Советские исследователи, опираясь на марксистско-ленинскую методологию и изучая большой фактический материал, внесли ценный вклад в научное освещение истории английской буржуазной революции 40-х годов XVII века. Однако некоторые важные вопросы истории этой революции остаются не вполне решенными. К их числу относятся вопросы о социальной природе нового дворянства, его роли в революции 40-х годов, о

социальной природе йоменри и о значении движения диггеров в революции на ее буржуазно-демократическом этапе.

Известно, что Маркс усматривал отличительную особенность английской революции XVII в. и разгадку конечных результатов этой революции, ее историческое "своеобразие" в союзе английской буржуазии с новым дворянством¹ . Участие нового дворянства в революции на стороне буржуазии предопределило консервативный, незавершенный характер этой революции, проявившийся прежде всего в ее аграрном законодательстве, в утверждении системы лендлордизма, в жертву которому было принесено крестьянство как класс. Союз буржуазии с новым дворянством обусловил не только односторонний, выгодный дворянству характер отмены феодальных поземельных отношений, но и "отсутствие действительно массового, широкого крестьянского движения", "регулярный", "организованный" характер гражданской войны, отсутствие "муниципальной революции" (слабая революционная самодеятельность масс в провинции) и т. д., и т. п., то есть все те особенности английской революции, которые буржуазной наукой выдаются за проявление английской "респектабельности" и "духа компромисса". Между тем вопрос о классовой природе нового дворянства и его роли в революции 40-х годов до сих пор не подвергся монографической разработке. Даже в таком обширном труде, как двухтомник "Английская буржуазная революция", изданном в 1954 г., мы не найдем четкого определения социального обличия этого класса. Однако это не "упущение" авторов данного труда, а результат того, что до сих пор такого общепризнанного в науке определения еще не выработано.

Говоря о новом дворянстве, мы прежде всего должны подчеркнуть, что оно являлось составной частью дворянства как средневекового сословия. Юридически единое дворянское сословие раскололось сначала социально-экономически, а затем и политически. Но этот раскол дворянства с полной очевидностью обнаружился лишь с началом гражданской войны. Не случайно политические писатели и государственные деятели Англии XVI-XVII вв., не говоря уже о Юристах того времени, не употребляют термин "новое дворянство", хотя в действительности о нем неоднократно говорят и пишут.

Первое определение того слоя, который ныне именуется новым дворянством, дано К. Марксом в его знаменитой рецензии на брошюру Гизо "Почему удалась английская революция?". В ней Маркс писал: "Этот связанный с буржуазией класс крупных землевладельцев, - возникший, впрочем, уже при Генрихе VIII, - находился, в отличие от французского феодального землевладения 1789 г., не в противоречии, а, наоборот, в полном согласии с условиями существования буржуазии... Этим объясняется общность их интересов..."² .

Землевладение нового дворянства являлось феодальным по юридическому статусу и нередко по способу присвоения ренты. В этом и заключалось то общее, что имелось между новым и старым дворянством. Но это была общность сословно-юридическая, которая с течением времени потеряла всякое значение в реальной действительности. Новое и старое дворянство разделяли отличные формы экономической реализации земельной собственности, находившейся в их руках. "Дело в том, - указывал Маркс, - что земельные владения этого класса (то есть нового дворянства. - Авт. ) представляли не феодальную, а буржуазную собственность"³ (буржуазную не в смысле правовом, а в экономическом). В отличие от старого феодального дворянства новое дворянство, как правило, реализовало свою собственность не традиционным путем получения феодальной ренты, то есть путем эксплуатации феодально-зависимых держателей-крестьян, а средствами, соответствующими требованиям буржуазного способа производства в земледелии.

В последнее время в литературе высказывалась точка зрения, которая сводится к тому, что новые дворяне - это та часть дворянства, которая "Рначалом мануфактурного периода", то есть с середины XVI в., "сохраняет и увеличивает" свою поземельную собственность, реализуя ее "В капиталистических доходах", то есть получает "капиталистическую ренту на земли, сдаваемые фермерам-арендаторам"⁴ . Короче

¹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VII, стр. 54; т. VIII, стр. 278 - 279.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VIII, стр. 279.

³ Там же.

⁴ См. Ю. М. Сапрыкин. Некоторые вопросы английской революции. Сборник "Средние века". Т. IV. 1953, стр. 353.

говоря, новое дворянство - это та часть феодального сословия, которая, согнав со своей земли обычных держателей-крестьян, заменила их арендаторами капиталистического типа. Если бы дело обстояло таким образом, то никакой проблемы нового дворянства не было бы, ибо его легко можно было бы отличить в общественной структуре Англии того времени. В действительности же социальная природа нового дворянства как класса переходного периода от феодализма к капитализму значительно сложнее. Достаточно сказать, что, исходя из такого определения, мы должны были бы исключить из состава нового дворянства Оливера Кромвеля, так как он одно время - до получения наследства в Или - сам был арендатором чужой земли.

Хотя немало новых дворян начала XVII в. вело свое происхождение от крупных землевладельцев XV в., тем не менее относить образование нового дворянства к векам, предшествующим наступлению эпохи первоначального накопления, по нашему мнению, ошибочно. Новое дворянство как класс сложилось только с началом аграрной революции. В это же время складывается в основном и класс капиталистических фермеров⁵ . "Социальным материалом" для образования нового дворянства служили не столько крупные землевладельцы, владевшие поместьями, унаследованными от средних веков, сколько представители "денежного капитала", нажитого вне деревни, в "занятиях неземледельческих", и примененного ими для приобретения земельной собственности. Источники говорят именно о таком пути образования нового дворянства.⁶

Процесс проникновения денежных людей в землевладение происходил не в одной только Англии: его знала в той или иной мере вся Западная Европа в XVI-XVIII веках. Особенность же этого процесса в Англии заключалась в том, что, превращаясь в землевладельца, "лорда манора", английский купец или разбогатевший ремесленный мастер не превращался в сеньора-феодала, а становился предпринимателем нового, буржуазного типа.

Нельзя также рассматривать землевладение нового Дворянства как простой результат "сохранения" в новых условиях XVI в. старой феодальной монополии на землю. Новое дворянство приобретает землю как за счет доменов секуляризованных монастырей и поместий, конфискованных Тюдорами у старой своевольной феодальной знати, так и в особенности за счет крестьянства и крестьянского землевладения. Иначе говоря, под новым дворянином мы разумеем прежде всего нового пришельца, появление которого в деревне явилось прологом "аграрной революции". Эта новая дворянская прослойка как бы персонифицирует наступление денежного капитала на феодальные поземельные отношения. Новое дворянство вырастает в результате приспособления феодальной собственности на землю, "феодальной монополии на землю", к требованиям новой, буржуазной "монополии на земельную собственность", возникающей в результате насильственной экспроприации трудовой собственности английского йоменри, собственности, существовавшей под покровом феодализма⁷ .

Земельная монополия английских лендлордов не просто унаследована от средних веков, а образовалась в результате аграрного переворота, в результате насильственного ниспровержения и уничтожения, правда, непризнанных, но реально существовавших в конце средневековья традиционных крестьянских владельческих прав на землю, то есть в результате начавшегося процесса экспроприации крестьянства. Новое дворянство сложилось как носитель буржуазных отношений собственности в английской деревне.

Но, являясь антагонистом традиционных крестьян-держателей, новое дворянство в предреволюционной Англии вынуждено было так или иначе считаться с существованием крестьянской общины. Хотя процесс огораживания прогрессировал не только в течение XVI, но и всего XVII века, независимое крестьянство было многочисленнее, чем класс арендаторов. На землях большинства новых дворян сидели в массе своей

⁵ "Класс богатых для того времени "капиталистических фермеров"" образовался в Англии "к концу XVI столетия" (см. К. Маркс. Капитал. Т. I. Госполитиздат. 1953, стр. 748). Дату образования нового дворянства Маркс указывает столь же определенно: "при Генрихе VIII". (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VIII, стр. 279).

⁶ См. подборку источников по этому вопросу под заглавием "The New Gentry" в сборнике "The Good old cause" под ред. Хилла и Делла. 1949, стр. 51 и сл.

⁷ См. К. Маркс. Капитал. Т. I, стр. 721.

держатели и арендаторы крестьянского типа. Они могли платить не только обычную, но и так называемую "улучшенную ренту" ("improved rents"). Но эта рента не была капиталистической, она носила переходный характер. При этом надо учесть, что "улучшенная рента" могла количественно преобладать в поместных ренталях лишь в наиболее развитых районах предреволюционной Англии. Отсюда следует, что рождающаяся капиталистическая рента была лишь одним из источников экономического процветания нового дворянства в Англии первой половины XVII в., но отнюдь не единственным.

Новое дворянство наряду с доходами, так или иначе связанными с поземельной собственностью, получало доходы неземледельческого характера и, в частности_; от торгово-промышленных и иных занятий. Анализ частной переписки, мемуарной литературы и прежде всего серии "Государственных бумаг Англии" (State Papers) подтверждает это.

Приведем несколько примеров. В 1621 г. мы видим во главе Ост-индской компании сэра Томаса Смита, в 1629 г. он же возглавил компанию Бермудских островов⁸ . Абсолютное большинство учредителей организованной в 1627 г. компании по "освоению" Гвианы были титулованными. Эсквайр Джемс Максвелл получил в 1615 г. раз решение Якова I экспортировать 16 тыс. тюков (в каждом по 10 штук) телячьих кож. В 1611 г. отмечено, что владелец поместья в приходе Lutton Роберт Сандис одновременно состоит членом городской корпорации Лондона.

Сэр Базиль Брук выплавляет сталь, Сэр Роберт Мансель, лейтенант адмиралтейства, получает патент на производство стекла, так как он изобрел способ плавки стекла на каменном угле, "применяя труд многих людей". Лорд Инффильд и сэр Джон Буршиер получают патенты на выплавку меди "новым способом" - путем растворения руды в воде. Сэр Томас Барджет вносит проект об организации производства булавок. В 1616 - 1617 гг. сэр Джон Брук предлагает новый способ добычи селитры. Рыцарь, сэр Уильям Стоун, торгует бархатом и шелком в Лондоне; сэр Джон Спилмэн и сэр Уильям Гаррисон - ювелиры, откупщики, подрядчики.

Несомненно, что некоторые из этих господ были типичнейшими феодалами, которые перепродавали за круглую сумму свои королевские лицензии торговцам и промышленникам. Но столь же несомненно, что многие из них сами занимались торговыми и промышленными делами, несмотря на приписку "сэр" перед своей фамилией. Это подтверждается новейшими исследованиями по истории промышленности Центральной Англии. Приведем один лишь пример. Основателем железоделательных предприятий в графстве Уорвикшир был елизаветинский лендлорд, рыцарь Уиллоуби, сэр Френсис. В 80 - 90-х годах XVI в. им сооружены плавильная печь, кузница, 2 кузнечных горна, литейная. Все эти предприятия приводились в движение силой воды⁹ . Совершенно очевидно, что такой дворянин выступал как предприниматель, получатель прибыли, представитель эпохи первоначального накопления.

Такой проницательный наблюдатель современной ему действительности, как Бэкон, указывает на существование множества путей для обогащения дворянина в его время. "Улучшение почвы", иными словами, приспособление землевладения к потребностям капиталистического производства, - "наиболее естественный путь", заключает он, но "слишком медленный". Бэкон сообщает, что ему известен дворянин с наибольшим для того времени доходом. Благодаря чему же? "Благодаря тому, что тот в одно и то же время крупный скотовод, овцевод, торговец древесиной, углем, зерном, фабрикант олова и железа". Монополии и скупка товаров для перепродажи являются самыми важными средствами обогащения¹⁰ .

Другой современник, Оглендер, пишет: "Нет возможности для простого сельского джентльмена когда-либо разбогатеть. Для этого он должен иметь какое-нибудь еще

⁸ Этот и все нижеследующие примеры взяты из "Календаря государственных бумаг" Англии времени Якова и Карла, а также из двухтомного издания "Royal Proclamations".

⁹ См. R. Pelham. The Establishment of the Willoughby iron-works in North Warwickshire in the 16 century. University of Birmingham "Historical Journal". 1953. Vol. VI, N 1.

¹⁰ Bacon. Essay on Riches. Works. Ed. Spedding, p. 726.

другое "призвание" (vocation)¹² . Среди таковых он ставит на первое место торговлю и заключает: "Только следуя за плугом (то есть только занимаясь сельским хозяйством. - Авт. ), он никогда не разбогатеет"¹³ . Об этом свидетельствуют и другие современные им источники.

Таким образом, новое дворянство первой половины XVII в. представляет собой как бы "социальный гибрид" дворянина-землевладельца и предпринимателя-капиталиста. Можно спорить, в какой пропорции эти элементы присутствуют в каждом отдельном случае. Но достаточно отнять один из них, и этого социального слоя не станет Сквайр-лендлорд, только получающий ренту, - фигура более характерная для послереволюционного, чем дореволюционного времени. Она становится особенно типичной в XVIII в., после того как промышленный переворот резко отделил промышленность от земледелия.

От класса буржуазии новое дворянство отличает крупное землевладение, включающее его в сословие дворянства. От старого дворянства его отделяет стремление использовать свою земельную собственность либо для сдачи в аренду крупному фермеру, либо для ведения самостоятельного предпринимательского хозяйства. Оно пользовалось всеми социальными преимуществами дворянства, но пользовалось во имя буржуазных интересов. Как дворянину ему было легче сопротивляться требованиям агентов короны, шедшим вразрез с его интересами предпринимателя и землевладельца. В качестве шерифа графства или лорда-лейтенанта милиции, мирового судьи или просто лорда манора ему было легче внедряться в хозяйственную жизнь графства.

Новые дворяне являлись не только главными проводниками аграрной революции, но и пионерами капиталистических предприятий в промышленности и торговле. Их роль как лордов-огораживателей хорошо изучена. Но надо еще изучить их деятельность в качестве основателей мануфактуры, владельцев раздаточных или скупочных контор, судовладельцев, пивоваров, посредников, членов торговых компаний и городских корпораций. В экономическом облике нового дворянина одно было неотделимо от другого.

*

Важным и далеко еще не решенным вопросом является вопрос о том, какова была социально-экономическая природа английского предреволюционного йоменри, какие правовые и имущественные прослойки крестьян входили в его состав, какое положение занимали йомены в деревне первой половины XVII века. Ю. М. Сапрыкин полагает, что йоменри следует рассматривать как своего рода крестьянскую аристократию¹⁴ . Он считает также, что это были главным образом фригольдеры, то есть держатели земли на правах почти полной собственности, хотя и признает, что "иногда" среди йоменов встречались зажиточные фермеры-арендаторы и копигольдеры. Однако наличие freehold estate является, по мнению того же автора, важнейшим критерием отнесения того или иного держателя к "слою" йоменов. А так как зажиточные фригольдеры составляли лишь ничтожную долю деревенского населения предреволюционной Англии, то читатель вправе заключить, что йомены представляли абсолютное меньшинство деревенского населения.

Если исходить из такого понимания йоменри, то можно придти к заключению, что решающей движущей силой английской революции было крупное крестьянство, "деревенская аристократия", а не крестьянство в целом. Но с таким выводом, думается нам, никак нельзя согласиться. Правда, Ю. М. Сапрыкин в другом месте в той же статье признает, что "неправильно видеть в йоменах только самую богатую верхушку деревни, крупных фермеров, сельскую буржуазию"¹⁵ . Но это его указание несовместимо с положением, приведенным выше.

Маркс и Энгельс не раз употребляют термин "yeomanry", причем они относят его к основной массе английской предреволюционной деревни, к крестьянству в целом. Сво-

¹² Цит. по сборнику "The Good old cause", p. 39 - 40.

¹³ Там же, стр. 41 и сл.

¹⁴ См. Ю. М. Сапрыкин. Указ. соч., стр. 366.

¹⁵ Там же, стр. 365.

бодное крестьянство, ведущее самостоятельное хозяйство, независимо от юридических форм его землевладения, составляло большинство населения страны¹⁶ . Именно хозяйственную самостоятельность имеет в первую очередь в виду Маркс, когда он говорит, что "еще в последние десятилетия XVII века yeomanry, независимое крестьянство, было многочисленнее, чем класс арендаторов"¹⁷ . Совершенно очевидно, что и в данном случае Маркс имеет в виду крестьян - традиционных держателей земли вообще, а не какую-либо их прослойку. Традиционное, хозяйственно-независимое, землевладение крестьянина отличает йоменов от держателей-арендаторов, лишенных каких-либо освященных традицией владельческих прав.

Энгельс также считал йоменов не "зажиточной" фригольдерской верхушкой деревни, не "деревенской аристократией", а средним крестьянством, то есть основной его массой, крестьянством как классом. Во "Введении" к работе "Развитие социализма от утопии к науке" мы читаем: "Городская буржуазия дала ему (то есть восстанию 40-х годов. - Авт. ) первый толчок, а среднее крестьянство сельских округов, йоменри (yeomanry), привело его к победе"¹⁸ .

В подтверждение своей точки зрения Ю. М. Сапрыкин приводит данные главным образом из литературных источников¹⁹ . Он не использует актовый материал, самый важный для этого случая. Нельзя забывать, что такие юристы, как Фортескью, Смит, хронисты, как Гаррисон, и другие, характеризуя йомена, исходили из "официального", формально-юридического словоупотребления. В их глазах собственником земли естественно являлся лишь фригольдер, а полноправным лишь тот фригольдер, который обладал имущественным цензом в 40 шилл. и мог участвовать в выборах в парламент²⁰ . Так сложилась литературная традиция, считавшая йоменри особым крестьянским сословием, сословием деревенской аристократии²¹ .

Автор "Биографии семьи Беркли", Смит, еще в начале XVII в. писал: "Я Думаю... что законы, относящиеся к вилланству, до сих пор в силе". Понятно, что такие "знатоки права" не относили копигольдеров к yeomanry. Однако историк-марксист не может безапелляционно следовать за средневековым юристом, политиком или хронистом. Он должен учесть, что юридическая "вывеска" не отражала существа реальных имущественных отношений.

"Изначальное" ядро йоменов, несомненно, составляли крестьяне-фригольдеры средневекового манора (самый термин - "yeoman" - восходит к концу XIII в.). К основной массе крестьянства термин yeomanry может быть отнесен лишь с разложением английской манориальной системы. Как известно, в процессе этого разложения бывшие вилланы получают личную свободу и хозяйственную самостоятельность. Несмотря на то, что юристы XV и более поздних веков по традиции все еще продолжают упорно применять этот термин только к фригольдерам, в состав yeomanry в действительности вошли и средние слои копигольдеров и немало долгосрочных арендаторов. "Постепенное исчезновение крепостничества в Англии, - пишет Энгельс, - создало многочисленный класс свободных крестьян, землевладельцев (yeomen) или арендаторов..."²² . Все они составляли единый класс ведущих самостоятельное хозяйство крестьян на земле, являвшейся их традиционным держанием.

Конечно, в связи с разложением феодализма и возникновением капиталистических отношений этот только что сложившийся класс свободного крестьянства стал размываться, поляризуясь на сельскую зажиточную верхушку и деревенскую бедноту. Чем дальше, тем численность самостоятельных деревенских хозяев уменьшалась; самый термин "йомен", которым они обозначались, мот применяться ко все

¹⁶ См. К. Маркс. Капитал. Т. I, стр. 721.

¹⁷ Там же, стр. 727.

¹⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI, ч. II, стр. 297.

¹⁹ Любопытно, что к такому же выводу пришла в результате анализа аналогичных источников Мильдред Кемпбелл, автор работы "The English yeoman", изданной в 1942 году. По ее мнению, йомены - это "средний (буржуазный) класс (middle class), стоящий между джентри и крестьянством". Они происходят из "древних фригольд-фамилий", их число в средневековье "совершенно незначительно".

²⁰ См. Ю. М. Сапрыкин. Указ соч., стр. 362 - 366.

²¹ См. Campbell. The English yeoman, p. 61.

²² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI, ч. 1-я, стр. 447.

суживающемуся кругу деревенских жителей. Но ко времени революции среднее крестьянство, йоменри, еще представляло крестьянство как класс.

Обычно интересуются тем, что под термином "yeomanry" подразумевали писатели того времени, а не тем, как называли себя жители деревни на собственном "мужицком" языке.

В 1661 г. крестьяне манора Heddington, Oxfordshire, обращаются к королю с петицией. Согласно принятой формуле, они пишут в начале: "Мы йомены-держатели (yeomen-landholders) прихода Марстон..."²³ . Затем дается перечень всех держателей названного манора с указанием юридического титула владения и земельной площади, и перед нами раскрывается следующая картина: из 40 учтенных нами держателей, назвавших себя йоменами, 5 арендаторы (один из них держит и копигольд), 16 определенно названы копигольдерами. Для остальных 19 держателей статус держания не указан, однако, судя по симметричности их держаний (большинство из них держит виргату и полвиргаты) и памятуя обычную ассиметрию фригольд-держаний, мы склонны и в большинстве из этих 19 держателей видеть копигольдеров. Таков юридический состав землевладения йоменов этой деревни.

Посмотрим теперь имущественный облик йоменов прихода Марстон. Если оставить в стороне арендаторов, которые держат в своих руках домен лорда манора, то землевладение йоменов-общинников будет выглядеть следующим образом:

Таким образом, мы вправе заключить, что йомены прихода Марстон являются в абсолютном большинстве копигольдерами; они не только не представляют собой исключительно "деревенскую аристократию", а включают в свой состав весь многоликий деревенский мир. Можно предположить, что в повседневном обиходе термин "йомен" к держателям последних 2 - 3 имущественных групп, вероятно, и не применялся. Само сельское население применяло термин "йомен" для обозначения крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство под любыми юридическими вывесками. Вместе с тем анализируемая опись свидетельствует с достоверностью, что средний слой крестьянства к моменту революции еще не был размыт, что именно он определял собой имущественное лицо йомена.

Еще один пример. Перед нами петиция некоего Генри Уайта на имя Протектора Кромвеля. Он называет себя "yeoman". Податель петиции жалуется, что его избрали шерифом графства "по недоразумению" (все отказывались в годы революции от этой почести); при этом он сообщает: "У меня нет фригольда с доходом в 7 фунтов (как эти требуется по закону), а только лишь - копигольд, который держу от генерала Ламберта"²⁴ .

Следует отметить, что и писатели того времени термин "йомен" употребляют не в одинаковом смысле. Так, например, Вильсон пишет в 1600 г. о джентльменах, которые после истечения срока держаний берут в свои руки землю и либо "обрабатывают ее сами, либо сдают ее тем, кто согласен больше заплатить", и заключает: "благодаря чему йоменри Англии пришло в упадок". Из всего контекста видно, что здесь имеются в виду копигольдеры и арендаторы; и тем не менее Вильсон называет их "yeomanry". Характерно, что такой близкий к народу писатель и революционный деятель, как Уинстенли, противопоставляет копигольдерам не йоменов, а фригольдеров, имея в виду прежде всего джентльменов.

Таким образом, источники показывают, что классики марксизма были правы, вкладывая в термин "йоменри" социально-экономический, а не юридический смысл и обозначая им крестьянство как класс, и прежде всего его

²³ См. "English Historical Review". Vol. 42, p. 88.

²⁴ "Calendar of State Papers D. S. 1653 - 54", 13 февраля 1654 г., стр. 400.

основу - среднее крестьянство. Термин "йомен" близок к русскому термину "крестьянин". Это, конечно, не исключает наличия в среде крестьянства зажиточной верхушки. Только при такой трактовке yeomanry можно понять истинный смысл положения Маркса и Энгельса о йоменри как "главной силе" Кромвеля, его "боевой армии" в борьбе с королем и высказывание Ленина о выдающейся революционной роли крестьянства в великих буржуазных революциях старых времен²⁵ .

Что же касается упоминаний о крупных зажиточных йоменах, которые имеются как в повествовательных источниках, так и в манориальных ренталях, описях и приговорах об огораживании, то здесь перед нами немногочисленная держательская верхушка деревни - продукт имущественной дифференциации, сделавшей большие успехи еще к 40-м годам XVII в. и еще большие в столетие, следовавшее за буржуазной революцией XVII века.

Нам кажется, что для выяснения роли крестьянства в английской буржуазной революции XVH в. необходимо прежде всего исследовать документы маноральной истории, а не опираться лишь на "свидетельства современников" и формулы средневековых юристов. Определение же удельного веса различных групп крестьянства в тех или других манорах и в стране в целом возможно лишь путем тщательного анализа манориальных источников, которые раскрывают картину земельного обеспечения, размеры уплачиваемой крестьянами ренты и удельный вес различных групп держателей. Таков единственно возможный путь решения этого вопроса, путь, на который, однако, не стал автор соответствующей статьи в двухтомнике "Английская буржуазная революция".

*

Правильное понимание социальной природы нового дворянства, с одной стороны, и йоменри, с другой стороны, поможет историкам решить вопрос о характере аграрной программы английской революции.

Некоторые исследователи, по существу, отрицают наличие в английской революции крестьянской аграрной программы и не видят крестьянского аграрного движения²⁶ , говорят об "апатии" и "равнодушии" крестьянства к аграрному вопросу. Отвергая такую точку зрения, необходимо объяснить, почему "крестьянской антипомещичьей войны" в Англии 40-х годов все же не произошло. Если, с одной стороны, это связано с процессом дифференциации крестьянства и ее результатами к середине XVII в., то, с другой стороны, следует иметь в виду, что буржуазно-дворянская гегемония в революции в Англии XVII в. сковывала революционную инициативу масс прежде всего в аграрном вопросе.

Нам представляется, что в результате упрощенной трактовки аграрного вопроса в английской революции движение диггеров истолковывается слишком односторонне. В этом движении, возглавлявшемся Уинстенли, обычно усматриваются лишь "уравнительно-коммунистические" тенденции²⁷ , но упускается из виду более широкое, общедемократическое (антифеодальное) содержание этого движения.

Если исходить из правильного понимания йоменри, линия крестьянской аграрной революции в 40-х годах XVII в. прослеживается весьма отчетливо. Расстановка классовых сил в революции 40-х годов обусловила наличие в лагере восставших двух аграрных программ, существенно различавшихся между собой: программы буржуазно-дворянской - монополизации земельной собственности в своих руках - и крестьянско-плебейской²⁸ . В то время как английская буржуазия в отличие от французской буржуазии конца XVIII в. блокировалась в аграрном вопросе не с крестьянством, а с его классовым врагом - новым дворянством, йоменри искали себе союзников среди других

²⁵ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 15, стр. 43.

²⁶ См. Холлореншоу. Левеллеры. М. 1947, стр. 41.

²⁷ См. В. Стальный. Уинстенли - идеолог коммунизма в великой английской революции. "Известия АН. Серия истории и философии", 1935, N 1.

²⁸ См. М. А. Барг. Кромвель и его время. 1950, стр. 7, 254 - 255. Вопрос о двух программах ставится и в статье Ю. М. Сапрыкина "К вопросу об отношении левеллеров к "борьбе классов за землю". "Вестник Московского университета". 1951, N 4, стр. 70, 72, 75 - 76 и сл. Ср. его же статью "О классовой сущности политических взглядов Гаррингтона". Сборник "Средние века". Вып. IV, стр. 257 - 258. Вопреки своей концепции о йоменри Ю. М. Сапрыкин в оценке диггеров близко подходит к точке зрения авторов данной статьи.

социальных слоев общества, и в первую очередь среди малоземельных и безземельных слоев города и деревни.

Как известно, диггеры назвали себя "истинными левеллерами", противопоставляя себя Лильберну и его последователям. Наши исследователи обычно усматривают в этом стремление "к уравнению имущества", "к уничтожению частной собственности и всех зол, вытекавших из товарного производства: купли-продажи"²⁹ . Однако рассмотрение памфлетов Уинстенли позволяет усомниться в истинности такой точки зрения. Прежде всего следует обратить внимание на тот факт, что свою коммунистическую утопию "Истинный закон свободы" Уинстенли создал в 1652 г., когда практически движение диггеров уже потерпело поражение и сошло со сцены. Это было скорее завещание потомкам, чем программа для современников. Что же касается памфлетов, появившихся в разгар движения диггеров, то есть в 1649 г., то в них прежде всего выдвигаются общедемократические требования крестьянства.

Главной идеей памфлетов Уинстенли этого периода являлось требование уничтожить власть лендлорда на землю копигольдера и мелкого арендатора, сделать держателя-копигольдера столь же свободным в своем держании, сколь свободны фригольдеры-джентльмены. Ударение делалось на уравнении в правах на землю, а не на уравнении в размерах землевладения. "Уравнительные" устремления диггеров возникли прежде всего на почве актуального для йоменри аграрного вопроса. Правда, плебейская струя движения привносила в программу диггеров элементы "примитивного коммунизма" - требования "общности имущества". Однако это не было практическим требованием движения в целом. В заявлениях Уинстенли о том, что диггеры не угрожают ничьей собственности и не посягают на огороженные земли лордов, нельзя усматривать лишь тактический прием.

Значительная дифференциация английского крестьянства к середине XVII в. сделала практически уже невозможным уравнительный передел земли. Единственным пунктом, который смог объединить все демократические силы в стране, было требование освобождения копигольда. Об этом свидетельствует тот факт, что его выдвигали не только диггеры, но и представители иных кругов (Платт, Хартлиб, Кук и др.). Однако в отличие от них только Уинстенли сознавал подлинную сущность так называемой отмены рыцарского держания и противопоставил ей программу крестьянской аграрной революции.

Односторонняя отмена феодального строя поземельных отношений, пренебрегшая интересами йоменри, то есть класса, завоевавшего победу над королем, привела к тому, что появилась другая, крестьянская аграрная программа. С этого момента уже не борьба против огораживаний общинных земель, а более общий вопрос об освобождении копигольда от власти манориального лорда становится стержнем борьбы крестьян. Не случайно первые петиции, в которых было выдвинуто требование об уничтожении полукрепостного держания копигольдеров, были поданы в 1646 году. Так, в петиции от имени "многих тысяч" требовалось отменить копигольд, чтобы этот "главный из оставшихся знаков нормандской тирании был уничтожен навсегда"³⁰ . С этих пор требование об отмене копигольда повторяется неоднократно, в том числе и в рядах армии³¹ .

Однако борьба за уничтожение копигольда приняла наибольший размах после казни короля, то есть в период республики и в начале протектората. Весьма характерна петиция, поступившая в это время в комитет по реформе права от копигольдеров Лейстершира, в которой подчеркивается, "насколько несовместимо и несогласно (с принципами) свободного государства поддерживать своими законами произвольную власть, которой теперь пользуются лорды маноров во многих местах, принуждая наследственных копигольдеров платить произвольные файны"³² . Не менее выразительно сущность нового этапа крестьянской борьбы отразилась в петиции на имя Кромвеля от обычных держателей Честера и Ланкашира³³ . "Верно служа с начала войны парламенту, жертвуя своей жизнью и всем, что было дорого... для поддержания интересов

²⁹ См. В. Стальный. Указ. соч., стр. 86 и сл.

³⁰ См. M. James. Social problems, p. 96.

³¹ См. "Journal of the House of Commons". Vol. V., p 423.

³² Цит. по M. James. Указ. соч., стр. 97.

³³ "Calendar of State Papers D. S. 1653 - 54", p. 52 - 53.

республики против кровавых папистов и кавалеров, мы надеялись на то, что, когда вы одержите победу над врагами, крестьяне и многие другие будут освобождены от дальнейшего рабства".

В этих петициях выдвигались не частные требования, а аграрная программа, целью которой была радикальная чистка страны от феодализма. Левеллеры, группировавшиеся вокруг Лильберна, отражали главным образом чаяния городской мелкой буржуазии и, по существу, прошли мимо этой программы. Именно потому, что Лильберн и его последователи в аграрном вопросе, по сути дела, стояли на позиции, близкой к Индепендентскому джентри, родилось движение диггеров.

Социальное учение Уинстенли родилось как протест против классовой ограниченности не только индепендентства, но и Лильберна и его соратников. Аграрная программа диггеров могла бы победить, если бы буржуазия находилась в союзе с народом (как это имело место во Франции), а не в союзе с новым дворянством. Классы-гегемоны английской революции выступили против крестьянства. Интересы этой огромной и наиболее угнетенной массы английского народа выразил ранней весной 1649 г. Уинстенли, заявивший, что "земля должна быть превращена в общую сокровищницу всех людей без всякого различия". Эта идея стала основой учения Уинстенли. Это учение является не чем иным, как религиозным, историческим и политическим обоснованием требований крестьянской революций.

Уход с исторической арены левеллеров весной 1649 г. показывает, что основная линия социальной борьбы внутри парламентского лагеря в этот период проходила не между пресвитерианами и индепендентами (как в этом нас уверяют Гардинер и его последователи) и не между индепендентами и левеллерами (как утверждает Холлореншоу), а между индепендентами и крестьянско-плебейской оппозицией, в среде которой родилось движение диггеров. "Спор" в конечном итоге шел из-за степени "демократизма" революции. В одном случае она должна была привести к уничтожению системы лендлордизма, в другом - к сохранению ее.

Устами диггеров крестьянско-плебейская оппозиция сформулировала собственную программу чистки страны от феодализма, единственную программу, выражавшую интересы йоменри как класса. Основным требованием этой программы было освобождение копигольда от власти манориальных лордов, то есть превращение его во фригольд. Это должно было выразиться в отмене всех крестьянских платежей в пользу лорда, вытекавших из манориального права; в уничтожении манориальной юрисдикции над копигольдером, связанной с гражданским оборотом его землевладения (файны при наследовании, файны при отчуждении и т. д.; в передаче (безвозмездной) в пользование безземельным и малоземельным жителям деревни общинных пустошей под распашку с целью обеспечить им самостоятельное пропитание.

С этой практической программой, изложенной Уинстенли в памфлетах 1649 г., не следует смешивать социально-этическую доктрину "уравнительного коммунизма", которая была сформулирована в основном после поражения движения диггеров. Если Уинстенли велик как исторический деятель, то прежде всего как революционный идеолог английской йоменри.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - М. А. БАРГ, В. М. ЛАВРОВСКИЙ:

Comments: