Анатолий ШЕНДРИК, доктор философских наук, профессор
Анализ процессов, происходящих в мире, однозначно показывает, что сегодня мировой капиталистической системой, и прежде всего ее лидером - США, взят жесткий курс на навязывание своей воли другим странам и народам, даже тем, кто не включен непосредственно в орбиту их политического и экономического влияния. Оправдание своей экспансионистской политики западный мир видит в том, что, по его представлениям, созданная им экономическая система, его культура, формы организации политической жизни, методы решения социальных проблем являются самыми совершенными из тех, которые когда- либо знало человечество.
Формой реализации этих экспансионистских устремлений выступает нынешняя глобализация, которая, как свидетельствует практика, отнюдь не сводится только к интеграции различных национальных экономик в единую общемировую систему и снятию барьеров на пути перемещения рабочей силы, товаров и капиталов, но и представляет собой процесс унификации культурного пространства, разрушения систем базовых ценностей, лежащих в основе культур тех или иных народов, передачу властных функций, осуществляемых в масштабе всего общества, наднациональным структурам, не подотчетным избирателям и не обладающим легитимностью с точки зрения буржуазного права и сложившихся канонов представительной демократии.
Современными идеологами господствующего класса вопрос о правомерности трактовки "фаустовской" цивилизации (западного мира, буржуазного общества) как высшего типа цивилизационной системы даже не ставится. Тезис о том, что она по своим главным параметрам во много раз превышает другие цивилизационные миры, воспринимается ими как аксиома, не требующая доказательств, ибо по совокупному внутреннему валовому продукту, уровню потребления, продолжительности жизни населения в странах "золотого миллиарда", военному потенциалу и т. д. она явно превосходит сегодня любые другие цивилизационные системы.
Однако если бросить ретроспективный взгляд на то, что писалось и говорилось наиболее крупными представителями западной философской, социологической, экономической, культурологической мысли за последние два - два с половиной столетия, то нетрудно установить тот факт, что абсолютное большинство из них выступало с позиций критики данной цивилизационной модели, в рамках которой, как они показали, главные проблемы человеческого бытия не получают своего разрешения. Более того, они установили, что "фаустовской" цивилизации имманентны противоречия, большинство из которых носит антагонистический характер и которые не могут быть сняты даже при наличии соответствующих установок и политической воли у тех, кто стоит у кормила государственной власти в капиталистических странах.
Начало критике западной цивилизационной модели положили мыслители Нового времени, которые поставили под сомнение тезис о том, что на европейской почве вырос самый совершенный из всех, которые когда-либо знала история, цивилизационный организм. Первым об этом заговорил Мишель Монтень, который вошел в историю европейской философской мысли как последний гуманист Ренессанса и первый моралист Нового времени. Внимательное знакомство с его основным произведением - трактатом "Опыты" - позволяет утверждать, что в лице Монтеня мы имеем непримиримого оппонента идеологов восходящего класса буржуазии, который не только доказал несостоятельность принципа европоцентризма, но и провидчески предсказал, что в ближайшей исторической перспективе западноевропейская цивилизация столкнется с рядом трудноразрешимых проблем. В дальнейшем эти идеи нашли свое развитие в работах Жан-Жака Руссо, который, выясняя причины кризиса европейской культуры, обозначившегося достаточно отчетливо уже к середине XVIII века, пришел в выводу, что их необходимо искать в утверждении в качестве императива деятельности европейского человека определенного - технического - типа рациональности и в существовании института частной собственности. Обоснованию этих тезисов посвящены его знаменитая дижонская диссертация, вышедшая в свет под названием "Рассуждение, способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов?", трактаты "О причинах неравенства между людьми", "Об общественном договоре", ряд литературных произведений, в частности "Новая Элоиза" и др. Экономика, функционирующая не ради блага всех, а ради получения доходов немногими, с точки зрения Руссо, абсурдна, ибо подрывает общество изнутри, порождая неравенство и, как следствие, ненависть бедных к богатым.
Эти же мотивы присутствуют и в трудах представителей европейского романтизма, "философии жизни", религиозного и светского экзистенциализма, которые уделяли исследованиям кризисных явлений, возникающих в западном обществе, самое пристальное внимание. Отметим, что последние два философских направления родились в процессе поиска ответов на кардинальные вопросы человеческого бытия, которые приобрели предельную остроту в условиях западной цивилизации на рубеже XIX и XX веков.
Следует сказать, что большинство из мыслителей начала предыдущего века еще питали надежды на to, что кризисные явления, раздирающие изнутри тело западноевропейской цивилизации, могут быть преодолены, что при разумной организации экономической жизни, наличии соответствующих политических институтов можно сообщить дополнительный импульс ее развитию, однако эти иллюзии весьма скоро рассеялись.
Приговор "фаустовской" цивилизации был произнесен устами О. Шпенглера, который, анализируя процессы, протекающие в различных сферах общественной жизни Европы накануне и после первой мировой войны, пришел к выводу о неизбежной гибели западноевропейской цивилизации, в которой осуществилась, как он писал, победа техники над духовностью, мировых городов над провинцией, плебейской морали над аристократической. О том, что "фаустовская" цивилизация идет все убыстряющимися темпами к своему концу, по мнению Шпенглера, свидетельствуют утрата представлений о самоценности высших достижений человеческого духа, возникновение клишированного сознания, торжество массовой культуры, господство стандарта, появление упрощенных способов коммуникации, не предполагающих личностный уровень общения, возникновение "кочевников больших городов", т. е. индивидов, утративших представление о своей культурной идентичности и не способных к творчеству.
Впоследствии об исчерпанности креативного потенциала западноевропейской цивилизации писали Х. Ортега-и-Гасет, И. Хейзинга, К. Манхейм, Э. Фромм, Л. Мэмфорд, А. Швейцер, А. Камю, Ж. П. Сартр, идеологи "нового левого движения" Г. Маркузе, Ю. Хабермас, Ф. Фанон, Р. Дебре, Ч. Р. Миллс, Кон- Бендит, выступившие в 60-е годы XX века с резкой критикой образа жизни, нравственных императивов, эстетических идеалов, системы политических, экономических и социальных отношений, сложившихся в "обществе потребления".
К этой плеяде следует добавить имена таких всемирно известных писателей, как Стефан Цвейг, Томас Манн, Ромен Роллан, Герман Гессе, Стейнбек, Сэлинджер, Эрнест Хемингуэй, Генри Миллер, таких кинорежиссеров, как Микеланджело Антониони, Стэнли Крамер, Федерико Феллини, Ларс фон Триер, Бунюэль, Ингмар Бергман, которые в своих романах и повестях, пьесах и кинофильмах языком искусства весьма подробно рассказали о тупиковой ситуации, сложившейся в современном западном обществе, убедительно продемонстрировали то ощущение безысходности, которое стало главной чертой мировосприятия западных интеллектуалов, способных к критическому осмыслению действительности.
Эти же идеи присутствуют и в большинстве трудов исследователей, объединивших свои усилия в рамках такой авторитетной не только в научном, но и деловом мире структуры, как Римский клуб. Практически через все его доклады, подготовленные учеными с мировыми именами, начиная с первого и заканчивая последним, красной нитью проходит идея о том, что потенциал западной цивилизации к началу третьего тысячелетия оказался исчерпанным, что ей имманентны антагонистические противоречия, которые не могут быть сняты в процессе ее развития, что требуется новая цивилизационная модель, базирующаяся на принципе коэволюции культуры и природы. Как показано в работах Донеллы и Дениса Медоузов "Пределы роста", Эдварда Ласло "Цели для человечества", Б. Гаврилишина "Дороги, ведущие в будущее", М. Гернье "Третий миф: три четверти мира", М. Месаровича и Э. Пестеля "Человечество у поворотного пункта" и других, представленных в качестве докладов Римскому клубу, сегодня человечество вплотную подошло к той роковой черте, которая отделяет его от экологической катастрофы вселенского масштаба. Об этом говорит и генеральный секретарь Римского клуба в 90-х годах Бертран Шнейдер, по мнению которого западная модель цивилизационного развития потерпела фиаско, и сегодня надо в практическую плоскость ставить задачу построения "нового глобального общества", характеризующегося "геостратегическим единством", новой системой ценностей, являющейся синтезом базовых ценностей различных культур, новым отношением к природе и подлинным гуманизмом 1 .
Эта же мысль присутствует и в трудах американского института "Всемирная вахта" (World-Watch), который, начиная с середины 60-х годов XX века, ведет систематические наблюдения за состоянием природной среды планеты; в трудах японских ученых, разрабатывающих под руководством признанного специалиста в области экологии Й. Кайя проблему социальных последствий индустриализации в различных странах мира; в научных обзорах, представляемых мировой общественности научно-исследовательским институтом Министерства охраны окружающей среды Великобритании; в меморандумах, периодически публикуемых исследовательскими структурами Совета взаимодействия - международной организации, объединяющей бывших глав государств и правительств современного мира.
Критика "фаустовской" цивилизации присутствует практически и во всех документах Всемирного экологического форума 1992 года в Рио-де-Жанейро, где представителями 172 стран мира на уровне глав государств был принят исторический документ под названием "Повестка на XXI век", провозгласивший необходимость перехода всех стран, и прежде всего высокоразвитых, на новый алгоритм развития, который предполагает изменение стратегических целей и задач, сдерживание темпов экономического роста, учет экологического фактора при планировании, ограничение потребления природных ресурсов странами "золотого миллиарда".
Весьма нелицеприятно высказываются относительно перспектив "фаустовской" цивилизации и "социальные критики" нового поколения, многие из которых, пройдя сложный путь идейной эволюции, готовы признать справедливость самых резких оценок, высказывавшихся (и высказывающихся) не только сторонниками социалистической идеи, но и радикально настроенными либералами, а также религиозными фундаменталистами различного толка. К ним можно отнести прежде всего Валлерстайна, автора знаменитой книги "Конец знакомого мира"; Мануэля Кастельса, чей трехтомник "Информационная эпоха: экономика, общество и культура" стал подлинным бестселлером; Даниэла Белла, выпустившего в свет книгу "Шок от будущего", имевшую большой общественный резонанс; Элвина Тоффлера, автора известной книги "Третья волна", где обрисовывается комплекс проблем, возникающих перед человечеством, вступившим в новую - информационную - эру; российских ученых: А. Зиновьева, известного логика и социального философа, глубоко и обстоятельно проанализировавшего в целой серии своих книг негативные стороны "западнизма"; Г. Померанца, раскрывшего тот факт, что торжество техногенной цивилизации выступает как торжество бездуховности; В. М. Межуева, показавшего, что путь, выбранный странами западного мира, ведет в тупик; Н. Н. Моисеева, обосновавшего необходимость незамедлительной смены вектора цивилизационного развития в силу того, что возник "кризис порядка", сложившегося после того коренного переворота в жизни человеческого рода, который произошел в эпоху неолита.
Особо следует подчеркнуть, что сегодня даже ведущие идеологи и апологеты современного капитализма признают факт исчерпанности возможностей "фаустовской" цивилизации, которая явно не в состоянии решить те проблемы, что обострились до предела в последние десятилетия. К их числу принадлежит, например, небезызвестный финансовый делец, страстный поборник "открытого общества", идейный наследник К. Поппера и Ф. А. фон Хайека, Дж. Сорос, который, в частности, в одной из своих книг, вышедшей в 2001 году, пишет о том, "что система мирового капитализма, которой мы обязаны процветанием нашей страны в последние десятилетия, трещит по швам" 2 . Такое заключение одного из столпов мирового финансового капитала, обладающего огромной властью и способного оказывать влияние на процесс развития не только национальных экономик, но и мировой экономики в целом, не могло бы появиться еще несколько десятилетий назад, когда голос предупреждавших об исчерпанности креативного потенциала западной цивилизации был едва слышен в дружном хоре тех, кого В. И. Ленин называл "дипломированными лакеями буржуазии". Сегодня же, когда кризисные процессы приобрели глубину и размах, подобные заявления могут рассматриваться как вполне закономерные.
Характеризуя авторов, проявляющих реализм в оценке ситуации и способных смотреть на процессы, протекающие в западном мире, не через розовые очки, нельзя не упомянуть и бывшего вице-президента США Э. Гора, который приобрел большой авторитет среди критически мыслящей части американского общества благодаря своей книге "Земля на чаше весов", представляющей свод филиппик против тех, кто своими действиями способствует разрушению окружающей среды.
К лагерю критиков "фаустовской" цивилизации сегодня присоединяются и ведущие деятели различных церквей, в том числе католической, православной, не говоря уже о представителях исламского фундаментализма, индуизма, буддизма, для которых западный мир с его гипертрофированной рациональностью, превалированием чувственного начала над духовным, отношением к природе прежде всего как источнику ресурсов для промышленности, как полю безграничного приложения креативных способностей Homo economicus, всегда был чуждым миром, миром ложных идеалов, иллюзорных надежд, безосновательных претензий. В качестве подтверждения этого тезиса можно сослаться на выступление нынешнего пастыря всех католиков в Мехико в 1994 году, которое состоялось во время его поездки по странам Латинской Америки, где говорится, что капитализм оказался неспособным решить ни одной глобальной проблемы современности. Правда, несколько позднее Папа Римский сказал, что этот вывод можно сделать и по отношению к социализму. Однако подобной "сбалансированности" оценок в устах главы католической церкви, которая веками стояла на страже устоев эксплуататорского общества, не стоит удивляться.
* * *
Таким образом, никто из трезвомыслящих ученых, политиков, религиозных деятелей с мировыми именами не ставит под сомнение тот факт, что "фаустовская" цивилизация зашла в тупик, что реализация на практике императивов, сформулированных Френсисом Бэконом, Рене Декартом и Исааком Ньютоном, заложивших основы мировидения западного человека в Новое время, поставила ее на грань катастрофы, которая приближается стремительными темпами. Все они, признавая несомненные успехи данной цивилизационной системы в создании эффективно действующей экономики, позволяющей удовлетворять широкий спектр материальных потребностей человека, подчеркивают, что она оказалась неспособной решить ни одну из тех экзистенциальных проблем, о которых говорили еще мыслители Древней Греции.
Все они подчеркивают, что реальностью сегодняшнего дня в западном мире является стремительно углубляющееся отчуждение человека от результатов своего труда, от собственности, от власти, от общества и самого себя. Обращают они внимание и на то, что манипулирование массовым сознанием, которое сегодня осуществляется власть предержащими, превратилось в реальную угрозу, подрывающую основы демократического общества. С горечью они пишут о том, что в понятия "свобода", "равенство", "братство" сегодня вкладывается смысл, прямо противоположный тому, который в него вкладывали деятели английской и французской буржуазных революций, положивших начало целой цепи революционных переворотов, приведших к краху феодализма и возникновению современной мировой капиталистической системы.
С глубоким сожалением они констатируют, что смысл бытия для миллионов, и прежде всего для тех, кто проживает в странах "золотого миллиарда", видится в увеличении потребления разнообразных товаров и услуг, отсутствие которых воспринимается ими как трагедия, что для них термин "иметь" сегодня стал синонимом слова "быть". Особую тревогу вызывает у них тот факт, что труд для большинства членов "общества потребления" перестал быть основной сферой, где происходит развитие способностей и задатков, заложенных в индивиде природой и культурой, и все чаще рассматривается исключительно как добывание средств к существованию. Они подчеркивают, что накопление вещного богатства сопровождается падением интеллектуального и морального уровня носителей ценностей западной цивилизации, что рост комфорта совершается параллельно с падением значимости человеческой личности, что нарастание интенсивности межличностных и межгрупповых коммуникаций идет рука об руку с распадом социальных связей, с вытеснением на периферию общественных отношений огромного количества людей, не имеющих никаких шансов подняться с "социального дна".
Апокалипсические видения у них рождает в полный рост обозначившееся противостояние стран Юга и Севера, которое, по их представлениям, несет в себе зародыш новой, более страшной, чем две предыдущие, мировой войны. Все они признают факт многократного превышения допустимой антропогенной нагрузки на окружающую среду и согласны с тем, что совместными усилиями необходимо выработать новую стратегию цивилизационного развития, позволяющую избежать грядущей катастрофы.
Следует сказать, что критики "фаустовской" цивилизации не только констатируют факт исчерпанности ее креативного потенциала, но и предлагают программы, содержащие комплекс мер, позволяющих если не предотвратить катастрофу, то существенно сгладить ее последствия. Одной из них является так называемая программа "гуманизации техники" Эриха Фромма, которая, по сути, является программой перестройки современного западного общества на гуманистических началах. Она включает в себя в качестве составных элементов гуманизацию планирования, гуманизацию потребления, комплекс мер, как пишет Фромм, по "раскрепощению человеческой активности", духовное возрождение, под которым понимается переосмысление основ бытия человека постиндустриальной эпохи и возврат к тем базовым ценностям, на которых зиждется все здание западной цивилизации.
Самой же известной программой, где в концентрированном виде представлены результаты того поиска новой стратегии движения по пути общественного прогресса, который ведется интеллектуальной мыслью Запада, является широко известная концепция устойчивого развития, которая была принята на упоминавшемся выше Всемирном экологическом форуме в Рио-де-Жанейро в начале 90-х годов XX века.
Однако ни одна из этих программ (а их, по данным О. Флетхейма, насчитывается сегодня более сотни) так и не стала руководством к действию правительства ни одной из западных стран. Более того, об их существовании как идеологи правящего класса, так и те, кто сконцентрировал ныне в своих руках политическую и экономическую власть, предпочитают вообще не упоминать в своих книгах, журнальных публикациях, в телевизионных и радиопередачах, считая, что все они в той или иной степени направлены на подрыв основ современного капитализма и способствуют вызреванию в его лоне чужеродных элементов.
Выход из кризиса они видят в углублении и расширении нынешнего процесса глобализации, целями которого, как об этом пишут сами глобалисты, являются снятие не только на ближайшую, но и на весьма отдаленную историческую перспективу угрозы для стран "золотого миллиарда", упрочение власти транснационального капитала, закрепление на вечные времена деления мира на две части, одна из которых существует за счет другой, - членов "клуба глобалистов" и остальные страны, выступающие для первых в качестве резервуаров дешевой рабочей силы, кладовых природных ископаемых, территорий для захоронения промышленных отходов и мест размещения вредных производств.
Наиболее откровенно подобное представление о целях глобализации изложено в работах американских авторов, настойчиво подчеркивающих неотвратимость возникновения глобальной мирэкономики и перемещения в зону "периферийного капитализма" тех стран, которые не способны выдержать темпы перманентной модернизации, осуществляемой уже ряд лет ведущими странами западного мира. Не скрывают они и того, что в ходе глобализации должно быть закреплено право Соединенных Штатов Америки быть единственной сверхдержавой, диктующей свою волю остальному миру.
Об установках американских глобалистов можно судить по фрагменту из статьи бывшего советника президента Б. Клинтона по вопросам национальной безопасности С. Бергера, который писал о том, что "возникновение глобальной экономики, формирование культурной и интеллектуальной глобальной деревни неостановимы... У нас зрелый рынок, и мы должны расширять объемы производства, ибо мы должны расти". Эта идея присутствует и в рассекреченном недавно правительственном документе "Стратегия национальной безопасности для нового столетия", принятом еще в начале 70-х годов XX века, где категорически утверждается: "Мы должны расширять нашу внешнюю торговлю для поддержания экономического роста внутри страны". Однако наиболее ярко идея закрепления лидирующей роли США в мире была сформулирована небезызвестной Мадлен Олбрайт, в выступлениях которой неоднократно звучала мысль о том, что ради собственного процветания мир должен открыться американскому экспорту, американским инвестициям и идеям, рожденным на американской почве.
Отметим, что администрация президента Клинтона приложила значительные усилия по углублению процесса глобализации посредством расширения торговли, увеличения инвестиций в глобальном масштабе и коммерческих сделок на всех континентах. Как писал в одной из своих работ бывший заместитель министра торговли США Дж. Гартен, "мы использовали все внешнеполитические рычаги ради достижения коммерческих целей". В частности, исходя из понимания цели глобализации, сформулированной выше, администрация демократов отказалась реагировать на нарушения гражданских прав в странах, где американские корпорации активно участвуют в экономической жизни. Санкции вводились исключительно против стран, имевших минимальное значение для общего процесса глобализации. В этом же ключе действует и администрация Дж. Буша, о чем можно судить по событиям последнего времени.
Однако проект цивилизационного развития, предлагаемый странами, принадлежащими к ареалу "фаустовской" цивилизации, ни в коей мере не устраивает тех, кому в глобальном мире предначертано быть сырьевым придатком, поставляющим на мировой рынок по демпинговым ценам природные ископаемые и дешевую рабочую силу. По мере углубления и расширения процесса глобализации нарастает и мощь протеста антиглобалистов, не желающих установления "нового мирового порядка", обрекающего целые страны и народы на прозябание на задворках истории.
В то же время существует модель цивилизационного развития, отвечающая чаяниям и надеждам большинства стран и народов, позволяющая решать те проблемы, которые до предела обострились в последнее время, снимать те антагонистические противоречия, которые воспроизводятся "фаустовской" моделью с удивительным постоянством вот уже на протяжении нескольких веков. В их числе противоречия между нарастающей дегуманизацией и рационализацией всех общественных отношений и нереализованными экзистенциальными потребностями человека, стремящегося к уважению, пониманию, любви, максимальной реализации заложенных в нем способностей и задатков; между тягой к свободе, раскрепощенной творческой деятельности и усилению роли социальных институтов, прежде всего средств массовой информации, государственных структур, осуществляющих по отношению к индивиду функции социального контроля, подавления инакомыслия и манипулирования общественным сознанием; между живым и овеществленным трудом; между искусственной и естественной средой 3 .
Ее теоретическое обоснование дано в марксизме, составными элементами которого являются, как известно, диалектический и исторический материализм, научная пролетарская политэкономия и научный коммунизм. Последнюю составную часть марксизма, на наш взгляд, с полным основанием можно рассматривать как развернутую цивилизационную теорию, где не только обосновывается необходимость построения новой социальной системы, коренным образом отличающейся от тех общественных систем, что возникали в истории человечества на той или иной ступени его развития, но и исследуются предпосылки и условия ее построения. Естественно, это не означает, что в других частях марксизма не рассматриваются вопросы перехода человечества к новой цивилизационной модели развития, но в научном коммунизме идеи классиков представлены в концентрированной форме.
Справедливости ради необходимо сказать, что ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин не оставили работ, где на заглавном листе стояло бы название "Коммунистическая цивилизация: сущность и пути построения". Однако анализ их трудов показывает, что в подавляющем большинстве из них они в той или иной степени касаются вопросов о том, что собой будет представлять та цивилизационная система, которая должна прийти на смену капиталистическому обществу, почему судьба западноевропейской цивилизации предопределена, в чем причины исчерпанности ее креативного потенциала, каковы источники тех антагонистических противоречий, которые возникают вновь и вновь. Причем поиск ответов на эти и другие вопросы ведется классиками марксизма в неразрывной связи с критикой западноевропейской цивилизации, которая в их трудах предстает как цивилизация "неподлинная", исторически обреченная, несмотря на то что она создала впечатляющие производительные силы и накопила огромные богатства.
Идея о том, что коммунизм (социализм 4 ) представляет собой новый тип цивилизационной системы, в неоткристаллизованном виде содержится уже в ранних работах классиков марксизма. Так, Маркс в "Экономическо- философских рукописях 1844 года", анализируя возможность обретения индивидом свободы, приходит к выводу о том, что данная задача в принципе не решается в условиях буржуазной цивилизации, как не решается здесь и задача создания подлинно человеческих, гуманных отношений между людьми. В этой работе содержится знаменитое определение коммунизма как "завершенного натурализма, равного завершенному гуманизму" 5 . Подобное общество возникает, по мысли Маркса, тогда, когда происходят коренная трансформация базовых структур, коренные перемены во всей системе общественных отношений, и прежде всего в отношениях собственности.
Только в обществе, где произошло, как он пишет, "положительное упразднение частной собственности", возникают реальные предпосылки для разрешения противоречия между человеком и природой, между человеком и человеком, "подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом" 6 . Это общество - единственное, где происходит "присвоение человеческой сущности человеком и для человека", "возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному" 7 .
Говоря другими словами, у Маркса речь идет о смене вектора цивилизационного развития, а не о совершенствовании общественной системы в рамках существующей цивилизации. По мысли Маркса, хотя коммунизм и рождается в недрах капитализма и в силу этого на первой стадии самостоятельного развития и несет на себе его "родимые пятна", тем не менее это принципиально иной тип общества, по всем основным параметрам коренным образом отличающийся от того, что сложился за несколько столетий развития капиталистических отношений.
В дальнейшем эта идея нашла свое отражение в работах Энгельса "Принципы коммунизма", "Анти-Дюринг", "Диалектика природы", в "Капитале" Маркса и, естественно, в "Манифесте Коммунистической партии", где мысль о том, что коммунизм суть новая цивилизация, выражена предельно четко. Можно назвать и другие работы, где обосновывается тезис о коммунизме (социализме) как новом типе цивилизационной системы.
Таким образом, внимательное знакомство с работами классиков марксизма показывает, что, создавая свое учение о коммунизме, они искали альтернативу не только капитализму как определенному типу общества, но и всей до сих пор существующей цивилизации, которая на этапе капитализма достигает своего высшего расцвета 8 . В этом, кстати, было их принципиальное отличие от многих других приверженцев социалистической идеи, в том числе и от представителей русской общественной мысли псевдосоциалистического толка, большинство из которых рассматривало социализм подобно Н. А. Бердяеву, который писал: "Социализм есть лишь дальнейшее развитие индустриально-капиталистической системы, лишь окончательное торжество заложенных в них начал и всеобщее их распространение" 9 .
Для Маркса, как, впрочем, и для Энгельса и для Ленина, не было секретом, что тип цивилизации, сложившийся в Европе, несет в себе зародыши таких противоречий, которые неизбежно взорвут его изнутри, если не будет изменен "цивилизационный код" и не будет выбрано новое направление развития. Маркс, в частности, анализируя последствия бурного развития капитализма в Европе, писал: "Культура - если она развивается стихийно, а не направляется сознательно <...>, оставляет после себя пустыню" 10 . Признавая "великую цивилизирующую роль капитала" на определенной стадии исторического развития, он подчеркивал, что буржуазное общество содержит в себе источники всех тех катаклизмов, которые в бытность Маркса потрясали его и которые неизбежны в будущем, ибо причины, порождающие их, в принципе не устранимы.
Внимательное знакомство с трудами классиков марксизма убеждает: критика капиталистического общества осуществлялась ими не как экономическая и политическая критика в рамках соответствующего научного дискурса, а как критика самой экономики и политики, а также соответствующего типа сознания, рождающего определенные типы экономических и политических теорий.
На каких же изъянах и пороках цивилизации, сложившейся в средневековых городах Европы, акцентировали внимание классики марксизма?
В значительной мере они обращают внимание на те моменты, о которых говорят в своих работах практически все европейские мыслители, принадлежащие к другим философским школам и направлениям. В их трудах содержатся многочисленные фрагменты, где говорится о возникновении чувства обессмысленности жизни "разделенного человека", о прогрессирующей деградации личности в условиях буржуазного общества, о распаде социальных связей, о дегуманизации общественных отношений, о снижении роли моральных регуляторов в общественной жизни, о нарастании отчуждения человека от самого себя, общества, государства, о возникновении форм сознания и видов социальной практики, направленных на дискредитацию базовых культурных ценностей.
В этом нет ничего удивительного, ибо, как известно, марксизм аккумулировал в себе высшие достижения передовой европейской философской, экономической, политической, исторической, культурологической мысли от античности до конца XIX века. С этой точки зрения его вполне можно рассматривать как учение, возникшее и развивающееся в русле исканий, осуществлявшихся на протяжении ряда столетий наиболее выдающимися европейскими мыслителями, которые, как это было показано выше, отнюдь не испытывали восторга относительно того общества, где им было суждено жить, и не воскуряли фимиам в честь той цивилизационной системы, которая сложилась на европейской почве. Осмысление противоречий буржуазной цивилизации, критика ее ценностей, показ тех негативных последствий для человека, которые возникают в процессе развития техники и технологии, вмешательства в процесс эволюции живой и неживой природы действительно центральная тема для европейской культуры Нового времени, ее разных интеллектуальных и художественных течений 11 .
Однако, в отличие от множества критиков "фаустовской" цивилизации, образно говоря, пылавших праведным гневом, но не покушавшихся на ее устои и стремящихся найти решение проблем без изменения вектора ее развития, классики марксизма в своем теоретическом анализе шли значительно дальше. Для них буржуазная цивилизация - не финал цивилизационного развития, а только одна из стадий в общеисторической эволюции человечества. Она, по их представлениям, возникла на этапе предыстории и уйдет вместе с ним, когда начнется подлинная история человеческого рода, который сделает целью развития не накопление вещного богатства, а свободное и всестороннее развитие всех и каждого. Критика цивилизации ими ведется не с позиции цивилизации, которая, по их представлениям, обеспечивает развитие "внешней стороны" человеческого существования, а с позиции культуры, которую они понимали, в соответствии с традицией, сложившейся в немецкой классической философии, как "поля (сферы) свободы", где происходит не только обретение человеком самого себя как субъекта, наделенного разумом, волей, способностью к предметной, целесообразной деятельности, но и его становление как существа духовного, соотносящего свои поступки с моральными императивами, способного создавать мир артефактов не только в силу наличия определенного рода потребностей, но и по законам красоты. В. М. Межуев совершенно справедливо замечает: "Подобно большинству мыслителей Нового времени, Маркс стремится пробиться к более фундаментальным основаниям человеческой жизни, чем лишь реальность экономического и политического существования людей. В своей критике этой реальности он отталкивается от той культурной парадигмы, которая была сформулирована всем ходом развития европейской культуры - начиная с античности и кончая эпохой Возрождения. В своем неприятии капиталистической действительности он руководствуется выработанным этой культурой идеалом разумной и свободной индивидуальности, усматривая ее полную несовместимость с обществом экономической рациональности и эффективности" 12 .
В этом первое принципиальное отличие подхода классиков марксизма к критике "фаустовской" цивилизации от подхода других авторов, выступавших и выступающих с позиции отрицания буржуазного общества в том виде, в котором оно сложилось к настоящему времени.
Второе отличие состоит в том, что предметом научного интереса классиков марксизма в первую очередь были те первопричины, которые рождают глубинные противоречия "фаустовской" цивилизации, антагонистические по своей сути. В качестве таковых они выделяли прежде всего противоречия между трудом и капиталом, между культурой и природой, между интересами отдельной личности и интересами всего общества.
"Неподлинность" капиталистической ("фаустовской") цивилизации классики марксизма видели прежде всего в том, что данная цивилизационная система базируется на наемном труде, который по своему характеру в принципе не может быть той сферой, где происходит обретение человеком самого себя. Продукт труда в условиях капиталистического общества, как они показали, неизбежно выступает в качестве чуждой силы, которая противостоит тому, кто его создал, ибо распоряжаются данным продуктом другие индивиды, которые обладают правом собственности на орудия и средства производства и которым непосредственный производитель продает свою рабочую силу. Данная цивилизационная система держится на присвоении владельцами капиталов прибавочной стоимости, производимой лицами наемного труда, т. е. на эксплуатации индивида индивидом. Всякая же эксплуатация человека человеком классиками марксизма рассматривалась как самый яркий признак, свидетельствующий об элементах варварства, присущих данной цивилизационной системе. Отмечая этот момент, Энгельс в своем труде "Происхождение семьи, частной собственности и государства" писал: "Рабство - первая форма эксплуатации, присущая античному миру; за ним следуют крепостничество в средние века, наемный труд в новое время. Таковы три великие формы порабощения, характерные для трех великих эпох цивилизации" 13 . "Неподлинной" "фаустовскую" цивилизацию классики марксизма считали и потому, что в ней любой шаг по пути экономического и технического прогресса неизбежно становится шагом по пути регресса социального. Отмечая этот момент, Энгельс писал: "Все ее развитие совершается в постоянном противоречии. Всякий шаг вперед в производстве означает одновременно шаг назад в положении угнетенного класса, то есть огромного большинства. Всякое благо для одних необходимо является злом для других, всякое новое освобождение одного класса - новым угнетением для другого.
Наиболее ярким примером является введение машин, последствия которого теперь общеизвестны. И если у варваров, как мы видели, едва можно различить права от обязанностей, то цивилизация даже круглому дураку разъясняет различие и противоположность между ними, предоставляя одному классу почти все права и возлагая на других почти все обязанности" 14 .
"Неподлинность" этой цивилизации классики марксизма видели и в том, что в ней с железной необходимостью возрождаются элементы варварства и дикости, которые будто бы должны были уйти в прошлое. Это варварство, которое рождается в лоне самой цивилизации и имманентно ей, есть "проказа цивилизации". Оно так же неуничтожимо и неизлечимо, как неизлечима данная страшная болезнь, которая оставляет человека только с его смертью. Варварство "фаустовской" цивилизации проявляется в войнах за передел мира, за расширение рынков сбыта, в накоплении огромного богатства на одном полюсе и нищеты на другом, в усилении дегуманизации бытия, в нарастании ожесточенности, в прогрессирующем антиинтеллектуализме, в сознательном культивировании низменных инстинктов, в варварском отношении к главной производительной силе - рабочему, в главенстве овеществленного труда над живым.
Однако самым ярким примером проявления варварского начала, присущего данной цивилизационной системе, по мысли классиков, являются систематические экономические кризисы, которые приходят с регулярностью смены дня ночью. Отмечая этот момент, они пишут в "Манифесте Коммунистической партии": "Во время торговых кризисов каждый раз уничтожается значительная часть не только изготовленных продуктов, но даже созданных уже производительных сил. Во время кризисов разражается общественная эпидемия, которая всем предшествующим эпохам показалась бы нелепостью, - эпидемия перепроизводства. Общество оказывается вдруг отброшенным назад к состоянию внезапно наступившего варварства, как будто голод, всеобщая опустошительная война лишили его всех жизненных средств..." 15 .
"Неподлинность" данной цивилизационной системы, с их точки зрения, проявляется и в том, что ей присуща изначальная дисгармоничность общественной жизни, о которой можно судить хотя бы по двум фактам - по тому, что производительные силы, находящиеся в распоряжении капиталистического общества, постоянно "взрывают" это общество изнутри, вступая в непримиримый конфликт с произведственными отношениями, и по тому, что данная цивилизация изначально враждебна ряду видов духовной деятельности. Исследуя вопрос, классики марксизма приходят к выводу, что в условиях цивилизации, поставившей во главу угла накопление капитала, целые отрасли духовного производства, где создаются ценности, не имеющие потребительной стоимости, т. е. те ценности, которые не могут рассматриваться в качестве товара, обречены на умирание. С их точки зрения, деградация буржуазной культуры, и в особенности буржуазного искусства, предопределена, как предопределено и дальнейшее отчуждение лиц наемного труда от того культурного наследия, которое было накоплено многими предыдущими поколениями.
По их глубокому убеждению, которое родилось в процессе анализа реалий европейского капитализма середины и конца XIX века, совокупный капиталист заинтересован не во всестороннем и гармоничном развитии совокупного наемного работника, а в формировании его как "частичной личности", способной выполнять с максимальной эффективностью определенный круг производственных функций. Подчеркивая враждебность способа производства, на котором базируется благосостояние "фаустовской" цивилизации, Культуре с большой буквы, Маркс в своей работе "Теории прибавочной стоимости" писал: "...Капиталистическое производство враждебно известным отраслям духовного производства, например, искусству и поэзии. Не учитывая этого, можно прийти к иллюзии французов XVIII века, так хорошо высмеянной Лессингом" 16 . С точки зрения Маркса, "... даже высшие виды духовного производства получают признание и становятся извинительными в глазах буржуа только благодаря тому, что их изображают и ловко истолковывают как прямых производителей материального богатства" 17 .
"Неподлинной" цивилизационная система, возникшая на европейской почве, по мысли классиков марксизма, является и потому, что она может существовать, лишь подавляя другие цивилизации. Стремление к экспансии, проводимой не только мирными, но и военными средствами, с полным основанием может быть названо ее атрибутивной характеристикой. Главной побудительной причиной агрессивности данной цивилизации выступает стремление к захвату рынков, природных и интеллектуальных ресурсов, позволяющему обеспечить на длительный исторический период процветание тех, кто является носителями ее ценностей, и прежде всего представителей господствующего класса, не желающих ни при каких обстоятельствах ни на йоту поступиться своим благосостоянием и своей властью.
К этому выводу классики марксизма приходят в процессе изучения истории колониальных захватов, которые вели практически все развитые страны Европы в XVI-XVIII столетиях, в первую очередь Англия, ставшая во времена королевы Виктории "империей, где никогда не заходит солнце". В качестве примера, свидетельствующего о стремлении "фаустовской" цивилизации подчинить себе другие цивилизационные миры, они приводят судьбу индийской цивилизации, развитие которой было приостановлено в результате колонизаторской политики, проводимой Великобританией на протяжении более двух столетий. Англичане, как отмечает Ф. Энгельс, практически разрушили ее, уничтожив то великое и возвышенное, что создавалось тысячелетиями. Аналогичные процессы имели место и во взаимоотношениях западноевропейской цивилизации с исламской. Изгнав мавров из Испании, испанцы подорвали процесс ее развития, нанеся одновременно урон всей европейской культуре, которая могла после данных событий в значительно меньшей мере пользоваться плодами не только арабской, но и античной культуры, значительная часть достижений которой сохранялась мыслителями Востока.
"Неподлинность" "фаустовской" цивилизации классики марксизма видели и в том, что она не смогла решить проблему взаимодействия общества и природы. Хотя в конце XIX века появились только первые признаки экологической катастрофы, которая стала в полный рост перед человечеством сегодня, Маркс и Энгельс провидчески предсказали, что в обозримой исторической перспективе мир, если он примет модель цивилизационного развития, рожденную на европейской почве, неизбежно столкнется с огромной совокупностью проблем, рожденных превратным представлением о роли и значении, которые принадлежат природе в жизни человека. Анализируя ценностные установки европейского человека, они обращали внимание на тот факт, что он воспринимает мир как безграничное поле приложения его креативных способностей, как объект, который должен подчиниться его воле. В этом они видели исток той трагедии, которая подстерегает западный мир, не желающий принять другой императив отношения к природе.
С точки зрения классиков марксизма, природа образует исходный пункт человеческого развития. Человек принадлежит природе, есть часть природы - не только в том смысле, что представляет собой финальный продукт ее эволюции, но и потому, что постоянно нуждается в ней как в необходимой предпосылке своего существования. Подчеркивая этот момент, Маркс в "Экономическо- философских рукописях 1844 года" пишет: "Человек живет природой. Это значит, что природа есть его тело, с которым человек должен оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть. Тот факт, что физическая и духовная жизнь человека неразрывно связаны с природой, означает не что иное как то, что природа неразрывно связана с собой, ибо человек есть часть природы" 18 .
Исходя из этого, считали Маркс и Энгельс, противопоставление природы и человека, или, говоря другими словами, культуры и натуры, неправомочно и бессодержательно. Подобное противопоставление, с их точки зрения, возникает на определенной ступени развития общества и тесно связано с определенной - частной - формой собственности и, следовательно, с определенным типом экономических, политических и социальных отношений, которые сложились в нем.
По представлениям классиков марксизма, природа не только предшествует культуре во времени, но и является необходимым условием ее существования и развития, поэтому граница между ними не абсолютна, а относительна. Более того, история природы и история людей тесно связаны и взаимообусловливают друг друга. Отсюда они делали вывод о том, что раскрытие генезиса общества предполагает раскрытие генезиса природы.
Согласно представлениям классиков марксизма, в пределах истории природа всегда находится в определенном единстве с человеком. Это единство, как писали Маркс и Энгельс, "всегда имело место в промышленности, видоизменяясь в каждую эпоху в зависимости от большего или меньшего развития промышленности" 19 .
С их точки зрения, в обществе понимание сущности природы и установление принципиально нового отношения к ней, отличающегося от отношения, сложившегося в рамках "фаустовской" цивилизации, возможно только в обществе, где человек выступает вполне человечным во всех своих проявлениях. Именно здесь ему открывается "человеческая сущность природы", а "природа становится для него человеком" не вследствие субъективной (в воображении) антропоморфизации ее, а вследствие действительной гуманизации отношений между обществом и природой. Это общество, где совершается "законченное сущностное единство человека с природой", где происходит "подлинное воскресение природы", где реальностью становится "осуществленный натурализм человека и осуществленный гуманизм природы" 20 , называлось ими коммунизмом.
Так мыслилась классиками марксизма цивилизационная модель, которая должна с необходимостью прийти на смену "фаустовской" цивилизации. Она вырабатывалась Марксом и Энгельсом в процессе критики последней и является неотъемлемой частью марксистской доктрины.
Попытка создания мироустройства по этой цивилизационной модели была предпринята в СССР, где, как это сегодня стало ясным, было создано общество принципиально нового типа. Его называют поразному (некоторые говорят о нем как о тоталитарной системе, другие - как об индустриальном феодализме, третьи - как о командно-административной системе, четвертые - как об обществе с мобилизационным типом экономики, пятые - как о незавершенном социализме, шестые - как о подлинном, аутентичном социализме, седьмые - как о советизме, восьмые - как о коммунизме и т. д.). Однако сегодня все больше и больше неангажированных российских ученых приходят к выводу, что в советский период отечественной истории в СССР были заложены основы принципиально новой цивилизационной системы, которая по своим ценностям, системе ценностей, образу жизни подавляющего большинства населения страны, сложившимся алгоритмам деятельности и т. д. осознавала себя и была реально альтернативной той цивилизационной системе, которая сложилась на Западе.
Показательными в этом отношении являются высказывания А. А. Зиновьева, который в одной из своих последних работ пишет: "С советизмом Россия прожила более семидесяти лет. С ним она добилась выдающихся эпохальных успехов, на несколько десятилетий стала лидером социальной эволюции человечества. Советский период был и по всей вероятности останется навсегда вершиной российской истории. И как бы к нему не относились строители новой социальной организации России, советизм стал и будет в дальнейшем одним из решающих факторов в определении типа создаваемой ими социальной организации" 21 .
Сходные мысли высказывались и таким известным российским философом и культурологом, как Б. С. Ерасов, который писал: "Исторически коммунизм при всех издержках и губительных крайностях был не только той реальной силой, которая установила великую Державу, но и социокультурной системой цивилизационного порядка... Советская Россия отнюдь не сводилась к тоталитарной "госпартсистеме". Она была и становящейся цивилизацией нового типа. Глубокий телеологический смысл коммунистической системы состоял в том, что она давала крупномасштабное разрешение как раз тех противоречий, которые не в состоянии были разрешить ни царская Россия, ни вошедшие в ее состав сопредельные азиатские культуры" 22 .
Этой же точки зрения придерживается и М. П. Мчедлов, который одним из первых заговорил о том, что в процессе социалистического строительства в СССР решаются не только формационные, но и цивилизационные задачи. Сегодня идеи, изложенные на страницах его книги "Социализм - становление нового типа цивилизации", воспринимаются совершенно по-иному, чем в начале 80-х годов, когда она вышла в свет.
Практически среди российских ученых, принадлежащих к левой части политического спектра, нет расхождения по поводу того, существуют или нет основания говорить о советском обществе как о принципиально новом типе цивилизационной системы, которая была на этапе своего взлета разрушена совместными усилиями мирового капитала и "пятой колонны", сформировавшейся на протяжении 70- 80-х годов XX века из числа представителей западнически настроенной интеллигенции, теневого сектора экономики, криминальных элементов и ренегатов из числа гос- и партноменклатуры.
В этом контексте совершенно по-иному выглядит трагедия распада СССР и поражения социализма в России. По сути, усилиями всех антикоммунистических сил была торпедирована попытка цивилизационного прорыва, попытка создания цивилизации, более совершенной, чем "фаустовская", которая сегодня явно претендует на лидерство в мире на вечные времена и которая явно стремится решать свои проблемы за счет тех, кто не входит в "золотой миллиард". В этом, на наш взгляд, главное значение той контрреволюции, которая произошла в России в конце 80-х - начале 90-х годов. Потерпел крушение не только социализм, как бы его ни называли. Была задушена в зародыше цивилизационная система, являвшаяся реальной альтернативой и реальной угрозой той, которая сегодня преподносится буржуазными идеологами как вершина цивилизационного развития человечества.
Сегодня в мире идет борьба различных проектов мироустройства, предлагаемых различными цивилизациями. Свой проект, кроме "фаустовской", предлагают исламская, японская, индийская цивилизации и т. д. Все эти проекты претендуют на универсальность, хотя необходимо сказать, что западная цивилизация, выбравшая стратегию глобализации, исходит из того, что с "цивилизаторской миссией капитализма" покончено и ей незачем больше брать на себя ответственность за судьбы государств и народов, которые не успели, образно говоря, "запрыгнуть на подножку уходящего поезда" и не способны быть активными "игроками" в глобальном мире.
Ни один из этих проектов не может быть принят, ибо все они не предполагают построение цивилизационной системы, в которой не существовала бы эксплуатация человека человеком. Тем более они не предполагают построение общества, где свободное развитие каждого является залогом свободного развития всех.
Единственным проектом, который может и должен быть принят человечеством, если оно желает выжить и развиваться дальше, является социализм. И иного не дано.
Примечания
1. Шнайдер Бертран. Глобальная революция // Свободная мысль. 1993. N 9. С. 31.
2. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999. С. IX.
3. Более подробно о сути последнего вида противоречий см.: Кутырев В. А. Естественное и искусственное: борьба миров. - Нижний Новгород, 1994.
4. Употребление данных терминов как тождественных вполне правомерно в контексте данной статьи, ибо вплоть до "Критики Готской программы" ни Маркс, ни Энгельс не говорят о социализме и коммунизме как о двух фазах - низшей и высшей - одной формации; более того, Маркс и Энгельс вообще предпочитали называть себя коммунистами, тем самым подчеркивая свое отличие от тех европейских мыслителей, которые создали утопический социализм XVII-XVIII веков, и так называемых буржуазных социалистов, игравших роль соглашателей в рабочем движении XIX века.
5. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 42. С. 116.
6. Там же.
7. Там же. С. 117.
8. Более подробно об этом см.: Межуев В. М. Марксизм в контексте истории цивилизации и культуры // Межуев В. М. Между прошлым и будущим. М., 1996. С. 3 - 18.
9. Бердяев Н. А. Новое средневековье. М., 1991. С. 18.
10. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 228. Примечания.
11. Межуев В. М. Марксизм в контексте истории цивилизации и культуры // Межуев В. М. Между прошлым и будущим. М., 1996. С. 7.
12. Там же. С. 9.
13. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 21. С. 175.
14. Там же. С. 177.
15. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 4. С. 429 - 430.
16. Маркс К. Теории прибавочной стоимости // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 26 (ч. 1). С. 280.
17. Там же. С. 282.
18. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 42. С. 92.
19. Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1963. С. 34.
20. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. С. 589.
21. Зиновьев А. А. Постсоветская Россия в эпоху глобализации // Культура. Личность. Общество. 2002. Т. IV. Вып. 1 - 2 (11 - 12). С. 302.
22. Ерасов Б. С. Антиномии российской цивилизации // Российская цивилизация. М., 1998. С. 48.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Digital Library of Ukraine ® All rights reserved.
2009-2024, ELIBRARY.COM.UA is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Ukraine |