ДЗЮБИНСКИЙ С., ЖАВОРОНКОВ Б. и СИНГАЛЕВИЧ С. - Очерки методики обществоведения в школе II ступени. Татиздат при ЦИК'е ТССР. Казань. "1927 г. Стр. 146.

"Очерки" представляют собой сборник статей трех авторов, фамилии которых указаны выше. Связь между статьями формальная и носит случайный характер. Заманчивое название книжки может вызвать ложное представление. На самом деле здесь нет никакой методики.

Авторы полагают, что "после многолетних исканий и споров, дано (кем? - А. И. ) определенное разрешение ряда важнейших принципиальных вопросов методики обществоведения". Такое догматическое утверждение, казалось, должно было обязать авторов, сделать излишним их выступление. К чему словоизливаться, раз все уже "дано"?

По "скромному" заявлению авторов "в настоящем сборнике соединены работы лишь методистов так называемой (вот именно! - А. И. ) московской школы. Авторы любезно сообщают, что методисты этой так называемой школы расходятся во взглядах с ленинградскими методистами. Оказывается существуют два уклона среди методистов. Ленинградцы - выразители того уклона, "который можно было условно (!) назвать интеллектуально - образовательным (фокус предоставляется разгадать читателю), московские методисты являлись сторонниками уклона практически - воспитательного, трудового. По авторитетному утверждению авторов, это чрезвычайное обстоятельство тормозило "дело создания устойчивых программ и учебных пособий".

Правда, так называемая московская школа нашла приют в гостеприимней Татарии.

Неблагодарная Москва отказалась признать "отстоявшиеся взгляды".

Татаро-московский сборник никакой ценности не представляет.

Начать с того, что большинство высказываний является перепевом ранее имевших место.

Автор статьи "Содержание обществоведческой работы в школе" продолжает утверждать что школьное изучение должно происходить на "об'ектах". Примерно берется обществоведческий "об'ект" и изучается "с самых разнообразных точек зрения". По мнению автора только при этом условии не будет изолированности и разброда в работе отдельных специалистов. При изучении обществоведческого "об'екта" другие школьные дисциплины (химия, физика, математика, языки и пр.) должны увязывать свой материал с обществоведческим. К сожалению, автор ограничивается голословным высказыванием, не дает хотя бы одного примера такого необычайного увязывания материала. Также не иллюстрируется мысль о необходимости изгнания из нашей школы разных "учебных предметов", как оторванных от жизненной практики. Какая практика здесь имеется в виду и какие предметы, изучаемые в советской школе, должны быть выброшены, статья не указывает.

Автор решительный противник "старой системы науки" (неизвестно, о какой системе науки идет речь). Одно несомненно, что такая категоричность без достаточной обоснованности не вызывает серьезного к себе отношения. Внедрение в учительские массы такого бездоказательного высокомерного отношения к хотя и "старой системе науки" - ничем не оправдываемое бахвальство, граничащее с самодовольным невежеством. Зато автор ретивый сторонник "системы человеческого знания, которая "будет определяться и формулироваться самой жизнью". Опять не ясно, о какой системе идет речь. Разве мы не имеем марксистской науки?

Несмотря на категоричность утверждения (и нами отмеченного), что уже "дано" определенное разрешение вопросов методики обществоведения, один из участников сборника полагает, что ничего этого нет, что "только еще намечаются структурно-программные вехи новой, не "предметной" группировки учебного материала".

С такими выводами не соглашается другой участник сборника. По его представлению программа по обществоведению стабилизируется. Это, по сильному выражению автора, не может не вызвать облегченного вздоха.

К старым высказываниям относится упрямо враждебное отношение к истории, правда, чуть-чуть смягченное. Исторический материал авторы "органически

связывают": "будучи единой по существу, обществоведческая программа (не забудем, что речь идет о школе второй ступени - А. И. ) должна органически связывать элементы истории, политической экономии, экономической географии юриспруденции (!) и др.". Автор не демонстрируем на примерах такое любопытное органическое связывание, зато рассказывает немного с опаской о крамольных слухах, бродивших в начале 1927 г. среди обществоведов. "Поговаривали довольно громко и даже пописывали о том, что нужен отдельный исторический курс, а стало быть, отдельная программа по истории. На периферии носились даже (!) слухи из "самых достоверных источников", что обществоведения, как такового, больше нет, что будут взамен его две программы - одна по истории, другая по современности" (стр. 32).

Тот же осведомитель в той же статье глубокомысленно заключает, что для выработки мировоззрения требуется уменье исторически освещать явления современности и корни современности отыскивать в истории.

Спрашивается, каким чудом можно отыскать подобные корни в истории, когда исторические знания сводятся к "картинкам". Не будет ли эта попытка равнозначаща пустой и бесцельной болтовне? Тот же автор не перестает повторять: "исторический материал подчинен современности, дается отнюдь не в сложных сочетаниях исторических фактов, дат, имен, а в картинах, в красочных описаниях, характерных документах, - зачастую в сопоставлении с картиной современности" (стр. 33).

Историческое изучение в школе находит достаточно сильное обоснование в последних программных вариантах. Эти варианты - не догмы. Было время, когда одно упоминание "история" почиталось актом сугубой методической отсталости. Ныне история входит равноправным гражданином в школу, вопреки снисходительному решению Сингалевича ("историческому материалу мы отводим подчиненное, а не самостоятельное место", стр. 14). Программа ГУС'а для деревенской семилетки (школа крестьянской молодежи) построена по двум разделам: современность и история. Составленные под общим руководством подсекции подростков научно-политической секции ГУС'а рабочие книги по обществоведению, ныне вошедшие в школу, отводят историческому материалу самостоятельное значение.

В сборнике есть и курьез - это статья Жаворонкова.

Автор пустился в туманность: он напрягает все усилия продемонстрировать свою "ученость", представляемую им как: нечто непонятное и невразумительное.

Две детали:

1) "Общественное бытие более чем" что-либо другое (курсив мой. - А. И.) определяет сознание".

2) "В этом возрасте закладываются основы мироотношения".

И все в этом духе.

Жалкое и убогое впечатление оставляет сборник. Ничего кроме сумбура он внести не сможет Единственное утешение, что сборник не найдет читателя.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: