Один из столпов буржуазной исторической науки - Гизо - ещё более ста лет тому назад со всей откровенностью указывал на тесную связь буржуазной науки с политикой. В "Опытах по истории Франции" (1823 г.) он писал: "Если история помогает политике, то политика в ещё большей степени служит эту службу для истории. События настоящего освещают факты прошлого". В наши дни основная функция буржуазной исторической науки состоит в искажении современных и исторических событий в интересах господствующей в капиталистическом мире империалистической клики.

При первом же взгляде на современную американскую реакционную историографию бросается в глаза прямое сращивание её с капиталистическими монополиями и правительственным аппаратом США. Значительная часть американских реакционных историков, вроде членов "Общества по истории бизнеса", открыто находится на содержании Уолл-стрита. Научная историческая литература сплошь и рядом выходит при соавторстве или при "консультации" государственных чиновников, корреспондентов газетных компаний или различных "специалистов" американских монополий. Очень часто книги по истории пишутся авторскими коллективами, состоящими не только из историков, но также и из представителей правительственных учреждений, промышленных, газетных и всяких иных компаний, субсидирующих данное издание. Наиболее активное участие в подобного рода "трудах" обычно принимают корреспонденты реакционных газет. Такое сотрудничество гангстеров от науки и гангстеров от печати считается в американской историографии весьма "плодотворным". Профессор Колумбийского университета Генри Коммаджер в очередном "Book-Review" газеты "Нью-Йорк геральд трибюн" от 25 сентября 1949 г., например, восторженно приветствовал тот факт, что в США история второй мировой войны в значительной части пишется корреспондентами американских газет. Сращивание науки с политикой американского империализма сказывается также в появлении всякого рода "учёных" обществ, прямой целью которых становится пропаганда политики американских монополий. Достаточно назвать такие организации, как католическая "Служба космополитической науки и искусства" или "Фонд всемирного правительства", президентом которого является историк С. Барр. Американские претенденты на мировое господство используют науку и всякими иными путями: общеизвестно, что редкая зарубежная "научная" экспедиция не представляет собою фактически отряда американских разведчиков. Вспомним хотя бы пресловутую экспедицию на Арарат.

Всё это определяет политические задачи, которые ставит перед собой современная американская буржуазная историография. Со всей откровенностью эти задачи провозгласил Коньерс Рид, президент Американской исторической ассоциации, в конце 1949 г. в речи, обращенной к своим коллегам. Эта речь носит весьма характерное заглавие - "Социальная ответственность историка". Рид безоговорочно определяет историческую науку, как простое перенесение современных политических идей в область прошлого. Историк, говорит Рид, "находит в прошлом то, что он ищет; он отбирает, располагает и подчёркивает факты прошлого в прямом соответствии с существующей в его голове схемой, с существующим представлением о том, что является желательным с социальной точки зрения; он следует за эволюцией общества, постоянно думая об этой цели".

Таким образом, историческая наука, по мнению Рида, не может и не должна стремиться к объективному освещению прошлого; каждое поколение должно иметь свою особую историческую науку, при этом судьба этой науки, в конечном счёте, зависит не от открытия новых фактов, а от "новых истолкований старых фактов". Иными словами, Рид пытается одним взмахом пера ликвидировать историю как науку, сделать её орудием фальсификации, находящимся в прямой зависимости от меняющихся политических задач правящей буржуазии.

Рид решительно требует покончить с "либерализмом", с "нейтральным" отношением к вопросам истории, что, по его мнению, было характерным для прошлого. Теперь, восклицает Рид, "мы должны занять воинствующее положение, если мы хотим остаться в живых". "Тотальная война, горячая или холодная, мобилизует всех и требует, чтобы каждый выполнил свою роль. Историк должен выполнять это обязательство не в меньшей, мере, чем физик".

Рид настойчиво проводит параллель между физиком и историком. Физик, говорит Рид, создал атомную бомбу и сделал это по прямому указанию правящих кругов США; на вооружении историка находится слово, и это слово должно быть использовано в том же направлении. "Если мы вообще чему-либо научились за последние двадцать пять лет, - говорит Рид, - так это тому, что оружие слова часто является самым опасным видом оружия. Доктор Геббельс понимал это".

Не случайно вспомнил Рид "доктора Геббельса"; его политическая программа - это программа Геббельса, перенесённая на современную почву Соединённых Штатов. Он требует безоговорочного подчинения всей политической и идеологической жизни страны диктаторской власти Уолл-стрита и его органу, именуемому правительством Соединённых Штатов. Рид не сомневается, что это правительство должно "контролировать даже самый процесс мысли". Историческая наука, заявляет Рид, должна быть поставлена под полный контроль правящей клики США в такой же мере, как и всякий другой "рынок". "Историки, которые хотят проникнуть на этот подверженный конкуренции и выгодный рынок, должны соответствовать определённому стандарту", иначе говоря, выполнять требования империалистической реакции.

Фальсификация истории, или, по терминологии Рида, "истолкование" истории в нужном направлении, составляет главную политическую задачу буржуазного историка. "Именно в этом, - настойчиво подчёркивает Рид, - лежит социальная ответственность историка, под которым я разумею каждого, кто берётся за истолкование прошлого для нынешнего поколения".

В речи Кондьерса Рида, по существу, изложена программа американской буржуазной историографии. Политические задачи, выдвинутые президентом Американской исторической ассоциации, действительно определяют всё идейное содержание современной американской буржуазной исторической "науки". Основной чертой этой "науки" является реакционность и идейное убожество, что составляет две стороны одного и того же явления.

Расизм, как известно, принадлежит к наиболее старым чертам "американского образа жизни"; расовая дискриминация и порождаемые ею расовые "теории" стали распространяться в США с тех пор, как началось истребление индейцев и порабощение негров. С наступлением эпохи империализма пропаганда расовых "теорий" в американской историографии ещё более усилилась. Такие историки и социологи, как Осборн, Фиске, Госмер, Берджес и др., в пропаганде человеконенавистничества превзошли своих европейских конкурентов, вроде Габино или Чемберлена. Но никогда ещё разгул расизма не достигал в США такого размаха, как после второй мировой войны. Американская империалистическая реакция подхватила бредовую идею германского фашизма о мировом господстве. Государственный департамент и военное министерство США вывезли из Германии значительную часть фашистского охвостья - уцелевших гитлеровских генералов и гитлеровских "учёных", опыт которых американская империалистическая клика старается использовать в борьбе за своё мировое господство. Весь аппарат американских монополий в настоящее время поднял на щит прусскую государственную и военную систему, а также германскую реакционную "науку", которые рекламируются как образец "государственной мудрости" и "объективной науки".

В пропаганде расизма и космополитизма существенную роль играет реакционная американская историография. Значительная часть современных реакционных историков

и социологов США - Хоммен, Варне, Томпсон, Кон, Богардус, Зифф, Коббен, Вирт и др., а также военные историки - генералы Митчел и Сполдинг, полковник Ганоэ и др. - ещё во время второй мировой войны, а особенно в послевоенный период, каждый по-своему, стали требовать создания "мирового государства" как формы мирового господства американских монополий, всячески превознося при этом немецко-фашистскую политику и "науку". Одним из ярких свидетельств вырождения американской историографии и социологии является широкая проповедь обветшалых мальтузианских "идей".

Выдвижение обанкротившихся реакционных идей является основной чертой идеологического вооружения американского империализма, претендующего на мировое господство.

В настоящей статье мы ставим себе целью показать основные "идеи" американской реакционной историографии, нашедшие своё отражение в "солидных" монографиях, написанных главным образом представителями университетской науки США за период 1947 - 1949 годов. При этом мы не будем касаться военной и католической историографии, а также литературы "Общества по истории бизнеса", поскольку вопрос о них уже освещался на страницах нашей печати¹ . Далее мы проследим, какое влияние оказывает сейчас реакционная американская историография на историческую литературу Англии и Франции.

Среди вышедших в США за последние три года монографий главное место занимают книги, посвященные вопросам современности. Большинство американских историков предпочитает писать, о наиболее острых вопросах текущего момента; вопросы собственно исторические в этих случаях играют роль исторического введения или исторической справки. "Патриарх" современной американской буржуазной историографии Ч. Бирд последние годы был целиком занят вопросами современности; его перу принадлежат объёмистые книги, направленные против Ф. Рузвельта. Из этого рода литературы в отдельную группу можно выделить монографии, посвященные внутреннему положению США и направленные прежде всего против классовой борьбы, против коммунизма. Обилие такой литературы свидетельствует о том, что реакционные социологи и историки США чрезвычайно озабочены проблемой спасения американского капитализма от усиливающегося пролетариата, от наступления сил мира и демократии.

Коллективный труд профессоров Чикагского университета В. Уорнера, М. Микера и К. Эллса "Общественные классы в Америке" своей прямой задачей ставит борьбу с марксистско-ленинской исторической теорией. В противовес марксистскому учению о классах авторы выдвигают свой так называемый "динамический анализ", согласно которому принадлежность к классу определяется не отношением к средствам производства, а всякими иными, по существу неуловимыми признаками, вплоть до... личных симпатий. Иными словами, учёные-реакционеры пытаются отрицать самое существование классов. Небесполезно вспомнить, что в свои лучшие времена буржуазная историческая наука, тогда ещё не чуждавшаяся идеи общественного прогресса, не только признавала классы, но и выдвинула (в ранних трудах О. Тьерри, Гизо, Минье и Тьера) хоть и в урезанном, удобном для буржуазии виде, но всё же теорию классовой борьбы.

Американские учёные профессора не склонны скрывать причину своей настойчивости в "опровержении" марксистской теории классов. Признать классы, пишут они, - значит признать классовую борьбу, а именно классовой борьбы, борьбы народных масс, адвокаты американского капитализма боятся больше всего. Все рассуждения авторов представляют собою безуспешные потуги "доказать", что не классовая борьба, а "всеобщий социальный мир" является "нормальным состоянием" американского общества.

Весьма простой способ "покончить" с классовой борьбой указывает Д. Берне к книге "Конгресс перед судом". Он старается показать всю несостоятельность американской "демократии", которая при острых социальных конфликтах окажется, по его мне-

¹ См. Е. Черняк. Американские католические мракобесы в роли историков. "Вопросы истории" N 3 за 1950 г.; его же. Общество истории бизнеса. "Известия Отделения истории и философии" N 3 за 1950 год; Н. Лапин. Американские фальсификаторы военной истории США. "Вопросы истории" N 4 за 1950 год.

нию, неспособной обеспечить "твёрдый" порядок. Поэтому Д. Берне без всяких обиняков требует установить фашистский режим в США.

За последнее время в Америке появилось довольно много сочинений, в которых для спасения от классовой борьбы предлагается так называемый "средний путь". Из литературы подобного рода следует упомянуть о книге, вышедшей под редакцией Гарриса Саймура и написанной авторским коллективом в 25 человек, в который входят как учёные, так и чиновники. Этот объёмистый труд носит весьма красноречивое название - "Как спасти американский капитализм?" Авторы считают, что в своём теперешнем виде капитализм в США обречён на гибель, и предлагают для спасения его вернуться от монополистического капитализма к свободной конкуренции и заимствовать у Советского Союза опыт планирования хозяйства. Авторы "осуждают" монополии и боятся революции; их идеал - "средний путь".

Примерно в этом же плане строится книга проф. Колумбийского университета Джона Мориса Кларка "Вехи переходного времени". Опыт двух мировых войн показал, говорит автор, что после каждой из них капитализм терял свои позиции. Третья мировая война может означать гибель капитализма вообще. Для того, чтобы капитализм жил, пишет автор, нужно прежде всего избежать новой мировой войны. Однако в качестве средства для избежания войны Кларк проповедует создание "мирового государства", иначе говоря, проповедует... войну.

Следует подчеркнуть, что значительная часть американских реакционных авторов настроена весьма пессимистически. В качестве примера, кроме указанных, можно привести ещё книгу М. Ибона "Мировой коммунизм сегодня". Автор ставит вопрос: в чём причина того, что коммунизм во всём мире и в США завоёвывает всё большую популярность? И отвечает, что ненависть трудящихся к капитализму "базируется на страхе перед экономической неустойчивостью, на неспособности нашего общества предотвратить смену взлётов и падений", а так как капитализм не в состоянии уничтожить кризисы и безработицу, то автор от будущего не ждёт ничего хорошего. Такие настроения весьма характерны для определённой части буржуазной интеллигенции, оторванной от народных масс и охваченной страхом перед будущим.

Пессимизм, попытки при помощи реакционной идеалистической философии "отменить" классы и классовую борьбу, призыв к фашизму, социальная демагогия в форме проповеди "среднего пути" - всё это является не чем иным, как выражением страха буржуазии перед народом, перед будущим, призывом к подавлению народа. Всё это вместе с тем свидетельствует о том безнадёжном кризисе, которым охвачена в наши дни реакционная буржуазная общественная мысль в США.

Остановимся на некоторых книгах о послевоенной американской дипломатии. Как известно, современный американский империализм выдвинул идею космополитической "мировой" империи, которая должна явиться формой господства американских монополий над миром. Для пропаганды этих бредовых идей мобилизована вся реакционная печать США и всех маршаллизованных стран. Книги американских историков, социологов и всяких иных "учёных" составляют своего рода "тяжёлую артиллерию" в лагере новых претендентов на мировое господство. Насилуя исторические факты, они пытаются дать "научное обоснование" планам американского империализма. Следует заметить, что вся эта литература строится по одному шаблону: авторы обычно сочиняют "удачные исторические примеры" образования "мировых" государств, при этом, как правило, атакуется принцип национального суверенитета, который объявляется "иррациональной" или "устаревшей" категорией. Всё это должно служить "исторической почвой" для проектируемого ныне космополитического сооружения, после чего начинаются гадания и выкладки по поводу конституции вышеупомянутой "мировой империи". Сочинительство конституционных проектов для "государства", существующего только в разгорячённом воображении поджигателей войны, привлекает наибольшее внимание реакционных авторов.

В качестве типичного примера можно указать книгу проф. Гарвардского университета Бринтона "От множества к единству". В ней даётся обзор исторических попыток создания "мировых" государств начиная с Римской империи. Автор обходит вопрос, почему эти попытки неизменно терпели крушение; в частности, не научил его ничему и такой красноречивый факт, как банкротство бредовых планов Гитлера о мировом

господстве. Наперекор всему опыту истории автор горит желанием создать новое "всеобъемлющее государство". В числе непременных атрибутов "мировой империи" он выдвигает: а) наличие главы государства - короля или императора, б) наличие правящего класса - "элиты", составляющей аристократию, в) наличие покорных народных масс. Что касается роли отдельных стран в руководстве этой "всеобъемлющей" организацией, то автор прямо заявляет, что руководство этим "государством" должно принадлежать США и Англии, ибо только они, уверяет автор, могут быть "наилучшим штабом мирового господства в современный период". Хотя проектируемую организацию Бринтон характеризует как "Pax Anglo-Americana", понятно, что его космополитическая империя должна явиться формой американского мирового господства. Достойно внимания, однако, что автор, писавший книгу специально с целью доказать историческую "закономерность" создания "мирового правительства", в заключение был вынужден признать, что из всей этой затеи, пожалуй, ничего не выйдет, так как большинство даже американцев и англичан будет решительно против "Pax Anglo-Americana".

Коллектив авторов (12 чел.) в книге "Предварительный проект мировой конституции" под редакцией Р. Хатчинса и др. поступил гораздо проще: он просто списал конституцию США в качестве проекта "мировой конституции". Другой авторский коллектив в книге "Основания мирового порядка" под редакцией Э. Вудворта и др. настаивает на том, чтобы США была предоставлена половина голосов в "мировом правительстве"; У. Книг в книге с широковещательным заглавием "Ключи к процветанию" тоже стоит за "мировое государство", но прежде чем его создавать, он требует наполовину уничтожить население Европы. Именно в этом каннибальстве империалисты-космополиты видят путь к процветанию американских монополий.

С этой литературой непосредственно связаны и те многочисленные сочинения американских реакционных "учёных", которые взяли на себя специальную задачу пропаганды третьей мировой войны. В подобного рода книгах расистская теория выступает в особенно откровенном и отталкивающем виде. В книге В. Хесслера "Операция. Выживание" мы читаем, что политика англо-саксонской избранной расы есть "мировая геополитика", политика подчинения стран и континентов. План Маршалла есть орудие "холодной войны" против СССР, а Северо-атлантический пакт есть средство перенесения войны в Европу и ведения войны при помощи пушечного мяса западноевропейских стран. Книга В. Хесслера - это открытая пропаганда культа войны. Автор требует истребления людей уже в мирное время при помощи продовольственного нажима на Европу. Чем больше вымрет народа, заявляет автор, тем лучше. Не нужно забывать "законов" Мальтуса, цинично разглагольствует Хесслер, ибо голос Мальтуса "имеет вес в политике холодной войны". Большинство авторов подобных книг требует установления открытой фашистской диктатуры, считая это лучшим средством избавить США от "паники, хаоса и социальных потрясений".

Как видим, в ход пущен весь арсенал затасканных фашистских "идей", с которыми в не столь отдалённые времена носилась гитлеровская клика, претендовавшая на мировое господство. Пропаганда расизма и космополитизма, пропаганда новой мировой войны, социальная демагогия, ненависть к Советскому Союзу и страх перед будущим - вот арсенал бредовых, человеконенавистнических "идей" новых претендентов на мировое господство.

Обратимся к книгам, излагающим историю Соединённых Штатов. За последние годы в США вышел ряд работ по общей истории Соединённых Штатов. Помимо книг известного американского историка Ч. Бирда, вышла двухтомная "Краткая история американского народа", написанная коллективом авторов - Ф. Оусли, О. Читвуд и Г. Никсон, книга по истории США профессоров Л. Хэккера и Б. Хендрика и другие. О том, с каких позиций пишется подобными авторами американская история, можно судить по сочинению Ф. Оусли и его соавторов. Несмотря на то, что эта книга называется историей американского народа, на деле она направлена против американского народа. В этой насквозь фальсифицированной "истории" авторы решительно осуждают отмену рабства как "олигархический" акт, а "чёрные кодексы", восстанавливающие рабство в ряде южных штатов, оценивают как "реалистические попытки" создать для негров "наиболее подходящие условия жизни". Все рабочие организации объявлены организациями заговорщиков. Авторы стараются доказать, что история США есть история классового

сотрудничества в рамках американской "демократии", которую они всячески расхваливают. История "народа" изображена как история правящих партий, их избирательной борьбы. Излагая историю внешней политики, авторы безоговорочно объявляют все войны США войнами справедливыми и пытаются приписать Соединённым Штатам решающую роль в разгроме гитлеровской Германии во второй мировой войне.

Истории внешней политики США посвящен ряд отдельных работ. Из них следует остановиться на книге проф. Рочестерского университета Д. Перкинса "Эволюция американской внешней политики". Под видом научного исследования перед нами предстаёт прямая апология империалистической внешней политики США. Основной тезис, сформулированный автором, гласит: "Наш век - век Америки". Вся "эволюция" внешней политики США, по мнению Перкинса, была не чем иным, как сменой методов, или, по терминологии Перкинса, "доктрин", в борьбе США за мировое господство. Перкинс с полным цинизмом признаёт, что "доктрина Монро" нужна была Соединённым Штатам для установления своего господства в западном полушарии. Из "доктрины Монро" родилась "доктрина Кливленда", согласно которой территориальный спор, возникший между американским и европейским государствами, должен решаться Соединёнными Штатами. Когда понадобилось прорывать каналы по чужой территории, то была изобретена "доктрина Хэйса", гласившая, что любой водный путь из Атлантического океана в Тихий должен находиться под властью США. Когда перед США стала проблема внедрения в Китай, в ход была пущена доктрина "открытых дверей". Не смущаясь, Перкинс далее признаёт, что одна и та же "доктрина", в зависимости от обстоятельств, могла принимать разные формы; так, "доктрина Монро" при Теодоре Рузвельте выступала как "доктрина международной полицейской силы", а при Франклине Рузвельте как политика "доброго соседа". Наконец, теперь выдвинута "доктрина Трумэна", позволяющая вмешиваться в чужие дела под предлогом "помощи любому государству".

Так американские гангстеры от науки пишут историю Соединённых Штатов. В таком же духе они пишут историю и других стран. Возьмём для примера объёмистую книгу американского историка Голдуина Смита "История Англии". Актуальность английской истории в ней мотивируется тем, что США и Англия "всё более сближаются во взглядах, политике, экономических перспективах и дружественных отношениях". Иначе говоря, книга эта писалась с целью показать не что иное, как "исторические корни" англо-американской "дружбы". Однако, нужно сказать, что американские реакционные историки, следуя примеру американских дипломатов, не очень церемонятся со своим "младшим партнёром". Смит с апломбом хозяина утверждает, что с тех пор, как Соединённые Штаты превратились в великую державу, Англия без них не могла ступить и шагу и всегда нуждалась в их поддержке. Если англичане начинали это забывать, то обязательно терпели неудачи; например, неудачи Англия в англо-бурской войне, по мнению автора, объясняются только тем, что она не обратилась за помощью к Соединённым Штатам.

Всё это служит для автора "историческим основанием" для оценки современного политического положения. Соединённые Штаты, заявляет Смит, считают Англию лишь одним из "элементов" своей антисоветской политики, собственные интересы Англии при этом не играют для них никакой роли. Смит старается убедить англичан, что отказ от суверенитета и подчинение указке Вашингтона представляют для них неоценимое "благодеяние"; в частности, отмена высоких ввозных тарифов для американских товаров является для Англии прямой "выгодой". Всё "научное исследование" этого американского "учёного" есть не что иное, как простая иллюстрация к политике "тотальной дипломатии".

Пропаганда "тотальной дипломатии" сочетается во всех подобных "трудах" с дикой ненавистью к народным массам. Такие движения английского рабочего класса, как чартизм, борьба в защиту Советской России в годы интервенции, стачка горняков и всеобщая забастовка 1926 г., деятельность Английской коммунистической партии, движение за мир, - всё это обливается грязью и фальсифицируется самым беззастенчивым образом. Злоба реакционеров и фальсификаторов истории ещё больше возрастаем, когда речь заходит о Советском Союзе.

Так, в духе идей "тотальной дипломатии" американские историки пишут историю любой страны. Если мы от истории европейских стран обратимся к истории колониаль-

ных и зависимых стран в изображении американских реакционных историков, то найдём там тот же стандарт. Примером может служить сводное коллективное сочинение под ред. проф. Иельского университета Линтона Ральфа "Большая часть мира". Книги посвящена истории стран Латинской Америки, Африки и Азии_? где живёт большинство населения земного шара. Авторы претенциозно заявляют, что написали свою книгу с целью ориентировать общественное мнение относительно "дальнейшей судьбы большинства человечества" и тем самым создать "базис знаний для будущего планирования". Почти на тысяче страниц проповедники "тотальной дипломатии" стараются убедить своих европейских коллег в необходимости передать колониальную систему европейского капитализма в руки США. Эта система, признают авторы, в результате двух мировых войн находится накануне развала. Западная Европа доказала свою полную неспособность подавить борьбу колониальных народов за национальный суверенитет и укрепить свою подорванную гегемонию. Миссию по восстановлению "единства мира", пишут авторы, должны взять на себя Соединённые Штаты, создав "мировое государство", которое должно быть "американским миром" (Pax Americana), развивающимся по "среднему пути". Как видим, и в данном случае американские империалисты не собираются стесняться со своими вассалами, при этом тотальная дипломатия, космополитизм и социальная демагогия выступают в тесном единстве.

Особо следует сказать о фальсификации американской реакционной "наукой" истории Китая. Начиная с 20-х годов нашего века история Китая, точнее история китайской революции, стояла в центре внимания американских востоковедов. С этих пор вся реакционная американская литература неустанно упражняется в клевете на китайский народ, в славословии продажной клики Чан Кай-ши как "носителя революционных традиций" и в рекламе американской интервенционистской и демагогической политики как политики "бескорыстной" и "великодушной помощи" Китаю. Наряду с подобного рода "литературой" в США выходят книги, не менее антикитайские и не менее антисоветские, но которые для борьбы с коммунизмом в Китае предлагают иную тактику. Этот разряд книг может быть представлен сборником статей под редакцией проф. Гарвардского университета Дж. Фейрбэнка и др. "Ближайшие шаги в Азии". Наиболее характерной в этом сборнике является статья самого редактора Фейрбэнка, озаглавленная "Коммунизм в Китае и новый американский подход к проблеме Азии". Фейрбэнк считает, что "старый" подход к делам Китая - политика военной силы и открытого вмешательства в китайские дела - был недальновидным и потерпел полный крах. Главная причина краха, пишет автор, состояла в том, что эта политика была "больше антирусской, чем прокитайской". Для того чтобы определить "новый" подход к проблемам Китая, нужно исходить из реальных фактов, которые состоят в том, что китайская революция окончательно победила и что подавляющее большинство китайского народа считает правительство во главе с коммунистами "наилучшим правительством Китая". Поэтому было бы безрассудно поддерживать безнадёжно обанкротившуюся банду Чан Кай-ши. Для борьбы с коммунизмом в Китае, настаивает автор, нужно менять тактику: поскольку вмешательство извне, как показал опыт, обречено на провал, нужно действовать изнутри - признать правительство Мао Цзе-дуна де-факто, внедриться в китайскую экономику, захватить в свои руки основные отрасли промышленности, лишить Китай стратегических материалов и т. д. Всё это, как видим, является отражением политических настроений той части американских империалистов, которые, учитывая новую обстановку в Китае, ищут новых методов закабаления китайского народа взамен обанкротившихся старых методов.

Во время второй мировой войны американские фальсификаторы истории получили большое подспорье в виде очередной и, как всегда, фальсификаторской публикации государственного департамента документов по истории внешней политики США за период 1925 - 1927 годов. С тех пор американские "труды" по истории китайской революции стали выходить при прямом участии чиновников государственного департамента, фальсификация китайской истории приобрела вполне официальный характер² .

² Подробнее об этом см. Л. Березный. Американские фальсификаторы о политике США в отношении китайской революции 1925 - 1927 годов. "Вопросы истории" N 4 за 1949 год.

В настоящее время целый сонм военных историков, гражданских учёных, корреспондентов и всяких иных "специалистов" и бизнесменов занят выполнением прямого задания соответствующих правительственных органов и монополий по фальсификации истории второй мировой войны.

Многотомная фальшивка предпринята с целью оправдать общеизвестную попытку англо-американских империалистов извратить внешнюю политику Советского Союза и историю второй мировой войны, попытку, которая была разоблачена в Исторической справке Совинформбюро "Фальсификаторы истории". Все реакционные авторы, касающиеся периода второй мировой войны, не стесняясь своей лжи, изображают, например, широко известный саботаж с открытием второго фронта как "точное выполнение союзнических обязательств", а разгром гитлеровской Германии приписывают "исключительной роли" США во второй мировой войне. На протяжении всей своей истории буржуазная историография ещё не доходила до подобной наглости в ремесле фальсификации истории,

В этом духе пишутся и американские учебники по истории. Учебник по истории политических учений проф. Иллинойсского университета Ф. Г. Вильсона сводится в конечном счёте к апологии американской империалистической экспансии. "Из ослабевших рук распадающейся Европы, - учит автор американское юношество, - скипетр духовного руководства должен перейти к США". Автор не оставляет никаких сомнений в том, что дело не ограничивается "духовным" руководством; он требует распространения "доктрины Монро" на Европу, признавая, что это будет означать "интервенционизм или даже войну на полях Старого Света". Целью этой войны должно явиться установление "мировой державы". Автор заканчивает свой учебник сетованиями по поводу того, что всё больше и больше распространяется "научный пессимизм" и что: контуры будущего слишком неясны.

Учебник Э. Реверса "Анатомия мира" предназначен для американских лицеев и специально посвящен пропаганде среди учащихся бредовых, космополитических "идей" о "мировом государстве".

Той лее реакционной премудрости учит юношество США хрестоматия Ф. Раба "Открытие Европы". Подобно тому как когда-то европейцы открыли Америку, чтобы её подчинить, так и США теперь, пишет автор, "открыли" Европу, чтобы господствовать в ней. Мысль о том, что Европа - родина американской цивилизации, хрестоматия объявляет абсурдом.

В плане подобных "идей" написаны и другие американские учебники. К. Хейс, М. Болдуин и Ч. Коуль, авторы "Истории Европы", учебника для колледжей, принадлежат к той группе историков, которая любит громче всех рекламировать свою "объективность". Они обещают, что будут излагать только факты и воздержатся от политических оценок. Чего стоят эти уверения в "объективности", показывает самое содержание учебника. Достаточно сказать, что, излагая всеобщую историю, начиная с 4-го тысячелетия до н. э. и кончая 1948 г., авторы, по существу, сводят всё к истории так называемой "западной цивилизации". Последняя объявляется наследницей всего исторического опыта, накопленного человечеством. Самое незначительное место занимает в учебнике история Восточной Европы, фактически она выбрасывается за борт. Периодизация истории строится самым произвольным образом, и за этим скрывается определённый политический смысл: в искусственно намеченных исторических периодах среди множества мелких событий авторы постарались скрыть крупные социальные перевороты во всемирной истории. Даже такое событие, как французская буржуазная революция, по давнишней традиции занимавшая в буржуазной историографии большое место и служившая крупным рубежом в периодизации истории, растворено здесь в ничего не говорящем разделе "Либеральные и национальные перевороты от Руссо до Мадзини".

Нечего и говорить, что крупнейшее событие мировой истории - Великую Октябрьскую социалистическую революцию - авторы постарались по мере своих сил замолчать: она включена в раздел... о первой мировой войне. Нечего также говорить и о том, что в учебнике совершенно извращён характер, ход и всемирно-историческое значение Великой Октябрьской социалистической революции. Изложение новейшей истории и особенно периода после второй мировой войны носит характер неприкрытого антисоветского подлога.

Таковы некоторые, далеко не исчерпывающие примеры для иллюстрации тех политических идей, которые составляют содержание современной американской реакционной историографии. Эти примеры показывают, что идеи, развиваемые американской реакционной "наукой", являются идеями правящей монополистической клики США, и сама эта реакционная "наука" есть не что иное, как существенная часть идеологического аппарата американской империалистической реакции. Прославление всего реакционного в истории, любование рабовладельческим прошлым США, клевета на американский народ, фальсификация прошлого своей страны в угоду политическим идеалам современной реакции, фальсификация истории других стран с целью доказать "мировую роль" США, которую они якобы играли на протяжении всей своей истории, злоба и страх перед рабочим классом и социализмом - таковы исторические "идеи." американской реакционной историографии, представляющие собой не что иное, как опрокинутые в прошлое политические идеи современной империалистической реакции.

Не случайно поэтому и то, что американская реакционная "наука" не только пропагандирует идеи своих хозяев, но и старательно перенимает все их методы и приёмы. Подобно тому как правящая империалистическая клика США навязывает свою политику маршаллизованным странам, американская реакционная историография ставит своей задачей "маршаллизовать" историческую науку этих подпавших под власть доллара стран. Эта задача в "трудах" американских реакционных историков формулируется зачастую со всей откровенностью. Примером тому может служить сборник статей большого коллектива американских "учёных" под редакцией Г. Мур, носящий название "Выжить или покончить самоубийством". Проповедуя третью мировую войну, авторы требуют, чтобы наряду с экспортом военных планов, оружия, капиталов и продовольствия в маршаллизованные страны не прекращался бы и "экспорт идей", ибо, по мнению авторов, этим странам "так же недостаёт идей, как и пищи". Никогда не имевшая своих собственных идей, американская реакционная историография ныне выступает в качестве экспортёра гнилого, зловонного "товара" - реакционно-фашистской идеологии, приспособленной к претензиям американского империализма на мировое господство.

*

Страх перед растущими силами прогресса, мира и демократии, во главе которых стоит Советский Союз, страх за судьбу самой капиталистической системы, попытка опереться в борьбе с собственным народом на помощь американского империализма - всё это побуждает буржуазию европейских стран лакействовать перед своим заокеанским хозяином. На этой почве вырастает и идеологическая зависимость буржуазии Западной Европы от Соединённых Штатов, объясняющая то влияние, какое оказывает реакционная американская историография на историческую "науку" в странах капитализма.

Так, реакционная английская историография, как в фокусе, отражает все страхи и надежды английской буржуазии: страх перед всё более обостряющимися внутренними социальными противоречиями, страх перед назревающей опасностью развала Британской империи, надежды на "помощь" со стороны "старшего партнёра"; вместе с тем английская буржуазная историография отражает и те противоречия, которые всё более обостряются между английским и американским империализмом.

Крупную роль в современной реакционной историографии в Англии играют лейбористские историки и социологи, развившие теперь особенно большую активность в пропаганде идей лейборизма. За последние годы вышла целая серия таких "солидных" сочинений, как трёхтомная история лейбористской партии, написанная коллективом лейбористских лидеров; "Американская демократия", "Свобода в современном государстве" и другие "труды" Гарольда Ласки; "История лейбористской партии" и "Создателе лейбористского движения" Дж. Коуля; книги А. Льюиса и Э. Дурбина об экономическом "планировании" при капитализме, книги Дж. Паркера, В. Фрэнсиса, Ф. Вильямса и многих других лейбористских авторов. В этих пухлых опусах, представляющих собою своего рода историко-теоретические комментарии к речам и деяниям лейбористских лидеров, заключена вся несложная премудрость лейборизма - убогие мысли, сдобренные лакейским усердием.

Лейбористские историки стараются перещеголять "самого" У. Черчилля в деле

пропаганды новой войны; они неутомимо упражняют свою фантазию в измышлении всё новых и новых антисоветских инсинуаций, угодливо расшаркиваются перед заморским хозяином, расхваливая на все лады план Маршалла, Северо-атлантический пакт, "мировое государство" и всё, что будет предписано последними инструкциями из государственного департамента США. Обращаясь к социальным проблемам Англии, лейбористские сочинители всё дальше и дальше идут по пути фальсификации современной и исторической действительности.

В своё время хоть и с трудом различавшие грань между буржуазией и пролетариатом, ныне лейбористские "теоретики" фактически отказываются видеть её: они конструируют ряд "переходных" социальных ступеней между пролетариатом и буржуазией, в которых последние "растворяются" в едином классе "тружеников". В официальной истории лейбористской партии чёрным по белому пишется, что предприниматели - не кто иные, как "люди труда". Тут же с серьёзным видом утверждается, что стремление к наживе у капиталистов неуклонно отмирает, чему якобы способствует само государство, которое при помощи "справедливого" распределения налогов делает жажду наживы бессмысленной. Что касается сущности государства в целом, то в изображении лейбористских "теоретиков" государство выступает как сила надклассовая и поэтому часто заменяется всеобъемлющим понятием "общество".

Вся эта насквозь извращённая картина социального и политического строя при капитализме служит для лейбористов "основанием" для полного отрицания классовой борьбы. С этой точки зрения и препарируется вся история английского рабочего движения, изображаемая как история постепенного наступления классового мира между рабочим классом и буржуазией. Лейбористские "историки" при этом не стесняются самым откровенным образом извращать не только отдельные факты классовой борьбы, но и "вычёркивать" из истории целые периоды острых классовых схваток английского пролетариата "с буржуазией. В лейбористских "трудах", в том числе и ,в официальной истории лейбористской партии, период 1918 - 1923 гг. оказался просто выброшенным, ибо этот период, наполненный борьбой английских рабочих в защиту Советской России от интервенции Антанты, борьбой против английской буржуазии в годы кризиса после первой мировой войны, резко противоречит искусственной и реакционной схеме лейбористских фальсификаторов истории.

Лейбористская политика социальной демагогии и лейбористская лакейская идеология служат прямым прикрытием для той пропаганды, которую ведёт сейчас империалистическая реакция, возглавляемая английскими монополиями. Реакционная историческая "наука", как всегда, выступает как одно из главных орудий в этой пропаганде реакции и войны. Характерной чертой английской реакционной историографии, как и исторической литературы в США, является рост в ней фашистских тенденций. Можно назвать некоторые, наиболее показательные в этом отношении книги по вопросам современности, вышедшие за последние годы. Проф. Э. Майо, слывущий специалистом в области социальных проблем, приходит в своей книге "Социальные проблемы промышленной цивилизации" к выводу, что в послевоенный период классовые отношения чрезвычайно обострились и общество всё более погружается в состояние "беспорядочной борьбы". Автор особенно обеспокоен тем фактом, что народы Восточной Европы и Китая выпали из системы капитализма. "Мы движемся, как у себя в стране, так к в международных отношениях, не только навстречу хаосу, но и анархии", - заключает автор.

Причину такого положения проф. Майо усматривает в отставании "искусства" буржуазии управлять массами. Задача социологии и историографии, пишет автор, - помочь правящему классу выработать это "социальное искусство", отвечающее требованиям современного момента. По изобретённой автором терминологии "искусство" это состоит в установлении так называемой "динамической демократии", что на обычном языке означает отказ от традиционных буржуазно-демократических методов управления и установление более "динамической" формы для диктаторского подавления народных масс, т. е. установление фашизма. В международных отношениях, поучает проф. Майо, отсталость "социального искусства" состоит в терпимом отношении к таким "устаревшим" понятиям, как национальный суверенитет и патриотизм. Буржуазная "наука" должна, по мнению проф. Майо, выработать теоретическое и историче-

ское "обоснование" для наднационального государства взамен "отжившего" института национальных государств.

К. Холлис в книге "Может ли продолжать своё существование парламент?" не считает нужным пускаться в "учёные" рассуждения и ставит вопрос более прямолинейно. Он констатирует, что в настоящий момент капиталистический мир стоит перед опасностью социальных потрясений и поэтому должен вести беспощадную борьбу с силами социализма. С этой точки зрения даже "социалистические эксперименты" лейбористов кажутся автору слишком опасными, ибо они, по его мнению, ведут "к разрушению священного института частной собственности". Буржуазная демократия, объявляет автор, не в состоянии обеспечить существование капитализма, парламент отжил свой век, взамен парламентскому государству нужно создать "корпоративный строй", иначе говоря, открытую фашистскую диктатуру.

Следует подчеркнуть, что в усилении фашистских настроений среди английской буржуазии и её учёных лакеев немалую роль сыграли фашиствующие круги США. Эта доказывается тем беспардонным преклонением перед Соединёнными Штатами, которое господствует среди английских реакционных клик и, в частности, в английской реакционной литературе. Низкопоклонство, в особенности перед космополитическими "идеями" американского империализма, охватило не только реакционную историографию, но и всю реакционную английскую литературу вообще. В наиболее обнажённом виде это преклонение выразил писатель У. Льюис в книге "Америка и космический человек". Соединённые Штаты, согласно мнению этого фашистского проповедника, являются родиной "расы высшего порядка", родиной "космического человека", который должен господствовать над миром. Формой этого господства должно явиться "мировое государство", а путь к этому лежит через третью мировую войну. Пусть погибнет добрая половина человечества, ибо "высшей расе" всё позволено. Таким образом, космополитизм и истребительная война во имя господства "высшей расы" американских империалистов являются идеалом фашистских борзописцев в маршаллизованной Англии.

Различные вариации на эту же тему встречаются чрезвычайно часто в английской реакционной литературе, посвященной вопросам международных отношений. Дж. Тайлер в книге "Британская империя, Соединённые Штаты и будущее" пытается доказывать, что Соединённым Штатам рамки Западного полушария стали слишком тесны и что им нужны военные базы во всем мире. В качестве основной базы США в Европе услужливый британский автор предлагает не что иное, как самые Британские острова. Лейборист М. Маккей в книге "Британия в стране чудес" прямо заявляет, что у Англии нет никаких оснований воображать себя великой державой, ибо разрешить социальные проблемы и преодолеть кризис Британской империи собственными усилиями она уже не в состоянии. Поэтому, решает Маккей, нужно идти в вассальную кабалу к Соединённым Штатам. "Если Британия останется самостоятельным государством, то выхода из тупика нет" - таков вывод автора.

Нечего и говорить, что вся подобная литература восторженно поддерживала планы подготовки новой мировой войны, с которыми в эти годы выступала американская тотальная дипломатия. Восторги эти поочерёдно концентрировались вокруг плана Маршалла и Северо-атлантического пакта. Следует прибавить, что в отличие от американских космополитов, рассматривающих "мировое государство" чаще всего как исключительное господство американских монополий, нисколько не церемонясь со своим "младшим партнёром", английские космополиты расписывают эту "мировую империю" как форму господства всей "англо-саксонской расы", т. е. не только американских, но и английских империалистов.

Антисоветская суть всех этих агрессивных планов не только не скрывается, что и всячески афишируется. Вся реакционная литература в той или иной форме направлена прежде всего против Советского Союза, а некоторые авторы особо специализировались на антисоветской лжи. К такой породе англо-американских борзописцев принадлежит, в частности, Крэнкшоу, клеветнические упражнения которого уже получили должную оценку в советской печати³ . В очередном припадке антисоветской истерики Крэнкшоу разразился новым "сочинением", в котором он в исступлении призывает

³ См. статью В. Вишневского в газете "Культура и жизнь" от 20 июля 1947 года.

к третьей мировой войне, не скрывая аппетитов своих хозяев. "Если бы мы пошли по этому пути, - пишет он, - мы могли бы положить земной шар в мешок и жить в роскоши за счёт награбленного". Жить в роскоши за счёт награбленного ценою миллионов человеческих жизней - в этом вся "философия" поджигателей войны. Но Крэнкшоу весьма скептически настроен по отношению к своему "старшему партнёру", он опасается, как бы США "не положили в мешок" Англию вместе со всей Британской империей. Подобные опасения, свойственные даже самым ярым английским лакеям американского империализма, являются красноречивым свидетельством противоречий, обостряющихся в лагере поджигателей войны.

На эти противоречия указывается и в целом ряде других работ реакционных английских авторов. Можно сослаться на объёмистую книгу известного английского реакционного автора Фрица Августа Войта "Британский мир". Войт пишет, что в капиталистическом лагере наряду с "американским миром" в качестве равноправной силы существует "британский мир", который вовсе не собирается поступаться своим местом в международной политике в пользу своего "старшего партнёра". Автор категорически отказывается говорить об односторонней зависимости Британии от США и выдвигает тезис о "взаимозависимости" обоих партнёров.

Главнейшим условием восстановления былого могущества английского империализма Войт считает реставрацию довоенной "системы равновесия", а это должно означать реставрацию капитализма в странах Восточной и Центральной Европы. Исходя из этого, автор превозносит англо-американскую интервенцию в Греции как "образец" политики по насаждению реакционных режимов в Европе, выступает за расчленение Германии и против установления в Германии демократического строя. Автор исступлённо требует войны против Советского Союза и стран народной демократии, несмотря на то что эта война "в соответствии с господствующими взглядами может быть осуждена как агрессивная война".

Таким образом, в нынешней английской реакционной литературе по вопросам современности мы встречаем те же "идеи" американских поджигателей войны.

Если от книг по вопросам современности перейти к рассмотрению книг по истории, то мы найдём в них те же самые реакционные идеи. Известно, что отрицание классовой борьбы, отрицание исторической роли народных масс не является чем-то новым для буржуазной историографии; эта черта была господствующей в буржуазной науке уже с первой половины XIX века. Но в наши дни фальсификация истории приобрела особе циничный характер. Ни один буржуазный историк в прошлые времена, фальсифицируя историю английской буржуазной революции, не решался полностью выбрасывать из истории английский народ, как это сделал, например, Д. Мэтью в своей книге "Социальная структура Англии эпохи Карла I", вышедшей в 1948 году. Английская буржуазная революция, по мнению автора, была делом исключительно придворных кругов, народные массы целиком оставлены автором за бортом истории. Кроме того в книге "доказывается", что революция якобы абсолютно ничего не изменила в истории Англии. Таким образом, вслед за полным отрицанием роли народных масс в революции совершенно отрицается и роль самой буржуазной революции в английской истории. Книга Мэтью является логическим завершением той традиции, которую в своё время развивал Гизо в последних томах своей "Истории английской революции", пытаясь доказывать, что эта революция выступила только хранительницей устоев прошлого. Именно по поводу этого труда К. Маркс писал: "На последнем произведении Гизо мы могли убедиться, что талантливые люди буржуазии находятся на ущербе". "Да, не только les rois s'en vont (короли уходят), но и les capacites de la bourgeoisie s'en vont (таланты буржуазия уходят)"⁴ . Что же можно сказать о современных мелкотравчатых эпигонах Гизо?!

С особенным усердием фальсифицируется роль рабочего класса в истории Англии. Одним из Многочисленных Примеров такого рода литературы может служить книга Р. Вермаута "Некоторые движения рабочего класса в XIX столетии". Развивая тезис лейбористских историков, автор старается доказать, что рабочий класс Англии якобы никогда не помышлял о классовой борьбе, что после насильственных методов луддитов рабочие, по его мнению, обратились к... библии, а с конца XIX в., после того как английское государство признало тред-юнионы, единственным средством борьбы английских

⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VIII, стр. 281, 280.

рабочих стал... свод законов. Такова точка зрения идеолога Сити на историю рабочего класса Англии.

Огромное место в английской историографии, как всегда, занимают проблемы Британской империи. Помимо вышедших ранее книг лорда Илтока и Вильямсона, появился ещё ряд книг, среди них такие, как "Демократия в доминионах" Брэди, "Проблема населения для содружества наций" Б. Дадли, "Недавние времена" Р. Рейнер и др. Общей чертой, объединяющей все эти "труды", является восторженная апология английского колониального господства, которое все авторы изображают как осуществление "заботы о благосостоянии народов, отставших в своём развитии" (Р. Рейнер). Но не эта старомодная манера фальсификации истории составляет наиболее характерную черту историографии современных проповедников английского колониального империализма. Английские расисты стараются подчеркнуть, что расовые претензии всегда играли большую роль в английской политике и культуре. В качестве доказательства они обычно ссылаются на слова, сказанные сыскавшим себе худую славу оголтелого империалиста Сесилем Родсом: "...мы лучшая раса в мире, и чем больше мы заселим этот мир, тем лучше для человеческой расы". Никогда расовые мотивы не занимали в английской историографии такого большого места, какое они стали занимать после второй мировой войны, когда английские империалисты вслед за своим "старшим партнёром" стали носиться с навязчивой идеей о "мировом господстве".

В тесной связи с расовыми мотивами в английской историографии стоит восхваление роли Соединённых Штатов в истории и перенесение идей космополитизма на историческую почву.

Показательна в этом отношении книга Дж. Боула "Единство европейской истории". Подобно уже упоминавшемуся американскому профессору Бринтону, автор хочет доказать, что вся история Западной Европы есть не что иное, как путь "от множества к единству". На протяжении всей истории этому "единству", поучает Боул, мешали классовая борьба и принцип национального суверенитета. Для преодоления этих "препятствий" нужна объединяющая сила; такой силой, которая должна объединить весь капиталистический мир, является, по мнению автора, так называемая "атлантическая цивилизация" с её "мировым государством".

Вариацией на ту же уолл-стритовскую тему является книга по английской истории проф. Абердинского университета Г. Гамильтона. Автор уверяет, что им написана "совершенно оригинальная история Англии, полностью отличающаяся от всех имеющихся". На деле же вся эта "оригинальность" свелась к проповеди затасканных идеек о "сотрудничестве" классов или, по терминологии автора, об "унификации" классовых интересов. Этот ходячий тезис вековой давности автор сделал отправным пунктом своей космополитической концепции об "унификации человеческих интересов в масштабах планеты". Исходя из этой бредовой "концепции", Гамильтон ополчается против национального суверенитета, против патриотизма народных масс, объявляя это "пережитком прошлого", и рекламирует в качестве "новейшего" слова "западней цивилизации" "мировое государство" и "мировой язык".

Подобострастие перед Соединёнными Штатами приобрело в английской реакционной историографии характер твёрдо установившегося канона; любая историческая проблема может стать предлогом для славословий по адресу США. Но английские историки обычно не ограничиваются прославлением истории США, а стараются рядом с США поставить и Англию. В таких случаях, наперекор исторической правде, они стараются доказать, что между США и Англией не было серьёзных разногласий и во всех международных делах они выступали с полным "единодушием". В книге "Авраам Линкольн и Соединённые Штаты" К. Хор, изображая Линкольна, согласно последнему американскому стандарту, сторонником сохранения рабства, выдвигает тезис о том, что США и Англия якобы всегда жили в трогательной дружбе и что даже во время гражданской войны в США (1861 - 1865) Англия была верным "союзником" Северных Штатов против южан. Г. Станнард в книге "Две конституции" утверждает, в полном соответствии с господствующим направлением в политике, что американская конституция и английский государственный строй в одинаковой мере должны служить образцом для конституции "мирового государства", так как на протяжении всей своей истории Англия и США преследовали одинаковые цели.

Как и в США, характерной чертой английской реакционной историографии в послевоенные годы является усиление пессимистических мотивов. В особенности это присуще литературе, посвященной проблемам Британской империи. Большинство авторов, касающихся исторических судеб Британской колониальной империи, в той или иной мере высказывают те же настроения, которые ещё в 1944 г. высказал Вильямсон в своей книге "Британия и империя". Девяностые годы, когда колониальному могуществу Англии не угрожали серьёзные опасности, кажутся Вильямсону "светлыми временами". Этот период, продолжавшийся до первой мировой войны, был, по убеждению автора, характерен тем, что "западная цивилизация шла вперёд или не шла безнадёжно назад".

Но уже рубеж XIX и XX вв., сетует автор, явился периодом первых испытаний. Англо-бурская война нанесла первый тяжёлый удар по колониальному престижу Англии. К этому Вильямсон прибавляет ещё одно обстоятельство, имеющее, с его точки зрения, решающее значение: в этот период со смертью королевы Виктории, Гладстона и Сольсбери со сцены сходит поколение "гигантов английской политики"; с этих пор Англия уже не имела "настоящих лидеров". Первая мировая война, несмотря на победу союзников, показала, насколько тяжела была для Англии борьба за колониальное господство. Вторая мировая война нанесла ещё более тяжёлый удар по Англии, несмотря на то что она была "относительно счастлива в этой войне". Послевоенные перспективы Англии, как и всей Западной Европы, представляются Вильямсону весьма мрачными. Западная Европа и её колонии накануне развала; если "западная цивилизация" окажется перед лицом новых социальных испытаний, она неизбежно "погрузится в бесконечную ночь".

Это сознание обречённости капитализма находит своё выражение, в частности, в возрождении реакционной мальтузианской теории, ставшей за последние годы чрезвычайно модной в Англии. В качестве примера можно указать на упоминавшуюся книгу Баркера Дадли "Проблема населения для содружества наций". Корнем всех социальных бед Англии Дадли считает "перенаселение" метрополии. Автор настойчиво предлагает переселить в доминионы 20 из 50 млн. человек, населяющих Англию; причём это переселение миллионов людей должно происходить вместе с "переселением" целых отраслей промышленности. Этот бредовый "проект" должен, по замыслу его автора, укрепить связь империи с метрополией и тем самым предотвратить развал английской колониальной системы, резко сократить численность рабочего класса в Англии, избавить метрополию от "лишнего" населения и от угрозы социальных потрясений. Таково "последнее слово" реакционной "науки" в её поисках выхода из кризиса капиталистической системы.

Нечего и говорить, что постоянной отличительной чертой реакционной историографии, как и реакционной литературы по проблемам современности, является злоба против оплота всего общественного прогресса - Советского Союза. Это проявляется в тех откровенно фальсификаторских приёмах, при помощи которых пишется в Англии история второй мировой войны. Ещё в 1942 г. английским правительством было поручено группе учёных подготовить серию трудов по истории второй мировой войны. В 1949 г. вышла первая книга этой серии, написанная В. Хэнкоком и М. Гауингом. Вынужденные против своей воли признать заслуги Советского Союза в разгроме гитлеровской Германии, авторы прилагают все усилия к тому, чтобы приписать главную роль в войне Англии и Соединённым Штатам. Много места уделено восторженному славословию по адресу Черчилля, но мы не найдём здесь ни строчки о его закулисной стратегии, направленной против Советского Союза, о его фактическом саботаже войны. Наряду с реакционными писаниями американских гангстеров по истории второй мировой войны книга Хэнкока и Гауинга представляет собою грязную стряпню, насквозь извращающую историческую правду о второй мировой войне.

Таковы образцы реакционной исторической литературы в современной Англии. Фальсификация подлинной истории, ненависть ко всему прогрессивному, прославление реакции и колониального господства, пропаганда расизма и космополитизма, пресмыкательство перед правящей кликой США, рвущейся к мировому господству, и страх перед будущим - таково в основном идейное содержание английской реакционной историографии.

Подобными "идеями" проникнута и реакционная историография Франции. Отличительной чертой послевоенной французской буржуазной историографии, как и в других странах капитализма, является её "маршаллизация" - распространение в ней реакционных идей, проповедуемых американскими поджигателями войны. В буржуазной и правосоциалистической литературе по вопросам современности до утомительности повторяются те же "американские" мотивы, которые мы встречали в литературе США и Англии. Так, С. Бераша в книге "Судьбы Франции", ратуя за ликвидацию классовой борьбы, призывает к подавлению рабочего движения, к искоренению "классовых конфликтов, которые смогут свести на нет эффект от американской помощи". Иными словами, французский рабочий класс должен безропотно сносить своё нищенское и бесправное положение в угоду не только французским монополиям, но и их американским хозяевам. Бераша обрушивается на коммунистическую партию Франции за то, что она разоблачает маршаллизацию Франции, отстаивает независимость своей страны и борется против подготовки новой войны. Зато французский реакционер выражает свой полный восторг перед предательским поведением правых социалистов. "Они уже потеряли свою интернациональную сущность", - пишет автор, стремясь этим выразить высшую похвалу лакеям империализма.

Проповедь гак называемого "среднего пути" также нашла своё отражение и во французской буржуазной литературе. Примером тому может служить книга проф. Лионского университета Ж. Лассера "Призвание Европы". На словах высказываясь за социализм, а фактически оставляя в неприкосновенности капитализм, автор предлагает бороться с кризисом, безработицей и нищетой при помощи планирования, переняв опыт Советского Союза. При помощи лживых разглагольствований о "среднем пути" Лассер и ему подобные стремятся во что бы то ни стало сохранить капитализм.

Главным мотивом во французской литературе, посвященной международным отношениям, как и в литературе всех других маршаллизованных стран, являются военная истерия, шумиха вокруг американского "мирового государства" и его главного филиала - "Соединённых Штатов Европы", как это принято именовать в реакционной французской литературе. Социолог А. Марк, многолетней специальностью которого является утверждение, что в основе всего исторического развития лежит "эволюция духа", разъяснил наконец в своей книге, претенциозно озаглавленной "На высоте человека", к чему свелась эта "эволюция": к таким "воплощениям" этого реакционного "духа", как план Маршалла, Северо-атлантический пакт или проектируемые "Соединённые Штаты Европы" и их "конституция". Шумная дискуссия по поводу несуществующей "конституции" столь же несуществующего "государства" занимает изрядное место во французской реакционной литературе.

Однако французская реакционная литература, превознося США и Англию, пытается напомнить и об аппетитах французских монополий. Наряду с авторами, готовыми довольствоваться единовластной диктатурой США или "двуумвиратом" США и Англии, встречаются авторы, настаивающие на том, чтобы проектируемое поджигателями войны "мировое государство" было "триумвиратом", в котором французская империалистическая реакция считалась бы на правах равноправного участника. К такому разряду литературы принадлежит, например, небольшая, но чрезвычайно крикливая книга "Система мира и международной безопасности" М. Гандольфа, занявшегося на досуге сочинением "конституции" вышеозначенного "государства".

Эта "маршаллизация" современных политических идей французской реакции наложила свой резкий отпечаток и на всю реакционную историческую "науку" во Франции. Большинство книг реакционных историков представляет собою не что иное, как французские вариации идей американского происхождения. Как признаёт в своей "Истории Франции" А. Моруа, он написал эту работу по просьбе своих американских и английских коллег, которые пришли в восторг от ранее написанных им "Истории США" и "Истории Англии". Главная задача, которую ставил перед собой автор, состояла в том, чтобы изобразить историю Франции как историю классового мира, как историю "единой нации", в которой, по уверению Моруа, "нет правящего класса".

Наиболее счастливыми временами во французской истории Моруа считает такие периоды, когда рабочий класс не устраивал революций. Именно рабочий класс является той исторической силой, против которой направлен гнев автора. Ведя классовую борьбу, пролетариат, возмущается Моруа, "отказался от нации". Это обвинение французского пролетариата в "национальной измене" вызывает особенное возмущение. Общеизвестно" что французская буржуазия во имя спасения своего классового господства не раз предавала Францию иноземному врагу. Так было во времена франко-прусской войны, так было во время нашествия Гитлера, так происходит сейчас, когда французская реакция в целях подавления собственного народа отдала в руки американского империализма национальную независимость Франции. И после всего этого ученый лакей буржуазии, позабыв всякий стыд, пытается обвинять в "национальной измене" пролетариат Франции - руководящую силу французского народа в борьбе за национальную независимость своей родины!

Одним из авторов, которые с полной откровенностью высказали политический смысл подобного рода исторических "концепций", является некто, предпочитающий укрываться под псевдонимом "майор Икс". Свою книгу г-н Икс назвал "Три урока историй (1870 - 1914 - 1940)". Извращая подлинные уроки французской истории, автор пытается утверждать, что причиной поражения французской армии в 1870, 1914 и 1940 гг. явилось наличие во Франции буржуазно-демократических порядков и "непонимание" роли армии в политической жизни государства. Объявляя себя приверженцем немецкого фашизма и немецкой военной школы, г-н Икс требует передачи власти во Франции в руки военщины и установления фашистского режима. Книга г-на Икс является наиболее откровенным изложением политической программы французской реакции. Важно при этом подчеркнуть, что главным аргументом автора-фашиста явилась фальсификация истории.

Немалую роль в пропаганде реакционных исторических "идей" во Франции играют правые социалисты. Политическая роль правых социалистов совершенно недвусмысленно оценена в реакционной буржуазной литературе. С одной из таких оценок мы только что встречались в упомянутой книге С. Бераша. Не менее откровенная характеристика правым социалистам даётся и английскими реакционными авторами. Один из наиболее злобствующих английских реакционеров, упоминавшийся нами Крэнкшоу, пишет: "Сегодня в Европе самым яростным противником СССР является социал-демократ". И правые социалисты со всем усердием стараются оправдать эту оценку. Главной своей задачей они считают борьбу с марксизмом, а излюбленной почвой для клеветы на марксизм в исторической науке является история рабочего движения. Фальсификация истории французского пролетариата приобрела характер особой профессии как у правых социалистов, так и у христианских "демократов" МРП.

Одним из многочисленных примеров подобного рода "трудов" может служить книжка Ж. Ланжа "У истоков французского социализма". Объявляя поход против марксистско-ленинского учения, автор в качестве своего главного "аргумента" не нашёл ничего лучше, как объявить марксизм во Франции "чужеземным" продуктом и требовать возвращения к чисто "французскому" учению Луи Блана. Автор при этом не скрывает причин своих симпатий к луиблановщине; отрицание революции рабочего класса, подчинение пролетариата идеологии и политике буржуазии являются тем луиблановским наследством, на которое продолжают опираться лакеи современной империалистической реакции.

Непредубеждённому читателю при ознакомлении с книгами французских реакционных авторов по истории других стран прежде всего бросится в глаза главная особенность, присущая всей буржуазной историографии: в этих, казалось бы, "академических" трудах о далёком прошлом во всей своей наготе отразилось современное отношение французской правящей клики к той или иной стране. Отличительной чертой книг по истории Соединённых Штатов является их подхалимский тон, не говоря уже о том, что самая история американского народа фальсифицируется в духе последних канонов Уолл-стрита.

Насколько далеко некоторые французские авторы заходят в восторгах перед своим заморским хозяином, показывает, в частности, книга З. Каню "История американской нации". Автору обязательно хочется, чтобы США сближались с другими странами, но он сокрушается по поводу того, что на протяжении всей американской истории этому

сближению мешало-де одно "серьёзное препятствие", а именно "чрезмерная робость американцев", их "способность слишком бурно отдаваться сердечным порывам". Автор, однако, смиренно надеется, что американские претенденты на мировое господство преодолеют наконец свою "робость" и "откроют для всех свои истинные, доселе скрытые сокровища - эту доброту, эту любовь к ближнему, которые хорошо знакомы тем, кто связал с ними свою судьбу". Все эти причитания свидетельствуют лишь об одном: французская реакция, связавшая свою судьбу с американским империализмом, взывает к его помощи. Эта помощь нужна французской буржуазии прежде всего для борьбы с собственным народом; практика показала, что "доброта" и "любовь к ближнему" американских поджигателей войны пришли во Францию в виде танков и пулемётов, направленных против бастующих рабочих, в виде надругательств над национальным суверенитетом Франции, в виде включения Франции в подготовку новой войны за мировое господство американских монополий.

В пресмыкательстве перед "старшим партнёром" с реакционной историографией состязаются правые социалисты. Образцом в этом отношении может служить книжка Л. Лора, широковещательно озаглавленная "Коммунистический Манифест и современный мир". В книжке этой проповедуются всё те же затасканные "идеи" об "организованном капитализме", о "сотрудничестве" классов; всё это прислужничество перед буржуазией именуется "социализмом". При этом Лора объявляет, что социализм во Франции немыслим без... американской "помощи". Другими словами, вместо социализма французский "социалист" рекомендует рабочим план Маршалла, Северо-атлантический пакт и новую войну. Никогда ещё правые предатели рабочего класса не доходили до подобного цинизма!

В этом же тоне подобострастия французская реакционная историография изображает и историю своего второго "старшего партнёра" - Англии. Иллюстрацией к этому может служить "История Британской империи" Ж. Крокера. Выступая апологетом британского колониального империализма, автор уверяет, что причиной господства английских монополий над многими народами колоний является не что иное, как "превосходство англо-саксонской расы". Автор открыто ратует за "сплочение расы англосаксов", что попросту означает призыв к укреплению блока современных поджигателей войны.

В ином тоне пишется история Германии. В современной реакционной французской историографии германская история приспособлена для оправдания теперешних планов поджигателей войны в отношении Германии. Ни реакционное пруссачество ни германский разбойничий империализм и фашизм, дважды ввергнувшие человечество в мировую войну, не вызывают гнева французских буржуазных историков реакционно-империалистического лагеря. Мишенью для их атак послужило историческое достижение германского народа - национальное единство Германии. "Германская проблема", трактуемая с этих позиций, получила чрезвычайно широкое распространение во французской реакционной историографии. В книге Ж. Панж "Германия со времён французской революции" дело изображается таким образом, что создание национальной Германии якобы явилось "гибельным" как для самих немцев, так и для Европы. С этой точки зрения реформы Наполеона I на занятых им территориях Германии объявлены вредными, а объединение Германии именуется самой большой ошибкой Бисмарка. Всё это для французского реакционера служит историческим "доводом" для того, чтобы вкупе со своими англо-американскими единомышленниками требовать расчленения Германии.

С. Бераша в уже упоминавшейся книге "Судьбы Франции" пытается доказать, что несчастья Франции начались именно с тех пор, когда Германия стала единым государством. Автор резко нападает на Наполеона III, который-де по причине своего "либерализма" дал возможность Германии объединиться. Версальский мир, обычно вызывавший похвалы французских шовинистов, стал для С. Бераша предметом яростных нападок. Причиной этих нападок послужил вовсе не тот факт, что Версальский мир сохранил немецкие монополии и военный потенциал Германии и тем самым создал для немецких магнатов возможность подготовить вторую мировую войну; причиной гнева французского автора-реакционера послужил тот факт, что Версальский мир сохранил национальное единство Германии. Автор рьяно настаивает на расчленении

Германии, на превращении её в плацдарм для войны против Советского Союза и стран народной демократии.

Основным содержанием французской реакционной литературы по истории международных отношений является, как и в историографии американской и английской, пропаганда новой войны. Как типичный пример подобного рода исторических "трудов" можно назвать книгу Бутула "Восемь тысяч мирных договоров". Автор принадлежит к разряду мальтузианцев. Обозревая всемирную историю, сей "учёный" пытается доказать, что война является следствием законов природы, что причину войны нужно искать в перенаселении. В качестве средства для предотвращения войны автор предлагает "демографическое разоружение", т. е. сокращение населения, причём наиболее действенным способом сокращения населения автор считает... войну.

Однако во Франции, как и во всех странах англо-американского военного блока, среди реакционной литературы также можно встретить книги, отражающие рост противоречий внутри империалистического лагеря. К числу таких книг принадлежит, например, недавно вышедший труд А. Данвера, посвященный анализу современных экономических проблем в Западной Европе и озаглавленный "Криппс, золото, доллар, Уолл-стрит, европейский франк". Выступая заодно с англо-американской реакцией за подавление прогрессивных сил в Европе и за подготовку новой войны, автор в то же время протестует против той "эгоистической" политики, которую проводит Уолл-стрит по отношению к своим сателлитам. Одобряя план Маршалла, как орудие борьбы с народными массами, Данвер считает, что этот "план" потерпел полное крушение как средство экономического восстановления Западной Европы. Причина провала плана Маршалла, указывает автор, состоит в том, что США вовсе не собирались восстанавливать европейскую экономику, а, наоборот, прикрываясь планом Маршалла, Уолл-стрит постоянно применяет "недопустимые методы" для противодействия экономическому восстановлению Европы, ибо экономическая зависимость западноевропейских стран от США является необходимым условием для установления господства Уолл-стрита над Западной Европой. Ставя своей целью мировое господство, Уолл-стрит, подчёркивает автор, стремится держать другие страны в состоянии постоянной экономической отсталости.

Данвер, в частности, иллюстрирует политику Уолл-стрита на примере "сотрудничества" США и западноевропейских стран по "освоению" Африки. Результатом этого "сотрудничества" явились скупка американскими бизнесменами французских предприятий, получение нефтяных концессий в Алжире и Тунисе. Совершенно очевидно, говорит автор, что США стремятся прибрать к рукам всю Африку. Данвер приходит к выводу, что если Европа не хочет быть в рабской зависимости от США, её обязанность бороться с "хищническими планами Уолл-стрита". Автор считает, что если американские монополии не откажутся от своей теперешней политики, то страны Западной Европы будут вынуждены порвать с США деловые отношения и положить конец "обкрадыванию Европы Уолл-стритом".

*

Таковы основные политические идеи реакционной буржуазной историографии в главных странах англо-американского блока поджигателей войны. Эти "идеи" являются не чём иным, как распространением разбойничьей идеологии современной империалистической реакции на область истории. Здесь со всей отчётливостью отразились вся фальсификаторская природа, весь упадок и маразм современной буржуазной исторической мысли.

Как известно, буржуазия уже век тому назад вступила на путь прямой фальсификации истории. Решающую роль в переходе буржуазии на этот путь сыграл 1848 год. Причиной к этому послужили два решающих обстоятельства: революция 1848 г. была тем историческим моментом, когда впервые в качестве самостоятельной силы выступил пролетариат; вместе с тем, 1848 г. был решающей датой в формировании революционной идеологии пролетариата - марксизма, датой выхода в свет "Манифеста Коммунистической партии" К. Маркса и Ф. Энгельса. Родились новые силы: пролетариат и его авангард - коммунистическая партия, вооружённая марксистской революционной теорией, - силы, которые повели борьбу против капитализма, за установление нового, прогрессивного строя, за победу социализма.

Новый этап в развитии классовой борьбы внёс крупные изменения в политику и идеологию буржуазии. Боровшаяся в своё время за прогрессивное развитие общества буржуазия после выступления на историческую сцену пролетариата и его революционной идеологии - марксизма - видит свою главную политическую задачу в борьбе за увековечение капитализма, который изображается как конечная цель исторического развития. Иначе говоря, с этих пор буржуазия стремится остановить историю. В связи с этим буржуазная идеология начинает приобретать ярко выраженные реакционные черты; буржуазная историческая наука как одна из существенных частей этой идеологии, распространяя реакционные политические, взгляды буржуазии на историю, с этих пор всё более стремится доказать, что история общества якобы есть история извечного господства частной собственности, эксплуатации и бесправия народных масс, что история якобы есть процесс эволюционного развития, без скачков и перерывов, что революции являются якобы "нарушением" "законов." истории и т. д. Отрицая коллективные формы собственности в прошлом, отрицая роль народных масс, идеализируя всё консервативное и реакционное в истории, буржуазная историческая наука пыталась тем самым "доказать" историческую "беспочвенность" современного ей социализма. Иначе говоря, подлинная история подверглась прямой фальсификации в угоду политическим задачам буржуазии.

Эти черты буржуазной историографии стали явственно выступать уже сто лет тому назад. Но с тех пор капитализм испытал ряд серьёзных потрясений; Парижская Коммуна была первой попыткой пролетариата установить свою диктатуру; в течение первой половины XX в. разразились два мировых кризиса капиталистической системы хозяйства, результатом чего были первая и вторая мировые войны. Но главный, сокрушительный удар капитализму был нанесён Великой Октябрьской социалистической революцией, приведшей к победе социализма на шестой части земного шара; раскол мира на две системы - систему социализма и систему капитализма - был основным выражением общего кризиса одряхлевшей капиталистической системы. В результате второй мировой войны от системы капитализма отпал ряд стран Восточной и Центральной Европы. Всё это является свидетельством тому, что современная эпоха есть эпоха всемирно-исторических побед социализма.

Современная буржуазная историография является прямым отражением этого непрерывно углубляющегося кризиса капиталистической системы. Доминирующей чертой реакционной исторической литературы выступает ненависть к Советскому Союзу и к странам народной демократии, ибо они являются самым неопровержимым свидетельством гибели капитализма на огромных территориях, населённых значительной частью человечества, живым примером, вдохновляющим народы на борьбу с капиталистическим рабством. В современной политике эта ненависть к социализму находит своё выражение прежде всего в подготовке капиталистическим лагерем во главе с США новой войны против СССР и стран народной демократии, за мировое господство американского империализма; эта ненависть в буржуазной исторической "науке" находит своё выражение в ненависти ко всему прогрессивному в истории, в полном отрицании исторической роли народных масс, в особенности роли рабочего класса, в полном отрицании классовой борьбы, в отрицании самих классов, в полном отрицании прогрессивной роли революций в истории. С другой стороны, эта ненависть находит свое выражение в прославлении всего реакционного в истории вплоть до рабства, в проповеди расизма и космополитизма, проповеди колониального владычества над целыми континентами, проповеди мальтузианства, в апологии фашизма, культа войны и т. п. Эта ненависть находит своё выражение в преклонении перед Соединёнными Штатами - основной силой лагеря капитализма, в прославлении истории американской буржуазии. Всё это означает, что фальсификация истории буржуазной наукой приняла в наши дни наиболее уродливые, наиболее чудовищные формы.

Кризис системы капитализма отразился в реакционной историографии также в идеях пессимизма и безнадёжности, что составляет одну из основных черт современной буржуазной "науки". Буржуазные историки и социологи не только отмечают противоречия, раздирающие капиталистический лагерь; оценивая общие перспективы капитализма, некоторые из них не могут закрыть глаза на то, что на протяжении первой половины XX в. в результате Великой Октябрьской социалистической революции, в результате двух мировых войн капитализм систематически терял свои позиции и что борь-

ба двух систем складывается не в пользу капитализма. Как известно, угадок того или иного строя всегда вызывал упадочнические настроения в господствующем классе; пессимистические настроения в реакционной историографии являются выражением обречённости современного капитализма.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - М. АЛПАТОВ:

Comments: