GEORGE RUDE. The Crowd in the French Revolution. Oxford. At the Clarendon Press. 1959. 267 p.

Джордж РЮДЕ. Толпа во французской революции. Оксфорд. Кларендон Пресс. 1959. 267 стр.

Зарубежная прогрессивная литература, посвященная истории Великой французской буржуазной революции, пополнилась новым ценным трудом. В Англии вышла книга известного английского историка коммуниста Рюде, являющаяся результатом многолетней работы автора, уже опубликовавшего ряд статей на исследуемую тему.

В книге использованы интересные неопубликованные материалы Национального архива (Париж), например, следственные дела арестованных во время революции, документация различных судебных органов того времени, а также материалы архива парижской полицейской префектуры (протоколы полицейских комиссаров, списки тюремных заключенных). Источники позволили Рюде установить социальное положение и профессиональную принадлежность людей, убитых и раненых во время массовых движений в Париже в 1789 - 1795 гг., а также лиц, подвергнутых впоследствии суду за участие в революционных выступлениях.

В 15-ти главах книги, разделенных на две части: "Революционная толпа ¹ в действии" и "Анатомия революционной толпы", - а также в 7-ми тематических таблицах автор рассматривает состав санкюлотов, причины и формы их действий и их взаимоотношения с политическими лидерами.

Все таблицы представляют большую научную ценность, но среди них имеется одна, которая, несомненно, станет отправным пунктом дальнейших изысканий для всякого исследователя, занимающегося изучением истории французского пролетариата. Речь идет о таблице "Парижские профессии и инсургенты 1787 - 1795", составленной по архивным документам. По горизонтали она разделена на 10 граф, каждая из которых содержит наименование революционного события: "Ревельонское восстание", "Взятие Бастилии" и т. д. По вертикали перечислены 108 конкретных профессий, и по каждой в отдельности на основании имеющихся у автора материалов сообщено количество участников указанных событий, а в скобках - предполагаемое число тех участников, которые жили на заработную плату. Таким образом, в таблице особо выделены наемные рабочие. Тем самым автор в известной мере решил важную задачу, поскольку в документах эпохи революции наемные рабочие не выделяются из всей массы трудящихся. Такая попытка осуществлена фактически впервые. В XVIII в. "рабочим часто называли и бедного мастера и независимого ремесленника" (стр. 18). В связи с этим Рюде, несомненно, пришлось проделать огромную работу по анализу документов.

Вопрос о выделении наемных рабочих, то есть предпролетариата, тесно связан с конкретизацией понятия революционной толпы. Возражая Тэну и его последователям, считавшим массы бессознательным орудием в руках политических вождей, а также Мишле и Луи Блану, обозначавшим участников революционных действий неопределенным термином "народ", автор множество раз на протяжении всей книги подчеркивает, что санкюлоты состояли из "мелких хозяев мастерских, самостоятельных ремесленников, мелких лавочников и людей, живущих на зарплату". Это определение не ново, но Рюде подчеркивает разнородный состав движущих сил революции, чтобы подтвердить правильное положение о том, что "революционная толпа" не абстракция и что она в каждый данный отрезок времени имеет свое социальное лицо, которое меняется в зависимости от объекта приложения сил (стр. 232). Так, автор указывает, что в ревельонском деле, поводом к которому послужил инцидент, касавшийся именно рабочих, их процент в числе участников события был исключительно высок. Значительно меньшим он был при взятии Бастилии, в котором участвовало "все население".

В подготовленной жирондистами демонстрации 20 июня 1792 г., как и следовало ожидать, "главную руководящую силу движения составляли активные граждане, организованные в виде национальной гвардии, из коей большинство рабочих и мелких собственников были в это время исключены" (стр. 101). И наоборот, тщательный анализ списков убитых и раненых во время осады Тюильрийского дворца 10 августа 1792 г. приводит Рюде к выводу, что восставшие

¹ Неудачное выражение "толпа" является для Рюде лишь формальным использованием привычного термина, которым автор в данном случае обозначает парижских санкюлотов.

были "типичными санкюлотами, но с прослойкой более или менее состоятельных граждан" (стр. 106).

Естественно, возникает вопрос: что объединяло социальные элементы, входившие в состав санкюлотов, какова основная причина, движущая "революционной толпой"? "Первейшей причиной волнений, - пишет автор, - как при старом порядке, так и во время революции явилась нехватка хлеба или чрезмерно высокая цена его" (стр. 44). Вместе с тем Рюде предупреждает против крайней точки зрения авторов, которые склонны все движения революции свести к "голодным бунтам". В этой связи он говорит "об активной поддержке санкюлотами таких чисто военно-политических действий, как штурм Бастилии и Тюильри и изгнание жирондистов из Конвента" (стр. 208). Одновременно - и это как раз подтверждает правильность его постановки вопроса - Рюде опровергает излюбленное утверждение буржуазной историографии, будто бы взятие Бастилии было подготовлено исключительно агитацией буржуазно-демократических ораторов из садов Пале-Рояля во главе с Камиллом Демуленом. В противоположность такому идеалистическому пониманию июльских дней 1789 г. Рюде подчеркивает огромное значение в их начальные моменты (12 - 13 июля) борьбы голодных масс Парижа за уничтожение городских таможен и выявление тайных складов продовольствия, созданных спекулянтами (стр. 48 - 50).

Опираясь на большой исторический материал, Рюде отмечает, что потребность в дешевом хлебе явилась "социальным ферментом", сближавшим все слои, из которых состояли санкюлоты. Продовольственный мятеж - вот господствующая форма городского движения, в эпоху домашинного производства, когда существовал предпролетариат, то есть формировавшийся рабочий класс, который, естественно, еще не мог иметь зрелого классового сознания и играть руководящую роль в развертывавшихся событиях.

Однако из верного общего определения автор делает не совсем правильный частный вывод: "Рабочий был больше озабочен ценой продуктов питания, чем суммой своего заработка" (стр. 21).

Рюде здесь грешит против своего же положения о конкретизации революционной толпы. В общем балансе классовых столкновений рабочие еще, естественно, не могли играть самостоятельной роли, и этому соответствует правильная постановка автором вопроса о доминирующей роли продовольственных беспорядков. Но вместе с тем предпролетариат внутри массы плебейства был уже сформировавшейся социальной группой, выдвигавшей сваи требования. Общим для санкюлотства было требование дешевого хлеба. Различным же для отдельных групп являлись формы борьбы, конкретные требования, которые отражали разное положение этих групп в производстве. У наемных рабочих были уже свои формы борьбы, и для них вопрос о дешевом хлебе являлся вопросом реальной заработной платы.

Именно поэтому лионские шелкоткачи, буквально вымиравшие от голода (ни один ткач, говорили современники, не является сыном и внуком ткача ² ), даже в 1786 г., когда они обращались к городским властям, не устраивали продовольственных беспорядков, а прежде всего бастовали ³ . Поэтому же в 1786 г. парижские gagne-deniers не стали громить продовольственных лавок, а пошли в Версаль ⁴ требовать у короля восстановления ранее существовавших условий труда. Во всех тех случаях, когда рабочие выступали самостоятельно, они хотя и переживали голод, но прибегали к стачке-восстанию, а не к продовольственным беспорядкам. В то же время во всех случаях, когда выступало плебейство в целом, рабочие были активными участниками событий.

Некоторой недооценкой роли экономических выступлений рабочих объясняется и односторонний подход Рюде к ревельонскому восстанию, а также то обстоятельство, что автор не пытается заняться исследованием возможных связей этого восстания с рабочими организациями, найти его настоящих вожаков. Это рабочее выступление за обеспечение минимума зарплаты ⁵ автор расценивает лишь как "отчасти бессознательный, но резкий протест против недостатка продовольствия и в особенности высокой цены на хлеб" (стр. 42 - 43).

Разобрав состав санкюлотства, причины его выступлений, Рюде, естественно, ставит вопрос о формировании и степени сознания

² Y. Godart. L'ouvrier en soie. Lyon-Paris. 1899, p. 417.

³ См., например, "Revue d'Histoire de Lyon" T. VI. Lyon. 1907, pp. 427 - 458.

⁴ M. Rouff. Une greve de gagne-deniers en 1786 a Paris. "Revue historique", T. CV. 1910, pp. 344 - 345.

⁵ См. С. Лотте. Дело Ревельона. "Французский ежегодник". М. 1958, стр. 73 - 104.

плебейства, об отношениях санкюлотского блока с буржуазными лидерами. Он указывает, что революционная толпа усваивала лозунги и политические идеи различных групп, боровшихся за власть, говорит о привнесении в массы буржуазно-республиканских и демократических идей (стр. 196, 197). Вместе с тем автор ошибочно утверждает, что массы в революции не требовали "нового", а добивались "традиционных прав".

Усвоение буржуазных лозунгов массами происходило не путем простого восприятия их, а путем переосмысления, приспособления их к своим нуждам и потребностям. В письме к К. Каутскому от 20 февраля 1889 г. Ф. Энгельс отмечает, что плебеи "вкладывали в революционные требования буржуазии такой смысл, которого там не было", доводили равенство и братство "до крайних пределов", "ставили эти лозунги на голову, заменяя буржуазный смысл этих лозунгов его противоположностью" ⁶ . Так, буржуазия провозглашала лозунг "Да здравствует Неккер!", имея в виду конституционную монархию, а мелкий люд кричал то же, надеясь на усиленную регламентацию хлебной торговли.

Заканчивая обзор нового труда Рюде, хочется еще раз подчеркнуть его основное достоинство: использование автором первоисточников, представляющих исключительный интерес. Полвека тому назад к ним плодотворно обратился Марсель Руфф в своем исследовании о контингентах первых мятежей 1789 г. ⁷ , с тех пор никто ими для аналогичной цели не пользовался. Рюде с большим успехом продолжает эту важную линию исторических исследований.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Я. М. Захер, С. А. Лотте:

Comments: