Автор: В. А. ДЕМКИН, Т. С. ДЕМКИНА, А. В. БОРИСОВ

Усилия российских ученых в области естественных и гуманитарных наук, в течение нескольких десятилетий исследовавших древние курганные захоронения на обширных степных территориях Евразии, способствовали зарождению в 90-х годах XX в. археологического почвоведения - нового междисциплинарного направления в изучении истории развития почв, природной среды и общества.

стр. 34

Доктор биологических наук В. А. ДЕМКИН, заместитель директора Института физико-химических и биологических проблем почвоведения РАН, кандидаты биологических наук Т. С. ДЕМКИНА, А. В. БОРИСОВ, старшие научные сотрудники того же института

Около 30 лет назад по инициативе кандидата географических наук И. В. Иванова и при участии группы молодых специалистов Института агрохимии и почвоведения АН СССР (ныне Институт физико-химических и биологических проблем почвоведения РАН) на территории Северного Прикаспия начались комплексные палеопочвенные исследования погребальных памятников эпох энеолита, бронзы, раннего железа и средневековья (IV тыс. до н. э. - XIV в. н. э.). За прошедшее время сотрудники нашего института, специалисты в области почвоведения, почвенной микробиологии, биохимии, минералогии, геохимии, картографии побывали в Западной Сибири и Средней Азии, на Южном Урале и в Поволжье, в Предкавказье и Северном Причерноморье.

Чем же памятники древней истории привлекли ученых? Около 6 тыс. лет назад на бескрайних степных просторах юга Евразии появились погребальные сооружения в виде грунтовых (реже каменных) холмов, вошедшие в отечественную литературу под названием курганы (нередко их именуют степными пирамидами). Однако следует заметить, что известные всем египетские циклопические постройки возведены почти на 1500 лет позже первых евроазиатских, в период Древнего царства, начиная примерно с 2650 г. до н. э. (пирамида фараона Джосера). Степные гиганты по масштабам сравнимы с африканскими. Первоначальная высота некоторых курганов (Чертомлык, Солоха и др. на юге Украины) превышала 20 м, диаметр достигал 300 - 350 м. Напомним: пирамида Хеопса имела высоту почти 147 м (сейчас 137), длину в основании - около 230 м.

Курганный погребальный обряд просуществовал более 50 столетий и исчез лишь в XV в. н. э. Поскольку памятники подобного рода содержат информацию о духовной и материальной культуре, долгое время их изучали представители только гуманитарных наук. Но в последние десятилетия XX в. ими заинтересовались исследователи-естественники. В результате в сферу общих интересов вошли специалисты, с одной стороны, в области археологии, этнологии, истории, а с другой - почвоведения, палеоэкологии, микробиологии, минералогии, ботаники, зоологии и многих других дисциплин.

Столь тесная интеграция вызвана конкретными причинами. Прежде всего, без сомнения, упомянутые могильные насыпи, за долгое время

стр. 35

ставшие неотъемлемой частью ландшафта, являются памятниками не только древних культур, но и природы. Под ними до наших дней сохранились почвы прошлых эпох, по стратиграфии (т.е. по слоям), а также другим характеристикам которых можно реконструировать ход изменений среды обитания и ее компонентов. Вместе с тем в захоронениях в качестве атрибутов обряда погребения нередко встречаются растительные и животные остатки (древесина, кора, семена, кости и т.д.), позволяющие судить об особенностях древней флоры и фауны. И, наконец, разнообразные методы исследовании стратиграфии курганов, ритуального инвентаря, минеральных и органических веществ из могильных ям дают возможность уточнить и расширить наши представления о степных племенах, а зачастую и получить принципиально новые данные.

Почвы степных пирамид - свидетели и участники прошедших бурных природных и исторических событий. Именно они служили основой палеоэкономики первобытных скотоводов и земледельцев эпохи бронзы, кочевников раннежелезного века и средневековья. Они поглотили пепел крупнейшего извержения вулкана Санторин, впитали кровь сражений скифов с персами царя Дария I и кочевниками-сарматами. В их памяти сохранились колеи повозок ариев-индоевропейцев и караванов Великого шелкового пути, следы копыт лошадей воинов с "раскосыми очами" Чингисхана и Тимура. Земли южнорусских пространств не раз испытывали катаклизмы: засухи, пожары, пыльные и соляные бури. Однако периодически наступало благоденствие, когда степь расцветала всеми красками, в ковыле терялись всадники, бродили бесчисленные стада диких животных...

В жизни населения окружающая среда в целом и климат в частности всегда занимали одно из важнейших мест, во многом определяя особенности хозяйственной деятельности, регулируя миграционные процессы и расселение. С другой стороны, те же факторы являются ведущими в почвообразовании - его вековая динамика находила отражение в состоянии ландшафтов в ту или иную историческую эпоху. Их качественные и количественные характеристики определяли степень комфортности для проживания людей. Например, в степной зоне к числу главных лимитирующих факторов развития древнего, как, впрочем, и современных земледелия и скотоводства (живот-

стр. 36

новодства) относятся дефицит атмосферной влаги и высокая засоленность фунтов. Причем эти ограничители взаимосвязаны.

Хорошо известно, что увеличение объема осадков всегда интенсифицирует процесс рассоления земель. Напротив, аридизация (усиление засушливости) приводит к накоплению солей. Таким образом, и раньше в относительно влажные климатические эпохи в степях происходило увеличение содержания гумуса, улучшение водно-физических свойств почв, уменьшались площади солонцов. Подобные трансформации на фоне повышенной атмосферной влажности способствовали существенному росту биомассы фитоценозов, увеличивалась продуктивность пастбищ. Следовательно, соответствующие периоды можно рассматривать как палеоэкологические оптимумы. Наоборот, повышение засушливости климата, сопровождавшееся соленакоплением, дегумификацией, осолонцеванием, эрозией почв с последующим ухудшением состояния травяной растительности, вело к кризису.

Вековые изменения природных условий, несомненно, сказывались и на микробиологической активности почв. В связи с этим возникают чрезвычайно интересные, но еще не изученные вопросы: сохранились ли жизнеспособные микроорганизмы в "законсервированных" палеопочвах археологических памятников? каково сейчас состояние микробных сообществ? насколько адекватно они отражают палеоэкологические условия далеких эпох? И на сегодняшний день в той или иной мере нам удалось получить ответы на перечисленные вопросы. Мы показали: живые микроорганизмы сохраняются даже спустя тысячелетия. При высеве из водной суспензии, приготовленной на основе образцов почв, они хорошо развиваются на твердых питательных средах. Меняя последние по составу, удается выяснить пищевые (трофические) предпочтения микроорганизмов, характерные для различных эпох, их численность и биомассу.

Применение комплекса методов (морфолого-химические, магнитные, минералогические, радиоуглеродный, микробиологические, биохимические, молекулярно-генетические) при изучении курганов эпох энеолита, бронзы, раннего железа и средневековья в различных районах восточно-европейских степей позволило нам составить новые представления об эволюции почв и природной среды, оценить их роль в жизни древних обществ.

Установлено, что поздний энеолит (IV тыс. до н. э.) характеризовался повышенной увлажненностью климата, превышавшей современную. Поэтому облик ландшафтов тогда соответствовал нынешним более северным. Эпоха бронзы (конец IV - II тыс. до н. э.) отличалась резкими изменениями климатических условий, которые обусловливали неоднократную миграцию границ почвенно-географических зон или подзон. Природная обстановка, наибо-

стр. 37

лее близкая сегодняшней, имела место в конце IV - первой половине III тыс. до н. э. в период существования ямной* и майкопской** культурно-исторических общностей.

Исследования ряда курганов бронзового века с использованием радиоуглеродного датирования (возраст памятников 5100 +/- 50, 4410 +/- 100, 4260 +/- 120, 4120 +/- 70 и 3960 +/- 40 лет) позволили детально реконструировать ход природных событий. В хроноинтервале 4400 - 3900 лет тому назад резко активизировались процессы аридизации климата, что привело к опустыниванию в регионе и широкому распространению здесь на рубеже III-II тыс. до н. э. эродированных, засоленных, карбонатных каштановидных палеопочв, не имеющих современных аналогов. Тогда это вызвало самый масштабный экологический кризис в южнорусских степях за последние 6000 лет. Среднегодовая норма атмосферных осадков снизилась не менее чем на 100 мм. Указанные события существенно отразились на хозяйственном укладе катакомбных*** племен эпохи средней бронзы, обусловив их переход от полуоседлости к подвижному пастушескому скотоводству. В связи с опустыниванием и засолением земель были также зафиксированы упадок и последующая гибель цивилизаций Передней Азии. И лишь последующее увлажнение климата во второй половине II тыс. до н. э. повлекло вслед за собой значительные эволюционные преобразования почв степей со сдвигом ландшафтных рубежей к югу. Довольно быстро увеличилась численность населения, хозяйство вновь оседлых срубных**** племен позднебронзового века приобрело комплексный характер (придомное скотоводство, земледелие).

