Для конкретного анализа характера и значения крестьянских и плебейских выступлений, непосредственно предшествовавших французской революции 1789 - 1794 гг., сделано крайне мало. В частности, явно недостаточное внимание уделяется событиям, имевшим место в мае 1775 г. и получившим название "Мучной войны".

Скудостью источников лишь отчасти объясняется то; что в литературе "Мучная война" трактуется как эпизод почти случайный и загадочный, на правах скорее административного недоразумения, нежели классового конфликта. Исследуя положение народных масс перед революцией, степень их активности и организованности, мы должны изучать майские дни 1775 г. не изолированно, а в связи с другими событиями и проблемами: кризис административной системы, торговля хлебом, позиция сельского духовенства, влияние печати, распространение теории физиократов и др. Если не забывать о них и о глубокой социальной драме полунищей улицы и деревни, о связи между большинством восстаний того времени и голодной нуждой, то события 1775 г. приобретают иной облик и гораздо больший исследовательский интерес.

В настоящей заметке мы ограничиваемся лишь фрагментарной информацией об одном источнике, доныне не использованном, хотя и давно хранящемся в Государственной публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Среди ее коллекции бастильских бумаг мы еще в 1936 г. обнаружили "Перечень лиц, содержащихся в разных тюрьмах Парижа и в иных в связи с грабежами хлеба, зерна и муки, а также лиц, на коих были получены указания за то же самое - 1775"¹ . Всего сохранилось

¹ "Etat des personnes detenus dans les differentes prisons de Paris et autres relative.

19 страниц, содержащих попарно следующие графы слева: "Имя, возраст, родина, положение и жительство арестованных", "Даты их задержания", "Наименования тюрем, чиновников, произведших арест, и комиссаров, снимавших допрос", "Причины задержания", "Решения", а справа - "Имена полицейских инспекторов, чиновников дозора и прочих, давших указания против различных лиц", "Даты писем или докладов", "Имена, родина, возраст, положение и жительство лиц, против которых поступили эти указания", "Содержание таковых", "Решения". Список явно не закончен, не заверен и, стало быть, заведомо не полон² . К тому же о 139 человеках из общего числа 255 многие нужнейшие сведения отсутствуют, но, во-первых, в некоторых случаях удается частично восполнить эти пробелы и, во-вторых, на основании других (печатных) источников этот список можно пополнить еще на 29 человек.

При этом сразу же бросается в глаза одно обстоятельство: тогда как литературные источники говорят о 180 - 200 задержанных в первые дни волнений, в одной лишь сохранившейся части списка поименовано за срок с 3 по 10 мая 255 человек. Видимо, имелись особые причины скрывать от гласности истинные размеры народного недовольства.

Две трети обвиняемых-люди в возрасте от 25 до 50 лет. Не среди них много и молодежи. Значителен процент женщин.

Особенно выразительны данные о социальном и профессиональном составе участников майского выступления. Несмотря на неполноту записей, мы насчитываем в них 74 рабочих и 13 безработных. Среди первых 56 человек имеют постоянную специальность (хотя лишь у немногих из них она относится к квалифицированному труду), в том числе 21 подмастерье и 1 ученик; зато 18 - поденщики, подсобные рабочие, грузчики; а среди безработных, в свою очередь, 8 человек из 13 (в том числе 1 подмастерье) являются представителями квалифицированного труда. Значит, "Мучная война" в Париже отнюдь не была делом только пришлых крестьян: в нее были вовлечены и городские массы, и притом особенно заинтересованные в дешевом хлебе.

Профессиональный состав арестованных исключительно пестр. Только среди восьми десятков людей, профессия которых поддается определению, мы находим людей целых 45 специальностей. 8 человек были простыми gagne-deniers, поденщиками (из них 2 - случайные грузчики в порту). Journaliers, то есть опять-таки поденно нанимающихся на любую (в том числе сельскую) работу, несомненно двое, а всего, вероятно, 5 человек. "Подручными" чернорабочими поименованы всего пятеро (среда них 1 без работы), включая подносчика у каменщика. Вместе с грузчиками, водоносами, каменоломами эта группа достигает 24 человек. Шестеро названы "виноградарями". Об относительно крупной группе в 9 человек шляпников (chapeliers) нам еще придется упомянуть особо. Все же прочие профессии представлены по одному, редко по два человека, но и их разнообразие (от землекопа или перекупщицы до мельника и подмастерья пекаря) крайне красноречиво.

Ни рабочие мануфактур, ни даже ремесленники специфически парижских отраслей производства движением (или, во всяком случае, репрессиями) не затронуты, очевидно, в связи с более устойчивым заработком. Чрезвычайная пестрота состава лиц, шумевших на улицах, добивавшихся дешевого хлеба и переходивших к его изъятию, говорит по меньшей мере о том, что лозунги пресечения спекуляции хлебом нашли самый живой отклик у различных прослоек парижского и окрестного населения.

Поучителен и вопрос об оседлости. На 73 человека, заведомо постоянно проживающих в Париже (хотя пятеро из них бездомны, а трое - ночлежники из богадельни), приходится лишь 41 иногородний участник волнений. Значит, не выдерживает критики версия, поддержанная Вольтером, о том, будто хлебная война - чисто крестьянское движение³ . Из упомянутых жителей Парижа лишь 17 (менее одной пятой) - уроженцы самой столицы, да еще 5 человек родились в ближайшей округе (считая до Версаля и даже до Мо). Это - характерное свидетельство скопления пришлого трудового населения в столице в последние десятилетия перед революцией.

ment aux pillages de pain, du ble et de la farine, ainsi que des personnes contre lesquelles il a ete donne des avis pour le meme objet - 1775". Собрание автографов N 121, лл. 287 - 298.

² В Библиотеке Арсенала в Париже имеется лишь копия данного документа, снятая в Петербурге Ховен де Траншером. Но, несомненно, парижские архивы сулят исследователю материалы иного рода, более ценные и обильные.

³ Ср. Ph. Sagnac. La fin de lancien regime et la revolution americaine 1763 - 1789. Paris. 1947, p. 315: "Cependant le peuple de Paris ne bouge pas, ets.".

В чем же состояли действия мятежников? 37 человек обвинялись в "грабеже зерна"; за "расхищение хлеба" у булочников, на рынке, в районе Шапель было привлечено 72 человека; "изъятие зерна по 12 су фунт" вменено в вину 12 лицам; "за требование, чтобы хлеб продавался по 8 су", арестовано 14 человек. Следующая крупная группа обвиняется в прямом хищении муки или хлеба, в намерении воровать муку, наконец, в том, что задержанные - "известные воры и из шайки мятежников"; всего их 27 человек. Попросту смутьянами, то есть взятыми за беспокойное поведение, оказывается 17 лиц; 9 человек, схваченных в кабачке в Берси, несомненно, были заподозрены в компаньонаже (союз подмастерьев).

Особый характер, как нам кажется, носят обвинения в "столкновениях с войсками". В одном случае указано, что это было у двери пекарни; но, вероятно, и большая часть "преступников" этой категории "обижала" именно часовых, выставленных с 4-го числа для охраны булочников от тех покупателей, которые требовали хлеба по дешевой цене (о попытках разгрома пекарен после этого дня не слышно). Но вот 7 мая двое мужчин порознь попадают в Шатле, а одна женщина - в Фор-Левек за оскорбление патруля швейцарцев⁴ . 6 мая французская гвардия доставила в Фор-Левек писаря заставы de la Conference за то, что на площади Карусели он оскорбил барабанщика инвалидов, стоявшего на посту, и даже замахнулся на него тростью; 7 мая и 24-летний слесарь-подмастерье, слоняясь из трактира в трактир, угодил в Большой Шатле за оскорбление, нанесенное офицеру инвалидов.

Полезно, далее, извлечь из нашего источника факты, конкретизирующие последовательность событий и их топографию.

В среду, 3 мая⁵ , громили пекарни. В тот же день были арестованы привратник, требовавший хлеба по 2 су, и Луи Маре, каменолом в Люзарш, "comme faisant emotion populaire", который отправился в местечко Лувр вместе с толпой, раздобывавшей зерно по 12 ливров за сетье. Всего было задержано 27 человек.

За четверг, 4 мая, общее количество арестованных также составило 27 человек. Три брата-сплавщика, 20-летний прядильщик шелка и 56-летний чесальщик набивки для матрацев - все жители южной окраины столицы (rue des Gobelins, rue d'Orleans St. Marceau) были уличены многими свидетелями в захвате хлеба у булочников; 8 мужчин и 3 женщины арестованы за то же преступление, но совершенное накануне, 3 мая; 40-летний мастер-слесарь Луи Ги Маро, житель предместья Сен-Дени, - за "возмутительные крики" в Сент-Антуанском предместье. Двое жителей Антони за изъятие зерна у фермеров в Шуази были арестованы, повидимому, близ места действия: они отправлены в ближайшую тюрьму в Вильжюиф. Четверо, в том числе одна женщина, - за присвоение хлеба у булочников предместья Сен-Дени. У одной жительницы Porcherons обнаружено 100 фунтов (то есть около полумешка!) муки, в краже которой она уличена, и т. д. Наконец, снова уроженец Вильжюифа, также проживавший по улице Гобеленов, 16-летний подмастерье ткача газовых тканей, Лекилье, вместе с 28- летним грузчиком рынка и бывшим солдатом схваченный по указанию нескольких булочников за то, что они грабили у них хлеб. Кроме того, в тот же день Бержон, officier de commerce, донес на троих (гвоздарь, тряпичник, столяр), что они совершили "кражу муки с насилием" и иными эксцессами у булочников Сент-Антуанского предместья; поступил донос на 2 женщин, требовавших в Вожираре белого хлеба по дешевой цене; донос комиссара Ломонье на Лорана, агитировавшего перед булочной Симери; 7 жительниц деревень Шуази, Тиэ и Вильнев-ле-Руа обвинены в расхищении муки у окрестных фермеров. Агент, арестовавший их (а на следующий день еще 11 человек за грабеж на Монмартре), донес еще на пятерых, заподозренных в хищении и укрывании муки; поздний обыск у них, однако, ничего не дал. В пятницу, 5 мая, имело место расхищение зерна в Кретей и Альфоре, в Сюзи и на ферме близ Ормессона; выданы ордера на аресты 6 человек. Арестовано снова 28 человек, в том числе спекулянты Думерк и Сорен.

Непосредственных указаний на проявления народного возмущения 6 мая нет, кроме грабежа зерна в Шуази. Зато цифра арестов резко подскочила вверх: за одну эту субботу (базарный день!) было брошено в тюрьмы 72 человека против

⁴ Впрочем, пометка "за то же", - быть может, небрежность канцеляриста.

⁵ Вопреки установившемуся мнению можно утверждать (на основании других источников), что "неспокойно" было в Париже уже за несколько дней до 3 мая.

82 за все три предыдущих дня, вместе взятых.

Относительно событий 7 мая информация нашего списка недостаточна. Но тюремные "итоги" этого дня хоть и скромнее субботних, все же составляют 52 человека, то есть вдвое больше против каждого из первых двух дней восстания.

8 мая было посажено под замок лишь 18 человек да выдано еще 7 ордеров. Наконец, 9 мая было задержано (судя по нашей части списка) 6 человек.

Эти разрозненные и неполные данные говорят о том, что одним ударом покончить с волнениями не удалось. Репрессии нарастали, потому что имели место новые разгромы хлебных запасов, если не в самом Париже, то в близлежащих деревнях; народ не успокоился, когда рухнули надежды на получение дешевого хлеба, и продолжал добиваться доступа в пекарни и осыпать проклятиями французскую гвардию (то есть парижские полицейские силы, на которые было возложено "поддержание порядка"). Сведения о том, будто уже 4 мая в одном лишь Шатле скопилось до 180 участников мучных волнений⁶ , преувеличены. Зато общее число арестованных за первую неделю гораздо выше, чем было принято считать (только по нашей части списка мы знаем о 233 лицах). Подавление волнений вовсе не было таким легким делом, как это изображалось современными журналистами и запечатлелось в научной литературе.

В вопросе о территориальном распространении майского движения 1775 г. данные нашего источника особенно конкретны. С событиями в Понтуазе связано только дело прокурора Сафре де Бослабе. Зато весьма рельефно обрисовывается целый район волнений с центром в Бомоне⁷ . С событиями в Версале, да и то по недоразумению, список связывает только одну особу. Косвенно с Версалем оказывается связанным и другой, неизвестно зачем туда "повторно путешествовавший", да, быть может, и третий, задержанный 5 мая на Монмартре, но версальский уроженец. Тем не менее нет оснований сомневаться в кровавой стычке на версальской дороге, в известном смысле кульминационном эпизоде борьбы⁸ .

Местными очагами движения были Бомон, Даммартен, Вильмонбль, Бонди вместе с Ольне, Бобиньи, Дранси, Гонесс, причем все последние места - в северо-восточном секторе окрестностей Парижа, а далее в этом же направлении Люзарш и Лувр; к юго-востоку от столицы, по нижнему течению Марны, близ ее впадения в Сену, - Сюси, Кретей, Альфор, Шарантон; несколько выше - Вилье сюр Марн; сразу же за Сеной, выше слияния, - Шуази, Тиэ, Витри, затем Бур-ла-Рен, Антони (близ Со). Наконец, ряд пунктов оказался связанным с волнениями косвенно: дело ведь не только в том, где именно происходили разгромы складов, но и в том, откуда шли к ним крестьяне.

Итак, вокруг Парижа образовалось - и притом не до, а после 3 мая - почти сплошное кольцо мучных волнений. Ходячее представление о том, будто движение распространялось к Парижу с северо-запада (то есть только по маршруту Понтуаз - Версаль), не отвечает действительности. Полностью опровергается и устойчивое с XVIII в. утверждение, будто характерной особенностью выступлений 1775 г. было то, что повсюду действовали пришлые толпы, являвшиеся из неведомого далека: наши данные не знают таких случаев, но зато приводят множество выступлений крестьян в собственных деревнях или в фермах по соседству. Топография и самый характер запасов, подвергшихся нападениям, отвергают измышления сторонников Тюрго, приписывавших зачинщикам "Мучной войны" замысел искусственно вызвать голод, отрезав Париж со всех сторон от источников подвоза хлеба.

В смысле локализации событий в самом Париже наш список приносит еще более неоценимую помощь. Прочие источники, а вслед за ними и литература почти полностью молчат о месте действий. Самое большее, что можно было установить по ним, - это грабежи у монмартрских мельниц да наименования одного - двух

⁶ Ср. P. Foncin. Essai sur le ministere de Turgot. Paris. 1877, p. 201.

⁷ Трудно решить, распространилось ли волнение вниз по Уазе, или, напротив, оно доплеснулось сюда из Понтуаза: наибольшее число печатных сведений о нем черпается только из "Bastille devoilee", т. IV, но поскольку бомонскими событиями следственные власти интересовались (и производили аресты) гораздо позже, вплоть до второй половины июня, затруднительно точно датировать их.

⁸ Ср. Foncin. Указ. соч., стр. 206 и J. L. SouIavie. Memoires historiques et politiques du regne de Louis XVI. Paris. An X (1801), p. 293, с эпическим простодушием принимающих этот факт к сведению.

предместий. Теперь же мы точно знаем, где проживали те, кто требовал дешевого хлеба, где разграблялись пекарни, по косвенным данным можем примерно уяснить себе районы столкновений с французской гвардией и т. д., видим, что движение отнюдь не было узколокализованным, а распространялось на большую часть территории города. Опуская здесь отдельные адреса, отметим для примера хотя бы два момента. С монмартрской мельницей, пострадавшей 4 мая, связаны дела 22 человек; близ монмартрской каменоломни были задержаны (под началом Ресевера!) бездомные, трое из них оказались связанными с госпиталем св. Гервасия. Близлежащие Porcherons - не только место ареста "подозрительных", но и место проживания пятерых других арестантов⁹ . А в южном углу Парижа, где сходятся дороги, на первом же переходе приводящие в Шуази с Тиэ и в Вильжюиф, Бур-ла-Рен и Антони, полиция нащупала в какой-то мере очаг народного сопротивления¹⁰ .

Итак, с несомненностью выясняется: большее, чем считалось прежде, участие парижских низов в "Мучной войне", утрачивающей, таким образом, свой чисто крестьянский характер; больший по сравнению с традиционными представлениями общий размах самого движения и соответственно значительно большие (и количественно и по периоду) репрессии; полная невозможность (по крайней мере в подавляющей массе случаев) объяснять действия восставших как подкупом, так и стихийным, внезапным откликом на провокационную агитацию; очевидность глубочайшего совпадения лозунга дешевого хлеба с коренными интересами низкооплачиваемой части городского населения и беднейшего крестьянства; не только готовность "мятежников" платить по определенному ("максимальному") тарифу, но и настойчивое навязывание ими подобных сделок владельцам хлебных запасов; полная необоснованность утверждений, будто восставшие только уничтожали зерно, муку и хлеб, а не забирали их себе.

Наш документ свидетельствует о крайне накаленной атмосфере, царившей в тогдашнем Париже. Достаточно было легкого толчка извне, чтобы взбудоражить неимущие слои как деревни, так и города. Хотя до революции дело дойти не могло, и более широким кругам сельской и городской буржуазии были чужды мотивы движения, лишенного прямой политической программы, в мае 1775 г. было налицо четко классовое выступление неимущих, прямая угроза собственности, а не только политике Тюрго.

Аресты продолжались вплоть до июля. Амнистия 11 мая была лишь частичной, и последние жертвы майских арестов вышли на свободу не ранее июля. Дела Думерка и Сорена предстают совсем в ином свете, и, отнюдь не ущемленный в своих оптовых операциях с зерном, Думерк станет героем провиантирования Парижа в 1789 г., заслужит похвалы Неккера и т. п.

Тюрго отнюдь не впадал в панику, якобы преувеличивая повод для своей диктатуры в мае 1775 г., напротив, он трезво отдавал себе отчет в серьезности положения, ускользавшей от большинства современников. Все более очевидными становятся аналогии волнений мая 1775 г. не только с голодными выступлениями апреля 1789 г., но и особенно с октябрьским походом за "хлебопеком" в Версаль, с бунтами после введения хлебных законов (почти в те же годы) в Англии.

В нашем источнике не видно следов организационных центров и связей, политической программы и т. п. Не в "заговоре", "подкупе" или "фанатизме мракобесов" следует их искать. Перед нами вполне последовательный плебейский принцип ограничения спекуляции.

Достаточно признать за "Мучной войной" роль одной из последних репетиций 1789 - 1794 гг., чтобы убедиться в том, что события 1775 г. действительно помогают научно осветить вопрос о степени революционной зрелости и исторической активности народных масс за десятилетия до революции. Весь комплекс вопросов, окружающих "Мучную войну", заслуживает коренного пересмотра.

⁹ Напомним, что монмартрские каменоломни стали последним прибежищем отказавшихся сдаться инсургентов в июне 1848 года. Ср. литографию Бомона и Сисери N 171 в книге "1848. Textes par Georges Bougin et Max Terrier". Paris. 1948.

¹⁰ Никто из историков, кроме Фонсена (стр. 201), не придал веры упоминанию Метра (1,348) о готовившемся именно на 4 мая нападении на Бисетр с целью освободить заключенных. Однако приводимые нами факты придают гораздо большую вероятность если не самой подготовке нападения, то слухам о ней, в связи с чем и действовали (мы видим, как) упоминаемые Фонсеном патрули "в зоне 3 - 4 лье вокруг столицы".

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - В. С. ЛЮБЛИНСКИЙ:

Comments: