В начале 1950-х гг. в Бейруте и Триполи проживали некоторые члены Народно-трудового союза (НТС) - ведущей антисоветской организации русского зарубежья. Своей задачей они видели борьбу с коммунистической идеологией СССР и набиравшими силу симпатиями к социалистическим идеям не только в Ливане, но и на всем Ближнем и Среднем Востоке. Взгляд с этой неожиданной стороны, отраженный в письмах резидентов НТС своему куратору в ФРГ, добавляет некоторые детали к картине исторических событий в Ливане конца президентства Бишары аль-Хури и деятельности на этом посту Камиля Шамуна.

Ключевые слова: Ливан, Народно-трудовой союз, Общество галлиполийцев, Бишара аль-Хури, Камиль Шамун, антикоммунизм, арабский социализм.

В истории Ливана начало 1950-х гг. историками оценивается неоднозначно. Это время заката целой эпохи противостояния двух мощных коалиций на ливанской политической арене - Конституционного и Национального блоков. Возникшие в период французского мандата, эти объединения включали в себя ярких политиков, по-разному видевших пути развития страны, прежде всего - пути достижения полной независимости. Свои варианты решения ключевых задач, стоявших перед страной, имели и партии, возникшие в 1930 - 1940-е гг. на конфессиональной основе, а также вокруг панарабской, националистических, прогрессистских и социалистических идей. Вследствие этого разнообразия оценки социально-политического развития Ливана в конце президентства Бишары аль-Хури и начале деятельности на этом посту Камиля Шамуна сильно разнятся.

Одним из определяющих факторов развития страны после достижения полной независимости явилось то, что формально нерешенными оставались вопросы сосуществования и политического участия всех конфессиональных общин в жизни нового государства. Уже в момент создания французскими мандатными властями государства Великий Ливан сразу обнаружилось недовольство большинства этих общин границами нового государственного образования, которые обусловливали специфику национального и конфессионального составов населения страны. Даже марониты, оказавшиеся в привилегированном положении при французах, поначалу выражали беспокойство тем, что в состав Великого Ливана наряду с основной его составляющей - Горным Ливаном вошли территории со значительным процентом православного населения, а также мусульман - суннитов и шиитов. Остальные конфессиональные общины были недовольны своим недостаточным представительством во властных структурах нового государства. Тем самым, умышленно или неумышленно, была создана надежная основа для долговременного очага напряженности [Сарабьев, 2012, с. 215]. И все же борьба за собственную государственность и полную независимость шла, невзирая на этнокон-фессиональные противоречия, и консолидировала ливанцев. Партийное строительство

стр. 59
происходило нередко вопреки принципу конфессиональной солидарности, основываясь, по сути, на теоретических идейных установках.

Со второй половины 1920-х гг. в Ливане шло мучительное оформление собственных органов государственной власти - пока под надзором мандатной французской администрации. В течение многих лет после создания национального парламента и выборов в 1926 г. первого президента страны ливанская политическая элита, испытывавшая постоянное давление со стороны мандатных властей и верховного комиссара, проходила школу выработки политического сознания и патриотической борьбы. В 1930 - 1940-е гг. на политическую арену вышли основные ливанские партии, большинство из которых, пройдя трудный путь трансформаций и развития, действуют и теперь. Многолетняя борьба лидеров Конституционного и Национального блоков - Бишары аль-Хури и Эмиля Эдде - шла с переменным успехом и завершилась избранием в 1943 г. президентом независимого Ливана Б. аль-Хури.

К концу 1940-х гг. стала крепнуть оппозиция существовавшей власти, и после парламентских выборов 1951 г. депутаты-оппозиционеры сформировали противостоявший действовавшему президенту альянс - Национальный социалистический фронт. В него вошли депутаты от партии Катаиб, деятели недавно созданной Прогрессивно-социалистической партии, сторонники Камиля Шамуна, вышедшего из проправительственного Конституционного блока, и другие силы. Недовольство президентом аль-Хури вылилось весной-летом 1952 г. в народные выступления протеста. 14 сентября в Ливане началась всеобщая забастовка, а 18 сентября Б. аль-Хури был вынужден уйти в отставку. Новым президентом стал К. Шамун.

На этого энергичного политика поначалу возлагали надежды не только поверившие его обещаниям лидеры оппозиции. Президент обещал реализовать намеченный ими план внутриполитических реформ, покончить с коррупцией и кумовством, проводить нейтральный внешнеполитический курс и в ближайшее время принять новый избирательный закон. Учитывая происшедший после июльской революции 1952 г. поворот в политике Египта, страны социалистического лагеря с удовлетворением восприняли и ливанские сентябрьские события. Но очень скоро стало ясно, что К. Шамун ведет политику весьма далекую от курса в соседнем Египте, проводимого пришедшими к власти членами организации "Свободные офицеры".

Новый избирательный закон Ливана 1952 г. был составлен таким образом, что большинство в парламенте смогли получить сторонники президента (в результате новой системы выделения избирательных округов и сокращения числа депутатов). Органы исполнительной власти также пополнились сторонниками К. Шамуна. Во внешней политике новый президент стал проводить явную прозападную линию, что вызвало критику со стороны государств социалистического блока, некоторых арабских стран и внутренней оппозиции, которая впоследствии объединилась в Национальный фронт.

Администрация К. Шамуна со временем пошла на сближение с Великобританией, США и другими западными странами, подтверждением чему служит тот факт, что Ливан не ввел дипломатических санкций против Англии и Франции после начала Синайской кампании 1956 г., как это сделали некоторые другие арабские страны. Это шло вразрез с внутренними договоренностями 1943 г., известными как Национальный пакт, в соответствии с которыми, в частности, марониты обязывались признавать арабскую идентичность Ливана и должны были выступать за предотвращение любой возможности иностранного вмешательства1.

1 Видимо, этот пункт был направлен на предотвращение чрезмерной опоры маронитов Ливана на страны Запада в ущерб арабизму. К примеру, немецкий историк Михаэль Кудeрна писал, что Эмиль Эдде еще в 1932 г. обращался к французской администрации с проектом реформирования Ливана - создания подмандатного государства с маронитским большинством населения, пусть и ценой уменьшения территории Ливана [Kuderna, 1983, р. 23].

стр. 60
Присоединение в 1957 г. к "доктрине Эйзенхауэра" ясно показало, что ливанское руководство было целиком сориентировано на страны Запада, принимало от него военную и финансовую помощь фактически в обмен на противостояние арабским странам социалистической ориентации.

Существует обширная историческая литература, посвященная анализу событий 1950-х гг. на Ближнем Востоке, в частности в Ливане. Попытаемся взглянуть на события в этой стране с весьма неожиданной стороны. Как бы ни хотелось верить, что пафос победы над фашизмом во Второй мировой войне охватил всех жителей Ближнего и Среднего Востока, в том числе русских иммигрантов, приходится констатировать, что находились русские ливанцы, которые делали все для распространения антисоветских настроений в регионе. Малоизвестен тот факт, что в начале 1950-х гг. в Бейруте и Триполи проживали некоторые члены Народно-трудового союза (НТС) - ведущей антисоветской организации русского зарубежья2. Находясь вдали от основных эмигрантских центров, они поддерживали связь с базировавшимся во Франкфурте-на-Майне руководством НТС в лице многолетнего председателя Союза В. М. Байдалакова3.

Большинство проживавших в то время в Ливане русских эмигрировали из Советской России в начале 1920-х гг. Небольшая часть русских белогвардейцев, бежавших из Крыма через Константинополь, попала в Бейрут при помощи французской военной администрации. Список фамилий белогвардейских офицеров из России, которые работали по всему Ливану в качестве топографов и геодезистов, включает 99 пунктов [Фарес, 2010, с. 143 - 157], а общая численность русских иммигрантов в Бейруте в 1920-е гг. достигала 3 тыс. человек. Созданное ими Топографическое общество занималось составлением карт Ливана для французской армии, а затем и для французской мандатной администрации [Сарабьев, 08.10.2012].

Это были сравнительно молодые люди, искавшие применения своей энергии. Они создали Русское техническое объединение в Ливане, которое связывало иммигрантов из России разных технических специальностей: архитекторов, строителей, топографов, инженеров, землемеров, счетоводов, чертежников и др. При Объединении существовала касса взаимопомощи, русская (четверговая) школа, молодежный кружок [Фарес, 2010, с. 143].

В 1927 г. в Бейруте был основан православный приход с русским священником. Приход относился к Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ) и до 1960 г. имел собственное помещение. Затем здание было реквизировано, и церковь функционировала в частном доме. Вскоре по многим причинам приход был вынужден закрыться. Большинство русских православных иммигрантов стал окормлять приход Подворья Московского Патриархата в Ливане (уже не РПЦЗ, а РПЦ), которое было основано в Бейруте еще в мае 1946 г., после визита на Ближний Восток Патриарха Московского Алексия I (Симанского) [Сарабьев, 08.10.2012; Фарес, 2010, с. 143].

Далеко не всем первым эмигрантам из большевистской России удавалось гармонично вписаться в быт арабской страны, преодолеть языковой барьер, интегрироваться в хозяйственную жизнь и найти подходящую работу. Так или иначе, некоторые русские включились в деятельность антисоветских организаций, в частности НТС.

2 Довольно свежие материалы, подробно освещающие историю, антисоветскую деятельность НТС и дочерних организаций, в том числе в период Великой Отечественной войны, содержатся на интернeт-сайтe "Народно-трудового союза российских солидаристов", который носит следующее название: "Интернет-издательство "ИнтeрПосeв": Профессиональный аналитико-инновационный сайт" - URL: http:// nts-rs.ru/.

3 Байдалаков Виктор Михайлович (1900 - 1967) родился в Области Войска Донского. В 1918 г. пошел добровольцем в белые казачьи войска, был ранен, за боевые заслуги произведен в офицеры. В 1920 г. с белой армией эвакуировался в Галлиполи, затем выехал в Сербию. Окончил химический факультет Белградского университета. Один из основателей и многолетний председатель НТС. В 1955 г., после раскола в рядах НТС, вместе с группой сторонников был лишен членства в организации (новым председателем был избран В. Д. Порeмский). Умер в США.

стр. 61
Часть переписки ливанских резидентов с В.М. Байдалаковым хранится в личном архивном фонде последнего, находящемся в Отделе специальных коллекций библиотеки Джорджтаунского университета в Вашингтоне, - именно в Америку переехал из Европы в первой половине 1950-х гг. бывший лидер НТС. Однако некоторые письма остались в Германии и ныне хранятся в фонде издательства "Посев". Этот фонд является важной частью архива Центра восточноевропейских исследований Университета Бремена.

Цитируемые ниже документы охватывают период с 1949 но 1954 г. Основной корпус этих документов позволяет опереться на мнения двух проживавших тогда в Ливане русских антикоммунистов - представителя НТС в Триполи Н.А. Немешаева4 и представителя НТС в Бейруте И.В. Питленко. Эти материалы дают возможность проанализировать, как воспринималась ситуация в Ливане проживавшими там русскими эмигрантами, каковы были их задачи в качестве представителей Союза и каковы были оценки возможности расширения антисоветской деятельности в масштабах Среднего Востока.

Внимание историков давно привлекает фигура первого президента независимого Ливана Бишары аль-Хури. По замечанию американского историка ливанского происхождения К. Салиби, аль-Хури "не принадлежал к арабским националистам и охотно рассматривал Ливан как часть района Средиземного моря. Но, будучи реалистом, он не мог не считаться с тем фактом, что географически его страна была неотделима от окружающего мира, говорившего на арабском языке. Поэтому он не видел смысла в осуждении арабского национализма и всячески старался прийти к соглашению с ним" [Салиби, 1969, с. 272]. Проблема Бишары аль-Хури, указывал К. Салиби, во многом состояла в коррумпированности значительной части государственного аппарата Ливана в период его правления [там же, с. 276].

Именно на эту противоречивость правления Б. аль-Хури и указывали современники событий - русские эмигранты. Так, Н. Немешаев считал, что аль-Хури ("по-русски - Попов", как перевел фамилию автор документа) был "прекрасным" президентом. Однако его окружение, среди которого назывались родственники, в частности сын, брат Селим и другие, "желали иметь пользу от того, что президентом является их родственник". Н. Немешаев подчеркивал при этом, что коррумпированностью отличалась отнюдь не только семья аль-Хури. Вина за ситуацию в стране возлагалась и на депутатов парламента, которые тоже "стремились покрыть свои расходы по выборам" [FSO UB НА, 29.09.1952]. В результате, как писал автор письма, уже к началу 1950-х гг. "спекуляция, воровство, бакшиши, устройство своих дел сильными мира сего начали волновать народ" [там же].

Такого рода общественные настроения царили в ливанском обществе. Президента обвиняли в потворстве разгулу коррупции, застою в экономике, консерватизме. Оппозиция объединила различные политические силы на основе идей социальных преобразований и реформирования власти. Правда, у оппозиционеров практически не было возможности действовать без привлечения протестных движений народных масс. Как отмечал Н. Немешаев, численность оппозиционных фракций составляла всего 14 человек из 77 депутатов ливанского парламента. Они повели "планомерную атаку" на президента и его окружение, требуя реформ и "прекращения безобразий" [там же].

Прошедшие в 1951 г. парламентские выборы принципиально не изменили ситуацию в стране: как указывал радикальный арабский националист М. Маджзуб, итоги вы-

4 Немешаев Николай Алексеевич (1896 - 1974), капитан конной артиллерии, в годы Гражданской войны воевавший на стороне Белого движения в Дроздовской артбригаде на юге России. После переезда в Ливан работал инженером-тонографом в Ливанском кадастре. В 1946 - 1947 гг. участвовал в составлении топографических карт Алея [Фарсе, 2010, с. 150]. Скончался в 1974 г. в Сан-Франциско. Известно, что в США проживал и выходец из Ливана Вадим Николаевич Немешаев, возможно, его сын (см.: Филипченко, 2010, с. 272]).

стр. 62
боров сохранили "влияние феодалов" [Маджзуб, 1959, с. 51]. Заметим, что с этой оценкой фактически были согласны даже русские эмигранты, занимавшие консервативные политические позиции. Тот же Н. Немешаев указывал, что депутатами по-прежнему становились "богачи, беги, крупные владельцы домов и т.п." [FSO UB НА, 29.09.1952]. Хотя все наблюдатели сходились в том, что влияние оппозиции несколько усилилось, тем не менее и после выборов 1951 г. в парламенте доминировали сторонники аль-Хури, которым по-прежнему принадлежало более 50% депутатских кресел.

Во многом сходной с оценкой Н. Немешаевым ситуации в Ливане конца президентства аль-Хури была оценка, данная другим иммигрантом из России - представителем НТС в Бейруте (сотрудником местной торговой компании и архитектором по профессии [Столыпин, 1986, ч. 3, гл. 10]) И.В. Питленко. Он более широко подходил к причинам сентябрьских событий 1952 г.: ему представлялось, что необходимо учитывать ситуацию не только внутри Ливана, но и во всем регионе в целом. "Наш Восток бурлит, -писал он. - Во всех арабских странах неожиданно происходят кризисы и смена режимов. Главными причинами надо считать появление в сердцевине арабского окружения нового государственного образования - Израиля" [FSO UB. НА, 14.10.1952]. И. В. Питленко подчеркивал, что целая группа факторов способствовала кризисным явлениям на Ближнем и Среднем Востоке в начале 1950-х гг. Среди них - неудачная война арабских стран с Израилем и "невероятная социальная отсталость" [там же]. Любопытно, что русский эмигрант полагал: катализатором политического кризиса было обнаружение в арабских странах богатых месторождений нефти. Это обстоятельство привело в ряде случаев к росту "средневекового шовинизма", который сопровождался пробуждением "социального сознания масс", требовавших аграрных реформ и других преобразований. "Восток качается между нацизмом и коммунизмом", - делал любопытный вывод И.В. Питленко [там же]. События в Ливане стали лишь одним из проявлений этого общего кризиса арабского мира. Хотя И.В. Питленко тоже писал о "долголетнем бесконтрольном воровстве президента и его многочисленных родственников" [там же], но при этом показывал, что подлинные корни недовольства президентом аль-Хури и его отставки лежали гораздо глубже.

Схожими были сделанные двумя русскими эмигрантами описания самих событий сентября 1952 г. Находившийся непосредственно в Бейруте И.В. Питленко писал: "15, 16 и 17 сентября город закрылся и замер, но никаких массовых выступлений не последовало. Жизнь не могла долго выносить мертвящей тишины, и на 18 сентября ждали выступления улицы. Тогда с 17 на 18-е президент перед напором улицы сдался, передав власть армии. Город открылся, и жизнь приняла нормальный вид" [FSO UB НА, 14.10.1952]. Уже 23 сентября парламент выбрал нового президента - видного в прошлом деятеля Конституционного блока Камиля Шамуна, одного из лидеров оппозиции.

Н. Немешаев наблюдал за всеми этими событиями, находясь в Триполи. Он, по-видимому, знал об объявленной оппозицией всеобщей забастовке с целью давления на Б. аль-Хури: "Все магазины и рынки закрылись - жизнь стала", - указывал русский эмигрант [FSO UB НА, 29.09.1952]. "Видя, что сопротивляться бессмысленно", премьер-министр Саиб Салам подал в отставку, даже не успев полностью сформировать свой кабинет. Бишара аль-Хури "в ночь на третий день забастовки" [там же] вызвал командующего ливанской армией генерала Фуада Шихаба. Последнему и была передана вся полнота власти, и именно Шихаб, как пишет Немешаев, назначил новые выборы [там же].

Как же оценивали русские эмигранты перспективы новой революционной власти в Ливане? Будучи по своим политическим взглядам консерваторами, эти люди весьма скептически относились к подобным потрясениям, хорошо помня, к чему они когда-то привели на их Родине. Через месяц после переворота, в середине октября 1952 г., И.В. Питленко отмечал: "Теперь бушует оппозиция... Обещаны "широкие реформы" и город пока успокоился, пережив "первую бескровную"" (здесь он явно намекал на

стр. 63
исторические параллели с событиями Февральской революции 1917 г. в России) [FSO UB НА, 14.10.1952]. Скептиком был и Н. Немешаев, хорошо понимавший, что новой власти придется решать те же самые проблемы, что и правительству аль-Хури-Салама. "Я думаю, - прямо указывал он уже через 6 дней после избрания президентом Камиля Шамуна, - что ему будет очень трудно что-либо сделать, т.к. все те же лица, что были в администрации - у власти, депутаты остались те же, т.е. желающие "хапать"" [FSO UB НА, 29.09.1952].

Русские ливанцы осознавали, что на ситуацию в стране оказывал влияние целый комплекс разнообразных факторов, большую роль среди которых играл израильский. Их внимание не мог не привлечь террористический акт, происшедший 9 февраля 1953 г. В этот день на территорию посольства СССР в Тель-Авиве была брошена бомба. Пострадали трое сотрудников дипломатической миссии, а в здании были выбиты стекла и двери на нескольких этажах5.

Как известно, этот террористический акт стал поводом для разрыва уже через три дня советско-израильских отношений. Но некоторым проживавшим в Ливане русским антикоммунистам казалось, что влияние этого события на ситуацию в мире могло стать гораздо серьезнее. Н. Немешаев, например, сравнил взрыв в советской миссии 9 февраля с "сараевским выстрелом", начавшим Первую мировую войну [GUL SC, 19.02.1953]. При этом, несмотря на свою приверженность антикоммунизму, русский эмигрант отнюдь не становился в этом вопросе на сторону Израиля. Ему представлялось, что Израиль несет значительную часть ответственности за эскалацию напряженности в регионе. Во многих письмах представитель НТС в Триполи весьма жестко критиковал политику еврейского государства, по вине которого, как писал он спустя неделю после разрыва советско-израильских дипотношений, годами "сидели в палатках около миллиона палестинцев в Сирии, Ливане, Иордании, Египте и т.д." [там же]. Возмущали русского антикоммуниста и экспансионистская линия Израиля, заявления его политиков о том, что границы еврейского государства находятся "на Евфрате" [GUL SC, 12.08.1954]. По мнению Н. Немешаева, такая политика Израиля была одним из главных факторов, которые препятствовали мирному урегулированию на Ближнем Востоке.

В период президентства Камиля Шамуна ситуация в Ливане оставалась напряженной, в частности, по-прежнему проблемными были отношения между различными религиозными общинами. Вновь вставал вопрос о том, по какому пути далее будет развиваться страна. Весной 1953 г. Н. Немешаев в своем донесении указывал в качестве главной проблемы в регионе распространившуюся идею создания "панарабского" (и при этом исламского) государства "от Атлантического до Великого океана" [GUL SC, 26.03.1953]. Закономерно, что по этому вопросу в ливанском обществе не было единства. Как отмечал Н. Немешаев, значительная часть национальной политической элиты исходила из того, что "Ливан есть единственное убежище для всех сирых и гонимых" [там же], и поэтому стране не стоило входить в тесное объединение с другими исламскими государствами. Особый резонанс, по словам русского эмигранта, имело выпущенное так называемым Мусульманским комитетом6 воззвание о необходимости

5 В 1961 г. член экстремистской организации "Малхут Исраэль" ("Царство Израиля") Й. Манкес признавался, что взрыв был осуществлен в ответ на антиеврейские действия советских властей. 11 февраля 1953 г. в Израиль была направлена "Нота Советского Правительства о прекращении дипломатических отношений с Правительством Израиля", в которой, в частности, сообщалось следующее: "9 февраля на территории Миссии СССР в Израиле злоумышленниками при явном попустительстве полиции был произведен взрыв бомбы, в результате чего были тяжело ранены жена Посланника К.В. Ершова, жена сотрудника Миссии А.П. Сысоева и сотрудник Миссии И.Г. Гришин. Взрывом было повреждено здание Миссии СССР".

6 Организация, вероятно, возникшая на основе ливанского отделения Лиги национального действия, объединявшей исключительно мусульман. Лига была создана на закрытой конференции в ливанском селении Карнеил в 1933 г., ее штаб-квартира в Дамаске начала функционировать тогда же, а ливанское отделение было основано в 1936 г. [Khoury, 1987, р. 401; Ziadеh, 1957, р. 199]. Лига, а затем и Мусульманский комитет стояли на позициях арабизма и единства сиро-ливанской нации на основе общности сирийской арабской идентичности.

стр. 64
объединения страны с Сирией. Ведь в соответствии с упомянутым Национальным пактом и шииты, и сунниты отказывались от стремления к объединению Ливана с Сирией, поэтому такое воззвание вело к подрыву в целом соглашения об отказе от внешнеполитических притязаний, а соответственно и той его части, где говорилось о распределении между конфессиями ключевых постов в государственных структурах.

Ряд христианских общин и некоторые мусульманские политики выступили против этой идеи Мусульманского комитета. Но Н. Немешаев заметил особую позицию православных, которые "молчали". Действительно, ливанские православные не высказывали единого мнения по поводу подобных инициатив. Вероятнее всего, такого мнения просто не было: если проживающие рассеянно в ливанских городах православные и могли сочувствовать пансирийским настроениям, то утверждать это в отношении жителей православной мухафазы Куры (с преимущественно сельским населением) было трудно. Как писал русский иммигрант, особая линия православной общины Ливана диктовалась стремлением к "единению с мусульманами и Сирией, чтобы ликвидировать влияние католиков" [там же].

Судя по тону письма, сам Н.Немешаев был неприятно поражен своим открытием. Однако такая позиция части ливанских православных коренилась в обстоятельствах предыдущих десятилетий и не была неожиданной. Еще в период Арабского восстания шерифа Хусейна и действий в Сирии эмира Фейсала в 1916 - 1918 гг. православные горячо поддержали арабские войска, видя в них более приемлемую альтернативу западным католикам и протестантам. Этот выбор мог позволить православным сохранить свое исконное восточное духовное и культурное наследие. Впоследствии православные пытались противостоять реализации планов французских мандатных властей по усилению местных униатских общин, чему способствовало, в частности, создание Великого Ливана и рассечение паствы Антиохийского патриархата по государственной границе. Впрочем, активные и массовые протестные выступления ливанских православных наблюдались до избрания первого ливанского президента православного Шарля Даббаса в 1926 г. В дальнейшем некоторое время действовали параллельно сразу два Антиохийских патриарха: Александр (Таххан) и Арсений (Хаддад) - соответственно в Дамаске и Триполи - с 1931 по 1933 г. [Сарабьев, 2012, с. 217]. Но в среде простых верующих еще долго сохранялась убежденность в опасности размежевания сиро-ливанских православных перед лицом угрозы окатоличивания христианского населения Леванта.

Н. Немешаев считал весьма острой и проблему внутренней разобщенности ливанского общества. Он полагал, что свою роль здесь играл фактор холодной войны, одним из фронтов которой был Ближний Восток. Как и подобало представителю НТС, он считал, что главным виновником дестабилизации ситуации в мире выступал Советский Союз. Уже само существование коммунистического режима в СССР, как представлялось Н. Немешаеву, способствовало обострению международной напряженности. Как известно, НТС выступал категорически против каких-либо соглашений с коммунистами. Именно поэтому полное негодование вызывали у его деятелей любые разговоры о "мирном сосуществовании", находившие отклик у части западной общественности. Возмущаясь такими настроениями некоторых американских политиков и интеллектуалов, Н. Немешаев восклицал: "Продолжают жевать жвачку о "мире всего мира"! А ведь знают отлично, что это вздор. При всех мирах коммунисты желают повелевать всюду, будь то мир или война. Как им вдолбить, что о мире не может быть и речи, пока существуют коммунисты". В связи с таким положением дел представитель НТС в Триполи видел своей задачей "говорить народу истину" о международном положении "через голову правительств" [GUL SC, 26.03.1953].

Однако весной 1953 г. у руководства НТС в Ливане, как и у всех антикоммунистов, появилась надежда на то, что с кончиной И.В. Сталина ситуация в мире может кардинально измениться. 26 марта 1953 г. Н. Немешаев написал из Триполи во Франкфурт - на-Майне В.М. Байдалакову: "Поздравляю Вас с хорошей новостью - смерть Сталина!

стр. 65
Возможно, что это будет поворотным моментом в истории России, началом освобождения от большевизма" [там же]. При этом представитель НТС в Триполи заметил, что данное событие почти совпало с уходом из жизни (14 марта) другого видного коммуниста - президента Чехословакии Клемента Готвальда (1896 - 1953). Эти два события вселяли в противников советского блока надежды на его ослабление в скором будущем.

Пока же Советы и их союзники, с точки зрения Н. Немешаева, вели на Ближнем и Среднем Востоке деятельность по расколу местного населения в своих политических интересах, действуя в том числе и экономическими методами. Ситуация в ливанской экономике была не слишком благоприятная, а социалистические страны якобы продавали свои товары арабам дешевле, чем Запад. "Сейчас все завалено чешскими, венгерскими и австрийскими товарами, - писал русский эмигрант. - Очень много немецких, но ввиду объявления бойкота немцам арабскими государствами, по-видимому, будут ввозить из Восточной Германии". А деньги, замечал Н. Немешаев, - "Бог Востока" [там же]. По-видимому, в отношении ФРГ имелась в виду реакция некоторых арабских стран (вслед за Советским Союзом) на вступление этой страны в НАТО и усиление политической линии Бонна, направленной против стран социалистического лагеря.

Н. Немашаев с раздражением замечает в простых ливанцах если не поддержку социалистических идей, то, во всяком случае, равнодушие к звучащей с Запада антисоветской риторике. В этом смысле замечательно другое письмо этого представителя НТС, где он указывал, что вынужден вести постоянные споры с местными арабами и армянами. Автор склонен был относить такой подход ливанцев на счет их якобы цинизма и корыстолюбия: "Несколько лет подряд этим людям говоришь об ужасах советского режима, а в результате: "Нам это выгодно!". Понимаете ли, какой ужас! Точно Иуда, которому было выгодно продать Христа...". Такое поведение, как полагал Н. Немешаев, было не только безнравственным, но и совершенно губительным: "По-видимому, и этих иуд постигнет в конце концов та же участь, с той разницей, что не они сами удавятся, а удавит их какая-нибудь Чека" [GUL SC, 01.05.1953]. Вообще, характеризуя морально-нравственную атмосферу в ливанском обществе весной 1953 г., автор подытоживал: "Труднее становится жить" [GUL SC, 26.03.1953].

Принципиального изменения к лучшему в хозяйственной жизни страны не происходило. Положение в ливанской экономике в условиях режима Камиля Шамуна оставалось сложным, и об этом свидетельствуют, в частности, письма местных русских антикоммунистов. Так, в августе 1953 г. И.В. Питленко в одном из писем во Франкфурт отмечал: "Ливан сейчас переживает кризис, республиканская касса пуста, и жалованье не платят по шесть-семь месяцев" [GUL SC, 14.08.1953].

Впрочем, деятели НТС фиксировали и благоприятные для себя сдвиги в идеологических установках правящего режима. Для такого ярого антикоммуниста, как Н. Немешаев, отрадно было видеть весной 1954 г. - "впервые за 24 года" - статьи в ливанской прессе, направленные против коммунистов. "Меняются, будто бы, времена. Дай-то Бог", - восклицал он в письме [GUL SC, 18.05.1954].

Однако уже в августе того же года русский антикоммунист с возмущением воспринял визит одного из ливанских министров в Венгрию, в ходе которого тот "пел дифирамбы Советам" [GUL SC, 12.08.1954]. В этом письме Н. Немешаев снова пишет о заметной "работе коммунистов": ему представлялось, что сознательно "вбивался клин" между ливанскими мусульманами и христианами. "Делается это все крайне топорно, видны руки, направляющие толпу к беспорядкам. День и ночь долбится в головы людей, что правительство никуда не годится, нужны перемены, доходят до... необходимости иметь советскую власть!!!" [там же].

Как же в таких условиях развертывали свою деятельность в Ливане русские антикоммунисты? Уместно вспомнить в этой связи мнение К. Салиби, что при Камиле Шамуне было "обеспечено свободное выражение общественного мнения" [Салиби, 1969, с. 282]. Вопреки этому тезису письма деятелей НТС показывают, что закон достаточно

стр. 66
жестко регламентировал проведение в стране политических акций и агитации. В мае 1953 г. Н. Немешаев отмечал: "У нас запрещены совершенно законом выступления на политически-коммунистические темы" [GUL SC, 01.05.1953]. Единственным выходом из положения, который и использовали русские антикоммунисты, были частные собрания, "без объявления в афишах" [там же].

Ясно, что вести пропаганду своих идей среди населения Ливана в этих условиях было чрезвычайно трудно. Учитывая это, представитель НТС в Триполи достаточно скептически отнесся к известию о возможном визите в Ливан идеологов этой организации В.Д. Поремского7 и Р.Н. Редлиха8 - фигур одиозных, известных своей антисоветской деятельностью в трагические годы Великой Отечественной войны. Хорошо знавший обстановку в Ливане Н. Немешаев полагал, что приезжим антикоммунистам просто не дадут возможности выступить перед кем-либо. Как представлялось Н. Немешаеву, единственной более или менее благоприятной аудиторией для В. Д. Поремского и Р. Н. Редлиха могли бы стать мусульмане и католическая молодежь [GUL. SC, 01.05.1953]: последняя, в частности, была объектом антикоммунистической пропаганды и со стороны католических священников.

Очевидные трудности, с которыми сталкивались антикоммунисты от НТС в Ливане, были характерны вообще для такого рода деятельности на всем Ближнем и Среднем Востоке. И все же этот регион как чрезвычайно важный фронт "холодной войны" всегда привлекал внимание европейского центра НТС. Кроме уже упоминавшихся лидеров Союза на этом участке оперативную работу вел сотрудник НТС А.П. Тимофеев9. После многих лет деятельности в Европе именно он возглавил деятельность НТС в Средиземноморье и на Среднем Востоке. В разгар холодной войны А.П. Тимофеев ездил по странам Ближнего и Среднего Востока, развивая контакты этой организации с антисоветскими и антикоммунистическими группировками региона. Многолетний лидер НТС Е. Романов10 позднее вспоминал об А.П. Тимофееве: "Он владел 12 языками, вел на них широчайшую переписку (сотни знакомств и корреспондентов во всем мире), был чрезвычайно общительным человеком. Но одновременно с этим очень талантливым конспиратором, блестящим организатором, всегда предельно точным и тре-

7 Поремский Владимир Дмитриевич (1909 - 1997). Родился в Ченстохове в семье военного. В 1920 г. с родителями эвакуировался в Югославию. С 1928 г. - в Париже, окончил Сорбонну, затем Институт химии в Лилле. Один из основателей НТС, с 1934 г. - председатель его Французского отдела. В 1942 г. вместе с Р.Н. Редлихом был направлен в лагерь для военнопленных в Вустрау в Германии в качестве преподавателя на курсах по подготовке фашистских административных кадров на оккупированных территориях. В 1944 г. вместе с другими деятелями НТС арестован гестапо, освобожден по просьбе генерала А.А. Власова 4 апреля 1945 г. [Пушкарев, с. 19]. После Второй мировой войны - один из главных идеологов НТС, автор антисоветской "молекулярной теории", изложенной в работе 1948 г. "К теории революции в условиях тоталитарного режима". В 1955 - 1972 гг. - председатель НТС. В 1990-е гг. неоднократно приезжал в Россию, встречался с видными российскими философами. Умер во Франкфурте-на-Майне.

8 Редлих Роман Николаевич (1911 - 2005). Родился в Москве, работал слесарем на железной дороге, затем младшим научным сотрудником Государственного института психологии, педологии и психотехники. В 1933 г. эмигрировал в Германию. В 1940 г. окончил Берлинский университет, получил степень доктора философии. С 1940 г. - член НТС. В годы Великой Отечественной войны он также работал в лагере пропагандистов в Вустрау и служил в школах, готовивших диверсантов из советских военнопленных. Многие годы был членом Совета НТС.

9 Тимофеев Александр Петрович (1916 - 1985). Родившийся в Таллинне сын русского морского офицера, он в 1929 г. выехал из Эстонии в Швецию, в 1937 г. вступил в НТС и в конце 1930 - 1940-х гг. вел активную антикоммунистическую пропаганду в Скандинавии и Франции. Впоследствии возглавил оперативную работу НТС на южном участке (Италия, Греция, Турция, Иран, Египет и др.).

10 Романов Е. (Островский Евгений Романович). Родился в 1914 г. в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) в семье офицера. В 1934 г. поступил на шахтостроительное отделение Горного института, позднее перешел на факультет русского языка и литературы Днепропетровского университета. После начала оккупации Днепропетровска немецко-фашистскими войсками в годы Великой Отечественной войны остался в городе и работал в редакции "Днепропетровской газеты". Член НТС с 1942 г. Эвакуировался вслед за фашистскими войсками после их отступления, затем работал в Берлине в газете "Новое слово". Арестован гестапо в 1944 г. С 1946 г. - член Совета НТС, в 1984 - 1995 гг. - председатель НТС. Умер в 2001 г. в Болгарии.

стр. 67
бовательным как к деловым партнерам, так и к самому себе" [Романов, с. 296]. Такой теплый отзыв был обусловлен в первую очередь высокой оценкой Е. Романовым эффективности антисоветской деятельности А.П. Тимофеева, которую он с успехом вел на столь обширном пространстве".

Антикоммунистическая деятельность НТС на Ближнем и Среднем Востоке всегда была связана с политической ситуацией в регионе. В частности, в ряде стран с подозрением относились к любой агитации и пропаганде со стороны русских, не разбираясь в ее направленности. Не случайно еще в 1949 г. В.Д. Поремский просил своего соратника по Союзу А.П. Столыпина12 подготовить специальные письма в министерства иностранных дел Турции и Афганистана. Как указывал В.Д. Поремский, распространение русских эмигрантских газет в Турции было практически невозможно из-за того, что "для тамошнего правительства русский (белый или красный) - одно и то же" [FSO UB НА, 20.05.1949]. Русские газеты распространялись только по подписке, при этом не разрешалось выписывать более одного экземпляра. Получение большего количества могло вызвать "неприятные расспросы" со стороны турецких властей. Поэтому руководство НТС решило направить в МИД Турции ходатайство о разрешении присылать в страну печатный орган Союза "Посев" - "на равных основаниях с другими иностранными газетами". В этом ходатайстве было обращено внимание на специфический характер "Посева". Прежде всего подчеркивалась значительная роль, которую журнал мог сыграть для "пробуждения и укрепления благоразумных антикоммунистических тенденций среди лиц русского происхождения, проживающих в Турции, или местных граждан, говорящих по-русски и интересующихся соответствующими проблемами" [там же]. Аналогичное послание было направлено тогда же в МИД Афганистана.

Положение русских антикоммунистов в Ливане трудно было назвать вполне благополучным. Тем не менее они всячески пытались расширять свои связи и вовлекать в свою деятельность любых единомышленников в соседних странах. Так, известно, что они пробовали втянуть в орбиту своих задач давних иммигрантов из России, проживавших в Сирии, Ираке и Иране, сочувствовавших антисоветским идеям.

В Дамаске в то время проживали несколько белых офицеров из Общества Галлиполийцев [Иванов; Русский общевоинский союз]. Как свидетельствует одно из писем И.В. Питленко, ему было известно о наличии среди них по крайней мере трех непримиримых антикоммунистов. Однако возраст этих людей и их психологическое состояние явно препятствовали вовлечению их в политическую деятельность: "Они уже отяжелели, и раскачать их на новые дела пока не удалось" [FSO UB НА, 14.10.1952; GUL SC, 01.05.1953]. Поддерживал переписку с проживавшими в Сирии русскими эмигрантами и Н. Немешаев. От них он, например, получил информацию об усилении позиций Югославии в Сирии в начале 1950-х гг. В одном из писем В.М. Байдалакову Н. Немешаев указывал, что "сирийские полковники" предоставили "титовцам" концессию на строительство порта в Латакии, и отмечал при этом: "Сирия хочет иметь свой порт, а не транзитный через Ливан - Бейрут и Триполи" [GUL SC, 01.05.1953]. Как сообщали Н. Немешаеву из Дамаска старые русские эмигранты, в сирийской армии в качестве инструкторов служили и югославские офицеры.

В начале 1950-х гг. была предпринята попытка создания ячейки НТС в Ираке. Известно, что представителем Союза в Багдаде был некий Петр Николаевич Кравченко13 [FSO UB НА, 14.10.1952]. Пока не удалось найти какие-либо источники, характери-

11 Кстати, в 1990-е гг. обширная коллекция А.П. Тимофеева, состоящая из книг и эмигрантской периодики, была передана в Москву и сейчас составляет значительную часть отдела Русского зарубежья Российской государственной библиотеки.

12 Столыпин Аркадий Петрович (1903 - 1990). Сын премьер-министра Российской империи. В 1920 г. вместе с семьей был вывезен польским Красным Крестом в Варшаву. Жил в Германии, Италии, Франции, работал в банковской сфере. С 1935 г. - член НТС, в 1942 - 1949 гг. - председатель отдела Союза во Франции. С 1969 г. до смерти - член редколлегии журнала "Посев".

13 Упоминание о Петре Кравченко содержится также в одном из очерков В.Д. Поволяева в сборнике "Русские в Ливане" на с. 113.

стр. 68
зующие результаты его деятельности. Вполне возможно, что таковые будут найдены когда-нибудь, и мы узнаем больше об антисоветской деятельности НТС в Ираке в связи с размежеванием в арабском мире по вопросам Багдадского пакта (1955), доктрины Эйзенхауэра (1957) и поддержке одного из полюсов "холодной войны".

Антикоммунистическая деятельность НТС в Иране, видимо, также была малоуспешной. В Бейрут было доставлено письмо от одного из проживавших в Тегеране русских антикоммунистов, в котором подчеркивалось:

"У нас здесь никогда не существовали легальные эмигрантские организации, по той причине, что, согласно советско-иранскому договору 1921 г., в Иране не должны быть никакие политические русские объединения. Советчики обозначили себя в этом отношении еще 30 с лишним лет тому назад и бдительно следят до сего времени, дабы этот договор не нарушался" [там же].

И.В. Питленко в своем письме с досадой сообщал: "10 месяцев усиленной переписки не дали положительных результатов, мы так и не находим, кому бы поручить организацию ячейки. Несколько наших друзей умерло" [Там же].

Письма в Ливан из Тегерана ярко демонстрируют, как эволюционировали в условиях Второй мировой войны политические настроения проживавших в Иране русских эмигрантов. Как замечал автор одного из таких писем, "во время войны, в дни оккупации союзниками, очень многие россияне побежали на поклон в советское консульство и предложили свои услуги по предательству своего ближнего, или по части шпионской деятельности вообще" [там же]. Таким образом, как и в других центрах русской диаспоры в годы Великой Отечественной войны, многие русские в Иране были охвачены патриотическим подъемом, стремились оказать какое-либо содействие своей родине.

В результате войны произошло существенное изменение "географии русского зарубежья". Из Европы и других регионов, где существовала вероятность прихода Красной армии, эмигранты-антикоммунисты стремились уехать за океан. Затронул этот процесс и страны Ближнего и Среднего Востока. Так, по данным одного из писем, полученных русским ливанцем, в Тегеран в начале 1950-х гг. из США прибыли представители Толстовского фонда - организации, созданной дочерью Л.Н. Толстого, Александрой Львовной, для помощи русским беженцам. Как свидетельствует этот источник, около двух тысяч проживавших в Иране русских выразили желание при посредничестве Толстовского фонда уехать в Америку. И это не случайно, поскольку обстановка в стране в те годы вообще была неспокойной, а среди русских иммигрантов и вовсе нервной: "Публика боится покупать газеты, а если кто и покупает, то делает это с большой предосторожностью" [там же].

Для активизации антисоветских сил в Иране руководство НТС в ФРГ использовало и свои ливанские контакты. На важность Персии для русских антикоммунистов не раз указывали лидеры НТС, в частности В.М. Байдалаков. Значение этой страны в антисоветской пропаганде, конечно, было продиктовано вообще значимостью Ирана в стратегии холодной войны. И.В. Питленко в ответных письмах в Центр указывал: "В Вашем письме Вы писали, что для НТС важна Персия. Я думаю, что без поездки в Персию организовать там ячейку НТС невозможно" [там же]. Важность персидского направления для центрального руководства Союза стала для И.В. Питленко поводом к тому, чтобы поставить перед Франкфуртом вопрос о "пополнении Востока свежими силами" [там же], т.е. о направлении в этот регион новых активных антикоммунистов.

"Работа" русских антикоммунистов в Ливане осложнялась и напряженными внутренними отношениями, атмосферой взаимной подозрительности. Причиной этого И.В. Питленко в одном из своих писем называл столкновение в Ливане интересов многих иностранных разведок [GUL. SC, 14.08.1953]. Сам он находился в очень плохих отношениях с Н. Немешаевым: представители НТС в Бейруте и Триполи не доверяли друг другу. Н. Немешаев, в свою очередь, сигнализировал в Центр о связях И.В. Пит-

стр. 69
ленко с "большевиками" [GUL SC, 01.05.1953]. Тем не менее, несмотря на подобные предупреждения, переписка руководства НТС с последним продолжалась.

Осенью 1951 г. И.В. Питленко совершил поездку по Европе. В ФРГ он встречался с лидерами НТС, получив полномочия по ведению антикоммунистической деятельности от имени Союза. Вернувшись домой, он уже из Ливана направил В.М. Байдалакову весьма эмоциональное письмо:

"Дорогой Виктор Михайлович! Дважды проскочив под полуопущенным железным занавесом Австрии, через сказочную Венецию, <...> только 1 октября я с женой вернулся в крикливый, шумный Бейрут. После прекрасной поездки по Европе, давшей столько исключительных воспоминаний, с освеженной и взнузданной энергией, я бодро встречаю рабочие дни с их бесконечной суетой <...> Согласно выработанному нами плану в Лимбурге, я приступаю к работе, окрыленный надеждой в ее осуществлении. <...> Сейчас разослал предварительно письма по всему Среднему Востоку, дабы установить связи. Мне необходима постоянная связь с Вами и союзная литература" [FSOUB. НА, 15.10.1951].

Настоящий шок у руководителей НТС через несколько лет вызвала информация о том, что И.В. Питленко оказался агентом советских спецслужб. Только после того, как летом 1954 г. в ходе новой поездки по Европе он прошел советскую агентурную подготовку в Вене, бывший лидер русских антикоммунистов в Бейруте был окончательно разоблачен руководством НТС [GUL SC, 21.10.1954]. После отстранения от дел И. В. Питленко главным представителем НТС в Ливане стал проживавший в Бейруте Г. Г. Рунге14 [GUL SC, 18.10.1954].

Конечно, Ливан никогда не был крупным центром русской политической эмиграции. Тем не менее именно через ливанских "русских" НТС пытался вести антисоветскую пропаганду на Ближнем Востоке и даже найти возможность ее развертывания в Турции и Иране. Об успехах и провалах антисоветской и антикоммунистической деятельности НТС на Ближнем и Среднем Востоке можно будет говорить, подробно изучив более широкий пласт архивных материалов центрального руководства Союза во Франкфурте-на-Майне, которые оказались в разных частных и государственных архивах.

Изученные письма проживавших в Ливане русских иммигрантов дают нам неоценимые исторические свидетельства событий начала 1950-х гг., показывают, как авторы-очевидцы воспринимали ситуацию в стране в целом, какие видели возможности для антисоветской пропаганды и предотвращения распространения социалистических идей среди арабов. Этот несколько непривычный для российских исследователей подход, очевидно, призывает обратить более пристальное внимание на ближневосточный фронт "холодной войны" и позволяет увидеть новые грани политической истории Ливана первого десятилетия его независимости.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

FSO UB HA - Forschungsstelle Osteuropa an der Universität Bremen. Historisches Archiv.

GUL SC - Georgetown University Library. Special Collections.

14 Рунге Георгий Георгиевич (1896 - 1972). Родился в Петербурге, окончил Первый кадетский корпус и Николаевское инженерное училище. Учился в Киевском политехническом университете. Поручик инженерных войск. В годы Гражданской войны служил в рядах Дроздовской инженерной роты. Член Софийского, Салоникского (1925 - 1929), Парижского (подотдел в Бейруте, 1930- 1959) отделов Русского общевоинского союза (РОВС) [Копия удостоверения N 3471]. В 1930 г. переехал в Ливан, работал в муниципалитете Бейрута в должности чертежника [Фарес, 2010, с. 153], по другим данным - инженера-гидравлика и топографа. С 1955 по 1959 г. - представитель НТС на Ближнем Востоке и издательства "Посев" в Ливане, Сирии, Ираке. В начале 1960-х гг. уехал в США. До последних дней вел активную работу в НТС, был председателем ревизионной комиссии Северо-американской организации Союза. За год до смерти стал действительным членом Галлиполийского общества (удост. N 3471). Скончался в 1972 г. в Нью-Йорке [Рунге; Копия удостоверения N 3471].

стр. 70
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Иванов И.Б. К 80-летию Общества Галлиполийцев // Вестник РОВС. 2001. N 1 - 2. URL: http://izput. narod.ru/k801og.html.

Копия удостоверения N 3471 Общества Галлиполийцев. URL: http://izput.narod.ni/g/3471.jpg.

Маджзуб М. Трагедия демократии и арабского национализма в Ливане. М., 1959.

Пушкарев Б. Народно-трудовой союз (НТС) в истории российского Сопротивления. URL: http://nts-rs. ru/ist240513.doc.

Романов Е. В борьбе за Россию. Воспоминания руководителя НТС. М., 1999.

Рунге Г.Г. // URL: http://voldrozd.narod.ru/proеkt/usa/novo-diеv/rungе.html.

Русский общевоинский союз (РОВС). Общество Галлиполийцев. URL: http://izput.narod.ni/g/g.html.

Салиби, Камаль С. Очерки по истории Ливана. М., 1969.

Сарабьев А.В. Дома, за рубежом. Миграции христиан Сирии и Ливана (2-я половина XIX- 1-я половина XXв.). М.: ИВ РАН, 2012.

Сарабьев А.В. Российская диаспора в Ливане / Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих, за рубежом. 08.10.2012. URL: http://pravfond.ru/?modulе=articlеs&action=viеw&id=43.

Столыпин А.П. На службе России: Очерки по истории НТС. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1986. Ч. 3, гл. 10// URL: http://ntsrs.ru/contеnt/glava-10-uspеhi-i-nеudachi-ch-6.

Фарес А. Русские инженеры-топографы в Ливане: послереволюционная эмиграция // Русские в Ливане. Российские соотечественники в Ливане: история и современность. Сб. материалов / Сост. С.А. Воробьев. Бейрут, 2010.

Филипченко М.В. Список российских семей, эмигрировавших в Ливан после революции // Русские в Ливане. Российские соотечественники в Ливане: история и современность. Сб. материалов / Сост. С.А. Воробьев. Бейрут, 2010.

FSOUBHA. F. 98. В.Д. Поремский - А.П. Столыпину. 20.05.1949. Папка "Письма во Франкфурт. 1951 - 1952". И.В. Питленко - В.М. Байдалакову. 15.10.1951; 14.10.1952. Н. Немешаев - В.М. Байдалакову. 29.09.1952.

GUL SC. The Victor M. Baydalakoff Collection. Box 9. Folder 1. И.В. Питленко - В.М. Байдалакову. 14.08.1953. Н. Немешаев - В.М. Байдалакову. 19.02.1953; 26.03.1953; 01.05.1953. Folder 2. Г.Г. Рунге - В.М. Байдалакову. 18.10.1954. Л.А. Рар - председателям отделов, генеральным представителям и работникам сектора иностранных дел НТС. 21.10.1954. Н. Немешаев - В.М. Байдалакову. 18.05.1954; 12.08.1954.

Khoury Ph.S. Syria and the French Mandate: The Politics of Arab Nationalism, 1920 - 1945. L.: Tauris, 1987.

Kudеrna M. Chrislichen Gruppen im Lebanon: Lampf um Ideologic und Herrchaft in einer unfertigen Nation. Wiesbaden, 1983.

Ziadeh N.A. Syria and Lebanon. L.: Ernest Benn Ltd., 1957.

стр. 71

Permanent link to this publication: