М.: Аванти, 2007. 384 с. Тираж 3000 экз.

Очевидные достоинства этой книги - эмоциональность, пристрастность и моральная оценка. То есть все то, что категорически противопоказано научным трактатам. Книга Николая Гульбинского не относится к разряду политической науки, в России чаще всего донельзя скучному, но ее нельзя также приписать к сиюминутной публицистике или традиционному для отечественной интеллигенции жанру морализаторства. Она включает разделы, написанные, что называется, на злобу дня, а также сюжеты из истории, искусства и "демонологии". Однако и сиюминутные тексты обильно пересыпаны историческими аллюзиями и реминисценциями, что придает им необычную для журналистских очерков глубину, а эссеистические размышления о смысле политики опираются на недюжинные теоретические знания.

В этом смысле книга отражает личность автора и его биографию - биографию человека, которому выпало жить в эпоху радикальных перемен. За спиной Гульбинского - работа в Академии общественных наук при ЦК КПСС, пресс-секретарство у вице-президента России Александра Руцкого, занятие политикой и политическое консультирование, работа в журналистике и на телевидении. Часть своего увлекательного личного и социального опыта Гульбинский уже предоставил вниманию читательской аудитории. Написанная им в соавторстве книга о Руцком до сих пор является лучшим очерком об этом уже позабытом, но когда-то гремевшем политическом деятеле.

Казалось бы, знание политической кухни способно превратить человека в прожженного циника, не верящего ни в чох, ни в дох, ни в медный грош. Действительно, рецензируемая книга полна красочных зарисовок видных политических и медийных персонажей (имена не всегда указываются, но личности легко узнаются), живописующих их откровенно, а потому и весьма неприглядно. Однако моральное и интеллектуальное убожество отечественных творцов дискурса и властителей электората для российской публики, в общем-то, не новость, хотя некоторые пикантные и малоизвестные подробности, приведенные Гульбинским, поражают даже видавших виды людей.

Искренне удивляет, что при таком-то умножающем скорбь знании автор книги сохранил налет романтизма и верность увлечениям молодости. Его исторические и политические взгляды формировались под явным влиянием Льва Троцкого, и хотя Гульбинского ни в коей мере нельзя назвать левым марксистом, он очевидным образом находится под обаянием смутного революционного образа и идеала социальной справедливости. И при этом не скажешь, что автор не знаком с кровавой изнанкой революций: судя по тексту книги, историю Октябрьской и Великой французской революций - самых драматических и кровавых - он знает прекрасно.

В своеобразной завороженности революционным буйством выражается не только общечеловеческая архетипическая тяга к обновлению мира. Революция выглядит все более приемлемой по мере того, как окружающее бытие начинает казаться невыносимым и несправедливым. Позиция Гульбинского в отношении российской реальности весьма критическая, причем критическая не голословно, а аргументированная цифрами и фактами. Но это и не гиперкритицизм либерального извода, руководствующийся принципом, что из России по определению не может исходить ничего хорошего.

В своей критике статус-кво, равно как в смутных и неопределенных революционных симпатиях, книга Гульбинского патриотична в самом что ни на есть прямом смысле. Ее главное послание прочитывается следующим образом: надо сделать так, чтобы политика и политики служили России и ее народу, а не работали исключительно на себя и для себя. Автор не знает, как этого добиться (в чем откровенно признается), он гораздо сильнее в критике политики как дела чуть ли не дьявольского - здесь стихийный революционаризм Гульбинского неожиданно превращается в ультраконсерватизм, - чем в выдвижении позитивной программы ее перестройки.

Однако именно эта недоговоренность придает книге обаяние и убедительность подлинно человеческого документа. Разве кто-нибудь знает ответ на поставленный ею сакраментальный вопрос?

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: