Владимир СЕМИЧАСТНЫЙ, Первый секретарь ЦК ВЛКСМ в 1958-1959 гг., Председатель КГБ при Совете Министров СССР в 1961-1967 гг .

Статья, написанная Владимиром Ефимовичем Семичастным специально для журнала "Диалог" и по поводу опубликованного в "Диалоге" материала, стала последней его статьей.

12 января 2001 года Владимир Ефимович скоропостижно скончался. Безвременно ушел один из славных сыновей России, нашей Родины, Советского Союза.

Сегодня слишком остры наша боль и скорбь по поводу невосполнимой утраты, и коллектив редакции может только выразить искреннее соболезнование семье покойного и в траурном молчании, обнажив головы, почтить его память. Но в ближайшем будущем мы расскажем читателям нашего журнала о непростой жизни Владимира Семичастного, о том, чем озабочен был в последние дни своей жизни один из крупных советских государственных деятелей.

* * *

Статья доктора социологических наук Эдуарда Макаревича "Филипп Бобков - профессионал "холодной войны" на внутреннем фронте" ("Диалог" N 10, 2000) сделана хорошо, аналитически богато, и я полностью согласен с автором в оценке Филиппа Денисовича Бобкова и пятого управления, которое было в свое время создано в КГБ "под Бобкова".

В мою бытность председателем КГБ Бобков был заместителем начальника второго главка, как представитель КГБ участвовал в проведении молодежных фестивалей, крупных форумов, олимпийских игр. Правда, в руководство делегаций он входил не как представитель КГБ, а как цивильное лицо под всякими "крышами".

Филипп Бобков - эрудированный, отлично подготовленный специалист, я знаком с ним еще со времен Великой Отечественной войны, с Сибири. Он воевал, получил ранение, лечился в госпитале в Кузбассе, потом стал вторым секретарем горкома комсомола и пошел в гору. А я приехал в Кемерово в эвакуацию, к сестре - был еще непризывного возраста. С тех пор мы с Бобковым шапочно знали друг друга, а потом выяснилось, что оба с Донбасса, земляки - он из Макеевки, я - из Красноармейска. Так что пути наши пересекались и в Донбассе, и в Кузбассе, и в Москве.

Когда я пришел в КГБ, он был то ли полковником, то ли еще подполковником, а потом уже, при Андропове, вырос аж до генерала армии, полного генерала, четырехзвездного. Талантливый, умный человек, с хорошими задатками; для работы, которой занимался, он был просто рожден, для того участка, которым ведал: художественной интеллигенцией, писателями, церковными делами, спортом - всем, что связано с идеологией.

Обо всем этом в статье Э. Макаревича рассказано на должном уровне. Но в ходе чтения, а я дважды тщательно прочитал материал, все чаще вспоминалась фраза, которую я как-то обронил в разговоре с одним журналистом: "Имейте в виду, мы знаем больше, чем вы рассказываете".

Те источники, которыми пользовался автор статьи "Филипп Бобков - профессионал "холодной войны" на внутреннем фронте", открывались ему далеко не полностью. Самое интересное осталось под спудом. Это первое. Кроме того, в ходе чтения явно напрашивался вывод, что для этого материала время упущено, слишком поздно увидел он свет. Как бы прозвучал он тогда, когда и Андропов был еще членом Политбюро, когда и сам Бобков был членом ЦК! Что уж тут пенять на партию - она, мол, во всем виновата? А где же были чекисты, почему они не боролись за правое дело - член Политбюро, председатель КГБ? Какие принципиальные вопросы ставил он для того, чтобы изменить обстановку? Ведь когда потребовалось в свое время снять Хрущева, то его сняли! А Щелоков как был у Брежнева холуем и ближайшим наперсником, продолжал безобразничать и став министром внутренних дел, пока не пустил себе пулю в лоб. С благословения чекистов, что ли, министр увяз в коррупции, ввязался в грязные дела и вынужден был покончить с собой, потому что слишком далеко зашел?

А первый секретарь Краснодарского обкома Медунов и его самоуправство разве тогда не были известны? Знали и о делах в Узбекистане, знали хорошо! В статье о них говорится: "вскрыли", но почему убрали председателя КГБ Узбекистана Мелкумова, а мер-то никаких серьезных не приняли? Если в партии наметились тенденции к разложению, значит, надо было действительно вздыбить все общество, открыто, гласно восстать против подобных безобразий. А получилось вроде того, что партия все проспала, ну и рядом с ней ЧК крепко вздремнула.

То есть посылка-то у Макаревича правильная, а выводы куда ведут? Во всем виновата партия, она не разрешала следить за секретарями горкомов, прослушивать их телефоны... Так что же, надо было возвращаться к тридцать седьмому году и начинать все по новой? И КГБ, и пятому управлению руководить партией и подозревать ее во всех грехах? Как-то негоже получается: против чего боролись, на то и напоролись? Вместо того чтобы в открытую бороться, снова начать подслушивать, арестовывать, писать доносы, организовывать вокруг них судебные процессы? Нет, тут концы с концами не сходятся.

Во многом повинна партия, я с этим согласен. Но авторское утверждение, что с приходом в КГБ Шелепина распустили внутреннюю агентуру, - явная передержка. Никто ее не распускал. В центральном аппарате многих сократили, но агентуру никто не распускал, для того якобы, чтобы партия, понимаете ли, все взяла на себя в раскрытии преступлений Сталина в русле решений съездов партии и пленумов ЦК, чтобы вместо КГБ партия взяла на себя заботу по защите существующего строя, но, конечно, действовала своими методами, ей присущими: ввела, например, институт политинформаторов.

Ничего подобного! Партия не брала на себя защиту государственного строя, этим занималась ЧК, никто меня, тогда председателя КГБ, от этой обязанности не освобождал - от защиты советского государственного строя. И партия никакого института политинформаторов не создавала, наоборот, когда я неоднократно говорил и Хрущеву, и Брежневу: избавьте меня от наушничества в очередях и во всяких людных местах, от подслушивания где, кто и что говорит, для этого есть другие пути, - тогда вопрос стоял не о политинформаторах, речь шла о том, что партийные и комсомольские организации должны видеть все происходящее в народе и информировать нас. Да, такой вопрос я ставил, но никогда он не звучал так: мы этим заниматься не будем. Мы всегда были готовы защищать и защищали советскую власть, это была главная задача, которая стояла перед нами, главная! Защищать свой строй!

А в статье волей-неволей напрашивается вывод: дескать, партия взяла на себя эти функции и все проиграла. А где же были ЧК и МВД? Получается вроде бы противопоставление партии пятому управлению и всем делам, которыми занимался КГБ, и звучит намек на то, что умнее всех было именно пятое управление, а не партия, даже не Андропов (кое-где проскальзывает даже, что он не вовремя реагировал и не вовремя принимал некоторые решения). Что пятое управление и Бобков дальше и больше видели, это может быть. Но тогда и нужно было вместе с партией предотвращать всяческие нарушения, в том числе и партийных норм. Зачем же противопоставлять одно другому?

Я, в те годы председатель КГБ, подписал инструкцию, запрещающую прослушивать членов обкомов, горкомов, ЦК и депутатов Верховного Совета, запрещающую вести наблюдение, арестовывать людей без согласия партийных органов. Нельзя же было продолжать то, что творилось при Берии! Когда вопрос о судьбе секретаря райкома или горкома решал уполномоченный КГБ по какому-нибудь району или городу, или "тройка" принимала решение сослать, выслать и прочее в том же роде. Куда это годилось?

Если мы признали, что руководящей и направляющей силой является партия, надо было добиваться, чтобы она и оставалась таковой. И ей должны были подчиняться. То, что внутри партии проявились некоторые нездоровые течения и явления, и партия стала постепенно скатываться на коррупционные, мафиозные, взяточнические позиции, - да, это так. Но надо было восстать против этого, надо было убедить, попытаться доказать, опираясь на факты, на то ЧК и существовала. А вести дело самостоятельно, без партии, без общества - не вышло бы. Снова стали бы на путь бериевщины, на путь ежовщины. Все делали для того, чтобы избавиться от этих серьезных ошибок, а потом, что же, снова их повторять?

И второе. Автор статьи перечислил многие города, где в советское время происходили волнения, восстания, народные выступления. Из всего, что Макаревич перечисляет, я подтверждаю Новочеркасск и Темиртау. Действительно, там были эксцессы. Что же касается других мест, может быть, где-то и были возмущения, но на какой почве? Их нельзя именовать антисоветскими. Если в милиции доходило до рукоприкладства с тяжелыми последствиями для пьяного водителя, то люди шли и громили это отделение милиции. Это было не антисоветским выступлением, а протестом против действий конкретных людей и против милиционеров, которые "наломали дров". То есть не было выступлением против существующего строя.

В статье упоминается Киев - я работал в КГБ, а потом пятнадцать лет в Совмине Украины и никогда не слышал, чтобы в Киеве происходили волнения рабочих. Называются в статье и Кривой Рог, Днепропетровск, Муром, Ярославль, Донецк, Краснодар, заводы Ленинграда, московский завод имени Лихачева... Ничего подобного не было. Тем

более что ни дат, ни фактов не названо. И не мог же я, председатель КГБ, не знать о таких массовых беспорядках в стране.

Если где-то и возникал конфликт на бытовой почве или какая-то смена отказалась выйти на работу в срок, потому что снизили расценки и увеличили нормативы, то к концу дня все это улаживалось. И опять-таки это не было антисоветским выступлением, а означало возмущение дураком-директором и руководством предприятия.

Помню, мне позвонил секретарь обкома партии из Куйбышева: найдите зачинщика свары! Я отмечаю: он у вас в кабинете. - Как так? - Вы сами и виноваты, мне уже доложили - не провели никаких предварительных разъяснений, никому не объявили о новых расценках, о новой оплате, так что же вы хотите, кого же теперь в этом обвинять?.. Часто такое естественное бытовое недовольство нераспорядительностью, неорганизованностью и глупыми методами руководства и подменялось характеристикой: антисоветское выступление.

В своей статье Э. Макаревич приводит сведения, что до создания пятого управления за антисоветские, на почве диссидентства дела при Хрущеве было арестовано 12000 человек, а при Андропове 1300. Увы, опять неточность. Когда я пришел в КГБ, такого числа арестованных по политическим мотивам и осужденных по делам, которые вел КГБ, не было. И сравнение двенадцати тысяч и тысячи трехсот производит впечатление бездоказательности. При Шелепине и при мне вообще уже никого по политическим мотивам не сажали. А в статье все почему-то объясняется как результат работы пятого управления. Вот пришло пятое управление, и сразу прекратились политические выступления, исчезли листовки и даже перестали сажать.

Возникает странный вопрос: что, тогда пятое управление было настолько беззубым и могло защищать советскую власть, только высылая диссидентов за границу, как выслали Солженицына, Буковского, дали возможность уехать Аксенову и многим другим? Так надо еще посмотреть: а что лучше? Аргумент: вот они уехали туда, там растворились и не приносили больше никакого вреда. Ответ: нет, там они приносили гораздо больший вред! И когда их использовали в своих интересах и они стали не нужны, они снова появились здесь, у нас; обстановка вроде теперь изменилась, можно приехать и в бывшее родное отечество, которое их вскормило и вспоило. Вернулись Солженицын, Козаков, Аксенов все время мелькает то тут, то там, Коротич перебрался в Москву. Хотя его никто не высылал, он сам остался в Америке, ему так было в свое время удобней.

Каким бы Хрущев ни был - и сняли его, и все ясно, - но ведь это он принял решение, чтобы военнопленных освободили из лагерей, он принял решение реабилитировать всех. Ведь яковлевская комиссия, деятельностью которой Яковлев все сейчас хвастает, начала работать, когда при Шелепине и при мне уже почти все сидевшие были реабилитированы. Подавляющее большинство - оставались только случаи, когда родственники некоторых не получили еще документов и подтверждений о реабилитации потому, что мы не могли по всем материалам разыскать этих родственников, не знали, где они, а родственники к нам не обращались, и поэтому были задержки. И яковлевская комиссия все это дорабатывала. Но это не значит, что эта комиссия занималась реабилитацией. А теперь Яковлев, видите ли, ставит вопрос о создании новой комиссии - у него кормушка опустела, так подавай новую! - по реабилитации детей, которые находились в специальных приемниках, и детей, родившихся в лагерях. Но дети не обвинялись ни в каких антисоветских действиях и не лишались гражданских прав, не имели никаких сроков. Так о какой реабилитации идет речь? Родителей их реабилитировали, а ребенок, родившийся в лагере или находившийся в приемнике, не проходил по делу и не получал никакой статьи.

Еще раз повторяю: статья Э. Макаревича написана неплохо, с определенным блеском, но она слишком запоздала. Получается, что и КГБ, и партия в какой-то мере работали на архивы, а не на то, чтобы вовремя предпринимать необходимые действия и ликвидировать просчеты. Ну что ж, все это выглядит хорошо - сколько и чего провели, и какая была агентура, и прочее. Но надо же было принимать меры и не допускать того, что произошло.

Я лично утверждаю, что если бы у ЧК была смелость и решительность, то достаточно было послать в Беловежскую Пущу взвод, и никакого переворота, никакой ликвидации Советского Союза не было бы. Вот это выступление было поистине антиконституционным, антиправительственным! Они собрались для ликвидации существующей власти, и у КГБ было полное право арестовать их и предать суду. Но этого не сделали, а вот теперь описываем, как все случилось.

И подумалось мне, когда я второй раз перечитывал статью Э. Макаревича, что в общем-то она получилась некоей антологией деятельности диссидентов, и кое- где даже со знаком "плюс" в их сторону. Чего стоит ссылка на "Посев", повтор его перечня, где что происходило в Советском Союзе. Позвольте напомнить, что когда мы работали в КГБ, то позиция была твердой: не обращать внимания на такие газетенки, как "Посев", "Русское Слово", на эмигрантские листки, не замечать их, потому что самым большим для них поражением было именно то, что их не замечают и о них не вспоминают. Тем более не ссылаются на них. Это была самая убийственная оценка их деятельности.

Сегодня эти эмигрантские издания служат источником для серьезных научных работ. А жаль...

Permanent link to this publication: