Для западной буржуазной историографии вопроса о времени зарождения в странах Востока феодального строя совсем не существует, поскольку она утверждает в них извечность крепостничества, начиная со времени возникновения государства и кончая современностью. Для советских же историков одним из важнейших вопросов является определение времени зарождения феодальной формации, пришедшей на смену рабовладельческой. Существование последней в истории Востока советские исследователи доказали в ряде работ.

Между китайскими и индийскими историками, с одной стороны, и советскими историками - с другой, имеется существенное расхождение по вопросу о времени зарождения феодализма. Большинство китайских историков полагает, что в древнем Китае, где сложилась рабовладельческая деспотия, феодализм возник не позднее VI в. до н. э., то есть на много столетий раньше, нежели на Западе, хотя в передовых обществах Средиземноморья утвердилась рабовладельческая демократия, являвшаяся более прогрессивной, нежели рабовладельческая деспотия. Что же касается историков Индии, то некоторые из них готовы отнести зарождение феодализма к концу II тысячелетия до н. э.

Установка наших китайских и индийских коллег делает особенно необходимым глубокое изучение произведений великих мыслителей рабовладельческих обществ Запада и Востока. В пользу утверждения китайских и до известной степени индийских историков, казалось бы, говорит близость структуры идеального государства Платона и соответствующих построений китайских философов VI-V вв. до н. э. Как для последних, так и для концепции государства Платона момент рабства не играл заметной роли. В концепции утопического государства, созданной учеником Сократа в начале IV в. до н. э., общество распадалось, как известно, на философов, воинов, ремесленников и земледельцев, причем ни ремесленники, ни земледельцы не являлись рабами в подлинном смысле этого слова. Что же касается Аристотеля, то в своем труде "Политика", в разделе, посвященном рабству, он говорит лишь о домашнем рабстве, которое, по мнению академика Н. М. Никольского, является характерным только для обществ Востока. В других разделах своего труда Аристотель почти исключительно касается богатых и бедных, полноправных и неполноправных граждан греческих городов-государств. Очень небольшое место уделяет Аристотель рабам и в своем исследовании о государстве афинян.

Поскольку труды Платона, Аристотеля, и других античных авторов имеют большое значение для изучения истории не только Запада, но и Востока, то советским историкам надлежит обратить на них сугубое внимание, надо перевести их и исследовать. Советские историки должны также познакомиться в адекватных переводах с учениями о государстве Конфуция и Лаоцзы и со знаменитым индийским трудом об организации общества - Артхашастра, датируемым некоторыми исследователями эпохой эллинизма.

Поскольку китайские и индийские историки датируют генезис феодализма, как было указано выше, столь ранним временем, то советские специалисты, изучающие эпоху эллинизма, должны проверить правильность выводов своих прежних исследований, посвященных определению общественного строя в государствах древнего Средиземноморья. Необходимо вести интенсивное изучение общественного строя эллинистического Египта, для чего мы располагаем особенно богатыми источниками: бесчисленным множеством греческих папи-

От редакции. На 1956 - 1960 гг. Академия наук СССР намечает для исследования ряд крупных проблем в области истории. Обоснование и конкретизация этих проблем выполнены видными советскими учеными. Печатаемые ниже статьи представляют собой разработку одной из проблем.

русов и многими демотическими папирусами и надписями.

Специалистам, изучающим кризис рабовладельческого общества и генезис феодализма, необходимо поставить вопрос об уточнении способа производства, преобладавшего в древних обществах как восточного, так и западного Средиземноморья. В первую очередь следует выяснить отличие древневосточного рабовладения от античного. Этот вопрос в настоящее время тем более актуален, что в последние годы были расшифрованы глиняные таблички так называемого линейного письма В , найденные в Кноссе, Пилосе и Микенах. Расшифрованные документы, датируемые XV в. до н. э., оказались написанными на греческом языке и свидетельствуют о наличии в Пелопоннесе и на Северном Крите общества со своеобразным рабовладельческим строем. Дешифровка этих древнейших греческих письменных памятников находится еще в начальной стадии. Дальнейшее их изучение, в котором принимают деятельное участие и советские эллинисты, даст существенные дополнения и уточнения. Тем самым советские историки смогут определить специфику рабовладельческих обществ Греции XV в. до н. э. по сравнению с современными им обществами Востока и более поздними обществами Эллады и Италии. Решение последнего вопроса представляет немалые трудности, поскольку до сих пор еще не дано точного определения общественного строя государств античного мира (в узком смысле этого слова). Если характеристика общественного строя Аттики VI-IV вв. или Римской республики последних веков до н. э. не вызывает больших разногласий среди историков, то этого нельзя сказать в отношении вопроса об общественном строе других областей Греции и Италии. Нет еще ясного определения способа производства в Спарте, Фессалии, на Крите, находящемся сейчас в центре внимания благодаря дешифровке кносских надписей, в Византии и древних городах малоазиатского побережья, то есть там, где сложилось так называемое крепостничество завоевательского типа. К подобного же типа обществам следует причислить и греческие колонии в Южной Италии и на Сицилии, а также, вероятно, и римское общество VI-V вв., и города Этрурии с ее до сих пор не прочитанными надписями. Но и античное общество знало жесточайшую эксплуатацию крестьян и ремесленников знатью, как об этом свидетельствуют Гесиод для Беотии VIII-VII вв. до н. э., Аристотель - для Аттики VII в. до н. э., Феогнид - для Мегары VI в. до н. э. Да и в дальнейшем в этих областях имела место ожесточенная классовая борьба между знатными и богатыми, с одной стороны, и массами свободных бедняков - с другой. В свете расшифрованных документов XV в. до н. э., древнейшего периода истории греческого народа, надлежит заново подойти к изучению истории Аттики. Решение подобной задачи является тем более необходимым, что после опубликования труда Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства" накопилось много источников, неизвестных в XIX веке.

Древний Восток, как и античный мир, был знаком с различными типами рабовладельческого способа производства. Поэтому историк древнего Востока должен опасаться схематизма и вульгарного социологизма, имеющих место, к сожалению, и в среде советских историков. Одни из них готовы представить себе все древневосточные государства рабовладельческими деспотиями, другие, наоборот, не останавливаются перед заявлением, что ни одно из древневосточных государств не знало деспотического характера царской власти. В действительности следует признать, что деспотия характерна для рабовладельческих обществ, сложившихся в речных долинах Вавилонии, Египта, Индии и Китая. Здесь и при низком уровне развития техники реки могли стать важным фактором в экономическом развитии страны. Еще при полном господстве родовых отношений, родовых общин и т. п. здесь появилась потребность в использовании подневольной силы рабов, что и явилось условием рождения первых рабовладельческих обществ. Они возникли еще тогда, когда власть племенного вождя сохраняла весь свой авторитет. Соединение власти племенного вождя и власти правителя рабовладельческого общества и создавало примитивную деспотию древнейших классовых обществ. Производственные отношения, сложившиеся здесь, можно определить как полурабовладельческие, полупатриархальные.

Дальнейшее развитие этих древнейших классовых обществ можно наиболее конкретно проследить на основании бесчисленных документов, раскопанных в городах Шумера. Исторические и хозяйственные тексты Шумера первой половины и середины III тысячелетия до н. э. и особенно де-

тальное изучение всего комплекса источников, дошедших от Лагаша эпохи царя-реформатора Урукагины, помогут установить в шумерийском городе-государстве постепенное отмирание патриархальных отношений. Для установления этого существенного факта требуется точная интерпретация политических и хозяйственных документов, основанная на углубленном здании шумерийского языка. Надлежит уточнить ваши знания об обществах южного Междуречья второй половины III тысячелетия до н. э. и в первую очередь об общественном строе державы III династии Ура, где наряду с рабами-военнопленными эксплуатировали и рабов-должников.

Следует теперь при наличии вновь открытых сводов законов начала II тысячелетия до н. э. и многочисленных документов новых архивов того же времени подвергнуть заново детальнейшему изучению рабовладельческое общество эпохи I вавилонской династии. Большой интерес представляют источники времени Касситского государства и документы нововавилонской эпохи, в которых отразилось завершение рабовладельческого общества южного Междуречья.

К сожалению, мы не располагаем столь обильным и доказательным материалом для определения производственных отношений сложившегося в долине Нила общества. Но и имеющийся материал может дать ценные выводы, как это доказывают главы о Египте в I томе "Всемирной истории", написанные на основании исследований Ю. Я. Перепелкина. Эти главы, посвященные истории египетского рабовладельческого общества, также выявляют характерные черты общественного строя Саисского и Персидского Египта, то есть того строя, который лег в основу производственных отношений, сложившихся затем в эллинистическом Египте.

Наряду с Вавилонией и Египтом, экономика которых уже в древнейшее время покоилась на ирригационном земледельческом хозяйстве, древний Ближний Восток знал и другие общества, в которых ирригационное хозяйство могло создаться лишь значительно позже, на более высоком уровне развития техники, как, например, Ассирию, хеттскую державу, общество Элама или государство Урарту. Для уточнения способа производства, господствовавшего в названных обществах, историки располагают теперь достаточным материалом. Особенно ценный материал для определения общественного строя царства Урарту дали исторической науке раскопки Б. Б. Пиотровского в Закавказье. Все это будет содействовать определению времени кризиса рабовладельческого общества в странах Передней Азии и Северо-Восточной Африки.

Наряду с указанными рабовладельческими обществами военного типа подлежат изучению города-государства Финикии и Палестины, выделенные в свое время Марксом из среды прочих восточных обществ¹ . Общество Финикии заслуживает в настоящее время значительного внимания благодаря раскопанным в Рас-Шамра глиняным табличкам, покрытым клинописным алфавитным письмом на финикийском языке. Советским историкам и филологам, принимающим деятельное участие в изучении этих текстов, надо приступить к созданию монографий, посвященных общественному строю финикийских городов-государств, которые раньше и прочнее других вошли в состав эллинистического мира.

Особое место должны занять исследования обществ Ирана и Аравии, то есть тех областей, где сосуществовали и боролись между собой племена, занимавшиеся оседлым земледелием, и племена, занимавшиеся кочевым скотоводством. Для изучения общественного строя Ирана рабовладельческого периода мы располагаем теперь новыми материалами - тысячами хозяйственных документов архивов Персеполя и богатыми данными нашей Хорезмской экспедиции, отражающими уклад не только оседлого, но и кочевого населения Ирана. Историки, опираясь на указанный материал, смогут ответить на вопрос о том, какие производственные отношения складывались у кочевых племен, которые были тесно связаны с рабовладельческими обществами. Решение всех перечисленных выше вопросов послужит в то же время и предпосылкой для правильного определения общественного строя эллинистического Египта.

Намечая пути выяснения общественного строя эллинистического Египта, надлежит начать с общей характеристики общества Птолемеевского Египта. Тогда в дельте Нила, как и в других эллинистических государствах Востока, господствующий класс, в состав которого входили македоно-греки, а также знатные и имущие слои египетской

¹ См. К. Маркс. К критике политической экономии. Госполитиздат. 1951, стр. 222; его же. Формы, предшествующие капиталистическому производству. Госполитиздат. 1940, стр. 10.

народности, эксплуатировал наряду с рабами и всю массу населения завоеванной страны. Представители этого населения назывались в греческих папирусах "лаой" - "люди", хотя этот термин, как мы увидим: ниже, относился не только к эксплуатируемым и угнетенным слоям народа. Основная масса "лаой" была занята обработкой царских, храмовых и частных земель.

Вопрос об отношении "лаой" к обрабатываемой ими земле не нашел в советской историографии правильного решения. Так, в макете II тома "Всемирной истории" автор раздела об эллинизме счел возможным поставить знак равенства между термином "лаой" и термином "полурабские издольщики", примененным В. И. Лениным по отношению к неграм-арендаторам бывшего рабовладельческого юга США² . С точки зрения марксистско-ленинской концепции истории восточных обществ эпохи эллинизма применение термина "полурабские издольщики" к непосредственным производителям эллинистического Египта недопустимо. Ведь термин "полурабские издольщики" был применен В. И. Лениным к тем неграм, которые продолжали обрабатывать на юге США чужую землю и после гибели здесь рабовладельческого строя. В странах же Востока в эпоху эллинизма возникли, согласно исследованиям советских историков, более высокие формы рабовладельческой эксплуатации. Кроме того, применение термина "полурабские издольщики" по отношению к непосредственным производителям эллинистического Египта является как бы попыткой подтвердить несостоятельную концепцию Ростовцева-Вилькена, согласно которой эллинизм уничтожил крепостничество в странах Ближнего Востока и тем самым до некоторой степени содействовал освобождению народных масс Египта и Передней Азии. На основании свидетельства папирусов Птолемеевского Египта мы можем правильно решить вопрос об общественном положении "лаой", которые играли большую роль в сельском хозяйстве эллинистического Египта. Согласно этим источникам, "лаой" являлись основным населением египетских деревень, которое в имущественном отношении было далеко не однородным. Часть из них получала для обработки участки царской и храмовой земли, но должна была представлять залог, который мог бы обеспечить царской казне или храму доход с отданной земли и в случае нерадивости его временного владельца. Поскольку представители этой части населения деревни могли представить залог, они, стало быть, принадлежали к имущим слоям коренного населения долины Нила. Другая же часть населения деревни состояла из бедняков в подлинном смысле этого слова, не имевших своего самостоятельного хозяйства и живших поденным трудом.

О количественном соотношении между имущей и неимущей частями населения египетской деревни во II в. до н. э. можно судить на основании свидетельства известного Парижского папируса N 63 от 164 г. до н. э. Согласно этому документу, содержащему всеегипетский указ птолемеевского правительства, число неимущих в египетских деревнях было очень велико. Распоряжение царя, сохранившееся в названном папирусе, запрещает передавать даже для принудительной обработки оставшуюся невозделанной царскую землю "тем очень многим ("плейстой") в деревнях живущим "лаой", которые из-за недостатка во всем необходимом должны себе, как поденщики, добывать нужное для жизни" (строки 100 - 104 папируса). Эта беднейшая часть деревенского населения эксплуатировалась имущими слоями деревни, которым предоставлялась для обработки царская или храмовая земля; из среды бедноты могли рекрутироваться не только поденщики, но и рабы-должники.

Наличие такого огромного количества бедняков, лишенных каких-либо средств производства, свидетельствует о далеко зашедшем процессе разрушения сельских общин в Птолемеевском Египте. Бедняки египетской деревенской общины, ставшие поденщиками, конечно, не могут быть отождествлены со свободными наемными рабочими периода капитализма, ибо и они, подобно рабам, пребывали по отношению к своему хозяину в условиях внеэкономического принуждения. Разница между ними и рабами заключалась лишь в том, что последние были порабощены на всю жизнь, а первые - на определенное время. Для рабовладельца же эллинистического Египта его рабы и его не менее угнетаемые поденщики сливались, несомненно, в одну недифференцированную массу.

В изучение вопроса об удельном весе поденного рабского труда в экономике эллинистического Египта советские историки внесли много нового. Они доказали, что труд рабов и рабов-должников играл в Пто-

² См. В. И. Ленин. Соч. Т. 22, стр. 13 и сл.

лемеевском Египте значительно большую роль, нежели это готова допустить буржуазная историография. На самом деле в Птолемеевском Египте, как и в любом рабовладельческом обществе классической Греции, основным противопоставлением в социальном отношении было противопоставление свободного и раба. Так, судя по большому папирусу университетской библиотеки в Галле, свободный и раб за один и тот же проступок карались качественно различной карой: свободный должен был лишь уплатить денежный штраф, а раб наказывался ударами. Правда, указанный папирус был связан с Александрией, являвшейся по существу греческим городом, но противопоставление свободных и рабов имело место и в постановлениях, касавшихся номов Египта. Так, постановление, запрещающее вывоз хлеба из Среднего Египта, заканчивается следующими словами: "Желающие донести на нарушителей этого постановления пусть обращаются к стратегам соответствующего нома! Доносчик получит из подлежащего конфискации имущества (преступника) одну треть; если же он раб, он получит свободу и одну шестую вдобавок".

Наличие рабов в семьях македоно-греческого происхождения не отрицают и буржуазные ученые, но надо подчеркнуть, что в Птолемеевском Египте рабов имели не только греческие семьи, но и имущие египетские семьи, о чем свидетельствует следующая формула демотических брачных договоров: "Я сделал тебя моей женой. Детям, которых ты мне родишь, принадлежит все, что мне принадлежит и что я еще приобрету в поле, храме, городе: дом, строительный участок, пахотная земля, стена, остров, раб, рабыня, всякий документ". О том же свидетельствует одна из клаузул демотических частных договоров, посвященных предоставлению участка земли для обработки. Лица, взявшие на себя обработку земли, обязуются полученный ими участок "заполнить скотом, людьми, посевным зерном, утварью всякого земледельца". Вариант этой клаузулы гласит: "Я обработаю пашню моим скотом, моими людьми, моей сельскохозяйственной утварью, моим посевным зерном". Эта клаузула свидетельствует также, что лица, взявшие на себя обработку и уход за не принадлежавшей им землей, которых мы можем условно назвать арендаторами, не всегда являлись непосредственными производителями, а принадлежали к господствующему классу, к классу рабовладельцев.

Подводя итог сказанному о роли "лаой" в сельском хозяйстве Птолемеевского Египта, мы должны отметить, что лишь имущая часть их получала для обработки участки царской и прочей земли. Конечно, известное количество их обрабатывало свои участки самоличным трудом с помощью членов семьи и одного - двух рабов, как это было и во всех рабовладельческих обществах Греции и Италии, где не было крепостничества завоевательного типа. Несомненно и то, что большое количество этих "арендаторов", владевших участками в несколько десятков и больше арур, не трудились сами, заставляя работать на себя своих рабов и поденщиков. Поэтому мы имеем право сказать, что в сельском хозяйстве Птолемеевского Египта преобладал рабовладельческий способ производства, поскольку здесь существенную роль играли непосредственные производители, лишенные средств производства и вместе с тем пребывавшие в условиях внеэкономического принуждения либо пожизненно (рабы и рабы-должники), либо временно (поденщики).

Положение в Египте изменилось коренным образом лишь в эпоху владычества Рима, когда в III в. до н. э. обеднение деревенского населения достигло столь широких размеров, что стало невозможно найти лиц, обеспеченных земельным наделом или каким-нибудь другим имуществом, которым можно было бы доверить обработку государственной земли. Тогда государственная власть оказалась вынужденной предоставлять обработку государственной земли всей деревне, включая все ее население, и бедных и имущих. Деревенские власти распределяли участки земли между немногими имущими и большой массой неимущих, наблюдая за тем, чтобы обработка земли бедняками действительно производилась. Таким образом, имел место примечательный факт прикрепления людей, лишенных средств производства, к средству производства - земле. Человек, оторванный в период рабовладельческой формации от средств производства, принадлежавших ему когда-то по древнему праву, по которому каждый свободный имел свой кусок земли, снова прикреплялся к земле, но уже по воле господствующего класса в качестве "крепостного".

Оторванными от средств производства и пребывавшими в условиях внеэкономического принуждения являлись и многие из так называемых "гипотелейс", то есть людей, которые были заняты работами в царских

монополиях. Большинство из них, как, например, работники в масляной монополии, не имело ни своих орудий, ни прочих средств производства. В эргастерии, где вырабатывались монополизированные продукты, рабочая сила доставлялась наравне с сырьем. Поэтому работники монополий рассматривались как инвентарь тех эргастериев, в которых они трудились, Терминология работ в эргастериях Птолемеевского Египта была тождественна с терминологией работ в эргастериях Афин V-IV вв. до н. э. Работники монополий не имели права оставлять места своей работы. Все эти данные со всей определенностью свидетельствуют о рабском положении большинства так называемых "гипотелейс".

В заключение раздела об общественном строе эллинистического Египта надлежит отметить, что его многочисленные папирусы в такой же степени способны пролить свет на общественный строй государств эллинистического Востока, как шумерийские таблички хозяйственной отчетности III династии Ура на социально-экономический уклад государств Ближнего Востока III тысячелетия до н. э. Можно предполагать, что результаты изучения общественного строя эллинистического Египта дадут в дальнейшем нашим китайским и индийским коллегам основание для некоторого пересмотра их взглядов относительно времени генезиса феодализма в Китае и Индии.

Если предложенное здесь решение этого вопроса может быть признано правильным, то генезис феодализма надлежит датировать, во всяком случае в странах древнего Средиземноморья, уже столетиями нашей эры.

В. В. Струве

*

Смена общественных формаций является одной из острых и сложных проблем истории. Советские ученые уделили немало внимания этой проблеме, исследуя материалы, связанные главным образом с историей стран Европы. Данные, относящиеся к истории Запада, не могут, однако, исчерпать всего разнообразия этого процесса, и общие положения и закономерности, выведенные лишь на основании этих сведений, не охватывают всех особенностей исторического процесса.

Европоцентризм препятствует детальной разработке ряда вопросов, вытекающих из учения о смене общественно-экономических формаций. Недостаточное знакомство с историей Востока породило даже теории особого его развития, как, например, бессменного, извечного феодализма, господствующего в странах Востока, или особого "азиатского способа производства". Изучение новых материалов, памятников письменности и материальной культуры позволило сделать вывод о наличии рабовладельческого строя в древних государствах Востока. Этим выводом советская наука обязана академику В. В. Струве, к которому присоединились затем и другие исследователи. Развитие рабовладения на Востоке во многих отношениях отличалось от развития рабовладения на Западе, в частности, например, в Римской империи. Тем не менее наличие рабовладельческого строя в древнем Египте, Ассирии, Вавилонии, Иране является неоспоримым фактом. Все еще дискутируются особенности в характере рабовладельческих отношений, в численности рабов, в сосуществовании других укладов, при наличии рабовладельческого строя в Китае. Часть китайских ученых настаивает на феодальном строе государства династии Хань, тогда как другие склонны признать существование там рабовладельческих отношений. Некоторая неясность остается и в представлениях отдельных советских исследователей, различно трактующих терминологию китайских источников. При решении вопроса о смене рабовладельческой формации феодальной чрезвычайно важно установить, какие конкретные формы собственности существуют в данном обществе.

Основной чертой рабовладельческой собственности являлось то, что рабовладелец безраздельно владел землей, всеми орудиями производства, живой движимостью и рабами.

При феодализме меняется сущность собственности. Для феодала-землевладельца земля, или часть принадлежащей ему земли, не является его полной собственностью, она дана ему условно, за службу. Юридически феодал владеет землей на определенных условиях, требовавших выполнения. В случае нарушения условий земля могла быть у него отторгнута. Практически часть земли, наследственной, родовой, была я его полной собственности, а пожалованная, условно земля с течением времени переходила на положение поместья, наследственной собственности. Тем не менее юридические нормы феодализма в отношении собственности на землю знают условное зем-

левладение, то есть собственность отъемлемую, условно полученную.

Изменяются формы собственности и на движимую собственность, на инвентарь и скот. Главное движущее звено в производственном процессе, его основная сила - человек является зависимым, но не находится в полной собственности феодала. Непосредственный производитель эпохи феодализма по преимуществу имеет и свой участок, который он обрабатывает для себя своим скотом и инвентарем, хотя и уплачивает с него налог-ренту. Он имеет в собственности дом с хозяйственными пристройками, приусадебную землю, огород, домашний скот и птицу. Крестьянин, обрабатывающий свою землю и землю феодала своим инвентарем и скотом, не является полной собственностью феодала; последний владеет крестьянином частично.

Таковы, как нам представляется, основные особенности различия форм собственности при рабовладении и феодализме. Такое определение согласуется и с формулой, предложенной журналом "Вопросы истории" для определения основного экономического закона феодализма: "Обеспечение прибавочного продукта путем эксплуатации зависимых крестьян на основе феодальной собственности на землю".

Переходный период от рабовладельческой системы эксплуатации к феодальной порождает многообразные формы производственных отношений, из которых лишь постепенно кристаллизуется основная форма производственных отношений феодального типа. В переходный период особенно сильно выявляется многоукладность общества. Сложность изучения общественных отношений в переходный период увеличивается полным отсутствием материала, поддающегося статистической обработке. Изменения в технике могут быть выяснены лишь в некоторых областях производства: в текстильном ремесле, в обработке металлических изделий. Менее всего доступно изучению изменение земледельческих орудий.

Развитие и смена общественных формаций на Востоке наряду с другими фактами были обусловлены и необходимостью строительства ирригационных сооружений, которые требовали большого коллектива работающих. Сооружения эти создавались и поддерживались большими, многочисленными общинами или крупными рабовладельческими хозяйствами, в том числе царскими и храмовыми. Конкретные исторические факты и их анализ дадут более ясную и определенную картину этих явлений.

Существенным для определения характера общественных отношений в переходное время является то, что в рамках многоукладного общества происходит рост одного уклада и разложение предшествующего строя. Новые формы отношений возникают и реализуются различно. К числу таких переходных явлений следует отнести колонат, долгосрочные аренды, испольщину. В разлагавшемся рабовладельческом обществе пробивались новые, феодальные отношения и крепостнический уклад получал все более широкое распространение.

Большие затруднения представляет определение времени возникновения феодальных отношений, так как образование феодальных институтов возникает значительно позднее феодализации непосредственных производителей.

Кризис рабовладельческой системы в III в. н. э. охватил не только весь Средиземноморский бассейн, но и Переднюю и Среднюю Азию. С одной стороны, имело место ослабление рабовладения, его смягчение в сторону предоставления рабам большей инициативы, высвобождения времени для того, чтобы они имели возможность приобретать что-то для себя и выкупать себя. С другой стороны, намечался процесс закрепощения общин свободных крестьян. И в том и в другом случаях оба процесса сближало общее прикрепление к земле, нерасторжимая связь между земледельцем - непосредственным производителем - и землей.

Образование феодальных институтов относится ко времени гораздо более позднему, о чем ясно говорят источники. Это особенно очевидно на примере Египта, Византии, Ирана, Кавказа. Зарождение феодальных отношений произошло задолго до образования таких феодальных институтов, как условное землевладение, как прония, экскуссия, икта, инджу и т. п. Длительное сохранение рабовладельческого уклада и значительная протяженность переходных периодов приводили к ошибочному доведению рабовладельческой формации на Ближнем и Среднем Востоке до X в. к. э., то есть до времени образования феодальных институтов.

Переходное время от рабовладения к феодализму длилось несколько столетий. К явлениям переходного времени следует причислить колонат, который имел несколько градаций в степени прикрепления колонов.

Колон, по определению Энгельса, не являлся еще крепостным средневековья. Но нерасторжимая связь крепостного с землей, невозможность продать крестьянина без земли (во всяком случае теоретически) намечается в переходный период. Посаженный на парцеллу раб прикреплялся к ней, как прикреплялся к земле и колон.

Другим вопросом, требующим разработки, является вопрос о пекулии раба и о личной собственности колона. Пекулий может быть рассмотрен, во-первых, как предоставляемая рабу возможность выкупить себя на волю, во-вторых, как форма хозяйственной жизни, зарождавшейся на новых основаниях. Это особенно очевидно в переходных формах частичного освобождения раба: на одну треть, на четверть, на одну десятую. Точно так же должно быть детально выяснено и юридическое отличие крепостного от колона и колона от раба.

Вопросы собственности на землю имеют особенно большое значение для средневековья. Для их выяснения необходимо изучить вопросы землевладения как предшествующей рабовладельческой формации, так и переходного периода. В общей форме могут быть намечены следующие виды собственности на землю: 1) общинная земля; 2) храмовая земля в рабовладельческий период; 3) городская земля; 4) царская земля в раннефеодальный период; 5) крестьянский аллод и крупная земельная собственность.

Характер землевладельческой знати в переходный период был двоякий: с одной стороны, это старая рабовладельческая знать, материальной опорой которой была латифундия; с другой стороны, нарождающиеся феодальные землевладельцы, во владениях которых велось преимущественно парцеллярное хозяйство на участках, предоставленных колонам и рабам. Мало уделялось внимания положению города в переходный период. Между тем большое значение имеет определение особенностей города в различных общественных формациях: храмовый город, город рабовладельческой эпохи - с полисным устройством, самоуправлением - и зарождающийся в переходное к феодализму время царский город. Последний имеет особенности в организации его заселения, в частности в характере льгот, которые даются его населению.

Для периода расцвета феодализма на Ближнем Востоке и в Иране характерно совмещение земельной собственности и торговли в руках знати, ее заинтересованность в городской жизни и торговле. Это существенно отличает ее положение от положения феодальной знати на Западе, которая, живя в своих замках, а не в городах, не была столь заинтересована в обмене.

Для переходного времени от рабовладения к феодализму можно наметить и более частные проблемы, которые было бы желательно разработать. Так, на материале латинских авторов следует изучить вопрос об усовершенствовании орудий производства в земледелии и значение этого факта для рабовладения в Римской империи. Более сложные орудия требовали иного, более инициативного и ловкого работника, что и привело к тому, что землевладелец стремился заменить раба более заинтересованным в своем труде колоном.

Определение времени зарождения феодальных отношений в Восточно-Римской империи никак не может быть приурочено к X-XI векам. Различные формы колоната зафиксированы законодательством IV-V вв., следовательно, они зародились еще раньше. Наряду с этим имеется целый ряд и других явлений, характеризующих феодализацию восточных областей империи. Следует признать бессодержательным понятие "революция рабов", но совершенно необходимо дать тщательный анализ общественных движений VI и начала VII века. Нужно обосновать и развить положение об образовании феодальных институтов Византии в IX-XI веках. Важно выяснить также удельный вес рабовладения и общинного крестьянства для переходного к феодализму времени.

Для Ближнего Востока зарождение феодальных отношений проходит в несколько иных условиях, чем в Средиземноморском бассейне. Наиболее важными действующими факторами, характеризовавшими специфику общественных отношений, являются наличие родовых отношений и больших неразделенных семей, а также соседской крестьянской общины. Изучение смены орудий производства в переходный период представляет большой интерес и здесь, причем существенно выявить и технические изменения, возникшие в системе искусственного орошения. Следует уделить внимание изучению коллективного труда, применявшегося при орошении, что способствовало, между прочим, и сохранению крестьянской общины. В ряде стран Ближнего Востока "отмечается неполное развитие рабовла-

дельческой формации и обнаруживаются различные этапы ее развития.

Должно быть изучено возникновение феодальных отношений в Южной Аравии, где смена родовых отношений и патриархального рабовладения феодальными отношениями происходила в особенно тесной связи с идеологическими процессами. Монотеистические учения у арабов, культ "всемилостивого", проповедь предшественников Мухаммеда указывают на широкий базис, вызвавший к жизни новые идеологические учения. Изучение взаимодействий между оседлой и кочевой частями населения является решающим для понимания перехода от рабовладельческой формации к феодальной.

В Индии рабовладение развивалось при наличии крепкой общины, которая сама имела рабов; у рабства были и этнические корни, "низшие" племена порабощались "высшими". Кастовый строй был пережитком древнейшего социального расслоения и одной из первоначальных форм общественного разделения труда. Пережитком древних и наиболее жестоких форм рабовладельческой эксплуатации является каста неприкасаемых. Феодальные княжества и находившиеся под их контролем крестьянские общины своеобразно разрешали вопросы собственности на землю. Идеологические учения Индии - буддизм и брахманизм (религии рабовладельческого периода со следами идеологии родового строя) - были приспособлены к общественным отношениям нарождавшегося феодализма и стали идеологией нового, феодального порядка.

Важной проблемой, разрешение которой имеет существенное значение, является возникновение феодальных отношений в кочевом обществе. Собственность на землю в условиях кочевого быта является собственностью на пастбища, которые первоначально были общинной или племенной собственностью. Захват знатными родами пастбищ в собственность нарушал равновесие и ускорял процессы экономической и классовой дифференциации. Точно так же скот, составлявший собственность племени, становился собственностью отдельных родов и семей. Надо исследовать взаимосвязь процессов роста частной собственности на землю и на скот в различных кочевых обществах.

В родовых обществах кочевых народов - тюрков, монголов - существовало патриархальное рабство, не развившееся до более законченных форм. Рабовладение в своих первоначальных формах уже уступало место феодальным отношениям. В ряде случаев необходимо учесть общественное развитие окружающих или покоренных кочевниками обществ. Большое значение имело развитие феодальных отношений и при наличии военного строя у кочевников. Феодальные отношения в условиях активной внешней политики и усиления войска развивались особенно четко.

В кочевых обществах большое значение имела торговля. Возникновение городов на границе между оседлыми и кочевыми обществами было связано как с обороной оседлого населения, так и с обменом сельскохозяйственных продуктов на предметы, предлагавшиеся кочевниками.

Особому изучению должна быть подвергнута завоевательная политика кочевых обществ в период зарождения в них феодальных отношений (у арабов, тюрков-сельджуков, монголов). Сюда же относится и вопрос о характере эксплуатации народов, покоренных кочевниками-завоевателями. "Варварские" общества, как кочевые, так и оседлые, несомненно, оказывали большое влияние на характер отношений, которые складывались в новых обществах на захваченных территориях, как это видно в случае с германцами и Римской империей, с арабами и Ираном.

Следует отметить, что постоянное соседство степи, кочевая периферия, безусловно, смягчали формы рабовладения и способствовали развитию феодальных отношений.

Значительное место среди изучаемых проблем должны занять вопросы идеологии, особенно в отношении стран Востока, где существовали религии, возникшие еще в древнем родовом обществе и господствовавшие в рабовладельческий период. Некоторые из религий в переходный период были приспособлены к задачам зарождавшегося феодализма. Наряду с этим следует отметить появление и новых культов. Характерным явлением следует считать формирование зороастрийского культа в эпоху возникновения феодальных отношений, как и запись Авесты, ее толкований. Переходное время отмечено широким распространением культа сирийской богини Нанай - Анахит, - известного в Римской империи как культ Великой Матери богов. Религии переходного времени затушевывали наиболее грубые формы эксплуатации и вместе с тем включали в себя элементы социаль-

ного учения, призывавшего к смягчению существовавших отношений.

Под этим же углом зрения подлежит исследованию ислам. Корни ислама, несомненно, были связаны с зарождением феодальных отношений, как и его завоевательные тенденции и военная теория, соответственно которой ислам должен был распространяться "огнем и мечом". Коран, изучаемый как исторический источник, даст материалы для исследования социальных предпосылок ислама.

Таковы общие проблемы истории периода-зарождения феодальных отношений. Детальное исследование этих проблем даст более полное и цельное представление о том, как протекал этот процесс в различных исторических условиях.

Н. В. Пигулевская

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - В. В. СТРУВЕ, Н. В. ПИГУЛЕВСКАЯ:

Comments: