGIS. Примерами могут служить периодические встречи координаторов ММИП, информационные бюллетени ММИП, оценка программ и регулярные встречи в рамках DGIS относительно ММИП. Кроме того, в силу инновационной природы ММИП, DGIS подготовила компаративное исследование влияния на Юге ряда исследовательских программ, поддерживаемых донором (Bautista et al., 2001). Главной целью компаративного исследования было оценить, отличается ли нидерландская политика сотрудничества, введенная в действие в ММИП, от "конвенциональных" форм сотрудничества между Севером и Югом, или от политик, недавно принятых другими похожими агентствами. Выводы исследования говорят, что ММИП как разновидность сотрудничества Севера и Юга действительно были инновационными и что влияние этих программ было весьма положительным.

При таком практическом и процессуальном подходе ММИП не удивительно, что основополагающим концепциям не хватало ясного определения и что не было никаких связных теоретических рамок для их выражения. Однако в ходе компаративного исследования стало ясно, что ММИП, хотя и имплицитно, но все же согласовывались с недавними теоретическими разработками, касающимися производства и использования знания (Bautista et al., 2001). Прежде всего ММИП порвали с линейной моделью, в которой исследование представлялось отправной точкой инновации с

стр. 86

четким разделением между производителями знания (исследователями) и пользователями знания (фирмами, правительством, обществом в целом). Эта модель, озвученная в 1945 г. в знаменитом докладе Ванневара Буша президенту США Трумену "Наука - бесконечная граница", предполагает также, что результаты исследования, произведенного в соответствии с теоретическими рамками и предписанными методологиями соответствующих дисциплин, должны использоваться конечными пользователями в силу их научной валидности, установленной гомогенным обзором и отраженной в публикациях статей, предпочтительно в журналах главной линии (Rip, 1994).

В противоположность этой модели ММИП присоединились к системной интерактивной модели, в которой знание производится в ходе когнитивных и социальных практик, осуществляемых в контексте приложения к конкретным проблемам. Эта альтернативная модель признает существование многочисленных мест знания и разнообразных умений и опытов, которые надо свести вместе для решения отдельных проблем. Качество оценивается языком не только научной заслуги, но также пользы или значимости произведенного знания и социальной ответственности и рефлексивности. Это новое видение производства и использования знания с небольшими вариациями было озвучено в последнее десятиление рядом исследователей с различных дисциплинарных точек зрения. Подход "система инновации" Фримана (1988, 1995), Лундвалла (1992), Нельсона (1993) и других является самой влиятельной инновационной моделью, которая выражает на сегодняшний день эти идеи среди экономистов технологии. Другие предлагают модели с точки зрения социологии инноваций,как, например, "социальное построение технологии" Пинча и Бийкера (Pinch, Bijker, 1994) и модель "актор-сеть" Каллона (Callon, 1994). Модель двух "способов" производства знания, предложенная Гиббонзом и другими (1994), - способ 1 (линейный, дисциплинарный) и способ 2 (интерактивный, мультидисциплинарный) - является другим предложением для понимания меняющихся отношений между "наукой, технологиями и обществом". Все эти модели объединяет та мысль, что нет никакой линейности в отношениях между исследованием и развитием: процесс порождения и использования знания гораздо сложнее и вовлекает различных социальных акторов, которые должны находиться в тесном взаимодействии. Это именно те идеи, которые лежат в основе ММИП.

Как только были разработаны основные рамки ММИП, DGIS отобрал ряд стран, в которых можно было бы начать процесс создания программ. С 1994 г. девять ММИП стартовали в Индии, Бангладеше, Вьетнаме, Уганде, Танзании, Мали, Египте, Никарагуа и Боливии. И именно к программе в Боливии мы теперь обращаем наше внимание.

Стратегическая исследовательская программа Боливии - PIEB²

В соответствии с процедурами, установленными для ММИП, DGIS осуществил в июне 1992 и июле 1993 гг. исследовательские миссии, чтобы познакомиться с боливийской действительностью и выявить местных партнеров (PIEB, 1995, р. 2). В обоих случаях ряд местных исследователей по социальным наукам, политические деятели, специалисты по развитию и представители неправительственных и массовых организаций контактировали друг с другом, а также была подготовлена серия документов по поводу вероятности, направления и формата, которые должна была принять данная программа. В течение этого процесса было согласовано, что данная программа должна фокусироваться на социальных науках в связи с развитием. Причина этого заключалась в том, что современная Боливия появлялась из многолетней диктатуры, при которой академическое исследование в университетах было почти полностью уничтожено. Социальные науки в Боливии, как и во многих других странах Латинской Америки, также претерпевших период военных режимов (в отношении Уругвая см. Barreiro, Velho,

стр. 87

1998), пострадали особенно тяжело. Практически все ученые социальных наук и социально-научная деятельность должны были быть сосредоточены в неправительственных организациях (названных "независимыми исследовательскими центрами") и поддерживались иностранными донорами. Ирония заключалась в том, что возврат к демократии привел к упадку иностранного финансирования вкупе с несоразмерным ростом местной поддержки. Хотя гуманитарные и социальные науки отвечают за наибольшую долю абитуриентов в Боливии (соответственно 41% и 27% в 1994 г.), официальное исследовательское усилие было, главным образом, направлено на естественные науки и инженерию. В 1994 г. последние два направления сконцентрировали около 90% государственных инвестиций в исследования и около 83% из 560 соответствующих исследователей, работающих на полной ставке в государственной университетской системе (IUOG, 1998; Telleria-Geiger, 1999). Это не означает, однако, что исследование по естественным наукам и инженерии хорошо обеспечивается в Боливии. Напротив, страна инвестирует только 0,3% своего ВВП в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (в среднем по Латинской Америке - 0,6%), и эта доля уменьшилась за последнее десятилетие. Число исследователей как пропорции рабочей силы почти в три раза меньше, чем в среднем по Латинской Америке (данные за 2000 год взяты из Ricyt, 2002).

Таким образом, даже вернувшись к демократии в 1982 г., социальные исследователи в Боливии занимались в основном консультативной работой в традиции написания очерков без систематичного подхода и эмпирической базы. В лучшем случае они работали в неправительственных организациях, занятых практическим либо диагностическим исследованием, часто относимым к местным проектам развития. В любом случае они почти полностью полагались на иностранное финансирование (Souza Paula, Velho, 2000).

Учитывая все вышесказанное, боливийцы, вовлеченные в обсуждение программы, впервые столкнулись с нидерландцами. Проблема возникла по поводу значения концепции политической ориентации, воплощенной в рамках ММИП. Нидерландцы тяготели к интерпретации этой концепции как исследования, которое имело бы прямое отношение к политике по облегчению бедности, устойчивого развития и тендерного равенства. С другой стороны, боливийцы не хотели связывать исследовательскую программу со специфичными политическими проблемами, так как чувствовали, что их стране нужно было, прежде всего, познать саму себя посредством социально-научного исследования и развить национальную систему знания по социальным наукам. Это ясно выразил один из протагонистов: "Я помню, какое значительное количество времени мы потратили на дискуссии с нидерландским правительством по поводу необходимости гибкости и очень широкого ряда проблем, которые мы хотели исследовать" (Montano, 2001, р. 9). Постепенно был достигнут компромисс, так как нидерландцы признали, что автономия Юга должна превалировать, а боливийцы согласились, что исследовательская программа должна иметь целью "стратегическое исследование", то есть, вооружившись знанием для осуществления процессов изменения, уполномочить социальных игроков и укрепить демократию, которая как таковая может быть политически значимой.

Таким образом, исследовательская программа, направляющая деятельность PIEB, была создана в результате уполномоченных исследований и бесчисленных встреч и семинаров, проводимых различными боливийскими посредниками, вовлеченными в процесс обсуждения программы до того, как она была официально одобрена. Было решено, что программа будет финансировать исследовательскую деятельность, относящуюся к четырем темам: 1) акторы и социальные отношения в повседневной жизни; 2) продуктивная трансформация, социальная интеграция и устойчивое развитие; 3) демократизация и государственные реформы в многонациональном обществе; 4) культурные трансформации и коммуникация. Ясно, что эти темы достаточно широки для того, чтобы допустить гибкость в исследовательской программе, за что и выступали боливийцы. Эта про-

стр. 88

грамма уже появилась в документе, озаглавленном "Стратегическая исследовательская программа в Боливии", который являлся программным предложением, представленным на рассмотрение и одобренным DGIS в 1995 г. (PIEB, 1995).

Второй спорный вопрос переговоров касался институциональных рамок, внутри которых должна была осуществляться программа. Хотя это и не было ясно выраженным требованием ММИП, нидерландцы подразумевали, что программа должна быть представлена в существующем институте страны-реципиента, увеличивая, таким образом, его поддержку в будущем. Боливийцы, однако, считали это неподходящим, потому что местные институты, особенно университеты, только что восстановились после диктатуры, и программа нуждалась в подлинно независимой институциональной основе. Нидерландцы согласились вновь, и PIEB была создана как неправительственная организация, позднее трансформировавшаяся в учреждение, управляемое комитетом директоров, состоящим из семи специалистов, чей академический путь и репутация гражданского обязательства были признаны. Эти профессионалы связаны с правительственными органами, социальными организациями, академическими кругами или неправительственными организациями, но не являются институциональными представителями. Фундаментальное решение, гарантирующее, что эти лица не будут действовать в интересах своих избирателей, заключалось в том, чтобы ввести правило, что они не могут обращаться за проектным финансированием. Комитет должен был управлять программой, что закреплено в программном документе (PIEB, 1995). В компетенцию комитета директоров входили следующие функции: "определить общие и стратегические направления программы; направлять академические аспекты программы, гарантируя академическое качество и социальную значимость; наблюдать за деятельностью офиса исполнительного секретаря; одобрять проекты, бюджеты и аудиты; подбирать кадры, ответственные за принятие решений, такие как офис исполнительного секретариата и члены квалификационного жюри" (PIEB, 1995, р. 24). Для введения в действие решений комитета директоров был организован офис исполнительного секретариата, и в течение 1995 г. был сделан государственный запрос для назначения на пост исполнительного секретаря (PIEB, 1996).

Во время обсуждения программного документа, представленного на рассмотрение DGIS, возникло третье противоречие. Боливийские партнеры хотели, чтобы в программе был отдан приоритет развитию критической массы молодых исследователей, в том числе финансированию сильного "обучающего" компонента деятельности. DGIS противился этой идее, так как допускал, что "на Юге есть много хороших ученых, которые должны зарабатывать себе на жизнь, занимаясь иной работой", и ММИП "особенно рассматривались как способ вовлечения существующей и может быть недоиспользованной исследовательской способности" (Waardenburg, 1994, р. 21 - 22). После долгих переговоров донор согласился с планом сформировать, а не просто укрепить исследовательскую способность.

После одобрения программного документа нидерландским министерством PIEB официально вступила в действие в мае 1995 г. (PIEB, 1995). Ясно, что в процессе переговоров оба партнера должны были многому научиться. Нидерландцы как доноры должны были столкнуться с тем фактом, что, несмотря на их открытость к решениям, принимаемым на Юге, у них были предположения и ожидания относительно требований, являющихся не частью структуры ММИП, а наследием традиционной бюрократической логики. Они приняли решение и обязательство придерживаться принципа автономии Юга, будучи при этом осведомлены о параметрах политики, с тем чтобы концепции ММИП соблюдались. Что касается боливийских партнеров, то понадобилось много групповых обсуждений, переговоров, выработки ясных и убедительных аргументов до того, как они стали способны впервые согласиться между собой относительно исследовательской программы и программного плана для ее внедрения. Как выразился один из боливийских протагонистов, "мы получили власть принимать решения (и следовательно) мы должны были столкнуться ли-

стр. 89

цом к лицу с дилеммой, с которой обычно сталкиваются доноры: как нам построить доверие, как нам построить легитимность?" (Montaiio, 2001, р. 10). В ходе осуществления программы, которое будет обсуждаться в следующем разделе, PIEB должна была научиться, как справляться и постепенно преодолевать эти и многие другие сложные проблемы.

PIEB на практике

При том институциональном устройстве, которое описывалось в предыдущем разделе, программа была направлена на осуществление трех главных целей: благоприятствовать развитию социальной науки путем проведения исследований социальной значимости и академического качества; дать импульс многоплановому стратегическому исследованию, способному повлиять на местное развитие и формулирование общественной политики; а также "преодолеть условия ограниченности человеческих ресурсов для проведения социально-научного исследования, являющиеся следствием институциональной слабости боливийской образовательной системы" (PIEB, 1999, р. 1).

В этих целях РШВ подписала контракт с DGIS и получила от нее денежный грант на сумму около 5 млн. ам. долл. сроком на четыре года (с 1995 по 1999 гг.). Грант на такую же сумму на следующий четырехлетний период был предоставлен при возобновлении соглашения, срок которого истекал в 2004 г. Для достижения своих целей PIEB обозначила четыре стратегических пространства для регулярных действий: исследование; формирование способности; институциональное укрепление; распространение и использование исследовательских результатов. Если эти пространства будут интегрированы в каждый одобренный исследовательский проект, будет легче в целях анализа, рассматривать их раздельно.

Исследование

В 1995 г. PIEB запланировала и объявила свое первое обращение по поводу внесения исследовательских предложений. В обращении уточнялось число требуемых от предложений черт: 1) они должны подпадать под одну из четырех тем согласованной исследовательской программы (перечисленных в предыдущем разделе); 2) они должны вноситься командой, состоящей, по крайней мере, из трех исследователей; 3) каждая исследовательская команда должна принять на себя обязательство обучить, по меньшей мере, двоих молодых исследователей за период разработки своего исследования; 4) предложения должны обладать социальной значимостью и включать план по распространению исследовательских результатов потенциальным пользователям и/или получателям выгод; 5) академически высокое качество исследования; 6) мультидисциплинарность. Процесс отбора предложений следовал довольно стандартным путем: представление проектов на рассмотрение исполнительному секретариату и их регистрация им; административное рассмотрение предложений; отбор экспертов для рассмотрения индивидуальных предложений; оценка всех предложений с предоставлением мнения оценивающего квалификационным жюри; представление вердикта квалификационного жюри на рассмотрение комитета директоров и его одобрение им. За осуществление решений на практике отвечал исполнительный секретариат, который обеспечивал также административный и академический мониторинг всех ведущихся проектов.

С самого начала PIEB много занималась своей институциональной репутацией и целостностью и приняла ряд мер по их обеспечению. Прежде всего обращение о внесении предложений, предоставление общих указаний по их представлению, отбор процедур и критериев были широко освещены как в листовках, распространяемых в соответствующих организациях, так и в общей печати. Во-вторых, рецензенты индивидуальных проектов, как и члены квалификационного жюри, выбирались из числа старших исследователей (академиков, специалистов по развитию), которые в своей стране имели высокую репутацию. Кроме того, рецензентам и членам жюри не было дозволено представлять собственные предложения на рассмотрение, что, конечно, ограничило местную совокуп-

стр. 90

ность потенциальных рецензентов и иногда требовало отправки рассматриваемых предложений рецензенту из другой латиноамериканской страны. На самом деле, любых рабочих либо родственных отношений кандидата к какому-либо старшему социально-научному исследователю в стране было достаточно, чтобы дисквалифицировать последнего из рядов рецензентов или членов жюри по специальному обращению. Комитет директоров решил также, что квалификационное жюри должно быть автономным, а его решения окончательными. Кроме того, поскольку гарантировалась анонимность рецензентов проектов, личность членов квалификационного жюри оставалась конфиденциальной только до оглашения конечных результатов, которые публиковались в главных газетах за подписью членов жюри и комитета директоров.

В 1996 и 1997 гг. PIEB организовала с небольшими изменениями два других обращения за внесением предложений (учитывая опыт первого обращения, эти изменения касались, главным образом, более строгих критериев относительно квалификации исследователей и обучающего компонента), следуя описанным выше процедурам. В процессе отображения и мониторинга результатов каждого обращения, как и выдвижения частных проектов, члены комитета директоров и исполнительного секретариата узнали о двух проблемах и предприняли соответствующие меры по их решению. Первая проблема касалась того, что обучение молодых исследователей в рамках исследовательского проекта не дало ожидаемых результатов. Только один или двое младших исследователя участвовали в каждом проекте, и данные показали, что они ограничивались рутинными задачами и не были вовлечены в создание проекта или написание отчетов. В результате по окончании проекта они как исследователи не были обучены должным образом. Только несколько старших исследователей выказали подлинную заинтересованность и желание приложить необходимые усилия для обучения своих младших партнеров.

Учитывая это, PIEB решила внести обращение за выдвижением проектов только для младших исследователей. Обращение включало в себя те же четыре тематические линии, как и в предыдущих обращениях, и направлялось основными указаниями и критериями отбора, сходными с теми, которые применялись в других обращениях. Далее уточнялось, что исследовательская команда должна состоять не более чем из трех участников, закончивших официальную университетскую часовую нагрузку³. Как только проекты были отобраны, PIEB наняла "академического советника" для каждой из команд для осуществления таких задач, как консультирование команды по поводу методологических процедур, библиографических основ поиска и анализа необходимых инструментов для сбора данных, обработки собранной информации и разработки ведущихся и заключительных докладов. От советника требовалось также представить в PIEB заключительный доклад о своей деятельности. Таким образом, хотя советник и разделял обязанности с командой молодых исследователей, именно последние отвечали, в конечном счете, за проведение исследования и качество финального продукта (РШВ, 1998). Вторая проблема, выявленная PIEB в ходе первых трех обращений, заключалась в том, что подавляющее большинство представленных предложений исходило от исследователей, работающих в Ла-Пасе и Кочабамбе. Только несколько предложений поступило из других штатов, некоторые из которых нигде не были представлены⁴. Было известно, что на эти два города приходилась самая большая доля социальных ученых в стране, но количество поступивших предложений превзошло все ожидания. Кроме того, те немногие проекты, которые пришли из других регионов, не могли конкурировать по качеству с проектами из Ла-Паса и Кочабамбы, где социально-научное исследование, ведущееся в неправительственных организациях, выжило в период военной диктатуры. PIEB стало ясно, что продолжение внесения чисто национальных обращений за выдвижением предложений углубит разрыв в исследовательских способностях между регионами. Таким образом, было решено выдвигать особые для каждого региона обращения за внесением предложений.

стр. 91

С этой целью была разработана тщательная стратегия. Вовлечение местных организаций в этот процесс казалось первостепенным моментом по ряду причин: мобилизовать местных социальных акторов для понимания важности исследования в решении социальных проблем, предоставить поддержку исследователям, обеспечить поддержку исследования по окончанию проектов. Таким образом, первыми шагами в этом направлении стали визиты исполнительного секретаря и членов комитета директоров в местные университеты, неправительственные, государственные и муниципальные правительственные органы, профессиональные ассоциации, профсоюзы и кооперативы и другие соответствующие организации с целью обсудить данную идею. На этом этапе имела место также диагностика исследовательской способности в данном регионе. Постепенно были выбраны местные институциональные партнеры (вид организации варьировался в каждом регионе), которые были должны внедрять программу вместе с PIEB. Первым действием стало формирование местной исследовательской программы, так как полагали, что способ мобилизации местных акторов заключался в разработке более специфичной исследовательской программы, приближенной к местным проблемам и порожденной в данной местности.

Процесс разработки исследовательской программы вовлек многочисленных посредников. Он начался с консультаций с профессионалами, выявленными местными институтами, разбирающимися в нуждах и проблемах развития региона. Проводились индивидуальные опросы, в ходе которых респондентам задавали три вопроса: каковы главные проблемы региона? каковы исследовательские нужды для их решения? каковы исследовательские приоритеты? Систематизация данной информации и последующее обсуждение с соответствующими институтами привели к выявлению основных тенденций. Затем для подготовки документов, в которых порожденная в ходе консультаций информация анализировалась в свете социального, экономического и политического контекста, заключался контракт с двумя или тремя местными профессионалами. Эти документы были затем обсуждены на семинаре, организованном в группах обсуждения, особо подобранных для каждой проблемы/оси/темы. Среди приглашенных на семинары были респонденты как первого раунда, так и люди, до сей поры не вовлеченные в процесс. Исследовательская программа для регионального обращения возникла в результате заключительного пленарного обсуждения семинара. С этого момента и далее процедуры отбора проектов были сходными с описанными выше. Однако для внедрения проектов в регионах был также создан местный офис, предоставляющий административное и материально-техническое обеспечение исследовательским командам, и нанят "экспертный советник", обеспечивающий академическую поддержку.

За период с 1995 по 2003 гг. PIEB организовала 14 обращений за внесением предложений, 8 из которых были национальными (6 для команд, состоящих из старших/младших исследователей, и 2 для команд, состоящих только из младших исследователей), а 6 - региональными, в департаментах Бени, Потоси, Оруро, Санта Крус, Тарийя и Чукисака. В момент написания данной статьи шла подготовка обращения в Пандо, так что региональные обращения появлялись во всех департаментах Боливии, за исключением Кочабамбы и Ла-Пас. Результатом обращений стало представление 660 исследовательских проектов, вовлекающих 1858 исследователей, из которых 92 проекта были одобрены и осуществлены 341 исследователем. РШВ затратила огромную долю своего бюджета на финансирование подобных исследовательских проектов. Средняя стоимость каждого проекта составляет 50000 долларов США для национальных обращений на период от 18 до 24 месяцев для команд, включающих около 6 исследователей. Проекты, одобренные региональными обращениями, а также те, в которых задействованы только младшие исследователи, стоят максимум 20000 ам. долл., длятся от 12 до 14 месяцев и выполняются командами, состоящими в среднем из 3 исследователей.

стр. 92

Формирование способности

Цель состоит в том, чтобы предоставить молодым профессионалам и исследователям методологические и теоретические инструменты, делающие их способными осуществлять качественное социально-научное исследование. Это достигается путем трех видов действия. Первое заключается в требовании, чтобы во всех одобренных исследовательских предложениях принимали участие молодые исследователи, получающие необходимый опыт непосредственно во время проведения исследования. При обращении старших/младших исследователей представление плана обучения молодых исследователей является частью исследовательского предложения и важным критерием процедур оценивания, осуществляемых квалифицированными членами жюри.

Во-вторых, всем молодым исследователям предоставляется возможность принять участие в трех методологических семинарах продолжительностью в неделю по ключевым моментам исследовательского процесса: одном до начала проекта по созданию исследования и формулированию проблем; одном в середине - по инструментам для сбора и систематизации подлежащей анализу информации; и одном - в конце по техникам анализа, ориентированным на политическое формулирование и обсуждение.

Третье действие заключается в мониторинге и поддержке исследователей инспектором, предоставляющем административное и материально-техническое обеспечение всем проектам по региональным обращениям; советником (asesor), предоставляющем методологическую и тематическую ориентацию и внимательно следящем за всеми фазами развития проекта для молодых исследователей; и экспертом, рецензирующем и комментирующем промежуточные и заключительные доклады, представленные командами. Конечной целью данной системы поддержки, мониторинга и оценки является гарантия качества обучения и финального продукта исследования. На основании такой стратегии PIEB обучила свыше 300 молодых исследователей (140 в регионах), 40% от числа которых составляли женщины. Стоит также заметить, что около 75% этих молодых исследователей являются выпускниками государственных университетов, имеющих более социально справедливое распределение студентов (Lizarraga, 2003). На осуществление этой деятельности PIEB выделяет около 21% своего бюджета.

Институциональное укрепление

Стратегия РЕЕВ по формированию способности включала в себя ряд инициатив. С начала программы в 1995 г. до 1999 г. PIEB старалась объединить библиотеки и центры документации по социальным наукам, привлекая проектные предложения из соответствующих институтов. PIEB организовала два подобных обращения: первый к информационным объединениям города Ла-Пас, на средства которого были финансированы 8 проектов; и второй, носивший региональный характер, был нацелен на укрепление библиотек и центров документации, благодаря которым 19 институтов в 8 различных городах Боливии получили поддержку. Эта деятельность помогла укрепить не только собрания социально-научных материалов институтских библиотек и центров документации, но также технологические средства контроля и использования материалов. Кроме того, произошло обучение библиотекарей и работников архивов на курсах по социально-научной тематике и информационным потребностям, предоставленным отечественными и иностранными специалистами. Начиная с 2000 г. PIEB решила изменить форму данной поддержки, так как сами институты взяли на себя ответственность за поддержание и модернизацию оснащения библиотечных собраний. Таким образом, был сделан новый акцент на предоставление финансовой поддержки информационным сообществам, которые затем могли бы укреплять свою собственную деятельность.

Третьим способом, посредством которого PIEB поддерживает формирование способности, является ее роль пособника процесса, начатого в регионах. Эта роль, не предвиденная самой PIEB, является ответвлением от ее предыдущих действий в

стр. 93

регионах. После завершения проектов, финансировавшихся в регионах, социальные акторы в трех из них - Оруро, Потоси и Тарийя - начали самоорганизовываться для определения способов обеспечения непрерывности социально-научной исследовательской деятельности в данном регионе. Лидерство этого движения возникло из самих регионов, а не из академических кругов, и основывалось также на тесной близости с местным правительством и ориентированными на развитие неправительственными организациями. Для достижения этого группы попросили PIEB, ответившую утвердительно, играть роль пособника в формировании и укреплении исследовательских платформ и сообществ исследователей и институтов.

Распространение и использование результатов исследования

Стратегия PIEB по распространению и использованию результатов исследования имеет два уровня ответственности. Первый уровень ответственности возложен на PIEB и включает в себя использование разнообразных средств, таких как публикации, Интернет (сайт, состоящий из разнообразных веб-страниц, а также информация, распространяемая по электронной почте), книжные ярмарки, коллоквиумы по презентации публикаций PIEB и результатов исследований, семинары по специфическим тематикам и систематические контакты с общей прессой.

Из всех используемых каналов распространения наиболее институционализированным являются публикации. К 2003 г. PIEB установила и наладила выпуск восьми книжных серий, одного специализированного социально-научного журнала (T'inkazos), одной институтской газеты и одного бюллетеня для обсуждений. Эти публикации различны, у каждой из них своя специфическая цель в соответствии со своими редакционными установками и собственными критериями отбора, установленными комиссией по распространению и использованию результатов, состоящей из четырех членов комитета директоров. Академическое качество и социальная значимость результатов исследования являются главными критериями включения статьи в ту или иную серию публикаций, но для вынесения заключительного решения комиссия принимает в расчет комментарии экспертов заключительных докладов. Однако T'inkazos, боливийский журнал социальных наук, являющийся наиболее академически ориентированным из всех публикаций и нацеленный на достижение высокого научного качества, имеет специальный редакторский отдел с внешними членами и открыт для исследователей, не финансируемых PIEB. Его поквартальная публикация, 15 выпусков которой уже появились, стала образцом академического журнала социальных наук в Боливии. В его цели входит выход на международный уровень, и один его выпуск появился в Англии, включив в себя подборку лучших статей, опубликованных в предыдущих выпусках.

Второй уровень ответственности за распространение результатов исследования и создание условий для их использования возложен на сами исследовательские команды. С этой целью исследовательские предложения должны представлять особый план, к которому направляется до 10% проектного бюджета. Качество этого плана оценивается квалифицированными членами жюри и при необходимости перерабатывается до тех пор, пока его не сочтут удовлетворительным. План может включать определенный род деятельности (коллоквиумы, встречи, семинары, различного рода публикации). Однако в общем на разных этапах исследования организуется три семинара с потенциальными "пользователями исследования" или "лицами, получающими выгоды от результатов исследования": после одобрения, но до вступления в действие проекта, на промежуточном этапе и когда готов черновой вариант заключительного доклада.

Эта практика выходит далеко за пределы простого распространения результатов исследования среди "потенциальных пользователей". На самом деле, даже если это не всегда осознается исследовательскими командами, происходит инкорпорирование

стр. 94

знаний и проблем пользователей в вопросы исследовательского проекта, методологию и анализ данных. Действительно, этот пункт прояснился в ходе опроса исследователей. Одна исследовательская группа упомянула, например, что после первого семинара по обсуждению предложения с пользователями исследования было решено ввиду их проблем выполнить другое конкретное социологическое исследование в ином регионе. Другая команда указала, что после дискуссии с получателями выгод от исследования изменились сами вопросы, заданные во время работы на месте. Ряд замечаний касался того факта, что пользователи имели тенденцию быть "тихими и робкими" на первом семинаре, но со временем они стали более разговорчивыми и готовыми отстаивать свое мнение, что является показателем обучающего процесса и ведет к формированию доверия. Конечный результат практики семинарской работы исследовательских команд и пользователей заключается, следовательно, в том, что "пользователи" результатов исследования становятся частью исследовательского процесса, а не только получателями информации. В концептуальном плане это значительный шаг вперед.

Представленное выше сообщение показывает, что PIEB внесла значительное усилие в структурирование институциональной модели социально-научного исследования, которая может послужить целям развития. Она организовала управленческую систему, главные виды деятельности по достижению целей и их соответствующие процедурные механизмы, не имея перед собой готового образца, к которому можно было бы обратиться. Хотя деятельность PIEB и направлялась "объединяющими принципами", предоставляемыми ей в рамках ММИП, она прошла долгий путь, чтобы концептуализировать и внедрить каждый из принципов с учетом местных особенностей. Во время этого процесса PIEB институционализировала в стране новый способ производства знания в социальных науках, о главных чертах которого пойдет речь в следующем разделе.

Новый способ производства социально-научного знания

Аргумент в данном случае состоит в том, что в процессе внедрения принципов ММИП PIEB сформировала новый способ производства знания в социальных науках Боливии - тот, который согласуется с новыми теориями, касающимися отношений между исследованием и развитием.

Для того, чтобы говорить о "новом" способе, необходимо вначале разобраться, в чем заключался старый. До PIEB, как было упомянуто ранее, "развитие социальных наук [в Боливии находилось] на ранней стадии" (Sandoval, 1999, р. 2). Финансирование исследования было обычно привязано к особым краткосрочным проектам в интересах иностранных доноров. Элита, состоящая из обученных за границей ученых-специалистов по социальным наукам, осуществила несколько дисциплинарных индивидуальных проектов, и приобрела себе репутацию путем их публикации и участия на нескольких конференциях. Данная форма производства знания подходит под то, что Гиббонз и другие определили как способ 1.

PIEB ознаменовала собой новую фазу. Первой инновацией стало создание на конкурентных основах фонда по социально-научному исследованию, в который исследователи могли представлять свои предложения, вводя, таким образом, абсолютно новую практику. Новшество данной практики распространяется и на ее общественный, открытый и прозрачный характер: указания для представления предложений и критерии отбора широко публикуются; результаты проверки проекта рецензентами отсылаются кандидатам; вердикты членов жюри публично оглашаются; принимаются меры по избеганию конфликтов интересов. Действуя таким образом, PIEB смогла сформировать доверие между желающими обратиться в исследовательские фонды, - задача, которую с самого начала определили сами боливийцы.

Второй значимой инновацией стал процесс определения исследовательской программы. Методология, разработанная PIEB, гарантирует, что пользователи ис-

стр. 95

следования являются частью исследовательского процесса. Следует также отметить тот факт, что критерии отбора проектов включают в себя соответствие плана задаче вовлечения "пользователей". Последние призываются не только на фазе распространения результатов исследования, но вовлекаются в работу семинаров, где обсуждаются проекты до их начала, на промежуточной стадии разработки и в конце. Таким образом, знание, опыт и ожидания пользователей питают концепцию и разработку проекта. Поступая таким образом, PIEB отвечает требованиям ориентированных на спрос и учитывающих особенности месторасположения рамок ММИП и в то же время следует критериям социальной значимости и социальной ответственности исследования. Интерактивная модель построения программы и вовлечения пользователей, разработанная PIEB, благоприятствует созданию знания в контексте его применения, ключевая черта "второго способа" производства знания (Gibbons et al.,1994). Эта модель совместима также с современными теориями производства знания, которые подчеркивают важность наличия связей между посредниками, таких как рамки "системы инноваций" (Clark et al., 2003).

Однако кажется, что именно в осуществлении требования формирования способности в рамках ММИП заключался самый впечатляющий успех PIEB. Решение не полагаться на традиционные способы обучения дипломированных студентов и аспирантов, но вместо этого включать обучение молодых исследователей в рамки исследовательских предложений было инновационным, как и наставничество, предоставляемое командам молодых исследователей. Дело здесь не в том, что PIEB была способна обучать большое число исследователей, хотя и в этом тоже. Следует отметить то, что PIEB обучала исследователей с новым профессиональным отношением к исследованию, новой исследовательской "этикой", в том числе с развитием социальных и методологических умений проводить настоящее исследование в ответ на спрос; мультидисциплинарную команду, вовлекающую пользователей в процесс производства знания; оценку исследования не как самоцель, а как инструмент решения проблем и ведения политики; и, что особенно важно, задачу достижения научного качества. Такой вид обучения нигде более в Боливии не предлагается (а также и еще где бы то ни было). Это достижение, заслуживающее того, чтобы этому следовали и чтобы оно постоянно эволюционировало так, чтобы его влияние могло быть определено должным образом до того, как оно станет парадигмой исследовательского обучения в данной стране и где бы то ни было еще. Появляется все больше и больше данных как из прогрессивных, так и из развивающихся стран о том, что необходимо срочно переработать традиционные аспирантские программы для того, чтобы они отвечали нуждам современного общества знания. Модель, разработанная PIEB, может служить важным вкладом в этом отношении.

Способность PIEB выдвигать критерии высокого научного качества и социальной значимости при отборе исследовательских предложений и мониторинге их результатов также была инновационной. В социальных науках идеи и социальная практика на самом деле тесно связаны друг с другом. Всегда было принято считать, что социальная наука не может быть отделена от своего исторического и социального контекста, но даже если и так, то содействия производству знания и репутации были бы основаны только на публикациях и равном рецензировании. В модели PIEB, с другой стороны, качество в социальных науках более не может широко определяться академическими или другими экспертными обществами, но должно легализоваться при применении более разнообразных и распространяемых внешних критериев, таких как социальная ответственность. Очевидно, что никто не может судить молодых исследователей, вовлеченных в программу PIEB, по тому, сколько работ они опубликовали в научных журналах. Также невозможно применять к отбору предложений те же стандарты качества, которые используются исследовательскими советами прогрессивных стран. Но в подобном сравнении полностью отсутствует один момент, недостающая сторона того факта, что достижение высоких стандартов каче-

стр. 96

ства исследования должно быть эволюционным процессом, формирующим способности и критическую массу. PIEB занимается тем, что акцентирует важность научного качества посредством представления предложений и докладов на внимательное рассмотрение сведущих специалистов, назначения наставников и советников молодым и региональным исследователям, создания каналов публикации с различными стандартами качества. Короче, данная мерка оценивания качества должна быть здесь помещена в те более широкие рамки, в которых действует PIEB.

Заключение

Введение в действие ММИП в форме PIEB обнаруживает ряд очень важных черт. Во-первых, это сам процесс переговоров между DGIS и боливийскими партнерами. DGIS ответил на запросы боливийской группы в гораздо большей мере, чем это принято в сотрудничающем в области развития мире. Такое поведение, показывающее сильную приверженность идее автономии и права собственности Юга, соединилось с проактивным отношением с боливийской стороны, что позволило программе стать институциональной инновацией. Институциональное изменение является эволюционным процессом проб и ошибок (обучение в процессе действия, осмысление ошибок и успехов и новая попытка), который дает толчок постепенной смене условных шаблонов. DGIS была открыта обучению и даровала PIEB ту же возможность. Таким образом, боливийцы смогли контролировать эти процессы, позволяя PIEB развивать и благоприятствовать различным способностям - на индивидуальном, институциональном и общественном уровнях, в том числе способности проектировать собственное исследование и системы обучения по социальным наукам.

PIEB предоставляет данные об адекватности концепции ММИП как разновидности исследовательского сотрудничества по развитию. Она показывает важность предоставления автономии и права собственности Югу, приведшее к тому, что местное лидерство создает механизмы для формирования доверия и социальной ответственности. Она показывает также важность формирования местных союзов и создания благоприятных условий для развития социального капитала, воспитывая тем самым высокое качество исследования посредством создания механизмов контроля качества.

Несмотря на представленные в данной статье успехи и достижения, ориентированное на спрос и развитие социально-научной исследовательской способности, является интенсивным, долгосрочным и постоянным процессом. Требуется долгое время для формирования институтов, и не существует заменителя постоянной эволюции практик и обычаев взаимодействия, которые создают благоприятное окружение для проведения исследования. В настоящий момент и в будущем PIEB действительно должна столкнуться с рядом серьезных проблем для укрепления той модели, которую она начала устанавливать. Видное место среди этих проблем занимает ее финансовая поддержка после истечения срока действия соглашения о сотрудничестве с DGIS в декабре 2004 г. Это может и не быть проблемой, если вовлеченные в содействие развитию лица узнают о том, чего можно добиться посредством непрерывного инвестирования в исследования и в исследовательскую способность в развивающихся странах.

Примечания

¹ Для уменьшения жалоб нидерландского исследовательского общества по поводу деятельности ММИП DGIS сделала значительный вклад в нидерландский исследовательский Совет (NWO) для поддержания проектов по международному сотрудничеству в области исследований, инициированному нидерландскими исследователями (личная информация).

стр. 97

² Начало контактам автора данной статьи с PIEB в Боливии было положено в 1999 г. во время выполнения упомянутого ранее компаративного исследования (Bautista et al., 2001). По такому случаю была проведена комплексная работа по сбору данных на местах, рассмотрены все соответствующие документы и состоялось знакомство на местах с проектами, финансируемыми PIEB, а также проведены опросы посредников и политических деятелей в Боливии (Souza Paula, Velho, 2000). Спустя четыре года, в 2003 г., автор данной статьи стала лидером команды с миссией оценки в PIEB, что также повлекло за собой обзор документов, визиты на места и подробные интервью (Velho, Vilar, 2003). По этим двум случаям была собрана информация для данной статьи.

³ В Боливии для получения университетской степени по социальным и гуманитарным наукам студенты должны окончить всю курсовую работу и представить заключительную квалификационную монографию, которая вводит их в исследовательские техники и умения. Однако ввиду отсутствия квалифицированных кадров для наблюдения за ходом подобной работы и отсутствия фондов значительная доля студентов оканчивает курсовую работу, но так никогда и не получает степень, поскольку студенты не могут закончить монографию. Таким образом, некоторые из старших исследователей, обращающихся в PIEB с предложениями, сдали все курсовые зачеты, но еще не получили свои степени бакалавра.

⁴ При первом обращении, из 46 представленных проектов 30 были из Ла-Паса и 10 из Кочабамбы. При втором обращении выявилось 83 предложения, 45 из которых поступили из Ла-Паса и 20 из Кочабамбы. Соответствующие цифры при третьем обращении составили 46 предложений в целом, из них 20 из Ла-Паса и 10 из Кочабамбы.

Библиография

Bautista C., Velho L., Kaplan D. Comparative Study of the Impacts of Donor-initiated Programmes on Development Research Capacity in the South. The Hague: DGIS, 2001.

Barreiro A., Velho L. Social sciences on the periphery. The emergence and development of economics and sociology in Uruguay // Science Studies. 1998. V. 11. No. 1. P. 35 - 51.

Callon M. Society in the making: the study of technology as a tool for sociological analysis // The Social Construction of Technological Systems / Eds Bijker W.E., Hughes T., Pinch T. Cambridge: The MIT Press, 1994. P. 83 - 103.

Clark N., Hall A., Sulaiman R., Naik G. Research capacity building: the case of an NGO facilitated post-harvest innovation systems for the Himalayan Hills // World Development. 2003. V. 31. No. 1. P. 1845 - 1863.

Crossley M., Graham V. Issues and trends in qualitative research: potential for developing countries // Intern. J.l of Educational Development. 1996. V. 16. No. 4. P. 439 - 448.

Development-Related Research Collaboration: a Second Look at the Role of the Netherlands / Eds Schweigman C, van der Werf LA. Amsterdam: Royal Tropical Institute, 1994.

DGIS. Research and Development Cooperation. Policy document of the Government of the Netherlands, June 1992.

Freeman C. Japan: a new national system of innovation? // Dosi, G. et al., eds, Technical Change and Economic Theory. L.: Pinter, 1988. P. 330 - 348.

Freeman C. The "national system of innovation" in historical perspective // Cambridge J. of Economics. 1995. V. 19. No. 1. P. 5 - 24.

Fukuda-Parr S., Lopes C., Malik K. Capacity for Development. New Solutions to Old Problems. L.: Earthscan, 2002.

Gaillard J. Donor models for strengthening research capacity building in developing countries // Basic Sciences and Development / Eds Garrett M.J., Granqvist C.G. Alderhot: Ashgate, 1998. P. 37 - 74.

Ganuza E. International cooperation: a Latin American perspective // Research and Development Cooperation: the Role of the Netherlands / Eds Schweigman C, Bosma U.T. Amsterdam: Royal Tropical Institute. 1992. P. 16 - 24.

Gibbons M., Limoges C., Nowotny H., Schwartzman S., Scott P., Trow M. The New Production of Knowledge. The Dynamics of Science and Research in Contemporary Societies. L.: Sage, 1994.

IUOG (INSTITUTO UNIVERSITARIO ORTEGA Y GASSET. CONVENIO ANDRES BELLO). La Reforma de la Universidad Publica de Bolivia. Santafe de Bogota, Colombia: TM editores, 1998.

стр. 98

KFPE (SWISS COMMISSION FOR RESEARCH PARTNERSHIPS WITH DEVELOPING COUNTRIES). Enhancing Research Capacity In Developing and Transition Countries. Berne: Geographica Bernensia, 2001.

Lange P. Facilitating the MMRPs. The Hague: Directorate General for Development Co-operation (mimeo), 1999.

Lizarraga K.Z. La reforma de la education superior: un tema pendiente // T'inkazos. 2003. V. 14. P. 117 - 129.

Lundvall B. National Innovation Systems: Towards a Theory of Innovation and Interactive Learning. L.: Frances Pinter, 1992.

Nchinda T.C. Research capacity strengthening in the South // Social Science and Medicine. 2002. V. 54. P. 1699 - 1711.

Nelson R. National Innovation Systems A Comparative Analysis. Oxford: Oxford Univ. Press, 1993.

Montaiio S. The strategic research programme in Bolivia (PIEB) //: North-South Research Partnerships. Amsterdam: Royal Tropical Institute, 2001. P. 9 - 13.

PIEB. Programa de Investigacion Estrategica en Bolivia: 1995 - 1998 (version final). La Paz (mimeo), 1995.

PIEB. Informe anual de actividades, 1995. La Paz (mimeo), 1996.

PIEB. Terminos de Referenda para incorporar el asesor en el equipo de investigacion. La Paz (mimeo), 1998.

РIЕВ. Estado de situacion: 1995 - 1999. In: El PIEB: documentos introductorios. La Paz (mimeo), 1999. P. 1 - 12.

PIEB. Guia para presentation de propuestas de investigacion en ciencias sociales. La Paz: (mimeo), n/d.

Pinch T., Bijker W. The social construction of facts and artifacts: or how the sociology of science and the sociology of technology might benefit each other // The Social Construction of Technological Systems / Eds Bijker W.E., Hughes Т., Pinch T. Cambridge: The MIT Press, 1994. P. 17 - 50.

Research and Development Co-operation: the Role of the Netherlands / Eds Schweigman C, Bosma U.T. Amsterdam: Royal Tropical Institute. 1992.

RICYT. Indicadores de C&T en America Latina. 2002. [www.ricyt.org]

Rip A. The republic of science in the 1990s // Higher Education. 1994. V. 28. No. 1. P. 3 - 23.

Sandoval S. Bolivia, PIEB, Progress Notes. Third Coordinators' Meeting. Leiden, 10 - 12 October., 1999.

Souza Paula M.C., Velho L. Comparative Study of the Impacts of Donor-Initiated Programmes on Research Capacity in the South. The Case of Bolivia. The Hague: Ministry of Development Cooperation (DGIS), 2000.

Streeten P. The limits of development research // World Development. 1974. V. 2. No. 10 - 12. P. 11 - 34.

Telleria-Geiger J. Investigacion у Desarrollo en America Latina, Айо 2000. La Paz: Publicaciones Yachay, 1999.

Toni F., Velho L. Comparative Study of the Impacts of Donor-Initiated Programmes on Research Capacity in the South. The Case of Nicaragua. The Hague: Ministry of Development Cooperation (DGIS), 2000.

UNDP (UNITED NATIONS DEVELOPMENT PROGRAMME). Human Development Report, Sustainable Human Development. N.Y.: United Nations, 2001.

UNIDO (UNITED NATIONS INDUSTRIAL DEVELOPMENT ORGANISATION). World Industrial Development Report 2002. Vienna: UNIDO, 2002.

Velho L. Assessment of International Scientific Collaboration in Brazilian Amazonia // International Scientific Cooperation, 20th Century Sciences: Beyond the Metropolis. Vol. 7 / Ed. Gaillard J. P.: ORSTOM Editions, 1996. P. 155 - 170.

Velho L. North-South collaboration and systems of innovation // J. of Technology Management and Sustainable Development, 2002. V. 1. No. 3. P. 171 - 185.

Velho L. Vilar R. Programa De Investigacion Estrategica En Bolivia. Midterm Review, Second Phase. Report to the Directorate General Of Development Cooperation. Maastricht: DGIS, 2003.

Waardenburg G. Strategic choices for a Northern development-oriented research policy: The case of DGIS // Development-Related Research Collaboration: a Second Look at the Role of the Netherlands / Eds Schweigman C, van der Werf LA. Amsterdam: Royal Tropical Institute, 1994. P. 137 - 146.

Waardenburg G. DGIS policy on research // DGIS-Funded Research Programmes for Development. 1997. No. 4. P. 3 - 9.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: