Польский историк профессор Людвик Хасс отметил в 1988 г. свое 70-летие и всего лишь 30-летие научной деятельности. В 1940 г. он, тогда гражданин СССР, студент философского факультета Львовского университета, с 1936 г. связанный с революционным рабочим движением на территории предвоенной Польши, был несправедливо обвинен в троцкизме, репрессирован и до 1956 г. отбывал срок в лагерях на воркутинских угольных шахтах. В 1957 г. он выехал на постоянное жительство в Польшу, поступил в Варшавский университет, который окончил без отрыва от штатной работы в архивах. Он автор ряда книг и свыше 300 статей, докладов и других работ по истории польского и международного рабочего движения и политических организаций интеллигенции и буржуазии.

Можно назвать научным подвигом огромный объем, широкий охват, высокое качество результатов исследований ученого по малоизученной теме: истории масонства в Средне-Восточной Европе

стр. 127

(в советской историографии этот регион называют Центральной и Восточной Европой) от истоков его зарождения в начале XVIII в. до второй мировой войны. Рецензируемый труд "Масонство в Средне-Восточной Европе"¹ , состоящий из трех книг - "Масонство в Средне-Восточной Европе в XVIII и XIX веках" (I); "Амбиции, расчеты и действительность. Масонство в Средне- Восточной Европе. 1905 - 1928" (II); "Принципы в годину испытаний. Масонство в Средне-Восточной Европе. 1929 - 1941" (III) - уникален: во- первых, написан он главным образом на основе архивных документов, впервые вводимых в научный оборот, и редчайшей историографии изучаемых эпох; во- вторых, исследование построено на строго научных принципах, автор стремится последовательно проследить диалектическую связь масонства со сложным общественно-политическим развитием государств, стран и народов этого обширного региона.

Работы Л. Хасса по этой тематике (а перечень их далеко не исчерпывается тремя рецензируемыми книгами) преодолевают апологетический или мистический подходы к масонству как элитарному общественному явлению, характерные для буржуазной исторической науки, а также известный малооправданный критицизм отдельных историков социалистических стран, доводимый порою до сознательного замалчивания даже самого факта существования важной формы политической деятельности, какой, безусловно, было и остается по сей день масонство. Изображение этой формы политической организации, политического общения и политической борьбы - масонской ложи, которая является гораздо более старой, чем форма политической партии, и которая стала ее предшественницей и сопутчицей, - изображение ее в виде некоего пугала для масс вряд ли поднимает авторитет нашей исторической науки, служит развитию ее связи с конкретной исторической практикой. Кулуарность и закулисность, как характерные особенности одной формы, и массовость и явность другой не могут считаться решающими аргументами для отказа в сравнительном анализе их роли и важности в историческом процессе, на ход которого оказывают порой существенное влияние даже личные отношения между отдельными людьми, их поведение.

Тематика, избранная Л. Хассом, тем более актуальна, что масонство и в настоящее время влиятельно и многочисленно: по некоторым подсчетам, современные организации масонского толка в западном мире насчитывают до 8 млн. активных членов. Даже католическая церковь, которая начиная с 1738 г. (с буллы папы римского Клемента XII) предавала масонство проклятию, ныне резко изменила свой взгляд на него.

На отношении советской исторической науки к истории масонства продолжают сказываться дискуссия по этому вопросу на первых конгрессах Коминтерна и резолюция III конгресса Коминтерна, принятая в декабре 1922 г. по инициативе Л. Д. Троцкого, а также политическое "табу" 1920 - 1930-х годов, соблюдавшееся некоторыми советскими научными деятелями и в последующие десятилетия.

Обосновывая тематику исследования, Л. Хасс имеет в виду указанные факты: он подчеркнуто избегает внутринаучного спора, который, очевидно, был бы не научным, а политическим; его книги не содержат оценок чьих бы то ни было научных позиций. Ученый исходит исключительно из исторической конкретики, относящейся к рассматриваемому региону. Масонские организации были непосредственно вовлечены в многочисленные межгосударственные, межнациональные и межрелигиозные конфликты и поэтому играли здесь значительно большую, чем на Западе, политическую роль, несмотря на меньшую численность. Автор справедливо считает, что "тот, кто не учитывает как незначительную... роль масонских организаций в Средне-Восточной Европе, совершает большую ошибку, чем тот, кто говорит об их решающей роли" (I, с. 17). Хасс отмечает совершенно недостаточную изученность масонства в этом регионе по сравнению с западным (I, с. 18), выделяя, однако, в этом плане достижения рус-

¹ Hass L. Wolnomularstwo w Europie Srodkowo-Wschodniej w XVIII i XIX wieku. Wroclaw. Ossolineum. 1982. 572 s. (I); ejusd. Ambicje, rachuby, rzeczywistosc. Wolnomularstwo w Europie Srodkowo-Wschodniej. 1905 - 1928. Warszawa. PWN. 1984. 400 s. (II); ejusd. Zasady w godzinie proby. Wolnomularstwo w Europie Srodkowo-Wschodniej. 1929 - 1941. Warszawa. PWN. 1987. 360 s. (III).

стр. 128

ской дореволюционной и эмигрантской историографии² .

Давая оценку источниковой базы, Хасс отмечает, что материалы по масонству рассеяны по архивам различных стран, многие документы носят фрагментарный характер, иносказательны и зашифрованы, трудно доступны, а масса безвозвратно утрачена. Так, почти весь масонский архив по странам Габсбургской империи XVIII в. погиб при пожаре венского Юстиц-паласа в 1927 г.; от огромной коллекции документов, хранившихся до 1944 г. в замке графов Фастичи в Венгрии, осталась только часть описаний, обнаруженных в Государственном архиве ВНР в Будапеште, которые были открыты для исследователей только в 1967 году. До сих пор не найдены изъятые гитлеровскими спецслужбами архивы венских масонских лож XIX в., частично - польских лож XVIII - XIX вв., архивы, относящиеся к истории масонов в Румынии, Югославии, Болгарии. Однако сохранились обширные коллекции документов, из которых крупнейшие - "Масонский архив Потоцких" и "Архив канцелярии сенатора Новосильцева" - хранятся в Главном архиве исторических актов в Варшаве. Часть архивов ложи "Великий Восток Франции", касающаяся Средне-Восточной Европы, открыта для читателей в Отделе рукописей Национальной библиотеки Франции, в архивах "Великого Востока" и "Великой Ложи Франции" в Париже.

Автор исследовал не только в прошлом секретные документы масонских лож, но и их официальную прессу: такие периодические издания, как венское "Der Zirkel" (1871 - 1916 гг.) и будапештское "Orient" (1871 - 1919 гг.), французский журнал "Le Mond Maconnique".

Отправной точкой теоретических рассуждений Л. Хасса служит обоснованная констатация того, что политической жизни цивилизованного общества присуще наличие тайного и явного, в некотором их соотношении. Тайное и явное в политическом процессе находятся в диалектическом единстве и противоположности; граница между ними носит классовый характер.

Автор исследует отдельные, наиболее распространенные стереотипы, навязанные общественному мнению в связи с масонством, как измышленные сторонниками тех или иных его направлений или разновидностей, так и зачастую несведущими или недобросовестными противниками. Одни представляли масонство в виде всемирной, вездесущей и всесильной сверхорганизации, сплоченной якобы едиными целями и общей идеологией, другие - как объединение отрицающих мораль и право атеистов и врагов религии, как надгосударственный заговор против народов, третьи - как некое подпольное революционное движение, и т. п. Л. Хасс указывает, что в навязывании общественности заведомо ложных стереотипов масонства издавна первенствовала наиболее реакционная публицистика - например, католическая, гитлеровская, сионистская и антисемитская. Вместе с тем и сам факт характерности тайного для масонства способствовал рождению легенд и антилегенд о нем в самых различных слоях общества. Проблема стереотипов усугубляется еще и тем, что их создавали и использовали зачастую и сами масонские организации и их члены.

Можно с полным основанием считать, что снятие с важного общественно- политического явления наслоений стереотипов и показ его истинного исторического облика в максимально возможных для исследователя полноте и конкретности - уже достаточная награда за труды. Л. Хасс идет еще дальше - ставит своей задачей дать определение столь многозначного понятия, как масонство. Он пишет, что "необходимо отличать поддающееся однозначному определению масонство в узком понимании значения этого слова от значительно менее конкретного как целого масонства в широком смысле" (I, с. 13).

Масонство в узком понимании он определяет как географически распростра-

² Упомянуты, в частности: Масонство в его прошлом и настоящем. Тт. 1 - 2. М. 1914 - 1915; Пыпин А. Н. Русское масонство. Пг. 1916; Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. Пг. 1917; как образец антимасонской историографии: Иванов В. Ф. От Петра Первого до наших дней. Русская интеллигенция и масонство. Харбин. 1934; кроме того, даются ссылки на: Bakounine T. Repertoire biographieque des francs-macons russes (XVIII-e et XIX siecles). Bruxelles. 1940; Bourychkine P. Bibliographic sur la franc-maconnerie en Russie. P. 1967.

стр. 129

ненные и влиятельные тайные объединения, ведущие свое организационное происхождение от "Великой Ложи Англии", т. е. созданные на основе учредительных документов, выданных этой ложей или же ложами, образованными ею, и имеющие в качестве основы организационной структуры организацию (ложу), члены которой были наделены определенными степенями посвящения в ее дела и проводят свои собрания в соответствии с ритуалом, предписываемым избранным ими обрядом (видом) масонства.

Масонство в широком смысле является (и автор доказывает это своими книгами) крупным и сложным сознательно управляемым, точнее самоуправляемым движением, в состав которого, кроме образующих его стержень масонских лож в узком их понимании, входят разнородные объединения, именуемые иногда парамасонскими. Общим идейным знаменателем для них являются чаще всего идеалы гуманизма и наднациональной общности людей. Общим организационным знаменателем - иерархичность функций и функционеров, открытых и скрытых целей, средств и способов деятельности. В этом конгломерате соседствуют друг с другом инициирующие организации с обрядностью, производной или перенятой от масонской, оккультистские группировки вроде мартинистов, розенкрейцеров, теософов, антропософов, всяческие союзы спиритов и метафизиков, группы с чертами религиозных сект, религиозно-философские секты, а также вполне светские объединения наподобие Ассоциации христианской молодежи (YMCA) (I, с. 13).

Автор отмечает идеологическую мешанину в этом масонском конгломерате, однако видит и некоторые общие этические черты, в частности: стремление устранить из человеческого общежития то, что людей разделяет, и привнести в него то, что их объединяет независимо от национальности, вероисповедания и т. п. (I, с. 14).

Л. Хасс не затрагивает в этом рассуждении методологически важного и уместного здесь вопроса о социально-классовой гносеологии наиболее характерных идейно-этнических особенностей масонства и их исторической обусловленности, хотя частично этот вопрос проясняется им в дальнейшем на конкретных примерах.

Автор смело признает, что порой его выводы выглядят слишком лапидарными, а иногда заменяются только сокращенной записью мысли (I, с. 35). Это он относит не только к вступлению к монографии, где предпринята попытка дать набросок теоретической базы исследования, но и ко многим сотням страниц своего труда.

Автор считает, что его работа должна способствовать достижению таких целей, как уточнение проблем дальнейших исследований, выявление малоизученных фактов и событий, определение их значения, а также развертыванию дискуссий, все это ради того, чтобы создать подлинно научную картину истории масонства.

Объем рецензии не позволяет дать критического разбора огромного числа сюжетов, содержащихся в книгах Л. Хасса, и мы вынуждены ограничиться лишь упоминанием о наиболее существенных. В главе I, ч. 1 труда дан обстоятельный обзор истории зарождения и эволюции масонства, обретения ложами либерально-интеллигентского облика через так называемую конституцию Андерсона 1722 года. Интересны данные о распространении масонских лож в странах Старого и Нового Света, внедрении их в национальные политические механизмы, об антифеодальной направленности движения. В гл. II освещены первые шаги масонства в Средне-Восточной Европе в XVIII в., рассмотрен более чем двухвековой конфликт масонства и папства.

В царствование Елизаветы ряд крупных российских дипломатов играл активную роль в масонских ложах некоторых западных столиц. После победы в Семилетней войне с Пруссией в прусскую ложу "Трех корон" вступили в Кенигсберге А. В. Суворов и Г. Г. Орлов, будущий основатель Российского вольно-экономического общества, в Берлине в 1743 - 1744 гг. стал масоном фаворит императрицы К. Разумовский. В 1762 г. дарил петербургским ложам дома воспитанный шведскими масонами Петр III, а в заговоре против него участвовали наряду с офицерами-преображенцами во главе с А. Г. и Г. Г. Орловыми протопоп этого полка Андрей, член образованной в царской резиденции в Ораниенбауме масонской ложи, в которую входили и придворные из ближайшего окружения самого Петра III. Екатерина II, столь при-

стр. 130

близившая к себе и одарившая масона Г. Г. Орлова, всю жизнь боялась масонства и в союзе с православной церковью боролась против него.

Указывая на очевидную парадоксальность многих политических ситуаций, связанных с масонством, автор вместе с тем правильно подчеркивает, что традиционалистские группировки всех религий, не исключая мусульманство, иудаизм, с XVIII в. "видели в масонстве конкретного врага, распространявшего систему ценностей, которая подрывала существовавший государственно- иерархический и вероисповедально-культурный порядок, делала людей равнодушными в вопросах веры посредством признания религиозного плюрализма". Противодействие этой "опасности" возглавило католическое духовенство, "сильное своей централизованной, надгосударственной организационной структурой" (I, с. 68).

Ссылаясь на труды русских историков, Л. Хасс приводит свидетельства о том, что близкие соратники Петра I швейцарец Ф. Лефорт и шотландец Я. Брюс, сопровождавшие его в поездке инкогнито на Запад, были членами масонской ложи и имели намерение, осуществленное скорее всего в Голландии или Англии, посвятить Петра I в масоны. К сожалению, автор обрывает исследование этого важного сюжета. Между тем эта гипотеза объясняет и то, что "птенцы гнезда Петрова" в переписке между собой и сам Петр I с некоторыми европейскими монархами, близкими к масонству, пользовались обращением "брат".

Л. Хасс ограничивается лаконичными ссылками на западную масонскую литературу 1835 - 1837 гг., содержащую неясные упоминания о жестоких преследованиях масонов в России в период бироновщины. Далее история масонства в России рассматривается лишь с 24 апреля 1831 г., когда "Великая ложа Лондона" назначила капитана Дж. Филипса провинциальным великим магистром России.

В рецензируемом труде упоминаются сотни исторических личностей, об участии которых в деятельности масонских лож автор нашел свидетельства. Л. Хасс показывает, что принадлежность политического деятеля, как в России, так и в других странах, к той или иной масонской или парамасонской, равно как и антимасонской организации отнюдь не являлась какой-либо идеологической доминантой, но была определенным свидетельством его политической активности, которая могла иметь самую разную направленность. Этот вывод представляется весьма важным.

Первая часть труда Л. Хасса включает в себя главы о масонстве в Средне- Восточной Европе в эпоху Просвещения, Французской буржуазной революции конца XVIII в., о реакции масонов на наполеоновские войны, а затем на поражение бонапартистской Франции, а также о периоде флирта абсолютизма с либерализмом. Автором исследованы антимасонские гонения начиная с 1820-х годов, а затем и постепенное возрождение масонства в регионе во второй половине XIX в.; показана его роль в постепенной либерализации политических режимов в 1870 - 1904 годах. Вместе с тем в книге слабо исследовано, как отразилось на масонстве политическое, экономическое и научно-техническое развитие государств Средне-Восточной Европы в период бурного роста капитализма.

Вторая книга охватывает 1905 - 1928 годы. Автор считает, что первая российская революция открыла эру "великих надежд и еще более огромных заблуждений, какие в этом географическом районе будил либерализм - и как идеология, и как политико-экономическое направление" (II, с. 5). Период его действительных и мнимых успехов и, наконец, его заката, по мнению Л. Хасса, завершился с началом в 1929 г. мирового экономического кризиса (II, с. 5). Думается, что это суждение, отражающее стремление учесть и сравнительно малоисследованную историческую роль мирового либерализма, заслуживает того, чтобы стать предметом особой дискуссии.

Указанный период автор подразделяет на ряд этапов. В отмеченных успехами масонства 1905 - 1914 гг. идет дальнейшая, ускоренная политизация и организационное развитие всех направлений масонства, от радикального до умеренного, от теософского до материалистического, от узкоэлитарного до почти массового парамасонства, усиливается его интернационализация в условиях перехода к империализму и роста милитаризма. Если ранее масонство подвергалось критике только "справа", т. е. со стороны клерикалов и националистов, то теперь

стр. 131

началась его критика "слева". Вопрос об отношении к масонству обсуждался в 1906 - 1912 гг. на трех съездах французских социалистов, но масоны отстояли свои позиции. С 1905 по 1913 г. вопрос о двойном членстве - в партии и в ложе - выносился на плебисциты в Итальянской социалистической партии, и был решен отрицательно только в апреле 1914 г. по настоянию тогдашнего главного редактора газеты "Avanti!" Б. Муссолини и А. Балабановой, будущего члена Коминтерна, поставившей вопрос об этом уже на II его конгрессе (II, с. 19).

В годы первой мировой войны, когда либеральное масонство подверглось многим ударам со стороны разнообразных националистических и шовинистических движений, на волне шпиономании были развернуты всевозможные антимасонские пропагандистские компании и погромы. Автор показывает, что на начальном этапе первой мировой войны масонство во всех странах региона перешло на националистические, провоенные и прорежимные позиции. И вместе с тем в масонстве присутствовали и пацифистские тенденции: французские масонские ложи, например, предложили в 1916 г. судить международным трибуналом после перемирия и даже еще до окончания войны монархов, генералов, военных преступников, организовать публичное разоблачение истинных виновников войны.

Сомнительным представляется утверждение Л. Хасса, что российские масоны не были приглашены на Парижскую конференцию масонских лож союзных стран, состоявшуюся 14 - 15 января 1917 г., потому что французские организаторы этой конференции не знали о существовании российских масонских лож (II, с. 121). С 1904 - 1905 гг. членами французских лож ("Космос" и др.) являлись М. М. Ковалевский, А. В. Амфитеатров, И. Лорис- Меликов, С. Котляревский, ставшие в 1914 - 1915 гг. ведущими организаторами петроградской ложи "Великий Восход Народов России" (II, с. 57 - 58). По возвращении в Россию Амфитеатров в конце 1916 г. стал редактором ежедневной газеты "Русская воля", занимавшей просоюзнические позиции и выступавшей за войну до победного конца (II, с. 110). С лета 1915 г. на петроградской квартире "отца" российского масонства М. М. Ковалевского велись переговоры группы членов Государственной думы и Государственного совета об организации антимонархического межпартийного блока, а с лета 1916 г. шла уже непосредственная подготовка дворцового переворота, в которой одну из ведущих ролей играл секретарь "Великого Восхода Народов России" А. Ф. Керенский, избранный на этот пост конвентом ложи летом 1916 г. (II, с. 112 - 113). Сразу же после Февральской революции "Великая Ложа Франции" поздравила "с освобождением от автократичной бюрократии" Временное правительство, в котором большинство составили деятели российских масонских лож (II, с. 122). Уже эти факты говорят о том, что французские масоны не только знали о существовании российских лож, но и были по крайней мере информированы о планах государственного переворота.

Л. Хасс отнюдь не преувеличивает роль масонства. На российском примере он показывает, как с января 1917 г. подлинно революционные события отодвигают это движение на периферию исторического процесса. Добрая половина российских масонских лож рассыпалась сама по себе. Острота классовых битв после Великого Октября превратила оставшиеся ложи в контрреволюционные заговорщицкие организации.

Специальная глава посвящена роли масонов в создании послевоенной Версальской системы. В это время, считает Л. Хасс, масонство в целом (если можно, конечно, говорить о нем как о чем-то целом!) в условиях нараставшего революционного движения трудящихся масс было поставлено перед дилеммой: "свобода" или "порядок". С одной стороны, социалисты в руководстве, например, "Великого Востока Франции" высказывались за путь социальных реформ. Реакционное крыло масонства явно симпатизировало фашизму. В первом организационном заседании группы итальянских фашистов в Милане, отмечает Л. Хасс, созванном по наущению и на средства лож "Великого Востока Франции" и "Великой ложи Италии", участвовало 15 членов обеих лож, полностью поддержавших новую партию и даже занявших в ней руководящие посты. Однако позже масонские ложи были запрещены, штаб-квартиры разгромлены и их члены подвергнуты репрессиям (II, с. 171). В 1924 - 1928 гг., считает автор, число противни-

стр. 132

ков масонства увеличилось, а само оно переживало глубокий внутренний раскол и кризис.

Третью часть своего труда (1929 - 1941 гг.) Л. Хасс начинает с анализа антилиберальной реакции и попыток отпора ей со стороны либерального масонства в странах Средне-Восточной Европы в годы мирового экономического кризиса 1929 - 1933 годов. О дальнейших судьбах масонства красноречиво говорят названия глав этой части: "Лицом к лицу с фашизмом. Закат "королевской игры" (1933 - 1938)"; "Конец эпохи и агония движения (1939 - 1941)". Основной внутренней причиной поражения масонского либерализма в Европе автор вполне обоснованно считает то обстоятельство, что масоны приняли формулу: "антикоммунизм имеет первенство перед антифашизмом" (III, с. 317). Мюнхенский сговор 1938 г. вполне соответствовал этой формуле.

В книге приведено много фактов о распрях в среде масонства, о слабых попытках некоторых масонов выступить против фашизма, о почти добровольной капитуляции этого движения перед фашизмом и католицизмом, завершившейся самороспуском практически всех масонских лож в Средне- Восточной Европе.

Автор завершает свой труд важным выводом о необходимости изучать масонское движение с позиций историзма и с учетом различий существовавших в нем течений (III, с. 323). Хотя, по мнению Л. Хасса, история масонства в Средне-Восточной Европе фактически окончилась в 1941 г., его нельзя считать ушедшим в прошлое. События послевоенных лет и даже современности в странах региона говорят о большой политической значимости и научной актуальности изучения темы масонства, поскольку оно не только полуоткрытое прошлое, но и полускрытое настоящее.

Постоянный адрес данной публикации: