Автор: Олег Т. Богомолов

Введение

Последнее десятилетие XX века стало судьбоносной эпохой для России. Оно было отмечено глубокими переменами: тяжелым разрывом с прошлым и началом движения к будущему с пока еще неясными контурами. В каком состоянии эта страна войдет в новое тысячелетие? Будет ли она ослаблена современными конфликтами и экономическими неурядицами или выйдет из них с возрожденной мощью? Многое здесь будет зависеть от ее политических лидеров и тех, кто принимает решения.

Стремясь изменить существующую социальную структуру, Россия оказалась на неизведанном пути. Хотя на первый взгляд, чего проще -перенять стиль жизни других цивилизованных стран, вернуться к своим историческим корням. Но реальность реформ обернулась новым социальным экспериментом, за который нужно платить еще большими жертвами и потерями. Развитие в направлении демократии и рыночной экономики могло бы происходить менее болезненно, если бы российские реформаторы больше прислушивались к отечественной социальной науке, т.е. оценили специфику России и приняли бы серьезно к сведению опыт других стран, в частности Китая, Восточной и Центральной Европы, где перемены были менее болезненными.

Уроки международного опыта реформирования рыночных механизмов

В течение последнего десятилетия во многих странах произошли впечатляющие перемены. Но стоят ли они той цены, которую пришлось за них заплатить? Именно этот вопрос задают себе те, кто несет на себе груз этих реформ, в частности миллионы россиян.

Разумеется, специалисты скажут, что таким образом был получен бесценный опыт и что путь к прогрессу отныне стал яснее тем народам, которые уклонились от него в поисках лучшей жизни. Либеральные почитатели Милтона Фридмана еще раз пропоют дифирамбы свободному предпринимательству и рынку. Очевидно, что авторитарные и тоталитарные коммунистические системы с плановой экономикой не выдержали испытания временем, а многонациональные государства, объединенные этими системами, распались. Но какой тип экономического и политического строя должен возникнуть на их руинах? Полукриминальный, сопровождавшийся развалом всего, который появился в России и некоторых других бывших социалистических государствах? Население этих стран безусловно не желает такого будущего.

Олег Т. Богомолов - почетный директор Института международных экономических и политических исследований РАН. Он также член Исполкома международного совета социальных наук. Его последние публикации (в России): "Реформы с точки зрения российских и американских ученых" (1996); "Реформы в зеркале международного сравнения" (1998). Адрес: 117418 Москва, ул. Новочеремушкинская 46. E-mail: bogomolov@transecon.ru

стр. 113

Разоблачая старую систему директивной экономики, новые российские власти весьма смутно представляли себе свою конечную цель и средства для ее достижения.

Конечно, стратегическими целями служили демократия и рыночная экономика, но требовалось их ясно сформулировать и преобразовать в определенные переходные программы.

Предпринятые усилия для достижения этих целей в рамках перестройки Горбачева и реформ Ельцина были благожелательно восприняты на Западе. После неудавшегося путча в августе 1991 г. западные страны основательно усилили свою поддержку. Иностранные советники регулярно отправлялись в Россию, где молодые реформаторы из команды Гайдара смотрели им в рот. В моде был неолиберализм чикагской школы, который приобрел себе много российских сторонников, жаждущих покончить с коммунистической идеей - до такой степени, что многие из них шли дальше своих учителей. Как заметил по этому поводу Г. Колодка, один из польских реформаторов, Россия проповедовала "худший в мире посткоммунистический неолиберализм ¹ ". Спустя некоторое время очевидно, какой ущерб нанесла экспансия западной идеологии; этот феномен заслуживает изучения.

1980-е и 1990-е годы отличались распространением неолиберальной идеологии, которая завладела умами большинства экономистов и западных политических лидеров. Однако так было не всегда. В период катаклизмов, которые переживал капитализм - в 1930-е годы (великая депрессия), а затем в хаосе послевоенных лет популярностью пользовались совсем другие идеи. В частности Джон Мейнард Кейнс сомневался в истинности идеи об автоматической саморегламентации рынка и в иных монетаристских постулатах. С точки зрения Кейнса, фактором, способным вызвать рост производства, был реальный спрос, а со стагнацией и безработицей можно бороться мерами в области государственных расходов и фискальных отношений. Он опроверг господствующее мнение, не предлагавшее для разрешения великого экономического кризиса иных мер кроме кредитных и снижения зарплаты.

Со своей стороны, он предложил прибегнуть к бюджетному дефициту для финансирования общественных работ. Франклин Д. Рузвельт опирался на кейнсианские идеи, выведя экономику США из финансового коллапса и самого катастрофического за всю историю падения производства.

После окончания второй мировой войны правительства Западной Европы также часто прибегали к государственному контролю и вмешательству в экономическую жизнь, чтобы восстановить экономику и обеспечить ее рост. Час неолиберализма еще не пришел, идеи Кейнса продолжали оставаться популярными. Но как только современный капитализм преодолел последствия войны и укрепленная экономика встала на путь динамичного развития, освободившись от кризисных явлений, достигнутая степень уверенности позволила уменьшить влияние государства до минимума. Теоретики этого капитализма проповедовали все с большей настойчивостью необходимость денационализации государственных предприятий и "дерегулирования" экономической жизни, т.е. освобождения ее из-под опеки государства. По их мнению, крупные компании и транснациональные банки сами способны благодаря конкурентной борьбе обеспечить научно-технический прогресс и экономическое равновесие как внутри страны, так и в мире. Эта оценка не была, безусловно, лишена оснований, поскольку государственная машина зачастую была неповоротливой, бюрократической, коррумпированной и часто вредила эффективности и конкурентоспособности компаний, которые она контролировала. Правда, многие государственные предприятия хорошо функционировали, и во многих случаях вмешательство государства полностью себя оправдывало, но либеральная политика имела очевидные шансы победить; ее сторонники все больше выигрывали в весе. Среди политических деятелей и журналистов, особенно с консервативной ориентацией, рос энтузиазм в отношении неолиберальных взглядов чикагской школы. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что предложенные Западом рецепты для перехода от административной системы к свободному функционированию рыночных

стр. 114

механизмов были проникнуты идеологией, господствующей в этой части мира.

Идея тесно связать предоставление России широкомасштабной западной помощи с развитием реформ рыночных механизмов была сформулирована в докладе Григория Явлинского и Грема Эллисона под заголовком "The Grand Bargain" ("Великое соглашение"), ставшем предметом широкого обсуждения в России и США.

Участники совещания "Большой семерки" в Хьюстоне в июле 1990 г. поручили Международному валютному фонду, Всемирному банку, Организации экономического сотрудничества и развития и Европейскому банку реконструкции и развития в тесном сотрудничестве с Комиссией Европейского сообщества разработать детальное исследование советской экономики. Эти институты должны были сформулировать рекомендации, касающиеся необходимых реформ, и определить критерии для предоставления западной экономической помощи в поддержку этих реформ. Советские экономические и финансовые институты, а также научно-исследовательские учреждения были также привлечены к участию в проекте. В начале 1991 г. отчет был закончен и представлен на рассмотрение главам государств Большой семерки и Советского Союза. Он содержал вполне конкретные рекомендации относительно способов реформирования советской экономики, но в отличие от доклада Явлинского - Эллисона не обещал никакой конкретной материальной поддержки, ограничиваясь лишь общими декларациями.

Этот отчет намечал в общих чертах принципы, которые команда реформаторов Гайдара стала применять для российской экономики в следующем году. Содержащаяся в нем радикальная либеральная концепция реформы рыночных механизмов, отброшенная до того Горбачевым как неприемлемая в российских условиях, была использована в качестве руководящей идеи. Реформа должна была следовать в основном по трем направлениям, определенным в т.н. "Вашингтонском соглашении" ² , соблюдение которого было предпосылкой предоставления западной помощи. Первым направлением была "макроэкономическая стабилизация", предусматривавшая сокращение бюджетного дефицита и строгие ограничения в кредитно-эмиссионной политике; во-вторых, отмена ценового контроля ³ , что влекло за собой переход к ценам, соотнесенным с мировым уровнем, и либерализация внешней и внутренней торговли ⁴ ; в-третьих, наконец, приватизация общественной собственности ⁵ . Соглашение предусматривало, что как только будут реализованы эти изменения и "государство отступит в тень", рынок сам реализует эффективное распределение ресурсов и обеспечит экономический рост. Формула казалась достаточно простой, если учитывать различные экономические показатели (инфляция, предложение денежных средств, кредитный курс, бюджетный и торговый дефицит и обменный курс), которые составляли основу этой совокупности политических рекомендаций. Они действительно дали обнадеживающие результаты в некоторых странах Латинской Америки. В других случаях, однако, они привели к эффекту, противоположному желаемому. Ельцин и его окружение решили, что рекомендованная Западом шоковая терапия - единственная возможность, что альтернатив ей нет, если не принимать во внимание голоса, предостерегавшие от опасных последствий.

Реформаторы в России, в Центральной и Восточной Европе и в странах СНГ не слишком задумывались вначале над фактом того, что в мире существует множество форм демократии и рыночной экономики, и все они не способствуют общественно-экономическому прогрессу. Они не задавались вопросом, какой тип демократической и экономической системы больше подходит для особенностей страны, ее исторических традиций и психологии населения. Многие видели идеал в американской модели. Международный валютный фонд и Всемирный банк считали эту модель образцом для подражания, и в конце концов Россия, Польша, Чехословакия и ряд других стран предприняли попытку ее воспроизвести. В то же время под впечатлением негативных эффектов в некоторых из этих стран на переходном этапе, а также стран Юго- Восточной Азии появилась иная концепция экономической стабилизации.

стр. 115

Нельзя сказать, что опыт с рыночной экономикой в России вызывал единодушную реакцию у серьезных специалистов в Америке и в Европе. На конгрессе Международной ассоциации экономических наук в Москве в августе 1992 г. раздавались голоса, предлагавшие иные способы для переходного периода, публиковались статьи с подобными предложениями в газетах и журналах, но эти мнения тонули в слаженном хоре аплодисментов, официальных и неофициальных, которыми встречали решительную политику российских реформаторов. Даже после нескольких лет все возрастающих экономических трудностей, когда неудача реформ стала очевидной, западные политики отказывались смотреть в глаза реальности и продолжали ратовать за формы перехода, рекомендованные ими.

Российскому обществу настойчиво внушалось, что единственным выбором была либерализация цен, а также внутренней и внешней торговли, что этот выбор был проверен опытом всего западного мира. Необходимо-де выдержать груз реформ, и тогда успех гарантирован. Концепция более многоступенчатой реформы, социальный груз которой был бы менее тяжел для большинства населения, или игнорировалась или снабжалась ярлыком нереалистичности и антиреформизма.

По инициативе отдельных американских экономистов - сторонников постепенного развития в 1994 г. была создана группа экономики переходного периода, объединяющая выдающихся специалистов России и США, которые задались целью предложить альтернативу "либерально-радикальному" курсу в России. Концепция задач совместной группы ⁶ , под которой поставили свои подписи авторитетные специалисты по общественным наукам двух стран, среди них несколько лауреатов Нобелевской премии, излагала систему правил и программу совместных действий. Утверждалось, что существуют отличные от применяемой в России "шоковой терапии" возможности для обеспечения перехода экономики к рынку и стабилизации, была предложена менее рискованная и более эффективная политика для реализации этого. Накануне выборов 1996 г. в России группа разработала также декларацию о намерениях для будущего президента, озаглавленную "Новая экономическая политика для России" и опубликованную в "Независимой газете" ⁷ . Те же авторы издали сборник "Реформы: точка зрения российских и американских специалистов", опубликованный в 1996 г. ⁸

К сожалению, что впрочем не удивительно при политической обстановке того времени, на декларацию не последовало отклика. Новая президентская администрация и российское правительство просто-напросто отмахнулись от предложений пяти экономистов-лауреатов Нобелевской премии и известных российских академиков. Однако содержание, которое охватывает общие направления совершенно необходимой переориентации, сохраняет тем не менее свою актуальность и злободневность.

Процесс пересмотра классических методов, за которые ратовали для реорганизации экономики, наметился в конце 1990-х годов и в международных финансовых организациях. Он касался, конечно, прежде всего России, но критика усилилась после того, как эти организации оказались неспособны предотвратить и преодолеть тяжелый финансовый кризис, потрясший Юго- Восточную Азию. В этом смысле доклад профессора Джозефа Штиглица, первого вице-президента и главного экономиста Всемирного банка, на ежегодном конгрессе Мирового института исследований экономических аспектов развития (МИИЭР) в Хельсинки в 1998 г. произвел сенсацию ⁹ . Впервые представитель Всемирного банка публично подверг сомнению Вашингтонское соглашение и представил иные решения, отвечающие новым реалиям.

Согласно Штиглицу, "комплекс мер, предусмотренный в Вашингтонском соглашении, не является ни обязательным, ни достаточным для обеспечения макроэкономической стабильности или устойчивого развития"; эти меры "зачастую неудачны", "игнорируют существенные вопросы", "могут быть и ошибочными" и "даже не касаются первостепенных проблем"; для обеспечения дальнейшего функционирования рынков "необходимо больше, чем

стр. 116

низкий уровень инфляции, необходимо эффективное финансовое регулирование, меры для стимулирования конкуренции и обмена технологиями, для улучшения прозрачности рынка. И это лишь некоторые из основополагающих предложений, которые Вашингтонское соглашение обходит молчанием" ¹⁰ .

Акцент на инфляции, замечал Штиглиц, способствует лишь искажению экономической политики и мешает стране реализовать в полной мере свой потенциал роста и промышленного производства. Он может также "вызвать институциональные изменения, которые уменьшают гибкость экономики, не давая в то же время позитивного эффекта, необходимого для ее развития" ¹¹ . Если бы сами Соединенные Штаты последовали упрощенному лозунгу экономической стабилизации, ужесточая свою денежную политику в духе Вашингтонского соглашения, "значительный рост американской экономики" вкупе с очень низким уровнем безработицы "был бы под угрозой" ¹² . Китай игнорировал советы такого рода и достиг хороших результатов, тогда как Россия, следуя им, потерпела беспрецедентное фиаско.

Джозеф М. Штиглиц сформулировал свою критику МВФ по отношению к России в документе, представленном на ежегодной конференции Всемирного банка по развивающейся экономике с 28 по 30 апреля 1999 г. В нем утверждается, что вина неудачи предпринятых в России реформ лежит на "непонимании самих основ рыночной экономики и основных составляющих реформы. Классическая доктрина, возможно, полезна для обучения студентов, но не для консультирования правительств,

стр. 117

стремящихся построить рыночную экономику, - тем более, что в своей американской версии эта доктрина испытала сильное неоклассическое влияние... без учета всех прочих традиций..." ¹³ .

Сравнение результатов реформ, проведенных в бывших социалистических странах, позволяет прийти к важному выводу: определенная преемственность с социалистическим прошлым была необходима, совсем не обязательно изменять все радикально. Советская модель, основанная на принципах обобществления, центрального планирования и руководства коммунистической партии, была в определенной степени жизнеспособна, поскольку позволяла развивать экономику (в определенные периоды с хорошей динамикой) и повышать жизненный уровень. Ее очевидные недостатки, в первую очередь неспособность соответствовать уровню конкурентоспособности и эффективности в западных странах, вызвали необходимость от нее отказаться, но это не означает, что пройденные страницы истории не имеют значения и должны быть полностью переписаны.

На какой же модели экономики остановится Россия в наступающем веке? Она не может выбрать дикий, хищный капитализм манчестерского типа, характерный для нее в 1990-х годах, ни даже "сверкающий" капитализм сегодняшних США. Возможно, она могла бы ориентироваться на капитализм конвергентного типа - или, точнее, социализм конвергентного типа, - отвечающий смешанному обществу с рыночной экономикой, но с отчетливым социальным акцентом. Этот подход предполагает, что демократически выстроенное государство гарантирует социальную справедливость и представляет в общем различные слои населения вместо того, чтобы служить интересам одной ограниченной группы промышленных и финансовых магнатов.

В отличие от этого, распространена точка зрения, из которой многие сделали аксиому, что продвижение бывших социалистических стран по пути демократии и рыночной экономики требует если не насильственных конфликтов, то по крайней мере значительных жертв и материальных потерь. Эта точка зрения подтверждается, казалось бы, опытом стран Центральной и Восточной Европы, а также бывшего СССР. Единственная страна, избежавшая этой схемы, - Китай, где реформы практически с самого начала повлекли за собой улучшение экономической ситуации, уровня жизни населения и до сих пор способствуют поддержанию высоких темпов роста. Можно ли рассматривать Китай в качестве исключения, а его опыт как специфический и уникальный? Трудно приписать двадцать лет стимулированного динамичного развития особо благоприятному стечению обстоятельств, которое характерно только для одной страны. Подобный результат можно скорее объяснить выбором адекватного образа действий, разумной политикой реформ, из которой другие могут извлечь немало полезного. К сожалению, российские реформаторы до сих пор отворачивались от китайского опыта и не смогли извлечь из него никаких уроков.

Стране, приступающей к проведению рыночной реформы, необходима политическая воля, которая может исходить только от властей, свободных от идеологических догм. Если политика должна преобладать на начальной стадии, ее связь с экономикой, проявляющаяся в разных формах и не всегда явная, не исчезает и в дальнейшем. Именно в политике следует искать ключ к успеху или неудаче экономических преобразований. Более того, политический климат страны в большой степени зависит от взаимоотношений между политикой и экономикой, между законами рынка и правовыми механизмами, между торговой деятельностью и моральными нормами.

Международный опыт позволяет определить политические предпосылки, которые требуются для установления здоровых условий для рынка, и понять, как эти условия помогают построить демократию. Он учит, прежде всего, что главное условие для создания здоровой рыночной экономики - сильное государство, которому можно доверять, способное регулировать и направлять переходные процессы. Именно поэтому вопреки Вашингтонскому соглашению, по которому государство должно прекратить вмешиваться в экономику, рыночная реформа в России

стр. 118

требует создания эффективного и компетентного административного аппарата, свободного от коррупции и бюрократических процедур.

Жестокие экономические потрясения лета 1998 г. во многом способствовали осознанию необходимости перемен. Они сопровождались падением обменного курса рубля, параличом банковской системы, отказом государства и некоторых крупных банков платить по внутренним и внешним долгам, а также нарастанием инфляции. Граждане были таким образом еще раз обмануты государством и банками - после того, как в 1992 г. из-за либерализации цен их накопления обесценились. Наступило время болезненной переоценки с обратной перспективы первых шагов реформ, планирования новых подходов в этой области и возрождения экономики.

Экономическая катастрофа

Для определения пути, по которому следует двигаться, необходим глубокий анализ негативных событий прошлого.

В XX веке ни одна из крупных стран мира не пережила в мирное время экономической катастрофы, сравнимой с той, которая постигла Россию в 1990-х годах. В период радикальных реформ Россия потеряла былую экономическую мощь; ее валовой внутренний продукт (ВВП) опустился ниже Мексики, Бразилии, Индонезии, он в 5 и 10 раз ниже, чем соответственно в Китае и США. Падение продолжалось год за годом несмотря на правительственные опровержения. По отношению к зафиксированному дореформенному уровню производительность российской экономики накануне нового века уменьшилась на 50%; промышленное производство не превышает 40% от прежнего уровня; уровень производства в легкой и пищевой промышленности снизился на 2/3.

Если говорить о социоэкономических параметрах и показателях, Россия отброшена в ряд низкоразвитых стран. Это особенно очевидно по структуре экспорта, в котором преобладает топливно-энергетическая составляющая; по зависимости населения от импорта около половины видов продуктов питания и прочих товаров; по падению ожидаемой продолжительности жизни; общему обнищанию; распространению эпидемий и целого ряда психических болезней, самоубийств. Россияне столкнулись и с еще одним до того незнакомым им бедствием - массовой безработицей. Принудительные отпуска, скрытая форма безработицы, стали обычным явлением.

Кроме того, все возрастающая неравномерность распределения доходов и падение ВВП повлекли за собой пауперизацию, которая вызвала социальное недовольство. Уровень жизни значительной части населения снизился практически наполовину; разрыв между доходами бедных и богатых составляет гораздо больше, чем в развитых странах; системы социального обеспечения, здравоохранения, образования и научных исследований все более и более ухудшались; расцвела преступность в самых худших формах. Россия находится в настоящее время среди стран, где распределение доходов наиболее неравномерно. По данным международных организаций, 10% наиболее состоятельных россиян имеют общий доход в 30 раз выше чем 10% их наиболее бедных сограждан. Для сравнения коэффициенты для тех же 10% таковы: от 2,6 до 5,7 - в странах Западной Европы; 5,3 - в США; от 5,1 до 5,6 - в странах Центральной и Восточной Европы; 14 - в Китае ¹⁴ .

В течение многих лет Россия переживает тяжелый бюджетный кризис; многочисленны случаи уклонения компаний от своих финансовых обязательств. В 1998 г. их долги составляли почти миллиард рублей. Месяцами не выплачивалась заработная плата, сокращались статьи расходов на оборудование, вооруженные силы и органы правопорядка, а также на медицину, науку и культуру.

Другой стороной этого кризиса был головокружительный рост внутреннего и внешнего государственного долга. Согласно председателю Счетной палаты Российской Федерации, внутренний государственный долг составлял на 1 января 1995 г. 88,4 млрд. руб. или 14% ВВП; предполагалось, что в конце 1998 г. он составит, вероятно,

стр. 119

750 млрд. рублей (115 - 120 млрд. долл.) или четверть ВВП. Основная часть этого долга (436 млрд. на 1 июля 1998 г.) была сосредоточена в краткосрочных облигациях (ГКО) с высокой доходностью, котировавшихся на бирже, которые могли стать объектом спекуляций на общее понижение в случае неблагоприятных обстоятельств. Эти облигации были выпущены для покрытия бюджетного дефицита. Сроки их погашения (от нескольких недель до нескольких месяцев) и их исключительная доходность (от 30% до 100%) отличали их от государственных облигаций западных стран, обычно долгосрочных и со средней доходностью.

Ставка рефинансирования, определенная Центральным банком России, была, естественно, пропорциональна этим параметрам, так что вся финансовая пирамида в конце концов обрушилась. Но ее существование в течение нескольких лет отвлекало финансовые потоки от реального сектора экономики в сферу финансовых спекуляций, что еще более затормозило экономическое развитие. Если учитывать к тому же государственный долг по отношению к вкладчикам Сбербанка, которым должны были возместить их потери от либерализации цен, а также задержки выплаты заработной платы и пенсий по вине государства, то внутренний долг России в середине 1990-х годов составлял до 50% ВВП15.

К этому следует добавить внешний долг, который составлял в конце 1998 г. более 140 млрд. долларов, или 30% ВВП. Хуже того, вслед за центральными властями регионы и частные российские банки привлекли в 1990-х годах значительные иностранные капиталы, которые легли тяжелым бременем на платежный баланс. В разоренной стране общая сумма долгов и обязательств в конце концов превысила критическую отметку. Выплата и обслуживание долга согласно заключенным соглашениям стали исключительно дорогостоящими, выплата могла осуществляться лишь ценой трудных переговоров с кредиторами о реструктурировании долга.

Экономика со значительным потенциалом была таким образом сведена к заимствованиям вовне и внутри с целью продлить существование обанкротившемуся политическому режиму. Безусловно, снижение индивидуального потребления не было столь же стремительным, как падение ВВП, создавая таким образом иллюзию нормальности. Согласно данным Института народнохозяйственного прогнозирования РАН в 1991 - 1996 гг. потребление снизилось на 18%, а ВВП на 42% ¹⁶ . Страна продолжала жить, все более погружаясь в долговую яму, максимально используя свои природные ресурсы и ценности, накопленные в прошлом. В 1998 г. инвестиции в основные средства, предназначенные для производства, упали до уровня 1/5 от дореформенного. Оборудование, которое ни разу не меняли, было крайне изношено и переставало функционировать; прекратилось техническое развитие, поскольку сооружение новых промышленных предприятий стало исключением. Ошеломляющие масштабы бегства капиталов сделали ситуацию еще более драматичной. С начала радикальных реформ до 1999 г. вывоз капиталов исчислялся, по приблизительным оценкам, от 150 млрд. ам. долл. и более. Никакая, даже относительно стабильная, экономика не может выдержать такого кровопускания, а для обедневших россиян этот исход мог иметь самые неприятные последствия.

Новая концепция реформы

Вместо того, чтобы спасать экономику, Ельцин отправлял в отставку одного премьер-министра за другим и переформировывал правительство. Осенью 1998 г. он был вынужден пойти на молчаливый отказ от радикально-либеральной политики. Государство, таким образом, могло поддержать реальную сферу российской экономики.

Напомним, к примеру, что либералы считали меры, направленные на поддержку накопления основного капитала, сокращение налогов, подъем инвестиций и потребительского спроса лишенными смысла до тех пор, пока инфляция не будет сведена к максимально допустимому уровню в 10 - 12% в год. Итак, они боролись с инфляцией, причем сомнительными средствами:

стр. 120

месяцами не выплачивались зарплаты, финансовые ресурсы привлекались под непомерно завышенные проценты по формуле финансовых пирамид. Таким образом смогли искусственно свести инфляцию практически к желаемым цифрам и заявить, что реформы достигли конечной цели. Но триумф оказался кратким - страна дорого заплатила за него финансовым дефолтом 1998 г.

Миссия кабинета Примакова серьезно осложнялась нехваткой времени и кризисом доверия к политическим институтам, а также отказом многих признать, что линия, которой следовали до того, потерпела фиаско, и необходимы решительные перемены. Кроме того, большинство СМИ в России и на Западе, особенно в США, предрекали неудачу новой политике, обвиняя Примакова и его министров в неспособности к действию, в отсутствии достаточно подготовленной программы и возрождении бюрократических процедур. Тем не менее правительство сумело поэтапно устранить казавшиеся непреодолимыми препятствия.

Было выработано также ядро стратегии. Речь шла о том, чтобы обеспечить реальному сектору бесперебойное функционирование и действовать по пути обеспечения гарантий населению нормальных условий жизни. Руководящий принцип был вкратце таков: рыночные преобразования не имеют смысла, если они не улучшают экономической ситуации и материальное благополучие населения.

Несмотря на видимые перемены к лучшему в экономике, правительство Примакова было всего через семь месяцев отправлено в отставку. Введение корректирующих мер, в которых чрезвычайно нуждается стратегия реформ, по- видимому, откладывается до следующего политического потрясения. Но рано или поздно Россия должна будет принять новый подход.

Основные направления стратегии, способной обеспечить развитие России в XXI веке, могут быть следующими:

1. Более, чем когда-либо, необходимо восстановить доверие к авторитету государства и усилить его регулирующую роль на рынке. Такие меры отнюдь не предполагают бюрократического вмешательства, причиной которого часто являются эгоистические интересы руководства и которое служит мишенью справедливой критики. Эти меры означают, что цель использования власти - определить и заставить соблюдать цивилизованные правила поведения на рынке, сообщить реформам социальную ориентацию, поддержать и защитить национальных производителей, следовать политике разумной структурной перестройки. Кроме того, государство обязано управлять своими мощностями эффективно, стремясь повысить свои доходы.

Чтобы достичь этого, необходимо не только иметь время и развивать демократию, но и систематически стремиться консолидировать и улучшить государственные административные структуры, отбирать государственных чиновников и помогать им повышать квалификацию, решительно покончить с коррупцией и привести масштабы административного аппарата к разумным нормам. Безусловно необходимо принять законы, позволяющие упрочить ответственность властей за выполнение возложенных функций и справедливое расходование денег налогоплательщиков. Граждане должны иметь право и возможность контролировать, на что расходуются государственные ресурсы. На всех уровнях должны быть справедливые и прозрачные бюджеты; их принятие и контроль за их выполнением должны быть поручены избранным демократическим путем институтам, действующим на открытой основе. Обеспечить соблюдение жестких правил при проведении финансовых потоков в области бюджета и прочих сферах - одна из первоочередных задач реформаторов; отсюда важная роль, которую должен играть независимый институт наподобие Счетной палаты РФ. Его заключения не должны замалчиваться или оставляться без последствий, поскольку это препятствует реализации демократических прав граждан.

2. Необходимо продолжить налоговую реформу; налоги должны постепенно понижаться до такого уровня, который позволяет производить и продавать товары и услуги с нормальной рентабельностью, не прибегая к уловкам и крайним средствам, чтобы избежать обложения. В то же время

стр. 121

важно повысить административную и уголовную ответственность для уклоняющихся от налогов. Долгое время налоговые махинации оправдывали тем, что производитель не смог бы иначе выжить. Настал момент, когда необходимо перестать видеть в налоге только лишь фискальный инструмент, позволяющий наполнить государственную казну, и рассматривать его как средство для стимулирования производства и инвестиций. Временные потери от налоговых послаблений будут в дальнейшем компенсированы общим повышением налоговых сборов в результате роста производства и повышения рентабельности. Это подтверждается международным опытом.

3. Ставка рефинансирования Центрального банка и в особенности доходность государственных ценных бумаг не должны намного превышать уровень средней доходности промышленных предприятий и инвестиций, поскольку в противном случае эта ситуация влечет за собой аккумуляцию ресурсов предприятий и частных сбережений в спекулятивном, а не в промышленном секторе. Промышленные инвестиции, и так непривлекательные из-за инфляционных рисков, теряют при этих условиях всякий интерес.

4. Важно далее пересмотреть антиинфляционную политику, которая в период радикально-либеральных реформ ограничивалась лишь жестким ограничением денежной эмиссии и кредитных ценных бумаг, а также бюджетных расходов. Быстро стал ощущаться недостаток платежных средств. Оборотные фонды предприятий упали до уровня ниже всех допустимых норм. Из-за уменьшения денежной массы стали прибегать к бартеру (который составил в 1998 г. 70% всех торгово-коммерческих операций), валютным средствам, взаимозачетам, векселям и т.п. Эта практика принесла негативные плоды как для дезинтеграции финансовой системы, так и в смысле огромных потерь для государства. Согласно различным оценкам, в 1998 г. в стране было в обращении от 30 до 50 млрд. наличных долларов; в пересчете на рубли эта сумма превышала всю рублевую наличность в обращении. Это означало не только потери доходов для государства, поскольку бюджет не получал поступлений от денежной эмиссии, но и предоставление беспроцентного и долгосрочного кредита США и другим западным странам. Россия экспортировала товары и услуги, продавала часть своего имущества, а получала в обмен вместо товаров и услуг, в которых она нуждалась, пошлину по обслуживанию долга в форме долларовых расходов для государственных и частных предприятий. Иными словами, наличные доллары стали средством, гарантирующим сохранность сбережений. Безусловно, эта ситуация - прежде всего выражение очень глубокого кризиса доверия по отношению к российскому государству, его денежной и банковской системе, но это и следствие примитивной денежной политики, продиктованной не столько реальным опытом, сколько монетаристскими заветами, страхом перед любой эмиссией денег или кредитных ценных бумаг.

Непросто отказываться от глубоко укоренившихся предрассудков, но радикальное оздоровление денежной системы иначе невозможно. Управляемое расширение денежной массы путем эмиссии денег и кредитных бумаг не только допустимо, но и необходимо. При этом государство должно одновременно стараться привлечь дополнительный реальный спрос к производственным мощностям и новым инвестициям, а не только к товарам потребления и денежным рынкам. Таким образом, кредиты, предназначенные для восстановления оборотных средств предприятий, в будущем могли бы быть использованы для стимулирования производства. Но для этого необходимо также усовершенствовать структуру денежного предложения, уменьшив в обращении удельный вес наличности, развивая использование других средств, в том числе электронных средств платежа, ликвидируя платежные ценности примитивного образца, заменяющие деньги, и наконец, наведя порядок в обращении чеков и векселей.

5. Одна из крупных стратегических целей рыночной реформы - вернуть доверие к национальной валюте и поддержать ее стабильность. Недоверие к рублю и властям, которые за последние восемь лет трижды обманули народ, обесценивая деньги и вклады, повлекло за собой всплески покупательской активности для создания запасов и ввиду угрозы инфля-

стр. 122

ции, что препятствует установлению здоровых рыночных отношений. Предпринятые попытки укрепления рубля и сокращения инфляции чисто монетаристскими мерами (уменьшение денежной массы, кредитные ограничения и бюджетные сокращения) создали искусственный дефицит денег, который заставил прибегнуть к использованию различных заменяющих форм ценностей. Косметические меры, состоявшие в зачеркивании нескольких нулей на купюрах, ни на йоту не оздоровили денежную систему, поскольку они не решали ни проблемы доверия, ни проблемы стабильности. Не удивительно, что страну вынудили использовать твердую валюту другой страны, доллар США, который служит единицей расчетов, средством накопления, а нередко и средством обмена. Эта практика представляет собой огромную убыль без того уже ограниченных ресурсов.

При помощи административных методов невозможно бороться с долларизацией экономики, необходимо искать экономические решения. Особое значение приобретает, соответственно, вопрос денежной реформы, которая позволила бы исключить иностранную валюту и примитивные формы-заменители денег из внутреннего оборота.

Включение доллара в российскую экономику в качестве параллельного денежного средства и опыт НЭПа 1920-х годов заставляют предположить, что Россия выиграла бы от введения ее собственной твердой и свободно конвертируемой валюты, нового червонца. Необходима надежная гарантия этой валюты в виде ликвидных активов и установление особо выгодного режима ее использования в качестве расчетного (во внутренних и внешних расчетах) и накопительного средства. В первый период эта валюта могла бы исполь-

стр. 123

зоваться при безналичных банковских операциях, затем, при убедительных результатах она может быть пущена и в наличное обращение. Безусловно, чтобы завоевать нужное доверие, авторитета Центрального банка и гарантии властей будет недостаточно, - необходимо присутствие солидного международного поручителя.

Введение червонца помогло бы значительно изменить инвестиционный климат. Оно позволило бы проводить надежные оценки основных активов, принимать правильные решения относительно амортизации средств, по прибыльному накоплению и более точному расчету прибыльности инвестиций.

6. Новая стратегия должна, очевидно, изменить и распределение номинального дохода и повысить доходы массы населения. Относительный уровень заработной платы наемных работников в России, который слишком занижен относительно доходов промышленности и торговли, выражается в таких показателях как процентная доля заработной платы относительно национального дохода. В России он составляет 40%, тогда как в США с 60% в 1929 г. он возрос в 1990-х годах до почти 75 % ¹⁷ .

В середине 1998 г. согласно официальной статистике номинальный доход на человека составлял в среднем 150 долларов в месяц, а в 1999 г. упал до 100 долларов, тогда как в странах с рыночной экономикой, уровень развития которых близок к российскому, он составлял в 2 - 3 раза больше. В то же время внутренние цены быстро сравнивались с мировыми, а в некоторых случаях по расчету обменного курса доллара даже превосходили их. После обесценивания рубля на две трети номинальный доход в долларовом эквиваленте уменьшился в той же пропорции. Одновременно произошло сокращение реального спроса, который к тому же удовлетворялся на 50 - 60% за счет импорта. Эти факты ясно показывают, насколько внутренний рынок мал даже для тех российских предприятий, которые в состоянии выдержать конкуренцию.

Для стимулирования экономического роста власти должны развивать внутренний рынок с выгодой для национальных производителей, с учетом всех факторов и ограничений, и ориентировать дополнительный спрос в правильном направлении, максимально ограничивая инфляционные риски. Само собой разумеется, что любые перемены номинальных доходов населения требуют исключительно взвешенной и трезвой политики. Это население нельзя без всякого ущерба и безнаказанно лишить того, что принадлежит ему по праву. В лучшем случае подобные действия несут в зародыше взрыв социального недовольства и правительственный кризис. В то же время, абсолютно необходимое повышение доходов при возрастании спроса на товары и услуги может также вызвать инфляцию и недовольство иного рода, проистекающее из повышения платы за жилье, медицинское обслуживание и образование.

Реформа механизма оплаты труда требует комплексного подхода. Изменения, касающиеся заработной платы, налогов, пенсионной системы и системы социального обеспечения должны приниматься в согласованном порядке, ступенчато, без лишней спешки. Они должны позволить поднять реальный уровень доходов, увеличив таким образом спрос на товары и услуги и, следовательно, стимулировать производство. В то же время повышение оплаты труда, моральный и материальный стимул для серьезной и дисциплинированной работы, должен сопровождаться улучшением ее результатов.

Повышение заработной платы безусловно скажется на стоимости производства, а следовательно, и на ценах - во всяком случае если не будут сокращены обязательные отчисления от заработной платы в бюджет и налоги на прибыль предприятий и не вырастет производительность труда. В ином случае необходимо будет, вероятно, принять другие меры для нейтрализации риска инфляции, в частности, установить определенный контроль над ценами. Изменение налога на прибыль и собственность должно, в частности, быть направлено на уменьшение разрыва между уровнем жизни богатых и бедных до разумного и приемлемого в обществе уровня, а также ограничить несправедливое отличие зарплаты в разных отраслях национальной экономики, например, между предприятиями, ориентированными на

стр. 124

экспорт и работающими на внутреннем рынке. Для того, чтобы ориентировать дополнительный реальный спрос населения на покупку российских товаров и услуг, а не только импортных товаров и валюты, власти должны будут прибегнуть к различным мерам регламентации. Возмещение сбережений, размещенных в Сбербанке, потерянных россиянами в результате либерализации цен, могло бы, например, стать средством развития производства -при условии создания справедливой и отрегулированной системы, позволяющей использовать эти средства для покупки недвижимости, товаров длительного потребления, произведенных в России, и т.п.

В такой уязвимой сфере, как пенсии и социальное обеспечение, реформа должна привести к улучшению условий жизни населения и повышению социальной справедливости. Вероятно, здесь уместно рационально соединить предоставление гарантированных государством пособий по старости, инвалидности и безработице с системой добровольных взносов в пенсионно- страховые кассы или частные страховые организации.

Реформа, учитывающая номинальные доходы и зарплаты, была бы направлена в принципе на стимулирование экономики, улучшение социальных условий и возвращение вкуса к честной работе. В отличие от мнения либерал-радикалов, стремившихся к отказу от государственных субсидий на жилье и другие социальные услуги, политика по отношению к доходам не может быть подчинена чисто бюджетным соображениям и служить средством для борьбы с государственным дефицитом.

7. Несмотря на все постулаты либерализма, Россия никогда не сможет преодолеть катастрофического состояния ее экономики, не прибегая к контролю цен в отраслях с выраженной монопольной деятельностью (включая естественные монополии) и корректировке относительных цен (соотношение между ценами на товары), принимая во внимание специфические российские условия. Невозможно далее сохранять существующий диспаритет между ценами на сельскохозяйственную продукцию и ценами на машины и удобрения, которые покупают крестьяне. Железнодорожные тарифы завышены относительно других товаров; цены на многие другие товары непомерно высоки и превышают часто мировой уровень. Внезапное введение мировых цен на российской почве несет деструктивный эффект для экономики, которая ввиду ее масштабов может и должна быть ориентирована в основном на внутренний рынок.

8. Для стимулирования реформы государство должно взять инициативу в свои руки и инициировать в стране в результате своего вмешательства климат, благоприятный для конкуренции, которая составляет основную сущность рыночной экономики. Необдуманная либерализация заменила государственную монополию на частные; они попали в руки воров, хватающих легкие деньги. В интервью, которое бывший аргентинский министр Доминго Кавалло дал американскому журналу "Форбс" после своего посещения Москвы, он охарактеризовал российских капиталистов и банкиров как "паразитов, а не столпов экономики". Он возложил на государство обязанность эффективно бороться с монополиями для того, чтобы препятствовать им воспользоваться своим доминирующим положением на рынке и для ликвидации мафиозных группировок, которые контролируют многие банки, большую часть оптовой и розничной торговли, многие наиболее рентабельные секторы производства и промышленные предприятия.

9. В отличие от Запада, где были приватизированы вначале убыточные предприятия, в России приватизировали наиболее рентабельные предприятия, которые первыми были проданы за гроши частному капиталу. Эта самоубийственная политика опустошила государственную казну, государство оказалось само близко к банкротству. Более того, государство фактически прекратило контролировать общественную собственность и доходы от нее. Это положение вещей заставило Примакова заявить: "Страна нуждается в ином типе приватизации, который будет развивать реальную сферу экономики и улучшит условия жизни населения" ¹⁸ . Необходимо приготовиться к тому, что государство должно усилить свой контроль над той частью акционерных об-

стр. 125

ществ, где ему принадлежит пакет акций, и реально использует свое преимущественное влияние для вмешательства в деятельность предприятий. С другой стороны, необходимо более рациональное распределение прав на собственность между центром, регионами и муниципальными властями. Рано или поздно результаты приватизации полукриминального характера, осуществленной нелегально, станут предметом судебного разбирательства. Эти акции должны быть осуществлены в рамках общей стратегии борьбы против криминализации экономики и коррупции властных структур.

10. Требуется существенная корректировка политики денежных расчетов. Для препятствования массовому бегству капиталов из страны государство должно ужесточить контроль за денежными расчетами, свою денежную политику и повысить эффективность государственных механизмов, требующихся для ее проведения в жизнь. Регулирование обменного курса рубля должно производиться с учетом последствий, который он может иметь для всего экономического комплекса. Важно избежать вреда, наносимого интересам производителей-экспортеров или потребителей-импортеров.

11. Другая первоочередная задача, стоящая перед правительством, - разработка стратегии реструктуризации экономики, которая противодействовала бы сползанию России до уровня поставщика топлива и природных ресурсов для развитого мира. Эта политика требует первоочередных инвестиций в высокотехнологичные отрасли экономики, стремление сохранить и увеличить научный и технический потенциал отдельных промышленных отраслей, среди них машиностроения; предоставление поддержки науке; стимулирование развития легкой и пищевой промышленности с современной технологической базой; коренную модернизацию систем транспорта и коммуникаций. Восстановление разрушенного безответственной политикой радикальных реформаторов сельского хозяйства заслуживает отдельного разговора. Зависимость от импорта пищевых продуктов приобрела масштабы, неприемлемые как с точки зрения национальной безопасности, так и природных и человеческих ресурсов, использующихся столь непроизводительно.

Претворение в жизнь политики реструктуризации немыслимо без налоговой системы и механизмов льготного кредитования, без привлечения прямых иностранных инвестиций, без интеграции предприятий с целью объединить все технические фазы производства в едином комплексе и без достаточной защиты для российских производителей с учетом требований Всемирной торговой организации против иностранной конкуренции и увеличения экспорта.

Перечисленными выше предложениями не ограничивается возможность привлечь внимание российских научных и политических кругов, стремящихся повернуть страну на путь устойчивого экономического роста в XXI веке. Мы говорили здесь лишь об основных вещах. Для того, чтобы эти предложения были приняты во внимание и переведены в плоскость практических дел, необходимо, чтобы они прошли испытание реальностью и прежде всего чтобы политическая ситуация в стране оказалась для этого достаточно благоприятной.

Библиография

¹ Известия, 9 декабря 1998 г.

² Вашингтонское соглашение было комплексом политических рекомендаций, разработанных видными экономистами США, МВФ, Всемирного банка для преодоления кризиса, с которым столкнулись многие латиноамериканские страны в 1980-х гг. Оно определяло методику, применение которой позволяло создать динамичный частный сектор и способствовать экономическому росту.

³ Согласно отчету, это должна была быть "первая и наиболее полная отмена контроля над ценами". См. Экономика СССР: выводы и рекомендации. Отчет группы международных

стр. 126

экспертов // Вопросы экономики. N 3. 1991. С. 35.

⁴ Согласно отчету, россиянам предстояло "перейти максимально быстро к открытой и децентрализованной системе контроля и обмена" (Там же. С. 24).

⁵ В отчете указано, что "конечной целью реформы системы собственности является приватизация большинства предприятий" (Там же. С. 37).

⁶ Проблемы прогнозирования. N 4. 1994. С. 60 - 63.

⁷ Новая экономическая политика для России // НГ. 1 июля 1996 г.

⁸ Реформы: точка зрения американских и российских ученых. Отв. ред. О. Т. Богомолов. М., 1996. 265 с.

⁹ Stiglitz. More instruments and Broader Goals: Moving toward the Post-Washington Consensus // WIDER. Annual Lectures 2, Helsinki. UNU/WIDER. 1998.

¹⁰ Ibid. P. 4 - 5.

¹¹ Ibid. P. 11.

¹² Ibid. P. 12.

¹³ Whither Reform? Ten Years of the Transition. Речь на открытии ежегодной конференции Всемирного банка по экономике развития, 1999.

¹⁴ Всемирный банк. Отчет о развитии в мире. 1997. С. 282 - 284.

¹⁵ См. Крамоков Хаким. Страна должников//Век. N 16. 1998.

¹⁶ Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Бюллетень, N 8. Москва, январь 1997. С. 21.

¹⁷ Экономика России в 1998 г. Академия национальной экономики при Правительстве РФ. Август 1998 г. С. 11.

¹⁸ Примаков Е. М. Основные задачи правительства. Речь в Совете Федерации 14 октября 1998 г.

Permanent link to this publication: