Удастся ли Бараку Обаме осуществить план Джорджа Буша?

Вокруг магического понятия "демократия" до сих пор не утихают жаркие дискуссии. К примеру, Владислав Иноземцев называет демократию лучшей из известных форм общественного устройства. Так ли это на самом деле? Всегда ли данная форма правления необходима обществу? В поисках ответа на эти вопросы попытаемся проанализировать процесс насильственной демократизации некоторых современных обществ и этносов - процесс, который активно проводят США на Ближнем Востоке.

Определяя войну как способ, которым Бог учит американцев географии, можно с уверенностью сказать, что с помощью военного вторжения на территории суверенных государств США всеми силами пытаются утвердить там демократическую форму правления по своему образу и подобию. То есть администрация Белого дома искренне полагает, что на обломках прежних "диктаторских" режимов демократия расцветет пышным цветом. Вот уже более шести лет США пытаются сделать Ирак не просто демократичным, а либерально-демократичным государством. Американцы хотят утвердить в этом ближневосточном государстве не только принцип участия народа в управлении страной (через выборы органов власти), но и всю многовековую традицию западного конституционализма и либерализма: верховенство закона, гарантии прав собственности, прозрачные, реагирующие на нужды народа и некоррумпированные органы власти. Однако в Ираке не сформировано правительство, которое было бы способно самостоятельно контролировать территорию страны. Масштабы терроризма в регионе резко возросли, и совсем неясны перспективы борьбы с ним. Практически единственный пример свободных выборов - в Палестинской автономии - ознаменовался приходом к власти вполне демократическим путем организации ХАМАС, чье военное крыло не раз осуществляло террористические действия в регионе. Столкнувшись с реальной угрозой агрессии со стороны США, Иран начал разрабатывать собственное ядерное оружие. Однако ни демократии, ни свободы в регионе больше не стало.

Следует сразу оговориться, что в последнее время на Западе заметно укрепилась позиция тех, кто считал возможным успешную демократизацию извне. Согласно их теории, демократизация Восточной Европы вполне могла представлять собой продолжение эксперимента по демократизации послевоенных Германии и Японии - эксперимента, ставшего образцом позитивного внешнего воздействия на ранее закрытые общества. Противники такого рода идей пытались доказывать, что недемократический характер постсоветских стран обусловлен в первую очередь сырьевой природой их экономики. Что же касается послевоенной модернизации Германии и Японии, то она осуществлялась в специфических условиях, не воспроизводимых в новой ситуации.

Заметим, что из одиннадцати стран, на чью территорию американцы вторгались за последние 100 лет и действовали там как оккупационные силы, одна лишь Южная Корея, которая до вторжения не была демократией, в конечном итоге стала ею (правда, через 30 лет). Какова же обстановка в Ираке после так называемого экспорта демократии по-американски?

Демократия о двух концах

15 октября 2005 года в стране состоялся референдум, на котором был одобрен текст новой Конституции Ирака. Конституция начинается преамбулой, в которой подчеркивается уникальность геополитического положения Ирака и пройденного им исторического пути. Статья 1 Конституции закреп-

ляет за Ираком статус независимого суверенного государства, являющегося демократической, федеративной, парламентской республикой. Вскоре после принятия Основного закона в стране состоялись парламентские выборы.

Казалось бы, процесс демократизации и федерализации Ирака набирает обороты и уже начинает давать результаты: в стране все же сформирована легитимная власть (правительство), получившая признание мирового сообщества. Однако текущая обстановка в Ираке характеризуется сложностью и напряженностью. Положение дел в сфере безопасности ухудшается, число крупных терактов с каждым днем возрастает, серьезные противоречия между ведущими политическими силами страны продолжают тормозить процесс достижения национального согласия и примирения.

Вместе с тем иракские власти сообщили о вынужденном сокращении продовольственных пайков населению по причине нехватки продуктовых резервов. По официальным данным, в настоящее время более 60 процентов населения страны зависит от системы продовольственных пайков, введенной еще при режиме Саддама Хусейна в 1990-е годы. Крупная операция, проведенная турецкими войсками против боевиков сепаратистской Курдской

рабочей партии (КРП) в конце февраля 2008 года на территории северного Ирака, привела к осложнению иракско-турецких отношений.

Об укреплении какой, подчеркиваю, либеральной демократии в стране можно говорить, когда ее экономика стагнирует, проблемы национальной и международной (связанной с Ираком) безопасности постоянно обостряются, а противоречия этнических и конфессиональных групп выливаются в кровавые конфликты?! Ответ очевиден.

Смелая попытка США насадить иракцам демократический режим была необдуманной авантюрой. Путем свержения режима "кровавого диктатора" власти Белого дома, по их замыслу, должны были заложить прочный фундамент для распространения демократии не только на одну, но и вообще на все ближневосточные страны. "Необходимо понять, - говорил президент Джордж Буш-младший, - что прогресс демократии ведет и к упрочению мира, ибо правительства, уважающие права собственных граждан, уважительно относятся и к своим соседям. Очевидно, что лучшим противоядием от радикализма и террора являются толерантность и надежды, пестуемые в свободных обществах. И наша задача тоже ясна: во имя долгосрочной безопасности все свободные народы должны солидари-

зироваться с теми силами демократии и справедливости, которые взялись за преображение Ближнего Востока".

Однако любые попытки США насильно навязать те или иные модели государственного или общественного устройства ближневосточным странам неизбежно окажутся безуспешными. Почему?

Камни преткновения

Во-первых, ложкой дегтя в бочке сладкого меда является действенное "нефтяное оружие", которым обладают многие страны большого Ближнего Востока. Впрочем, в правительственных кругах США многие считают нефтяное богатство этих государств не проблемой, а инструментом преодоления трудностей. Достаточно вспомнить, что до начала военной операции в Ираке официальные лица США то и дело твердили о том, что черное золото позволит в будущем обеспечить развитие иракской экономики и как следствие выведет ее на "светлый путь" модернизации.

Многообещающие слова, не так ли? А что в итоге мы видим на практике: из всех богатых нефтью стран лишь о Норвегии можно сказать, что там существуют дееспособная капиталистическая экономика и режим либеральной демократии. Правда, в Норвегии демократический строй сформировался задолго до того, как у ее берегов были открыты нефтяные месторождения.

Примечательно, что если вычесть поставки нефти, то по объему экспорта все арабские страны с населением в 290 миллионов человек идут вровень с Финляндией, чье население равняется 5,2 миллиона. Причина кроется в том, что в регионе есть такой источник "легких денег", как нефть. Страны получают доходы не от труда своих граждан, а непосредственно "из трубы". Какой смысл такому государству удовлетворять требования граждан относительно свободы и демократии? Ведь от организации общества мало что зависит: богатство страны определяется сырьевыми ценами на мировых рынках, а не активностью мелкого и среднего бизнеса! Экономистами было замечено, что на протяжении последних 20 лет в 97 развивающихся государствах темпы экономического роста были обратно пропор-

циональны степени обеспеченности этих стран сырьевыми ресурсами. Другими словами, чем богаче недра, тем хуже обстоят дела в экономике и тем более ограниченны свободы граждан.

Действительно, в начале XX века Бейрут, Дамаск, Каир и Багдад были гораздо более развиты в культурном и коммерческом отношениях, чем большинство других азиатских и африканских столиц. За плечами арабов стояли великие цивилизации с долгой историей философских, научных и военных побед.

Во-вторых, разномастный регион Ближнего Востока постоянно будоражат многочисленные религиозные и межэтнические разногласия. Скажу только, что население Ирака состоит из арабов (большая часть - шииты, меньшая - сунниты), курдов, туркоманов и других национальностей. Чтобы лучше понять, к чему эти противоречия могут привести, перелистаем поучительные страницы недавней европейской истории. Всего 15 лет назад подобная ситуация возникла в бывшей Югославии - стране, которой, как и Ираком, не одно десятилетие управлял тоталитарный режим. Прежний строй рухнул, и в образовавшемся вакууме все требовали ускоренного перехода к демократии. Однако сербским и хорватским политикам необходимо было бороться за голоса избирателей, а наиболее эффективными с точки зрения завоевания популярности оказались не призывы к реформе налогообложения или образования, а неприкрытые апелляции к национальным или религиозным чувствам. Таким образом, рост национализма в Сербии и Хорватии приобрел неконтролируемый характер, результатом которого стали этнические чистки, а в конечном итоге - политика геноцида.

Политическая культура в странах Ближнего Востока формируется не в рамках общепринятых электоральных процедур или принципа многопартийности, а в соответствии с их историческим путем развития, незыблемыми исламскими ценностями, социально-экономическим положением и менталитетом народов Арабского Востока. Поэтому мобилизация масс в Ираке происходит не на основе пламенных и красноречивых призывов "всемогущих янки", а на основе шиитского радикализма, исламского фундаментализма и курдского национализма.

Вследствие этого привнести демократические основы в общество, члены которого, попав в атмосферу

постоянных кровавых войн и дикого хаоса, всеми силами стараются подавить страх и утвердить свой авторитет в регионе, не представляется возможным.

В-третьих, государства Ближнего Востока за последние 30 - 40 лет развивались по характерной модели: светский, западнический режим эволюционировал, превращаясь в тиранию. Все эти хусейны, насеры и асады поначалу представлялись западниками-модернизаторами в европейских костюмах. Вот только для собственных народов они стали символами тирании и репрессий.

Эти правители бросали за решетку всякого, кто проявлял хоть какую-то политическую оппозиционность или пытался создать политическую партию: если в египетской кофейне четыре человека беседовали о политике, то дело непременно заканчивалось тюрьмой.

Саддам Хусейн не разрешал создавать либеральные или консервативные партии, в Ираке, как известно, не было своих демократов и республиканцев. Однако, как и другие ближневосточные лидеры, он не осмелился подвергать репрессиям племенных старейшин. Поэтому, когда его режим рухнул, племена остались единственными центрами влияния.

Странами, не принадлежащими к Западу, но все-таки сумевшими осуществить успешный переход к подлинной либеральной демократии, являются бывшие британские колонии, расположенные в Восточноазиатском регионе. Однако все эти государства развивались по определенному пути, который представлял собой разновидность западной модели - сначала шло утверждение законности и капитализма, а уже после этого формировалась демократия и вводился институт выборов.

Следует особо подчеркнуть, что такого рода последовательность имеет важное значение: в идеале следует сначала создать институты, обеспечивающие свободу личности, а затем уже строить демократию. Если же проводить выборы в надежде, что они породят конституционализм, то это, скорее всего, приведет к плачевным результатам. Даже в истории успешного строительства демократий - в Германии, Японии, на Тайване, в Южной Корее, Чили - везде имел место довольно длительный процесс, когда сначала проходила экономическая реформа, а затем - правовая. По-другому и быть не может, ибо во всей глобальной истории международных отношений коротких путей к демократии не существует.

Элита - оплот демократии

Ключевым фактором для успеха страны является наличие в ней элиты, чьи мудрость, патриотизм, приверженность к закону и любовь к справедливости не позволят потакать временным, узкогрупповым или партийным интересам. Для подлинного торжества демократии в мире нужно не расширять ее рамки, а развивать свободу и законность. И если в начале XX века, вступая в должность президента США, Вудро Вильсон утверждал, что его главная задача - сделать мир более безопасным для демократии, то главная задача в XXI веке - сделать демократию более безопасной для мира.

Характерно, что пресловутая демократизация Афганистана и Ирака рассматривается американцами в качестве элемента стратегии строительства наций (nation-building). Один из ведущих этнологов XX века Уолкер Коннор считал, что такая концепция обеспечивает идеологическую оболочку государственного строительства (state-building), чаще всего ориентированного на создание авторитарного режима. Одним из рисков реализации этой стратегии, основанной на подмене национальных ориентиров сугубо государственными и пренебрегающей этническими особенностями и локальными интересами, Уолкер Коннор называл неизбежную активизацию параллельного процесса разрушения нации (nation-destroying), агентами которого становятся национальные меньшинства.

В Ираке, к примеру, для подтверждения того факта, что шииты завоевали большинство мест в законодательном собрании, потребовались неоднократные визиты высших должностных лиц американской администрации и прямые угрозы сокращения военной помощи со стороны США.

Однако это далеко не все: установление демократии в Ираке уже обошлось Соединенным Штатам более чем в четыре тысячи убитых. А если добавить к этому бесчисленное количество жертв среди мирного населения, то перенесенную из-за океана демократию можно с уверенностью назвать кровавой и античеловеческой.

Навязанная демократизация, по мнению Владислава Иноземцева, даже если она и кажется успешной, предусматривает создание тех или иных институтов, привычно функционирующих в большинстве демократических обществ. Внедрение чуждых ин-

ститутов, представляющих собой результат развития определенных традиций и практик, в качестве предпосылки формирования таковых оказывается крайне неэффективным. Эти институты перерождаются в ширму, за которой скоро расцветает нелиберальная, или управляемая, демократия.

Что же представляют собой нелиберальные демократии?

Другая демократия

Этим термином обозначают режимы, в которых перемешаны выборность и авторитаризм. Таких стран очень много. К ним можно отнести почти все постсоветские государства, ряд государств Латинской Америки, Азии и почти всю Африку. В этом ряду могут быть и откровенно авторитарные политические режимы. Так что среди стран, имеющих формально демократическое устройство, то есть выборность высшей власти и наличие парламентов (а таких государств в современном мире 119), подлинных либеральных демократий меньшинство.

Особенность же нелиберальных демократий заключается в том, что в них наличествуют все или почти все формальные признаки демократии, но нет целого ряда реальных экономических, политических и социальных (в терминологии Фарида Закарии) либеральных свобод. Основных причин появления нелиберальных демократий две.

Во-первых, бедность. В бедных странах демократия, даже если ее там пытаются насаждать при помощи извне, долго не живет. Единственное исключение из правил - Индия, но и то, как выходец из Индии, Фарид Закария сомневается в дальнейшей жизнеспособности индийской демократии. По его словам, только накопив богатство, демократия обретает бессмертие. Однако благосостояние должно быть именно заработано нацией, а не получено даром (например, за счет огромных запасов нефти). Потому-то богатейшая Саудовская Аравия совсем не демократическое государство.

Во-вторых, преждевременная демократизация, "передозировка" демократией. Впрочем, и в либеральных западных демократиях не все благополучно. Пример - те же США, где за последние полвека демократии стало намного больше, зато свободы - меньше.

Следует выделить три типа взаимосвязи демократии и либерализма.

Первый тип. Нелиберальная демократия, которая по социоисторическим причинам еще просто не доросла до либерализма, но имеет шансы сделать это в будущем, а возможно, ставит это своей целью.

Второй тип. Нелиберальная демократия, которая переросла саму себя и деградирует более или менее быстро и успешно в нечто нелиберальное и/или недемократическое.

Третий тип. Нелиберальная демократия, которая, будучи демократией, сознательно не связывает свое будущее с либерализмом или же не подозревает о возможности и пользе такой связи.

Так что же целесообразнее: добиваться создания в регионе Ближнего Востока либеральных демокра-

тий или заняться укреплением светских, в меру демократических, но не обязательно либеральных политических режимов?

Один из авторов американской Конституции и четвертый президент США Джеймс Мэдисон недолюбливал демократию ничуть не меньше Аристотеля. Более того, он считал величайшим преимуществом Соединенных Штатов именно то, что они были не чистой демократией, а либеральной республикой. Действительно, ведь еще в 1824 году, то есть больше четверти века спустя после принятия Конституции, на президентских выборах в Америке голосовали лишь пять процентов населения. Вплоть до конца XIX века свобода отождествлялась вовсе не со всеобщими выборами и их непредсказуемостью, а с независимым судом и с нерушимостью гражданских свобод.

Становится очевидным, почему Джеймс Мэдисон предпочитал либеральную республику демократии. Просто в его время эти понятия вовсе не были так тесно друг с другом связаны, как сейчас. В Европе, в частности, они слились в одно целое лишь в конце 1940-х годов, когда опыт нацизма окончательно убедил мир, что всеобщие выборы являются хоть и необходимым, но недостаточным условием демократии. Ведь о демократии можно говорить только тогда, когда в ее фундамент заложен конституционный либерализм, то есть независимый суд, реальное разделение властей и нетленные гражданские свободы.

Напрашивается парадоксальный вывод: свобода требует ограничения демократии, ибо неограниченная, или, если хотите, нелиберальная демократия есть лишь протодемократия, возможность демократии, потенция - не более того. Есть вещи не менее важные, чем демократия. К примеру, защита прав и свобод отдельного человека (то есть либерализм) гораздо важнее власти большинства (то есть демократии).

Буш начинает...

План "реконструкции" Ближнего Востока в целостном виде впервые был сформулирован Джорджем Бушем-младшим в его выступлении 6 ноября 2003 года в Национальном фонде демократии. В соответствии с этим планом оккупация Ирака должна стать лишь первым этапом длительной борьбы США за победу демократии на Ближнем Востоке. В итоге на сегодняшний день

парламентская демократия есть в Иране, Израиле и Турции. Однако это не имеет отношения к арабскому миру. Он живет кланами, семьями, землячествами, но только не на основе демократических парламентских принципов. Едва ли не самая демократичная страна в арабском мире - это Иордания. Весь остальной Ближний Восток - это диктатура. Светская диктатура таких лидеров, как Муаммар Каддафи. Или монархическая диктатура. Неумеренная, как в Саудовской Аравии или в малых монархиях Персидского залива, где власть первого лица далеко выходит за рамки современного общества. Или умеренная, как в Иордании или Марокко.

Учитывая особенности политики, экономики и стиля жизни на Ближнем Востоке, представляется весьма сомнительным, что западная модель либеральной демократии может там иметь будущее. Большинство арабских лидеров достаточно скептически, мягко говоря, воспринимают жизнеспособность американской модели демократии на арабской почве. По их мнению, процесс демократизации и перестройки в арабских обществах назрел, однако он должен реализовываться усилиями самих этих обществ, а не навязываться Соединенными Штатами в виде готовых клише и стандартов, никоим образом не отвечающих особенностям исторического развития как Ближнего Востока в целом, так и каждой страны в отдельности.

Президент Сирии Башар Асад заявил, что не может быть развития и демократии в условиях войны и существования политических проблем, и никто не только в Сирии, но и во всем регионе не верит в американскую инициативу.

Лидер ливийской революции Муаммар Каддафи назвал американскую инициативу расистской, а премьер-министр Кувейта шейх Са-

бах аль-Ахмад аль-Сабах заявил, что не приемлет попытки США построить новый Ближний Восток с помощью навязывания каких бы то ни было реформ.

При определении того, как быстро и как далеко странам Ближнего Востока надлежит продвинуться по пути демократии, Соединенным Штатам следует руководствоваться не своей идеологической спесью, а конкретной спецификой каждой страны. Первый опыт реализации американцами доктрины демократизации Ближнего Востока убедительно доказал правоту этих слов.

Какова же внешнеполитическая стратегия нового американского президента в отношении будущего стран Ближнего Востока?

...Обама продолжает

Прежде всего - о плане вывода американских войск с территории Ирака, подготовленном новой администрацией Вашингтона.

В конце февраля 2009 года Барак Обама официально объявил о плане вывода из Ирака боевых частей вооруженных сил США к 31 августа 2010 года, после чего в этой стране должны остаться от 35 до 50 тысяч американских военнослужащих, которые продолжат обучение иракских сил безопасности. Полный вывод вооруженных сил США намечено завершить, по словам нового хозяина Белого дома, до конца 2011 года, как это и предусмотрено американо-иракским соглашением, подписанным в ноябре 2008 года. Сообщая об этом, Обама отметил, что ситуация в Ираке остается небезопасной и нестабильной и страну ожидают трудные времена. Однако США должны сосредоточиться на других приоритетах, таких как Афганистан и Пакистан.

В Ираке Барак Обама стоит перед сложнейшей дилеммой своего президентства: и уйти нельзя, и оставаться невозможно. С введением новых боевых бригад и заключением тактических соглашений с суннитами ситуация вроде бы перестала выглядеть абсолютно безнадежной, но она по-прежнему не сулит никаких перспектив успешного завершения кампании демократизации.

В Афганистане режим Хамида Карзая также держится только благодаря американским штыкам. К тому же в последнее время у "вездесущих янки" в Афганистане резко обострились отношения с пакистанскими военными, которые не намерены терпеть налеты и рейды американцев на свою территорию.

Снова вернемся к Ираку. Как отмечает российский востоковед Валентин Юрченко, по мнению американских официальных лиц, одобренный Бараком Обамой график вывода войск из Ирака позволит США поддерживать в этой стране свое ощутимое присутствие и помочь местным властям в решении задач по обеспечению безопасности в ходе подготовки и проведения парламентских выборов в декабре этого года.

Какова же была реакция самих иракцев на заявление американского президента?

Слова Барака Обамы были положительно встречены многими иракскими политиками, включая главу правительства Нури аль-Малики. Кроме того, полностью поддержал слова Обамы и вице-президент Ирака Тарик аль-Хашеми, являющийся представителем арабской суннитской общины.

Однако были и недовольные. Так, сторонники радикального шиитского лидера Муктада ас-Садра выразили недовольство тем, что после 2010 года в Ираке останутся до 50 тысяч американских военных. Они потребовали скорейшего полного ухода войск США из страны.

Тем не менее многие иракские политики надеются, что темпы вывода американских войск будут соизмеряться с положением дел в Ираке. Высказываются опасения, что нелегитимные амбиции некоторых партий могут привести к разжиганию конфликтов в случае быстрого ухода американцев. К тому же вакуум, который образуется после ухода американских войск в Ираке, может заполнить Иран.

Стоит заметить, что американские военные уже приступили к вывозу части оборудования и имущества из Ирака через Иорданию и Кувейт. Тем самым они проверяют возможные маршруты вывода войск. Однако это лишь первые шаги Пентагона в решении очень сложной и масштабной задачи по нормализации обстановки не только в Ираке, но и в других странах, которые активно пытался демократизировать предшественник Барака Обамы.

Демократизация Ближнего Востока приблизила Иран к атомной бомбе и превратила "освободительную" войну в Ираке в войну гражданскую. Ливан переродился в Хезболластан, а мечта о свободной и независимой Палестине материализовалась в два непримиримых анклава - Хамасстан и Фатахленд. В итоге демократизировать пришлось Израиль, поскольку других желающих не нашлось.

В марте этого года, оценивая иракскую политику своей администрации, американский президент выразил уверенность, что Вашингтон продвигается в Ираке в нужном направлении, однако американские цели в этой стране по-прежнему не достигнуты.

К этому остается добавить, что мифическим планам Барака Обамы относительно завершения априори обреченного на провал проекта, начатого его предшественником, вероятнее всего, так и не суждено сбыться. Ведь заокеанской прагматичности противостоят самобытность и мудрость жителей Ближневосточного региона.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: