Если бы АО "МММ" развернул свои операции не в России, а в Британии, оно, не исключено, попало бы под следствие, но в самом худшем случае отделалось в конце-концов бы легким испугом - штрафом, например, или тем, что в Альбионе называют "общественными работами": приходить раз-два в неделю в кустарную мастерскую, где изготовляют деревянные игрушки, и вытачиваешь Пиноккио или Мальвин, не получая за это ни пенни, но отмечая галочками в своем графике, сколько часов ты отдал службе обществу.

В Англии существует Управление по расследованию наиболее серьезных финансовых правонарушений. Его возглавляет Джордж Стейпл.

Его ведомство наделено функциями прокуратуры и за шесть лет своего существования отдало под суд 304 человека. 191 из них были признаны виновными в тех обвинениях, что против них выдвигались.

Но если копнуть глубже, выясняется, что речь идет либо о делах мелких, которые тянут на сотню-другую сотен тысяч фунтов, било о делах действительно крупных, схожих с операциями "МММ", но закончившихся оправданием подсудимых или же вынесением приговоров, смехотворных своей легкостью. И Манифест национальной буржуазии жителям Туманного Альбиона будет не понятен, как ни крути.

Насчет кустарной мастерской с деревянными игрушками я не придумывал. В ней и в самом деле 180 чалов отработал "на общественных началах" некий Роджер Левитт, сумевший надуть 12 тысяч клиентов своей финансово-консультационной корпорации, причем, клиентов такого масштаба, что суммарные потери исчислялись десятками миллионов фунтов. Фредерик Форсайт, писатель-детективщик, создатель "Дня "Шакала" и "Досье "Одесса", поведал мне, как он лично потерял три или четыре миллиона фунтов, поддавшись обещаниям невиданных процентов, которые сулил Левитт.

180 часов общественных отработок, а потом - преспокойная жизнь в доме стоимостью в миллион фунтов, как раз накануне следствия удачно переписанном на имя супруги.

Британия давно уже не та, которой ее считали веками, давно уже не верит, как когда-то, будто "слово джентльмена - его вексель". Махинации - явление каждоминутное, и жертвами их, как правило, становятся не люди состоятельные, вроде Форсайта, который давно уже с лихвой компенсировал потерю нескольких миллионов, а британцы с улицы, в том числе и, главным образом, - пенсионеры, несущие вкладывать свои десятки и двадцатки с портретом королевы Елизаветы Второй во всевозможные фонды, обещающие быстрое обогащение.

Развернуться есть где. Лондон уже обошел Нью-Йорк и стоит теперь на втором, после Токио, месте как один из наиболее мощных в мире инвестиционных рынков. Финансовые услуги - ключевой источник валютных поступлений. Успех Лондона как финансового центра мира - это и головная боль. Деятельность ведомства Стейпла воспринимается в Сити - не всеми подряд, конечно, но многим и в том число весьма мощными группировками, - как попытка подорвать репутацию лондонского финансового рынка. "Сити, - признает в интервью одни из чиновников Управления по серьезным махинациям, оказывает сильнейшее сопротивление любому намерению нашего ведомства довести какое-нибудь дело до суда. В бой включаются могущественные адвокаты, обслуживающие нужды Сити".

Лондон полюбили все: финансисты, бизнесмены, олигархи. Подтянулась и индустрия развлечений. С пятницы по воскресение столица Англии кипит. Ночные клубы, пабы, казино - есть всё, что душа пожелает. Даже виртуальные казино стали регистрироваться в Лондоне и позиционировать себя как исконно английские. Ведь это престиж! Как сказал владелец популярного лотерейного сервиса - http://lotterygoldkey.com/kupit-bilet.html, его коллеги выбирают Лондон как место регистрации компании, чтобы "бросать пыль в глаза честолюбивым клиентам". Вместе с тем регистрация вовсе не означает, что компания на самом деле английская: в Англии лишь регистрируется фирма и снимается небольшой офис размером 2х2 метра с автоответчиком.

Британские законы суровы и подчас жестоки. Ведомств, которые призваны обеспечивать их соблюдение - масса, в том числе и то, что возглавляется Стейплом. Среди законов - Акт от 1987 года, дающий право подвергать допросу любое лицо, лишая его при этом фундаментального права - хранить молчание и на вопросы не отвечать. Тот, кого допрашивают, понятия не имеет, подозреваемый ли он. Ему этого не сообщают. Но высказывания его фиксируются и впоследствии, если обвинение будет все же предъявлено, сопоставляются с заявлениями на допросах официальных.

По нашим стандартам это, может, и пустяк, по британским - это нечто почти чрезвычайное. Управление Стейпла дано такое право, и оно им пользуется вовсю.

Но и лазеек меж законов превеликое множество. А когда в лазейки пробираются адвокаты-ювелиры, законы нередко оказываются бессильны. За время существования ведомства Стейпла было четыре особо крупных дела. У нас, в бывшем Союзе, они тянули на расстрел. Все четыре - а среди них и дело Левитта, - по сути, ничего не дали. В одном только случае удалось добиться осуждения. Но и оно вот-вот лопнет: выяснилось, что во время следствия и затем, на судебном процессе, Управление по серьезным махинациям не предоставило защите некие документы, которые сочтены защитой чрезвычайно важными.

Нашим ребятам надо было все же разворачиваться в Лондоне.

ЛОНДОН.

Permanent link to this publication: