С изданием двухтомника "Английская буржуазная революция XVII века" советская наука обогатилась полезным капитальным исследованием. Настоящее письмо не претендует на всестороннюю оценку этого исследования. Несомненные достоинства его уже отмечались критикой¹ . Однако наряду с этим в книге есть пробелы, слабые стороны, и прежде всего в освещении вопросов государства и права в период английской революции.

Нельзя не пожалеть, например, о том, что в главе об английском абсолютизме в первой половине XVII в. и назревании революции (особенно т. I, стр. 74 - 77) В. Ф. Семенов опустил вопрос об особенностях английского абсолютизма, отличавших его от абсолютизма континентальных государств (например, Франции). Автор не указал, что корона не смогла создать ни сколько-нибудь сильной бюрократии, ни постоянной армии, что ослабляло ее при столкновениях с парламентом. Не показано отличие английского парламента от сословно-представительных учреждений на континенте Европы. Не отмечено, что английский парламент пользовался поддержкой со стороны пустившего прочные корни в стране местного самоуправления; последнее, в отличие от континента Европы, ведало не только местным хозяйством, но и осуществляло ряд общегосударственных функций. Автор главы вообще не коснулся вопроса о положении в Англии местного самоуправления. Не освещены взаимоотношения короны и парламента в области законодательства. Не дана исчерпывающая характеристика тому, какие вообще полномочия принадлежали короне ко времени английской революции.

¹ См. рецензию К. Хилла. "Вопросы истории", 1955, N 8.

Обойден молчанием вопрос о попытках парламента добиться ответственности министров короны. Не дана характеристика так называемому "импичмент", то есть праву палаты общин возбуждать перед палатой лордов уголовное преследование против советников короны за злоупотребления по должности. В дальнейшем изложении приводятся отдельные случаи применения "импичмент", но общей характеристики этого института нет² .

Таким образом, авторами обойдены весьма важные вопросы, относящиеся к государственному устройству Англии перед революцией. Не менее важный вопрос - о влиянии революции на право - затронут лишь в главе об аграрной политике и аграрном законодательстве революции и в заключении.

Авторы не всегда соблюдают точность, особенно необходимую в вопросах права. Так, характеризуя "Дело армии", Г. Р. Левин не различает с должной четкостью конституцию и "непоколебимые законы" (law paramount), составляющие часть конституции, ее отдельные положения (т. I, стр. 222).

Вопрос об оппозиции правоведов реформе права излагается в книге таким образом, что можно сделать заключение: реформе пометала оппозиция правоведов (т. II, стр. 8). Один из авторов (А. С. Самойло) ссылается на мемуары Ледлоу, в которых говорится, что правоведы тормозили вопрос о введении регистрации на недвижимости (там же). Правоведы действительно могли тормозить те или иные отдельные мероприятия, но в целом их оппозиция могла иметь только второстепенное значение. Нежелание буржуазии и "нового дворянства" произвести сколько-нибудь глубокие реформы в области права Лильборн объяснял тем, что они опасались углубления революции, которое могло поставить под угрозу самое право собственности³ . Это объяснение представляется нам более правдоподобным.

Говоря о содержании "Орудия управления", тот же автор пишет, что в перерывах между сессиями парламента протектор и совет могли издавать законодательные постановления и ордонансы (т. II, стр. 14). Эта фраза (буквальный перевод ст. XXX "Орудия управления") без пояснения может вызывать неверное представление об объеме полномочий, предоставленных протектору. В действительности протектор был уполномочен на издание так называемых "указов с временной силой закона" (а не законодательных постановлений). Поэтому ордонансы, изданные Кромвелем (и советом), в дальнейшем вносились на утверждение парламента, причем те из них, которые не утверждались парламентом, были признаны постановлением парламента 26 июня 1657 г. потерявшими силу.

При изложении содержания "Орудия управления" упущен ряд очень существенных моментов. Прежде всего не указано, что "Орудие управления" было построено на принципе разделения властей, что оно являлось первой писаной конституцией. Не отмечено проведение в нем идеи так называемого "основного закона" в смысле признания недопустимости для народного представительства изменять главнейшие принципы "Орудия управления"⁴ . Полномочия протектора обрисованы в этой связи недостаточно полно. Так, не указано право протектора назначать всех должностных лиц, руководить внешней политикой и т. д. Не сказано, что "Орудие управления" предоставляло протектору право так называемого суспензивного вето в отношении законодательных актов, принятых парламентом.

Излагая деятельность первого парламента протектората, автор не нашел нужным сказать о выработке первым парламентом новой конституции (взамен "Орудия управления") - "Акта об объявлении и установлении правления свободного государства Англии, Шотландии, Ирландии и владений, им принадлежащих". Этот акт не стал законом вследствие роспуска парламента Кромвелем 22 января 1655 года.

² Об "импичмент" авторы умолчали даже при описании процесса графа Страффорда (т. I, стр. 148, 150 и сл.).

³ Haller and Davies. The Levellers Tracts. New York. 1944, p. 120, 133.

⁴ Cp. Carlyle. The Letters and Speeches of Oliver Cromwell, Speech III. Vol. II, pp. 381 - 386. Кромвель (в речи, произнесенной 12 сентября 1654 г. перед парламентом) указал следующие главнейшие принципы "Орудия управления": 1) правительство в виде одного лица и парламента, 2) срочность полномочий парламента, 3) свобода совести, 4) сосредоточение командования вооруженными силами в руках протектора под контролем парламента (а во время промежутка в заседаниях парламента - с ведома и согласия большинства членов совета).

А. С. Самойло подробно говорит о церемониале вторичного провозглашения Кромвеля протектором (т. II, стр. 23), но очень скупо излагает содержание "Покорнейшей петиции и совета" (1657 г.).

В главе о реставрации Стюартов сообщается о требовании парламента предать суду графа Денби (т. II, стр. 140 - 141). К сожалению, автор данной главы В. Ф. Семенов обрывает на этом изложение и не указывает, чем окончилось требование парламента. Денби был предан суду палаты лордов (1678 г.), где сослался на то, что исполнял волю короля, но, несмотря на это объяснение, Денби был осужден. Так был установлен очень важный, конституционный принцип, а именно, что исполнение распоряжения короля не освобождает министра от ответственности за совершенные им действия.

В том же деле Денби были провозглашены некоторые начала, относящиеся к ответственности министров. Во-первых, нижняя палата установила принцип ответственности министра не только за законность, но и за целесообразность своих действий. Во-вторых, палата лордов признала, что роспуск парламента не прекращает уголовного преследования по обвинениям, возбужденным нижней палатой перед палатой лордов (в порядке так называемого "импичмент"). В-третьих, палаты признали помилование, даруемое королем в указанных выше делах, не имеющим силы. Все изложенные выше моменты остались вне поля зрения автора.

Очень поверхностно и неточно передано содержание Habeas corpus act 1679 г. (т. II, стр. 141 - 142). Вначале автор пишет, что акт устранял "серьезные недостатки" в законодательстве о порядке производства арестов и содержания арестованных под стражей до суда; но ничего не говорит о том, какие недостатки существовали в этом законодательстве. Между тем представляется необходимым хотя бы вкратце их обрисовать для уяснения того, какие нововведения внес Habeas corpus act.

Продолжая изложение, автор пишет, что суды были обязаны требовать срочного представления обвиняемого в суд для проверки законности ареста или для судебного разбирательства. В действительности обвиняемый препровождался в суд только для проверки законности ареста. Автор также не указал, что право выдачи указа Habeas corpus act принадлежало лишь судьям центральных судов, находившихся в Лондоне.

Ничего не сказано о том, что суд по рассмотрении причин и обстоятельств ареста должен был или освободить арестованного, или отпустить на свободу под поручительство, или отослать обратно в место заключения. Не отмечено, что правила Habeas corpus act не применялись к лицам, обвиняемым в государственной измене или тяжком уголовном преступлении. Автор отмечает, что содержание арестованного в тюрьме до суда было ограничено сроком от 3 до 20 суток, в зависимости от расстояния между тюрьмой и местом суда. В Habeas corpus act говорится не о сроках рассмотрения дел судом, а о сроках доставки обвиняемого в суд для проверки законности содержания его под стражей.

При изложении содержания "билля о правах" (1689 г.) В. Ф. Семенов смешал диспензивную и суспензивную власть короны (т. II, стр. 158). "Билль о правах" отменил право короны приостанавливать действие законов или их исполнение без согласия парламента (§ 1). Это суспензивная власть (а не диспензивная, как полагает автор). В то же время "билль о правах" отменил право короны на изъятие отдельных лиц из-под действия законов (§ 2). Это диспензивная власть. Далее автор указывает, что дела о государственной измене "должны были впредь также разбираться с участием присяжных". Автор, видимо, забыл, что дела о государственной измене и до издания "билля о правах" разбирались с участием присяжных заседателей. Автор, к сожалению, не отметил признание "биллем о правах" права подданных обращаться с петициями к короне (§ 5).

Все сказанное приводит к заключению, что в освещении вопросов истории права авторы двухтомника допустили неточности и ошибки.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Н. П. ДМИТРЕВСКИЙ:

Comments: