(Петроградский совета рабочих и солдатских депутатов, март -май 1917 г.).

Для того, чтобы понять историю октября, нужно знать историю Февраля и прежде всего историю того "глубокого пролета какого и массово-народного... движения революционного характера за хлеб, за мир, за настоящую свободу" (Ленин), которое явилось основной движущей силой Февральской революции. Изучение истории этого "глубокого пролетарского и массово-народного движения" тем более необходимо, что меньшевистские я троцкистские историки сделали все, что могли, для того, чтобы ее извратить. Стремясь доказать, что Октябрьская революция имела не социалистический характер, они фальсифицировали и историю Февраля, извращая роль большевистской партии, всячески затушевывая роль пролетариата. В их изображениях истории Февральской революции эта революция выглядит как парадный спектакль, в котором архиреволюционная буржуазия борется за власть, в то время как массы покорно выполняют ее распоряжения. Они тщательно запрятывают все факты, свидетельствующие о том, что уже самый процесс борьбы за свержение самодержавия происходил в неразрывной связи с процессом классовой борьбы пролетариата пропив буржуазии, что в феврале пролетариат был гегемоном революции.

Поэтому для нас представляют огромную ценность все те исторические документы, которые освещают классовую борьбу пролетариата и широких народных масс пропив буржуазии в дофевральский и послефевральский периоды. Особенно ценны для нас материалы, доказывающие, что массы в этот период рвались в бон и что меньшевики и эсеры были теми партиями, которые, обманывая революционные массы, всячески пытались задержать немедленное развертывание революционной борьбы.

С этой точки зрения рецензируемая нами книга представляет очень большой интерес. Книга эта налается подлинным документом эпохи. Она состоит из записей, делавшихся т. Матвеевым, депутатом Петроградского совета, с первых же дней революции, во время заседаний совета. Записи эти представляют интерес со многих точек зрения: во-первых, они дают материалы о нескольких заседаниях советов, о которых остались лишь очень бедные материалы; во-вторых, по этим записям можно установить, как фальсифицировались меньшевистско-эсеровскими руководителями совета отчеты о сто заседаниях; в-третьих, эти записи дают очень многое для суждения о настроениях масс.

Наибольший интерес из всего этого представляют материалы, дающие возможность установить фальсификацию в документах, оставшихся от этого периода. Приведем несколько примеров этой фальсификации, вскрываемой записями т. Матвеева. Возьмем заседание рабочей секции совета 7 марта, на котором обсуждался один из острейших вопросов тех дней - вопрос о прекращения забастовки, - и сделаем сопоставление секретарской записи с записью Матвеева. Буржуазия и соглашательский блок требовали возобновления работ; пролетариат, рвавшийся к борьбе за дальнейшее развитие революции, продолжал забастовку; его требование поддерживала большевистская партия. Вопрос был поставлен на заседания совета, причем заслушаны были доклады с мест. Вот как передают эти доклады записи меньшевистского секретаря и записи солдата Матвеева:

Трубочный завод. Секретарская запись: "Решено приступить к работам. Администрация заметена новыми офицерами по указанию самих рабочих". Запись Матвеева: "Устранены администрация и генералы. Присоединяется к республике. Рабочие Трубочного завода с некоторыми трениями приступили к работе, так как не хотели выражать недоверие совету. Нужно ввести 8-часовой рабочий день".

Нарвский район. Секретарская запись: "К работам приступили с пред'явлением основных экономических требований".

Запись Матвеева: "Мы не приступим до тех пор, пока правительство не согласится с нашими требованиями".

Пекаря. Из секретарской записи: "Владельцы пекарен отчасти создают искусственную безработицу". Из записи Матвеева: "Владельцы пекарен нарочно не открывают пекарем для того, чтобы мы работали на старые экономических началах. Рабочие предлагают принудительно конфисковать"...

Как видим, расхождение довольно большое, и к тому же вполне отчетливое. Меньшевистский секретарь явно замазывает невыгодные дли меньшевиков факты. Размеры рецензии не позволяют нам остановиться на других подобного же рода подтасовках в других официальных отчетах, например в отчете о заседа-

нии солдатской секции совета от 8 марта. Но там мы увидели бы ту же тенденцию.

Записи т. Матвеева дают очень богатый материал для суждения о настроениях масс. Автор этих записей был в первые месяцы революции типичным представителем массы, тесно с ней связанным и выражавшим полностью ее настроение. Поэтому то, о чем он писал в своей записной книжке и как он об этом писал, дает нам очень многое для уяснения массового движения в эти годы. Когда он с большей тщательностью, чем в официальном отчете, записывает речь представителя большевистской партии, когда он записывает речь депутата, заявившего: "Не мы для правительства, а юно для нас. Так что оно должно выполнять наши требования, если оно не согласится с чем-нибудь, мы опять возьмемся за оружие", - это дает нам очень много.

В части, касающейся записи речей рядовых депутатов совета, в записной книжке имеется много таких материалов, которые отсутствуют в газетных, а иногда даже и в стенографических отчетах. Меньшевистско-эсеровские руководители советов с таким пренебрежением относились к голосу массы, что даже не ставили задачи хотя бы записи речей ее депутатов.

Издание записной книжки т. Матвеева - безусловно очень удачный шаг Ленинградского листа ту та истории партии.

Записной книжке предпослана вступительная статья, дающая краткий очерк истории Петроградского совета. По поводу этой статьи мы хотела бы сказать следующее; мы считаем, что для того, чтобы подлинным образом подвести читателя к пониманию записей т. Матвеева, авторы статьи должны были бы уделить значительно больше внимания вопросам работы большевистской партии в совете. В записях т. Матвеева эти вопросы не получили - и не могли получить - необходимого освещения, ибо он - в то время беспартийный солдат - не имел о них сколько-нибудь ясного представления. И для того, чтобы подлинным образом раскрыть читателю сущность матвеевских записей, нужно было поставить вопрос о роли большевистской партии - этот центральный вопрос революции - со всей глубиной и полнотой и дать в вводной статье, а также и в примечаниях, гораздо больше материалов о работе большевистской партии по завоеванию совета.

Авторы же предисловия уделили главное свое внимание деятельности меньшевистско-эсеровского исполкома, сведя освещение истории большевистской партии к минимуму.

Второе наше замечание относится к характеристике пленарного заседания Петроградского совета от 31 августа как "диалектического скачка (!) в процессе нарастания противоречий между соглашательским исполкомом и большевизировавшейся массой депутатов". Должны признаться, что мы решительно не понимаем, что это за "скачек", почему он "диалектический", а главное - зачем нужна эта непонятная и бессодержательная гегельянщина?

Остановимся также на технике издания документов. Составители правильно поступили, когда они сопроводили записи т. Матвеева примечаниями и сохранившимися текстами стенографических и секретарских записей. Но по непонятным нам причинам они пожелали эту работу лишь по отношению к части записей, совершенно этого не оговорив и не об'яснив также и того, почему они обработали именно их, а не иную часть. Вообще же на примечаниях имеется налет случайности в бессистемности. Нельзя не выразить пожелания, чтобы в научной обработке последующих публикаций Ленинградского института истории партии была больше системы и продуманности.

Вместе с тем - это главное - необходимо со всей остротой подчеркнуть, что освещение история нашей партии, ее роли, ее борьбы должно занимать центральное место в каждой исторической работе, посвященной истории массового рабочего движения в 1917 г. и в частности и в особенности истории Советов.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: