ЛОРД БЕРТИ. За кулисами Антанты. Перев. и прим. Е. Берловича. ГИЗ. М. 1927 г. Стр. 230.

Под этим заглавием в русском переводе появился дневник британского посла в Париже "The diary of Lord Bertie. London" 1 - 2 vol. Сэр, а впоследствии лорд Френсис Берти относился к числу наиболее беспардонных представителей империалистической политики Англии во время подготовки и в течение мировой войны. Недаром Пуанкаре в своих воспоминаниях так тепло отзывается о дипломатической деятельности Берти в Париже. С несколько зараженным пацифистскими идеями Кайо Берти чувствовал себя неуютно - с Пуанкаре работа шла легче.

Значение воспоминаний Берти несколько своеобразно - в них нельзя найти новых сенсационных фактов по истории международной политики, в них нет стремления приклеить где только можно фиговый листок ко многим несколько неудобным, но, к сожалению, теперь явным фактам из "миролюбивой" деятельности антантовской дипломатии, чем занимается его бывший принципал, тоже сначала сэр, а теперь лорд Эдуард Грей - в дневнике Берти обнажается нечто иное, а именно, дипломатический быт, понимая этот последний термин в несколько психологизированном смысле. Перед нами не смысл хотя бы самой тайной дипломатической переписки, даже не их закулисный комментарий к ней, а довольно искренние, хотя и резко обусловленные национальным и социальным положением данного лица, размышления по поводу событий и лиц. Перебирая эти размышления одно за другим, можно составить что-то вроде фона, на котором многие страницы дипломатической переписки и многие картины недавней истории станут и ярче и выразительнее.

Давно известно, что борьба Антанты с австро-германским блоком "за спасение культуры и цивилизации" сопровождалась жестоким торгом среди самых благородных борцов. Дневник Берти повествует об этом не в закругленных формах дипломатических нот и донесений, а языком более простым, а потому и более убедительным и более выразительным. "Какой дурак

этот Извольский" (стр. 37), "Сазонов обнаруживает полную" меру глупости (стр. 52) негодует английский лорд, комментируя захватнические планы русской дипломатии, хотя, разумеется, для Берти были важны не умственные качества русских дипломатов, а нечто более реальное: "имея Россию на Кавказе, на Босфоре и на северном конце Багдадской железной дороги, Англия окажется выданной на произвол России в Мессопотамии".

"Какой будет парадокс, если цивилизация будет спасена русским самодержцем" (стр. 29) и ее конечные спасители, в чем имел мужество сознаться сэр Грей, американцы, по мнению Берти - "прогнившая шайка жуликов, распевающих псалмы и гоняющихся за барышами" (стр. 81). Хорошенькая характеристика в устах дипломата, скорбящего о том, что союзники уже делят шкуру еще "неубитого медведя"

Очень любопытны рассказы Берти о его сношениях с представителями "сволочи - правительством ее нельзя назвать, - которая стоит у власти в Петербурге" (стр. 141). Не следует думать, что это большевики - это всего только временное правительство. Впрочем, в весьма скором времени этот лестный эпитет начинает применяться и к столь ненавистным для Берти "экстремистам". - "Если бы только у Керенского хватило ума об'единиться с Корниловым, чтобы выгнать эту сволочь из Петербурга, то, может быть, был бы восстановлен хоть какой-нибудь порядок" (стр. 155). Несмотря на все это презрение, Берти пришлось-таки разговаривать с "Маклаковым, так называемым русским послом" (154). Посол действительно оказался так "называемым" и, сообщил Берти ценные сведения о том, что Щегловитов служит большевикам, что последние с помощью немцев собираются возвести на престол кого-либо из членов российского царствующего дома. Однако такие благие намерения большевиков не привели ни к чему - пришлось говорить об интервенции и с дураком Извольским, который рекомендовал японцев (стр. 179), но не брезговал давлением из Архангельска и Кавказа - "очень длинная волынка", замечает Берти (стр. 170) и с Маклаковым, который хотел и не "хотел японской интервенции в Сибири" (стр. 179), надеясь больше на "голод, мор гражданскую войну и господство террора" (стр. 171). Для историка интервенции в книге Берти найдется несколько ценных указаний.

Не имея под рукой подлинника, трудно судить о качестве перевода, но он не без грехов. Переводчик не всегда точно различает, Томаса от Тома. Тома, конечно, для составления кабинета в Бекингемский дворец вызываться не мог. Есть и еще кое-какие неточности в транскрипции собственных имен (Чайрель вместо Чироль, Сандер вместо Сандерс). Иногда перевод, повидимому, приобретает чересчур вольный характер.

Проф. П. Преображенский.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: