В буржуазной литературе, в том числе французской, отсутствуют работы, специально посвященные движению "пастушков". Можно упомянуть лишь небольшую статью немецкого историка конца XIX в. Р. Рёрихта¹ , появившуюся в журнале по истории церкви. Для Рёрихта "пастушки" - это прежде всего религиозная секта, подобная многим другим, появлявшимся в средние века. Отмечая антицерковный, антифеодальный характер движения "пастушков", Рёрихт, тем не менее, пытается представить это движение как выступление мощных "преступных шаек" против справедливого социального порядка, каким он считал феодализм.

Упоминания о "пастушках" встречаются почтя в каждой работе французских авторов, посвященной XIII веку. Многие из них, в первую очередь работа Е. Берже "История Бланки Кастильской"², выгодно отличаются многочисленными ссылками на источники (у Рёрихта приведен лишь испол-

¹ R. Rohricht. Die Pastorellen (1251). "Zeitschrift fur Kirchengeschichte". Bd. VI, Heft 2. Gotha. 1883. S. 290 - 296.

² E. Berger. Histoire de Blanche de Castille. Paris. 1895, p. 393 - 401.

ный список), а также их обильным цитированием. Однако в большинстве этих работ мы не найдем даже тех выводов по вопросу о характере восстания, которые оказался вынужденным сделать Рёрихт. Для Берже, например, восстание является лишь "стихийным и ужасным с самого начала крестовым походом". Для Е. Бонмера это также крестовый поход, выродившийся в грабеж³ . Хотя он и упоминает о разоблачении руководителями восстания "симонии и безобразий, творимых духовенством", тем не менее позволяет себе употреблять по отношению к "пастушкам" такие эпитеты, как "бандиты", "банда" и т. д. Перед применением подобного рода выражений не останавливаются даже те из буржуазных авторов, как, например, М. Леймари⁴ , которые открыто называют движение "пастушков" восстанием крестьян, доведенных до отчаяния своим невыносимым положением. Но особенно характерно употребление подобных эпитетов для современных буржуазных историков⁵ .

В вышедшей в 1954 г. под редакцией М. Рейнгара "Истории Франции" подчеркивается, что у процветавшего в XIII в., и в особенности при Людовике IX, французского крестьянства не было иных поводов для волнений, кроме "религиозного энтузиазма". К подобного рода движениям авторы указанной книги причисляют и восстание "пастушков"⁶ .

Сущность изучаемого движения "пастушков" реакционный русский дореволюционный историк Б. Куглер сводит полностью к крестовому походу, называя его "безумным предприятием", проявлением "необдуманного фанатизма" со стороны простого народа⁷ .

В советской исторической литературе крестьянскому восстанию "пастушков", выявлению его особенностей, роли в развитии стран, где оно происходило, уделено мало места. Имеются лишь отдельные упоминания в работах и статьях, посвященных истории средних веков. А. К. Дживелегов в историческом очерке "Крестьянские движения на Западе", вышедшем в 1920 г., приводит движение "пастушков" в качестве примера крестьянского восстания эпохи крестовых походов⁸ . Однако он совершенно неправильно определил в качестве действительной цели восставших освобождение из плена французского короля Людовика IX.

Основным материалом для изучения непосредственно движения "пастушков" являются такие своеобразные источники, как хроники и письма. По своему содержанию источники подобного рода не могут быть столь же достоверными, как источники хозяйственного, юридического и т. п. характера. Авторы хроник, а тем более писем не всегда обладали полнотой сведений относительно описываемых ими событий, многое вообще выпадало из их поля зрения. Отсюда весьма ограниченный характер их сообщений. К тому же принадлежность авторов указанных источников, как правило, к господствующему классу определяла крайнюю тенденциозность их изложения.

Восстание "пастушков" произвело столь сильное впечатление на современников, что отклики на него, и довольно многочисленные, встречаются не только во французских, но и в английских, немецких и итальянских материалах. Во Франции наиболее полные сведения о крестьянском восстании "пастушков" сообщают хроники, вышедшие из недр "королевского аббатства" Сен-Дени. Хронисты, подвизавшиеся в нем еще со времен аббата Сугерия, стали официальными историографами французского королевства. Из хронистов XIII в., описывавших, в частности, и период правления Людовика IX, в первую очередь следует упомянуть Гильома Ножанского и Прима⁹ .

Однако наиболее обширные сведения о "пастушках" мы находим не у французских авторов, а у английского хрониста Матвея Парижского, с начала XIII в. находившегося в монастыре св. Албана¹⁰ . Свое прозвище он получил, по-видимому, вследствие того обстоятельства, что прошел во Фран-

³ E. Bonnemere. Histoire des paysans. T. I. Paris. 1874, p. 193 - 197.

⁴ M.A. Laymarie. Histoire des paysans en France. Paris. 1856, p. 627 - 628.

⁵ См., например, L. Dubech. Histoire de Paris. T. I. Paris. 1931, p. 62 и сл.

⁶ "Histoire de France", publiee sous la direction de Marcel Reinhard. T. I. ed. Larousse. Paris. 1954, p. 238.

⁷ Б. Куглер. История крестовых походов. СПБ. 1895, стр. 394 - 395.

⁸ А. К. Дживелегов. Крестьянские движения на Западе. Птгр. -М. 1920, стр. 42 - 43.

⁹ Хроники указанных и других французских авторов в своем подавляющем большинстве сосредоточены в XX-XXIII томах "Recueil des historiens des Gaules et de la France" (в дальнейшем - R. de Fr.). Paris 1840 - 1894.

¹⁰ Подробные сведения о нем см. В. А. Бильбасов. О документальных источниках хроники Матвея Парижского. Киев. 1867.

ции курс обучения. Материалы о "пастушках" помещены в V томе наиболее значительного его произведения, так называемой "Большой хроники"¹¹ . Эта хроника посвящена не только истории Англии, но и многих других европейских стран, а также стран Востока. Она охватывает период с 1065 до 1258 г., однако только с 1235 г. является оригинальной. Матвей Парижский был очевидцем, а зачастую и участником описываемых событий. Его работа ценна обилием приводимых в ней подлинных документов. Он был близок к королевскому двору и неоднократно выполнял многочисленные поручения английского короля Генриха III, связанные, в частности, с поездками в другие страны. Это обусловило его чрезвычайную осведомленность о происходивших событиях. Вместе с тем его близость к правящим кругам предопределила одностороннее направление сделанных им записей.

Сведения о восстании "пастушков" Матвей Парижский почерпнул из рассказа некоего монаха Томаса, нормандца по происхождению. Этот монах находился в свите Людовика IX во время его пребывания на Востоке. Там он встретился с группой бывших участников восстания. О своих наблюдениях, сдобренных немалой толикой выдумок и домыслов, а также обо всем том, что он почерпнул из других источников, монах рассказал английскому королю в присутствии Матвея Парижского. Судя по всему, Матвей Парижский добавил к рассказу монаха свои собственные вымыслы, рассчитывая усилить искаженное представление об описываемых событиях.

Целый ряд сведений о восстании "пастушков" мы находим и во многих других английских хрониках, также принадлежавших перу монахов и собранных в так называемых "Монастырских анналах"¹² .

Из многочисленных немецких хроник трудно выделить какую-либо особо¹³ . Все они могут служить лишь дополнением к работам французских хронистов и Матвея Парижского. Из итальянских хронистов прежде всего следует отметить францисканского монаха Салимбене¹⁴

Что касается писем, то в нашем распоряжении имелась переписка членов францисканского ордена, находившихся во время событий 1251 г. во Франции и Англии¹⁵ . Особенное значение имеет письмо главы (кустоса) парижских францисканцев в Англию¹⁶ . Кустос стремился нарисовать максимально точную картину восстания "пастушков". В его письме мы находим такие сведения, как, например, программные установки руководителей восстания и т. д., которые отсутствуют в других источниках. Заслуживает также внимания распоряжение английского короля Генриха III от 8 июля 1251 г., адресованное местным властям в связи с появлением в Англии группы "пастушков".

Как мы указывали, для большинства авторов хроник характерна крайняя тенденциозность изложения. Им свойственны извращение или замалчивание определенных фактов с целью очернения восставших и, наоборот, представление в розовом свете действий представителей господствующего класса.

В своих попытках исказить сущность описываемых событий хронисты не останавливались перед откровенными домыслами. Например, Матвей Парижский и собственно хронист Сен-Дени пытаются уверить, что руководитель "пастушков" был связан с египетским султаном (султаном Вавилонии, как они его называют), которому он якобы обещал за крупное денежное вознаграждение привести в качестве пленников большое количество христиан и вообще помочь в борьбе с Людовиком IX. Матвей Парижский прибавляет к этому вздорное утверждение о том, что этот же руководитель движения "пастушков" в молодости был организатором небезызвестного "крестового похода детей", проданных затем в рабство в мусульманские страны. Как указанные хроники, так и многие другие пестрят россказнями о связях вождей восставших с дьяволом, о их способностях заниматься колдовством и магией и т. д.

¹¹ Mathaei Parisiensis monachi sancti Albani Chronica Majora (в дальнейшем - M. Par.). T. V. London. 1880, p. 246 и сл., ed. Luard. Rerum britannicarum medii aevi scriptores (в дальнейшем - R. br.) N 57.

¹² Annales monastici (в дальнейшем - Ann. mon.), t. I, II, IV. London, 1864 - 1869, ed. Luard. R. br. N 36.

¹³ Monumenta Germaniae Historica. Scriptores (в дальнейшем -MGHSS). Т. XVI, XVII, XXIV-XXVI, XXVIII. Han. 1859 - 1888..

¹⁴ Chronica fratris Salimbene de Adam ordinis minorum. MGHSS. T. XXXII, I. Han 1905, p. 444 - 445. См. П. М. Бицилли. Салимбене (очерки итальянской жизни XIII века). Одесса. 1916.

¹⁵ Monumenta franciscana, ed. Luard, R. br. N 4. London. 1858.

¹⁶ Chartularium universitatis parisiensis (в дальнейшем - Chart, univ. pans.). T. I, N 198. Paris. 1889, p. 224 - 225; см. также Annales de Burton. Ann. mon. T. I. London. 1864, p. 290 - 293.

По своему характеру приближается к источникам шеститомная работа историка-эрудита XVII в. Луи-Себастьяна-Нэна де Тиллемона "Жизнь св. Людовика, короля Франции"¹⁷ .

*

Немаловажную роль в возникновении восстания сыграли предшествовавшие ему выступления широких городских масс южнонидерландских провинций (Бельгии) против феодалов, духовных и светских, и городской верхушки. Первоначальным толчком для восстания послужила проповедническая деятельность некоего Якова, венгра по национальности или выходца из Венгрии. В хрониках указывается, что в это время ему было 60 лет. Для того времени он был хорошо образован, говорил на французском, немецком и латинском языках, был знаком с трудами греческих и арабских философов. Его образованность во многом объясняется тем, что в прошлом он был монахом цистерцианского ордена. Это обстоятельство позволило ему также прекрасно разбираться в тонкостях католического богословия и вообще церковной жизни. Народ называл его "учителем из Венгрии"¹⁸ . Принадлежал он, по-видимому, к низшей ступени монашеской иерархии. Матвей Парижский называет его "чуть ли не плебеем"¹⁹ .

Весьма вероятно, что Яков был непосредственным участником волнений горожан в той или иной области Южных Нидерландов. Во всяком случае, несомненно, что он являлся представителем радикальной части городского населения.

Первоначально восстание распространилось в южнонидерландских провинциях - Фландрии, Брабанте, Генегау и других, затем в северной части Франции - Пикардии и, наконец, в северо-восточной ее части - Бургундии. Восстание началось в конце апреля 1251 года. Как видно из источников, агитация Якова быстро охватила значительные слои населения. Один из хронистов, например, сообщает, что руководители восставших проповедовали "по дорогам, деревням и городам"²⁰ . Их деятельность протекала в основном среди крестьянства, в первую очередь среди беднейшей его части - пастухов. Вместе с тем она захватывала и городскую бедноту.

Однако наименование свое - восстание "пастухов", или "пастушков", - оно получило отнюдь не в силу участия в нем лиц, занимавшихся пастушеством, а в связи со стремлением его участников изобразить себя "пастырями (пастухами) божьими". В источниках этот термин (pastor) употребляется иногда и в том и в другом значении²¹ . Следует отметить, что в истории Франции это был не первый случай, когда восставшие крестьяне называли себя "пастухами", или "пастушками". Аналогичное наименование приняли в 1214 г. крепостные крестьяне, поднявшиеся против феодалов в центре страны, в провинции Берри²² .

Свою деятельность Яков начал с проповеди крестового похода в мусульманские страны на помощь плененному Людовику IX. Однако это было лишь предлогом, с помощью которого, по его мнению, легче всего было поднять крестьянство. Выдвигая, казалось бы, чисто религиозную идею, Яков вместе с тем умело противопоставлял простому народу феодалов, вызывая к ним горячую ненависть. Он заявлял, например, что завоевание мусульманских земель "небом предоставлено" простым людям, ибо "французские рыцари были отвергнуты из-за своей спеси"²³ . С еще большей силой обрушивался Яков на представителей духовенства, разоблачая жадность, корыстолюбие и развращенность монахов, клириков, епископов, римской курии. При этом с особенным ожесточением выступал он против монахов нищенствующих орденов-доминиканцев и францисканцев. Призывы Якова и его сподвижников нашли горячий отклик среди измученных непосильной эксплуатацией народных масс Южных Нидерландов и Северной Франции. "Проходя по деревням и полям, - пишет Гильом Ножанский, - они (восставшие. - В. К. ) лживыми обещаниями, как магнитом, привлекали к себе пастухов и простой народ"²⁴ . В городе наиболее активно на стороне восставших выступали плебейские слои населения²⁵ . Уча-

¹⁷ Le Nain de Tillemont. Vie de Saint-Louis, roi de France. О "пастушках" см. т. III. Paris. 1848, pp. 429 - 439.

¹⁸ Gesta sancti Ludovici. Vie de Saint Louis, par Guillaume de Nangis. R. de Fr. T. XX. Paris. 1840, p. 382.

¹⁹ M. Par. T. V, p. 250.

²⁰ E. Floribus chronicorum. Auctore Bernardo Guidonis, episcopo Lodovensi. R. de Fr. T. XXI. Paris. 1855, p. 697.

²¹ Chart, univ. paris. T. I, N 198, p. 224.

²² Вооруженные лишь косами, вилами и даже палками, крестьяне не смогли, однако, продержаться длительное время перед вооруженным до зубов рыцарством.

²³ M. Par. T. V, p. 247.

²⁴ Guillelmi de Nangiaco chronicon. R. de Fr. T. XX. p. 553.

²⁵ Chart, univ. paris. T. I, N 198, p. 224.

стие в движении городской бедноты придавало ему особый демократический колорит, особую революционную направленность, усиливавшуюся с дальнейшим его развитием.

Крестьянство, за исключением, быть может, небольшой зажиточной его части, и городская беднота с самого начала и до конца являлись движущей силой восстания. До определенного периода и в известных пределах восставших поддерживали и средние слои торгово-ремесленного населения городов. Что касается городской верхушки - патрициата и зажиточной части торговцев и ремесленников, - то она неизменно выступала на стороне господствующего класса.

Все примкнувшие к восстанию в знак возложенных ими на себя обязательств "принимали крест", то есть нашивали себе на одежду его изображение²⁶ . Количество восставших быстро увеличивалось. По свидетельству хрониста Сен-Дени, вскоре после того, как "пастушки" углубились на территорию Франции, общее число их достигло 30 тысяч человек²⁷ .

В числе причин, обусловивших успешное начало восстания, немаловажную роль сыграла слабость государственной власти в Южных Нидерландах, проистекавшая от величайшей раздробленности страны и постоянных междоусобиц.

Весь путь восставших можно представить в виде движения от одного города к другому. Это было связано со стремлением руководителей восстания, вышедших из городской среды, расширить район его действия, а главное, заручиться поддержкой определенной части городского населения. Первым крупным городом во Франции, оказавшимся на пути восставших, был Амьен. Большинство населения города приняло восставших весьма радушно. Опираясь на эту поддержку, руководители восстания сделали Амьен или какой-то город поблизости от него центром, вокруг которого должны были стянуться новые силы. Как указывает тот же хронист Сен-Дени, количество восставших стало достигать 60 тысяч человек²⁸ .

Если говорить об общей характеристике описываемого этапа движения, то объективно, независимо от целей его руководителей, многими своими чертами оно походило на "поход бедноты" эпохи первого крестового похода. Так же, как и тогда, у трудящихся масс деревни и города стремление к улучшению своего положения связывалось с религиозными целями крестового похода.

Глава францисканского ордена в Париже писал, что движение "пастушков", руководимое Яковом, "...приобрело такую силу, что отовсюду, из всех частей мира в течение весьма короткого промежутка времени толпами стекались пастухи, следуя за этим пропащим человеком; также и сочувствие плебса к нему и его соучастникам настолько возросло, что они могли говорить и делать все, что только хотели"²⁹ .

Что же стали говорить и делать руководители "пастушков"? Прежде всего они усилили свои разоблачительные выступления против духовенства, в особенности против монахов нищенствующих орденов. Последнее было связано, очевидно, с тем обстоятельством, что широкие народные массы успели распознать лживость социальной демагогии нищенствующих орденов, вопиющее противоречие между ханжескими призывами к бедности и смирению и беззастенчивым стремлением к стяжательству и наживе. Разоблачение и осуждение восставшими духовенства сопровождалось отрицанием католических таинств и обрядов. Однако Яков и другие руководители "пастушков" не выступали, да и не могли в силу условий того времени выступать против религии вообще. Поэтому, стремясь создать определенную замену католической церкви, они сами произносили проповеди, давали благословения, святили воду, расторгали и заключали браки и т. д. Иногда они использовали в своих целях атрибуты епископской власти, а также занимали церковные здания³⁰ . Все это изменило первоначальный характер движения. На втором своем этапе оно стало иметь преимущественно антицерковное направление. Вместе с тем и идея крестового похода отодвинулась на задний план. Один из руанских хронистов прямо указывает, что восставшие - "ненавистники бога и святой церкви" - лишь делали вид, что отправляются завоевывать мусульманские страны³¹ . Движение приобрело характер богословской ереси, в ко-

²⁶ Chronicon Thomas Wykes. Ann. mon. T. IV. London. 1869, p. 100 - 101.

²⁷ Extrails des chroniques de Saint-Denis. R. de Fr. T. XXI, p 115.

²⁸ Там же.

²⁹ Chart, univ. paris. T. I, N 198, p. 224. (Разрядка наша. - В. К ).

³⁰ E mari historiarum auctore Johanne de Columna ordinis praedicatorum. R. de Fr. T. XXIII. Paris. 1894, p. 123.

³¹ E chronico Rothomagensi. R. de Fr. T. XXIII, p. 339.

торой, однако, первоначально нельзя было выделить черты ереси бюргерской или крестьянско-плебейской. Выступления восставших против церкви и разоблачения пороков духовенства вызывали горячее одобрение населения. Матвей Парижский отмечает, например, что "народ в ненависти и презрении к духовенству внимательно слушал все эти поношения и радостно их одобрял"³² .

Еще в период пребывания "пастушков" в Южных Нидерландах для превращения бесформенной массы восставших в более или менее стройную организацию они были разбиты на десятки, во главе которых были поставлены руководители; каждый десяток имел свое знамя. Во Франции подобное деление было продолжено на сотни и тысячи. Яков как вождь имел особое знамя, на котором был изображен ягненок, несущий стяг с крестом: "Ягненок - в знак кротости и невинности, стяг с крестом - в знак победы"³³ .

На вооружении у восставших имелись мечи, обоюдоострые секиры, копья, шпаги, кинжалы, ножи, а также косы и другие крестьянские орудия. Однако ни в одном из источников нет указаний на то, что участники восстания с самого его начала применяли оружие и вообще какие бы то ни было насильственные меры. Лишь резкое увеличение количества восставших, все возрастающая поддержка их со стороны широких масс изменили положение. Восставшие перестали ограничиваться устными выступлениями против представителей господствующего класса, в первую очередь духовенства, и приступили к их массовому уничтожению. Они стали предавать огню и мечу твердыни феодалов - их замки³⁴ .

Эти выступления "пастушков", как можно судить на основании источников, сопровождались призывами к борьбе за освобождение от испытываемой народом эксплуатации. Так, один из французских хронистов отмечает, что восставшие выступали "под видом ревностной борьбы за справедливость"³⁵ .

Руководители "пастушков" открыто оповестили о том, что именно уничтожение представителей господствующего класса является действительной целью восставших. Чем больший размах приобретало движение, тем явственнее обнаруживались цели движения "пастушков". "Говорят, что у них был такой план, - подчеркивал глава францисканцев в Париже (в упоминавшемся нами письме в Англию), - чтобы сначала уничтожить на земле духовенство, во-вторых, монахов и после обратиться против рыцарей и знати"³⁶ .

Действия восставших знаменовали собой начало нового, третьего этапа движения, вылившегося в открытое вооруженное восстание народа против своих угнетателей, имевшее ярко выраженный антицерковный характер. Соответственно изменению характера движения в его идеологической оболочке стала обозначаться противоположность между ересью бюргерской и крестьянско-плебейской. Причем черты последней постепенно становились преобладающими. Это объясняется тем, что ересь этого вида являлась "прямым выражением потребностей крестьян и плебеев и почни всегда сочеталась с восстанием"³⁷ . С этим обстоятельством связаны также те значительные отличия, которые имелись во взглядах и представлениях "пастушков" по сравнению с положениями умеренной городской ереси альбигойцев, послужившей для них идеологической первоосновой.

Указанные особенности движения "пастушков" специально отмечались Энгельсом. Устанавливая, что революционная оппозиция феодализму выступает соответственно условиям времени то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания, Энгельс в качестве примера ереси, представлявшей собой открытое восстание крестьян, приводит выступления Джона Болла и венгерского проповедника в Пикардии³⁸ . Под венгерским проповедником Энгельс имеет в виду, по-видимому, вышеупомянутого руководителя "пастушков" Якова.

По времени начало указанного этапа движения можно отнести к периоду, когда восставшие находились между Амьеном и Парижем. Восставшие неудержимой лавиной двигались по направлению к Парижу. Вожди "пастушков" хорошо понимали значение факта вступления в столицу, в город, где были расположены резиденции высшей светской и церковной власти страны. Следует также учитывать широкое распро-

³² M. Par. T. V, p. 249.

³³ Там же, стр. 248.

³⁴ Chronique de Primat, traduite par Jean du Vignay. R. de Fr. T. XXIII, p. 8 - 10.

³⁵ E mari historiarum. R. de Fr. T. XXIII, p. 122.

³⁶ Chart univ. Paris. T. I, N 198, p. 225.

³⁷ Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. М. 1952, стр. 36.

³⁸ См. там же, стр. 34.

странение в то время среди крестьянства монархических иллюзий, то есть выделение носителей королевской власти из общей массы феодалов, стремление найти в них своих защитников и покровителей. Вступив в Париж, "пастушки" с еще большей силой продолжали проводить линию на подавление духовенства, в особенности монахов нищенствующих орденов. Их опорным пунктом явился район Монмартра на северо-западной окраине города.

В Париже действия "пастушков" в еще большей степени поддерживались широкими народными массами. Эта поддержка выражалась не только в том, что все новые и новые сотни и тысячи людей из народа вливались в число восставших, но и в том, что, учитывая горячую симпатию народа к "пастушкам", господствующий класс опасался применять по отношению к восставшим вооруженную силу. Во время пребывания "пастушков" в Париже, так же как и до того, королевская власть в лице регентши Бланки Кастильской придерживалась выжидательной позиции. Это объяснялось главным образом недостатком сил для подавления восстания. Сказывалась также некоторая недооценка величины опасности, грозящей господствующему классу. Вместе с тем известную роль играло и то обстоятельство, что восстание носило ярко выраженный антицерковный характер и, в частности, не было направлено непосредственно против королевской власти. А это создавало для Бланки Кастильской реальную возможность использовать движение "пастушков" для достижения определенных политических целей. Среди них на первое место следует поставить стремление пресечь сепаратистские децентрализаторские тенденции крупных феодалов, наглядно показать им необходимость усиления центральной власти. Подавленный с немалыми усилиями в 1242 г. заговор крупных феодалов во главе с графом маршским Гюго де Лузиньяном, поддержанных английским королем и другими иностранными правителями, свидетельствовал об остроте борьбы внутри господствующего класса.

С указанной позицией Бланки Кастильской связана также борьба королевской власти с римской курией и ее представителями - нищенствующими орденами - за упрочение своего влияния на национальную галликанскую церковь, против вмешательства извне. Иными словами, королевская власть стремилась использовать, насколько это возможно, сложившуюся обстановку в целях консолидации господствующего класса, усиления своей роли как представителя его общих интересов.

С вопросом о взаимоотношениях королевской власти и нищенствующих орденов тесно связан вопрос о борьбе, разгоревшейся в середине XIII в. между монахами нищенствующих орденов и Парижским университетом, находившимся под покровительством короля. Эта борьба наложила свой отпечаток и на развитие изучаемых событий. Противодействуя попыткам доминиканцев и францисканцев добиться верховенства в университете, его магистры заняли по отношению к "пастушкам" благожелательную позицию. Все эти обстоятельства позволили восставшим чувствовать себя значительно увереннее. Именно после своего посещения, по приглашению Бланки, ее загородной резиденции Яков стал открыто выступать с проповедями в церкви св. Евстахия на Монмартре³⁹ . Однако в планы руководителей "пастушков" не входило задерживаться в Париже сколько-нибудь длительное время. Поэтому вскоре столица была оставлена восставшими, силы которых намного возросли.

Этот период был временем наивысшего подъема восстания, знаменовавшего собой начало следующего, четвертого его этапа. Хронисты, может быть, несколько преувеличенно считают, что общее количество восставших составляло к этому времени более ста тысяч человек⁴⁰ .

В то же время начали сказываться недостатки, свойственные вообще всем крестьянским движениям средневековья: отсутствие четкой программы, точно определенного плана действий, которых не мог заменить раздававшийся в их среде призыв к истреблению представителей господствующего класса. Одним из следствий этого положения была серьезная стратегическая ошибка, которую допустили руководители "пастушков" после оставления Парижа, разделив восставших на три части. Распылив свои силы, они намного ослабили себя. По всей вероятности, они рассчитывали подобным образом расширить район, охваченный восстанием. Один из отрядов направился на северо-запад вниз по Сене - к Руану (по мнению Рёрихта, направившийся в Руан отряд отпочковался от главных сил еще в Амьене)⁴¹ . Перепуганный его

³⁹ Extraits des chroniques de Saint-Denis. R. de Fr. T. XXI, p. 116.

⁴⁰ M. Par. T. V, p. 248.

⁴¹ R. Rohricht. Указ. соч. стр. 293.

приближением, руанский архиепископ Рига собрал у себя во дворце представителей духовенства и светской знати для организации борьбы против "пастушков". Однако сил у феодалов было явно недостаточно. Вступив 4 июня в город, "пастушки" при поддержке населения разогнали это собрание, разрушили церковь и дом архиепископа⁴² . Остальные два отряда направились на юг. Основная группа восставших во главе с Яковом взяла направление на Бурж через Орлеан. В Орлеане, куда они вступили 11 июня, они продолжали ту же линию поведения, что и в других городах. Прежде всего громили духовенство, и в особенности нищенствующих монахов. Однако в отличие от Парижа университетские клирики Орлеана выступили против "пастушков". Это привело к еще большему усилению антицерковных выступлений со стороны последних⁴³ .

К этому времени Бланка и ее окружение, перепуганные невиданным размахом движения, всю опасность которого для господствующего класса они первоначально недооценили, начали собираться с силами. Как мы можем предполагать, стали стягиваться войска. Перед "пастушками" возникла не только опасность вооруженного столкновения, в котором они вряд ли могли рассчитывать на успех, но вместе с тем и угроза предательских действий со стороны городской верхушки. Поэтому после нескольких дней пребывания в Орлеане "пастушки" оставили город. В отместку за поддержку, оказанную "пастушкам" жителями Орлеана, епископ наложил на город интердикт. Высшие церковные власти, стремясь ослабить влияние "пастушков" на широкие массы населения, отлучили их от церкви⁴⁴ . Однако, прежде чем это решение было повсеместно объявлено, восстание распространилось по провинции Берри, и его участники подошли к Буржу.

Второй южный отряд "пастушков" двигался в это время западнее первого; он миновал Шартр и вступил в Тур⁴⁵ . И здесь восставшие, выступая против духовенства и светской власти, с особенной силой преследовали нищенствующих монахов. Однако в Туре "пастушки" не встретили столь большой поддержки со стороны населения, какую они находили в других городах. Сказались приближение королевских войск, а также небольшие размеры отряда "пастушков".

Район, охваченный восстанием, оказался весьма обширным. Некоторые группы "пастушков", по всей вероятности из турского отряда, достигли Бретани. Небольшой отряд был направлен руководителями восстания в Марсель с целью выяснения обстановки на пути дальнейшего следования "пастушков". Что касается отряда, подошедшего к Буржу, то, несмотря на угрозы со стороны светских и духовных властей, население впустило его в город⁴⁶ . Огромные размеры отряда вынудили часть восставших расположиться в окрестностях. В городе Яков и его сподвижники продолжали свои разоблачительные выступления против духовенства, также сопровождая их насильственными мерами⁴⁷ . Наряду с этим восставшие выступили против многочисленных в Бурже евреев-ростовщиков, поддерживаемых зажиточными слоями городского населения. Они уничтожали их долговые записи, а также книги религиозного содержания⁴⁸ .

Усилившийся размах восстания напугал патрициев и зажиточную часть торгово-ремесленного населения Буржа, и они решительно выступили на стороне господствующего класса. А это не могло не сказаться отрицательным образом на позиции торговцев и ремесленников среднего достатка. В результате положение восставших значительно ухудшилось. Под натиском королевских войск и вооружившейся городской верхушки "пастушки", несмотря на поддержку беднейших слоев населения, вынуждены были оставить город. Недалеко от Буржа, между небольшими городами Нёвилль и Мортемер на реке Шер, "пастушкам" было нанесено окончательное поражение, а Яков был убит⁴⁹ . Произошло это в двадцатых числах июня. Разгромленный отряд "пастушков" насчитывал к этому времени 60 тысяч человек⁵⁰ . Вслед за этим последовал разгром остальных отрядов "пастушков". Разрозненные остатки восставших достигли реки Роны. Часть их во главе с

⁴² E chronico sancti Laudi Rothomagensis. R. de Fr. T. XXIII, p. 395 - 396.

⁴³ M. Par. T. V, p. 249 - 251.

⁴⁴ Там же.

⁴⁵ Chart, univ. pads. T. I, N 198, p. 225.

⁴⁶ M. Par. T. V, p. 251.

⁴⁷ Chart, univ. paris, T. I, N 198, p. 225.

⁴⁸ Chronique de Primat, traduite par Jean du Vignay. R. de Fr. T. XXIII, p. 9.

⁴⁹ Там же; Gesta sancti Ludovici. Vie de Saint Louis par Guillaume de Nangis. R. de Fr. T. XX, p. 382.

⁵⁰ Et Johannis deTayster annales. MGHSS. T. XXVIII, p. 589; Chronica universalis Mettensis. MGHSS. T. XXIV, p. 522.

одним из помощников Якова через Лимож дошла до Бордо. Однако силы их были слишком ничтожны, чтобы добиться какого-либо успеха⁵¹ . Одна из разрозненных групп "пастушков" во главе с другим помощником Якова добралась в начале июля до Англии. Здесь им удалось привлечь на свою сторону несколько сотен местных крестьян. В конечном итоге численность отряда достигла пятисот человек. Это чрезвычайно напугало правящие круги Англии. В результате вооруженного вмешательства королевских войск восставшие вынуждены были возвратиться во Францию, в район г. Монтрей (в Пикардии), где они были окончательно рассеяны⁵² . Господствующие классы Южных Нидерландов и Франции жестоко расправились с восставшими.

В самый разгар восстания Бланка и ее окружение не могли надеяться на использование "пастушков" на Востоке в качестве военной силы. Однако после разгрома восстания "пастушков" правительство решило использовать в этих целях некоторых из его участников. Бывшие участники восстания оказались вынужденными согласиться на это, однако от своих взглядов не отреклись и резко выступали против всех тех, кто пытался оклеветать "пастушков"⁵³ . При определении причин поражения восстания "пастушков" нужно учитывать, что сформировавшееся во Франции к XIII столетию средневековое сословие горожан, явившееся одной из составных частей феодально-сословной монархии, было еще далеко до своего превращения в феодальный класс-сословие .буржуазию. Оно было неспособно выполнить функцию организации крестьянства. Средние слои торгово-ремесленного населения городов в трудный для восставших момент отказались поддержать их. Городская же верхушка активно выступила на стороне господствующего класса.

Восставшие, как мы указывали, не имели четкой программы, конкретного плана действий. Разумеется, нельзя считать за план стремление распространиться на возможно большую по размерам территорию. В целом движение "пастушков" не выходило за рамки стихийного восстания крестьянства против феодального гнета. Какова бы ни была организаторская деятельность Якова и других руководителей восстания, она не могла изменить его характер.

Восстание "пастушков", охватившее значительную часть Южных Нидерландов и Франции, явилось грозным предостережением для господствующего класса, прежде всего духовенства, этих стран. Не случайно многие представители духовенства утверждали, что со времени появления ислама христианская церковь не находилась в большей опасности⁵⁴ . Восстание надолго оставило след в памяти народных масс, Южных Нидерландов и Франции. Многие крестьянские восстания первой половины XIV в., в частности самое крупное из них, имевшее место в 1320 г., весьма близкое по своему характеру восстанию 1251 г., также носили наименование "пастушков". Восстание "пастушков" 1251 г. было первым крупным восстанием крестьянства в Западной Европе в эпоху интенсивного развития товарно-денежных отношений, приближающимся по своим масштабам к таким значительным восстаниям средневековья, как Жакерия и восстание Уота Тайлера⁵⁵ . Восстание "пастушков" можно считать первым откликом непосредственных производителей на попытки господствующего класса усилить эксплуатацию в новых социально-экономических условиях.

⁵¹ M. Par. T. V, p. 252.

⁵² Monumenta franciscana. T. XXIV, p. 109, ed Luard. R. br. N 4; Record office, close rolls, 65, member 8 in dorso, 8 juillet, 1251. См. E. Berger. Указ. соч., стр. 400.

⁵³ M. Par. T. V, p. 253 - 254.

⁵⁴ M. Par. T. V, p. 254.

⁵⁵ О социально-экономических предпосылках восстания "пастушков" см. В. Л. Керов. К вопросу об усилении эксплуатации крестьянства в Южных Нидерландах (Бельгии) и Северной Франции в середине XIII века. Сборник "Средние века". Вып. VII. М. 1955.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - В. Л. КЕРОВ:

Comments: