Формирование буржуазных наций представляет собой длительный исторический процесс, характеризующийся не только общими для всех них закономерностями, но и своеобразными, присущими лишь данной нации явлениями, зависящими от тех конкретных исторических условий, в которых протекает этот процесс. По-разному происходит этот процесс в зависимости от того, формируется ли нация в условиях складывающегося национального государства или в рамках многонационального государства, является ли она командующей нацией или нацией оттеснённой, входит ли она в состав одного государства или расчленена между несколькими государствами. Эти условия наряду с особенностями социально-экономического развития, воздействием внешних факторов и т. п. определяют своеобразие, особенности процесса формирования каждой нации, накладывают отпечаток на возникающее национальное движение, на национальные традиции, на психический склад нации.

История польской буржуазной нации является одним из ярких примеров своеобразного развития основных закономерностей процесса формирования наций.

Проследить историю формирования польской нации и неразрывно связанную с ним историю польского национального движения означает, по сути дела, проанализировать под этим углом зрения всю историю Польши в течение длительного исторического периода. Совершенно очевидно, что настоящая статья ни в коей мере не может претендовать на решение этой задачи. Мы стремимся здесь осветить лишь некоторые узловые вопросы этой обширной темы, определить принципы подхода к её разрешению, формулируя их в наиболее сжатой, конспективной форме, как правило, ограничиваясь лишь упоминанием о тех конкретных явлениях и событиях, которые дают основание для того или иного вывода. При этом основным вопросом, интересующим нас, является взаимосвязь между условиями формирования польской нации и основными чертами польского национального движения в период его наиболее бурного развития, важнейшими вехами которого являются национально-освободительные восстания 1794 и 1863 - 1864 годов.

*

Нация (здесь и в дальнейшем речь идёт о буржуазных нациях) возникает в эпоху ликвидации феодализма и развития капитализма. Процесс складывания людей в нации в разных исторических условиях протекал по-разному. Если на западе Европы образование наций означало вместе с тем и превращение их в самостоятельные национальные государства, то на востоке Европы дело происходило несколько иначе. Здесь в силу особых исторических условий процесс образования централизованных государств шёл быстрее процесса складывания людей в нации. На востоке Европы "...сложились междунациональные государства, государства, со-

стоящие из нескольких национальностей. Таковы Австро-Венгрия, Россия"¹ . Такова была и старая Речь Посполитая.

Процесс образования многонациональной Речи Посполитой, начавшийся ещё в XIV в., был окончательно завершён в XVI в., когда создалось большое междунациональное государство, в котором литовцы, украинцы, белорусы оказались оттеснёнными народностями (национальностями), а поляки, сыгравшие роль объединителя народностей, стали командующей народностью.

Своеобразие процесса образования наций в Восточной Европе заключалось в том, что процесс консолидации народностей в нации протекал в рамках смешанных, многонациональных государств, в условиях, когда оттеснённые нации уже не складывались в независимые национальные государства. В многонациональных государствах процесс складывания оттеснённых народностей в нации был осложнён в значительно большей степени, чем процесс складывания в нации народностей командующих. Это не означает, однако, что к моменту образования междунациональных государств командующие народности уже консолидировались экономически в целостные нации. Ни немцы в Австрии, ни мадьяры в Венгрии, ни великороссы в России не сложились ещё в нации в тот период, когда они взяли на себя роль объединителей народностей. Процесс консолидации этих командующих народностей в нации завершался уже в рамках созданных ими многонациональных государств. Не были целостной, сложившейся нацией и поляки в тот период, когда создавалась многонациональная Речь Посполитая.

Процесс складывания людей в нацию, в устойчивую общность людей, есть длительный исторический процесс. Характерные черты нации, её признаки вызревают долго и не единовременно, но "только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию"² .

Как же протекал этот процесс у польского народа, каковы были особенности этого процесса, завершился ли он ко времени возникновения польского национального движения и если не завершился, то на какой стадии развития находился?

"Нация, - учит товарищ Сталин, - есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, в проявляющегося в общности культуры"³ .

Товарищ Сталин указывает, что "элементы нации - язык, территория, культурная общность и т. д. - не с неба упали, а создавались исподволь, еще в период докапиталистический"⁴ . Это обязывает нас при рассмотрении процесса формирования нации не ограничиваться лишь тем периодом, когда на основе развития всех этих признаков происходит окончательная консолидация людей в нацию. Необходимо осветить и истоки этого процесса, уходящие далеко в глубь истории предтечи польской нации - польской народности.

Рассмотрим последовательно, как исторически складывался каждый из признаков устойчивой общности людей, составивших польскую нацию.

Прежде всего общность языка. "Национальная общность немыслима без общего языка"⁵ , - указывает И. В. Сталин. "История говорит, что национальные языки являются... общенародными языками, общими для членов наций и едиными для нации"⁶ .

Польский язык прошёл общий для всех национальных языков путь

¹ И. В. Сталин. Соч. Т. 2, стр. 303.

² Там же, стр. 297.

³ Там же, стр. 296.

⁴ И. В. Сталин. Соч. Т. 11, стр. 336.

⁵ И. В. Сталин. Соч. Т. 2, стр. 293.

⁶ И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 13. Госполитиздат. 1950.

развития "от языков родовых к языкам племенным, от языков племенных к языкам народностей и от языков народностей к языкам национальным"⁷ . История польского языка является неотъемлемой частью истории польского народа, творца и носителя польского языка.

Товарищ Сталин указывает, что "...элементы современного языка были заложены ещё в глубокой древности, до эпохи рабства"⁸ . Характеризуя условия дальнейшего развития языка, товарищ Сталин говорит:

"Дальнейшее развитие производства, появление классов, появление письменности, зарождение государства, нуждавшегося для управления в более или менее упорядоченной переписке, развитие торговли, ещё более нуждавшейся в упорядоченной переписке, появление печатного станка, развитие литературы - всё это внесло большие изменения в развитие языка". И дальше: "За это время племена и народности дробились и расходились, смешивались и скрещивались, а в дальнейшем появились национальные языки и государства..."⁹ .

В Польше перечисленные здесь товарищем Сталиным условия, влиявшие на развитие языка, были налицо к XVI веку. Пройденным этапом к этому времени был здесь и процесс дробления и расхождения, смешения и скрещивания племён и народностей. В результате многовекового процесса развития в Польше оформился на основе местных ("территориальных") диалектов и прежде всего великопольского (Полянского) диалекта единый общенародный и - к XVI в. - высокоразвитый польский язык¹⁰ . Язык этот был понятен полякам Мазовии и Силезии, Мазурского Поозерья и Малой Польши. Он понятен и ныне, ибо структура его, его грамматический строй и основной словарный фонд не претерпели существенных изменений. Единый польский язык XVI в., таким образом, не будучи ещё национальным языком, ибо польской нации, носителя национального языка, ещё не было, обеспечивал уже возможность складывания нации.

Язык не является чем-то застывшим, мёртвым. "Язык, собственно его словарный состав, находится в состоянии почти непрерывного изменения"¹¹ . Можно отметить ряд отличий между польским языком Рея и Кохановского - единым языком польской народности - и польским национальным языком Мицкевича и Словацкого. Но эти отличия не касаются основы языка - его грамматического строя и основного словарного фонда. Эти отличия не колеблют того положения, что уже в XVI в. польский язык достиг той степени общности для всего польского народа, которая обеспечивала процесс складывания польской нации. При этом у поляков, как и у других народов Восточной Европы, развитие языка народности в национальный язык, так же как и складывание нации вообще, происходило не параллельно появлению национального государства, а в рамках государства междунационального.

Развитие польского языка, в частности языка литературы, вплоть до XVIII в. тормозилось засильем латыни; это, однако, отнюдь не означало, что у польского народа не было общенародного языка: таким языком являлся именно польский язык. Латинский язык не может рассматриваться как соперник польского языка у польского народа так же, как французский язык английских феодалов не может рассматриваться как соперник общенародного английского языка. Говоря об общности языка как обязательном признаке нации, товарищ Сталин подчёркивает: "Речь идёт, конечно, о народно-разговорных языках, а не об официально-канцелярских"¹² .

⁷ Там же, стр. 12.

⁸ Там же, стр. 26.

⁹ Там же, стр. 26 - 27.

¹⁰ См. T. Lehr-Splawinski. Jezyk polski. Pochodzenie. Powstanie. Rozwoj, str. 65 - 75. Warszawa. 1947.

¹¹ И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 11.

¹² И. В. Сталин. Соч. Т. 2, стр. 293.

Так обстоит дело с общностью языка, некоторые особенности процесса развития которого, как одной из характерных черт нации, будут рассмотрены в дальнейшем, при общей характеристике особенностей процесса формирования польской нации.

Общность территории польского народа также принадлежит к числу тех признаков польской нации, которые как потенция развития нации имелись уже в докапиталистический период. "Нация складывается только в результате длительных и регулярных общений, в результате совместной жизни людей из поколения в поколение. А длительная совместная жизнь невозможна без общей территории"¹³ .

Отсутствие государственной общности, то есть раздел общей национальной территории данной нации между различными государствами, не помешало и не могло помешать сложиться в единые нации украинцам, румынам, сербам. Не помешало, как увидим в дальнейшем, отсутствие государственной общности и завершению процесса формирования польской нации. Это не означает, разумеется, что политическое расчленение польской национальной территории вообще не играло никакой роли и не влияло на процесс формирования польской нации. Однако именно тот факт, что, несмотря на это расчленение, польский народ (как и украинский, румынский и сербский народы) сложился в нацию, свидетельствует, что политическое расчленение не может ликвидировать ту общность территории, которая является необходимым признаком нации.

В связи с этим мы считаем неточной трактовку этого вопроса Е. А. Косминским, связывающим создание общности территории в истории формирования английской нации с ликвидацией феодальной раздробленности ("Вопросы истории" N 9 за 1951 г., стр. 49 - 50). Конечно, преодоление феодальной раздробленности является необходимым условием развития процесса консолидации людей в нацию. Оно, однако, не является условием создания общности территории, ибо эта общность существовала уже в период феодальной раздробленности, когда, несмотря на политическую разделенность этой территории на множество самостоятельных полугосударств, люди одной народности (или нескольких народностей, слившихся в единую нацию) имели возможность длительно и регулярно общаться между собой. Преодоление феодальной раздробленности является необходимым условием создания общности экономической жизни.

Общность польской территории определялась тем, что польский народ единой массой, не разделённой какими-либо естественными преградами или инонациональными областями, заселял территорию между Балтийским морем и Карпатами, между Одрой и Бугом. Территория, занимаемая польским народом, в ходе истории претерпевала некоторые изменения. Так, в её состав вошёл ряд областей, ранее населённых литовскими или восточнославянскими народностями (Мазурское Поозерье, Подляшье, Холмщина, районы Санока и Перемышля), из состава польской территории на несколько веков были вырваны некоторые насильственно германизированные области (Нижняя Силезия, Западное Поморье), однако эти изменения пограничья этнографически польской территории никогда не разрушали её единства, никогда, следовательно, не ликвидировали общности территории польской народности.

В то же .время в состав польской национальной территории никогда не входили обширные области, захваченные польскими феодалами на востоке, области, населённые украинским, белорусским, литовским населением. Национальный облик территории определяет не господствующий класс, не утвердившие своё господство над угнетёнными народностями захватчики и колонизаторы, а трудящиеся классы. И так же, как под властью немецких помещиков и немецких капиталистов Верхняя Силезия,

¹³ И. В. Сталин. Соч. Т. 2, стр. 294.

населённая польскими крестьянами и рабочими, не переставала быть частью польской национальной территории, так и Литва, Белоруссия, Украина, находясь под властью польских помещиков, не переставали быть национальными территориями литовского, белорусского и украинского народов.

Разумеется, в истории формирования нации имеет существенное значение не только наличие общности территории, но и обширность этой территории, её природный характер, конфигурация её границ и т. д. Совершенно очевидно, однако, что смешивать эти вопросы нельзя. Констатируя наличие общности территории, мы устанавливаем наличие потенциальной возможности формирования нации. Говоря же об изменениях национальной территории, о её границах, о населённости этой территории, мы выясняем те конкретные условия, в которых протекал процесс развития нации. Условия эти изменялись на различных этапах развития нации в зависимости от конкретной исторической обстановки, от потребностей развивавшейся буржуазной нации и от аппетитов главного действующего лица в этот период - растущей национальной буржуазии. При этом, характеризуя эти условия, нельзя ограничиваться только рассмотрением территории данной нации: необходимо характеризовать и её окружение, а также (если речь идёт о командующей нации, стоящей во главе государства) и территории тех оттеснённых наций и народностей, которые входят в состав этого государства.

Все эти обстоятельства, несомненно, должны приниматься во внимание при рассмотрении вопроса о процессе формирования нации. Они оказывают влияние на этот процесс и не только на складывание одного из признаков нации - общности территории, - но и на складывание общности языка, общности экономической жизни, общего для данной нации психического склада, её национального характера. Однако ни в коем случае нельзя подменять вопрос о наличии общности территории, как одного из исподволь развивающихся в докапиталистический период элементов нации, вопросом о конкретных условиях развития нации (изменениями национальной территории, её границ, населённости этой территории и т. п.). Такая подмена привела бы к запутыванию дела, к отрыву процесса складывания нации от его исторических предпосылок, вместе с тем она открыла бы лазейку для различного рода искажений марксистско-ленинского учения по национальному вопросу и могла бы привести к прямым националистическим построениям.

Таким образом, и общность территории польского народа была налицо задолго до рассматриваемого нами периода - конца XVIII - начала XIX века. Однако, как указывает товарищ Сталин, "общность территории сама по себе ещё не даёт нации. Для этого нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, объединяющая отдельные части нации в одно целое"¹⁴ .

Среди характерных особенностей нации общность экономической жизни, экономическая связность, формировалась, как правило, в последнюю очередь. Именно она своим появлением завершает шедший - исподволь процесс формирования элементов нации, стягивая "разобщённые доселе части этого народа в одно национальное целое"¹⁵ .

Отмечая, что элементы нации - язык, территория, культурная общность и т. д. - создавались исподволь, ещё в период докапиталистический, товарищ Сталин подчёркивает, что они "в лучшем случае представляли лишь потенцию в смысле возможности образования нации в будущем при известных благоприятных условиях. Потенция превратилась

¹⁴ И. В. Сталин. Соч. Т. 2, стр. 294.

¹⁵ И. В. Сталин. Соч. Т. 11, стр. 336.

в действительность лишь в период подымающегося капитализма с его национальным рынком, с его экономическими и культурными центрами"¹⁶ .

Характеризуя значение общности экономической жизни как одного из признаков нации, И. В. Сталин приводит замечательные слова Ленина, сказанные им в брошюре "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?":

"Только новый период русской истории (примерно с 17 века) характеризуется действительно фактическим слиянием всех... областей, земель и княжеств в одно целое". Слияние это "вызывалось усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок. Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было ничем иным как созданием связей буржуазных"¹⁷ .

Именно экономической связности и не создалось в старой Речи Посполитой до самого момента её падения.

Своеобразием исторического развития Польши было то, что спорадически зарождавшиеся в XV - XVI вв. зачатки капиталистических отношений, которые в иных условиях могли бы при дальнейшем развитии положить начало процессу формирования буржуазной нации, не только не развились далее, но были подавлены и заглушены. В рамках настоящей статьи нет возможности подробно характеризовать это явление. Укажем лишь, что упадок польского города, фактическая приостановка процесса концентрации местных рынков в единый общепольский рынок, однобокий, уродливый характер развития товарного обращения привели к тому, что в Польше не сложились национальные экономические связи, буржуазные связи. Эти связи начали развиваться лишь в конце XVIII в., в условиях крушения польской государственности; вновь начался процесс концентрации местных рынков, но до момента падения Речи Посполитой процесс этот не вышел из ранней стадии развития. В Польше не создался национальный рынок, не создалось тех благоприятных условий, которые дали бы возможность завершиться начавшемуся в этот период процессу формирования нации.

Польской народности помешали сложиться в нацию в XVI - XVIII вв. те же самые глубочайшие пороки социально-экономического строя, которые привели к падению Речь Посполитую. "Страна, которая упорно сохраняла нерушимым феодальный строй общества, в то время как все ее соседи прогрессировали, формировали буржуазию, развили торговлю и промышленность и создали большие города, - такая страна была обречена на гибель"¹⁸ .

Из этого высказывания Энгельса, противопоставляющего условия, существовавшие в Речи Посполитой, новым условиям, создавшимся в соседних с нею государствах, мы отчётливо видим, что в Польше отсутствовали именно те черты развития, которые должны были создать общность экономической жизни, создать условия для оформления польской нации.

В политическом строе Речи Посполитой сохранялись многие черты феодальной раздробленности, феодального сепаратизма. Они также играли немалую роль в торможении процесса формирования польской нации. К Речи Посполитой с её бессильным центральным государственным аппаратом и всемогущими феодальными земскими сеймиками, безразличными к национальным интересам польского народа, к судьбам государства в целом, вполне приложимы слова И. В. Сталина: "...как могли возникнуть нации и существовать до капитализма, в период феодализма, когда страны были раздроблены на отдельные самостоятельные княжества, ко-

¹⁶ Там же.

¹⁷ В. И. Ленин. Соч. Т. 1, стр. 137 - 138.

¹⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. 1-я, стр. 159.

торые не только не были связаны друг с другом национальными узами, но решительно отрицали необходимость таких уз?"¹⁹ .

Наконец последняя из характерных черт нации - "национальный характер", или общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры, - также создававшаяся у польского народа исподволь ещё в докапиталистический период, не могла получить полного развития при отсутствии общности экономической жизни. Развитие капитализма создаёт не только экономические связи и экономические центры: оно создаёт также и культурные связи и культурные национальные центры.

В условиях засилья феодальной идеологии, в условиях, когда господствующий класс проводил антинациональную, противоречившую интересам складывавшейся польской нации политику, когда всесильная католическая церковь своим обскурантизмом подавляла развитие культуры, а своими "вселенскими", космополитическими тенденциями была особенно враждебна развитию самобытной национальной культуры, - в этих условиях, естественно, тормозилось и формирование польской национальной культуры.

Несомненным шагом вперёд в развитии польской национальной культуры был культурно-национальный подъём конца XVIII в., деятельность польских "просветителей". Однако до преодоления феодально-католического обскурантизма и космополитизма было ещё очень далеко.

Социально-экономическая отсталость Польши отражалась на процессе формирования общности психического склада польской нации и ещё в одном отношении. Как мы указывали выше, наличие государственной границы, отделившей западные польские земли от остальной польской территории, само по себе ещё не разрушало общности польской национальной территории, но в сочетании с отсутствием экономических связей это обстоятельство приводило к серьёзной оторванности западных польских земель (Силезии, Поморья) от общего процесса формирования польской нации. Недостаточно связанные с основными польскими землями, западные земли подвергались в то же время длительному инонациональному гнёту.

Вследствие этого у значительной части польского народа, жившей за пределами Речи Посполитой, процесс формирования национального характера проходил исключительно медленно; следствием этой оторванности была также культурная отсталость западных польских земель и наличие таких явлений, как консервация и даже оживление местных диалектов, в недостаточной степени связанных с общим процессом развития польского языка.

Это ещё раз доказывает, что создание общности экономической жизни не просто восполняет сумму признаков нации, а оказывает существеннейшее влияние на уже ранее развивавшиеся исподволь элементы нации, способствует их качественному преобразованию в условиях развёртывающегося процесса формирования нации. Именно в период формирования нации язык народности, ранее представлявший собою лишь потенцию образования нации, развивается в национальный язык, а национальная культура достигает невиданного в докапиталистический период уровня развития, ярко отражая формирующуюся общность психического склада нации. Превращение потенции в действительность становится возможным на базе создающихся экономических национальных связей.

Таким образом, формирование польской нации, начавшееся во второй половине XVIII в., не было завершено в период существования польского феодального государства. Оно завершалось в тяжёлых для польского народа условиях национального угнетения, усугублявшихся расчленением польских земель, (нарушением экономических и культурных связей между

¹⁹ И. В. Сталин. Соч. Т. 11, стр. 336.

различными частями польской национальной территории, между различными частями польского народа. Формирование польской нации завершалось в условиях, когда она из положения командующей нации была низведена на положение нации оттеснённой.

Первая половина XIX в. была временем вызревания капиталистических элементов в польской экономике и всё возраставшего загнивания феодально-крепостнических отношений. Замена обветшалого феодального способа производства капиталистическим способом производства становилась основным вопросом жизни и развития польского народа. В Польше, бывшей по преимуществу страной аграрной, это был прежде всего вопрос, как произойдёт смена феодального способа производства капиталистическим в сельском хозяйстве: путём ли половинчатых реформ "сверху", сохраняющих в неприкосновенности помещичье землевладение, консервирующих пережитки феодально-крепостнических отношений, то есть тем методом, который В. И. Ленин назвал "прусским путём" развития капитализма в сельском хозяйстве, или же революционным путём, путём аграрной: революции.

В силу сложившихся исторических условий польский народ должен был решать этот вопрос в неразрывной связи с вопросом национального освобождения Польши.

Развитие капитализма в польских землях создало отсутствовавшие ранее необходимые экономические предпосылки для консолидации польской народности в целостную нацию. Национально-освободительная борьба польского народа, развернувшаяся в первой половине XIX в., сыграла громадную роль в формировании польского национального характера.

Процесс формирования польской буржуазной нации завершился во второй половине XIX века. К этому вопросу мы вновь вернёмся в ходе дальнейшего изложения.

Как же могло появиться в этих условиях в конце XVIII в. и что представляло собой польское национальное движение?

Известно, что возникновение и развитие национального движения в многонациональных государствах Восточной Европы, как правило, были связаны с консолидацией оттеснённых народностей в нации, с вступлением на арену борьбы молодой национальной буржуазии оттеснённой нации.

Несколько по-иному возникло и развивалось польское национальное движение. Оно возникло в тот момент, когда процесс консолидации польской народности в нацию ещё не был завершён.

В отличие от национального движения ряда других угнетённых наций Восточной Европы главным действующим лицом польского национального движения в течение ряда десятилетий была не буржуазия, а дворянство, шляхта.

В то время как у большинства угнетённых наций Восточной Европы процессу консолидации нации, а вместе с ним и процессу возникновения и развития национального движения предшествовал длительный, иногда многовековой период пребывания данного народа в системе многонационального государства на положении оттеснённой народности, польская народность была на протяжении ряда веков командующей народностью и оказалась низведённой на положение угнетённой, оттеснённой народности значительно позже и на значительно более высокой ступени развития, чем большинство оттеснённых народностей Восточной Европы.

Переход из положения командующей народности на положение народности угнетённой совершился в период, когда процесс консолидации польской нации уже развернулся, когда с появлением в недрах феодального строя элементов капиталистических отношений возникали уже исторические предпосылки для создания экономической общности - основного не достававшего условия для превращения польской народности в нацию.

Польская народность конца XVIII в. качественно уже отличалась от народности XV - XVI вв. - времени образования многонациональных государств; она представляла собой формирующуюся нацию.

В силу этого ликвидация польского государства, низведение польской нации - командующей нации в обширном многонациональном государстве - на положение оттеснённой нации не могли не встретить и действительно встретили сопротивление, вызвали к жизни польское национальное движение.

Ликвидация польского государства не только ранила национальное достоинство польского народа, она ставила его в условия тяжёлого инонационального гнёта, при котором стеснялось и подавлялось развитие польской национальной культуры, осуществлялись насильственная германизация и денационализация польского народа. На примере отторгнутых в средние века польских западных земель польский народ хорошо знал, что сулит ему пребывание под властью германских государств, прежде всего Пруссии. Это была серьёзнейшая угроза самому национальному существованию польского народа. Польский народ развернул национально-освободительное движение, и сила этого движения была так велика, что иноземным ассимиляторам не только не удалось денационализировать захваченные ими в конце XVIII в. польские земли, но и не удалось помешать распространению польского национального движения на оторванные на много веков ранее польские западные и северные земли. Польская нация проявила в этой борьбе чрезвычайную устойчивость и колоссальную силу сопротивления политике ассимиляции²⁰ .

Возникновение и сила польского национального движения определились ещё и тем, что польская нация в результате разделов Речи Посполитой не только оказалась угнетённой нацией, но и была расчленена. Национальное освобождение и воссоединение в независимом государстве всех частей польской национальной территории стали одним из основных исторических условий развития польской нации. "Для Польши, Германии и Италии, - указывал Энгельс, - началом всякого политического движения стало стремление к восстановлению национального единства, без которого национальная жизнь была лишь призраком"²¹ .

Наконец необходимо учитывать и то обстоятельство, что падение и ликвидация польского государства не были внезапным, единовременным актом - они составили целый период в истории Польши, период, в течение которого ясно вырисовывавшаяся перспектива потери национальной независимости, низведения на положение угнетённого и расчленённого народа вызывала чувство горячего протеста, будила волю к сопротивлению, ускоряла процесс вызревания национального самосознания польского народа. Польский народ не смог предотвратить ликвидацию польского государства, но он ответил на неё национальным движением.

В силу тех же самых исторических условий, которые вызвали к жизни польское национальное движение на более ранней ступени исторического развития, чем это было типично для других оттеснённых наций Восточной Европы, ещё до завершения процесса формирования польской нации, польское национальное движение возникло как движение шляхетское.

Господствующим классом формирующейся польской буржуазной нации в момент её превращения в оттеснённую нацию оставался польский феодальный класс.

В период возникновения польского национального движения польское общество ещё не стало капиталистическим, и нарождавшаяся польская буржуазия, хотя и приняла участие в национально-освободительном восстании 1794 г., была ещё слишком слаба для того, чтобы возглавить это движение, да и не пыталась, по существу, добиться этого. Как это было

²⁰ См. И. В. Сталин. Соч. Т. 11, стр. 347 - 348.

²¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XIII, ч. 1-я, стр. 154.

и с молодой буржуазией других стран, польская буржуазия в основной своей массе ещё не выступала против дворян, "в ряды которых нередко мечтали попасть ее лучшие представители"²² , она признавала дворянство руководителем и следовала за ним в начавшемся национальном движении. Поэтому во главе польского национального движения оказался и мог оказаться только феодальный господствующий класс - шляхта.

Уничтожение польского государства, установление инонационального гнёта задевало все классы польского общества. Все они в разной мере и по-разному на различных этапах национального движения принимали в нём участие. Но ни о какой иной руководящей силе, кроме шляхты, в национально-освободительном движении в этот период не могло быть и речи: пролетариат как класс в Польше ещё не народился, а городской плебс принявший активное участие в национально-освободительном движении, не был способен возглавить это движение.

*

Тот факт, что во главе польского национального движения оказалась шляхта, не мог не отразиться на характере и целях этого движения.

"В разные времена различные классы выступают на арену борьбы, - и каждый класс по-своему понимает "национальный вопрос", - говорит товарищ Сталин. - Следовательно, "национальный вопрос" в разные времена служит различным интересам, принимает различные" оттенки в зависимости от того, какой класс и когда выдвигает его.

Существовал, например, у нас так называемый дворянский "национальный вопрос", когда - после "присоединения Грузии к России" - грузинское дворянство почувствовало, как невыгодно было для него потерять старые привилегии и могущество, которые оно имело при грузинских царях, и, считая "простое подданство" умалением своего достоинства, пожелало "освобождения Грузии". Этим оно хотело поставить во главе "Грузии" грузинских царей и дворянство и передать им, таким образом, судьбу грузинского народа! Это был феодально-монархический "национализм"²³ .

Это указание товарища Сталина даёт нам ключ к пониманию первого этапа польского национального движения. В Польше, как и в Грузии первой половины XIX в., дворянство добивалось "освобождения страны" для того, чтобы восстановить свои старые привилегии и могущество, для того, чтобы вновь стать хозяином судьбы польского народа.

Заметим, что в цитируемом произведении товарищ Сталин говорит о так называемом дворянском "национальном вопросе" и берёт в кавычки слово "национализм". Ведь речь идёт о добуржуазном "национализме", о "национальном вопросе", возникшем ещё до окончательной консолидации нации, то есть о понятиях, своеобразных, значительно отличающихся от буржуазного национального вопроса, от буржуазного национализма.

Истоки польского феодально-монархического "национализма" аналогичны грузинскому феодально-монархическому "национализму". Это не означает, однако, что эти исторические явления были полностью идентичны. Если в Грузии дворянское "национальное движение" не оставило, как отмечает товарищ Сталин, никакого заметного следа в жизни грузин и свелось лишь к отдельным заговорам грузинских дворян против русских правителей на Кавказе, то польское шляхетское "национальное движение" с самого начала приняло весьма острые формы и оставило в истории Польши весьма значительный след.

²² "История ВКП (б). Краткий курс", стр. 124.

²³ И. В. Сталин. Соч. Т. 1, стр. 32.

Анализируя далее причины упадка грузинского феодально-монархического "национализма", товарищ Сталин указывает: "...развитие товарного производства, отмена крепостничества, основание дворянского банка, усиление классового антагонизма в городе и в деревне, усилившееся движение деревенской бедноты и т. п. - всё это нанесло смертельный удар грузинскому дворянству и, вместе с ним, "феодально-монархическому национализму"²⁴ .

Те же самые причины действовали и в Польше, с той, однако, разницей, что отказ отдельных групп польского дворянства от феодально-монархической "национальной программы", их враждебность польскому национальному движению начали выявляться с самого начала этого движения, придав национальной борьбе особенную остроту. Это объяснялось значительно большим, чем в Грузии, разложением феодальных отношений и более острой классовой борьбой, а также значительно большей остротой национальных противоречий, ускорявших поляризацию различных политических сил в польском господствующем классе. Если в Грузии лишь указанные И. В. Сталиным события общественной жизни середины и второй половины XIX в. побудили одну из групп грузинского дворянства отказаться от всякого "национализма" и протянуть руку русскому самодержавию с тем, чтобы взамен этого получить от него тёплые местечки, дешёвый кредит и сельскохозяйственные орудия, а также защиту от сельских "бунтовщиков", то в Польше определённые группы господствующего класса, особенно его аристократической верхушки, протянули руку абсолютистским правительствам держав, разделивших Польшу, ещё до ликвидации польской независимости. Эта политика определялась не только деморализацией и продажностью определённых групп польского дворянства, но и их классовыми интересами, стремлением получить надёжную защиту от нараставшего антифеодального крестьянского движения, защиту, которую уже не могла обеспечить дворянству слабеющая государственная власть Речи Посполитой. "Раздел Польши осуществился благодаря союзу крупной феодальной аристократии в Польше с тремя державами, принимавшими участие в разделе. Он... был последним средством для высшей аристократии спасти себя от революции"²⁵ . В этих условиях, когда феодально-монархическое шляхетское "национальное движение" оказывалось единственной силой, противостоявшей антинациональной политике аристократии, историческая роль польского феодально-монархического "национализма" была иной, чем грузинского, более сложной и внутренне противоречивой. Будучи, как всякое феодально-монархическое движение, по природе своей консервативным, "национальное движение" польской шляхты играло (вплоть до того момента, пока не созрели новые социальные силы национального движения и новые, буржуазные программы) известную прогрессивную роль.

Политика аристократических кругов нашла своё яркое воплощение в Тарговицкой конфедерации 1792 г. и вызвала возмущение основной массы шляхты, стремившейся сохранить независимое польское государство. Но те классовые интересы, которыми руководствовались изменники-тарговичане, не были чужды и шляхтичам-"патриотам", и это сказалось на дальнейшем ходе польского национального движения. Стремясь к восстановлению своих былых привилегий и политического могущества, польское дворянство выдвигало различные политические программы²⁶ и для осуществления этих программ искало различных покрови-

²⁴ Там же, стр. 33.

²⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VI, стр. 383.

²⁶ Своеобразием польского дворянского "национального движения" было то, что наряду с феодально-монархическими программами выдвигались, не играя уже, впрочем, сколько-нибудь существенной роли, феодально-республиканские программы, которые стремились воскресить архаический строй "дворянской демократии" Речи Посполятой.

телей - от монархов феодально-абсолютистских держав, разделивших Речь Посполитую, до правителей и правительств буржуазной Франции и Англии. Общим для всех феодально-монархических программ было стремление восстановить Польшу как феодальное государство, сохранить феодальное угнетение польского крестьянства. Общим было также требование установления "границ 1772 г.", то есть восстановления политической власти польского государства над Литвой, Белоруссией, Правобережной Украиной, возрождения и усиления политики порабощения, насильственной полонизации миллионов русских, украинцев, белорусов, литовцев.

Эта великодержавно-захватническая и феодально-консервативная программа прикрывалась, однако, национальным знаменем, а её идеологи объявляли себя борцами за национальные интересы польского народа.

Национальное знамя привлекало к провозглашавшейся шляхтой борьбе и другие классы польского общества: городской плебс, крестьянство. Но, становясь под знамя национального восстания, эти классы думали не о восстановлении феодальной Польши, а о создании новой Польши, в которой должен был господствовать справедливый социальный строй. Понятно, что в тех исторических условиях ни крестьянство, ни городской плебс не могли достичь успеха в борьбе за социальный строй, в котором не было бы места эксплуатации человека человеком; у них не было никакой определённой положительной программы. Их программой было враждебное отношение к феодальному строю, а их борьба по своему объективному значению была борьбой за установление буржуазного строя.

Сталкиваясь с консервативной социальной программой шляхты, крестьянство отворачивалось от такого национального знамени. Оно с разочарованием отошло от поддержанного им первоначально с энтузиазмом восстания 1794 г.; оно вовсе отказало в поддержке откровенно консервативному шляхетскому руководству в восстании 1830 - 1831 годов. Городской плебс требовал выдвижения радикальных лозунгов и применения революционных форм борьбы, и его недовольство проявлялось в бурных выступлениях. Такими были майские и июньские выступления городских низов Варшавы в 1794 г., направленные не только против изменников-тарговичан, но и против нереволюционной политики шляхетского руководства восстанием, сумевшего помешать проведению и той скромной программы социальных преобразований, которую намечал Тадеуш Костюшко. Таково было и выступление городских низов Варшавы 15 августа 1831 года. Стоявшая во главе национального движения шляхта располагала достаточными силами для того, чтобы подавить эти выступления, и она жестоко подавляла их. Но тем самым она превращала движение в исключительно шляхетское, что особенно ярко видно на примере восстания 1830 - 1831 гг., этой, по определению Энгельса, консервативной революции²⁷ . Но, как чисто шляхетское, польское национальное движение было обречено на поражение, и оно действительно оказалось в тупике, став перед серьёзнейшими внутренними противоречиями, преодолеть которые феодально-монархический "национализм" был неспособен.

Анализируя дворянское движение в Германии в 1522 - 1523 гг., Энгельс сравнивал его с движениями польского дворянства в первой половине XIX в., давая им чрезвычайно важную характеристику: "Отношение немецкого дворянства к крестьянам было тогда совершенно таким же, как и отношение польского дворянства к его крестьянству во время восстаний 1830 - 46 гг. Как в современных польских восстаниях, в Германии в то время движение могло рассчитывать на успех только при наличности союза всех оппозиционных партий, именно союза дворянства с крестьянами. Но как раз этот союз в обоих случаях был невозможен. Ни дво-

²⁷ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. V, стр. 265.

рянство не было поставлено перед необходимостью отказаться от своих политических привилегий и феодальных прав по отношению к крестьянам, ни революционно настроенное крестьянство не могло, довольствуясь общими неопределенными перспективами, пойти на союз с дворянством, с тем сословием, которое как раз более всего его притесняло. Как в 1830 г. в Польше, так и в 1522 г. в Германии дворянство уже не могло привлечь на свою сторону крестьян. Заставить сельское население примкнуть к дворянству могла лишь полная отмена крепостного права и зависимых отношений и отказ от всех дворянских привилегий; но, подобно всякому привилегированному сословию, дворянство не чувствовало ни малейшей охоты добровольно отказываться от своих прав и преимуществ, от своего привилегированного положения и большей части источников своего дохода"²⁸ .

*

Упадок феодально-монархического "национализма" после поражения восстания 1830 - 1831 гг., которое было наиболее ярким, его проявлением и явилось заключительным актом этого этапа польского национального движения, определялся прежде всего развитием капитализма в Польше, делавшим всё более и более нереальной самую программу феодально-монархического "национализма" с его консервативной социальной основой - стремлением сохранить и упрочить феодальный строй. Неизбежность социальных перемен ощущали всё большие слои польского дворянства. Многие помещики, втягиваясь в капиталистические отношения, были уже сами заинтересованы в перестройке производственных отношений на капиталистический лад при том неизменном условии, что эта перестройка совершится не революционным путём, а будет осуществлена самими помещиками - "сверху".

В польских землях, находившихся под властью Пруссии, в 20-х годах была произведена крестьянская реформа, знаменовавшая серьёзный шаг по пути развития капиталистических отношений; в Царстве Польском развивалась промышленность, а в 40-х годах началось строительство железных дорог; даже в экономически отсталых польских землях Австрии (Западная Галиция) помещики, страшась крестьянского восстания, начали обсуждать вопрос о реформе. Феодальный способ производства доживал последние дни.

Наряду с этим усиление буржуазных элементов в польском национальном движении было связано с банкротством феодально-монархической программы восстановления независимости Польши. В условиях развития капитализма и всё большего подъёма крестьянского антифеодального движения значительные круги участников борьбы за национальное освобождение Польши начали осознавать, что национальное освобождение возможно лишь при условии участия в борьбе широких масс крестьянства, что отвоевание независимости неотделимо от аграрных реформ внутри страны.

На смену консервативной дворянской "национальной" программе пришла программа восстановления Польши как буржуазного государства. Эта буржуазная национальная программа наиболее отчётливо была сформулирована в 1830-х годах эмигрантским Польским Демократическим обществом.

Особенностью польского национального движения было то, что глашатаем буржуазной национальной программы стала не буржуазия, а обуржуазившаяся шляхта, прежде всего шляхетская по происхождению, буржуазная по своему общественному положению интеллигенция.

²⁸ Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии, стр. 79 - 80. Огиз. Госполитиздат. 1939.

Буржуазия в Польше после ликвидации польской независимости держалась в основном в стороне от национального движения, относилась к нему сдержанно и недоверчиво. Это было следствием так продолжительного исторического опыта, приучившего польскую буржуазию видеть в политической власти шляхты страшную угрозу своим экономическим интересам, так и заинтересованности польской буржуазии в связях с государствами, разделившими Польшу, с их рынками, с казёнными подрядами, с системой покровительства и поощрения промышленников. Определённую роль играло и то обстоятельство, что среди буржуазии в Польше немало было неасеимилированных, чувствовавших себя чужими в Польше немецких купцов и мануфактуристов, менее всего стремившихся к участию в польском национальном движении или поддержке его. Буржуазия стояла в стороне от восстания 1830 - 1831 гг., она не принимала активного участия в национальном движении и в более позднее время, даже тогда, когда это движение выступило под буржуазными лозунгами.

Таким образом, польское национальное движение в 30 - 60-х годах XIX в., потеряв уже характер феодально-монархического "национализма", оставалось всё же шляхетским в том смысле, что его руководящей силой продолжала быть шляхта. Однако с точки зрения своей программы, своей объективной направленности оно было уже буржуазным национальным движением.

Исходным пунктом, основой социальной программы Демократического общества было стремление к восстановлению независимости Польши. Вся программа социальных преобразований, выдвинутая Обществом, была подчинена основной цели: привлечь к борьбе за независимость крестьянство, не отталкивая в то же время шляхту и сохраняя за нею руководящую роль. Соответственно и проектируемые Демократическим обществом реформы должны были держаться "равнодействующей", чтобы - не быть особенно страшными и тягостными для помещиков и быть достаточно заманчивыми для крестьян. Неудивительно, что в конечном счёте эта социальная программа всё больше и больше урезывалась и приспосабливалась к интересам помещиков. Жизнь показала, что союз помещиков и крестьян - основа всей политики Демократического общества - невозможен.

Но уже в 30-х и особенно в 40-х годах XIX в. появилось новое направление, объективно отражавшее интересы угнетённого крестьянства. Это революционно-демократическое направление с особой силой проявилось в краковском восстании 1846 г., которое было вершиной польского национально-освободительного движения XIX века. Если шляхетско-буржуазное направление рассматривало крестьянство лишь в качестве своего послушного орудия в борьбе за независимость, то революционные демократы звали крестьянство на аграрную революцию, в равной мере направленную против национального угнетения польского народа и против феодального угнетения польского крестьянства.

Польская революционная демократия встала на тот путь борьбы, который был тогда единственно возможным путём; освобождения польского народа. "Со времени краковского восстания 1846 г. борьба за независимость Польши, - указывали Маркс и Энгельс, - одновременно является борьбой аграрной демократии - единственно возможной формы демократии в восточной Европе - против патриархально-феодального абсолютизма"²⁹ . С борьбой польской революционной демократии связаны наиболее прогрессивные традиции польского национально-освободительного движения XIX века.

Польские революционные демократы сумели преодолеть половинчатую, построенную на классовом компромиссе программу Демократического общества, подняться на более высокую ступень и стать на позиции

²⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VI, стр. 383.

защиты интересов основного эксплуатируемого класса польского общества - крепостного крестьянства. Среди идеологов этого течения были как решительно порвавшие со своим классом шляхтичи (Ворцель, Дембовский) и мелкобуржуазные (применяя специфически русский термин, мы бы сказали - разночинные) элементы (Госляр, Кротовский), так и отдельные представители самого крестьянства (Сцегенный).

Программа революционных демократов имела утопически социалистическую окраску, объективно же она была программой наиболее решительной и последовательной ломки феодального строя, программой буржуазно-демократической революции. Эта программа представляла собою вершину польской общественной мысли домарксовского периода, вершину польского революционного движения до выступления на историческую арену польского пролетариата.

Добиться национального освобождения польский народ в ту эпоху мог лишь в результате аграрной революции, руководимой революционной демократией. Но революционные демократы в Польше не имели достаточных сил для того, чтобы возглавить революцию. В польском национальном движении революционным демократам приходилось постоянно бороться с господствовавшим и в конечном счёте определявшим лицо этого движения влиянием ограниченного шляхетско-буржуазного направления. Эта борьба двух направлений в польском национальном движении составляет сущность колебаний в восстании 1863 - 1864 гг. политического курса партии "красных", в которую наряду с революционными демократами входили и шляхетско-буржуазные либералы.

Дворянское феодально-монархическое течение продолжало существовать и на втором этапе польского национального движения, но оно уже не было определяющим, самая его социальная программа всё более менялась, приобретая помещичье-юнкерский характер, теряя свои "ортодоксально"-феодальные черты; оно было, однако, достаточно сильным для того, чтобы оказывать влияние на шляхетско-буржуазное направление, чтобы навязать восстанию 1863 - 1864 гг. свою внешнеполитическую программу и свою тактику.

В период революционного кризиса начала 60-х годов в Польше крестьянское движение поднялось на необычайную высоту. В массовом крестьянском движении 1861 - 1862 гг., в участии широких масс крестьянства в восстании 1863 - 1864 гг. были скрыты громадные потенциальные возможности для борьбы за освобождение Польши. Крестьянство нуждалось в руководителе, в той силе, которая повела бы его на решительную, сметающую до основания феодализм буржуазно-демократическую, аграрную революцию и одновременно на борьбу за национальную независимость. Но захватившие руководство восстанием 1863 - 1864 гг. шляхетско-буржуазные силы сделали всё для того, чтобы подавить массовое крестьянское движение, для того, чтобы помешать революционным демократам стать во главе этого движения. Этим они обрекали восстание на поражение. Этим они окончательно определили своё лицо - врагов польского народа, проводников предательской, антинациональной политики. Устами крестьянина-повстанца польский народ вынес приговор предававшей национальные интересы шляхте: "Придёт время, мы сами поднимем восстание, но уж вас там не будет"³⁰ .

До сих пор мы рассматривали почти исключительно внутренние, собственно польские условия польского национального движения. Обратимся теперь к его внешним, международным условиям.

³⁰ B. Limanowski. Historja powstania narodu polskiego 1863 i 1864 r. str 298. Lwow. 1909.

Восстановление независимости Польши отвечало в изучаемый период не только коренным интересам польского народа, но и коренным интересам международного общедемократического революционного движения, а с 40-х годов XIX в. - и международного пролетарского революционного движения.

"На чем зиждется прежде всего сила реакции в Европе с 1815 г., отчасти даже со времени первой французской революции? На русско-прусско-австрийском Священном союзе. А что объединяет его? Раздел Польши, из которого все три союзника извлекают пользу.

Трещина, которую все три державы провели через Польшу, является цепью, приковывающей их друг к другу; совместный грабеж связал их узами солидарности"³¹ .

Таким образом, восстановление Польши явилось бы ударом по оплоту реакции в Европе, по феодально-абсолютистскому "Священному союзу". "Польша, - как указывали Маркс и Энгельс, - сделалась революционною частью России, Австрии и Пруссии"³² . Польское национальное движение, расшатывая устои феодально-абсолютистских режимов, объективно имело большое прогрессивное, революционное значение. Говоря о середине XIX в., В. И. Ленин писал: "Тогда полная победа демократии в Европе была действительно невозможна без восстановления Польши"³³ .

Польское национально-освободительное движение не только преграждало путь контрреволюции, но и оказывало могучее революционизирующее влияние на народные массы других народов Европы, особенно славянских народов. "Пока народные массы России и большинства славянских стран спали еще непробудным сном, пока в этих странах не было самостоятельных, массовых, демократических движений, шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской"³⁴ .

Объективные исторические условия, делавшие польское национально-освободительное движение союзником международного революционного движения, со всей очевидностью ставили вопрос о необходимости практического союза между польским национально-освободительным движением и революционерами других стран, прежде всего тех государств, в состав которых входила расчленённая Польша.

Однако польское дворянство, стремившееся к восстановлению независимости Польши, но не к революции в Польше, боялось союза с революционными силами и искало поддержки у феодальных и буржуазных правительств. После краха надежд на Наполеона I оно обратило свои взоры к Александру I, затем к Англии и Франции. Отчасти безосновательные иллюзии, но в гораздо большей мере стремление сковать революцию в Польше, отгородить польское национальное движение от международного революционного движения диктовало польским консервативно-помещичьим кругам их внешнеполитическую линию, подчинявшую интересы польского народа политике буржуазной Англии и Франции. Эта антинациональная политика вредила делу национального освобождения Польши, к которому западноевропейская буржуазия была глубоко равнодушна.

Почему же эта политика консервативных кругов не была отброшена шляхетско-буржуазным направлением, почему в 50 - 60-х годах она даже была принята им и сыграла столь пагубную роль в восстании 1863 - 1864 годов? Причиной было то, что одним из пережитков шляхетской идеологии, унаследованных лидерами Польского Демократического

³¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VI, стр. 382.

³² Там же, стр. 408. Цитируем в переводе В. И. Ленина (см. Соч. Т. 6, стр. 415).

³³ В И. Ленин. Соч. Т. 6, стр. 416.

³⁴ В. И. Ленин. Соч. Т. 20, стр. 403.

общества, была великодержавная программа восстановления Польши в границах 1772 года. Великодержавные, захватнические планы отдаляли в своё время деятелей польского национального движения от русских дворянских революционеров-декабристов, предлагавших им союз в борьбе с царизмом и провозглашавших признание независимости Польши. И в 50 - 60-х годах шляхетско-буржуазные политики предпочитали ждать помощи от Наполеона III и Пальмеретона, а не бороться рука об руку с русскими революционерами, ибо тогда они должны были бы отказаться от своих великодержавных планов, от захватнических посягательств на украинские, белорусские и литовские земли.

Только последовательные польские революционные демократы, многие из которых были учениками Чернышевского и Добролюбова, горячо и искренне провозглашали принципы свободного национального самоопределения народов. Союз передовых польских революционеров и Великих русских революционных демократов, сложившийся в 60-х годах, явился одним из высших достижений польского национального движения, став одной из его лучших прогрессивных традиций.

Основоположники научного социализма, вожди революционного пролетариата Маркс и Энгельс высоко оценивали значение польского национального движения; они дали в своих трудах глубокую характеристику его этапов, чёткую картину его перспектив, замечательную программу для польских борцов за национальное освобождение.

Искренние друзья польского народа, Маркс и Энгельс оказывали ему громадную, неоценимую помощь в его борьбе. В ноябре 1847 г. и в феврале 1848 г. в своих выступлениях на митингах, посвященных польскому вопросу, Маркс и Энгельс призвали революционный пролетариат поддержать польское освободительное движение. В публиковавшихся в "Новой Рейнской газете" обличительных статьях они клеймили позором палачей познанского восстания 1848 г., разоблачали антипольскую политику прусского правительства, немецкой буржуазии и русского царизма, призывали революционную Германию к союзу с революционной Польшей. В защиту борющейся Польши выступали Маркс и Энгельс и в 60-х годах. Выступления английских и французских рабочих в защиту польского народа сыграли важную роль в подготовке создания Международного товарищества рабочих - I Интернационала.

Одним из важнейших исторических уроков польского национального движения было то, что оно убедительно показало, кто друзья и кто враги польского народа.

Опыт польского национального движения доказал, что делу национального освобождения польского народа враждебны не только правительства держав-захватчиков, непосредственно угнетавшие расчленённую Польшу, но и скрывавшие свою истинную политику под личиной "дружбы" и "заботы" о Польше правительства капиталистических держав Запада. Враждебны борьбе польского народа за национальное освобождение были, несмотря на все свои заверения о стремлении к "освобождению родины", и польские помещики, поставившие себя на службу силам, враждебным польскому народу. Они толкали польское национальное движение на ложный путь, который не мог привести польский народ к освобождению, а вёл лишь к тяжёлым жертвам во имя совершенно чуждых и враждебных ему интересов западноевропейской буржуазии.

Друзьями и союзниками польского народа в его борьбе были в ту пору революционный пролетариат Западной Европы и революционные крестьянские массы России. Подлинными вождями польского народа в его борьбе за национальное освобождение были революционеры, связавшие дело национальной независимости Польши с борьбой русского народа против царизма, угнетавшего как Россию, так и Польшу, с борьбой

революционного пролетариата, революционеры, которые героически служили делу освобождения Польши в рядах I Интернационала, на баррикадах Парижской Коммуны.

*

Восстание 1863 - 1864 гг. завершило целый период польского национального движения. В то же время оно явилось рубежом, определившим торжество капиталистических отношений в Польше. 60 - 70-е годы XIX в. были временем превращения польского общества из общества феодального в общество буржуазное. Изменились исторические условия, изменилась и классовая структура польского общества: на смену прежним основным классам-антагонистам - феодалам и крепостному крестьянству - пришли новые основные классы-антагонисты - буржуазия и промышленный пролетариат.

В ходе острейшей революционной борьбы за ликвидацию отжившего феодального строя формировалась польская буржуазная нация. Торжество капитализма, превращение польского общества в общество буржуазное знаменовало вместе с тем завершение процесса формирования польской буржуазной нации.

Если в конце XVIII в. Польша делала ещё первые шаги по пути капиталистического развития, если в этот период отсутствие общенационального рынка было явлением, отражавшим степень экономического развития страны, свидетельством отсутствия экономической связности, то во второй половине XIX в. капитализм торжествовал во всех частях расчленённой Польши. Самая социально-экономическая структура польского общества была уже в основе своей структурой капиталистической, то есть типичной для буржуазной нации, такой структурой, которая в нормальных условиях развития нации предполагает наличие тесной экономической связности, развитой общности экономической жизни. Недостаток этой общности между отдельными частями Польши был следствием не экономической незрелости, а особых политических условий существования польской нации, государственных и таможенных барьеров, рассекавших на части польскую национальную территорию. Только эти условия, а не степень экономического развития препятствовали теснейшему экономическому слиянию польских земель, нарушали между ними связи, разделение труда.

Следует заметить, что и в этих крайне неблагоприятных условиях проявлялось тяготение польских земель друг к другу, их стремление слиться в один народнохозяйственный организм. Это стремление начало проявляться уже с самого момента ликвидации польского государства. Не случайно при переделе польской территории на Венском конгрессе державы-участницы раздела принуждены были признать (хотя бы и на бумаге) необходимость обеспечения экономических связей между польскими землями, лежавшими по разные стороны новых политических границ. Даже такая, ранее всех оторванная от польских земель территория, как Силезия, экономически тяготела к лежавшим по другую сторону границы польским землям и ещё в условиях политического расчленения Польши всё более приобретала значение важнейшей энергетической базы всей польской территории³⁸ .

Совершенно очевидно, что навязанное извне, нарушавшее нормальное развитие польской экономики разобщение польских земель было одним из важных факторов, влиявших на ход развития польской нации. Но столь же очевидно, что было бы грубой ошибкой считать разобщение такого характера и на такой ступени социально-экономического развития показа-

³⁸ См. W. Kula. Historja gospodarcza Polski w dobie popowstaniowej 1864 - 1918, str. 130 - 131. Warszawa. 1947.

тел ем незавершённости процесса складывания польской нации, отрицать существование польской буржуазной нации. Став на подобную позицию, мы неминуемо должны были бы придти к выводу, что польская буржуазная нация сложилась лишь после 1918 г. (и то при этом пришлось бы закрыть глаза на тот факт, что западные польские земли продолжали оставаться оторванными). В отношении же такси буржуазной нации, как украинская, мы должны были бы придти к выводу, что её вовсе не было, ибо воссоединение украинских земель произошло лишь в Украинском советском социалистическом государстве. Абсурдность подобных выводов доказывает и абсурдность их посылки. Начётническая трактовка вопроса об общности экономической жизни наций, развивающихся в условиях национального угнетения и политического расчленения, означала бы не что иное, как замаскированное протаскивание осуждённого И. В. Сталиным тезиса насчёт так называемого "пятого признака" нации - наличия своего собственного обособленного национального государства.

С изменением исторической обстановки, в условиях превращения польского общества в общество капиталистическое и завершения формирования польской нации не мог не измениться и польский национальный вопрос.

Польский народ продолжал страдать от национального угнетения. В конце XIX в. оно даже усилилось. Ликвидация национального гнёта оставалась насущной необходимостью для трудовых масс польского народа. Но иными стали перспективы борьбы против национального угнетения, иной характер приняла самая борьба.

Если в предшествующий период господствующие классы польского общества - прежде всего шляхта и отчасти буржуазия, - руководствуясь своими классовыми интересами, возглавляли национальное движение и провозглашали борьбу за независимость Польши, то теперь они полностью отказались от старых лозунгов. "Теперь, - писал В. И. Ленин в 1903 г., - правящие классы Польши, шляхта в Германии и Австрии, промышленные и финансовые тузы в России выступают в качестве сторонников правящих классов в угнетающих Польшу странах"³⁹ .

Польские правящие классы не только отказались от борьбы за независимость Польши, они освящали и национальное расчленение Польши, выдвинув отвратительный принцип trojlojalizmu, то есть покорности и верности соответственно каждому из трёх реакционных режимов, угнетавших расчленённую Польшу. Если буржуазия, особенно устами своих "социалистических" агентов в рабочем движении, и заговаривала о борьбе за независимость, то это имело целью лишь отравление сознания рабочего класса ядом национализма, подрыв рабочего движения. Польские господствующие классы не только отстранились от борьбы за национальные интересы польского народа, но на каждом шагу проявляли свою враждебность этим- интересам.

В своеобразной форме, обусловленной положением польской нации как нации оттеснённой и расчленённой, проявлялись те присущие всем буржуазным нациям основные черты, о которых говорит И. В. Сталин в своём историческом труде "Национальный вопрос и ленинизм":

"Буржуазия и её националистические партии были и остаются в этот период главной руководящей силой таких наций. Классовый мир внутри нации ради "единства нации"; расширение территории своей нации путём захвата чужих национальных территорий; недоверие и ненависть к чужим нациям; подавление национальных меньшинств; единый фронт с империализмом, - таков идейный и социально-политический багаж этих наций"⁴⁰ .

³⁹ В. И. Ленин. Соч. Т. 6, стр. 416.

⁴⁰ И. В. Сталин. Соч. Т. 11, стр. 338.

Дело защиты подлинных национальных интересов польского народа перешло в руки нового общественного класса, самого передового класса общества - пролетариата. В. И. Ленин указывал, что польский пролетариат геройски перенял великие традиции старой революционной Польши⁴¹ .

Становясь во главе всего польского трудового народа, пролетариат развернул борьбу и против национального и против социального угнетения. Борьба за свержение власти эксплуататорских классов, за пролетарскую революцию и борьба за национальное освобождение были тесно, неразрывно связаны. Сначала стихийно, а затем и сознательно польский пролетариат ощущал эту связь. Его борьба стала борьбой за разрешение не национального вопроса буржуазии, а национального вопроса пролетариата.

Наследник лучших, прогрессивных традиций польского национально-освободительного движения предшествующей эпохи, польский пролетариат с первых же дней самостоятельного, классового рабочего движения увидел своего союзника в пролетариате тех государств, в состав которых входили польские земли, и прежде всего в поднимавшемся могучем русском пролетариате.

Союз с русским пролетариатом приобрёл гигантское, первостепенное значение для прогрессивного развития польского народа, для его социального и национального освобождения. Это значение определялось тем, что с конца XIX в. центр международного революционного движения переместился в Россию, Россия стояла на пороге революции, русский пролетариат вырос в ведущую, передовую силу международного рабочего движения, он создал могучую пролетарскую партию, партию нового типа, партию большевиков, вожди которой, Ленин и Сталин, творчески развили марксистскую теорию, вооружили ею пролетариат и повели его на штурм капитализма, на путь строительства нового, коммунистического общества. В братском союзе с русским пролетариатом, в совместной борьбе рука об руку с ним видели лучшие сыны польского народа залог светлого будущего для Польши.

Если раньше, в середине XIX в., до вступления на историческую сцену русского пролетариата, Польша, как указывал Ленин, "была действительно оплотом цивилизации против царизма, передовым отрядом демократии"⁴² , то в новых исторических условиях передовым отрядом революции стал русский пролетариат. Теперь путём к освобождению польских трудящихся от национального и социального гнёта стала их совместная борьба с русским пролетариатом, под его руководством. "Свобода Польши невозможна без свободы России"⁴³ , - писал в 1908 г. В. И. Ленин. За свободу России и свободу Польши польский рабочий класс совместно с русским рабочим классом героически боролся в 1905 году.

Но вековое национальное угнетение не прошло даром для польского народа, оно тяжело отразилось и на польском рабочем движении, создав возможность появления в польском рабочем движении наряду с революционной, интернационалистической польской социал-демократической партией, последовательно проводившей принципы единства борьбы русского и польского пролетариата, и иной партии - раскольнической, реформистской, социал-националистической ППС.

"Если значительная часть польских рабочих до сих пор остаётся в духовной кабале у буржуазных националистов, - писал в 1913 г. товарищ Сталин, - если она до сих пор остаётся в стороне от интернациональ-

⁴¹ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 6, стр. 416.

⁴² Там же.

⁴³ В. И. Ленин. Соч. Т. 15, стр. 211.

ного рабочего движения, - то это, главным образом, потому, что исконная антипольская политика "власть имущих" даёт почву для такой кабалы, затрудняет освобождение рабочих от такой кабалы"⁴⁴ .

Польская социал-демократия, партия революционного польского пролетариата, партия, руководимая Ф. Э. Дзержинским, была истинным защитником национальных интересов польского народа; только она указывала ему правильную перспективу национального освобождения в революционной борьбе в союзе с русским народом, с русским пролетариатом.

Необходимо, однако, учитывать, что в период до Великой Октябрьской социалистической революции польская социал-демократия не сумела подняться до последовательно марксистского понимания национального вопроса, не приняла национальной программы большевистской партии и оставалась в плену порочных люксембургианских концепций, тем самым объективно облегчая социал-националистам их подрывную деятельность в польском рабочем классе. Этим объясняется то, сыгравшее не малую роль в истории польского народа явление, что, будучи искренними и преданными интересам рабочего класса борцами, польские социал-демократы не сумели преодолеть влияния буржуазной идеологии на рабочий класс, не сумели сплотить в то время под знаменем революционного марксизма большинство польского рабочего класса.

*

Великая Октябрьская социалистическая революция принесла национальное освобождение польскому народу, открыла перед ним путь к полному социальному освобождению. Однако в силу ряда причин, среди которых одно из первых мест занимает раскол рабочего класса и отравление сознания значительной части польского пролетариата социал-националистическим дурманом, власть в восстановленном польском государстве захватили буржуазия и помещики. Они сохранили и усилили социальное угнетение польских трудящихся, лишили польский народ подлинной национальной независимости, превратили Польшу в колонию и антисоветский форпост империализма и довели её в 1939 г. до национальной катастрофы.

Польский народ был вновь освобождён великим Советским Союзом. На этот раз польский рабочий класс, став во главе всего польского трудового народа, довёл до конца дело его освобождения от гнёта капитализма, от гнёта мирового империализма, создал народно-демократическое польское государство.

Сбылось то, о чём мечтали лучшие сыны польского народа. Настало время полного освобождения польской нации. Но польская нация не только освободилась от национального гнёта, - она идёт по пути превращения из нации буржуазной в нацию социалистическую. Ей всё более становятся свойственны те черты, которыми характеризует товарищ Сталин новые, социалистические нации:

"Рабочий класс и его интернационалистическая партия являются той силой, которая скрепляет эти новые нации и руководит ими. Союз рабочего класса и трудового крестьянства внутри нации, для ликвидации остатков капитализма во имя победоносного строительства социализма; уничтожение остатков национального гнёта во имя равноправия и свободного развития наций и национальных меньшинств; уничтожение остатков национализма во имя установления дружбы между народами и утверждения интернационализма; единый фронт со всеми угнетёнными и неполноправными нациями в борьбе против политики захватов и захватнических войн, в борьбе против империализма, - таков духовный и социально-политический облик этих наций".

⁴⁴ И. В. Сталин. Соч. Т. 2. стр. 309.

"Эти новые нации возникли и развились на базе старых, буржуазных наций в результате ликвидации капитализма, - путём коренного их преобразования в духе социализма".

"На развалинах старых, буржуазных наций возникают и развиваются новые, социалистические нации, являющиеся гораздо более сплочёнными, чем любая буржуазная нация, ибо они свободны от непримиримых классовых противоречий, разъедающих буржуазные нации, и являются гораздо более общенародными, чем любая буржуазная нация"⁴⁵ .

В духовном облике формирующейся польской социалистической нации выступают те черты, которые складывались и углублялись в ходе вековой борьбы польского народа за своё национальное и социальное освобождение. Мицкевич и Домбровский, Варынский и Дзержинский, великие польские революционеры создавали и ширили в польском народе демократическую и социалистическую культуру, которая ныне на наших глазах превращается в господствующую, общенародную культуру. И выражающийся в этой культуре новый духовный облик формирующейся польской социалистической нации отражает лучшие прогрессивные традиции истории трудового польского народа и включает в себя такие черты, как пламенный патриотизм, горячая вера в счастливое будущее своего народа и готовность к борьбе за него, презрение к шляхетско-буржуазному национализму и космополитизму, пролетарский интернационализм и нерушимая верность утверждённой историей дружбе с великим русским народом.

"Мы, несомненно, значительно продвинулись вперёд по пути превращения в социалистическую нацию, - говорил Болеслав Берут на VI пленуме ЦК Польской объединённой рабочей партии 17 февраля 1951 года. - Именно поэтому польская нация, говоря словами товарища Сталина, является гораздо более общенародной, чем была когда-либо польская нация в буржуазный период. Поэтому выдвинутый нами лозунг национального фронта означает сплочение рядов нации, превращающейся в социалистическую нацию под руководством рабочего класса, в борьбе за общенациональные цели, какими являются мир, обеспечение независимости и осуществление шестилетнего плана.

...Усилением национального фронта борьбы за мир и за осуществление шестилетнего плана мы самым эффективным образом укрепляем силы нации. Мы обеспечиваем ей самые благоприятные условия расцвета, спираясь на её богатое, многовековое, славное наследие и постоянно обогащая нашу национальную сокровищницу, наш вклад в общечеловеческое дело мира и прогресса"⁴⁶ .

Огромные достижения польского народа в его борьбе за построение основ социалистического общества подытожены в проекте Конституции Польской Народной Республики, который вместе с тем рисует перспективу дальнейшего расцвета польской социалистической нации:

"Выполняя волю польской нации... Законодательный сейм Польской республики торжественно утверждает настоящую Конституцию как основной закон, которым должна руководствоваться польская нация и все органы власти польского трудового народа в целях:

укрепления народного государства как основной силы, обеспечивающей наиболее полный расцвет польской нации, её независимость и суверенитет;

ускорения политического, экономического и культурного развития Родины, а также роста её сил;

углубления патриотических чувств, единства и сплочённости польской нации в борьбе за дальнейшее улучшение общественных отношений, за

⁴⁵ И. В. Сталин. Соч. Т. И, стр. 339, 340 - 341

⁴⁶ B. Bierut. Walka narodu polskiego o pokoj i Plan Szescioletni. "Nowe Drogi", nr. 1 (25). 1951, str. 40.

полную ликвидацию эксплуатации человека человеком, за осуществление великих идей социализма;

укрепления дружбы и сотрудничества между народами, основанных на союзе и братстве, которые объединяют ныне польскую нацию с миролюбивыми народами мира в стремлении к общей цели - предотвращению агрессии и упрочению всеобщего мира"⁴⁷ .

22 июля 1952 г. проект Конституции Польской Народной Республики стал законом. Новая Конституция Польской Народной Республики есть свидетельство воплощения в жизнь вековых стремлений польского трудового народа. "Принимая конституцию Польской Народной Республики, - говорил Болеслав Берут в своём докладе на заседании польского Законодательного сейма 18 июля 1952 г., - мы тем самым воздадим честь памяти лучших поляков, которые на протяжении многих поколений боролись за справедливость, за прогресс, за свободу, воздадим честь борцам за рабочее и крестьянское дело, которые отдали свои жизни в борьбе с капиталистическим насилием и эксплуатацией"⁴⁸ .

⁴⁷ "Konstytucja Polskiej Rzeczypospolitej Ludowej. Projekt uchwalony dnia 23 stycznia 1952 r. przez Komisje Konstytucyjnqa, str. 2 - 3. Warszawa. 1952.

⁴⁸ "Правда" от 20 июля 1952 года.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - И. С. МИЛЛЕР:

Comments: