М.: ИАфр РАН, 2015, 178 с.

Рецензируемая монография последняя работа видного российского ученого африканиста, историка, политолога, доктора исторических наук, профессора Николая Дмитриевича Косухина (4 марта 1932 г. 25 декабря 2014 г.), с 1967 г. работавшего в Институте Африки РАН. Он автор более 300 научных публикаций по проблемам политического развития Африки. Среди них - "Современные идеологические системы" (М., 1999), "Политология развития африканских стран" (М., 2009) и др.

Книга посвящена одной из важнейших проблем современной африканистики - эволюции политического лидерства в странах Черного континента. Несомненным достоинством работы являются глубокий анализ отечественных и зарубежных трудов по данной и сходной тематике, обобщение результатов предыдущих исследований. В фокусе внимания Н. Д. Косухина - преимущественно лидеры так называемой первой волны (если пользоваться определением автора), возглавившие борьбу за национальное освобождение, а после обретения независимости (в основном в конце 1950-х - начале 1960-х гг.) занявшие высшие государственные посты в соответствующих африканских странах. Среди них, как неоднократно указывает Н. Д. Косухин на протяжении всей книги, были и лидеры-прагматики, поддерживавшие тесные связи с бывшей метрополией, и идеалисты, стремившиеся к построению общества социальной справедливости.

Автор выделяет три группы факторов формирования лидера: его личные ("личностные") качества, используемые им инструменты осуществления власти, ситуацию, в которой он действует и которая влияет на него. Среди личных качеств лидера он выделяет природные (сила воли, решительность, интуиция, магнетизм), нравственные (гуманизм, ответственность, честность) и профессиональные (с. 8). Под лидерством он понимает "механизм взаимодействия лидеров и ведомых", а политический лидер определяется как "человек, который руководит политическими процессами, оказывает влияние на социальное поведение индивидов, групп, слоев и общества в целом". Верным представляется утверждение автора, что политический лидер является не только субъектом, но и объектом политики, так как при решении различных проблем он "всегда испытывает влияние и давление различных заинтересованных сторон и должен быть готов к восприятию их требований, к различным компромиссам" (с. 12).

В обзорно-теоретической части работы указываются почти все принципы и параметры типологизации политических лидеров, которые в теории разделяются на "правящих и оппозиционных", "общенациональных и региональных", "авторитарных и демократических", "формальных и неформальных", "консерваторов, реформистов, догматиков, фундаменталистов", "идеологов, идеалистов, прагматиков", "соглашателей, фанатиков" и т.д. (с. 20). К сожалению, автор избегает сколько-нибудь конкретной типологизации именно африканских политических лидеров, распределяя их преимущественно по "поколениям" и "волнам", поэтому в одну группу - руководителей "первого поколения" (или "первой волны") - у него попадают и Кваме Нкрума (Гана,

1957-1966), и Ф. Уфуэ-Буаньи (Кот-д'Ивуар, 1960-1993), и Дж. Ньерере (Танзания, 1964-1985), и Дж. Кениата (Кения, 1963-1978), и целый ряд других правителей, что верно с точки зрения хронологии, но при более тщательной "разбивке" они, несомненно, были бы отнесены к различным как пересекающимся, так и противоположным категориям.

Автор считает, что это были "яркие лидеры-трибуны", однако определенные сомнения вызывает его утверждение, что лидеры "первой волны" "обладали харизматической способностью сплотить все этнические группы в общей борьбе" (с. 123). Ведь именно в позднеколониальный и постколониальный периоды развития стран Тропической Африки межплеменные противоречия проявились с особой силой, а национальные лидеры, за редким исключением (например, Дж. Ньерере), прежде всего выражали интересы своей этнической группы. Трудно согласиться и с указанием Н. Д. Косухина на то, что эти "народные вожди" в своей политической деятельности "наиболее полно" отразили "устремления и чаяния своих народов" (с. 123). Так, Ф. Уфуэ-Буаньи даже не скрывал того, что отстаивает прежде всего интересы крупных плантаторов, причем представителей этнической группы бауле.

Действительно, в российской африканистике принято относить первых африканских лидеров-националистов к лидерам "первого поколения" или "первой волны", и, естественно, можно предположить, что за "первыми" неминуемо должны были последовать "вторые", "третьи" и т.д. Автор рецензируемой монографии поставил перед собой чрезвычайно сложную задачу распределения африканских лидеров по "поколениям", но оказался в расставленной самому себе ловушке. Так, он не ограничивает "первое поколение" какими-либо временными рамками, при этом смену "второго" поколения "третьим" относит к концу 1980-х - началу 1990-х гг. Отчасти это понятно: ведь один из наиболее ярких "первых", К. Нкрума, был свергнут в 1966 г., а из других - Дж. Ньерере, например, ушел в отставку в 1985 г., Уфуэ-Буаньи умер в 1993 г., т.е. хронологически последние два лидера не только пережили "второе" поколение, но и частично захватили "третье".

Смену "первого" поколения "вторым" исследователь увязывает с постепенной сдачей "харизматиками", как он их называет, позиций более прагматическим лидерам. Между тем было бы несправедливым отказывать в прагматизме Ф. Уфуэ-Буаньи, С. Сенгору, К. Каунде, Дж. Кениате и некоторым другим. При этом нельзя отрицать и обладание ими харизмы. Смена "второго" поколения "третьим" якобы была обусловлена "началом процесса политических перемен", "переходом от авторитаризма к демократии" (с. 123). К сожалению, автор не указывает, что конкретно он имеет в виду под "процессом" и "переходом", хотя можно предположить, что речь идет о проведении президентских и парламентских выборов и передаче военными лидерами власти гражданским. И то, и другое действительно получило особое распространение с конца 1980-х гг., хотя подобное наблюдалось и ранее. Впрочем, говорить о переходе от авторитаризма к демократии даже в отдельных странах континента по меньшей мере преждевременно. С известной натяжкой можно указывать на "первые шаги по пути демократизации" и "демократические тенденции", как это обычно и делается в отечественной литературе в применении к Африке. Интересно, что первыми к демократическим реформам приступили - по разным причинам именно лидеры "первой волны": Сенгор, Уфуэ-Буаньи, Ньерере и другие, а не "второй", как можно заключить из слов автора.

"Истоки и особенности политического лидерства" в африканских странах автор усматривает в специфике функционирования в доколониальный период и позже института традиционных вождей, к которым он относит сакральных царей (королей) доколониальных африканских государств; верховных вождей и вождей низших рангов - носителей разнообразных местных титулов; так называемых дворцовых вождей (придворных) и др. Н. Д. Косухин подробно рассматривает различные аспекты деятельности традиционных правителей. Он, в частности, отмечает, что должность верховного вождя как правило наследуется, хотя в отдельных случаях он избирается из числа мелких вождей и что традиционные вожди зачастую рассматриваются как лица, наделенные особой сверхъестественной силой, тесно связанные с духами предков и являющиеся посредниками между ними и их живыми потомками (с. 34). Автор делает правомерный вывод о том, что "традиционный правитель был носителем светских и религиозных функций, причем во многих обществах последняя преобладала над первой" (с. 35). К сожалению, он не уточняет, несмотря на неоднократные указания на "преемственность", в какой степени и под каким углом реальные и вымышленные качества традиционных правителей преломляются в деятельности современных политиков.

Как справедливо утверждает Н. Д. Косухин, в колониальный период произошло перерождение института вождей, многие из них были интегрированы в колониальную администрацию,

создавались органы власти с участием традиционных правителей, которые зачастую назначались на высокие административные должности.

После обретения независимости во многих странах Тропической Африки традиционные вожди также получили возможность участвовать в государственном управлении, хотя политика правительств в их отношении заметно варьировалась. Там, где вождества рассматривались как опора трайбализма и сепаратизма, традиционные лидеры лишались всех прав и привилегий, как что произошло, например, в Гвинее при Секу Туре. В других обществах традиционные институты власти сохранили часть своих функций, продолжают пользоваться влиянием и восприниматься как "символ культурных традиций, самобытности и моральных ценностей" (с. 38).

Верным представляется вывод автора о широком распространении в Тропической Африке с доколониальных времен патронажно-клиентельной системы, подразумевающей, с одной стороны, преданность той или иной группы или отдельных лиц лидеру, патрону, с другой - его обязанность делиться частью материальных благ со своими клиентами. Следует отметить, однако, некоторую однобокость использованного автором подхода: ведь отношения "патрон-клиент" предполагают не только "обязанность делиться", но и подкуп потенциальных сторонников, например электората. Преданность зачастую трансформируется в предательство, как только система ослабляется из-за нехватки средств или иных факторов. Автор игнорирует эту проблему, хотя она нигде настолько не очевидна, как в африканском контексте.

Большое внимание в монографии уделяется феномену харизматического лидера, при этом истоки его харизматичности автор находит в недрах традиционного общества. По мнению Н. Д. Косухина, "харизмой принято обозначать некое особое человеческое свойство или сумму свойств. Харизматичный человек... может оказывать влияние на людей, вызывая к себе особое доверие и привязанность" (с. 42). При всем разнообразии существующих определений харизмы в целом понимание автором этого явления близко к общепринятому, но как объяснить его утверждение, что "в африканских странах возникает харизматическое правление, в котором харизматические элементы присущи самому институту власти или статусу и не зависят от персональных черт правителя" (с. 43)? (курсив мой. Т. Д.). Безусловно, "место красит человека", но ведь харизматический лидер тем и отличается от других, что привлекает к себе людей прежде всего благодаря своим личным качествам - человеческому обаянию, ораторским способностям, дару убеждения и др.

Недоумение вызывает и утверждение Н. Д. Косухина, что "харизма лидера является предпосылкой авторитаризма" (с. 42), причем "харизматичность" у автора имеет позитивный, а "авторитаризм" как "стиль правления" - негативный оттенок, что отчетливо прослеживается по всему тексту. Тут возникают, по крайней мере, два вопроса. Во-первых, а не может ли харизматический лидер быть изначально авторитарным? Представляется, что может. Во-вторых, а не может ли диктатор обладать харизмой? История показала, что еще как может!

Но как тогда объяснить, например, следующее высказывание Н. Д. Косухина: "Харизматические лидеры всегда выступают в качестве "спасителей" и символизируют чаяния народа"? (с. 43). Не совсем понятно, как лидеры вообще могут "символизировать чаяния народа", хотя, возможно, автор имел в виду то, что их программы отражали интересы широких масс населения, о чем он, кстати, говорит ниже. Но главное не в этом: ведь смысл харизмы как раз в том и состоит, что обладающий ею лидер в силу своих особых качеств способен заставить пойти за ним в любом направлении, даже если его путь ведет в тупик, а политическая программа - амбициозна и нелепа. Между тем, можно было бы составить немалый список африканских лидеров-прагматиков, в том числе и военных (никоим образом не "символизирующих" народные чаяния), которые, не обладая харизматическими качествами, оказались способными - благодаря эффективному управлению вывести страну из политического или экономического кризиса, при этом не претендуя на статус "спасителя".

Автор настаивает на взаимосвязи и взаимообусловленности "харизмы", "авторитаризма" и особенностей "традиционного управления", основные принципы которого (например, непререкаемый авторитет старейшин) оказывают большое влияние на политическую жизнь современной Африки. Однако, говоря о необходимости сохранения традиций, Н. Д. Косухин ссылается на слова президента Республики Конго Дени Сассу-Нгессо, который в качестве примера вовсе не авторитаризма, а "традиционной демократии" указывает на свойственное традиционному обществу коллективное обсуждение различных проблем или деятельность советов старейшин, которые, "как и парламентские ассамблеи", "служили инструментом принятия решений" и которых поэтому "было бы жаль лишиться" (с. 53).

Справедливо указывая на то, что влияние традиций проявляется "в сохранении политического влияния вождей", "в превалировании группового политического сознания над индивидуальным, так как согласно традиции интересы отдельной личности подчинены интересам общества (большой семьи, племени, клана)", и что "традиционные общественные структуры живучи" и распространяются в том числе и на сферу экономики, автор неожиданно делает никоим образом не аргументированный вывод о том, что "важным фактором живучести традиционных отношений являются благоприятные природно-климатические условия, позволяющие вести экстенсивное хозяйство, и наличие ценных полезных ископаемых" (с. 53). Но ведь благоприятные климатические условия и наличие богатых природных ресурсов могут служить как упрочению традиционных отношений, так и их трансформации. Кроме того, ничто так не разрушает традиционные отношения, как борьба за доступ к природным ресурсам, что является причиной возникновения, эскалации и экспансии большинства африканских конфликтов.

Отдельные положения автора, не подкрепленные ни соответствующими разъяснениями, ни эмпирическими данными, могут поставить читателя в тупик. Например, это касается "демократизации", которая, по мнению Н. Д. Косухина, "ведет не к изживанию традиций, а к возврату "африканской исключительности", возрождению доколониальных общественных институтов" (с. 55).

Противоречия кроются и в утверждениях автора, что, с одной стороны, "начавшиеся политические реформы всколыхнули африканское общество, позволили ему хотя бы отчасти преодолеть долгие годы апатии", что "во многих странах Тропической Африки в избирательных кампаниях принимало участие значительное число избирателей" и что "подобная активность может стать исходным пунктом для развития политической культуры масс" (с. 56) (видимо, имеется в виду современного типа), а с другой "в современном африканском обществе, для которого характерно разочарование в западных системах политического управления и негативное отношение к вестернизации, сильны настроения идеализации прошлого, которое продолжает жить и в поведенческой, и в политической культуре сегодняшней Африки" (с. 57). Безусловно, обе тенденции прослеживаются, но их сосуществование требует не только констатации, но и более пространного объяснения присущего африканскому обществу переплетения традиционности и модернизма, различных взглядов и идей.

Представляется сомнительным утверждение автора, что "изучение влияния на африканскую политическую культуру этнорелигиозных факторов (кстати, использование подобного словосочетания неправомерно в связи с тем, что "этнические" и "религиозные" "факторы" совсем необязательно накладываются друг на друга. - Т. Д.) и традиций подтверждает, что в политических действиях, характеризующих массовую политическую культуру в странах Тропической Африки, почти отсутствуют рациональные начала, работающие на общенациональный, общегосударственный интерес" (с. 57). А как же массовые акции протеста против провальной экономической политики властей, проходившие во многих странах региона? А противодействие, например, исламскому экстремизму в Нигерии, оказываемое и христианами, и мусульманами?

Не меньшие сомнения вызывает и утверждение автора о том, что "в обстановке отсутствия демократических традиций, современной правовой и политической культуры и господства архаичных ценностей и традиций значительная часть молодых государств эволюционировала в направлении авторитарных и тоталитарных режимов" (с. 58). Во-первых, ранее говорилось об элементах демократии (выборы правителя, коллективное принятие решений и т.д.), свойственных традиционному обществу. Во-вторых, почему речь идет лишь о "части молодых государств"? А в каком направлении эволюционировали другие? И что представляла собой отправная точка?

Оставляя в стороне проблему существовании в Африке "тоталитарных режимов" (скорее всего таковых не было), хотелось бы поставить вопрос, в каком направлении африканские страны могли эволюционировать, кроме как по пути формирования авторитарных (более или менее жестких) режимов, если сам автор опять и опять на протяжении всей книги обыгрывает схему "традиционное общество - харизматическое правление - авторитаризм".

Несмотря на многочисленные противоречия, книга Н. Д. Косухина чрезвычайно ценна тем, что ставит огромное количество вопросов, на которые африканистам-политологам еще предстоит дать ответ.

Permanent link to this publication: