Доктор исторических наук Дмитрий ПРУСАКОВ, заведующий сектором Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН

Эпохе колоссальных пирамид Старого царства в Египте (около XXVIII-XXIII вв. до н.э.) предшествовали три столетия "архаики" - правления "нулевой", I и II династий фараонов. Согласно главенствующей в исторической науке теории к началу этого периода здесь уже сформировалось централизованное государство на территории от первых порогов Нила до впадения его в Средиземное море. Это мнение базируется на априорной убежденности ученых в невозможности длительного сосуществования в плодородной, но узкой, стиснутой мертвыми пустынями нильской долине независимых локальных политий (общественные образования с признаками социально-политической организации - вождество, город-государство, провинция, царство и т.д.) - сильнейшая из них якобы должна была сравнительно быстро объединить всю страну. Но так ли было в действительности?

Статьи данной рубрики отражают мнения авторов (прим. ред.)

стр. 40

Навершие булавы "Скорпиона".

В протодинастическом Египте (конец IV тыс. до н.э.) отсутствовал ряд классических предпосылок образования государства: естественное увеличение плотности населения, междоусобная борьба за ресурсы, внешняя военная угроза, культурное влияние соседних высокоразвитых народов. Кроме того, присваивающее хозяйство там еще не было полностью вытеснено производящим. Тем не менее важнейшим фактором древнего этно- и политогенеза считают ирригационное земледелие, полагая, что его развитие максимально способствовало национальному единению и иерархизации властных структур страны. Между тем данный тезис лишен надежного геоархеологического обоснования. Да и "отец истории" Геродот (V в. до н.э.) писал, что при первых царях Египет "являлся болотом, и вся местность, лежащая теперь ниже озера Мериды, находилась под водой". По его словам, строительству Мемфиса, древнейшей столицы фараоновского Египта (рубеж IV-III тыс. до н.э.), предшествовали масштабные осушительные работы и лишь по их завершении вырыли озеро, куда провели воду из Нила, т.е. осуществили какое-то подобие ирригации. Иными словами, на заре истории страна нуждалась не в орошении, а в масштабном дренаже заселяемых земель.

Сохранившиеся вещественные источники не дают представления ни о всеобщей государственной, ни о местной общинной ирригации в раннединастические времена. Исключение, на первый взгляд, - рельеф на каменной булаве одного из правителей "нулевой" династии "Скорпиона", где он изображен на речном берегу с мотыгой в руках. Считается, что это сцена землекопного обряда, связанного с рытьем оросительного канала от Нила к обрабатываемым землям. Однако бросается в глаза одинаковая ширина реки и отходящего от нее бокового рукава; на нем

Большие многовесельные ладьи. Наскальные граффити Восточной пустыни.

стр. 41

"Ливийская" палетка. Додинастические "тотемы", строящие города.

к тому же заметен высокий корабельный нос, очевидно принадлежащий многовесельной ладье. Столь крупные суда, хорошо известные исследователям еще по доисторическим памятникам, например наскальным граффити, трудно представить плавающими в примитивных ирригационных канавах. Ландшафт на рассматриваемой булаве больше напоминает нильскую Дельту с ветвящимися руслами, причем это впечатление усиливается благодаря изображенным здесь же двум постройкам, в которых узнаваемы характерные для Нижнего Египта древнейшие капища. Значит, не исключено, что "Скорпион" не копал арык, а возводил святилище подобно строившим поселения оснащенным мотыгами зооморфным "тотемам" так называемой ливийской палетки*.

При детальном рассмотрении раннединастических археологических памятников ни один из них в отдельности, ни совокупно с остальными не доказывает подвластность "архаического" Египта деспотическому государству фараонов. Так, одним из главных аргументов в пользу политического объединения страны к началу исторического периода служит палетка основателя (?) I династии "Нармера", где он изображен в "верхнеегипетской" белой короне заносящим булаву над головой, по-видимому, нижнеегипетского вождя. В этой сцене обычно усматривают разгром и присоединение Дельты к Верхнему (долинному) Египту.

Однако на другом предмете тот же "Нармер" в виде рыбы сома замахивается палкой на пленных ливийцев, из чего не делали вывода о завоевании им западных соседей - ограничивались тезисом о победоносном набеге на их территорию. Не подтверждают целостность "архаического" государства и вооруженные рейды через всю страну правителей I и II династий. Известно, например, что фараоны Нового царства (вторая половина II тыс. до н.э.) исходили вдоль и поперек Переднюю Азию, побывав даже на берегах Евфрата, хотя ее властителями фактически не были. Как альтернативу "Нармеру" объединителем Египта называли царя I династии Хора Дена - "Крыло (?) простирателя". По совокупности заслуг его можно поставить в ряд с наиболее выдающимися фараонами: он разгромил племена Аравийской пустыни и Синая, разрушил вражеские крепости, убил бегемота. Вероятно, Ден первым в истории присвоил титул владыки Верхнего и Нижнего Египта и увенчался "державной" красно-белой короной. На протяжении своей долгой жизни он, по-видимому, дважды совершал хебсед - сложный магический ритуал омоложения, восстановления физических сил - после 30-летия пребывания на престоле. Один из них, как упоминает летопись, завершился небывало высоким разливом Нила. Следствием разгула стихии стало "потопление простолюдинов всяких Запада, Севера (Дельты) и Востока", что, на первый взгляд, противоречит идеологии обряда, призванного обеспечить стране стабильность и процветание.

* Палетка - каменная плитка, обычно с рельефным изображением, характерная главным образом для искусства Древнего Египта (прим. ред.).

стр. 42

Палетка "Нармера". Фараон заносит булаву над головой нижнеегипетского царя.

Вместе с тем весьма примечательно, что в описании бедствия Египет выглядит затопленным не полностью - отсутствует Юг. Зато он отдельно фигурирует на деревянной табличке Хора Дена с изображением другой сцены хебседа, где символ этой четвертой части света (Верхнего Египта) - осоковое растение - вписан в прямоугольник "храма" или "поместья". Указанную пиктограмму можно расшифровать как "двор [царя] Верховья" и интерпретировать "упорядоченным" комплексом землевладений фараона, противопоставленных всей остальной стране, объятой "хаосом" потопа. В такой трактовке катастрофическое половодье идеально отвечает магической сути ритуала, утверждавшего власть правителя над стихиями: "юбиляр" Хор Ден своей обновленной силой вызывает мощное наводнение и топит недругов, населяющих территории за пределами его царства. Тем самым он заявлял о личном "божественном" верховенстве над пока еще не покоренными местными регионами и творил "порядок из хаоса", очищая их от обитавшей там "скверны".

Важная деталь: тонущих "простолюдинов Запада, Севера и Востока" в анналах Дена представляет чибис с переломанными крыльями. На вышеупомянутой булаве "Скорпиона" именно эти птицы, подвешенные за шеи на штандартах номов (египетских провинций), воплощают его побежденных врагов. Выходит, источники не только не подтверждают существование в раннединастическом Египте централизованного государства, но даже намекают на отчужденность от владений фараонов значительной части страны.

Британские археологические раскопки первой половины XX века в долине Нила обнаружили два скопления монументальных царских и царедворческих гробниц (мастаб) "нулевой", I и II династий. Одно находится близ исторического Абидоса в Верхнем Египте, откуда древнейшие правители вели свое происхождение, другое - на рубеже Долины и Дельты, в "городе мертвых" Саккаре близ Мемфиса. Оба некрополя, средоточия культа почивших владык, указывают на главные центры кристаллизации государственности фараонов.

Но как верхнеегипетские вожди могли столь прочно обосноваться в Низовье, за сотни километров от родового гнезда, не владея если не всем Египтом, то хотя бы территорией между Абидосом и Мемфисом? Ответ на этот вопрос дает организация государствен-

стр. 43

Деревянная табличка Хора Дена с символом Юга (Верхнего Египта) - осоковым растением, вписанным в прямоугольник "храма" или "поместья".

ных и "частных" (вельможеских) домохозяйств Старого царства: они не составляли сплошных массивов, а дробились на земельные доли, рассеянные по всей стране. Принимая во внимание теснейшую историко-эволюционную преемственность эпохи "архаики" и Старого царства, в такой прерывности и широкой географической разбросанности староегипетских крупных землевладений логично видеть "слепок" раннединастического регионального устройства страны. Отсюда гипотеза: древнейшее египетское государство представляло собой не сплошную (территориальную), а дискретную (анклавную) систему, вкрапленную в "мозаику" независимых вождеств долины Нила.

Помимо двух указанных "столичных" культурных очагов, в данное новообразование могли входить "провинциальные". В Верхнем Египте можно назвать четыре: это прежде всего Иераконполь, где поклонялись соколу Хору (фараон считался его земным воплощением), и соседний ал-Каб со святилищем богини-коршуна Нехбет, имя которой вошло в царскую титулатуру еще при I династии. Существовала также связь "архаических" владык с Нагадой: здесь найдена усыпальница царицы "нулевой" династии Нейтхотеп. Наведывались они и в Коптос, посвящая здешнему божеству Мину церемонию "рождения" (воздвижения статуи). Среди поселений Нижнего Египта следы тесных контактов со "столицами" обнаружены в Буто и Саисе. В первом находилась кумирня богини-кобры Уаджет, составлявшей пару коршуну Нехбет в одном из фараоновских титулов. Из второго, по-видимому, происходили царицы ранних династий, носившие имя местной богини Нейт.

Жизнеспособность такого государства подразумевает: неподвластные ему территории (в частности, протяженный отрезок Среднего Египта в междуречье Нила и рукава Бахр-Юсуф) не являлись ни географической, ни "геополитической" преградой формированию и последующему полноценному взаимодействию его анклавов. Объяснить все это, помимо вышеупомянутых наскальных граффити, помогает керамика додинастического герзейского периода (3600 - 3200 гг. до н.э.), изобилующая изображениями многовесельных лодок. Судя по рисункам, они были крупными и остойчивыми, имели напалубные надстройки, очевидно, деревянную оснастку.

Иными словами, задолго до рождения государства в Египте вместительная ладья, пригодная для дальних походов, заняла важное место в повседневной жизни населения. Такие суда позволяли их экипажам осуществлять выборочную колонизацию поймы Нила, поскольку едва ли кто-то из доисторических вождей мог парализовать транспортное сообщение по нему. Полагаю, именно свободный лодочный транзит через "территориальные воды" независимых вождеств обеспечивал обмен людьми, материальными ресурсами, информацией и был залогом административно-хозяйственной целостности анклавного раннединастического государства.

Потребность в большом надежном судне изначально диктовали неблагоприятные экологические условия доисторической поймы Нила - болотистой, кишащей хищниками и ядовитыми тварями, разоряемой высочайшими половодьями. В многовесельной ладье, появившейся здесь в канун цивилизации, впору видеть даже не важнейшее средство транспорта, а главное орудие освоения страны. Можно предположить, что колонизация нильской долины из-за трудной проходимости осуществлялась не столько пешим порядком по суше, сколько с реки командами

стр. 44

Карта Египта.

Печать "Нармера", где он изображен в виде сома, замахивающегося палкой на пленников-ливийцев (графическая прорисовка).

крупных лодок, выступавшими одновременно в роли воинов, охотников и рабочей силы.

На деревянной табличке царя I династии Хора Аха - "Бойца" мы видим три плывущие ладьи. Одна движется между поселениями, заключенными в кольцо стен. Две другие следуют тандемом, причем над каждой - одинаковые изображения мотыги в паре с продолговатым горизонтальным знаком, о смысле которого в силу неразвитости "архаической" письменности остается догадываться. Вместе с тем в зрелом иероглифическом письме устойчивое сочетание с мотыгой образовывал лишь прямоугольник - пруд, а также водоем или водосток на культивированных землях. Идеограмма мотыги, выкапывающей пруд или канаву, обозначала "основанное поселение". Так в Древнем Египте называли выселки на искусственно осушенной территории. Весьма похоже, что дощечка Аха информирует нас о их основании в заводненной долине Нила судовыми дружинами. Можно пойти и дальше, допустив, что две "крепости", между которыми курсировала первая из трех лодок, и есть те самые поселения по завершении обустройства.

стр. 45

Додинастические герзейские сосуды с изображениями больших многовесельных лодок.

Признаки "опережающего" утверждения в единообразной этносоциальной среде политии повышенного уровня самоорганизации наводят на мысль о не учитывавшейся традиционными историческими моделями аномальной флуктуации общественного развития - некоем "зигзаге" эволюции. Между тем повод говорить о нем дает, например, следующий хрестоматийный источник. На рельефном навершии булавы Хора "Нармера" исчислены якобы захваченные им в Нижнем Египте 120 тыс. человек, а также 400 тыс. и 1422 тыс. голов соответственно крупного и мелкого рогатого скота. Многие специалисты считали эти цифры нереальными - либо вымышленными, либо символически преувеличенными по случаю хебседа царя. Однако при сопоставлении численности "плененных" им людей и животных получается вполне правдоподобное среднее соотношение 1:15.

Сошлемся на сельскохозяйственную отчетность наших дней: согласно ей в 2001 - 2002 гг. в Египте было от 6,3 до 6,4 млн. голов крупного рогатого скота. Если это количество не является непосильной нагрузкой для страны даже при сегодняшних плотности населения, городской застройке, сокращении заливных пойменных площадей и далеко не животноводческих приоритетах землепользования, то его адекватность состоянию ландшафта эпохи фараонов и вовсе не подлежит сомнению. Иными словами, цифры, приведенные на булаве "Нармера", как по людям, так и по скоту абсолютно реалистичны. При этом они подразумевают социально-экономические пертурбации в очень крупном скотоводческом регионе - площадью в тысячи квадратных километров.

В данной связи в Нижнем Египте следует рассматривать прежде всего номы, имевшие штандарты ("тотемы") в виде быков или коров. Их известно как ми-

Лодки и поселения Хора Аха.

стр. 46

нимум четыре, причем два - соседние Ксоисский и Себеннитский - выходили непосредственно к Средиземному морю, образуя гигантский треугольник общей площадью до 6 тыс. км² в северном и центральном междуречье современных Розеттского и Дамьеттского русел Нила. Это указывает на огромный скотоводческий потенциал древнейшей Дельты и расходится с утверждением Геродота о том, что на заре истории она была затоплена и, следовательно, непригодна для производящего хозяйства.

Разрешить данную дилемму нельзя без привлечения естественно-научных реконструкций. Илистый почвенный слой Нижнего Египта, чью вертикальную мощность сегодня оценивают в среднем в 11 м, начал формироваться с установлением современных континентальных береговых линий на голоценовой стадии послеледниковой трансгрессии (наступления на сушу) Мирового океана. Ее резкое замедление в VII-VI тыс. до н.э. считается важнейшей предпосылкой превращения десятков речных дельт в разных регионах Земли из пустынно-степных равнин в болотистые низины или плодородные зеленеющие угодья.

В Нижнем Египте этот процесс характеризовался возникновением разветвленной сети магистральных русел и боковых рукавов Нила. С VI тыс. до н.э. (закат египетского палеолита) на обширной площади они откладывали большие массы ила, богатого питательными веществами. Одновременно с подтоплением и заболачиванием приморской полосы внутренняя Дельта превращалась в хорошо увлажненный плодородный регион, в V тыс. до н.э. ставший пригодным для скотоводства и земледелия. Дальнейшее развитие событий определялось изменением уровней Средиземного моря и дельтового материка в ходе продолжавшейся трансгрессии. На момент начала илистых отложений в пойме Главного Нила уровень моря был ниже нынешнего на 10 - 12 м, причем географическое положение побережья Дельты было близко к сегодняшнему. Наносы ила поднимали поверхность Нижнего Египта на 1 - 2 м за тысячелетие. К 4000 - 3000 гг. до н.э., когда уровень Мирового океана приблизился к современному, подъем отдельных заливных территорий Дельты составлял максимум 4 - 6 м, в целом же был гораздо меньше, Повышение Средиземного моря за тот же период на 10 - 12 м означало бы его продвижение в глубь Нижнего Египта на десятки километров. Итак, на протяжение IV тыс. до н.э. равнина нильской Дельты постепенно подтапливалась наступающими морскими и встречно выходящими из берегов речными водами.

Как показали раскопки голландцев (80-е гг. XX в.) одного из ближайших к средиземноморскому побережью нижнеегипетских "городищ" - ал-Фара'ин (фараоновского Буто), его самый ранний культурный слой, датируемый второй половиной IV тыс. до н.э., залегает на 3 м ниже современного нуля морских глубин. С учетом изостатической* стабильности этой территории на столько же, а то и еще ниже мог быть и уровень моря к началу заселения "крайнего севера" Дельты. В то же время, по версии Геродота, при "древнейшем царе" Мине Нижний Египет был затоплен. Считается, что царь I династии Мин (Хор Аха, или "Боец") правил в период между 3200 и 3000 гг. до н.э., который сдвигается к верхнему пределу календарной датой 2955 - 2925 гг. до н.э., полученной немецкими исследователями радиоуглеродным методом. На основании таких граничных условий принимаем, что апогей наводнения в нильской Дельте на исходе послеледниковой трансгрессии Мирового океана пришелся на рубеж IV-III тыс. до н.э. - эпоху становления "архаического" государства фараонов.

Затопление, очевидно, было постепенным, соизмеримым по времени со сменой нескольких поколений доисторических скотоводов. Однако оно грозило стране социально-экологическим кризисом, обусловленным, с одной стороны, сокращением жизненного пространства Нижнего Египта, а с другой - избыточным для него приростом населения и поголовья животных. Кстати, практически все раскопанные или зондированные буровым способом нижнеегипетские селища, демонстрирующие непрерывность культурных слоев от додинастики до "архаики" и далее, находились на теллях или гезирах - плейстоценовых песчаных холмах, возвышавшихся над аллювиальной (покрытой илом) равниной. Данная топография городищ говорит о том, что окружающие их земли то и дело подтапливались или подолгу пребывали в состоянии чрезмерного увлажнения. Каменная индустрия доисторического Буто, например, при редкости вкладышей серпов демонстрирует преобладание орудий для эксплуатации водных пищевых ресурсов, очевидно, игравших главную роль в продовольственном снабжении "протогорода". Отдельные исследователи даже считают: это поселение во второй половине IV тыс. до н.э. занимало приморское положение и было одной из первых гаваней, связывавших Египет с Передней Азией, а через нее - с Двуречьем.

В данном контексте интересны результаты анализа территориального распределения додинастических городищ востока и северо-востока Дельты. Они расположены в определенном порядке в двух направлениях. Одна цепочка некогда обитаемых теллей лежит вдоль условной оси северо-восток - юго-запад от ал-Хусейнии до Загазига (древний Бубастис) и ассоциируется с несуществующим теперь Танисским руслом Нила и его рукавами. Но другая, почти перпендикулярная ей и протянувшаяся от гезиры Миншат Абу Омар до телля ал-Руб'а (исторический Мендес), на первый взгляд удивляет. Однако если ее мысленно продлить дальше на запад, она очертит береговой контур Дельты на расстоянии порядка 60 км от современного морского побережья. Тогда уместен вопрос: не проходил ли здесь фронт послеледникового наступления Средиземного моря на некой промежуточной стадии?

Добавим: штандартом Мендесского нома издревле служило изображение дельфина. А реконструируе-

* Изостазия (изостатическое равновесие) - равновесное состояние земной коры и мантии, вызванное действием гравитационных сил, при котором земная кора как бы плавает на более плотном и пластическом подкоровом слое (прим. ред.).

стр. 47

На булаве "Нармера" указано: крупного рогатого скота 400 тыс., мелкого рогатого скота 1422 тыс., пленных 120 тыс. (графическая прорисовка).

мая граница трансгрессии проходит через Ксоис - столицу одной из "бычьих" провинций центральной Дельты. Значит, есть основания говорить о подтоплении морем на заре эпохи фараонов огромных пастбищных угодий Низовья, соизмеримых с переписью скота на булаве "Нармера".

К аналогичному выводу подталкивает реконструкция ископаемого Себеннитского русла - когда-то мощной водной артерии, впадавшей в море посередине между современными Розеттским и Дамьеттским рукавами и определявшей геоморфологию среднеголоценового Нижнего Египта. Интенсивнее всего она функционировала в VI-IV тыс. до н.э., на начальном этапе накопления в пойме Главного Нила аллювиальных почв. Резонно предположить, что процесс почвообразования, создавший физические условия для перехода к производящему хозяйству, охватил прежде всего земли, орошаемые указанным руслом и его ответвлениями, и потому именно в их нижнем течении (где позже образовались Ксоисский и Себеннитский номы) получила развитие одна из древнейших и значительнейших скотоводческих традиций додинастического Египта.

Наступление на эту территорию Средиземного моря, возможно, и нашло отражение в уникальных цифровых данных булавы "Нармера", обозначавших в таком случае не пленников, а мигрантов, перемещавшихся в Верхний Египет вместе со своим скотом. Полагаю, такая демографическая флуктуация, обусловленная не закономерностями социальной эволюции, а независимым геофизическим явлением, могла послужить "пусковым механизмом" образования государства фараонов и предопределить специфику его генезиса. "Случайная" концентрация в составе одного из верхнеегипетских вождеств величайшего по тем временам людского и скотоводческого (продовольственного) потенциала привела к локальному скачку уровня общественно-экономической самоорганизации, причем если многочисленные "пленники" ассоциируются с усложнением социальной структуры, то сопровождавший их домашний скот наводит на мысль о становлении "цивилизованного" производящего хозяйства в "архаическом" Египте.

Животным, представленным на булаве "Нармера", современники придавали особое значение. Об этом говорит, в частности, изображение быка и теленка внутри символа в форме петлеобразной выгородки, который на другом раннединастическом памятнике - костяной табличке Хора Джера ("Хваталы") - заключает в себе идеограмму красной короны правителей. Поскольку у Джера таким образом выведено "святилище красной короны", у "Нармера" по аналогии мы должны видеть "святилище быка". С одной стороны к нему направляется процессия царских штандартоносцев, с другой обращен клювом раскинувший крылья над сидящим царем коршун верхнеегипетской богини Нехбет. Принимая во внимание вотивный (посвященный божеству) характер самой булавы, выскажу предположение о придании крупному рогатому скоту, в великом множестве попавшему в руки "Нармера", сакрального статуса, который, с учетом иконографической взаимозаменяемости быка и короны внутри святилища, прежде всего напоминает о культе быка и его слиянии с царским культом.

В древнеегипетской Книге Мертвых упомянут потоп, предшествовавший воцарению на земле Осириса - божества, обучившего людей основам хозяйства и культуры. Его тело, расчлененное силами зла и вновь воссоединенное, может служить мифопоэтической аллегорией "сборки" фараоновского Египта как государства. Независимо от наличия связи между легендарным потопом и кульминацией трансгрессии Мирового океана именно последняя стала реальным "водоразделом" между первобытностью и цивилизацией фараонов. Социально-экологический кризис "стохастически" превратил одно из вождеств долины Нила в прообраз тысячелетней державы.

Permanent link to this publication: