В нефтяной геополитике наше влияние ограничено региональными рамками

После окончания холодной войны геополитический статус России резко изменился. Но при Михаиле Горбачеве она все еще оставалась сверхдержавой. При Борисе Ельцине же усеченная Россия практически в одночасье превратилась в державу региональную, пусть даже ее руководство далеко не сразу осознало эту радикальную перемену.

А вот в области нефтяной геополитики никаких иллюзий у Москвы не было ни при Горбачеве, ни при Ельцине. Основную часть валюты страна получала и получает за поставки сырой нефти, пространственные рамки которых четко ограничены региональными контурами. К этому давно уже привыкли, и менять ориентиры мало кто собирался. Главный источник получения валютных средств от нефтяного экспорта - страны Центральной и Восточной Европы. Плюс к этому мы прочно утвердились на рынках подавляющего большинства постсоветских государств.

Призрачные выгоды

Ситуация оказалась внутренне взорванной после того, как Вашингтон начал тотальную борьбу с международным терроризмом. Незамедлительно выяснилось, что энергетическая безопасность ведущей державы мира по иронии судьбы во многом находится в руках государств, которые финансировали и финансируют экстремистские мусульманские организации. Диверсификация импорта нефти для Соединенных Штатов неожиданно стала чрезвычайно актуальной политической проблемой. И тогда российский премьер- министр Михаил Касьянов получил от американского руководства предложение серьезно подумать о возможности резко увеличить поставки углеводородов в США.

Между тем, статус региональной нефтяной державы для России естественное в ее нынешних условиях состояние. Почти вся добытая в нашей стране нефть - тяжелая, с некоторыми специфическими характеристиками, выделяющими поступающую на экспорт смесь Urals в нечто существенно отличающееся, например, от каспийской нефти. Перерабатывающие ее заводы должны быть технологически приспособлены к особенностям этой смеси. Иными словами, рынки для нашей нефти в настоящее время четко определены не только геополитически, но и технологически.

Резкое, на порядки, увеличение экспорта нефти в Северную Америку в принципе возможно, а политически даже, вероятно, и желательно. Оно позволит стране увеличить приток валюты и будет способствовать привлечению в Россию зарубежных инвестиций. Новые отношения с Вашингтоном, да и вообще с Западом, получат более прочное энергетическое и экономическое наполнение. Это - очевидные плюсы.

С другой стороны, реализация идеи Вашингтона изначально вызывает серьезные вопросы. С точки зрения нефтяной геополитики Россия вроде бы действительно может превратиться в первое из первых нефтедобывающих государств, субъекта энергетической политики, от позиции которого будут зависеть судьбы международной экономики. Однако это положение будет призрачным.

Во-первых, себестоимость добычи нефти в России и, скажем, в Саудовской Аравии, Кувейте и Ираке несравнимы. Чем больше нефти попадает на мировые рынки, тем более вероятно понижение цен на нее. Заменить Россию в качестве крупномасштабного поставщика нефти в США может любой из нефтяных лидеров. Для этого потребуется всего лишь новое политическое решение Вашингтона. А это означает, что энергетическая ситуация в США не будет зависеть от России, тогда как Москва в еще большей степени станет зависеть от воли Вашингтона.

Во-вторых, резкое увеличение добычи и экспорта сырой нефти, в первую очередь в Соединенные Штаты, на десятки, если не больше, лет вперед зафиксирует статус России как сырьевого придатка Запада. Между тем, постепенно складывающаяся в нашей стране национальная идея не приемлет сырьевого статуса державы.

В-третьих, не менее важно грядущее принципиальное изменение отношений между Москвой и странами-членами ОПЕК. Предлагаемая Вашингтоном идея направлена, в частности, на подрыв начавшего складываться нового типа взаимоотношений между нефтедобывающими государствами, когда масштабные изменения в мировой нефтяной политике должны будут формироваться на основе широкого консенсуса - будь то сокращение или увеличение

стр. 35

добычи, принципы отношений с импортерами и т.д. США в этом повороте принципиально не заинтересованы, в отличие от России. Вопрос заключается в том, следует ли жертвовать нынешним, пусть и шатким, взаимопониманием с ОПЕК во имя неких призрачных целей.

С точки зрения практической реализации резкого и масштабного увеличения экспорта нефти в США вопросов еще больше. Совершенно понятно: чтобы резко увеличить добычу нефти в России, необходимо привлечь американский капитал и американские нефтегазовые компании. Каковы же будут их условия? Не окажутся ли они неприемлемыми для их российских коллег?

Не менее важный вопрос: каковыми могут оказаться политические условия самой американской администрации? Вашингтону наверняка потребуются предварительные гарантии со стороны российской исполнительной власти, причем как публичные, так и конфиденциальные.

Экспорт российской нефти по странам мира (в тоннах)

Подсчитано Станиславом Кузенковым по материалам Интерфакс-Нефть

Ясно, что России следует в этих условиях проявлять сугубую осторожность. Не будет ли отношение американской администрации к сотрудничеству с нашей страной пересмотрено преемниками Джорджа Буша-младшего и его окружения? Выборы главы государства в США проходят раз в четыре года, но не нужно забывать еще и о законодательной власти - в США она, в отличие от нынешней России, отнюдь не эфемерна.

Необходимо предусмотреть и возможные ответные действия ОПЕК. Некоторые члены картеля могут уже сегодня выбросить на мировые рынки такое количество нефти, что это обрушит цену на нее до неприемлемого для России уровня. Это будет вполне законный, кстати говоря, предупредительный удар, который в этом случае можно даже назвать защитным. В результате на наших традиционных рынках в Восточной и Центральной Европе да и в некоторых постсоветских странах появится легкая арабская нефть, которая потеснит, а то и вытеснит российскую.

Сказанное, разумеется, не означает, что России не следует бороться за свое присутствие на североамериканских рынках. Однако необходимо принимать во внимание геополитическую составляющую плюс экономические и финансовые условия.

Поэтому, чем всерьез обдумывать экстравагантные предложения, пусть даже и исходящие от официального Вашингтона, было бы лучше, как следует освоить уже имеющиеся рынки. И подумать о том, как избежать на них назревающей новой конкуренции. Этого требуют элементарные правила нефтяной геополитики.

Скажем, до сих пор мало кто задумывается о потенциальном значении для российских позиций в Европе трубопровода Одесса-Броды, который украинская сторона упорно строит, несмотря на свои хорошо известные огромные финансовые трудности. Он направлен на соединение акватории Черного моря с обеими ветками

стр. 36

трубопровода Дружба. В результате создается транспортный коридор, по которому каспийская нефть может пойти в Восточную и Центральную Европу. Плюс к этому эксплуатация трубопровода Одесса-Броды увеличит объемы пропуска нероссийской нефти в Черноморском бассейне.

Возможные последствия для российской нефтяной геополитики очевидны. На традиционных для нашей страны рынках появится более легкая и более дешевая каспийская нефть. Если она будет поставляться регулярно, то под нее на соответствующих центральноевропейских НПЗ будут специально переоборудованы перерабатывающие мощности. Иными словами, Urals на них уже не попадет, а Россия потеряет часть своего присутствия на имеющихся рынках.

Балканский вектор

Все это не означает, разумеется, что наша страна должна только ограничиваться защитой уже завоеванных позиций. Региональность ее как нефтяной державы вовсе не подразумевает отказа от экспансии в прилегающие регионы. Очень перспективно, на мой взгляд, всерьез подумать о Балканах, особенно о Греции. Связи с ней имеют давнее историческое и чрезвычайное геополитическое, экономическое и культурное значение для России. По данным греческого посольства в Москве, за последние 10 лет российско- греческий товарооборот увеличился втрое, достигнув в 2000 г. уровня в 1 млрд.336 млн. долларов США. В то же время, основная часть импортируемой Грецией нефти поступает из Ирана и Саудовской Аравии. Сегодня есть принципиальная возможность добиться того, чтобы Греция стала крупным импортером и российских энергоресурсов.

Одним из ключевых моментов геостратегического продвижения России на Балканы могла бы стать приватизация в ближайшее время 23%-ной доли в греческой нефтегазовой компании Hellenic Petroleum (Элленик Петролеум, ЭЛПЕ). Принципиально важно, что ЭЛПЕ является крупнейшей корпорацией нефтегазового комплекса Греции. Она контролирует половину национального рынка переработки нефти при установленной мощности 2-х собственных заводов в 10.3 млн. тонн и уровне загрузки по 2000 году в 98%. Компания также является крупнейшим продавцом продуктов переработки. Принадлежащие ей более 1500 АЗС составляют крупнейшую сбытовую сеть в Греции (в основном, фрэнчайзинговые АЗС).

Другим важным направлением развития бизнеса на греческом рынке для компании ЭЛПЕ является создание мощностей по производству электроэнергии. У компании уже есть лицензия на строительство небольшой электростанции в Салониках. Кроме того, ЭЛПЕ ожидает выдачи разрешения на строительство второй станции недалеко от Афин. Дальнейшее развитие проектов в этой области может заинтересовать как РАО ЕЭС, так и производителей энергетического оборудования с точки зрения продвижения их продукции и услуг.

В последние годы ЭЛПЕ постепенно обретает контроль над топливно-энергетическими комплексами прилегающих к Греции балканских стран. Она уже получила единственный в Македонии НПЗ в Скопье и завершает строительство трубопровода, который соединит морской терминал и НПЗ компании в Салониках с НПЗ в Скопье.

Таким образом, Македония, политическое значение которой в последнее время резко возросло из-за известных этнических противоречий и вызванных ими военных действий, фактически привязывается к поставке энергоносителей из Греции, точнее к ЭЛПЕ.

Эта компания одновременно активно работает на нефтяном рынке Албании. Уже завоеван контроль над некоторыми объектами нефтепродуктообеспечения, а геологоразведочные работы в этой стране проводятся ЭЛПЕ совместно с австрийской ОМV.

Таким образом, приобретение 23-процентной доли компании автоматически распространяет присутствие ее собственника, а также страны, которую он представляет, на часть Балканского региона. На это в настоящее время претендуют две российские компании - ЛУКОЙЛ и ЮКОС. Успех любой из них будет иметь принципиальное значение для России.

Геостратегическое значение Греции дополнительно подчеркивается также тем фактом, что страна занимает важное географическое положение с точки зрения транспортировки энергоресурсов, в частности российских. Через Босфор и Дарданеллы и через Эгейское море проходит в настоящее время до 40% всего российского экспорта нефти и нефтепродуктов, идет транспортировка нефти из Азербайджана и Казахстана. Турецкая сторона давно и все более настойчиво использует факт высокой загрузки проливов и возникающей из-за этого экологической опасности в качестве аргумента в пользу перераспределения транспортировки Каспийской нефти через свою территория по трубопроводу Баку-Джейхан.

стр. 37

Греция же предлагает альтернативный проект строительства трубопровода в обход проливов по маршруту Бургас-Александропулос. Данный проект может быть экономически привлекательным при условии продления его до Салоников, где возможно соединение с трубопроводом, строящемся ЭЛПЕ до Скопье. В дальнейшем, причем при небольших дополнительных инвестициях, возможно создание Балканской системы трубопроводов, которая будет основываться на стабильном региональном потреблении нефти и нефтепродуктов из Черноморского бассейна. Дополнительные объемы нефти могут быть перегружены на супертанкеры в глубоководных портах на Адриатическом побережье бывшей Югославии.

Фактически при этом будет создана новая и очень перспективная система регионального потребления и транспортировки нефти и нефтепродуктов из Черноморского бассейна, минуя турецкие проливы. Принципиальный момент состоит в том, что эта система в состоянии обеспечить транспортировку и потребление дополнительных объемов нефти из России. Кроме того, наша страна получит присутствие на стабильно развивающемся рынке нефтепродуктов одной из стран НАТО и ЕС.

Проигрыш можно компенсировать

К моменту написания этой статьи еще не было известно, кто именно победил в споре за 23%-ную долю в ЭЛПЕ. Однако успех одной из российских компаний мог бы оказаться для нашей страны компенсацией за уже практически неизбежный проигрыш в давнем оппонировании строительству Основного экспортного трубопровода Баку-Тбилиси- Джейхан (БТД). Прежде этот проект, перекрывающий надежды России на транспортировку основной части каспийской нефти по своей территории и вывоз ее через Новороссийск, на Западе поддерживали практически исключительно правительства, исходившие преимущественно из геополитических соображений.

Однако иностранные компании отказывались гарантировать свое участие в нем, мотивируя свою позицию коммерческой нецелесообразностью проекта. Их позиция объективно играла на руку России.

Но вот уже несколько месяцев как все изменилось, причем радикально. После внесенных в проект БТД изменений прогнозная ставка прибыльности вложения капитала в проект возросла до 12,5%. Она, особенно при условии определенных гарантий финансовым институтам и соответствующего снижения стоимости заемного финансирования проекта, обеспечивает приемлемую ставку прибыльности для компаний-участников и делает проект коммерчески целесообразным. В результате он может быть реализован вне зависимости от позиции России.

В этой ситуации, чем просто делать хорошую мину при плохой игре, лучше вспомнить, что с точки зрения нефтяной геополитики реализация проекта БТД нашей стране даже отчасти выгодна. Речь идет о том, что БТД позволяет направить легкую каспийскую нефть в Средиземноморье, минуя терминалы Черного моря и, следовательно, выхода на традиционные для России восточноевропейские и центральноевропейские рынки.

Еще лучше было бы отправлять эту нефть в Северную Америку.

Впрочем, реально приблизиться к этой возможности можно было бы, только располагая солидным пакетом акций в проекте, а на это требуется политическое решение Москвы, которое бы стимулировало отечественные нефтяные компании на приобретение существенных долей в этом предприятии.

На данный момент участниками проекта БТД являются: ГНКАР (Азербайджан) 50%, BP (Великобритания) 25,41, Unocal (США) 7,65%, Statoil (Норвегия) 6,37%, TPAO (Турция) 5,02 %, ITOCHU Oil (Япония) 2,92, Devon Energy (США) 0,60, Delta HESS (Саудовско- американская) 2,03%.

Приобретение долей российскими компаниями было бы возможным через покупку акций ГНКАР. Но, на мой взгляд, Москва останется пассивной. Хотя президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов в декабре прошлого года и заявил, что доля его компании в случае ее вхождения в проект может составить 7,5%. Боюсь, что этого будет мало для сколько- нибудь серьезного влияния, тем более на направление транспортировки нефти.

Вообще контроль за транспортировкой - особая статья в нефтяной геополитике.

Гарантия бесперебойности поставок нефти занимает одно из важнейших мест в обеспечении энергетической безопасности практически любой экономически развитой страны. Оборотную сторону мы давно уже видим на примере специфического отношения Украины к российскому газу, поступающему через ее территорию к европейским покупателям. Поэтому мне представляется дальновидным и показательным пристальный интерес ЮКОСа к участию в транспортных сетях Восточной и Центральной Европы.

***

Конъюнктурные интересы и колебания не в состоянии, на мой взгляд, решающим образом повлиять на статус России в нефтяной геополитике. На такое способны только решающие стратегические просчеты, от которых, впрочем, никто не застрахован. А региональная составляющая в нефтяной политике нашей страны была и останется доминирующей. Это объективно и даже выгодно. Так что останемся лучше региональной державой.

Permanent link to this publication: