Заглавие статьи | Строительство старой и новой Москвы. ЖИЛИЩНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО НОВОЙ МОСКВЫ ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ |
Автор(ы) | С. ЛАПИЦКАЯ |
Источник | Борьба классов, № 7-8, Август 1934, C. 216-224 |
Октябрьская революция, поставив городское хозяйство на службу пролетариату, коренным образам перераспределила жилищный фонд Москвы. Уже в первые месяцы существования советской власти значительно улучшилось жилищное положение рабочих. Первым актом пролетарской диктатуры в жилищном вопросе явилась ликвидация обусловленного капиталистическими отношениями квартирного "кризиса". Этот кризис был вызван тем, что состоятельные классы занимали прекрасные особняки и целые этажи в благоустроенных районах города, а беднота ютилась на окраинах в тесных и смрадных коечно-каморочных и ночлежных квартирах. По призыву партии большевиков и Московского совета рабочие энергично взялись за проведение в жизнь декрета о национализации крупных частновладельческих домов и о переселении подвальных жильцов в квартиры бежавшей буржуазии. Рабочие производили обследования домов и подготовляли передачу их в собственность пролетарского государства. На фабриках и заводах составлялись описки рабочих, нуждавшихся в жилище, устанавливалась очередность переселения и выявлялась нужда в мебели.
Так начался послеоктябрьский "жилищный передел". Но в первые недели и месяцы после Октября некоторые рабочие еще не решались переселяться в барские дома. С укреплением советской власти эти настроения были изжиты, и "господские" квартиры быстро заселялись рабочими. В 1919 г. районные советы приступили к передаче наилучше оборудованных домов заводам и фабрикам для сплошного вселения рабочих. Таким путем стали создаваться так называемые "дома-коммуны". Переселение рабочих в эти дома и выселение из них нетру-
ДОМ-КОММУНА НА ХАВСКОЙ УЛИЦЕ. ВЫСТРОЕН В ГОДЫ ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ.
дового элемента сопровождались ожесточенной классовой борьбой: с боя приходилось брать квартиру за квартирой, этаж за этажом. В 1919 г. в Москве насчитывалось 102 дома-коммуны, а в 1921 т. число их возросло до 599.
В результате этого наступления на буржуазные кварталы до 500000 рабочих были переселены из подвалов и трущоб в благоустроенные дома. Садовое кольцо впитало большое количество пролетарского населения: до Октября в этой центральной части города насчитывалось только 5% рабочих, теперь же пролетарская прослойка достигла здесь 45%.
Квартирная нужда была сравнительно изжита. Этому в значительной мере содействовало и сокращение численности московского населения в годы гражданской войны.
В период интервенции и блокады, обрекшей московских рабочих на голод, холод и тяжелую нужду, жилищное хозяйство Москвы подверглось дальнейшему разрушению. В городе ощущался недостаток топлива. Для того чтобы обеспечить рабочих кипятком и горячей пищей, приходилось разбирать на топливо не только заборы, во и деревянные дома. Центральное отопление в домах не действовало: его заменяли "пчелки" и "буржуйки". В неотапливаемых квартирах замерзали канализационные трубы, водопровод действовал только в нижних этажах; электричество включалось нерегулярно и то лишь на самое короткое время; в употребление вошли лампадки и фитили. Занесенные снегом улицы Москвы по вечерам не освещались.
К концу гражданской войны в Москве насчитывалось 16000 разрушенных квартир с разбитыми окнами, протекавшими крышами, с расхищенными на топливо толами.
Когда началось восстановление крупной промышленности и рабочие стали возвращаться на фабрики, в Москве снова дал себя почувствовать недостаток жилищ. Население города, сократившееся в 1920 г. до 1028200 чел., достигло в 1923 г. 1542400 чел. Жилищная нужда и на этот раз была ликвидирована путем более правильного распределения имевшейся площади. Образованные в районах "чрезвычайные жилищные комиссии" производили массовое уплотнение буржуазных квартир, выявленные излишки предоставляли рабочим. В результате этого уплотнения еще 100000 рабочих получили жилища в благоустроенных домах.
"Так на практике осуществлялась формулированная Энгельсом первая задача пролетарской революции в области улучшения жилищных условий рабочих.
"Несомненно, что уже и теперь, - писал Энгельс, - в крупных городах имеется достаточно зданий для жилья, чтобы при разумном использовании их тотчас же устранить действительную жилищную нужду (в смысле недостатка жилищ). Для этого нужно, конечно, экспроприировать нынешних владельцев, иначе сказать, заселить их дома бесприютными или живущими слишком скученно рабочими"1 .
В итоге "жилищного передела" были закрыты тысячи подвальных трущоб, значительно разуплотнены фабричные казармы; исчезли как массовое явление каморочно-коечные квартиры. Хитров рынок - это "дно" вчерашней Москвы с его притонами, ночлежками и кабаками - отошел в область истории; на площади его, где ранее шла бойкая торговля "бульонкой" и другими
1 Фр. Энгельс "Жилищный вопрос", стр. 32.
испорченными об'едками, был разбит сквер.
В фабричных казармах и домах-коммунах стали создаваться красные уголки, развернувшие большую культурно-политическую работу и сыгравшие крупную роль в борьбе с темнотой, невежеством и бескультурьем. Здесь по вечерам читались вслух газеты, устраивались беседы, лекции, доклады и киносеансы. В красных уголках формировалось общественное мнение лучшей части рабочих. "Призвать к порядку товарища Колганова, чтобы ой вел себя корректно в своей семье", - гласит, например, одно из постановлений собрания жильцов фабричной казармы того периода.
Красные уголки освежили атмосферу фабричных "спален". "Стало меньше безобразий, краж и других нехороших поступков", - писал рабкор "Трехгорки" Хренов в фабричной газете. В этот же период делегатское собрание рабочих Краснопресненской мануфактуры вынесло постановление: "Повести решительную борьбу с матерщиной и хулиганством - этими пережитками рабства".
Резко был поставлен на заводах и фабриках вопрос о борьбе с алкоголизмом и о ликвидации неграмотности. Работа то ликбезу была начата на московских фабриках еще в самом начале гражданской войны. Уже тогда все неграмотные в возрасте до 30 лет освобождались 3 раза в неделю на 2 часа от работы для посещения курсов ликбеза. Позднее борьба с неграмотностью еще более усилилась. Ликбезники были окружены общественным вниманием: кооперативы отпускали им продукты вне очереди, завкомы снабжали их театральными билетами, им предоставлялись в первую очередь жилища и места в домах отдыха. Началась борьба и с религиозными обрядами. В красных уголках в торжественной обстановке устраивались публичные октябрины: новорожденного одарили детским "приданым", а родителям подносили подарок ввиде книги, картины или подписной квитанции на "Рабочую газету" и "Работницу". Венчание постепенно вытеснялось регистрацией в загсе. Передовые рабочие выбрасывали иконы из своих квартир.
Крупную роль в наступлении на старый быт сыграла также фабричная печать. На показе конкретных фактов из жизни рабочих заводские газеты бичевали и выставляли на посмешище темные и уродливые черты старого быта и противопоставляли им светлые ростки нового. На страницах газет одни рабочие брали на себя обязательство ликвидировать свою неграмотность, другие обещали прекратить пьянство и картежную игру, третьи сообщали о святим икон. Молодежь соревновалась в сдаче золотых колец и перстней МОПРУ. Индивидуальное соревнование отдельных рабочих в области перестройки быта постепенно захватывало все большие круги рабочих и превращалось в соревнование домов-коммун, казарм и квартир.
Наступление на твердыни старого быта, естественно, не обходилось без сопротивления: то в одном, то в другом месте враждебные влияния давали о себе знать. Наибольшую живучесть проявляли религиозные предрассудки; в этот период иконы еще продолжали украшать красные углы многих рабочих квартир.
Так закончился первый этап борьбы на жилищном фронте. "Советская власть экспроприировала полностью все дома капиталистических домовладельцев и передала их городским советам, произвела массовое вселение рабочих из окраин в буржуазные квартиры, передала лучшие из них рабочим организациям, приняв содержание их за счет государства, и приступила к обеспечению рабочих квартир "мебелью" (из программы ВКП(б).
Но партия этим не ограничивалась и ставила себе дальнейшую задачу - "всеми
ВСЕЛЕНИЕ РАБОЧИХ В ДОМ-КОММУНУ НА ХАВСКОЙ УЛИЦЕ.
СЕМЬЯ СЛЕСАРЯ РОДИОНОВА В СВОЕЙ КВАРТИРЕ В НОВОМ ДОМЕ НА УСАЧЕВКЕ.
силами стремиться к улучшению жилищных условий трудящихся масс, к уничтожению скученности и антисанитарных старых кварталов, к уничтожению негодных жилищ, перестройке старых и постройке новых жилищ, соответствующих новым условиям жизни рабочих масс, к радикальному расселению трудящихся" (из программы ВКП(б).
2
Второй этап борьбы за реализацию жилищной программы партии совпал с историческим решением XIV с'езда об индустриализации страны.
"Лозунг партии - индустриализация страны, производство средств производства, - говорил Л. М. Каганович в своем докладе на июньском пленуме ЦК ВКП(б) в 1931 г., - нашел свое яркое отражение в развитии Москвы". Политика правых уклонистов, пытавшихся "именно в Москве создать себе базу против генеральной линии партии, против политики индустриализации", потерпела полный крах: на окраинах Москвы один за другим возникали новые заводы и валовая продукция металлообрабатывающей промышленности уже в 1931 г. в шесть с лишним раз превысила продукцию довоенного времени. Москва торговая превратилась в Москву индустриальную. Москва текстильная все более и более превращалась в Москву металлообрабатывающую.
Развитие промышленности и обусловленный этим рост численности рабочих остро поставили вопрос о постройке новых домов. Развернувшееся в этот период жилищное строительство в основном было сосредоточено на окраинах Москвы, в непосредственной близости от заводов. Здесь, на месте прежних свалок и пустырей, вырастали многоэтажные корпуса рабочих жилищ, оборудованных всеми видами коммунального обслуживания. Правильно распланированные, пронизанные густой сетью культурно-бытовых учреждений: фабрик-кухонь, рабочих клубов, яслей, детских садов и т. д. - эти корпуса тянулись на протяжении нескольких кварталов и представляли собой новый тип социалистических городков с десятками тысяч рабочего населения. Трамвайное и автобусное движение связывало эти зачатки будущей социалистической Москвы с центральными районами старого города.
Постройка домов для рабочих превратилась в боевой участок социалистического строительства, приковавший к себе внимание всех общественных организаций. Рабочие внимательно следили за ходом строек и всемерно им помогали:. Депутаты Совета и специальные бригады, выделенные завода-
ми, дрались за каждый гвоздь, за каждый кирпич.
Вот как развивалась жилищное строительство в те годы:
|
Годы |
|
|
В кв. м |
В |
1923 - 1924 |
было |
выстроено |
40000 кв. м |
" |
1924 - 1925 |
" |
" |
200000 " " |
" |
1925 - 1926 |
" |
" |
481000 " " |
" |
1926 - 1927 |
" |
" |
497000 " " |
" |
1927 - 1928 |
" |
" |
547000 " " |
" |
1930 |
" |
" |
544000 " " |
" |
1931 |
" |
" |
430000 " " |
За короткое время было выстроено свыше 5000 домов. 450000 рабочих получили здесь новые благоустроенные квартиры.
История капиталистической Москвы не знала таких темпов строительства. Даже в период спекулятивного строительного ажиотажа перед войной (1901 - 1911 гг.) об'ем нового жилищного строительства был ниже чем в 1926 - 1931 гг.
Одновременно с вдовым жилищным строительством в Москве производилось переоборудование фабричных казарм - этого мрачного наследия крепостной России: ломались затхлые коридоры и печи, выбрасывались деревянные перегородки; общие спальни и каморки перестраивались на квартирную систему; при этом тщательно устранялось все то, что хотя бы в малейшей степени напоминало о прежней казарме.
Переселение рабочих в новые дома сопровождалось большой общественной кампанией против перенесения старых, некультурных навыков в новую обстановку, против неряшливого отношения к жилищу. С большим успехам проходила кампания за озеленение не только улиц и дворов, но и рабочих квартир.
- Цветы и вообще красота - это не мещанство, - убеждала работниц Трехгорки замдиректора фабрики К. С. Уколова, - цветы должны быть доступны всей массе.
Работницы относились сначала отрицательно к этой агитации, но затем сдались.
- И правда, жизнь повеселела, - говорит работница О. Мещерякова, более других возражавшая ранее против этой "буржуазной" затеи.
Переселение из подвалов и каморок в новые дома явилось большим праздником для рабочих.
- Когда я вошла в свою новую квартиру, - рассказывает М. А. Морозова, ютившаяся до этого с семьей в каморке фабричной "спальни", - на душе точно праздник большой был.
В новой рабочей квартире нет уже былой тесноты. Вместо 1 - 1 1/2 кв. м на одного жильца здесь в среднем приходится от 5 1/2 до 6 кв. м.
Старый рабочий И. А. Озеров занимает теперь вместе с женой и взрослой дочерью отдельную квартиру в поселке им. 1905 года на Красной Пресне.
- Две комнаты, прихожая - все удобства у меня, - рассказывает Озеров и предупредительно добавляет: - такую квартиру не один только я имею: все рабочие, жившие в Варакинской спальне, получили в этом доме такие же квартиры.
"После переселения И. А. Озеров приобрел новую мебель и картины, провел телефон. В квартире ослепительно чисто, много цветов и книг. Контраст с обстановкой Варакинской каморки, где раньше жил Озеров, здесь особенно резок.
Так же живет и рабочий И. Ф. Тихонов, занимающий с женой и тремя детьми две комнаты с кухней в переоборудованной казарме. Семья Тихонова занимала раньше каморку фабричной спальни, где на 12 м жили 6 чел.
- Ночью, бывало, встанешь, - рассказывает Тихонов, - не спится и голова болит, потому что в комнате дышать нечем. И днем не лучше: теснота одолевала...
В жизни Тихонова и его семьи новая квартира - источник большой радости.
Совершенно другой вид приобрела и внутренняя обстановка рабочей квартиры: прежнюю деревянную койку на козлах сменила железная или никелированная кровать; вместо табуреток и скамей появились венские стулья; вместо сундуков - шкафы; полы устланы дорожками. Кое-где еще сохранились горы взбитых подушек и традиционные лоскутные одеяла, но и они постепенно исчезают. В рабочей квартире можно уже встретить пианино; почти в каждой квартире имеются радио, цветы, книги, газеты. На стенах портреты любимых вождей: Ленина, Сталина, Ворошилова.
Новая обстановка оздоровляюще действует на быт взрослых и детей. Рабочий В. П. Бахвалов рассказывает:
- У меня двое детей, которых я воспитывал и заставлял учиться, но влияние пьяной казармы оказалось сильнее семьи; казарма сделала свое дело: старший сын мой вышел вором и теперь находится в исправительной колонии. Но вот я получил квартиру из 2 комнат и кухни. Когда младший сынишка приходит теперь из школы, у него есть своя комната, где он готовит уроки и где ему никто не мешает. Сразу и
РАБОЧИЙ ГОРОДОК "ДУБРОВКА" В ПРОЛЕТАРСКОМ РАЙОНЕ МОСКВЫ.
учиться стал хорошо; память улучшилась, способности развиваются, стал активным общественником.
Организованные при новых дамах социально-культурные учреждения оказывают большое влияние на перестройку рабочего быта. Особенно глубоко внедрились в быт семьи ясли N 1 детские сады, разгрузившие матерей от домашних работ, связанных с уходом за ребенком.
- Работницам теперь легко, - говорит старая ткачиха Киселева, - вольными людьми стали: сдадут ребенка в ясли - и спокойны.
Во многих рабочих семьях новое поколение уже последовательно проходит все звенья стройной системы социального воспитания. Из шести детей машиниста "Трехгорки" Филата Наумова один ребенок находится в яслях, двое в возрасте 3 - 5 лет перешли из яслей в детский сад, а 9-летний мальчик, воспитывавшийся в яслях и в детском саду, учится теперь в полусанаторной школе. И только две старших дочери, проведшие свое детство в деревне, не были охвачены этой системой воспитания. В многодетной семье Наумова мать почти полностью освобождена от ухода за детьми и может спокойно работать на заводе.
Детские учреждения внесли резкие изменения в быт детей: в новой квартире дети уже большей частью спят отдельно от взрослых, имеют свой прибор для еды и отдельное полотенце; многие ребята регулярно чистят зубы, занимаются физкультурой, сами себя обслуживают.
По-иному складывается и быт рабочей молодежи, устремившейся на рабфаки, в техникумы и втузы. Свыше 60% всего московского студенчества составляют ныне рабочие и дети рабочих. Большевистская смена является могучим орудием разрушения старых традиций и навыков в рабочей семье и внедрения в нее ростков социалистического быта.
Новое лицо приобрела и рабочая окраина.
Район Усачевки и Малых кочек в Хамовниках был до революции сплошь застроен одноэтажными дамами. Зловонные свалки, занимавшие значительную часть территории, грязные деревянные хибарки, немощеные улицы и дымные трубы фабрик и заводов - таков был вид этой окраины. Те-
перь на месте свалок вырос большой социалистический городок; проложены хорошо вымощенные и озелененные улицы, разбиты новые скверы и бульвары; проведены уличное освещение, водопровод и канализация; построены вдовые трамвайные линии; установлено автобусное движение.
Сукино болото было еще в 1930 г. занято оплошными мусорными свалками. Теперь здесь красуются корпуса Шарикоподшипника. Ярким светом залиты широкие асфальтированные дороги и тротуары, проложены линии трамвая. Недалеко от завода высятся каменные громады рабочих жилищ. Квартиры для рабочих хорошо отделаны: предусмотрены все мелочи, вплоть до полок и холодильников под окнами; каждая комната окрашена в особый цвет. В домах - паровое отопление, электрическое освещение, водопровод и канализации.
Не узнать и старого поселка у Пресненской заставы. До революции и здесь были устроены свалки. Кроме того тут находились пруды, служившие приемниками всяких нечистот. "Вся местность так заражена, - писал в своем отчете санитарный врач Пресненской части, - что многие отказываются жить в этом районе". Теперь на месте свалок раскинулся поселок им. 1905 года с населением в 45000 чел. Каменные пятиэтажные дома оборудованы всеми видами коммунального обслуживания. Очищенные пруды являются украшением парка культуры и отдыха. Они не только не отравляют воздуха, но служат могучим фактором оздоровления. Здесь развит лодочный и конькобежный спорт. Трамвайная линия, доходившая прежде только до заставы, протянулась теперь через весь поселок.
3
Однако успехи, достигнутые в Москве в области жилищного и коммунального строительства, резко отставали от бурных темпов развития промышленности и от роста культурных запросов масс. К концу второй пятилетки в Москве насчитывалось 76 новых или заново реконструированных предприятий металлопромышленности, в том числе такие таланты, как Станкострой, Шарикоподшипник, Фрезер, Калибр, Велозавод, "Красный пролетарий", "Серп и молот", автозавод им. Сталина и др. О производственной мощности их можно судить хотя бы по тому, что стоимость годовой продукции только 9 заводов в 1932 г. превысила стоимость продукции всех 693 московских цензовых предприятий металлопромышленности в 1913 г.1 . Почти в 10 раз выросла также энергетическая база Москвы.
Совершенно изменилось и лицо Московской области. "Электротехника выросла за 3 года почти в 6 раз, химия - в 4 раза, машиностроение увеличило за 2 года свою продукцию в 2 раза, автостроение - в 4 раза"2 .
Л. М. Каганович имел полное основание утверждать: "Мы имеем Москву с высокоразвитой техникой и с такими отраслями промышленности, которые являются исключительно важными для развитии всего народного хозяйства. Мы имеем Москву машиностроительную, электротехническую".
Такими же быстрыми темпами шел рост численности населения Москвы, занявшей в этом отношении четвертое место в мире: 1912 г. - 1,6 млн., 1926 т. - 2 млн., 1933 г. - 3,6 млн. и в настоящее время около 4 млн. При этом численность индустриального пролетариата возрастала еще более интенсивно. Особенно ярко сказалось изменение промышленного лица Москвы в цифрах роста рабочих-металлистов: 1913 г. - 12,6 тыс., 1933 г. - 198,7 тыс.
Одновременно с ростом промышленности бурно развивались культурные и научные
ДОМ РАБОЧИХ ЗАВОДА "ДУКС" РЖСКТ ИМ. ВОРОШИЛОВА НА ЛЕНИНГРАДСКОМ ШОССЕ.
1 "Материалы о хозяйстве Москвы в итоге первой пятилетки", стр. 19. 1934.
2 Л. М. Каганович. "Московские большевики в борьбе за победу пятилетии", стр. 9. 1932.
учреждения. Москва ликвидировала неграмотность и осуществила всеобщее начальное обучение. Для того чтобы получить правильное представление о достижениях в этой области, необходимо привести несколько цифр для сравнения: в 1918 г. в Москве еще насчитывалось 25% неграмотного населения. Школьным обучением было охвачено в 1913 г. 111 тыс., а в 1933 г. - 377 тыс. детей. На совершенно шустом месте пролетарская Москва создала густую сеть дошкольных учреждений, охвативших свыше 150 тыс. детей. В профтехнических школах Москвы обучалось в 1913 г. 15 тыс., а в 1933 г. в техникумах, на рабфаках и в школах ФЗУ насчитывалось около 150 тыс. учащихся. Студенчество московских вузов увеличилось более чем в 4 раза: с 33 тыс. до 130 тыс. При этом "кухаркины дети", которым доступ в высшую школу был ранее наглухо закрыт, составляют теперь огромное большинство московского студенчества. Учебой увлечена не только молодежь: на заводах и фабриках, в рабочих клубах и библиотеках различными формами учебы охвачено огромное большинство рабочих. В Москве выросло свыше 200 научно-исследовательских институтов. Некоторые из них (ЦАГИ, НИТИ, Теплотехнический институт и др.) успели приобрести мировую известность. Москва, неграмотная в недавнем прошлом, стала теперь городом передовой культуры. На фоне такого культурного роста особенно сильно давало себя чувствовать отставание городского и жилищного хозяйства.
В своей речи из совещании хозяйственников тов. Сталин говорил: "Нельзя ссылаться на то, что раньше было меньше жилищ, чем теперь, и: что ввиду этого можно успокоиться на достигнутых результатах... Надо исходить не из прошлого, а из растущей потребности рабочих в настоящем".
Эта мысль легла в основу решений июньского (1931 г.) пленума ЦК ВКП(б), развернувшего грандиозную программу реконструкции жилищного и городского хозяйства Москвы и превращения пролетарской столицы в образцовый, социалистический город.
Пленум поставил рад конкретных задач в области улучшения быта московских рабочих: в течение 3 лет в Москве должны быть построены жилища не менее чем для полумиллиона населения. Новые дама должны быть окружены сетью столовых, кафе, чайных, механических прачечных, яслей, площадок и детских садов. Дети всех рабочих, занятых на производстве, должны быть в ближайшее время полностью охвачены воспитательными учреждениями. Окончание постройки двух старых и строительство двух новых механических хлебозаводов должны покончить с антисанитарной ручной выпечкой хлеба. Дальнейшая постройка фабрик-кухонь должна создать производственную базу для более широкого охвата рабочих общественным питанием. Расширение трамвайной сети и увеличение вагонного и автобусного парков должны улучшить московский транспорт и т. д. и т. п.
Но вместе с этими мерами, обеспечивающими решительное улучшение быта рабочих, июньский пленум принял также ряд исторических решений, перестраивающих лицо Москвы и ликвидирующих унаследованные от прошлого черты азиатчины. Сооружение метрополитена, постройка канала Москва - Волга, замена средневековых способов отопления домов теплофикацией, приостановка дальнейшего строительства заводов в Москве и плакирование социалистического города - таковы важнейшие решения июньского пленума.
Московские большевики во главе со своим руководителем Л. М. Кагановичем с невиданной энергией и энтузиазмом ринулись в борьбу за выполнение решений ЦК партии. Москва оделась в леса. На площадях и улицах, в центре и на окраинах развернулась грандиозная стройка.
Строится метро. В штольнях шахт, на глубине 20 - 40 м, десятки тысяч молодых рабочих и работниц, воодушевленных энтузиазмом социалистической стройки, прокладывают туннели для метрополитена, который избавит рабочее население от мытарств трамвайной толчеи и подымет Москву до уровня лучших городов мира.
На окраине Москвы - в Покровском-Стрешневе и за пределами столицы - в Дмитрове, Химках, в Иванькове на Волге, по всей трассе будущего канала Москва - Волга уже развернуты интенсивные работы. Строятся плотина на Волге, шлюзы, гидростанция, прокладываются под'ездные железнодорожные пути, разрабатываются карьеры для добычи камня, песка, гравия...
Реализуется и намеченная июньским пленумом программа коммунального строительства. Улицы Москвы, которые до Октября были и в центральных районах почти сплошь вымощены булыжником, покрыты теперь усовершенствованными мостовыми. В асфальт, бетон и гранит одеты два мил-
лиона квадратных метров важнейших артерий города, в том числе Пресни, Даниловки, Марьиной рощи, Плющихи и других окраин, остававшихся до Октября немощенными, Трамвайная сеть увеличилась с 283 до 485 км и протянулась далеко за: пределы Камер-Коллежского вала. Вагонный парк вырос в три раза, но число перевезенных пассажиров увеличилось за этот период в 7 раз. Быстро развивается автобусное и троллейбусное движение. Длина водонапорной сети увеличилась к началу 1934 г. с 679 до 893 км. Весь этот рост падает на окраины.
Особенно большие сдвиги произошли в области жилищного строительства. Новые дома возводятся уже не только на окраинах, но и ада центральных магистралях города, где сносятся ветхие одноэтажные здания, расширяются проезды и осуществляется постепенная перепланировка старой Москвы. При этом огромное внимание уделяется архитектурному оформлению домов и строительству ярких, красивых зданий. Новые дома не только обеспечивают больше удобств для жильцов; многие из них украшают город и совершенно меняют облик старых улиц.
Москва приобретает новое лицо, в котором лучшие произведения старой классической архитектуры сочетаются с яркими творениями советского зодчества. Это новое отражено и в строительстве рабочих поселков - маленьких социалистических городков и в своеобразном стиле рабочих клубов, дворцов культуры, научных институтов, студенческих общежитий, фабрик-кухонь - этих новых типов зданий, каких не знал и не знает капиталистический город.
Это новое отражено в лесах, окружающих строящиеся здания и разрушаемые церкви, в просторных площадях, разгружаемых от излишних строений, в железобетоне и стекле, все более вытесняющих кирпич на стройках новых зданий (Госторг на Мясницкой, телеграф на Тверской, Наркомзем, Наркомлегаром и др.), в надстраиваемых домах, омолаживающихся и приобретающих совершенно новое оформление (дом НКПС у Красных ворот).
Это новое ощущается и в бурном темпе общественной московской жизни, биение пульса которой чувствуется везде.
Перестройка пролетарской столицы только еще началась. Но уже и теперь более или менее рельефно определились очертания новой Москвы, оформились детали аллеи Ленина, отдельных площадей, улиц, набережных домов.
В плане реконструкции Москвы большое место уделяется набережным. "Мы ставим себе ударной задачей, - говорил на IV московской областной партийной конференции тов. Каганович, - в течение 2-й пятилетки одеть Москва-реку в гранит на расстоянии 40 километров, застроить набережные крупными, красивыми зданиями и сделать эти набережные действительно образцовыми". Разработанные проекты застройки Смоленской, Ростовской и Котельнической набережных намечают здесь строительство крупных, 8 - 12-этажных комбинатов с обращенными на солнечную стороны фасадами. Нарядно и свободно выстроенные дома будут прорезаны арками, которые дадут возможность "омывать" светом и воздухом окна и балконы.
Все эти проекты - не фантазия. Они реализуются. Об этом свидетельствуют десятки прекрасных по своей архитектуре новых зданий, построенных в различных районах Москвы (телеграф, Институт Ленина, НКЗем и др.). Об этом говорит только неравно освобожденный от лесов дом Моссовета с его роскошной балконной баллюстрадой и колоннами, украшенными красивыми орнаментами. Об этом же говорит заканчивающееся строительством величественное здание гостиницы Моссовета с цоколем из черного Лабрадора, с нижними этажами, облицованными полированным красным гранитом, с балконами и карнизами, отделанными цветным мрамором.
На наших глазах рождается новая Москва. И через вышки шахт метро, через леса многочисленных строек ясно проступают контуры нового, социалистического города.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Digital Library of Ukraine ® All rights reserved.
2009-2024, ELIBRARY.COM.UA is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Ukraine |