В раннем железном веке (I тыс. до н. э. - IV в. н. э.) относительно влажные и засушливые периоды продолжительностью от 100 до 300 - 400 лет чередовались, что, как правило, приводило к изменениям почв лишь на родовом и видовом уровнях, т.е. в пределах границ одного типа. Пришедшаяся на конец II - первую четверть I тыс. до н. э. аридизация способствовала появлению в Евразии нового типа хозяйства - кочевого скотоводства. Затем усиление континентальности климата в IV - II вв. до н. э. подтолкнуло миграцию раннесарматских племен с Южного Урала в Нижнее Поволжье.

Эпоха средневековья подразделяется на аридный (V-XI вв.) и влажный (XII-XIV вв.) периоды, причем последний можно считать природным оптимумом со среднегодовым количеством осадков примерно на 50 мм выше современного. В это время активизировались процессы образования гумуса, рассоления и рассолонцевания, перестроился карбонатный профиль, резкие перемены произошли и в микробных сообществах. Отмечены региональные сдвиги границ природных зон к югу с эволюцией почв на уровне подтипа. Улучшение палеоэкологических условий в евразийской степи во мно-

* Название дано по устройству могильных ям под курганами (конец IV - середина III тыс. до н. э.) (прим. ред.).

** Название дано по Майкопскому кургану на Северном Кавказе (конец IV - середина III тыс. до н. э.) (прим. ред.).

*** Название дано по форме подкурганных погребений в катакомбах (последняя четверть III тыс. до н. э. - первая четверть II тыс. до н. э.) (прим. ред.)

**** Название дано по погребениям в деревянных срубах (вторая половина II - начало I тыс. до н. э.) (прим. ред.).

стр. 38

гом обусловило монголо-татарское нашествие (1237 - 1480 гг.).

Таким образом, выявленные этапы изменений почв и природной среды за последние 6 тыс. лет в целом оказались синхронными существованию степных археологических культур.

Интересно сравнить динамику природных условий в южно-русских степях за последние 60 веков, реконструированную нами на основе изучения подкурганных палеопочв, с аналогичными данными в других засушливых регионах Евразии, полученными с использованием геологических, аэрокосмических, археологических и других методов. Они свидетельствуют: в эпоху энеолита влажный климат был распространен во всей Восточной Европе, Средней Азии, на Ближнем Востоке, в Центральной Монголии. Отмечено повышение уровня Мирового океана. А бронзовый век в целом характеризовался усилением засушливости территорий, достигшей максимума во второй половине III тыс. до н. э. Это привело к возникновению песчаных пустынь в междуречье Тигра и Евфрата, аридизации ландшафтов в Средней Азии и Северной Месопотамии, пересыханию там гидрографической сети. Произошло максимальное понижение уровня Мирового океана за весь голоцен (последние 12 тыс. лет).

Опустынивание и засоление земель в определенной степени вызвало упадок, а затем и гибель древних цивилизаций Передней Азии (Шумер, Старый Вавилон, Раджастан). Однако уже во второй половине II тыс. до н. э. в Северном Причерноморье, Предкавказье, Нижнем Доне, Волго-Уральском регионе и др. зафиксировано увеличение увлажненности климата. Наступление раннежелезного века (начало I тыс. до н. э.) отмечено усилением засушливости климата в Центральной Монголии. Позднее, в киммерийскую эпоху (IX - VII вв. до н. э.) степи от Дуная до Алтая почти полностью обезлюдели. В конце же этого тысячелетия резко снизился уровень Каспия.

В III-IV вв. н. э. в Волго-Донском и Приуральском регионах отмечено повышение количества атмосферных осадков и на этом фоне заметный рост численности позднесарматского населения. Раннее средневековье (V-XI вв.) характеризовалось общей аридизацией евразийских степей. Но в XII-XIV вв. увлажненность резко усилилась, что подтверждают, в том числе, сведения восточных авторов, да и другие источники - тогда острова в дельте Волги были залиты морем.

В целом вышесказанное позволяет утверждать: наши данные согласуются с общими закономерностями естественноисторических процессов в сухо - и пустынно-степных областях Евразии с энеолита до средневековья. Вместе с тем в ходе исследований мы получили более детальную и широкую информацию о природно-исторических событиях в южно-русских степях по сравнению с другими регионами.

Словом, обнаруженные нами новые факты и их научная интерпретация дают основания считать древние фунтовые археологические памятники древних евразийских степей, в первую очередь курганные погребальные комплексы, своеобразным уникальным историко-природным архивом, хранящим достоверные и весьма разнообразные сведения об изменениях природы и ее роли в жизни народов минувших эпох.

Permanent link to this publication: