Институт Маркса - Энгельса - Ленина. Партиздат. 1934. 294 стр. 10000 экз. 2 р. 50 к., перепл. 75 коп.

С выходом в свет "Протоколов совещания расширенной редакции "Пролетария" мы получили богатый материал для изучения эпохи реакции. Вскоре после совещания Ленин писал о необходимости в самый короткий срок "изготовить и издать возможно более полные протоколы совещания". Но, к сожалению, возможность издать эти протоколы представилась только спустя много лет. Протоколы хранились в архиве одного из секретарей совещания, Любимова, и только в 1931 г. были найдены среди документов Плеханова.

Совещание происходило в Париже 21 - 30 июня 1909 года. Присутствовали на совещании 9 членов большевистского центра: Ленин, Богданов, Шанцер, Таратута. Зиновьев, Каменев, Дубровинский, Рыков, Гольденберг-Мешковский; три представителя от областей: Шулятиков (Московская область), Томский (Петербург) и Скрыпник (Урал). Кроме того на совещании присутствовали ведшие протоколы Н. К. Крупская и А. И. Любимов, а также секретарь русской части Центрального комитета - А. Н. Голубков.

Обсуждение стоявших на совещании вопросов было направлено к одной цели - сохранению и укреплению партии в тяжелые годы спада революционного движения и временной победы самодержавия.

Протоколы являются чрезвычайно важным документом для характеристики борьбы партии на два фронта и с примиренчеством. На совещании были обсуждены коренные вопросы партийного строительства: об отзовизме и ультиматизме, о богостроительстве, о задачах большевиков в русской социал-демократической партии, об отношении к думской деятельности, о партийной школе на Капри, о единстве большевистской фракции. Оппозицию по отношению к ленинской линии по всем обсуждавшимся на совещании вопросам представляли Богданов и Шанцер ("Марат"). Оба они откровенно причисляли себя к сторонникам ультиматизма. Однако крайний ультиматизм Богданова, ничем не отличавшийся от позиций отзовистов, привел к необходимости исключить его из большевистской фракции, в то время как колеблющаяся позиция Шанцера давала возможность надеяться на то, что он изживет свой ультиматизм. Именно поэтому непосредственно (после совещания Ленин сказал о Шанцере, что "с такими ультиматистами сожительство внутри одной фракции, конечно, возможно".

Первым совещание обсудило вопрос об агитации за созыв отдельного от русской социал-демократической партии большевистского съезда. Агитацию эту вели отзовисты-ультиматисты. Совещание правильно поставило вопрос о том, что созыв специального большевистского съезда означал бы в то время раскол партии в низах, потерю большевиками тех позиций в партии, которые обеспечивали постепенное полное завоевание большевиками всех партийных организаций. Уже по этому вопросу совещание подчеркнуло необходимость единения в тот момент с той частью меньшевиков, которые стоят на точке зрения необходимости сохранения нелегальной партии. Речь здесь шла о плехановской группе так называемых "меньшевиков-партийцев". Лен им в своем первом выступлении по этому вопросу говорил, обращаясь к Богданову и Шанцеру: "... мы всегда, со II съезда стояли за партийность, теперь продолжаем только ту же линию, вы же проповедуете раскол в низах. У меньшевиков тоже есть течение партийности. Мы верим в партийность и отстаиваем ее" (стр. 12).

Богданов выступил с демагогической крикливой речью, в которой говорил, имея в виду Ленина: "Вы не представляете собой особого течения, вы генералы без армии, большевики вас не поддержат... Не большевизм раскалывается, а часть большевиков переходит к меньшевикам, только и всего... Ленин - то же, что Мартов и Плеханов" (стр. 13 - 14).

В своем вторичном выступлении Ленин дал ясный ответ на эти ликвидаторски-"левые" выкрики Богданова. Защищая необходимость сближения с группой Плеханова на принципиальной основе борьбы за партию, за сохранение нелегальной организации, против всех и всяческих разновидностей ликвидаторства, Ленин в то же время заявил: "У меньшевиков и у нас есть ликвидаторское течение валентиновско-максимовское"1 (стр. 16). В принятой по этому вопросу резолюции (против голосовали Богданов и Шанцер) совещание предупреждало "всех единомышленников против агитации за специально большевистский съезд, как агитации, объективно ведущей к расколу партии и могущей нанести решительный удар той позиции, которая уже завоевана в партии революционной социал-демократией" (стр. 10).

Эта резолюция имеет огромное актуальное значение: она учит большевиков тех стран, где пролетариат еще не стоит у власти, где часть его еще заражена реформистскими иллюзиями, как надо бороться за единство пролетариата, учит создавать на определенных этапах совместные с социал-демократами, с реформистами организации не для того, чтобы отступить от своих принципиальных позиций, а в целях увеличения своего удельного веса во всех пролетарских организациях, в целях завоевания

--------------------------------------------------------------------------------

1 Валентинов (Вольский Н. П.) - один из идеологов ликвидаторства. Максимов - псевдоним Богданова.

стр. 134

--------------------------------------------------------------------------------

социал-демократических рабочих на свою сторону.

Очень остро стоял на совещании вопрос об отзовизме-ультиматизме. Шанцер выступил с путаной речью, целью которой было затушевать существо дела. Ясную постановку на совещании вопроса о том, что отзовизм и ультиматизм "едино суть", он пытался заменить разговором о различии между отзовизмом и ультиматизмом. "Отзовисты, - заявлял он, - говорят, что фракция не должна быть в Думе, я же говорю другое: фракция как учреждение может быть удалена" (стр. 26).

Ленин разоблачил существо этой путаницы Шанцера, указав: "Вы, Марат (псевдоним Шанцера. - В. Г. ), член фракции божественных отзовистов. Я говорю не о добрых намерениях, а о политической линии" (стр. 27). Однако не все участники совещания поняли эту разницу между "добрыми намерениями" и "политической линией" Шанцера. Так например Зиновьев в прениях по другому вопросу заявил: "Не знаю, как с Маратом, но с Максимовым (Богдановым. - В. Г. ) и отзовистами у нас есть разногласия" (стр. 68).

Совершенно ясна принципиальная разница между этим заявлением Зиновьева и ленинской постановкой вопроса о возможности ужиться с ультиматистами типа Шанцера, т. е. о возможности убедить их в правильности линии большевиков и в ошибочности ультиматизма. По примиренческому пути пошли Томский и покойный Гольденберг-Мешковский, воздержавшиеся при голосовании резолюции об отзовизме и ультиматизме вследствие несогласия с одним из ее основных пунктов, гласившим: "Большевизм, как определенное течение в РСДРП, ничего общего не имеет с отзовизмом и ультиматизмом... большевистская фракция должна вести самую решительную борьбу с этими уклонениями от пути революционного марксизма" (стр. 22). При голосовании поправок к этой резолюции Рыков и Шулятиков голосовали также за исключение последней части этого пункта.

Оживленное обсуждение вызвал на совещании и вопрос о богостроительстве. В принятой резолюции отмечалось, что богостроительство "является формой борьбы мелкобуржуазных тенденций с пролетарским социализмом-марксизмом, а поскольку оно переходит к обсуждению политических вопросов... подменяет последний первыми" (стр. 41).

Томский при голосовании резолюции опять воздержался, мотивируя это своим несогласием с тем пунктом, где были осуждены статьи Луначарского, пропагандирующие богостроительство.

Одновременно с вопросом о богостроительстве совещание разобрало протест Богданова против помещения в N 42 "Пролетария" статьи Каменева "Не по дороге", осуждавшей богостроительские статьи Луначарского. При обсуждении этого вопроса сам Каменев проявил, однако, непоследовательность, шатания, воздержавшись при голосовании поправки Таратуты с признанием правильности напечатания указанной статьи в N 42 "Пролетария".

Совещание резко осудило создаваемую отзовистами и ультиматистами-богостроителями школу на острове Капри как попытку создать новый фракционный центр.

К первому вопросу, обсуждавшемуся совещанием (о созыве отдельного большевистского съезда), тесно примыкает и вопрос о задачах большевиков в партии. Как по тому, так и по этому вопросу совещание высказалось за сближение с партийными элементами среди меньшевиков для ведения борьбы как с меньшевиками-ликвидаторами, так и с "ликвидаторами наизнанку" - отзовистами и ультиматистами. На совещании подчеркивалось, что блок с группой Плеханова основывается не на взаимных уступках, а на борьбе за сохранение партии.

"Блок Ленин - Плеханов, - писал позднее, в декабре 1910 г., товарищ Сталин из сольвычегодской ссылки в письме к Ленину, - потому и является жизненным, что он глубоко принципиален, основан на единстве взглядов по вопросу о путях возрождения партии"1 .

Очень интересным было выступление на совещании по этому вопросу Богданова, ярко показывающее, что отзовизм-ультиматизм вел также линию на ликвидацию партии. "Задача сохранить, удержать, - говорил Богданов, - задача консервативная. Другая задача - углубление социалистической пропаганды... это прогрессивная сторона" (стр. 64).

Ленин показал всю смехотворность попытки Богданова разыграть роль единственного Защитника большевизма. Он говорил, что Богданов "создает, откалываясь от нас, фракцию каррикатурных б[ольш]е[ви]ков или божественных отзовистов" (стр. 66).

При обсуждении резолюции о задачах большевиков в партии Зиновьев и Томский пытались провести примиренческую к отзовистам поправку, заменяющую необходимость борьбы с ревизионизмом вообще борьбой с "ревизионизмом меньшинства".

Томский вместе с Гольденбергом-Мешковским опять воздержался при голосовании резолюции, мотивируя это своим несогласием с тем, что "в большевистской фракции в целом размежевание уже произошло". Воздержались при голосовании также Зиновьев, Шулятиков и Шанцер. Против голосовал Богданов.

Поведение Богданова на совещании, все его выступления окончательно показали невозможность дальнейшего пребывания его в большевистской фракции, поэтому на шестом заседании он был исключен из состава большевистского центра и из рядов большевиков. За это решение голосовали все против Шанцера.

Крупнейшее политическое значение имел очень подробно разобранный на совещании вопрос о задачах большевиков по отношению к думской фракции. Замечательными были два выступления Ленина, в которых он дал ряд ценнейших указаний о том, как нужно сочетать нелегальную деятельность с использованием всех легальных возможностей. Ленин зачел свой проект резолюции. В первом пункте этой резолюции говорилось о том, что для "использования всех легальных возможностей, "всех" легальных и полулегальных организаций раб[очего] класса вообще и использования думской трибуны в особенности" надо "добиться выработки кадра опытных, специализировавшихся на

--------------------------------------------------------------------------------

1 "Большевик" N 1 - 2 за 1932 год.

стр. 135

--------------------------------------------------------------------------------

своем деле, прочно укрепившихся на своем особом легальном посту (проф[ессиональные] союзы, клубы, думские комиссии и т. д. и т. д.) большевиков" (стр. 99).

Против этого предложения выступили Зиновьев и Томский. На автографе Ленина с записью этого пункта имеются иронические надписи: Томского "Благое пожелание!" и Зиновьева "По-моему, одно это оторвано и голо"1 . В дальнейших пунктах резолюция дает яркое и четкое определение разницы между оппортунистическим и революционным использованием Думы. Резолюция подчеркивала принципиальное отличие внутридумской деятельности социал-демократической фракции от деятельности всех остальных политических партий. Она указывала, что и "фракция должна не укорачивать своих лозунгов и требований программы-minimum нашей партии, а разрабатывать и вносить свои с[оциал]-д[емократические] законопроекты (а также поправки к законопроектам правительства и других партий) в целях раскрытия перед массами лицемерия и лживости социал-реформаторства, в целях вовлечения масс в самостоятельную массовую экономическую и политическую борьбу, которая одна только способна дать действительные завоевания рабочим или превратить половинчатые и лицемерные "реформы" на почве данного порядка в опорные пункты поступательного рабочего движения на пути к полной эмансипации пролетариата" (стр. 102).

Очень интересным и поучительным оказалось обсуждение на совещании вопроса о том, печатать или не печатать на страницах "Пролетария" философские статьи. Некоторые члены совещания обнаружили здесь недооценку вообще (Томский) и примиренческое отношение к борьбе с чуждыми большевизму философскими системами (Рыков, Каменев). Томский в своем выступлении заявил: "У нас в жизни есть интерес к изучению научного социализма, а мы хотим писать философские статьи. Тоски по философии я не ощущал. В философию хотят уйти от действительной жизни" (стр. 121).

Когда было внесено предложение "занять в философских вопросах, если эти вопросы встанут в ЦО, определенные позиции диалектического материализма Маркса - Энгельса", то Рыков и Каменев выступили с ярко примиренческими возражениями. "Нет двух философов, - говорил Рыков, - среди нас, большевиков, которые не расходились бы друг с другом по вопросам философии" (стр. 121). Это замечание Рыкова заставило Ленина воскликнуть: "Клевета!"

Но даже эта оценка Лениным выступления Рыкова не удержала Каменева от повторения его ошибки. Каменев сделал заявление о том, что для него резолюция "неприемлема, потому что предписывает взрослым людям занять определенную позицию" (стр. 122). Когда приведенная выше резолюция все же была принята, Томский, Рыков и Шанцер внесли заявление, в котором предлагали "редакции "Пролетария" не увлекаться дискуссией с отзовистами и ультиматистами в ущерб другим, более насущным вопросам. Отнюдь не увлекаться философией" (стр. 122 - 123). Весьма показательно это объединение под одним заявлением ультиматиста Шанцера с Томским и Рыковым.

Из всего предыдущего видна последовательная большевистская линия Ленина по всем вопросам на совещании. Такие участники совещания, как Зиновьев, Каменев, Рыков, Томский и другие, не говоря уже об исключенном Богданове и о Шанцере, неоднократно проявляли шатания и колебания то по тому, то по другому вопросу, однако Ленин сумел добиться того, что все резолюции, вынесенные совещанием, были вполне выдержанными, большевистскими.

Уже краткое резюме, сделанное нами из протоколов, показывает, какой обильный, новый материал дают они для изучения работы большевиков в годы реакции. Кроме самых протоколов совещания в книге даны материалы совещания, куда входит ряд, повидимому, оглашенных на совещании заявлений, а также принятые резолюции. В приложениях помещены: 1) три письма Ленина к Горькому, освещающие отношение Ленина к махизму Богданова; 2) письмо узкой редакции "Пролетария" (февраль - март 1909 г.), написанное в связи с борьбой вокруг статьи Каменева "Не по дороге"; 3) письмо расширенной редакции "Пролетария" (май 1909 г.), посвященное вопросу о школе на Капри; 4) ряд статей Ленина, написанных в связи с совещанием, и материалы, о которых идет речь в статьях Ленина; 5) два письма Р. Люксембург к Тышко (от 10 августа и от октября 1909 г.) и письмо Тышко к Богданову (от 23 сентября 1909 г.).

Из приложений очень интересны письма Р. Люксембург и Л. Тышко. Они дают яркую (иллюстрацию к словам товарища Сталина о левых социал-демократах: "Но что мог сделать Ленин, что могли сделать большевики, если левые социал-демократы во II Интернационале, и прежде всего в германской социал-демократии, представляли слабую и немощную группу, организационно не оформленную, идеологически не подкованную, группу, боящуюся даже выговорить слово "разрыв", "раскол"2 .

Желание сохранить мир с оппортунистами, боязнь раскола приводили к тому, что Р. Люксембург считала размежевание большевиков с отзовистами и ультиматистами "татарско-монгольской дичью", а Тышко приходил в ужас от того, что "большевики, вопреки Стокгольму и Гельсингфорсу, продолжали и продолжают существовать как фракция, организовавшаяся партия в партии, а расширенная редакция "Пролетария" - это формально и по существу их ЦК" (стр. 262).

Материалы и приложения занимают почти половину книги. Но все они очень к месту и дают яркую иллюстрацию к вопросам, обсуждавшимся на совещании.

Следует отметить, что на подготовке протоколов видна тщательная и добросовестная работа их подготовителя тов. К. Остроуховой и редактора тов. Г. А. Тихомирова.

--------------------------------------------------------------------------------

1 Разрядка в подлиннике.

2 И. Сталин "О некоторых вопросах истории большевизма" ("Вопросы ленинизма", стр. 468 - 469. Партиздат. М. 1935).

Permanent link to this publication: