Автор: С. Н. БАЗАНОВ

Доктор исторических наук С. Н. БАЗАНОВ, Институт российской истории РАН

90 лет назад на Восточном фронте Первой мировой войны произошло из ряда вон выходящее событие. В апрельские дни 1915 г., перед Пасхой, в период затишья боевых действий русские и германские солдаты, настроенные вполне миролюбиво, вышли из окопов на нейтральную полосу. Началось дружелюбное общение, обмен продуктами, немудреными подарками - фотографиями, открытками, даже адресами.

Инциденты, аналогичные описанному, - братания фронтовиков - стали повторяться, сначала достаточно редко и не привлекали внимания русского командования. Однако через год, вновь в канун того же христианского праздника, они приняли более массовый характер. В связи с одним подобным эпизодом главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А. А. Брусилов издал приказ, подчеркнув: "Враг еще раз, как и следовало ожидать, проявил присущее ему вероломство, а в поведении некоторых, к сожалению, наших офицеров и стрелков сказалась недопустимая праздничная распущенность и проглянули славянская незлобивость, беспечность и добродушие, совершенно неуместное в боевой обстановке". Будущего верховного главнокомандующего русской армии возмутило, что во время братания 10 апреля 1916 г. на участке 40-го армейского корпуса 8-й армии неприятель взял в плен 135 наших пехотинцев, приглашенных во вражеские окопы. Тем же приказом командующему 4-й стрелковой дивизией генерал-майору А. И. Деникину (впоследствии один из лидеров Белого движения) за отсутствие должного руководства и требовательности был объявлен выговор.

Сам же Антон Иванович в то время не придавал братанию серьезного значения, считая, что оно "вызывалось исключительно беспросветно-нудным стоянием в окопах, любопытством, просто чувством человечности даже в отношении к врагу - чувством, проявлявшимся со стороны русского солдата не раз и на полях Бородина, и на бастионах Севастополя, и в Балканских горах. Братание случалось редко, преследовалось начальством и не носило опасной тенденции". Того же мнения придерживался и командир 25-го армейского корпуса генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов (позднее также активный участник Белого движения): "На нейтральной полосе между окопами завязывается оригинальное знакомство. Сблизившиеся люди пожимают друг другу руки, обмениваются непонятными словами, газетами, папиросами, а иногда и бутылкою спирта или другого напитка. С нашей стороны наиболее смелые, влекомые все тем же любопытством, заглядывают в чужие окопы и рассказывают потом чудеса о житье-бытье немецких солдат...".

Как объяснить данное порождение Первой мировой войны? Ведь началась она для России с волны патриотического подъема, быстро и организованно прошла мобилизация, было немало и добровольцев. Однако в ходе кровопролитных сражений наша профессиональная армия понесла невосполнимые потери, особенно офицерский и унтер-офицерский состав. И осенью 1914 г. в нее влилось наспех обученное пополнение -главным образом малограмотная сельская молодежь и рабочие необоронных профессий, ранее не проходившие службу, недисциплинированные, легко подвергавшиеся любой негативной пропаганде. К тому же к началу кампании 1915 г. война приобрела позиционный характер. Резко ухудшилось материально-техническое и продовольственное снабжение фронта, поскольку страна не была готова к длительным боевым действиям. Все это привело к зарождению антивоенного движения среди солдат - дезертирства, добровольной сдачи в плен, саморанений, отказов исполнять приказы, других нарушений воинской дисциплины, наконец, братания.

Еще один немаловажный фактор - национальный и религиозный. В

стр. 99

День Святого Георгия. Плакат. Художник Н. С. Самокиш. 1914 г.

стр. 100

армиях Германии, особенно ее союзницы Австро-Венгрии, служило огромное количество лиц славянского происхождения: поляки, чехи, словаки, украинцы и др. В своем большинстве они не видели в русских врагов, кстати, нередко в массовом порядке сдавались в плен нашим войскам. К тому же всплески братания приходились на пасхальные дни, когда христиане, одетые в шинели, отмечали один из главных праздников. Кстати, на Кавказском фронте, где Россия тогда сражалась с Турцией, подобных контактов между солдатами не было.

Итак, опасность вроде бы безобидной инициативы окопников первым разглядел Брусилов: германское руководство решило ее использовать в своих интересах. Если вначале уводили в плен наших братавшихся пехотинцев, то затем, как писал Данилов, "правительство императора Вильгельма озаботилось созданием в различных пунктах особых отделений для пропаганды идей, способных облегчить германскому народу продолжение и благополучное окончание войны".

Летом 1916 г. эти группы германский генеральный штаб объединил в организацию, деятельность которой, по словам Данилова, "имела одну цель: угасить в народах и войсках государств дух войны и подорвать в них внутреннюю дисциплину... Для России с непрочной государственностью, темною массою и правительством, не пользовавшимся общественным доверием, пропаганда эта оказалась смертельным ядом". И именно братание создавало для нее благодатную почву.

Справедливости ради отметим: зародилось данное явление на западном (французском) театре военных действий еще осенью 1914 г. (на полгода раньше, чем на восточном). Находившийся тогда в эмиграции лидер большевиков В. И. Ленин, узнав из газет о таких фактах, сразу сделал братание одним из революционных лозунгов. Уже в феврале 1915 г., выступая на партийной конференции (Берн, Швейцария), он призывал к поддержке этого движения, видя в нем "первые шаги по пути превращения современной империалистской войны в гражданскую".

Владимир Ильич внимательно следил за развитием данного движения и в России. После свержения самодержавия (Февральская революция 1917 г.) оно быстро стало принимать лавинообразный характер. "Недоверие к Верховному командованию, - отмечал позднее в мемуарах бывший глава Временного правительства А. Ф. Керенский, - которое неудержимо нарастало в нижнем эшелоне в те несколько месяцев, которые предшествовали катастрофе, в первые недели после революции вырвалось наружу и привело к взрыву, подорвав основу дисциплины - доверие солдат к офицерам... вся страна прошла через кризис, но именно на фронте этот кризис приобрел глубокие и опасные черты. Ведь с потерей дисциплины армия неизбежно разлагается и теряет свою боеспособность".

Именно в это время вернувшийся из-за границы Ленин настаивал на усиленной пропаганде братания. С его помощью предполагалось распространять на фронте воззвания на русском и немецком языках, устраивать митинги солдат воюющих сторон без присутствия офицеров с целью разъяснять позицию большевиков: если в России и Германии власть перейдет в руки трудящихся, быстро наступит мир.

Та же мысль вскоре прозвучала на Седьмой (Апрельской) Всероссийской конференции партии большевиков. А 21 апреля 1917 г. ее центральная газета "Правда" опубликовала ленинское "Воззвание к солдатам воюющих стран" (затем на немец-

стр. 101

ком, русском и других языках распространенное на фронте). Через неделю появилась статья Ленина "Значение братанья". Причем автор в своих работах всегда стремился придать этому явлению не столько антивоенный, сколько политический характер. Всего же с марта по октябрь 1917 г. "Правда" напечатала 18 материалов, посвященных братанию. Вопросы, связанные с ним, освещали и другие большевистские печатные органы: "Солдатская правда", "Окопная правда", "Социал-демократ".

Как же представители ленинской партии организовывали братание, поскольку военнослужащих из их числа было немного, а Восточный фронт протянулся на 1,5 тыс. км? Впоследствии Керенский в мемуарах писал: "делегаты Совета, действуя от имени рабочих и крестьян, стали быстро набирать в армии силу - именно им доверили выступать в качестве комиссаров, ответственных за всю деятельность созданных комитетов*... воспользовавшись сложившейся ситуацией, большевистские агенты под личиной делегатов и комиссаров внедрялись в армию; такое нетрудно было осуществить в первые дни революции, когда "комиссарские мандаты" выдавали всем без исключения, не удосуживаясь проверить, с какой целью претендент на мандат отправляется на фронт". Вышесказанное дополнил Деникин: "по всему фронту совершенно свободно разъезжали партизаны из Совета и Комитета**... с организацией "показного братания" и целым ворохом "Правд", "Окопных правд" и "Социал-демократов".

И вновь дальновиднее других оказался Брусилов. В его мемуарах можно прочитать об интересном эпизоде: "мне докладывал мой начальник штаба генерал Сухомлин следующее: несколько большевиков прибыло в штаб в мое отсутствие. Они заявили ему, что желают проникнуть в армию для пропаганды. Сухомлин, очевидно, растерялся и разрешил им ехать. Я же то, безусловно, не одобрил и велел их вернуть обратно. Приехав в Каменец-Подольск***, они явились ко мне и я заявил им, что ни в каком случае допускать их в армию не могу, так как они желают мира во что бы то ни стало, а Временное правительство требует войны до общего мира, заодно со всеми нашими союзниками. И тогда же я выслал их из пределов, мне подвластных". Добавим: чтобы просочиться на театр военных действий,

* Солдатские комитеты - выборные организации на фронте - аналог Советов рабочих и солдатских депутатов в городах и крупных населенных пунктах (прим. ред.).

** Имеются в виду Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов и Центральный комитет партии большевиков (прим. ред.).

*** В Каменец-Подольске (ныне Хмельницкая область, Украина) находился штаб Юго-Западного фронта (прим. ред.).

стр. 102

большевики использовали также маршевые роты, следовавшие из тыловых гарнизонов на пополнение действующей армии.

Широкому развертыванию братания способствовала и сложившаяся тогда на фронте обстановка. Руководство Германии и Австро-Венгрии после Февральской революции в России предписали своим вооруженным силам не предпринимать боевых действий на Восточном фронте, но начать там широкую пропаганду, о чем подробно писал командовавший в то время армиями Западного фронта Деникин: "Немецкий генеральный штаб поставил это дело широко, организованно и по всему фронту, с участием высших штабов и командного состава, с подробно разработанной инструкцией, в которой предусматривалось: разведка наших сил и позиций; демонстрирование внушительного оборудования и силы своих позиций; убеждение в бесцельности войны; натравливание русских солдат против правительства и командного состава, в интересах которого якобы исключительно продолжается эта "кровавая бойня". Груды пораженческой литературы, заготовленной в Германии, передавались в наши окопы". Деникина дополнил Керенский: "уставшие от войны русские солдаты, в большинстве своем крестьянская молодежь, наспех обученная и недавно надевшая форму, становилась легкой добычей таких махинаций, многие из них искренне верили, что немцы хотят мира, в то время как их собственные офицеры, представители высшего российского сословия, выступают против него".

В результате весной 1917 г. на всем восточно-европейском театре военных действий поднялся невиданный вал братаний солдат противоборствующих сторон. В то же время стала очевидной слабость Временного правительства в противодействии этим акциям, используемым разведкой противника "для выведывания тайн", массу подтверждений чему содержат документы германской и австро-венгерской разведок. Только последняя за май того же года с данной целью осуществила 285 контактов с нашими бойцами. Своих же неприятель оберегал от разложения, предписывая в секретных приказах вступать в разговоры с представителями русской армии "только уполномоченным на то офицерам разведки".

После неудачного Июньского наступления 1917 г. нашей армии боевые действия вновь затихли, австро-германское командование возобновило организацию встреч солдат на нейтральной полосе. Побывавший на Румынском фронте представитель Петроградского Совета большевик П. Н. Мостовенко так и заявил на VI съезде партии, проходившем 26 июля - 3 августа в городе на Неве: "я убедился, что организация братания идет со стороны немцев" и далее заключил: "оно сильно дезорганизует армию".

К этому времени русское верховное командование добилось у руководства страны принятия строгих мер против данного явления. 12 июля правительство выпустило постановление о введении смертной казни на фронте, отмененной после свержения самодержавия. Вскоре последовал приказ назначенного в те дни

стр. 103

Верховным главнокомандующим генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова (будущего организатора Добровольческой армии), предписывавший немецких братальщиков "в плен не брать, а прикалывать... на месте и трупы их выставлять впереди проволочных заграждений", а наших - "предавать военно-революционному суду, как за предательство".

Аналогичные приказы издавали и командиры непосредственно на фронте. Как свидетельствуют судебные материалы, это были не просто угрозы: некоторых участников братания приговорили к каторжным работам, иногда выносили и смертные приговоры. Однако, по словам комиссара Временного правительства на Северном фронте В. Б. Станкевича, "трудно было найти лиц, готовых при этих условиях принять на себя санкцию смерти реального человека. И было большим вопросом, легко ли было найти исполнителей". А командир 16-го армейского корпуса генерал-лейтенант К. Ф. Щедрин сообщил в штаб 8-й армии Юго-Западного фронта: "дисциплинарные суды почти бездействуют, так как все как-то избегают обращаться к ним; самые же суды стесняются применять кару к своему же брату-солдату".

Однако даже такие, в общем-то декларативные, меры несколько укрепили воинскую дисциплину, свели к минимуму количество братаний. Этому способствовало и то, что после Июльских дней (1917 г.) в Петрограде - первой попытки большевиков захватить власть - часть их руководящего звена, в том числе в действующей армии, арестовали, и контакты с противником просто некому было организовывать.

Однако все усилия кабинета Керенского и командования по восстановлению дисциплины свело на нет антиправительственное выступление Верховного главнокомандующего Корнилова, начавшееся 25 августа 1917 г. После его подавления многих генералов и офицеров арестовали, иных отстранили от должности. Сильно пострадал в глазах фронтовиков и авторитет солдатских комитетов, участвовавших в мероприятиях по укреплению дисциплины. Сложившейся обстановкой воспользовались большевики и начали кампанию по перевыборам этих органов. В результате во главе многих из них оказались представители ленинской партии, полностью взявшие дело организации братания в свои руки. И к моменту Октябрьской революции это нарушение воинской дисциплины, как и весной 1917 г., стало преобладающим.

Лозунг тех дней "Братание ускорит мир" стал доминировать на

стр. 104

фронте. Подобная политика психологически подготавливала российских солдат к миру. Но не к "справедливому демократическому без аннексий", за который ранее ратовал Ленин, а к миру любой ценой. Ведь при массовых контактах с противником и отсутствии крепкой армии стало невозможно сохранять обороноспособность нашей страны. Вместо этого фронтовики по призыву большевиков на отдельных участках подписывали перемирия с представителями немецкого командования, причем в обстановке непрерывного братания, часто им же организуемого. На встречи с русскими чаще всего отправлялись переодетые рядовыми офицеры разведки. Кроме того, противник открыто занимался разложением наших войск - спаивал солдат и снабжал своими агитационными изданиями на русском языке.

Большевики не отказались от братания и после заключения перемирия с Германией (2 декабря 1917 г. в Брест-Литовске - ныне Беларусь). Более того, при выработке текста соответствующего договора именно по предложению советской стороны в него включили пункт о братании. Примечательно, что тогдашний Верховный главнокомандующий Н. В. Крыленко называл его "одним из могучих средств нашей революционной борьбы", которое поставлено "на почву правильной социалистической пропаганды международного братания".

Однако ряд случаев свидетельствовал: вместо воплощения в жизнь высоких идей русские солдаты все больше втягивались в меновую торговлю с германскими. Так, в одной из сводок, составленных военно-политическим и гражданским управлением при Ставке Верховного главнокомандующего, говорилось: "братания продолжаются и носят в большинстве случаев характер натурального обмена". А начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал-майор М. Д. Бонч-Бруевич в сообщении Советскому правительству о состоянии действующей армии признавал: "братание превратилось в бойкую торговлю".

Таким образом, если вначале солдаты связывали с ним свои чаяния о прекращении войны, то после заключения перемирия всякие политические мотивы им стали безразличны и на первый план вышли материальные интересы. Столь прозаичным оказался конец феномена Первой мировой войны.

Permanent link to this publication: