10 августа - 11 сентября 2008

Аналитическая жизнь августа-сентября вращалась вокруг югоосетинской оси: мало какой уважающий себя эксперт не высказался в это время о противостоянии России и Грузии, а если быть менее формальным и более точным - о конфликте России и западного мира. Искусственный разлом российского идеологического пространства на государственников и либералов сказался и здесь. Мнения политологов разделились почти в полном соответствии с их политологической ориентацией. Западно-ориентированные политологи говорили о "непропорциональности" российского ответа - государственники указывали на признаки настоящей информационной войны, развязанной против России. Западники виновником пятидневной войны прямо или образно называли Кремль, который специально спровоцировал грузин, с тем чтобы иметь благовидный предлог для признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Лояльные власти политологи утверждали, что главный виновник конфликта - грузинский президент и его североамериканские советники, переоценившие свои возможности и терпение северного соседа.

В первые дни югоосетинской военной операции, когда западные каналы смаковали кадры с российскими танками, когда интернет-сайты европейских газет пестрели изображениями Михаила Саакашвили, поедающего свой галстук (это, вероятно, должно было свидетельствовать о том, как тяжело приходится грузинскому руководству), одним из первых выразителей российской точки зрения стал экс-президент СССР Михаил Горбачев. Надо сказать, что он в августе-сентябре словно бы развернул собственный фронт в глобальной информационной битве между Россией и Западом. Одно за другим Горбачев дает иностранным СМИ интервью, в которых четко обозначает и поддерживает позицию России в конфликте. В статье "Путь к миру на Кавказе", опубликованной в The Washington Post 12 августа, Горбачев пишет: "Корни случившейся трагедии - в решении сепаратистских лидеров Грузии в 1991 году ликвидировать автономию Южной Осетии. Это обернулось бомбой замедленного действия для территориальной целостности Грузии". Экс-президент отметил, что Россия не ищет возможностей новой экспансии, но у нее есть свои законные интересы в Кавказском регионе. Вслед за этим 14 августа Горбачев присутствует в прямом эфире CNN на шоу Ларри Кинга. 19 августа его статья выходит в The New York Times ("Россия никогда не хотела войны").

9 сентября в интервью испанской El Pais Горбачев настаивает на том, что "Противоракетный щит направлен против России".

Информационная помощь пришла России и оттуда, откуда ее ждать не приходилось. Опальный олигарх Михаил Ходорковский, который вопреки либеральным прогнозам при новом президенте так и остался за решеткой, выступил с поддержкой действий российской власти. В интервью газете The Moscow Times 11 сентября Ходорковский сказал: "Важно понимать: в сложившейся в регионе ситуации ни 8, ни 26 августа у президента Медведева, к сожалению, практически не было выбора - он принял единственно возможные решения". Сходной точки зрения придерживался вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. В статье "Южная Осетия: была ли альтернатива?" ("Ежедневный журнал", 14 августа) он пришел к выводу, что фактически альтернативы не было: "Ни одна страна в мире не может спокойно смотреть, как убивают ее солдат, выполняющих миротворческую функцию. Она немедленно приходит к ним на помощь, мобилизуя все возможные средства, включая, разумеется, и военные".

Вице-премьер Сергей Иванов в интервью каналу Euronews настаивал на том, что зачинщиком войны явилось грузинское руководство: "Произошла попытка уничтожения осетинского народа, выдавливания его с территории Южной Осетии для того, чтобы, как считал господин Саакашвили и, наверное, некоторые его западные покровители, урегулировать тем самым югоосетинскую проблему, а после этого перейти - и сегодня документальные подтверждения этого были показаны - перейти к такой же операции в Абхазии" (14 августа).

Дирижер Валерий Гергиев по итогам концерта, который состоял-

ся на развалинах южноосетинской столицы, дал интервью программе "Вести". Он отметил необъективность освещения трагедии западными СМИ: "Сейчас это забавно звучит: помните, как мы не могли услышать "Голос Америки"? Правда, забавно, да? Сейчас мы поменялись ролями".

Трудности информационной битвы на собственном опыте постиг постоянный представитель России при ООН Виктор Чуркин. Помимо регулярных и безуспешных заседаний Совета Безопасности он принимал участие и в передачах западных телеканалов. Так, в эфире CNN 10 августа он пытался объяснить несколько агрессивному ведущему, что на самом деле произошло в Южной Осетии. Пока Чуркин объяснял, рядом с его изображением на пространстве телеэкрана режиссеры трансляции поместили ночные кадры из Тбилиси, где толпа выложила на асфальте из свечей фразу "Stop Russia". Позже многие назовут это объективностью западных СМИ: ведь они дали возможность высказаться всем. Но, во-первых, в количественном отношении антироссийских выступлений в эти дни было гораздо больше, чем пророссийских. А во-вторых, те немногочисленные комментаторы, которые осуждали Грузию, попадали в положение, схожее с тем, в котором оказался Чуркин.

Скандалом обернулось выступление в эфире английского телеканала Fox News двух свидетельниц обстрела Цхинвала грузинскими войсками: 12-летняя Аманда Кокоева и ее тетя были приглашены в студию, по всей видимости, для того чтобы дать убедительные свидетельства против варварства русских, а на деле получилось иначе. "Мы бежали от грузинских войск, которые бомбили наш город, - сказала девочка. - Не от русских войск". В странной спешке ведущий объявил рекламу, а после неожиданно сообщил, что программа закончилась - и дал выступающим тридцать секунд, чтобы завершить мысль. Этот инцидент взорвал Рунет (хотя, думается, был не самым ярким и убедительным свидетельством идейных перекосов на западном телевидении) - и всплыл во время интервью Владимира Путина американскому каналу CNN (28 августа). Премьер-министр резонно отметил, что этот случай не свидетельствует в пользу процветания в Америке свободы слова, скорее - в пользу процветания свободы интерпретации и свободы предвзятости. "Он (ведущий. - Д. Б.) ее постоянно перебивал, - негодовал Путин. - Как только ему не понравилось, что она говорит, он начал ее перебивать, кашлять, хрипеть, скрипеть. Ему осталось только в штаны наложить, но сделать это так выразительно, чтобы они замолчали". Пожалуй, это был уже перебор - впрочем, ни Путин, ни Медведев в обозначенный период резких слов и выражений не стеснялись. Медведев в присутствии президента Франции Саркози еще несколько ранее посылал в адрес Саакашвили лестные эпитеты "ублюдок" и "отморозок". Так что надо отметить общее повышение хулительного градуса российской дипломатической риторики.

В конце августа прошла встреча премьер-министра Владимира Путина с главными редакторами российских СМИ. По слухам, публичному порицанию на этой встрече подвергся главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов. Сразу же после этого радиостанция подкорректировала свою политику в отношении освещения югоосетинского конфликта. В результате до конца года была отстранена от эфира скандально известная журналистка и правозащитница Валерия Новодворская. 9 сентября она опубликовала на сайте Грани.ru статью "Эхо" откликнулось", в которой печалилась по поводу своей нелегкой оппозиционерской доли. Поводом к отстранению журналистки послужили ее положительные высказывания о Басаеве. Новодворская эти обвинения отвергла, посетовала о погубленной чести Венедиктова - и призвала постоянных слушателей радиостанции не отворачиваться от нее, поскольку не все ее сотрудники врут. Да и Венедиктов, по мысли Новодворской, врет не от хорошей жизни. Свою судьбу она сравнила с судьбой девушки, отданной на растерзание дракону, чтобы другим жилось спокойнее. Но предостерегла, что дракону (под коим подразумевался Путин) вскоре захочется еще девушек - и что тогда будет делать Венедиктов?

Сам Алексей Венедиктов, отвечая на вопросы журналиста из "Известий", сказал: "Послушайте, история о "демократе Басаеве" - это моя личная история. О Басаеве, который штурмовал роддом, который организовал взятие "Норд-Оста", где погибли мои друзья, и захват школы в Беслане. Этот человек - демократ?! Новодворская так сказала в прямом эфире. Наверное, это где-то можно сказать, но не на "Эхе" (3 сентября).

Главный редактор журнала "Политический класс" Виталий Третьяков в своем "Политдневнике" не обошел вниманием смену идеологического акцента на "Эхе Москвы" и, хотя прямо радиостанцию не поименовал, сомнений в том, о ком идет речь, не оставил: "Например, несколько дней назад тут по-разному оценивали изменение позиции одной одиозной радиостанции. И все исходили из каких-то идеалистических предпосылок. А в реальности все просто. Встал вопрос о замене главного редактора в связи с ведением фактически вражеской пропаганды во время войны. И означенный редактор сразу же стал извиняться, оправдываться, снимать с эфира людей, которых до того в этот эфир пускал, потому что считал, что они говорят правду о политике Кремля. Однако когда встал вопрос о собственной работе - все поменялось.

Но подавалось все это чуть ли не

как патриотическое прозрение или трезвая редакционная политика" ("О теории и реальной жизни. Затулин - герой. И - к черту!", 8 сентября).

Политолог Сергей Черняховский в статье "Шовинизм наоборот", опубликованной на сайте Газета.ru (10 сентября), говорил: "Нелепо и недостойно не поддерживать твою страну в войне, которую она ведет, только на том основании, что тебе не нравится правительство, которое ее в этот момент возглавляет". В конце концов, пишет Черняховский, "в истории бывают случаи, когда действительно недемократические правительства вели справедливые войны и на деле вопреки собственному антидемократизму реально отстаивали и утверждали демократические ценности".

Много обсуждались в России неожиданные слова Вахтанга Кикабидзе, произнесенные им в интервью одной из грузинских газет. Слова о том, что "мы должны постараться каким-то образом покончить с этой страной" (в смысле - с Россией), и остальное в том же духе. Грузинский актер и певец и прежде отличался резкостью суждений, но на сей раз вышел за рамки допустимого. Поэтому российские комментаторы не щадили седин Кикабидзе: кто-то даже выдумал новый глагол, обозначающий внезапное помутнение сознания - "кикабидзнуться". А писатель Сергей Лукьяненко в своем интернет-дневнике отметил: "Мне кажется, что одним стоило бы больше никогда не приезжать в Россию с эстрадным "чесом". А другим - уехать в Грузию, раз в России все так ужасно" (dr-piliulkin.livejournal.com, 24 августа).

Главный редактор журнала "Русский репортер" Виталий Лейбин, рассуждая по поводу Кикабидзе, написал: "И еще большой вопрос, сможет ли, например, наш действительно народный артист Кикабидзе, который очень жестко выступал против российских танков и бомбежек в Грузии, снова петь по-русски - сегодня и "по аэродрому, по аэродрому" звучит иначе".

Журнал "Русский Newsweek" писал в эти дни о конфликте: "В "европейской Грузии" почему-то никому не приходит в голову, что с Осетией и Абхазией можно поступить, как 17 лет назад "имперская Россия" поступила с самой Грузией. Эта возможность не обсуждается даже в дружеском застолье. Если взять любимый интеллигенцией лозунг, здесь готовы обсуждать "нашу", то есть свою, свободу и не готовы обсуждать вашу" (8 сентября).

Колумнист сайта информационного агентства РИА Новости Юрий Богомолов отметил, что информационная схватка удалась на славу, но, к сожалению, не для России: "Из грузинского президента плохой получился политик и генералиссимус, но пропагандист и ньюсмейкер он - отменный. Россия в информационном отношении (я имею в виду государственные СМИ) "работает" в основном на внутреннюю аудиторию и почти игнорирует тот факт, что она сегодня живет и развивается в глобальном медиапространстве. Отсюда и понимание информационной войны как чего-то второстепенного, малосущественного, подсобного" ("На той холодной, информационной", 15 августа).

О поражении в информационной войне рассуждал на сайте "Союза правых сил" Александр Бялко. Доискиваясь причин этого поражения, он заметил: "Для того чтобы выиграть в перепалке с зарубежными СМИ, надо постоянно держать себя в форме. С одной стороны, надо все время доставать новую интересную информацию и уметь подать ее, с другой стороны, нельзя врать, чтобы не потерять престиж. У нас ничего искать не надо, надо говорить то, что скажут, а врать можно, если велят. Это очень быстро вызывает профессиональную атрофию мозгов" ("Причины поражения России в информационной войне", sps.ru, 8 сентября).

Историк Андрей Фурсов на страницах августовского "Политического класса" размышляет о том, что разговоры о необходимости покаяния - элемент информационной и психологической войны против России. Он рассуждает об этом на материале пражских волнений 1968 года. В нынешнем конфликтном контексте, на фоне разглагольствований руководителей западноевропейских держав о том, что Россия решила вернуться в 60-е года, статья Фурсова выглядит очень актуально.

Свой личный вклад в дело информационной войны против России внес и бывший премьер-министр Михаил Касьянов. Основной мыслью интервью, данного им газете Los Angeles Times, стало утверждение о том, что "Кремль неустанно провоцировал конфликт с Грузией". Поясняя свою логику, он сказал: "Российская Федерация неустанно провоцировала конфликт всеми способами, и грузинское руководство, к сожалению, поддалось на провокацию и применило военную силу. В ответ Российская Федерация вместо того, чтобы осуществить свой миротворческий мандат, начала крупномасштабную войну с независимым суверенным государством Грузия. Это не только непропорциональное применение силы, но фактически полномасштабная война". Американские журналисты были довольны.

Юлия Латынина в день начала пятидневной войны выступила с резко критическим по отношению к Кремлю комментарием: "Президент Саакашвили обанкротил для России совместное предприятие лубянских чекистов и осетинских бандитов. Никаких интересов России в этом предприятии не было. Интересы этого предприятия имели к интересам России не большее отношение, чем интересы раковой опухоли - к интересам организма. Мы можем лишь поблагодарить президента Саакашвили за сеанс химиотерапии" ("О насильственном банкротстве ОАО "Южная Осетия", "Ежедневный журнал", 8 августа).

В интервью The New Times главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов сказал о действиях России в Грузии: "Безусловно, российская сторона нарушила международное право, поскольку решения об отмене территориальной целостности государств должны приниматься иначе. Но нарушила ли Россия шесть пунктов - это вопрос опять же очень туманной казуистики. То есть это такой документ, который позволяет бесконечно широкие трактовки" (8 сентября).

Впрочем, не все представители оппозиции высказывали столь радикальные суждения относительно России: лидер "Яблока" Сергей Митрохин в интервью Радио "Свобода" 9 сентября заявил: "Я считаю, что все стороны этого конфликта замешаны в двойных стандартах, и, к сожалению, Запад тоже. И роль Запада в том, что конфликт таким образом пошел развиваться, - вот такая однобокая и во многом беспринципная поддержка Грузии, тоже сыграла негативную роль. Кстати, и в том, что сейчас нагнетается истерика во взаимоотношениях России и Запада, и в том, что Запад позволил себя сам рисовать в российских средствах массовой информации пропагандистских в качестве двуличного существа, к сожалению, он сам для этого дал много поводов, о чем я лично очень сильно сожалею".

Наряду с информационной войной широко обсуждался в августе-сентябре и вопрос о реальной холодной войне, которая может начаться по результатам российско-грузинского конфликта. Сергей Караганов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, в статье для "Российской газеты" пришел к выводу, что холодная война между Россией и Западом действительно началась. Хотя Россия, по его мнению, в эту войну была втянута насильно ("Ловушки "холодной войны"): "Планируя на будущее, нужно четко осознавать, что главная цель игры, которую нам навязывают сознательно или бессознательно, - сорвать модернизацию России. Поскольку выяснилось, что эта модернизация ведет не к созданию вассала, а к возрождению конкурента. Поэтому нужно, как бы трудно это ни было, хранить и личные свободы граждан, расширять поле их политических свобод, делать экономику более эффективной".

С мыслью Караганова о начале новой холодной войны был не согласен Михаил Маргелов, председатель Комитета по международным делам Совета Федерации. В интервью газете "Единая Россия" он говорил: "Далеко не все западные политические круги, и даже внутри США, разделяют мнение Кондолизы Райс об изоляции России. Во всяком случае, те, кто думает о будущем Америки и мира в целом" (8 сентября). Косвенно его слова были подтверждены итогами экстренного саммита Европейского союза: саммит наглядно продемонстрировал разноголосицу мнений по вопросу о том, как быть с Россией, в западном мире. Пока английский министр иностранных дел Дэвид Милибэнд пытался на скорую руку сколотить общеевропейскую оппозицию России, а британский премьер-министр настаивал на жестких санкциях в отношении Москвы, другие страны Европы склонялись к более мягким средствам "вразумления". Анализируя результаты саммита, политолог Павел Данилин поставил вопрос: "Имеем ли мы право быть оскорбленными решением Евросоюза (решением об осуждении действий Москвы в Грузии. - Д. Б.)?" И сам же на вопрос ответил: "Да, безусловно. Брюссель совершенно не собирается принимать во внимание российские национальные интересы. ЕС наплевал с высокой колокольни на жизни граждан России. Более того, абсолютно неадекватное решение саммита возложить ответственность за конфликт в Осетии на Россию и обеление Грузии ставит под сомнение наличие здравого смысла у европейских лидеров" ("Не лезть в бутылку!", "Русский журнал", 8 сентября).

Холодной войны не страшился и телеведущий Николай Сванидзе, представлявший в эфире радио "Маяк" свою книгу о Дмитрии Медведеве. Он заявил, что его не пугает присутствие натовских кораблей в акватории Черного моря. Телеведущий считает, что всерьез говорить о военном конфликте между Россией и Североатлантическим альянсом нельзя. Просто сильные державы ведут большую политическую игру; угроза силой - самое большее, на что они могут пойти.

Вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс в комментарии журналу "Стратегия России" (август) говорил о том, что необходимо не допустить холодной войны: "У высоких политиков есть сейчас возможность принять такие решения, чтобы ситуация на Кавказе не взорвала бы внешнеполитические позиции России в целом, чтобы вернуть нас в створ дискуссий в рамках "восьмерки" и т. д. Защитив и свои, и союзников честь и независимость, мы должны избежать втягивания в холодную войну. Или даже заталкивания себя в еще большую изоляцию, чем было в годы холодной войны, - тогда мы хотя бы имели союзников, сейчас почти не имеем".

Американский политолог Николай Злобин в интервью "Комсомольской правде" констатировал: "Россия встала с колен. Куда пойдет дальше?" (4 сентября). Однако хотя Россия и сыграла на опережение, добившись тем самым политической и военной победы, "сегодня гораздо больше вопросов у всех - и у России, и у США, - что делать с Кавказом, чем это было три недели назад. Все вышли другими из этого конфликта. И если Россия хочет быть важным игроком на Кавказе, то ее армии мало. Россия должна стать привлекательной для Кавказа. Моделью для подражания".

Помощник президента Аркадий Дворкович в интервью журналу "Итоги" усомнился в том, что России стоит сильно опасаться экономических санкций или новой холодной войны. В конце концов, мир за последние годы стал, как это ни покажется странным, многополярным: "Неверно воспринимать США в качестве единственного центра силы. Стремительно набирают вес новые лидеры развития - Россия, Китай, Индия. Без участия этих игроков принятие любого решения, касающегося глобальных проблем, будет ущербным и неполным" (8 сентября). О том, что лидерство Соединенных Штатов не вечно под луной, писал и экономист Михаил Делягин ("Конец начала: глобализация меняет лицо", Профиль", 8 сентября): "Улучшение экономического климата в США - явление временное: можно с уверенностью заявить, что Америку захлестнут новые волны кризиса, которые с запозданием будут бить и по Европе. Несовпадение этих волн будет вызывать оптимизм то по отношению к США (как сейчас), то по отношению к Европе, но приведение глубины интеграции (как в 10-е и 30 - 50-е годы ХХ века) в соответствие с регулирующими возможностями человечества неизбежно. Глобализация в духе клинтоновского лозунга "Глобализация - это Америка" заменяется глобализацией с китайским лицом".

На тему современных США рассуждал и политолог Юрий Гиренко ("Другой глобус", "Взгляд", 11 сентября): "Сегодня трудно поверить, что семь лет назад почти весь мир сочувствовал Америке. Но США от этого сочувствия быстро избавились, предпочтя моральному авторитету физическую силу. Как оказалось, зря". Тем временем в эфире Первого канала 12 сентября состоялся показ фильма итальянского журналиста Джульетто Кьезы - о том, что у теракта 11 сентября 2001 года в Америке не такая простая и очевидная история, как того хотелось бы американским властям. Конечно, ни один из доводов авторов нельзя назвать абсолютно убедительным, но и нельзя сказать, что официальная версия теракта безальтернативна. Однако какова бы ни была истина, важно, что российские СМИ на фоне событий в Южной Осетии фактически растабуировали неполиткорректную прежде тему.

И показ вышеупомянутого фильма с последующим обсуждением в студии удачно вписывается в общий антиамериканский тон российских телеканалов.

Колумнист журнала "Эксперт" Максим Соколов отметил 8 сентября ("Золото, которого не было"): "Наступившее в августе сильное обострение отношений России с Западом позволило подвергнуть опытной проверке давний тезис о поголовной шантажируемости высшего российского руководства". Значит, не все так плохо с российской элитой. Значит, не все на крючке у Запада, коль скоро способны так его расстраивать. Политолог Станислав Белковский предположил обратное: "В последнее время по каналам, близким к кремлевским идеологам (точнее, людям, называющим себя таковыми), в общественное мнение заброшена новая интересная версия. Звучит она примерно так: нынешняя российская элита - это вовсе не бизнесмены, пекущиеся о своих капиталах и потому неизбежно зависимые от Запада, а напротив, прорабы духа, которых никакие не деньги интересуют, а только вечная власть в одной отдельно взятой стране (России).

И потому нынешние правители России - они, как алмазы, навсегда" (The Eternity In the Asshole, АПН.ru, 1 сентября). Белковский утверждал, что на самом деле никто в России с Западом ссориться и не собирался: "Российская элита никогда не собиралась по собственной инициативе ссориться с Западом. Она давно и последовательно хотела стать в Северной Америке и Западной Европе своей, то есть неотъемлемой частью западной элиты. Просто у нее не совсем получилось. Бывает так: делаешь - и не получается".

На сайте Кремль.org 2 сентября появилась интересная статья доктора исторических наук Айдына Гайджиева о "топливной" подоплеке кавказского конфликта: "Конфликт вокруг Южной Осетии еще раз в рельефной форме проиллюстрировал истинную транспортно-энергетическую подоплеку тех или иных позиций мировых центров, манипулирующих принципами территориальной целостности и права на самоопределение в собственных интересах. США и ЕС в этом отношении имеют общность интересов обеспечения функционирования транзитного коридора через территорию Грузии и изоляции России от природных ресурсов, находящихся в непосредственной близости от ее южных рубежей. Однако наряду с этим Вашингтон и Брюссель являются конкурентами, что ярко выражается в дифференциации на "старую" и "новую" Европу. "Старая" выступает в качестве паритетного партнера США, а "новая", скорее, в роли покорных воле "патрона" протеже" ("Так ли просто "открывается ларчик"?").

"Прорывом в империю" обозначили многие российские политологи действия России по "принуждению Грузии к миру" и последующему признанию независимости Абхазии и Южной Осетии. Так, Владимир Карпец на сайте Правая.ru писал (статья так и называлась - "Прорыв в империю", 22 августа): Россия начала возвращение своих утраченных в прошлом веке земель. Кто-то считает, что слишком поздно. Кто-то - что слишком рано. Кто-то - что этого вообще не надо было начинать. Теперь это не имеет значения. Шаг сделан. На самом деле это означает, что, хочет кто-то такого поворота событий или не хочет, обратного хода нет. Ибо обратный ход означает неминуемое падение правящих сегодня в России лиц, распад выстроенной за последние годы и все еще достаточно

шаткой системы управления, бунт затаившихся региональных элит и как следствие - распад страны и дележ ее международными хищниками - на Западе и Востоке. Какое-нибудь "временное демократическое правительство" будет лишь прологом краха. В том числе краха личных политических судеб.

По-прежнему в обозначенный период была актуальна тема властного дуумвирата. Впрочем, и она воспринималась экспертами через призму югоосетинского конфликта. Александр Проханов в статье "Преображение лидеров" ("Завтра", 3 сентября) писал: "Лидерами не рождаются, а становятся. Помещенные в плавильный тигель политики, окруженные народными чаяниями, осеняемые фресками кремлевских палат и соборов, лидеры преображаются. Субстанция власти приобретает все больше тайного света, делает руководителя Вождем, властителя - Духовным Лидером. Эта субстанция имеет источником каждое народное сердце, а также небо, делавшее царей помазанниками, а вождей - Отцами Нации. Сегодня Медведев и Путин - два ключевых камня в своде русской государственности. Да не раскрошатся". Между тем традиционные опросы общественного мнения показывали неожиданные результаты: 10 сентября на сайте "Левада-центра" был опубликован опрос, свидетельствующий о том, что за последний год электоральный рейтинг Путина вырос на 9 процентов, а рейтинг Медведева упал на 41 процент.

Кризис в Южной Осетии встряхнул не только политические элиты, но и фондовые биржи. Доллар опять пошел вверх, рубль стал дешевле, угроза экономического кризиса, о которой с упоением твердили оппозиционные эксперты на протяжении последних нескольких лет, вновь актуализировалась. На фоне тревожных прогнозов Министерство финансов разработало долгосрочную бюджетную стратегию до 2023 года. В интервью "Коммерсанту" глава министерства Алексей Кудрин рассказывал, зачем она нужна (9 сентября). Один из существенных фактов риска, по его словам, - это зависимость экономики России от нефти: "Именно она привела страну к дефолту 10 лет назад, и в ближайшие 15 лет эти риски сохраняются и усиливаются". "Мы жили в благоприятный период, - отметил Кудрин, - но благополучие это было определено прежде всего ростом цен на нефть". Электронное издание Газета.ru озаботилось тем, как к нарастающим кризисным настроениям относятся представители политической и культурной элиты (опрос от 18 сентября). Получилось весело: режиссер Станислав Говорухин сообщил, что его деньги "хранятся у воров": "Недавно нас обокрали". Руководитель пресс-службы Московского патриархата РПЦ отец Владимир Вигилянский заявил, что в силу статуса священнослужителя относится к разряду людей малоимущих, а потому у него "всегда кризис". Наконец, журналист Сергей Доренко (который недавно, кстати, стал главным редактором "Русской службы новостей") на кризис отозвался горечью и тоской: "Я грущу. Я завел кур".

В контексте общей тревожности и "мобилизационности" примечательно смотрелся сайт Бурцев.ru, наполненный туманно-провокационными текстами и рассуждениями. На главной странице сайта, представляющего собой подраздел сайта left.ru, пояснялось на английском языке: "Расследовательский сайт в честь Владимира Бурцева, "Шерлока Холмса русской революции". Главная цель "исследовательской группы Бурцев.ru" - "борьба с полицейскими провокациями и агентурой империализма в рабочем и левом движении". Так, в материале под названием "Между Сциллой и Харибдой" сообщалось, что "бандеровцы готовят большую резню в Крыму" и "последнее слово будет за Чейни". Сотканные из скандальных слухов и домыслов статьи на сайте Бурцев.ru выражают умонастроения определенной части российской элиты и поэтому заслуживают внимания.

В стороне от основного русла политической мысли проходило неспешное обсуждение вопросов второстепенных. Еще летом первый заместитель руководителя администрации президента Владислав Сурков опубликовал в российских СМИ сразу две культурологические статьи. Эксперты тогда взахлеб комментировали это событие (любой сурковский текст для российских экспертов - событие) и снабдили статьи обширным научным комментарием, которого хватило бы на несколько диссертаций. Свою лепту в это комментирование внес и политолог Александр Дугин. Его статья вышла в журнале "Крестьянка" - месте, не совсем обычном для эстетических рассуждений с политологическим уклоном ("Деконструкция Владислава Суркова", номер за сентябрь). Дугин называет Суркова "творцом современной политической системы", человеком, "придавшим этой системе ее форму и ориентацию". Именно поэтому, рассуждает политолог, "каждая оговорка, каждый жест, каждый нюанс, каждая лирическая гримаса этого человека, не говоря уже о связно написанном тексте, вызывают совершенно справедливо у российского общества - по меньшей мере у элиты - закономерный интерес". В финале этого небезынтересного исследования Дугин пишет: "Когда у нас расцвет народной шизофрении, нами правят усталые, что-то невнятно бормочущие, неподвижные Брежневы. А сейчас у нас "день сурка": в государстве все повторяется, никак не может пойти ни по одному, ни по другому сценарию, все застыло на переправе (только неясно - переправе куда?). Но этого нельзя отменить декретом, и Сурков здесь ни при чем. Как политическая фигура он в определенном смысле заложник циклов (циклотимии?) русской истории".

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: