Автор: Янин В. Л.

стр. 16

Академик В. Л. ЯНИН

Великий Новгород продолжает отдавать археологам сокровища своей древности. Мне - участнику открытия первых берестяных грамот в 1951 г. - довелось теперь пережить еще один звездный час отечественной археологии, во второй раз испытать высшее счастье немыслимого первооткрытия... Расскажу о нем по порядку.

Тринадцатого июля 2000 г. (верь после этого в несчастливые цифры!) в конце рабочего дня на лабораторный стол экспедиции из Троицкого-ХII раскопа, которым руководит А. Н. Сорокин, легла небывалая находка. Три деревянные дощечки (как выяснилось в дальнейшем, изготовленные из древесины липы) размером 19х15 см и толщиной в 1 см, скрепленные деревянными же шпонками, оказались древней рукописью. Две внешние дощечки служили обложками. Первая, с изображением креста и скупым орнаментом, имела на внутренней стороне заполненное воском углубление. А на нем красивейшим мелким почерком написаны 23 строки некоего текста. На третьей дощечке текст тоже располагался на внутренней навощенной стороне, внешнюю же украшал крест. Помещенная между ними вторая дощечка с заполненными воском углублениями содержала тексты на обеих сторонах. Всего, таким образом, в книге были четыре исписанные страницы. Лучше других сохранилась первая дощечка.

На остальных большие фрагменты текста осыпались и дошли до нас в виде восковых кусочков с отдельными буквами или их группами. Однако некоторые значительные фрагменты второй, третьей и четвертой страниц уцелели.

Сознаюсь, при взгляде на почти полностью сохранившийся текст первой страницы у меня потемнело в глазах. Мне казалось, что от волнения я не смогу прочесть ни одного слова... Причины столь сильного волнения объяснимы и извинительны. Находка извлечена из достоверно датированных слоев конца Х - первой четверти XI вв. Судите сами. Выше ее расположены остатки первого венца большого сруба, который методом дендрохронологии датирован 1036 г. Обнаруженный деревянный кодекс залегал 20 см глубже. Примерный расчет динамики накопления культурного слоя в пределах Троицкого раскопа равен 1 см в год. Отсюда вероятная дата нашей находки - примерно второе десятилетие XI в. Между тем древнейший известный манускрипт, написанный кириллическим письмом, относится к 1056- 1057 гг. Это знаменитое Евангелие, изготовленное по заказу новгородского посадника Остромира. Все остальные самые древние кириллические рукописи датируются второй половиной и концом XI столетия. Значит, на лабораторный стол легла рукопись на полвека более ранняя! А стало быть, эта находка - великое событие не только в истории русской, но и болгарской, и сербской, и хорватской, и македонской культур, поскольку во всем славянском мире не существует более ранней рукописи, нежели "Остромирово Евангелие"... Было от чего дрожать рукам и темнеть в глазах!

Но вот зрение прояснилось, и посреди страницы глаз усмотрел первую понятную фразу: "От запрещения Твоего, Боже Ияковль, воздремашяся вседшеи на коня". Итак, священный текст. Рука тянется к Псалтыри как к самому популярному в христианстве произведению, а последовательный просмотр книги приводит к соответствующему месту в 75-м псалме Асафа. Рядом - выше и ниже -

стр. 17

то, что в этом псалме предшествует прочитанному стиху, и то, что следует за ним.

Уцелевшие фрагменты остальных страниц обретают свои места в продолжении 75-го псалма и в следующем за ним 76-м псалме Асафа. Постепенно выясняется: на второй странице помещено окончание 75-го псалма и начало 76-го, на третьей - продолжение 76-го, на четвертой - окончание 76-го, затем пустое место объемом в несколько строк, а за ним 4-6-й стихи 67-го псалма Давида. Когда текст был прочитан, нас постигло недоумение: почему 67-й псалом не имеет общеизвестного начала "Да воскреснет Бог и расточатся врази его"? Ответ удалось найти: начало существовало, но его стерли, чтобы освободить место для окончания 76-го псалма. Иными словами, восковой кодекс оказался палимпсестом: на нем был стерт первоначальный текст для написания другого. Церы (навощенные для письма дощечки) подобны грифельной или нынешней школьной доске, используемой для помещения на них "бегущих строк". Сравнение с грифельной доской весьма значительно: не служила ли "Новгородская Псалтырь" пособием для обучения грамоте?

Задумаемся о хронологическом контексте находки: только что, лет 20-25 назад, в Новгороде принято христианство. Следовательно, перед нами одна из тех книг, которую читали первые горожане, принявшие крещение, а некоторые могли учиться по ней и письму. Ведь именно Псалтырь на протяжении столетий служила своеобразным "учебником" нашим далеким предкам. Многие псалмы, звучавшие ежедневно во время церковной службы, а иногда все ее тексты христиане знали наизусть. В этой связи назову один эпизод, случившийся при чтении новгородского кодекса. В конце 76-го псалма есть слова "В море путь Твой". На сердце потеплело от мысли, что именно парафразом этих строк является знаменитое место в стихотворении А. С. Пушкина "19 октября" (1825 г.), обращенное к его лицей-

стр. 18

скому другу Ф. Ф. Матюшкину, ставшему мореплавателем: "...С лицейского порога / Ты на корабль перешагнул шутя, / И с той поры в морях твоя дорога".

Предположение об учебном предназначении нашей находки подтвердилось блестящим образом. Оказалось: на бортиках цер имеются плохо различимые процарапанные надписи, сделанные тем же почерком, что и текст на воске. Прочесть их удалось академику А. А. Зализняку, который на протяжении многих дней не разгибал спины, освещая дощечки под разным углом, используя лупу и максимально напрягая зрение. Вот часть этих надписей: "Без чину службы и часов же всех, без отпевания душ" (т. е. "Не для церковной службы и не для чтения над умершими"); "Без от себе прогнания всех людей, без отлучения алчущих знания" (т. е. "Для привлечения всех людей, для алчущих знания"). Последняя фраза прямо утверждает учебное предназначение кодекса. И далее: "Сия книга Псалтырь - сиротам и вдовицам утешение мирное, странничкам недвижимое море, детям рабов несудимое начинание".

А. А. Зализняк установил: "Новгородская Псалтырь" написана русским человеком. Ее язык, разумеется, старославянский (древнеболгарский); до сих пор богослужение в русской церкви ведут на старославянском языке. Однако в тексте нашей книги содержится около полутора десятков таких ошибок, какие не мог сделать болгарин, а только русский человек. Во всех языках, кроме древнерусского, четко различались буквы " Y " и " Ж ", обозначавшие разные звуки: " Ж " передавал носовой звук, отсутствующий у русских. Между тем в новгородском кодексе писец употребляет " Y " вместо " Ж " и " Ж " вместо " Y ". Был ли он киевским миссионером или новгородцем, неясно, да это и не так уж важно перед значительностью находки.

В славянском мире существует несколько древних кириллических рукописей, не имеющих даты в тексте и относимых без особой уверенности к XI в. "Новгородская Псалтырь" станет тем эталоном, с которым исследователи смогут их сравнивать в поисках истинной даты. И если сегодняшние учебники отечественной истории немыслимы без упоминания берестяных грамот, будущие учебники рассказ о русской письменной культуре будут начинать с этого уникального манускрипта.

Древнейшая книга породила немало трудных проблем. Одна из них - реставрация. Кодекс сохранился потому, что древесина дощечек насквозь пропитана влагой, препятствующей проникновению воздуха. Следовательно, на протяжении тысячи лет не возникало ситуации, когда микроорганизмы могли бы ее разрушить. Стабилизация древесины, возвращение ее в сухое и твердое состояние базируются на методах, способных в нашем случае повредить воск и нанесенные на нем тексты. Пришлось снять воск и перенести его на другую основу. Мировая реставрационная практика не знает подобного прецедента. После мучительных колебаний за эту ответственнейшую работу взялся опытный реставратор, художник и скульптор В. И. Поветкин, благодаря золотым рукам которого большинство осыпавшихся фрагментов заняли свое место. Одновременно на дощечках под снятым воском были открыты едва различимые процарапанные тексты. И для дальнейшего их изучения необходимо сохранить дощечки в демонтированном виде.

Находке "Новгородской Псалтыри" предшествовало еще одно замечательное событие: из слоя первой трети XI в. извлечен небольшой лист бересты, на обеих сторонах которого процарапаны изображения человеческих фигур. На одной - Христос, на другой - святая Варвара в короне с мученическим крестом в руке (имя без труда прочитывается вверху).

Как попала сюда эта "икона"? Усадьба, где она обнаружена, находится на древней Черницыной улице ^* , получившей название от некогда расположенного на ней девичьего Варварина монастыря.

Разумеется, в первой трети XI в. никакой обители здесь быть еще не могло: самые ранние русские монастыри возникают лишь во второй половине XI в., а новгородский Варварин монастырь впервые упомянут в летописи под 1138 г. Оказывается, эту святую особенно почитали на славянском побережье Южной Балтики, а именно оттуда в Новгород пришли славянские первопоселенцы, чьи потомки и в дальнейшем не теряли связей со своей прародиной. Святую Варвару считали покровительницей рыбаков и мореходов. Отметим: в тех слоях, где обнаружена "икона", предметы, связанные с рыболовством, встречены в изобилии.

И еще одна любопытная деталь. Под изображением святой Варвары на бересте нацарапана дата. А. А. Зализняк прочел ее как 6537 г. (от сотворения мира), что соответствует 1029 г. н. э. Первая, третья и четвертая цифры переданы славянскими знаками, а вторая, как разъяснил филолог С. Г. Болотов, - латинским знаком. Следовательно, изобразил святую Варвару человек, затруднившийся передать цифру, обозначающую 500 по-славянски, но знавший ее написание по западной традиции. Можно полагать, что привнесенное в Людин конец Новгорода почитание святой Варвары оказалось столь прочным, что в ее честь спустя несколько десятилетий после 1029 г. именно здесь был основан монастырь.

^* Чернец, черница - то же, что и монах, монахиня (прим. ред.).

Permanent link to this publication: