D. CATELL. Communism and Spanish Civil War. Berkeley - Los-Angelos. 1955. 290 p.

Прошло 18 лет с момента трагической гибели Испанской республики, но интерес к истории 32-месячной национально-революционной войны испанского народа против сил внутренней и международной реакции не утрачен до сих пор. Ежегодно выходит в свет по нескольку новых книг об испанских событиях тридцатых годов. Вокруг освещения основных проблем войны испанского народа продолжается ожесточенная и сложная идеологическая борьба.

Единственная подлинно научная марксистская концепция национально-революционной войны в Испании опирается на анализ событий, данный в документах Коммунистической партии Испании (решения пленумов ЦК КПИ в годы войны, выступления и статьи руководителей КПИ, материалы состоявшегося в 1954 г. V съезда КПИ¹ и др.). Особенно много марксистских книг о событиях в Испании появилось в СССР, Испании, Франции, Англии, США в 30-х годах по свежим следам событий² . Некоторые из них вскрывали предпосылки революции и национально-революционной войны, другие описывали и анализировали сам ход событий 1931 - 1939 годов, третьи были посвящены специально военным вопросам. В последующие годы в СССР было защищено несколько кандидатских диссертаций о событиях 1936 - 1939 годов, а также вышла книга Х. Гарсиа на эту тему. Ряд марксистских книг и статей, посвященных национально-революционной войне, появился также в Италии, ГДР, Франции, Чехословакии. Однако рассмотрение марксистской литературы³ не входит в задачу данной рецензии.

Еще с конца 30-х годов в буржуазной литературе, посвященной событиям 1936 - 1939 годов в Испании, наметилось несколько направлений.

Концепция представителей мелкобуржуазного демократического направления - Альвареса дель Вайо, Бакли, Еллинека и других - во многом справедлива⁴ . Безоговорочная поддержка революционной борьбы испанского народа против фашизма, вера в его силы, правильная в основном оценка роли различных классов и партий, процессов и событий, происходивших в стране, симпатия к коммунистам, признание в той или иной степени их руководящей роли в борьбе, объективный показ действий СССР - таковы характерные черты этих работ. В то же время авторы их не разделяют целиком точку зрения пролетариата. Они излагают события с абстрактных, общедемократических позиций. Поэтому большинству книг данного направления свойственны мелкобуржуазный объективизм, стремление обойти острые углы, неглубокое; идеалистическое проникновение в суть событий.

Это направление сыграло важную прогрессивную роль в идейной борьбе вокруг испанских событий, особенно непосредственно в годы войны и сразу же после ее окончания (1937 - 1940 годы). Но обстановка "холодной войны" наложила свой отпечаток на это направление. За последнее десятилетие вышла лишь одна работа - книга Альвареса дель Вайо "Последний оптимист".

Главные положения в реформистско-либеральной концепции таковы: рассмотрение национально-революционной войны в Испании как борьбы между буржуазной демократией и фашизмом; несомненная враждебность к революции в сочетании с резким осуждением фашизма и сочувствием

¹ См. J. Diaz. Tres anes de lucha. Barcelona. 1939; Д. Ибаррури. Речи и статьи. М. 1938; статью Х. Диаса. "Уроки борьбы испанского народа". "Большевик", 1940, N 4 и др.

² Б. Минлос. Аграрный вопрос в Испании. М. 1934; сборник "Проблемы испанской революции". М. 1933; Н. Горожанкина. Рабочий класс Испании в годы революции. М. 1936; Е. Варга. Испания в революции. М. 1936; Самарин. Битва за Мадрид. М. 1940; "Spanien, ein Land kampft um seine Freiheit". Paris. 1938. Ж. Р. Блок. Испания, Испания... M. 1936.

³ L. Longo. Le brigate internazionale nella guerra di Spagna Roma. 1956; A. Kantorowitsz. Das spanische Tagebuch. Berlin. 1951; L. Renn. Der spanische Krieg. Berlin. 1955; A. Norden. Die spanische Tragedie. Berlin. 1956, и др.

⁴ J. Alvarez del Vayo. The Freedom battle. London. 1940; его же. The last optimist. New York. 1950; H. Buckley. The life and death of Spanish republic. London. 1941; F. Yellinek. The Spanish civil war. London. 1938; J. Langdon - Davies. Behind the Spanish barricades. London. 1936; F. Manuel. The modern politics in Spain. New York. 1938; G. Cox. The defense of Madrid. London. 1937.

антифашистской борьбе. Большинство авторов этого направления дает в целом положительную оценку деятельности коммунистов, роли СССР.

Наиболее важными работами, принадлежащими к данному направлению, являются книги испанского историка Рамоса Оливейра, американцев Пленна, Гамильтона и Боулса и некоторых других⁵ .

Но и это направление отступило перед другими, агрессивно-антикоммунистическими и антисоветскими течениями буржуазной историографии.

Наиболее активным, злобным и шумным из них является "ультралевое" течение, объединяющее часть испанских анархистов и социалистов, троцкистов, ренегатов, изгнанных из Коммунистической партии Испании, и другие подобные группировки. Это направление в историографии возникло еще во время национально-революционной войны, усилилось после поражения освободительной борьбы испанского народа в 1939 г. и особенно укрепилось в годы "холодной войны"⁶ .

Объемистый трехтомник "CNT y la revolution Espanola", вышедшей в 1951 - 1953 годах в Тулузе, книги Суши, Ричардса, Горкина, Х. Эрнандеса и др. - такова продукция "ультралевых" за последние годы⁷ .

Давая клеветническое и фальсификаторское толкование некоторым фактам и процессам, которые, как правило, обходились демократическими и либеральными авторами, "ультралевые" создали свою концепцию событий 1936 - 1939 годов.

Сущность этой концепции, родственной, между прочим, теориям так называемого "национального коммунизма", сводится к следующему: Коммунистическая партия по теории и организационным основам своим якобы чужда "расовым особенностям" и национальным традициям испанского народа и пролетариата; в ходе войны 1936 - 1939 годов КПИ будто бы выступила против пролетариата как контрреволюционная сила, и, стремясь захватить власть в свои руки, она "разрушила единство рабочего класса, подорвала боевой дух народа и подавила социальную революцию"⁸ . По мнению "ультралевых", на КПИ лежит главная ответственность за поражение испанской революции и падение республики. (Всю лживость и антинаучность этой концепции мы постараемся показать ниже.); Совершенно очевидно, что подобная версия событий 1936 - 1939 годов в большей мере, чем любая иная, направлена против Коммунистической партии и других демократических сил Испании. Именно поэтому концепция "ультралевых" пользуется сейчас наибольшим распространением в реакционных кругах. Именно поэтому они снабжают "фактами" и "аргументами" все антикоммунистические течения, всех врагов коммунизма и СССР - от некоторых лидеров правых социалистов до фашистов включительно.

Характерно в этой связи появление таких книг фашистских авторов, как "Каталонцы в Испанской войне" Х. Фонтана и особенно "Политическая история красной зоны" Д. Севилья⁹ , где явно выражены симпатии к анархистам и троцкиствующей ПОУМ за их борьбу против коммунистов. Книга Севилья написана под влиянием концепции "ультралевых", одного из активных лидеров которых, Ларго Кабальеро, он изображает как провозвестника "национального коммунизма".

Реакционная и фашистская литература на рассматриваемую тему, как правило, стоит за гранью научной историографии даже в буржуазном понимании слова. Проклятия в адрес коммунистов и социалистов, восхваление "национальной революции",

⁵ A. Ramos Olivera. The Politics. Economics and men of modern Spain. London. 1948; его же. Historia de Espana. T. III. Mexico. 1953; А. Пленн. Ветер в оливковых рощах. М. 1946; Y. Hamilton.

⁶ F. Borkenau. The Spanish cockpit. London. 1937; C. Berneri. La guerre de classes en Espagne. Paris. 1938; D. Abad de Santillan. Por que perdimos la querra Buenos Aires. 1939; I. Garcia Pradas. La traicion de Stalin. Mexico. 1940: J. Gorkin. Los canibales politicos. Mexico. 1941; L. Araguistain. El comunismo y la guerra de Espana. Paris. 1939. К этому же направлению примыкает предатель и агент "Интеллидженс Сервис" S. Casado, выпустивший клеветническую книгу "The last days of Madrid". London. 1940.

⁷ A de Souchy, Die Nacht fiber Spanien. Darmstadt. 1955; V. Richards. The lessons of Spanish revolution. London. 1953; J. Hernandez. Jo fui ministro de Stalin. Mexico. 1951 (характерно, что эта книга была тут же перепечатана во франкистской Испании).

⁸ Под таким суммирующим концепцию "левых" подзаголовком вышла еще в 1937 г. в Англии книга некоего Мак Говерна.

⁹ I. Fontana. Catalanes en la guerra de Espana. Barselona. 1951; D. Sevilla Andres. Historia politica de la zona roja. Madrid. 1954.

самые извращенные вымыслы со ссылкой на "надежные источники" - такова "научная" аргументация этих книг. Типичным образчиком подобного рода желто-коричневой литературы являются писания плодовитого экс-полицейского Комина Коломера, бывшего агента-провокатора Маурисио Карла и их достойного компаньона из Сити бывшего председателя Палаты по торговле с Испанией Ловдэя¹⁰ .

К фашистской концепции событий 1966 - 1939 гг., согласно которой "национальная революция была направлена против незаконного правительства и большевистского заговора", фактически примкнуло теперь и консервативно-католическое направление¹¹ .

Таким образом, грубая фальсификация исторической истины, бешеная ненависть к испанским коммунистам и СССР, клеветнически изображаемых виновниками всех бед испанского народа, объединяет ныне и анархотроцкистскую литературу и все разновидности откровенной реакционной литературы о событиях 1936 - 1939 годов.

На подобном фоне особенно интересной и поучительной представляется недавно вышедшая книга американского буржуазного историка Кэтела "Коммунизм и испанская гражданская война".

Кэтел изучал большое количество литературы, посвященной Испании 1936 - 1939 годов, и широкий круг источников. Он первый из буржуазных авторов использовал соответствующие советские материалы и документы Коминтерна. Накопление большого количества исторического материала сочеталось у автора с другим, гораздо более редким для современного буржуазного историка достоинством - искренним желанием объективно осмыслить факты, выяснить истину. И сила исторической правды заставила Кэтела - либерального буржуа по своим взглядам - выступить по большинству вопросов против антикоммунистической истерии фальсификаторов.

Именно эта позиция и позволила ему дать наиболее полный и глубокий в буржуазной литературе анализ истории внутриполитической борьбы в республиканском лагере в 1936 - 1939 годах.

Главные задачи своего исследования Кэтел поставил во введении: 1) Выяснить, кем же были коммунисты: "спасителями испанской республики или ее врагами"? 2) Проанализировать сущность тактики единого фронта, "успешность ее первого испытания в Испании".

Острие работы Кэтела фактически направлено против реакционной антикоммунистической историографии.

Как известно, фашистский мятеж в Испании был поднят против законного демократического правительства, республики и был обусловлен, прежде всего, стремлением сил реакции любой ценой сохранить свои экономические и политические привилегии, поставленные под угрозу развитием демократической революции в стране. Кэтел показывает полную бездоказательность утверждения реакционеров о "незаконности" победы Народного фронта на выборах 16 февраля 1936 г. и "нелегальности" левореспубликанского правительства, созданного в результате этой победы. Разоблачая фашистские фальшивки, на основе конкретных фактов он показывает несостоятельность "принятой не только в фашистских странах, но и консервативными элементами всего мира, а также католической церковью" версии о "красной угрозе" как причине мятежа (стр. 19, 42). Истинная причина мятежа заключается в том, отмечает Кэтел, что "с победой Народного фронта в феврале 1936 г. правые осознали, что если реформы Народного фронта продолжатся, то земля будет передана тем, кто ее обрабатывает, а армия будет демократизирована, и тем самым правые утратят источники своей мощи" (стр. 45).

"Красное пугало, - пишет Кэтел, - это прием, который был уже неоднократно использован с большим успехом и Муссолини, и Гитлером... Слово "красный" стало для диктаторов эквивалентом "Сезам, откройся" и в 1922 и в 1931 - 36 гг. При этом никаких доказательств никогда представлено не было" (стр. 38). Заметим, что и в последующие годы приемы реакции не изменились. И эти слова Кэтела бьют не в бровь, а в глаз и организаторам интервенции против "коммунистического заговора" в Гватемале и тем, кто под фальшивым прикрытием борьбы с "советским заговором" предпринял интервенцию против Египта и попытку переворота в Сирии, осуществил антидемократический переворот в Иордании. Никакого коммунистического и совет-

¹⁰ Comin Colomer. Historia del anarguismo espagnol Madrid. 1948; его же. Historia segreta de la segunda republica. Madrid. 1954; A. Loveday. Spain. 1923 - 1948. London. 1948.

¹¹ W. Churchill. Gathering storm. London. 1948, p. 212 - 213; работы английского историка Пирса; R. Pattee. This is Spain. Milwakee, 1952.

ского заговора в Испании не было - к такому выводу приходит автор.

В книге показана истинная цена пресловутого мифа о "национальной революции" фашистов. Кэтел убедительно доказывает, что "народ был на стороне республики", а фашисты "смогли победить лишь благодаря помощи Германии и Италии, которая намного превосходила помощь, полученную республикой" (стр. 48). Затем Кэтел переходит к рассмотрению роли Коммунистической партии Испании (и отчасти СССР) в национально-революционной войне. При этом главный удар он наносит по концепции "ультралевых" фальсификаторов, анализируя и опровергая одно за другим их лживые утверждения.

"Русские и коммунистические руководители были одним из основных факторов длительного сопротивления республики" (стр. 105), - замечает Кэтел, отвечая на выпады анархистских лидеров и предателя Касадо о якобы "пагубности действий коммунистов и советских добровольцев в армии республики"¹² . "Мало оснований верить, что имело место давление со стороны русских. Акт республики оправдан со всех точек зрения", - таков вывод Кэтела в связи с пресловутым домыслом о "похищении испанского золота" (стр. 81).

Проанализировав в свете фактов утверждения анархистов и троцкистов об ответственности КПИ за военные неудачи у Малаги и в Арагоне, о "пристрастном распределении" полученного республикой оружия¹³ и т. д., Кэтел заключает: "Не удивительно, что вначале коммунистические войска первыми получали оружие... Ибо они были первыми подчинившимися дисциплине регулярной армии... Желание компартии сконцентрировать все силы на Мадридском фронте было правильно... Обвинения в адрес коммунистов не имеют под собой оснований" (стр. 106 - 108).

Точно так же раскрывается в книге несостоятельность домыслов о "коммунистическом терроре, направленном на установление единовластия КПИ", о "коммунистическом заговоре" в мае 1937 и весной 1938 г., об "измене СССР" и т. д. Правда, автор не показывает корней фальсификаторских концепций, рассматривая их лишь как попытки "превратить коммунистов в козлов отпущения" и "возложить на них вину за все несчастья республики", иронически замечая при этом, что подобные попытки требуют "напряженной умственной гимнастики" от их творцов (стр. 207).

Наиболее сильный удар по антикоммунистическим вымыслам наносит позитивная часть концепции Кэтела.

В книге дается в целом правильный анализ стратегической линии КПИ в период войны. На основе этого анализа автор де лает важнейший вывод: "Для коммунистов непосредственная задача выиграть войну была самой главной целью" (стр. 59), сущность политики Коммунистической партии заключалась в том, чтобы "пожертвовать всем для победы в войне против Франко" (стр. 161). Это положение прямо направлено против краеугольного камня всех антикоммунистических концепций, в которых утверждается, что целью испанских коммунистов в 1936 - 1939 годах был захват власти в свои руки, уничтожение всех других партий и групп антифашистского лагеря.

Этот главный тезис - о победе в антифашистской войне как основной стратегической цели коммунистов - Кэтел подтверждает анализом политической деятельности КПИ и эволюции ее тактики как накануне войны, так и на всех ее этапах.

Он подчеркивает правильность и эффективность коммунистической тактики Единого фронта в условиях предвоенной Испании (стр. 33), указывает, что после февраля 1936 г. "коммунисты в отличие от социалистов не оставались слепыми перед угрозой военного мятежа. Они предупреждали правительство и пытались заставить его действовать" (стр. 46).

В шестой и девятой главах, посвященных военно-политической программе КПИ в годы войны, автор подводит читателя к выводу о правильности политики коммунистов во всех основных вопросах войны, о полном соответствии этой политики интересам победы над фашизмом.

Кэтел пишет о несостоятельности утверждений анархо-троцкистов о гибельных якобы последствиях действий КПИ в сельском хозяйстве и промышленности¹⁴ (распределение помещичьих земель между крестьянами, борьба против принудительной коллективизации и реквизиций, за союз с середня-

¹² S. Casado. Указ. соч., стр. 48, 55 - 60; A. de Souchy. Указ. соч., стр. 213.

¹³ См. J. Peirats. CNT y la revolution espanola. Т. II, p. 134; p. 98. Tulusa. 1951 - 1953; J. Gorkin. Указ. соч., стр. 48 - 50. S. Casado. Указ. соч., стр. 44.

¹⁴ J. Peirats. Указ. соч. Т. II, стр. 131, 135.

ками; противодействие синдикалистскому "эксперименту" в промышленности, борьба за централизацию управления промышленностью и национализацию важнейших ее отраслей). Он показывает, как мероприятия коммунистов в деревне обеспечили поддержку республики со стороны мелких и средних крестьян.

Кэтел доказывает также правильность политики КПИ по отношению к народному фронту, в вопросах строительства народной армии и крепкого тыла. Он высоко оценивает "отличный для дела республики" коммунистический лозунг демократии нового типа как цели борьбы народа (стр. 90). "Коммунистическая программа демократии нового типа, - пишет он, - была очень реалистической программой для страны, где республиканцы, с одной стороны, и революционеры, - с другой, должны были любой ценой разгромить военную диктатуру. Эта программа была также и единственной основой прочного и длительного урегулирования после победы в войне" (стр. 91, 92).

Через всю книгу красной нитью проходит положение о непрерывной, упорной борьбе Коммунистической партии за единство рабочего движения в стране, за объединение рабочих партий и профсоюзных центров. Автор подчеркивает при этом, что в интересах единства антифашистских действий Коммунистическая партия неоднократно жертвовала своими отдельными, частичными интересами (стр. 186, 191).

Так, одно из основных положений анархо-троцкистской концепции заключается в том, что КПИ являлась "главной силой раскола"¹⁵ , что она особенно яростно боролась против единства двух профсоюзных центров - руководимого социалистами Всеобщего союза трудящихся (ВСТ) и анархо-синдикалистской Национальной конфедерации труда (НКТ)¹⁶ . А вот выводы Кэтела по этому вопросу: "Коммунисты пустили в ход все свои средства пропаганды, чтобы убедить анархистов и социалистов создать единый профцентр... хотя объединение отдалило бы перспективу завоевания коммунистами господства в профсоюзах" (стр. 128). "Коммунисты со всей силой, на которую они были способны, боролись за успешное завершение переговоров НКТ с ВСТ" (весной 1938 г.) (стр. 188). Напротив, доказывает Кэтел, именно социалисты и анархисты выступили против объединения профсоюзных центров (стр. 128, 129).

В книге прослеживается, как военная программа коммунистов становилась руководством к действию для всех здоровых сил республиканского лагеря, как росли мощь и влияние самой Коммунистической партии. В то же время Кэтел подчеркивает, что КПИ, имевшая возможность взять власть в свои руки в мае 1937, апреле 1938 г. и позже, не сделала этого, считая, что установление ее единовластия повредит делу победы над фашизмом (стр. 160 - 163, 199, 200).

Меньше внимания уделено в книге показу практических действий Коммунистической партии, но и здесь доказывается положительный характер ее деятельности, особенно в армии.

"Все силы и средства, которыми располагали коммунисты, были пущены в ход, чтобы форсировать создание сильной регулярной армии... Все наблюдатели указывают, что правительство, направляемое (driven) компартией, создало современную армию, сумевшую в течение трех лет сопротивляться объединенным силам Франко, мавров, иностранного легиона, нескольким дивизиям итальянской и германской армий" (стр. 87).

"Без коммунистов, как объединяющего и движущего фактора, - указывает Кэтел, - республиканские силы были бы разгромлены задолго до 1939 года" (стр. 88).

И в заключительной главе книги автор отвечая на первый из поставленных во введении вопросов, делает вывод о том, что деятельность коммунистов была не "столько причиной гибели дела республики, сколько временным спасителем этого дела" (стр. 210). Понятно, что в условиях сегодняшней Америки даже столь обтекаемо сформулированный вывод потребовал от автора и научного и гражданского мужества.

Анализ сущности и эволюции военной политики КПИ и результатов ее борьбы представляет собой стержень книги и наиболее удачный ее аспект. В тесной связи с этим находится сравнительно правильное разрешение Кэтелом ряда сложных производных проблем. Так, в основном, верно, освещены в книге взаимоотношения КПИ с анархо-синдикалистами зимой 1936/37 г. и после майского кризиса, политика правых социалистов по отношению к КПИ, политические

¹⁵ V. Richards. Указ. соч., стр. 90.

¹⁶ "Коммунисты никогда не желали единства двух профцентров. Это было бы их политической смертью" (J. Peirats. Указ. соч. Т. I, стр. 250).

кризисы в мае 1937 и марте-апреле 1938 г. и многие другие вопросы.

В то же время книге буржуазного автора, повествующего о Коммунистической партии, естественно, присущи весьма крупные недостатки, ошибки, искажения. И именно достоинства работы Кэтела заставляют подробно остановиться на ее изъянах.

Первым из них является неверное решение вопроса о мотивах политики КПИ. Автор не захотел отказаться от гнусной клеветы черных сил международной реакции о подчинении якобы действий коммунистических партий капиталистических стран интересам внешней политики СССР, клеветы, превратившейся в догму и предрассудок для всех направлений буржуазной историографии. Характерно, что Кэтел постоянно повторяет этот домысел, но, по сути дела, даже не пытается доказать его, отходя в этом вопросе от своего критического метода исследования. Он лишь неоднократно повторяет рассуждения о том, что цели борьбы КПИ совпадали с интересами внешней политики СССР, не противоречили им. Но в то же время Кэтел пишет, что эти цели соответствовали жизненным интересам всего антифашистского лагеря, большинства народа Испании. Поэтому автор объективно, хочет он этого или нет, доказывает не факт подчинения КПИ политике СССР, а совпадение - закономерное, добавим мы, - интересов страны социализма, являющейся оплотом всех демократических сил мира, с теми национальными и революционными интересами трудящихся Испании, за которые боролась КПИ.

С этой проблемой у Кэтела тесно связана и другая: об отношении КПИ к социальной революции, развертывавшейся в стране. В книге постоянно проскальзывает мысль, что коммунисты якобы старались затормозить революцию, стояли на консервативных по сравнению с анархистами и левыми социалистами позициях. С этим нельзя согласиться. Революционность партии определяется не декларациями и не жестами, а практическими ее действиями в решении главных проблем революции. Такой проблемой в Испании 1936 - 1939 годов была проблема военной победы над фашизмом. Последовательное осуществление этой задачи, и только оно, разрешило бы основной вопрос революции - вопрос о власти - в интересах трудящихся. Ключевыми условиями такой победы были: осуществление единства рабочего движения; установление пролетариатом своей гегемонии; создание мощной Народной армии, руководимой рабочим классом; максимальная концентрация власти и управления ключевыми отраслями экономики в руках правительства Народного фронта - в республиканском тылу¹⁷ .

Подлинная объективная революционность каждой группы определялась ее отношением именно к этим главным условиям военной победы, а не тем, как далеко она зайдет в экспериментах по построению будущего строя, над которым навис бронированный кулак фашистов.

Сам Кэтел неоднократно замечает, что именно коммунисты сделали больше всего для решения указанных задач, а "р-р-революционные" анархисты и их союзники, наоборот, мешали претворению условий победы в жизнь. Политика коммунистов была не только последовательно антифашистской, что признает Кэтел, но и последовательно революционной, соответствовавшей коренным интересам пролетариата Испании и большинства ее народа.

Экстремистская же политика анархистов и социал-синдикалистской группы Кабальеро была, по существу, цеховой, "лево"-оппортунистической, сектантской политикой.

Третьим общим недостатком рецензируемой работы, который повлек за собой наибольшее число ошибок автора, является неправильный анализ методов борьбы КПИ.

Как добилась КПИ того, что ее политическая линия была принята народом и правительством? Как достигла она успехов в борьбе за единство? Отвечая на эти вопросы, Кэтел опять-таки не может преодолеть своей буржуазной ограниченности. Он сводит действия коммунистов к политическим интригам в верхах, хотя и пытается оправдывать эти мнимые "методы" коммунистов, в действительности глубоко чуждые политике испанской Коммунистической партии.

Подобная точка зрения, естественно, привела к искажению исторических фактов. Первым и главным результатом ее было умаление Кэтлом роли народных масс в

¹⁷ См. манифесты ЦК КПИ от 18 декабря 1936 г. и 17 мая 1937 г., решения пленумов ЦК КПИ в марте и июне 1937 г. ("Mundo obrero", 18 декабря 1936 г. и 18 мая 1937 г.; "Frent Rojo", 5 апреля, 21 - 26 июня 1937 г.).

политической борьбе. Ибо на самом деле сущность методов борьбы КПИ за претворение в жизнь своей программы заключалась именно в завоевании масс на свою сторону, а не в верхушечных интригах. Лишь убедив массы в правильности своей точки зрения, Коммунистическая партия предпринимала ту или иную акцию. Все политические кризисы в годы войны в Испании решались активными выступлениями народных масс, творивших историю.

У Кэтела же массы, как правило, предстают в качестве пассивного объекта "верхушечных сговоров", разногласий. Показательно, что автор, тщательно анализируя подчас мелкие факты, связанные с развитием внутренней борьбы в республиканском лагере, не замечает некоторые важнейшие моменты этой борьбы, именно те, которые характеризовались активными выступлениями широких масс трудящихся. Мы имеем в виду политические последствия битвы у Мадрида (ноябрь 1936 г.), политический кризис в феврале 1937 г. и особенно такое решающей важности событие, как выступление пролетарских масс против капитулянтов в марте 1938 года.

Этот коренной недостаток исследования Кэтела закономерно приводит к ряду других ошибок и искажений, переплетается с ними. Сказанное относится, например, к анализу причин роста сил КПИ (стр. 94 - 96). Этот анализ грешит как недооценкой способности масс к самостоятельным действиям и суждениям, так и принижением характера деятельности Коммунистической партии.

Одну из основных причин усиления влияния и авторитета КПИ автор видит в "общем росте политической сознательности масс". Он указывает, что профсоюзные организации также удвоили свою численность. Следовательно, Кэтел ставит на одну доску рост политической партии и профсоюзов, с чем нельзя согласиться, тем более, что в ряде районов Испании было введено обязательное синдицирование. Общеизвестно в то же время, что другие политические партии республики росли либо очень медленно (социалисты), либо совсем распадались. Влияние КПИ непрерывно увеличивалось, в то время как другие политические силы его утрачивали. И это явление приведенным выше положением Кэтела совершенно не объясняется.

Второй причиной роста КПИ и ее влияния Кэтел считает помощь СССР Испанской республике. Но если с этим можно в известной мере согласиться, поскольку защита Советским Союзом правого дела испанского народа на международной арене получила широкий положительный отклик среди трудящихся масс Испании, то не выдерживает никакой критики соображение автора о том, что третьим фактором роста влияния КПИ являлся "карьеризм". Совершенно очевидно, и это вытекает из содержания самой книги Кэтела, что условий для "ускоренной карьеры" у лиц, вступивших в КПИ, не существовало.

Наоборот. До апреля 1938 г. по отношению к членам КПИ проводилась явно дискриминационная политика. Все основные министерства и отрасли государственного управления находились в руках других партий¹⁸ . Не на высокие государственные посты, а на передовую линию вооруженной борьбы посылала Коммунистическая партия своих членов. Ни одна партия Испании не имела такого высокого процента фронтовиков в своих рядах, столько погибших на фронте, как КПИ. И даже те позиции в армии, которые Коммунистическая партия завоевала в огне жестоких битв войны, кровью лучших своих сыновей, систематически отбирались у нее сверху тыловыми бюрократами, принадлежавшими к другим партиям (стр. 184 - 185). Таким образом, карьеристские соображения никак не могли обусловить приток новых членов в ряды КПИ.

Лишь на четвертом и последнем месте мы видим у Кэтела главную причину роста сил КПИ - правильность и подлинную народность ее политической линии.

Двух же других важнейших причин роста влияния КПИ у Кэтела вообще нет. Речь идет, во-первых, об организационной деятельности Коммунистической партии, которая позволяла ей проводить в жизнь собственными силами и зачастую вопреки правительству свою программу победы¹⁹ (в то время, как все другие груп-

¹⁸ "Разные партии проявляли свою активность в различных сферах деятельности. Самая старая из них - социалистическая - действовала на руководящих постах в правительстве, в органах полиции, контрразведки, промышленности, снабжения, таможен..." - свидетельствует Висенте Рохо, бывший начальник генерального штаба республики и отнюдь не коммунист (V. Rojo. Alerta los pueblos! Buenos Aires. 1939. Цит. по журналу "Nuestra bandera" 1940, N 1, p. 68.

¹⁹ См. в связи с этим прямые указания таких авторов, как H. Buckley (Указ. соч., стр. 314), A. Ramos Oliveira

пы и партии, кроме анархистов, фактически прекратили свое существование как организованная политическая сила до начала 1937 года). Во-вторых, Кэтел не говорит об огромном влиянии на массы коммунистической "проповеди примером": высоком героизме коммунистов, их чувстве ответственности перед народом, их умении умирать и побеждать во имя свободы и независимости Испании.

Ошибочному объяснению причин роста влияния КПИ закономерно соответствует неверный анализ автором социального состава партии. Кэтел постоянно подчеркивает, что рост КПИ якобы происходил в первую очередь за счет мелкой буржуазии, привлеченной "умеренностью КПИ". Объединенную Социалистическую партию Каталонии (ОСПК) и руководимый ею Всеобщий союз трудящихся Каталонии (ВСТК); он квалифицирует как "почти исключительно мелкобуржуазные партию и профсоюз" (в противовес "пролетарской НКТ").

Между тем в ВСТК насчитывалось 60 тыс. металлистов, что превышало численность этой группы рабочих в НКТ Каталонии. Текстильщиков в той и другой организации было по 100 тыс., примерно поровну в обеих организациях насчитывалось горняков, химиков, печатников, а число железнодорожников в ВСТК было больше, чем в НКТ Каталонии. 62% членов ОСПК составляли рабочие²⁰ . Причем, по свидетельству такого ярого противника коммунистов, как Ф. Боркенау (оказавшего сильнейшее воздействие на концепцию Кэтела), влияние анархистов в Каталонии было наиболее устойчивым на "мелких и менее важных промышленных предприятиях"²¹ .

Правда, верно и то, что в большинстве районов страны рост влияния Коммунистической партии на предприятиях, в профсоюзах шел замедленным темпом. Это было действительной слабостью КПИ. Но она отнюдь не становилась мелкобуржуазной партией, вопреки утверждениям Кэтела и многих других, ибо Кэтел и другие авторы не желают видеть то важнейшее обстоятельство, что ряды Коммунистической партии росли главным образом и быстрее всего на фронте. Подавляющее же большинство фронтовиков до лета 1937 г. составляли рабочие²² . Поэтому-то в действительности к марту 1937 г. рабочие составляли более 60% членов КПИ.

В тесной связи со всем сказанным находится и неправильная трактовка Кэтелом тактики Коммунистической партии в первые месяцы войны. Он утверждает, что до декабря 1936 г. КПИ ничего практически не делала, чтобы воспрепятствовать пагубной политике экстремистов, ограничиваясь "пассивной критикой" их действий (стр. 65, 68, 83). Провозглашенная КПИ программа, говорит Кэтел, претворялась в жизнь якобы не ею, а социалистами и республиканцами и лишь с декабря 1936 г. вследствие помощи СССР Коммунистическая партия становится заметной политической силой и "переходит к активному участию в правительстве".

Между тем достаточно вспомнить хотя бы такие факты (о которых сам же Кэтел пишет в другой связи), как создание коммунистами 120-тысячного 5-го полка - основы будущей регулярной армии республики (август - ноябрь 1936 г.), разгром ими состоявшей из "бесконтрольных" элементов так называемой "Железной колонны" в Валенсии (конец октября 1936 г.); исторический декрет за подписью министра-коммуниста от 7 октября 1936 г., узаконивший ликвидацию помещичьего землевладения в республике, чтобы увидеть ошибочность подобных суждений Кэтела. Мы не говорим уже об основной деятельности КПИ в эти месяцы - об организации ею обороны Мадрида (сентябрь - октябрь 1936 г.)²³ , о руководстве спасением города в ноябрьских боях. Именно эти действия Коммунистической партии сыграли, как уже говорилось, решающую роль в переходе масс под ее знамена. Именно это и превратило КПИ в решающую политическую силу республики.

Неверно решает Кэтел вопрос о причи-

(The politics, economics and men of modern Spain. London. 1946, p. 598, 607), F. Borkenau (Указ. соч., стр. 193, 287, 290, 291) и многих других.

²⁰ M. Benavides. La guerra y revolucion en Cataluna. Mexico. 1946, p. 470 - 471. Сборник "Spanien, ein Land kampft urn seine Freiheit" Paris. 1938, S. 22 - 23; M. Valdes. Informe presentado en la primera conferencia del PSUC. Barcelona. 1937, p. 3.

²¹ F. Borkenau. Указ. соч., стр. 179 - 180.

²² Заметим, между прочим, что вообще выявление роли Народной армии как политической силы является слабым местом всех "программных" трудов буржуазных авторов, посвященных Испании 1936 - 1939 годов.

²³ "Еще до прибытия русской помощи, - признает Кэтел, - коммунисты поставили перед собой, как главную свою задачу, оборону Мадрида" (стр. 100).

нах изменения отношения коммунистов к Ларго Кабальеро и возглавляемому им правительству.

Во-первых, без каких бы то ни было серьезных оснований Кэтел принимает на веру версию о так называемом "деле Клебера", о "неудачной попытке КПИ вызвать правительственный кризис в январе 1937 г.". В этом "факте", за достоверность которого не ручаются даже самые реакционные историографы событий 1936 - 1939 годов, Кэтел видит одну из причин разрыва КПИ с Кабальеро и усматривает в нем переломный момент в тактике партии (стр. 131 - 132). С другой стороны, Кэтел явно приукрашивает позицию "кабальеристов", не показывает, насколько противоречила их деятельность требованиям войны, условиям победы. А ведь именно это обстоятельство, сказавшееся со всей силой в начале февраля 1937 г. (захват фашистами Малаги), и стало важнейшей причиной нараставшей оппозиции КПИ к политике Ларго Кабальеро. Огромная демонстрация 14 февраля 1937 г. в Валенсии (упоминания о которой мы не находим в книге) показала, что собственный жизненный опыт масс принес плоды, что Коммунистическая партия убедила массы в правильности своей политики. Эта демонстрация, прозрение народа, а не мифические "заговоры и планы" послужили в действительности переломным моментом в отношениях между Ларго Кабальеро и КПИ (что, впрочем, легко установить по испанской прессе того времени).

Совокупность указанных ошибок, методологических и фактических, помешала Кэтелу правильно ответить на второй вопрос, поставленный во введении. Анализ применения тактики Единого фронта в Испании сводится у него к следующему.

Коммунисты постоянно и всевозможными средствами добивались единства сил пролетариата в борьбе за победу над фашизмом. С первых дней войны они боролись за единую партию пролетариата, единый профсоюзный центр, за единство действий всех отрядов рабочего класса. Борьба за объединение сил пролетариата призвана была в то же время обеспечить и революционные, конечные цели КПИ (стр. 55, 121, 127 - 128, 179, 211 - 212 и др.). С этим выводом нельзя не согласиться.

Коммунистам удалось осуществить единство действий с социалистами, объединить с ними свои молодежные и профсоюзные организации. Тем самым были пройдены все "предварительные этапы" для осуществления слияния КПИ с Испанской социалистической рабочей партией (ИСРП). Однако быстрый переход объединенных организаций под гегемонию Коммунистической партии насторожил социалистических лидеров и сделал единство партий невозможным (стр. 122, 180 - 183, 210).

Последнее положение и, главное, самоограничение проблемы единства данными рамками научно несостоятельны. Из поля зрения Кэтела опять выпало главное в этой проблеме - позиция пролетарских масс ИСРП и ВСТ. Кэтел молчаливо исходит из того, что массы слепо шли за своими лидерами, и поэтому вся проблема единства сводилась к тому, удастся ли убедить в необходимости этого единства лидеров. Таким образом, вопрос оказался поставленным с ног на голову. На самом деле социалистические лидеры противились и объединению молодежных организаций, и объединению партий в Каталонии, и единству действий партий на местах. Они должны были пойти на это вовсе не из-за своей "доверчивости" и не "из-за террора коммунистов", как намекает Кэтел в других местах, а именно под сильнейшим давлением масс ИСРП и ВСТ²⁴ . Поэтому, чтобы правильно разрешить сложнейшую проблему причин неудачи борьбы КПИ за слияние рабочих партий, нужно объяснить, почему и как лидерам ИСРП удалось отбить объединительный натиск масс, удержать их от слияния снизу. А этого Кэтел как раз и не делает, ограничиваясь наивным объяснением, что-де "лидеры ИСРП насторожились".

Таковы главные пороки концепции Кэтела.

В книге имеются и другие, менее важные ошибки.

Так, более чем сомнительно утверждение автора, что "испанские предприниматели, как правило, охотно вели переговоры с профсоюзами" (стр. 2). Это опровергается всей историей рабочего движения в Испании. Более 20 профсоюзных руководителей, убитых из-за угла в Барселоне за 36 часов

²⁴ См. материалы пленумов Национального комитета ИСРП в июле 1937 и августе 1938 г. (особенно доклады и выступления секретаря Исполнительной комиссии ИСРП Ламонеда), материалы коммунистических и социалистических газет, опубликованные летом и осенью 1937 г., выступления Альвареса дель Вайо и др.

в январе 1921 г. агентами предпринимателей, и объявления горных трестов о вознаграждении тем, кто представит профсоюзных лидеров живыми или мертвыми (con vida o sin ella), - таковы свидетельства "благожелательного" отношения испанских предпринимателей к профсоюзам.

Много путаницы содержится в рассуждениях Кэтела о первоначальном отношении КПИ к Народному фронту (стр. 53 - 54). Совершенно несостоятельно отрицание автором фашистского характера мятежа. Кэтел исходит при этом не из сущности фашизма, а из чисто формального признака: раз во главе мятежа стояли военные, а фашистская партия играла вначале лишь подчиненную роль, - стало быть, движение, каким бы антидемократическим оно ни было, не может быть названо фашистским.

Как уже говорилось, Кэтел переоценивает положительные стороны деятельности правительства Ларго Кабальеро. Большая часть заслуг, приписанных последнему, на деле принадлежала Коммунистической партии (разгром "Железной колонны", борьба против принудительной коллективизации и др.), причем сплошь и рядом КПИ добивалась этих успехов вопреки политике и действиям Кабальеро.

Непонятны сомнения автора в вопросе о том, был ли заранее подготовлен анархо-троцкистский путч в мае 1937 г. (стр. 146). Ведь это подтверждают весь ход событий, официальные документы, книги таких деятелей экстремистского крыла анархо-синдикализма, как Абад де Сантильян и Суши.

В рецензируемой работе отсутствует четкая характеристика сущности политики реформистского руководства ИСРП осенью и зимой 1937 - 1938 года. Отсюда неверное, поверхностное суждение Кэтела о том, что в это время не существовало различия в военной политике коммунистов и социалистов (стр. 186, 191). Если это в известной мере правильно по отношению к периоду, предшествовавшему падению Севера (май - сентябрь 1937 г.), то для последующего времени характерно как раз все более усиливающееся расхождение между политикой, проводимой в армии КПИ, и политикой лидера ИСРП, тогдашнего военного министра Прието. В то время как КПИ делала главный упор на борьбу за революционный, народный характер армии, приетисты принимали одну за другой меры, направленные на уничтожение революционного характера Народной армии, на превращение ее в оплот сторонников "компромисса". Между тем Кэтел, высказав ряд правильных и интересных мыслей о взаимоотношениях Прието и коммунистов, совершенно обходит вопрос о связи политики Прието в армии с его капитулянтскими тенденциями (о которых он в другом месте упоминает).

В книге содержатся и некоторые фактические погрешности²⁵ .

Наконец, следует сказать о неожиданных, совершенно необоснованных и резко расходящихся со всем ходом рассуждений автора выпадах против КПИ, содержащихся на последних страницах книги. Кэтел суммирует здесь все опровергнутые им ранее положения антикоммунистических писаний для того, чтобы вдруг заявить, что они в значительной мере правильны, но не объемлют всю истину (стр. 209). Если на стр. 195 Кэтел прямо выступает против версии о том, что причиной выступления правого крыла Народного фронта весной 1938 г. была опасность установления коммунистической диктатуры, то на стр. 208 он пишет: "Прието заключил, что компромисс с Франко был лучше, чем диктатура коммунистов". Не менее неожиданно автор возлагает на коммунистов ответственность за уход с фронта анархистских колонн в мае 1937 г., хотя прежде он показывал, что как раз благодаря коммунистам было покончено с анархистской практикой партизанщины, ухода вооруженных сил с фронта и т. д.

Внезапный реверанс Кэтела в сторону фальсификаторов трудно объяснить чем-либо иным, кроме перестраховки перед Ко-

²⁵ Так, о численности слившихся молодежных организаций КПИ и СРПИ даны неправильные данные. На стр. 33 Кэтел определяет численность молодежной организации СРПИ весной 1936 г. чуть ли не в 250 тыс. человек. На самом деле она насчитывала лишь 64 тыс. членов. Лишены всяких оснований приводимые Кэтелом данные о том, что до 50 тыс. членов социалистического союза молодежи не вступили в объединенную молодежную организацию: решения о слиянии федерации социалистической молодежи и комсомола принимались в провинциях почти единогласно.

Неверно, что ноябрь - декабрь 1936 г. были временем, когда произошло примирение КПИ с анархистами. Напротив, именно на эти месяцы падает наиболее ожесточенная борьба КПИ с "бесконтрольными" в районах центра и Леванта, начало борьбы ОСПК против политики анархистов в Каталонии. Процесс ПОУМ состоялся не в 1937 г. (стр. 172), а в 1938 году. Численность ВСТ не только не уступала численности НКТ (стр. 174), но, напротив, превосходила ее и др.

миссией по расследованию антиамериканской деятельности.

В последних строках книги вновь, подобно "deus ex machine", появляется вся обойма унифицированных, стандартных выпадов антикоммунистического набора. Автор, описывающий, между прочим, предельно неприглядную роль "демократических стран Запада" в испанском вопросе (стр. 193, 203), начинает вдруг защищать "демократию западного типа" и т. п.

К счастью для автора и читателей, на основных выводах о роли КПИ в гражданской войне и причинах поражения республики эта дань официальному антикоммунизму почти не сказалась.

Перечисленные пороки, ошибки, недостатки книги буржуазного автора, вышедшей в США в обстановке антикоммунистической истерии, духовного террора реакции, фальсификации, понятны, они, конечно, значительно снижают научное достоинство рецензируемой работы. Следует вместе с тем приветствовать те правильные положения и верные выводы, которые содержатся в книге Кэтела, их направленность против фальсификации исторической действительности.

Правда истории, запечатленная кровью сотен тысяч павших антифашистов, пробилась наружу вопреки буржуазным позициям автора, вопреки сегодняшней обстановке в США. Это - еще одно свидетельство великой силы правды истории, правды коммунизма.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - К. Л. МАЙДАНИК:

Comments: