23 года назад немецкие империалисты попытались задушить молодую тогда Советскую республику и превратить русский, украинский, белорусский и другие народы нашей страны в своих колониальных рабов. 18 февраля 1918 г. немецкая оккупационная армия в несколько сот тысяч человек лавиной обрушилась на города, села, станицы Советской республики, неся смерть и разрушение. За войсками немецких интервентов хлынула армия русских капиталистов, помещиков, выброшенных революционными рабочими и крестьянами из насиженных гнезд и поместий. Помещики, фабриканты, приободренные присутствием Вооруженной силы интервентов, как стервятники набросились на рабочих и крестьян, мстя за перенесенное унижение. Тысячами горели крестьянские избы. У крестьян отнимали последнюю корову, последний пуд хлеба.

1 марта германцы заняли Киев. 14 марта австрийцы захватили Одессу. В апреле 1918 года немцы занимали уже города Донецкого бассейна.

Революционные красные отряды оказывали интервентам героическое сопротивление, мужественно, бесстрашно сражаясь каждую пядь родной советской земли.

Огромную работу то организации армии для борьбы с немецкими оккупантами и белоказаками проделал тов. Ворошилов.

В момент опасности, нависшей над родиной, тов. Ворошилов обратишься с горячим призывом к рабочим Донбасса и трудовым крестьянам.

"Грозный час настал, - писал Ворошилов в своем воззвании от 5 марта 1918 года к рабочим Донецкого бассейна, - немецкие белогвардейцы под ликующий вой российской буржуазии двинулись на нашу дорогую, нашей собственной кровью омытую, Российскую советскую федеративную социалистическую республику. Нашей революции, нашим завоеваниям грозит смертельная опасность. Немецкая буржуазия идет спасать буржуазию российскую. Международный капитал ставит своей целью задушить международный пролетариат, а для этого буржуазии необходимо во чтобы то ни стало раздавить, уничтожить красный социалистический пролетариат России. Товарищи! В нас самих решение своей судьбы. От нас зависит спасти свою социалистическую родину и тем самым ускорить международную начавшуюся социалистическую революцию. Враг еще силен и движется по всем направлениям! Нашему Донецкому бассейну грозит непосредственная опасность со стороны Киева, где уже воцаряются немецкие банды под руководством Петлюр, Винниченок и прочих предателей украинского народа. Товарищи! Все, кому дороги идеалы пролетариата, все, кто ценят пролитую кровь наших братьев за освобождение России, все, кому дорог международный социализм, освобождающий человечество, все до единого - к оружию!

С оружием в руках стройными железными рядами ударим на врагов труда, на трутней, на белогвардейцев, немецких, великорусских и украинских. За нами правда! В нас сила! Мы победим"!

Да здравствует святая беспощадная борьба с вековыми угнетателями..."

Отряды рабочих были полны ненависти к оккупантам и решимости борьбы с ними, но не хватало выучки, оружия, не было единого плана действия. Под натиском вооруженных до зубов полчищ немецких оккупационных войск красные отряды, героически сражаясь, временно отступали. В городах, селах, станицах, захваченных немецкими оккупационными войсками, интервенты уничтожали советы, устанавливали власть немецких комендантов в и контрреволюционных атаманов. Тотчас же по захвате территории немцы организовывали "заготовительные продовольственные бюро" и с помощью оружия, путем жестокой расправы над трудовым населением, отнимали у крестьян хлеб, скот, фураж, отправляли в

Германию десятки и сотни вагонов, нагруженных топливом, продовольствием, фуражом, металлом.

Немецкие империалисты вооружали белогвардейцев, помогали им в их зверских расправах над советским народом.

В белогвардейской газете "Донской край" от 22 мая 1918 годи читаем:

"...Станица Казанская. Власть большевиков свергнута... немцев нет, но связь с ними имеется. В обмен на хлеб они вооружают станицы - 2 меры зерна за ружье. 10 мер зерна за пулемет"¹ .

"...Немцы на ст. Чертково выдают казакам оружие русского образца, пленных отправляют в Чертково..."

"Один из большевистских главарей Бенедиктов по слухам находится под арестом; немцы предлагают за него 1 1/2 млн. винтовок..."² .

В марте интервенты были уже у Лисок. Колонны оккупационных войск двигалась со стороны Харькова на Лиски, из Екатеринослава на Дебальцево, Зверево и Таганрог. 29 (16) апреля оккупанты заняли Чертково, расположенное в 200 верстах севернее Новочеркасска.

Две другие группы немецкой оккупационной армии двигались на Дон со стороны Бахмута на железнодорожный узел Зверево - Лихая и на Ростов.

6 мая после упорных, кровопролитных боев белогвардейцы заняли Новочеркасск.

Расправа над красногвардейцами и революционными рабочими была невероятно жестокой. В роли вешателя рабочих выступил белогвардейский полковник Денисов. "...Приказываю, - писал он в одном объявлении, - самым беспощадным образом усмирять рабочих, расстреляв, а еще лучше повесив на трое суток десятого человека из всех пойманных. Широко объявить по всем заводам, что шутки с казаками кончены и пощады никакой. Ни слезы, ни стоны не спасут от законом положенного наказания"³ .

Заняв Новочеркасск, белоказаки бросили авангард и конницу в сторону Ростова. Наступление велось вместе с немецкими частями. Бой за город шел целый день. Помимо организованных частей Красной Гвардии, латышских стрелков и матросов гвардейского экипажа большевикам помогали рабочие, крестьяне близлежащих округов. К вечеру 4 мая Ростов и часть Нахичевани были захвачены белогвардейцами, но уже на следующий день, в 6 часов утра, с севера к революционной армии подошло подкрепление.

Красные части дрались мужественно и самоотверженно. Ростов необходимо было удержать во что бы то ни стало, чтобы успеть перебросить за Дон, в Батайск, весь подвижной состав, эвакуировать все ценнное для революционных армий имущество, сохранить военное снаряжение, боеприпасы, артиллерию.

6 мая генерал Шербачев снова повел наступление на Нахичевань со стороны Салов, а со стороны Синявской и Мокрого Чалтыря на Ростов повела наступление немецкая пехота. Несмотря на жестокий огонь оккупантов и белых, их атаки были отбиты и эвакуация эшелонов из Ростова в сторону Батайска продолжалась.

С рассветом 7 мая, подтянув свои главные силы, немцы и белые под прикрытием ураганного огня вновь перешли в наступление. Измотанные непрерывными трехдневными боями с численно превосходящей армией немцев и белоказаков, красные части вынуждены были оставить Ростов.

8 мая (25 апреля) части германской пехоты 1-го армейского корпуса, с запада и белоказаки с востока заняли Ростов.

В Ростове установилась власть двух комендантов: немецкого и белоказачьего.

На следующий день, 9 мая (26 апреля), по улицам Ростова было расклеено воззвание за подписью коменданта Ростова и Нахичевани немецкого полковника Фромма:

"С сегодняшнего дня власть в городах Ростове и Нахичевани-на-Дону перешла в руки германских войск... Мы вас предупреждаем оставить всякую агитацию против германского начальства и спокойно приступить к работе на рудниках, фабриках и полях, причем вы находитесь под защитой германских войск.

Все, которые будут мешать ходу нормальных работ, портить железные дороги, телеграфы, телефоны, разрушать сооружения, рудники и заводы и всякие предприятия, красть уголь и другие материалы, или своей плохой работой уничтожать старания благожелательных лиц, будут преследоваться со всей строгостью, вплоть до применения в необходимых случаях военной силы. Германские войска и охрана в случаях преступной деятельности разных лиц имеют приказ немедленно применять оружие..."

Большие силы немецких интервентов и белоказаков были брошены для захвата города Александровска-Грушевска. Генерал Попов больше пяти раз составлял план захвата города. Но каждый раз белоказаки отступали с большими потерями. Рабочие города оказывали белобандитам отчаянное сопротивление. Упорно и храбро дрались рабочие за каждую шахту.

¹ "Донской край" N 27 от 22 мая 1918 года.

² Там же N 17 от 13 мая 1918 года.

³ Центральный архив Красной Армии (ЦАКА), д. 129 - 373, л. 109.

Сопротивление шахтеров, окруженных со всех сторон немецкими войсками и конными и пешими частями белоказаков, было сломлено только 11 мая (28 апреля).

*

Захватив с помощью немецких интервентов часть Донской области, белогвардейцы, кулаки, чиновничество и верхушка зажиточного казачества, организованные в так называемый "круг спасения Дона", выбрали себе атаманом генерала Краснова и передали ему всю полноту власти.

Основным пунктам экономической программы атамана Краснова были реставрация капитализма, возращение заводов, фабрик капиталистам и земли - донскому дворянству и кулакам. Для рабочих Краснов установит райские условия труда и жизни, для крестьян - прежнее безземелье, нищету и бесправие.

В первый же день своего избрания атаманом Краснов записал письмо немецкому императору Вильгельму, в котором холопски униженно просил поддержки, обещал всячески помогать немецким интервентам в их грабительских платах на Украине и Дону.

Краснов просил у Вильгельма признать Войско донское самостоятельной республикой, управляемой законами, которые, подчеркивал Краснов, представляют собой почти точную копию законов бывшей Российской империи. Краснов просил Вильгельма о помощи оружием, снарядами, взамен чего предлагал установить правильные торговые отношения между Донским войском и Германией, т. е. помочь кайзеровской Германии грабить донскую землю.

Помощь испрашивалась Красновым в покорных и льстивых выражениях. "...Я буду рад видеть в Ростовском и Таганрогском округах дружественные нам германские войска, столь храбро помогающие нам в нашей борьбе против общего врага человечества, - большевиков, - писал Краснов Вильгельму. - Счастлив поздравить Ваше превосходительство с громкими победами императорских королевских войск на Западе и в Таганроге. Я лично имел возможность убедиться в храбрости и стойкости германских войск, сражаясь под Кудявкой в марте 1916 г., и под Железницей и Хукоцкой Волей в сентябре 1915 г., где мои казаки и германская пехота и кавалерия научились взаимно уважать друг друга..."¹ .

"...Лишение нас теперь благородной помощи германского народа задержит освобождение Донской области от ига большевизма, а также отсрочит устройство самостоятельного Юго-восточного союза, который никогда не забудет помощи, оказанной ему германцами..."² .

21 (8) мая с атаманом Красновым имела свидание и длительную беседу немецкая делегация, посланная генералом фон Кнерцером. Представители немецкого империализма и мятежный генерал договорились, как действовать, чтобы легче и удобнее было грабить Донскую область.

В начале июня 1918 года фельдмаршал Эйхгорн³ прислал к атаману майора Стефани и через него передал согласие германских властей завязать "деловые отношения" с Доном.

14 июня в Новочеркасск приехал германский генерал фон Арним вместе с начальником: штаба майором Шлейницем. 27 июня в Ростов прибыл немецкий офицер фон Кохенгаузен, официально назначенный для ведения переговоров с донским атаманом, неофициально - для постоянного наблюдения за действиями атамана и его правительства. Генерал фон Арним был назначен командующим войтами, и военные планы и действия Краснова не только не были для него секретом, но составлялись по его указке. Кайзеровские оккупанты считали атамана Краснова своим агентом и слугой, и Краснов подтвердил это в первый же день своего атаманства, издав следующий приказ к населению Донской области:

"Приказ N 1. Новочеркасск 4/17-V 1918 г.

...Вчерашний внешний враг, австро-германии, вошли в пределы войска для борьбы, в союзе с нами, с бандами красногвардейцев и водворения на Дону полного порядка. Я требую, чтобы все воздерживались от каких бы то ни было выходок по отношению к германским войскам и смотрели бы на них так же, как на свои части..."⁴ .

В письме к Вильгельму от 28 июня Краснов снова писал, что донские казаки ведут борьбу с советской властью, и что "молодому государственному организму", каким является "Донское войско", трудно существовать одному, и что он просит помощи.

Краснов всеподданнейше просил Вильгельма признать прежние границы "Всевеликого Войска Донского" и вернуть Дону

¹ Центральный архив Октябрьской революции (ЦАОР), ф. 1261, д. 42, л. 9 - 10.

² ЦАОР, ф. 1261, ОИД, он. 1, д. 10, л. 12.

³ Эйхгорн - фельдмаршал, главнокомандующий германскими оккупационными войсками на Украине в 1918 году.

⁴ См. ЦАКА, д. 12 - 742, л. 28.

Таганрог, а также " Содействовать присоединению к области по стратегическим соображениям городов Камышина и Царицына, Саратовской губернии, и города Воронежа и станции Джеки и Поворино". Краснов писал, что "молодому государственному организму" в борьбе с советской властью нужны орудия, ружья, боевые припасы и инженерное имущество. Краснов просил интервентов устроить в пределах Войска донского орудийный, ружейный, снарядный и патронный заводы.

"За услугу Вашего императорского величества, - писал Краснов, - ...Всевеликое Войско Донское предоставляет Германской империи права преимущественного вывоза избытков за удовлетворением местных потребностей хлеба, зерном и мукой, кожевенных товаров и сырья, шерсти, рыбных товаров, растительных и животных жиров и масла и изделий из них, табачных товаров и изделий, скота и лошадей, вина, виноградного и других продуктов садоводства и земледелия, взамен чего Германская империя доставит сельскохозяйственные машины, химические продукты и дубильные экстракты, оборудование экспедиции заготовления государственных бумаг с соответствующим запасом материалов, оборудование суконных, хлопчатобумажных и других заводов с электротехнические принадлежности.

Ерше того, правительство "Всевеликого Войска Донского" предоставит германской промышленности особые льготы по помещению капиталов в донские предприятия промышленности и торговые, в частности по устройству и эксплоатации новых водных и иных путей".

Таким образом, Краснов отдавал все богатства Донского края на разграбление немецким захватчикам. Это письмо Краснов послал в Берлин для личной его передачи Вильгельму.

"Послы" Краснова к Вильгельму допущены не были, но после восьмидневного околачивания порогов и униженных пресмыкательств незадачливых "послов" принял генерал Людендорф. Генерал объяснил им, что официально ввиду достигнутого на основании брестского договора соглашения с советским правительством Германия не может вооружать Дона и расширять и укреплять его границы, но неофициально "кое-что сделать представляется возможным". Немецкий империализм оставался верным себе, как обычно ведя двойную и подлую игру. Подписав договор с советским правительством, Германия обязана была прекратить военные действия против Советской России, но она этого не сделала и продолжала борьбу. Немецкие интервенты воевали с Советской страной руками белоказаков атамана Краснова, которого они вооружали и всячески поддерживали.

Один немецкий офицер в разговоре об отношении кайзеровской Германии к Советской России сказал: "Хотя Германия и заключила официальный договор с Советской Россией, неофициально она может выразить живейшее пожелание в скорейшей и окончательной победе над большевиками, в целях умиротворения края и введения в нем законного порядка и твердой власти..."¹ .

Немцы поддерживали не только атамана Краснова, но через него снабжали оружием "добровольческую" армию генерала Деникина, также боровшуюся против советской власти.

"На обязанности Войска Донского лежала еще нравственная обязанность помогать снаряжением добровольческой армии. Командование добровольческой армии просило Донское войско получить снаряжение и боевые припасы от немцев и на их долю, и Войску Донскому пришлось снабжать добровольческую армию снарядами, патронами и оружием, добываемым от германцев. Германцы знали это. Они закрывали глаза на то, что, минуя посты в Батайске, грузовые автомобили с патронами шли на Кущевку, а оттуда отправлялись с поездами на Тихорецкую"² .

Представители германского командования в оккупированной области, кайзеровские головорезы генерал фон Арним, капитан фон Шлейниц, майор фон Кохенгаузен в беседе на "общеполитические темы" с полковником Краснова Измайловым³ высказали даже надежду на то, что новая монархическая Россия, за которую они борются, зародится именно тут, на Дону. "Реальная поддержка монархических начинаний: финансовая им помощь, политическое покровительство, снабжение оружием и боевыми припасами налицо... - писал полковник Измайлов. - Наш Дон положительно становится фаворитом и баловнем

¹ Деникин "Очерки русской смуты. Т. III, стр. 238.

² ЦАКА, д. N 13 - 828, л. 18, из полевой книжки белого офицера.

³ Измайлов - полковник, потом генерал - представитель донского правительства при германском командовании в Ростове на Дону.

германских "нянюшек" в том, конечно, расчете, что вооруженное германцами казачество... возглавляемое бывшими офицерами русской императорской гвардии, вполне способно составить то ядро, объединяющее монархически настроенные элементы России, вокруг которого завяжется и вырастет будущее ветвистое и достаточно сильное духовно и материально русское царство, будущий добрый сосед, союзник германской монархии и ярый противник демократических стран всего мира"¹ .

Германские захватчики чувствовали себя на Дону полными хозяевами.

Они грабили Дон с помощью Красновых.

Донское "правительство" разрешило немецкому командованию закупить и вывезти в Германию весь запас шерсти, находившийся в Ростове и Нахичевани. Шерсть в то время продавалась по цене больше чем 700 рублей за пуд. Краснов условился с германскими оккупантами, что последние закупят всю шерсть по 305 рублей за пуд. Краснов обязался в случае, если продавцы не согласятся продать шерсть по указанной цене, реквизировать ее и передать немцам бесплатно² .

Донское "правительство" Краснова заключило с немцами договор на поставку германо-австрийско-венгерскому центральному бюро в течение года от 75 до 100 тысяч голов крупного рогатого скота живым весом, не менее 20 пудов каждая голова. По договору, поставка эта должна была производиться в равных ежемесячных количествам, от 6 до 8 тысяч голов скота в месяц³ .

В занятых немцами районах были расклеены объявления, в которых крестьянам, живущим в данном районе, приказывалось продавать хлеб и съестные припасы только немцам, по ценам, установленным самими немцами. За неисполнение этого распоряжения крестьяне подвергались наказанию, порке или расстрелу. Сжигались целые поселки и хутора. Командир сводного Николаевского казачьего полка в своем рапорте от 14 июня 1918 года писал: "Германскими войсками, расположенными в ст. Ново-Николаевской в селах Таганрогского округа, реквизируется хлеб и продукты не только для довольствия германских войск, оперирующих в Донской области, но и реквизируется хлеб для отправки из пределов Донской области в Германию. На берегу Азовского моря в хуторе Безыменском, станице Ново-Николаевской германским обозным парком заняты конторы и амбары местного купца-казака А. Н. Козлова, куда и ссыпается реквизируемый хлеб для отправки морем. Каждому германскому солдату предоставлено право отправлять на родину в Германию посылку в 20 фун. еженедельно, и германский солдат широко пользуется предоставленным ему нравом: покупает яйца, масло, крупу, сало и др., все это запаковывает в почтовые ящики и отправляет к железной дороге по направлению ст. Успенская. Из порядка расквартирования германских войск и их действий видно, что они готовятся к хлебным операциям в Таганрогском округе, чтобы забрать весь хлеб нового урожая. Поведение германских солдат в. Таганрогском округе по отношению к жителям далеко не дружественное; они дают чувствовать, что германцы победители, а мы побежденные; германский солдат бесцеремонно обращается с жителями, забираясь самовольно в жилища, занимает помещения, но считаясь совершенно с хозяевами, требуя от них всех благ жизни, под угрозой расправиться оружием; скупщики хлеба и продуктов, германцы требуют под угрозой сносить в указанное место определенное ими количество продуктов, назначая при этом самую низкую цену. Кроме того немцы берут самовольно сено, не платя денег"⁴ .

Из рапорта начальника милиции Малчевско-Полнинской волости, Донецкого округа, видно, что немцы производили возку и молотьбу крестьянского хлеба, причем забирали не третью часть (согласно приказу по Всевеликому Войску донскому N 181 от 5 июня), а половину урожая. На протест начальника красновской полиции немецкий офицер через переводчика заявил, что немецкие солдаты производят возку и молотьбу по распоряжению германского правительства, а донского они не признают. Германский офицер пригрозил арестом в случае, если кто будет агитировать против германских властей⁵ .

Помимо вывоза с Дона продуктов питания немецкое командование организовало вывоз угля, железа, металлического лома, спирта и других предметов.

Нижеприводимое письмо начальника штаба 7-й ландверной дивизии оккупационных войск атаману Краснову от 5 июня 1918 года красноречиво свидетельствует о положении атамана и его полной зависимости от интервентов: "По поручению генерала от кавалерии фон-Кнерцера, считаю своим долгом довести до сведения Вашего превосходительства следующее: во

¹ ЦАОР, ф. 1261, оп. 1, д. N 91, л. 40.

² ЦАОР, ф. 1261, д. N 21, л. 59. См. доклад председателя доно-германской комиссии Измайлова.

³ ЦАОР, ф. 114, ОИД, д. N 1 - 2, л. 228.

⁴ ЦАОР, ф. 1251, ОИД 1 - 101, л. 37. 1918 год.

⁵ ЦАОР, ф. 1261, ОИД 1 - 13, л. 79. 1918 год.

вчерашнем, имевшем место в Ростове, заседании по урегулированию вопросов вывоза не было достигнуто соглашения.

7-ая ландверная дивизия отклонила, согласно моему поручению, права одностороннего регулирования вывоза генералом Семеновым, на котором настаивал последний, и со своей стороны предложила передать регулирование всего вывоза из Ростовского округа в рули особой смешанной комиссии. Это предложение было отклонено. Я считаю такой порядок единственным основанием, на котором в свое время может установиться торговый обмен между Германией и Донской областью, а на единоличный контроль ген. Семенова не могу смотреть иначе, как на акт, направленный против нас. Едва ли будет признано Вашим превосходительством желательным, если мне придется отменить распоряжения генерала Семенова, - я прошу Ваше превосходительство сообщить мне не позднее 7-ми часов вечера 6 июня, а также оповестить город Ростов, что распоряжение, которое ставит право на вывоз исключительно в зависимости от разрешения генерала Семенова, отменено Вашим превосходительством и что взамен этого будет образована смешанная комиссия, которая и будет регулировать весь вывоз из Ростовского округа.

В противном случае я сам обнародую отмену этого распоряжения и приму соответствующие меры для защиты торговых интересов центральных держав и г. Ростова... За ген. от кавал. фон-Кнерцера барон фон-Шлейниц, офицер генерального штаба"¹ .

Требование фон Кнерцера было, конечно, немедленно удовлетворено.

В занятых городах немецкие, оккупанты немедленно захватывали в свои руки телеграф и почту.

Переговоры по прямому проводу не допускались без особого на то разрешения немецких офицеров.

Немцы строго следили за печатью, выходившей на Дону. Газеты, издававшиеся в 1918 году в Донской области, были целиком на службе немецких интервентов.

"В Войске Донском, - писал атаман, - объявлена свобода печати. Однако наблюдение за тем, чтобы ничего неприязненного по адресу Германии не помещалось - имеется"² .

За статью, напечатанную в газете "Приазовский край" без разрешения германской комендатуры, ростовский градоначальник наложил на газету штраф³ .

За проявленное Красновым усердие он даже получил благодарность немецкого генерала: "Мы очень признательны за внимание, оказанное его превосходительством Красновым... особенно за приказ о подавлении пропаганды устной и в печати против германцев"⁴ , - писал фон Кнерцер.

*

Грабя богатства оккупированных областей, интервенты очень боялись развития революционного движения, выступлений против немецких захватчиков. Коротка и беспощадна была расправа интервентов с рабочими и крестьянами, ведущими борьбу против интервенции и белогвардейщины. Объявлениями о казнях рабочих пестрели стены домов и заборов в городах и станицах, занятых немецкими палачами.

В постановлении командующего 1-м армейским корпусом немецких оккупационных войск генерала Менгельбира, который называет рабочих не иначе, как "противоправительственными элементами", мы видим" прямой призыв к разгрому рабочих организации и к физическому истреблению революционных рабочих.

"1. Воспрещается всякого рода собрания, - писал Менгельбир 7 июня 1918 года, - сборища как на улицах, так и в общественных местах, беспричинное прекращение работ, равно как и повреждение или разрушения перевозочных средств и учреждений, ведающих ими, вообще всякое действие, нарушающее всякую тишину и безопасность.

2. Виновный в нарушении постановления §1 присуждается к каторге или к тюремному заключению на срок не менее 3 лет, а при смягчающих обстоятельствах - тюремному заключению на срок не менее 6 месяцев.

3. Лица, виновные в подстрекательстве рабочих к забастовке или к насилию против правительства, или же разрушению либо повреждению железных дорог или перевозочных средств, в особенности агитаторы, призывающие ж собраниям для этих целей, подвергаются смертной казни.

4. Это постановление вступает в силу немедленно.

Командир 1 армейского корпуса генерал-лейтенант Менгельбир"⁵ .

Германские полевые суды выносили смертные приговоры и немедленно приводили их в исполнение. Пощады не было ни молодым, ни старым. Не всегда сообщались даже имена расстреливаемых и повешенных, а если писались объявления о казни, - они были очень коротки:

¹ ЦАОР, ф. 1261, д. N 1, л. 11.

² ЦАОР, ф. 1261, д. N 1, л. 105.

³ Газета "Вечернее время" N 22 за 1918 год. Новочеркасск.

⁴ ЦАОР, ф. 1261, ОИД, д. N 1 - 15.

⁵ ЦАОР, ф. 1261, оп. 1, д. N 10, л. 56.

"Объявление.

Германским полевым судом 24 июня 1918 г. жители города. Харькова Прокофий Пономаренко, Николай Мирошниченко приговорены к смертной казни через расстрел, потому что они еще 15 мая, 1 июня и 5 и 6 июня сего года производили разбойные нападения.

Приговор сегодня приведен в исполнение"¹ .

За хлеб, скот, шерсть Краснов получал от немцев оружие и деньги для ведения войны с советской властью.

Вот один из многочисленных договоров, заключенных атаманом Красновым с интервентами. Обязательство дано немцами в компенсацию за поставку донским правительством шерсти:

"1. Представители германского командования 7-й Вюртембергской ландверной дивизии обязываются предоставить правительству Всевеликого Войска Донского, сдав в г. Ростове 15 миллионов штук русских винтовочных патронов, сто тысяч штук 39-дюймовых артиллерийских снарядов и десять тысяч штук 6-дюймовых артиллерийских снарядов.

2. Представителя германского командования 7-й Вюртембергской ландверной дивизии обязуются оказать самое полное содействие к доставлению правительству Всевеликого Войска Донского получаемых от Украины предметов военного снабжения (интендантского, инженерного, артиллерийского, санитарного)"² .

Вначале Краснов за одну немецкую винтовку с 30 патронами платил пуд ржи или пшеницы. Цены на предметы военного снаряжения колебались в зависимости от прочности политического положения Германии. В конце августа и сентябре за винтовочный патрон Краснов платил 20 копеек, патрон (унитарный) легкого полевого орудия - 40 рублей, такой же патрон тяжелого орудия - 50 рублей. При последних передачах вооружения, в ноябре, часть снарядов удалось получить бесплатно, а винтовочные патроны оплачивались менее чем по копейке за штуку³ .

В Таганроге, Лихой, Черткове, Луганске, Бахмуте были образованы склады оружия с десятками тысяч винтовок, с большим числом пулеметов и орудий. Пополнение их производилось постепенно, по мере прибытия оружия.

За закупку по льготным ценам шерсти в Донской области и за вывоз этой шерсти в Германию Краснов, по словам полковника Герасимова, получил от немцев 200 орудий, 10 тысяч ружей, 2 миллиона патронов, 100 пулеметов⁴ .

Только за первые полтора месяца своего атаманства Краснов получил от немцев для Дона, Кубани и "добровольческой" армии 11651 трехлинейную винтовку, 46 орудий, 88 пулеметов, 109109 артиллерийских снаряда, 11594741 ружейный патрон⁵ .

С помощью немецких палачей, при их поддержке игрушечный атаман Краснов вырос в реальную угрозу советской власти.

Ко времени занятия белоказаками Новочеркасска и вступления атамана Краснова в управление Войском донским вооруженные силы его армии состояли из 6 пеших и 2 конных полков при 7 орудиях и 11 пулеметах, саперного отряда полковника Фицхалаурова, одного конного полка в Ростове и нескольких небольших отрядов, разбросанных по всему войску.

В своих "мемуарах" Краснов писал, что к зиме 1918 года его донская белая армия с помощью немецких оккупантов достигла уже численности: 31 тысячи бойцов на фронте, 1282 офицеров, 79 пушек и 267 пулеметов; кроме того была создана молодая донская армия в составе 20 тысяч бойцов. Технические средства армии состояли из 68 самолетов, 14 броневых поездов, 3 броневых автомобилей, химического завода, имевшего 257 баллонов с удушливыми газами, 15 тысяч шашек, 450 самокатов, более 3 тысяч верст телеграфного и телефонного кабеля и с лишком" 2 тысяч аппаратов⁶ .

Политика немецких оккупантов и Краснова привела к тому, что в Донском крае, богатом хлебом, мясом, жирами, царили голод, безработица, спекуляция. Революционное движение трудящихся масс росло несмотря ни на какие репрессии. Бастовали железнодорожники, требуя передачи железнодорожной линии советской власти и увода белоказачьих войск⁷ .

Не прекращались забастовки на Русско-Балтийском заводе в Таганроге. "Волнения среди рабочих на Русско-Балтийском заводе принимают угрожающие размеры", - доносила комиссия Войскового округа по обороне⁸ .

¹ ЦАОР, ф. 1261, д. N 10, л. 54.

² ЦАОР, ф. 114, оп. 2, д. N 5-а, л. 178.

³ ЦАОР, д. N 8, лл. 25 - 28. Доклад Измайлова.

⁴ ЦАОР, ф. 1261, д. N 21, л. 59.

⁵ ЦАОР, ф. 114, оп. 2, д. N 5-а, л. 178.

⁶ Краснов П. "Всевеликое Войско Донское", стр. 155.

⁷ "Борьба" N 11 за 11 января 1919 года, стр. 2.

⁸ ЦАОР, ф. 1258, оп. 3, д. N 199, л. 63.

"Крестьяне собирали по хуторам и станицам сходы, на которых выбирали себе советы крестьянских депутатов"¹ и выступали против Краснова. Крестьяне не шли в белую армию, старались не давать хлеба, всячески помогали Красной Армии, агитировали казаков прекратить борьбу.

Росло революционное движение в рядах рядового казачества, обманутого Красновым.

Глухое недовольство казаков выражалось вначале в форме отдельных протестов против палочной дисциплины, мордобитья и произвола, царивших в армии Краснова, и против грабежа и зверств покровителей Краснова - немецких захватчиков.

Казаки устраивали митинги, выносили резолюции о неподчинении Краснову, о нежелании воевать с Красной Армией. Казаки выбирали парламентеров и посылали их в части Красной Армии, через головы своих офицеров вели переговоры о перемирии.

Осень и начало" зимы 1918 года - последние месяцы господства на Дону немецких интервентов и их ставленника атамана Краснова. Жестоко разгромленный X красной героической армией под Царицыном, Краснов не мог получить достаточной поддержки от немецких империалистов, дела которых к этому времени были также далеко не блестящими.

Героические победы Красной Армии на фронтах, выступления рабочих, трудящихся казаков и крестьян в оккупированных немцами областях разлагали оккупационные войска немецкого империализма, а ноябрьская революция в Германии закончила этот процесс.

"Правда" писала: "Революционное движение в Германии распространяется и на немецкие войска, расположенные на Украине. В них образуются повсюду советы солдатских депутатов, и солдаты начинают самовольно очищать Украину. Движение это началось сперва среди австрийской армии, но теперь перешло и на германскую. Целый ряд телеграмм извещает сегодня, что немецкие солдаты самовольно уходят из тех местностей, которые они занимали. На Дону немецкие солдаты требуют немедленной отправки их на родину. "Коренево" занято повстанцами. Вошедшие с ними в соглашение немецкие отряды уходят на запад. Из Могилева пишут: "Очищение немцами оккупированных местностей принимает стихийный характер. Солдаты неудержимо стремятся домой"² .

Первыми покинули Украину австрийцы. Их места пришлось занять германцам, для чего германцы вывели свои гарнизоны из Ростова и Таганрога.

В рапорте представителя донского белого "правительства" при командовании оккупационных войск в Ростове читаем: "В распоряжении германского командования уже в начале сентября появилась неуверенность, нервность и нелогичность. Войсковые части, находившиеся на территории Войска, снимались с мест и уходили, но не в назначенные сроки, а после колебаний и откладываний. Вместо них зачем-то появлялись новые части с тем, чтобы также уйти. В начале сентября ушла из района Кантемировка - Ровеньки 16-я ландверная дивизия.

1 сентября выехал из Ростова штаб 7-й ландверной дивизии. Между 10 - 20 сентября были отправлены части той же дивизии, замененные 2-мя батальонами 2-го резервно-запасного и 350-го резервного полков с полковником фон-Рекс во главе.

Во второй половине октября, однако, стали эвакуироваться и эти части. Место нового назначения их германцами тщательно скрывалось, но потом выяснилось, что они направились на балканский театр войны, куда, впрочем, доехать не могли, а задержались частью у нас на юге России, а частью в Румынии... Представитель германского командования майор фон-Кохенгаузен делал все, что мог, чтобы скрыть развивающуюся катастрофу, но истина вскоре сделалась очевидной, и, когда в начале ноября разразилась германская революция, он перестал играть в прятки... 2 и 3 декабря двумя эшелонами покинули Ростов последние германские воинские части"³ .

*

Таким образом, планы немецких империалистов на захват Украины, Дона и других территорий потерпели крах. Потеряв свою армию, они позорно бежали из Советской России.

Русские рабочие, крестьяне, трудовые казаки, руководимые партией большевиков, поднявшись на отечественную войну против немецких захватчиков и их белогвардейских ставленников, разбили и изгнали вон их многотысячные и хорошо вооруженные армии.

¹ "Вечернее время" N 79 от 13 сентября 1918 года, стр. 4. Новочеркасск.

² "Правда" N 250 от 19 ноября 1918 года. Статья "Германская революция и русский хлеб".

³ ЦАОР, ф. 144, д. N 8, оп. 2, лл. 25 - 38.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Н. ТРУСОВА:

Comments: