К 150-летию со дня рождения К. Маркса

Не приходится доказывать, сколь актуально сегодня изучение богатейшего опыта борьбы марксизма против грубо-уравнительного, сектантского, "казарменного" коммунизма. Острая политическая и теоретическая потребность в осмыслении этого опыта определяется прежде всего задачами идейной борьбы против современных идеологов "казарменного" коммунизма, чьи псевдосоциалистические построения дискредитируют коммунистические идеалы и дают обильную пищу антикоммунистической пропаганде.

Утопический социализм, "это фантастическое описание будущего общества возникает в то время, когда пролетариат еще находится в очень неразвитом состоянии и представляет себе поэтому свое собственное положение еще фантастически"¹ . "Незрелому состоянию капиталистического производства, - писал Ф. Энгельс, - незрелым классовым отношениям соответствовали и незрелые теории"² . В наиболее передовых европейских странах, отмечал В. И. Ленин, "к концу первого периода (1848 - 1871), периода бурь и революций, домарксовский социализм умирает"³ . И этот процесс был неизбежен, так как по мере развития капиталистических отношений исчезала объективная социально-экономическая основа существования утопического социализма. Но, как показывает исторический опыт, изживание различных учений непролетарского социализма в одних странах не исключает возрождения и распространения этих учений в других странах при определенных материальных условиях общественной жизни. В. И. Ленин указывал, что "неразвитость экономики вызывает переживание и воскрешение в тон или иной форме отсталых форм социализма, который является мелкобуржуазным социализмом..."⁴ . В настоящее время, когда в центре современной эпохи стоит рабочий класс, когда нашли практическое осуществление идеи научного социализма, создаются новые возможности для преодоления мелкобуржуазных, грубо-уравнительных воззрений.

Специальной литературы, посвященной марксовой критике грубо-уравнительного коммунизма, по существу, нет. Этот вопрос, как правило, затрагивался в связи с общим анализом "Экономическо-философских рукописей 1844 года" К. Маркса; отдельные стороны проблемы ос-

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4, стр. 456.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, стр. 194.

³ В. И. Ленин. ПСС. Т. 23, стр. 2.

⁴ В. И. Ленин. ПСС. Т. 11, стр. 284.

вещены в ряде работ о жизни и деятельности К. Маркса⁵ . В последнее время к марксовой традиции борьбы против "казарменного" коммунизма обращается наша публицистическая и политическая литература⁶ . С методологической точки зрения основополагающее значение для изучения данной темы имеют произведения В. И. Ленина. В таких его работах, как "Экономическое содержание народничества", "К характеристике экономического романтизма", "Сила и слабость русской революции", "Карл Маркс", "Мелкобуржуазный и пролетарский социализм", "Исторические судьбы учения Карла Маркса", "Три источника и три составные части марксизма", "Две утопии", "Детская болезнь "левизны" в коммунизме", и во многих других содержатся глубокие мысли о домарксовом утопическом социализме, которые дают подлинный ключ к правильному пониманию критических суждений К. Маркса о грубо-уравнительном коммунизме.

Известно, какое значительное место принадлежит утопическому коммунизму в истории общественных идей, в формировании социалистической мысли. Обосновывая неизбежность победы идеального коммунистического строя теориями рационализма и естественного права, утописты пытались таким образом выразить и осмыслить социальные чаяния зарождавшегося пролетариата, его стремление к "всеобщему преобразованию общества". В произведениях представителей утопического коммунизма содержится ряд гениальных догадок о будущем строе, правильность которых впоследствии была научно доказана К. Марксом и Ф. Энгельсом. Но вместе с тем части домарксовых коммунистических теорий, главным образом системам XVI - XVIII вв., были присущи черты уравнительности и аскетизма. Если первоначально, в условиях низкого уровня развития производительных сил, эти черты в качестве протеста против "вопиющих социальных неравенств" имели свое историческое оправдание, то с развитием производительных сил, с ростом классового самосознания пролетариата они, как неоднократно подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс, теряют свою революционность. Признавая важную роль утопического социализма и коммунизма на раннем этапе борьбы пролетариата против буржуазии, К. Маркс в то же время отмечал историческую ограниченность утопизма. "Само собой разумеется, - писал он в 1877 г. Ф. Зорге, - что утопизм, который до появления материалистически-критического социализма носил в себе этот последний in nuce [в зародыше], теперь, выступая на сцене post festum [задним числом], может быть только нелепым, - нелепым, пошлым и в самой основе своей реакционным"⁷ . Утопический социализм, как известно, послужил одним из источников марксизма. Но, приняв все положительное наследие утопического социализма, К. Маркс и Ф. Энгельс критически преодолели его ограниченность в ходе выработки своего диалектико-материалистического мировоззрения, в ходе

⁵ См. О. Корню. Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Жизнь и деятельность. Т. II. М. 1961, стр. 185 - 193; Т. И. Ойзерман. Формирование философии марксизма. М. 1960, стр. 271 - 273; Л. П. Пажитнов. У истоков революционного переворота в философии. М. 1960, стр. 71 - 76; Л. И. Гольман. Из истории борьбы Маркса и Энгельса против сектантства и авантюризма в рабочем движении в начале 50-х годов XIX века. "Рабочее движение в новое время". Сборник статей. М. 1964; Е. П. Кандель. Из истории борьбы К. Маркса и Ф. Энгельса против сектантства в 50-х годах XIX века. "Новая и новейшая история", 1966, N 6; "Маркс и Энгельс и первые пролетарские революционеры". Сборник статей. М. 1961; "Первый Интернационал". Чч. 1 - 2. М. 1964 - 1965.

⁶ См.: "За чистоту марксизма-ленинизма". Сборник материалов научной сессии Академии общественных наук при ЦК КПСС, Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Высшей партийной школы при ЦК КПСС и гуманитарных институтов Академии наук СССР. М. 1964, стр. 8, 65, 86, 120 - 123, 148, 152 - 153, 170, 208, 224, 255, 304; Ю. Ф. Карякин. Антикоммунизм. Достоевский и "достоевщина". "Проблемы мира и социализма", 1963, N 5; его же. Правда посюстороннего мира. "Вопросы философии", 1967, N 9.

⁷ К. Маркой Ф. Энгельс. Соч. Т. 34, стр. 235.

своей революционно-практической деятельности. Это потребовало от них не только огромной теоретической работы, но и больших организационных усилий, в результате которых прежние сектантские организации формирующегося пролетариата были превращены в вооруженную идеологией научного коммунизма революционную партию рабочего класса.

Развернутая критика идей грубо-уравнительного коммунизма была впервые дана К. Марксом в "Экономическо-философских рукописях", над которыми он работал в Париже с марта по август 1844 года. К тому времени К. Маркс не только глубоко изучил тогдашнюю социалистическую и коммунистическую литературу, но и непосредственно познакомился с рабочим движением, установив в Париже личный контакт с руководителями немецкого тайного общества "Союз справедливых" и с вождями большинства французских тайных рабочих обществ⁸ . В критике утопического коммунизма К. Маркс исходил из своей концепции отчуждения, согласно которой отношения, господствующие, в обществе, основанном на системе частной собственности, противостоят человеку как чуждые, враждебные, закабаляющие его силы. Проанализировав отчуждение в его социально-экономической форме как отчужденный труд, порожденный буржуазным строем, К. Маркс показал, что для ликвидации отчуждения необходима замена частнособственнической системы производства коммунистической, что возможно осуществить лишь практическим путем, посредством революционной борьбы пролетариата.

Грубо-уравнительный коммунизм выступает как первое позитивное выражение упразднения частной собственности. Но это упразднение понимается грубо- уравнительным коммунизмом узко и однобоко. Оно касается лишь "реального бытия" человеческой сущности - интеллектуальный и духовный мир человека остается в стороне. К. Маркс же подчеркивал, что "положительное упразднение частной собственности... надо понимать не только в смысле непосредственного, одностороннего пользования вещью, не только в смысле владения, обладания. Человек присваивает себе свою всестороннюю сущность всесторонним образом, т. е., как целостный человек"⁹ . Именно поэтому подлинный коммунизм, который К. Маркс называл реальным гуманизмом, формирует универсального человека с универсальными потребностями. Главной потребностью при подлинном коммунизме становится уже не материальная потребность, а потребность в полноте человеческих проявлений жизни. Духовный рост людей, создание необходимых условий для всестороннего и гармоничного развития личности - одно из главных завоеваний социализма. Человеческой природы потребности как раз и не может понять грубо-уравнительный коммунизм. Место всех физических и духовных чувств у этого примитивного коммунизма заняло простое отчуждение всех этих чувств - чувство обладания. "Непосредственное физическое обладание, - указывал К. Маркс, - представляется ему единственной целью жизни и существования"¹⁰ . Поэтому грубо-уравнительный коммунизм не ликвидирует частную собственность, а лишь обобщает, делая ее отношением всего общества к миру вещей. Это стремление грубо-уравнительного коммунизма противопоставить индивидуальной частной собственности то, что К. Маркс назвал всеобщей частной собственностью, выражалось в совершенно животной форме, например,

⁸ На это впоследствии указывал сам Маркс. В "Господине Фогте" он писал: "Во время своего пребывания в Париже я поддерживал личный контакт с тамошними руководителями Союза, а также с вождями большинства тайных французских рабочих обществ, не входя, однако, ни в одно из них" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 14, стр. 451).

⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М. 1956, стр. 591.

¹⁰ Там же, стр. 586.

когда этот коммунизм противопоставлял браку общность жен, где женщина становится общественной и всеобщей собственностью. "Можно сказать, - замечал К. Маркс, - что эта идеяобщности жен выдает тайну этого еще совершенно грубого и непродуманного коммунизма. Подобно тому как женщина переходит тут от брака ко всеобщей проституции, так и весь мир богатства, т. е. предметной сущности человека, переходит от исключительного брака с частным собственником к универсальной проституции со всем обществом"¹¹ .

Господство вещественной собственности над такого рода коммунизмом было настолько велико, что он стремился уничтожить все то, чем на началах частной собственности не могут обладать все. Он хочет насильственно абстрагироваться от таланта, пренебрегает человеческой личностью, грубо уравнивает всех в труде и в заработной плате, во всем устанавливает "определенную ограниченную меру". Ощущая по отношению к частной собственности зависть и жажду нивелирования, писал К. Маркс, грубо-уравнительный коммунизм является завершением этой зависти и этого нивелирования, исходящим из представления о некоем минимуме. "Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, - подчеркивал К. Маркс, - видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее"¹² . Отрицание культуры и цивилизации, стремление к "определенной ограниченной мере", восхваление "неестественной простоты бедного и не имеющего потребностей человека" - все эти черты в большей или меньшей степени были присущи всем коммунистическим учениям XVI - XVIII вв., а также ряду коммунистических теорий 30 - 40-х годов XIX века. С особенной силой они проявлялись у представителей раннего утопического коммунизма в учении о распределении и в отношении к наукам и искусствам.

Принцип распределения по потребностям принимался большинством коммунистических писателей XVI - XVIII вв., но не всегда ими последовательно соблюдался. Так, даже у Т. Мора, который наиболее четко формулировал принцип распределения по потребностям, мы встречаем аскетический взгляд на драгоценные металлы и осуждение всяческих "излишеств". Эта тенденция к ограничению принципа распределения по потребностям еще сильнее чувствуется у Т. Кампанеллы. Последний учитывал возможность чрезмерного спроса на те или иные продукты со стороны жителей "города Солнца", и поэтому в его будущем обществе предусматривалась специальная категория должностных лиц, которые следят за тем, чтобы никто не получил больше, чем требуется. Нечто подобное можно встретить и у Морелли. В распределительных законах его "Кодекса природы" записано: "Если количество предметов не первой необходимости, употребляемых всеми или некоторыми лицами, убудет настолько, что его окажется недостаточно и может случиться, что хотя бы один гражданин будет лишен их, тогда всякая раздача приостанавливается или же снабжение этими вещами производится в меньшем размере, пока недостача не будет пополнена"¹³ . Наиболее резко тенденция к ограничению потребностей сказывалась в учении о распределении у Г. Бабефа и его последователей, которые практически пытались решить проблему общественного преобразования. Бабеф прежде всего считал, что "богатство отдельных людей, превышающее нормальные размеры той средней доли, которая прихо-

¹¹ Там же.

¹² Там же, стр. 586 - 587.

¹³ Морелли. Кодекс природы. М. 1956, стр. 213 - 214.

дится на каждого человека из общего имущества, является грабежом и узурпацией". Поэтому необходимо "закрыть всем людям всякие пути к получению личной доли, превышающей среднюю долю произведений и продуктов труда, приходящихся на одного человека". Для достижения этой цели Бабеф предлагал прочно привязать человека к занятию, к которому он способен, заставить сдавать продукт в натуре в общественные магазины и установить продовольственную администрацию, которая будет вести точную запись всех людей и всех предметов и распределять эти предметы на началах "тщательной равномерности", доставляя их гражданину на дом. Осуществимость этого, полагал Бабеф, доказана опытом, который нашел применение в двенадцати французских армиях в отношении миллиона двухсот тысяч человек¹⁴ . Эти идеи получили отражение в бабувистском проекте экономического декрета, 9-я статья общей части которого гласит: "Большая национальная община снабжает своих членов всем необходимым, поддерживая среди них равный и умеренный достаток". Она обеспечивает их помещением, рабочей и праздничной одеждой, предметами питания. Качество и количество распределяемых между членами общины предметов определяется верховной администрацией¹⁵ . Характерно, что в "Святом семействе" К. Маркс называл бабувистов грубыми, неразвитыми материалистами и противопоставлял их учению развитый коммунизм. В "Манифесте Коммунистической партии" К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что "революционная литература, сопровождавшая эти первые движения пролетариата, по своему содержанию неизбежно является реакционной. Она проповедует всеобщий аскетизм и грубую уравнительность"¹⁶ . Аскетизм, грубая уравнительность, антигуманистическая направленность, "казарменность" раннего коммунизма выражаются в универсальной регламентации всех сторон общественной и личной жизни, в унификации жилищ, мебели, одежды, предметов домашнего обихода, в создании разветвленной системы администрации, следящей за неукоснительным соблюдением этой регламентации и унификации.

Аскетизм и грубая уравнительность явственно проступают и в отношении представителей раннего утопического коммунизма к наукам и искусствам. Отрицательное или сдержанное отношение с их стороны вызывали прежде всего изящные искусства и общественные науки. Так, у утописта Вераса в его идеальном обществе - в "стране севарамбов" запрещены "бесполезные и пустые искусства, ибо они служат лишь для роскоши и тщеславия, возбуждают лишь гордость и зависть, отталкивают сердца от любви и добродетели"¹⁷ . В "Кодексе природы" Морелли высказывался за ограничение общественно-философских наук: научные изыскания в области метафизики и морали, по его мнению, должны быть разрешены лишь в известных пределах, не допускающих отключения от основных принципов, сформулированных в законах¹⁸ . Тенденция к упрощению умственной и духовной деятельности наблюдается и у бабувистов. В "Манифесте плебеев" читаем: "Высшая оценка умственной работы также является результатом субъективного воззрения, и можно, пожалуй, поставить еще вопрос, не следует ли часто природную, физическую силу признать равноценною с умственной". И далее: "Интеллигенция сама так высоко оценила работу своего мозга, и если бы в установлении этих расценок принимали также участие представители физической силы, то они, без сомнения, решили бы, что работа рук имеет такую же ценность, как и работа головы". Поэтому

¹⁴ "Предшественники современного социализма в отрывках из их произведений". М. 1928, стр. 207, 209.

¹⁵ Ф. Буонарроти. Заговор во имя равенства. Т. II. М. 1963, стр. 302, 306 - 309.

¹⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 2, стр. 146; т. 4, стр. 455.

¹⁷ Верас. История севарамбов. М. 1956, стр. 263.

¹⁸ Морелли. Указ. соч., стр. 223 - 224.

"миф о превосходстве талантов и предприимчивости представляет чистую химеру и благовидную приманку, которая всегда способствовала незаконным козням заговорщиков против равенства"¹⁹ . Такое же предубеждение наблюдалось у бабувистов против искусств и наук. Некоторые из них, следуя за Ж. -Ж. Руссо, склонялись даже к тому, что необходимо запретить искусства, так как их рост развивает склонность к излишествам, порождает высокомерие и тщеславие и ведет к разрушению равенства. Наиболее горячим сторонником таких взглядов был С. Марешаль, который в "Манифесте равных" писал: "Ради равенства мы согласны на все: согласны смести все, чтобы держаться его одного. Пусть исчезнут, если надо, все искусства, только бы нам осталось подлинное равенство!" Отрицание бабувистами достижений существующей цивилизации проявлялось и в неприятии больших городов, которые, по их мнению, своей роскошью, богатством, блеском оказывают пагубное воздействие на души людей²⁰ .

В этих рассуждениях бабувистов уже содержалась постановка проблемы ликвидации противоположности между умственным и физическим трудом. Но ее решение (обязательный физический труд для всех членов общины) не выходило за рамки их грубо- уравнительных представлений и отражало неразвитость тогдашних общественных отношений. Именно в таком подходе к наукам и искусствам, к достижениям цивилизации отчетливо выступают ограниченность и реакционная сущность грубо-уравнительного коммунизма. Лишь трудящиеся, приобщенные к культурным Ценностям, становятся активными строителями новой жизни, носителями подлинного всестороннего прогресса. Доступ ко всем богатствам культуры, науки, искусства открывает трудящимся социализм.

Рассмотренные выше черты утопического коммунизма XVI - XVIII вв. были неизбежным следствием низкого уровня развития производительных сил, преобладания патриархальных форм производства, отсутствия развитых мировых сношений. Без определенного уровня развития производительных сил "имеет место лишь всеобщее распространение бедности" ²¹ , - подчеркивал К. Маркс в "Немецкой идеологии". Именно "всеобщим распространением бедности" является грубо-уравнительный коммунизм XVI - XVIII веков. Не видя в материальных условиях своего времени возможности для безграничного роста производства предметов потребления, утописты были вынуждены вводить в построения идеального общества всевозможные ограничения и проповедовать первобытную простоту жизни. Низкий уровень производительных сил обусловил и "казарменный" характер коммунистических систем XVI - XVIII вв., ибо без использования машин и сил природы общественная организация домашнего хозяйства приводит лишь к монастырскому, или "казарменному", хозяйству. С другой стороны, аскетическая строгость грубо- уравнительного коммунизма (имеется в виду революционный коммунизм масс), его требование отказа от всех удовольствий и радостей жизни являлись, по словам Ф. Энгельса, "необходимой переходной ступенью, без которой низший слой общества никогда не может прийти в движение". "Для того чтобы развить свою революционную энергию, - писал Ф. Энгельс, - чтобы самому осознать свое враждебное положение по отношению ко всем остальным общественным элементам, чтобы объединиться как класс, низший слой должен начать с отказа от всего того, что еще может примирить его с существующим общественным строем, отречься от тех немногих наслаждений, которые минутами еще делают сносным его угнетенное существование и которых

¹⁹ "Предшественники современного социализма...", стр. 207, 208.

²⁰ См. Ф. Буонарроти. Заговор во имя равенства. Т. 1. М. 1963, стр. 135, 311.

²¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 3, стр. 33.

не может лишить его даже самый суровый гнет"²² . Естественно, что с развитием производительных сил, с ростом классового самосознания пролетариата грубо- уравнительный коммунизм исторически изживает себя, теряет свой революционный характер, а вместе с тем всякий практический смысл и теоретическое оправдание. Насаждение идей "казарменного" коммунизма в сегодняшней практике является препятствием на пути народа к подлинному прогрессу.

От раннего утопического коммунизма несколько отличаются коммунистические теории 30 - 40-х годов XIX века. В коммунистических системах Э. Кабе, Т. Дезами, В. Вейтлинга, Лаотьера, Ф. Вильгарделя и других утопистов отсутствуют явно выраженные черты аскетизма и грубой уравнительности, как это было в коммунистических построениях XVI - XVIII веков. Эти писатели видели, что "современное безграничное развитие производительных сил при посредстве паровых машин может обеспечить равенство и изобилие"²³ . Но, полагали они, лишь при строе общности искусства и науки достигнут своего расцвета. Это дало основание К. Марксу рассматривать подобный коммунизм как коммунизм, который "уже мыслит себя как реинтеграцию или возвращение человека к самому себе, как уничтожение человеческого самоотчуждения". Однако утопический коммунизм 30 - 40-х годов XIX в. не смог окончательно освободиться от уравнительности и поэтому, как отмечал К. Маркс, не был способен создать условий для эмансипации "всех человеческих чувств и свойств", для всестороннего и гармоничного развития личности²⁴ . Этот коммунизм, как и грубо-уравнительный коммунизм, еще находился в плену у частной собственности, ибо не устранял, а лишь уравнивал владение ею. Вместе с тем, не постигнув человеческой природы потребности" подобный коммунизм еще не предполагал сохранения всех позитивных результатов, достигнутых историческим развитием в рамках частной собственности, не основывался на всех уроках, "добытых крупной капиталистической культурой"²⁵ , тех уроках, из которых исходит научный коммунизм. Действительно, для большинства рассматриваемых коммунистических систем все еще характерны известные черты уравнительности. Кабе теоретически принимал лозунг "каждому по потребности", но с оговоркой о необходимости соблюдения при этом равенства в снабжении потребителей. Принцип равенства, который рассматривался им как естественный закон, должен, по мнению Кабе, соблюдаться во всем. Поэтому в Икарии мы вновь встречаем, как и в ранних утопиях, одинаковые жилища, одинаковую мебель, обязательную форму одежды и т. д. Кабе, подобно утопистам XVIII в., выступал против роскоши и всевозможных "излишеств". Регламентация носит настолько мелочный характер, что даже питание у икарийцев регулируется законом. Повторяется и мысль Морелли: если в Икарии какого-либо предмета не хватает для всех, его или вовсе не дают никому, или дают в порядке очереди. Так, каждая семья может получить верховую лошадь для прогулки лишь один раз в 60 дней; или, если каким-либо ценным металлом нельзя снабдить всех, его употребляют только на общественные постройки²⁶ .

Такие же черты во многом свойственны и другим представителям французского утопического коммунизма XIX в.: Т. Дезами, Ж. -Ж. Пийо, Лаотьеру, Ф. Вильгарделю и др. Элементы грубой уравнительности можно встретить в программах тайных французских рабочих об-

²² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 7, стр. 377 - 378.

²³ E. Cabet. Ma ligne droite. Цит. по: В. П. Волгин. Французский утопический коммунизм. М. 1960, стр. 219.

²⁴ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 588, 592.

²⁵ В. И. Ленин. ПСС. Т. 36, стр. 272.

²⁶ Э. Кабе. Путешествие в Икарию. Т. II. М. - Л. 1948, стр. 470 - 471; там же, т. I, стр. 174.

ществ 30 - 40-х годов, таких, как "Families", "Saisons", "Phalanges, democratiques", "Travailleurs egalitaires", и ряда других. Та же грубая уравнительность в распределении, то же предубеждение против духовной и умственной деятельности, выражающееся в сдержанном или отрицательном подходе к наукам и искусствам, в особенности к изящным искусствам²⁷ . В одной из статей газеты "La Fraternite" содержится ссылка на армию как на образец практического осуществления коммунистических принципов²⁸ . Интересно отметить, что Ф. Энгельс еще в октябре 1843 г. дал рабочему коммунизму 30 - 40-х годов характеристику, весьма созвучную с марксовой критикой грубо-уравнительного коммунизма в "Экономическо-философских рукописях 1844 года". "Эгалитарии, - писал Ф. Энгельс в статье "Успехи движения за социальное преобразование на континенте", имел в виду членов тайного общества "Travailleurs egalitaires", - были довольно-таки "грубоватыми людьми", подобно бабувистам великой революции. Они хотели превратить мир в общину рабочих, уничтожив всякую утонченность цивилизации, науку, изящные искусства и т. п, как бесполезную, опасную и аристократическую роскошь; это был предрассудок, который являлся неизбежным результатом их полного незнакомства с историей и политической экономией"²⁹ .

Чрезвычайно характерна тенденция к грубой уравнительности для произведений выходца из слоев ремесленных подмастерьев В. Вейтлинга. Сам чувствуя ограниченность грубо- уравнительного порядка, Вейтлинг писал: "Одно равное распределение труда и жизненных благ не в состоянии обеспечить человечеству длительное счастье. Строго отмеренное, однообразное равенство покажется ему пресным, как уставшему от путешествия, голодному страннику блюдо, которого ему так долго, хотелось прежде... Живому уму человека нужен простор для развертывания его способностей, чтобы его не одолела скука... Поэтому принцип общественного равенства должен быть тесно спаян с принципом личной свободы". С этой целью Вейтлинг ввел так называемые коммерческие часы: каждый член Великого союза, кроме обязательного рабочего времени, имел право отрабатывать добровольные, или коммерческие, часы, которые записывались в специальную книжку; по предъявлении этой книжки рабочий мог получить тот или иной предмет, согласно количеству отработанных коммерческих часов. В такой форме Вейтлинг пытался разрешить проблему личного и общего. Но и при этом он сохранял определенные ограничения. Так, в целях избежания вреда, который могут нанести правам какие-нибудь отклонения от нормы, администрация могла увеличивать или уменьшать количество коммерческих часов, а в отдельных случаях даже запрещать их³⁰ . У Вейтлинга мы также сталкиваемся с утилитарным подходом к наукам и искусствам. В "Гарантиях гармонии и свободы" Вейтлинг выделил три категории наук: необходимые, полезные и приятные науки; "остальные продукты человеческого духа - это бесполезные науки или искусства"³¹ . В однобоком

²⁷ Так, в "L'Humanitaire" в статье, посвященной С. Марешалю, высказывается мысль, что было бы большой ошибкой смешивать полезные искусства с изящными, так как первые приносят пользу, а вторые лишь служат развлечению. См. "L'Humanitaire", juillet 1841, N 1.

²⁸ В статье "Тенденции современного строя к общности" говорится: "...Все то, что в настоящее время поддерживает порядок в обществе... имеет отпечаток духа наших принципов и имеет тенденцию к общности. Посмотрите на организацию армии, она покоится на этой твердой основе (имеется в виду принцип общности. - Д. К.); не благодаря ли той силе, которую во всем воплощает этот животворный принцип (принцип общности. - Д. С. ), стали возможны большие успехи армии в порядке и национальной обороне ("La Fraternite", decembre 1841, N 8).

²⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 1, стр. 530.

³⁰ В. Вейтлинг. Гарантии гармонии и свободы. М. - Л. 1962, стр. 474 - 475, 479.

³¹ Там же, стр. 247 - 248.

понимании роли наук и искусств явственно проявляется ограниченность коммунистической системы Вейтлинга.

Таким образом, утопический коммунизм 30 - 40-х годов XIX в. не смог до конца преодолеть социальную узость раннего коммунизма. Ему, как и коммунизму XVI - XVIII вв., еще свойственна, правда, в меньшей степени, тенденция к грубой уравнительности. Поэтому утопический коммунизм в известной мере подавляет личность, ограничивая стремление; человека к своему интеллектуальному и духовному развитию. К. Маркс не видел исторической будущности за такого рода коммунизмом. "Незавершенный коммунизм, - писал он, - ищет для себя историческогодоказательства в отдельных противостоящих частной собственности исторических образованиях, ищет доказательства в существующем, вырывая отдельные моменты движения (особенно любят гарцевать на этом коньке Кабе, Вильгардель и др.) и фиксируя их в доказательство своей исторической чистокровности; но этим он только доказывает, что несравненно большая часть исторического движения противоречит его утверждениям и что если он когда-либо существовал, то именно это его прошлое бытие опровергает его претензию на сущность" ³² . Критика, данная К. Марксом утопическому коммунизму в "Экономическо-философских рукописях 1844 года", исключительно важна. В ней сформулированы принципы, ставшие теоретической основой всей последующей борьбы марксизма против грубо-уравнительного коммунизма.

Первое столкновение марксизма с грубо-уравнительным коммунизмом произошло в период создания "Союза коммунистов", когда К. Маркс и Ф. Энгельс выступили против "ремесленного коммунизма" Вейтлинга. В своих теоретических построениях будущего общества Вейтлинг выразил настроения и взгляды пролетаризирующихся немецких ремесленных подмастерьев. Этот довольно значительный слой немецкого общества 30 - 40-х годов XIX в. еще не был поставлен в прямую противоположность к крупному капиталу: в качестве эксплуататора перед ним выступал в большинстве случаев мелкий мастер. При этом ремесленные подмастерья сами стремились стать мелкими мастерами. Надежда обзавестись собственной мастерской, а со временем и нанять подмастерьев позволяла ремесленным пролетариям смотреть на свое положение как на временное, которое можно изменить в лучшую сторону. Все это тормозило развитие их классового самосознания и порождало среди них стремление к преобразованию общества на основе всеобщего уравнения. Естественно, что вейтлингианство, являясь, по выражению Ф. Энгельса, "наиболее совершенным выражением жизненных условий"³³ немецких ремесленных подмастерьев, не могло не отразить присущих им уравнительных мелкобуржуазных тенденций. Другим социальным источником грубо-уравнительных воззрений Вейтлинга могли служить настроения деклассированных элементов общества, люмпен-пролетариата, с которым, по Вейтлингу, можно было заключить союз в целях разрушения существующего строя.

Если вначале учение Вейтлинга в качестве первого самостоятельного теоретического движения немецкого пролетариата сыграло определенную положительную роль, то с появлением научного коммунизма его характер стал реакционным. Вейтлингианство с присущей ему тенденцией к грубой уравнительности, с его отрицанием политической борьбы и отстаиванием заговорщических методов начинало заметно препятствовать развитию революционного пролетарского движения. Принимая религиозно-христианскую окраску, оно постепенно вырождалось в сектантство. Это делало неизбежной борьбу К. Маркса и Ф. Энгельса против вейтлингианства. Столкновение произошло на засе-

³² К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 588.

³³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 27, стр. 108.

дании Брюссельского корреспондентского комитета 30 марта 1846 года. В ходе завязавшейся дискуссии по вопросу об организации печатной пропаганды коммунизма К. Маркс подверг резкой критике грубо-уравнительный коммунизм Вейтлинга и предлагаемые им сектантско-заговорщические методы борьбы. К. Маркс показал всю несбыточность надежд Вейтлинга на возможность немедленного осуществления коммунизма в Германии и требовал отказа от вейтлингианских методов пропаганды с их "вдохновенно-религиозными проповедями"³⁴ . Окончательный разрыв К. Маркса и Ф. Энгельса с Вейтлингом произошел полутора месяцами позднее, когда последний отказался присоединиться к их выступлению против "истинного социализма" Г. Криге.

В начале 50-х годов К. Маркс совместно с Ф. Энгельсом вынужден был вести в "Союзе коммунистов" борьбу против группы Виллиха - Шаппера, чьи грубо-уравнительные воззрения были неразрывно связаны с политическим авантюризмом и сектантством, с неприкрытым деспотизмом и произволом³⁵ . "Их дело заключается как раз в том, - писали К. Марке и Ф. Энгельс, - чтобы опережать процесс революционного развития, искусственно гнать его к кризису, делать революцию экспромтом, без наличия необходимых для нее условий... они преследуют только одну ближайшую цель - низвержение существующего правительства, и глубочайшим образом презирают просвещение рабочих относительно их классовых интересов, просвещение, носящее более теоретический характер"³⁶ .

В конце 60-х - начале 70-х годов марксизм выдержал очень напряженную борьбу против бакунизма, который Ф. Энгельс характеризовал как "заговор внутри самого рабочего класса... заговор, направленный против самого пролетарского движения". Представления бакунистов о будущем строе носили самый что ни на есть грубо-уравнительный характер. "Какой прекрасный образчик казарменного коммунизма, - писали К. Маркс и Ф. Энгельс о бакунинских "Главных основах будущего общественного строя". - Все тут есть: общие столовые и общие спальни, оценщики и конторы, регламентирующие воспитание, производство, потребление, словом, всю общественную деятельность"³⁷ . Бакунизм с его анархистским отрицанием диктатуры пролетариата и самостоятельной пролетарской партии, с его примитивными идеями грубо-уравнительного, "казарменного" коммунизма, с его авантюризмом и сектантством представлял большую опасность для рабочего движения. Поэтому К. Маркс и Ф. Энгельс энергично выступили против бакунистов. Идейный и организационный разгром бакунизма произошел на Лондонской конференции и Гаагском конгрессе I Интернационала³⁸ .

Начиная с 40-х годов и на протяжении всей своей жизни К. Маркс и Ф. Энгельс непрерывно вели борьбу против грубо-уравнительного, "казарменного" коммунизма. "В течение десятилетий, - писал впоследствии К. Маркс, - мы с большим трудом старались очистить головы немецких рабочих от утопического социализма, от фантастического пред-

³⁴ В письме к М. Гесу от 31 марта 1846 г. В. Вейтлинг в шести пунктах резюмировал критику К. Маркса. В 5 и 6 пунктах этого резюме "принципиальные разногласия, - по словам Ф. Энгельса, - выступают достаточно ясно". Вот эти пункты: "5) С "ремесленным коммунизмом", "философским коммунизмом" необходимо бороться, чувство надо высмеивать, это все чепуха; никакой устной пропаганды, никакой организации тайной пропаганды... 6) Об осуществлении коммунизма в ближайшее время не может быть и речи. Сначала должна прийти к власти буржуазия". ("Союз коммунистов" - предшественник I Интернационала". Сборник документов. М. 1964, стр. 75).

³⁵ Об этом см. Е. П. Кандель. Из истории борьбы К. Маркса и Ф. Энгельса против сектантства в 50-х годах XIX в.

³⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 7, стр. 287 - 288.

³⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 114, 414.

³⁸ Подробно об этом см.: Н. Ю. Колпинский. Борьба К. Маркса с "левым" оппортунизмом. "Вопросы истории", 1968, N 2.

ставления о будущем общественном строе"³⁹ . Высоко оценивая историческую миссию пролетариата, призванного освободить человечество, К. Маркс и Ф. Энгельс указывали в то же время на необходимость длительного теоретического просвещения трудящихся. С особой непримиримостью К. Маркс и Ф. Энгельс выступали против тех, кто самым грубым образом льстил национальным и сословным предрассудкам рабочего, стремился использовать невежество масс в своих личных целях.

К. Марксу и Ф. Энгельсу было глубоко чуждо представление о коммунизме как о чем-то застывшем и неизменяемом. Они не пытались дать детального описания будущего общества, считая, что "мудрствования о том, как станет будущее общество регулировать распределение пищи и жилищ, ведут прямо в область утопии. Самое большее, что мы можем утверждать, исходя из изучения основных условий всех предыдущих способов производства, это то, что с падением капиталистического производства известные формы присвоения, характерные для старого общества, станут невозможными. Даже переходные мероприятия должны будут повсюду сообразоваться с существующими в данный момент отношениями"⁴⁰ . Исходя из реальных общественных отношений, К. Маркс и Ф. Энгельс наметили лишь тенденции развития будущего коммунистического общества, его самые общие контуры. В "Капитале" К. Маркс следующим образом характеризует коммунистическое общество. Представим себе, писал он, "союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно [selbstbewubt] расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу... Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остается общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза. Поэтому она должна быть распределена между ними. Способ этого распределения будет изменяться соответственно характеру самого общественно-производственного организма и ступени исторического развития производителей"⁴¹ . Мысль об изменении способа распределения продуктов труда по мере роста производительных сил коммунистического общества была далее развита К. Марксом в "Критике Готской программы" в концепции двух фаз коммунистического общества - фазы социализма и высшей фазы - коммунизма⁴² . В сравнении с глубоко научным положением К. Маркса о двух фазах развития коммунистического общества особенно отчетливо видна несостоятельность примитивных представлений многочисленных утопистов о коммунизме как о строе всеобщей уравнительности.

Исторический опыт борьбы К. Маркса и Ф. Энгельса против грубо-уравнительного, "казарменного" коммунизма, против авантюризма и сектантства в рабочем движении представляет в наши дни исключительную ценность. Он обогащает идейно-теоретический арсенал оружия в борьбе против вульгаризации марксистско-ленинской науки, против современных воинствующих догматиков, сектантов и поборников казармы, чей авантюризм наносит большой вред всему мировому коммунистическому и революционному движению.

³⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 34, стр. 235.

⁴⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 282.

⁴¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 23, стр. 88 - 89.

⁴² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, стр. 18, 20.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Д. В. КУХАРЧУК:

Комментарии: